"Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра" - читать интересную книгу автора (Ффорде Джаспер)

Глава 20 Химеры и неандертальцы

В Центре Брунела было, как всегда, не протолкнуться. Озабоченные покупатели переходили от павильона к павильону и пытались торговаться, хотя цены на одинаковый товар начальство установило на несколько месяцев вперед. Народ, однако, не унимался.

— А откуда такой интерес к отксерокопированным Бардам? — полюбопытствовал Безотказэн, пока мы пересекали канал.

— У нас в Книгомирье наметился некоторый кризис.

Я вкратце изложила ему метаморфозы пьесы, прежде известной как «Гамлет», и у моего напарника глаза на лоб полезли.

— Ни фига себе! — после некоторого молчания выдал он. — Я-то думал, это у нас работа необычная!

Мы недолго искали мистера Брекекекса. Спустя несколько минут раздался душераздирающий вопль ужаса. За ним второй. И внезапно обезумевшая толпа опрометью рванула прочь от пересечения Кэнал-уок и Бридж-стрит. Мы двинулись против течения, переступая через брошенные покупки и потерянные ботинки. Вскоре обнаружилась и причина паники. В мусорном бачке рылась в поисках вкусненького причудливая синтетическая тварюга, на сленге ТИПА-13 — химера. Генетическая революция, подарившая нам возможность сколько угодно заменять изношенные органы и воссоздавать дронтов и прочих исчезнувших с лица Земли животных в качестве домашних питомцев, имела и обратную сторону. Стали появляться абсолютно невообразимые существа, не принадлежащие ни к одной из ветвей эволюции. Их наделали забавы ради любители генного расщепления, неспособные понять, что не стоит играть в Господа Бога у себя в огороде.

Толпа быстро рассосалась, и мы с Безотказэном уставились на странную тварь, которая, пуская слюни, рылась в мусорном контейнере. Размер и задние ноги она взяла от козы, но этим сходство с мелким рогатым скотом и ограничивалось. Хвост и передние лапы напоминали ящерицу, а в очертаниях головы угадывалось нечто кошачье. Помогая себе многочисленными щупальцами, зверюга с шумом пожирала газетный кулек из-под жареной рыбы. Слюна из ее беззубого рта обильно капала на мостовую. Наиболее распространенным продуктом нелегального творчества генетиков являлись птицы. Поскольку пернатые изначально довольно близки друг другу, они и получались неплохо, независимо от того, откуда росли руки у изготовителя. Иногда удавалось сделать сносного песолисоволка или домашнего котопарда, имея в лучшем случае диплом о среднем образовании. Но к полному запрету на клонирование привело межродовое скрещивание. Гибриды ящериц и млекопитающих явно выходили за границы допустимого. Однако увлечение на этом не заглохло, просто любители подобных забав ушли в подполье.

Тварь порылась лапой в баке, нашарила остатки шизбургера, уставилась на добычу всеми пятью глазами и затолкала ее в пасть. Затем плюхнулась на мостовую и наполовину пошаркала, наполовину поползла к очередному баку, непрестанно шипя по-кошачьи и шлепая щупальцами.

— О господи, — пробормотал Безотказэн, — у нее же человеческая рука!

Это соответствовало истине. Именно остаточные человеческие черты делали химер особенно мерзкими. Зачастую они являли собой неудачные попытки генетиков-любителей заменить утраченных возлюбленных или создать себе ребенка.

— Отвратительно? — послышался голос совсем рядом. — И что отвратительнее, тварь или творец?

Я обернулась и увидела приземистого угрюмого неандертальца в светлом костюме и фетровой шляпе на круглой голове. Мы уже встречались несколько раз. Это был Бартоломью Брекекекс, глава Уэссекского филиала ТИПА-13.

— Оба, — ответила я.

Брекекекс еле заметно кивнул. Рядом, скрипнув тормозами, остановился синий лендровер ТИПА-13. Оттуда повыпрыгивали полицейские и начали было оттеснять нас, но Брекекекс сказал:

— Они со мной.

Неандерталец сделал несколько шагов вперед, и мы вместе подошли к твари на расстояние вытянутой руки.

— Рептилия, коза, кот, человек, — прошептал неандерталец, садясь на корточки и рассматривая зверюгу, увлеченно исследовавшую пакет из-под чипсов при помощи раздвоенного языка.

— Глаза как у насекомого, — заметил агент ТИПА-13, держа на сгибе локтя дротиковое ружье.

— Великоваты. Больше напоминают глаза той химеры, которую мы застукали на эстраде. Помните, ту, вроде гигантского хомяка?

— Тот же изготовитель?

Неандерталец пожал плечами.

— Глаза аналогичные. Сами знаете, как они любят обмениваться деталями.

— Возьмем образец и сравним. Может, и выйдем на него. А это похоже на человеческую руку, да?

Красная, в цыпках, рука размером не превышала детскую. Пальцы беспорядочно шевелились, пока не нащупывали какой-нибудь предмет, и тогда уже хватали крепко.

— Выдает возраст, — сказал Брекекекс. — Лет пять.

— Взять это живьем, сэр? — спросил оперативник, поднимая ствол дротикового ружья и ожидая приказа.

— Нет. Отправить домой.

Агент зарядил дротик, сдвинул затвор, прицелился как следует и выстрелил. Химера не вздрогнула — полноценная нервная система слишком сложная штука, и ее не под силу создать даже самым талантливым дилетантам от генной инженерии, — но перестала обгрызать кору с ближайшего дерева и несколько раз дернулась, прежде чем лечь и задышать медленнее. Неандерталец подошел ближе, взял тварь за грязную руку и держал, пока жизнь уходила из нее.

— Иногда, — тихо сказал неандерталец, — иногда приходится страдать невинным.

— Деннис! — донесся полный панического ужаса голос из собравшейся вокруг толпы. Голос осекся, когда дыхание твари почти совсем остановилось. — Деннис, папа волнуется! Где ты?

И без того печальная сцена стала еще тяжелее. Бородатый мужчина в белой футболке вбежал в круг, посреди которого лежала умирающая тварь, и уставился на нее с выражением тупого ужаса.

— Деннис?

Он упал на колени рядом со своим созданием, которое теперь дышало коротко и прерывисто. Человек открыл рот и испустил вопль столь душераздирающего горя, что у меня внутри все перевернулось. Такое не подделаешь. Это был истинный крик души.

— Зачем вы убили его? — скулил он, обнимая умирающую тварь. — Зачем?

Оперативник хотел оттащить создателя Денниса прочь, но неандерталец задержал его.

— Не надо, — веско сказал он. — Оставьте его на минутку.

Агент пожал плечами и направился к лендроверу за мешком для трупов.

— Каждый раз, когда мы это делаем, мы как будто убиваем одного из своих, — тихо проговорил Брекекекс. — Где вы были, мисс Нонетот? В тюрьме?

— Ну почему все думают, что я сидела?!

— Потому что, когда мы виделись в последний раз, вы направлялись прямиком в тюрьму или в могилу. Но вы живы.

Создатель Денниса сидел, раскачиваясь взад-вперед, и оплакивал смерть своего творения.

Агент вернулся с мешком и напарницей, которая мягко отстранила мужчину от трупа и зачитала ему права. Тот ничего не слышал.

— Только подпись на бумажке охраняет неандертальцев от полного уничтожения. Вот и вся разница между ней, — Брекекекс указал на тварь, — и нами. Чтобы внести нас в список запрещенных существ и назвать химерами, даже не требуется постановления парламента.

Два оперативника раскрыли мешок и положили туда труп химеры. Мы отвернулись.

— Помните Безотказэна Проста? — спросила я. — Моего напарника из литтективов?

— Конечно, — ответил Брекекекс. — Мы познакомились у вас на свадьбе.

— Как поживаете? — произнес Безотказэн.

Брекекекс молча уставился на него. Неандертальцы не утруждали себя принятыми среди людей бессмысленными ритуалами.

— Неплохо, — выдавил он наконец стандартный ответ.

Сам того не подозревая, Безотказэн в очередной раз напомнил Брекекексу о приниженном положении неандертальцев в обществе, где доминируют сапиенсы.

— Он не хотел вас обидеть, — заявила я без обиняков, как всегда говорят неандертальцы. — Нам нужна ваша помощь, Брек.

— Тогда мы с радостью окажем ее вам, мисс Нонетот.

— Что я такого сказал? — спросил Безотказэн, когда мы направились к скамейке.

— Потом объясню.

Брек сел. Подъехал второй синий лендровер ТИПА-13, а следом за ним две полицейские машины для разгона любопытствующей толпы. Неандерталец извлек аккуратный пакетик из вощеной бумаги и развернул его. Внутри помещался его обед: два яблока-падалицы, небольшой мешочек живых жуков и кусок сырого мяса.

— Жучка не хотите?

— Нет, спасибо.

— Какую помощь мы можем оказать литтективам? — спросил он, ловя жучка, который явно не жаждал становиться закуской и дважды обежал вокруг руки Брека, прежде чем был пойман и съеден.

— Что это, по-вашему? — задала я встречный вопрос, а Безотказэн протянул ему снимок трупа Шакспера.

— Мертвый человек, — ответил Брек. — Точно не хотите жучка? Они такие хрустящие.

— Нет, спасибо. А это?

Безотказэн протянул ему фотографию еще одного покойного клона, затем третью.

— Тот же самый мертвый человек с разных ракурсов?

— Это разные трупы, Брек.

Он перестал жевать сырую баранину и уставился на меня, затем вытер руки большим носовым платком и повнимательнее рассмотрел снимки.

— И сколько их?

— Нам известно о существовании девятнадцати.

— Клонирование целого человека противозаконно, — пробормотал Брек. — А можно взглянуть на оригинал?

Суиндонский морг располагался в двух шагах от здания ТИПА. В более просвещенные времена этот старинный викторианский дом ожидала бы печальная участь. Он пропах формалином и сыростью, а работники морга отнюдь не лучились бодростью и, сдается мне, имели странные хобби, о которых лучше не знать.

Унылый главный патологоанатом, мистер Паннихейд, плотоядно зыркнул на мистера Брекекекса. Поскольку убийство неандертальца формально преступлением не считалось, ни одного из них ни разу не подвергали аутопсии, а мистер Паннихейд был по натуре любопытен. Он ничего не сказал, но Брекекекс прекрасно понял, о чем тот думает.

— Внутри мы точно такие же, как вы. В конце концов, именно потому нас и создали.

— Прошу прощения… — начал обалдевший главный патологоанатом.

— Нет, не просите, — возразил Брек. — Ваш интерес чисто профессиональный и проистекает из стремления к знаниям. Мы не обижены.

— Мы пришли посмотреть на мистера Шакспера, — вклинился Безотказэн.

Нас отвели в главную прозекторскую, где на столах под простынями лежали несколько тел с бирками на ногах.

— Тесновато здесь, — заметил мистер Паннихейд, — но клиенты вроде не жалуются. Этот?

Он откинул простыню. У трупа был высокий покатый лоб, глубоко посаженные глаза, небольшие усики и бородка клинышком. Он очень походил на Шекспира с гравюры Дроушота[63] на титульной странице первого тома.

— Ну как?

— Выглядит-то он как Шекспир, — медленно произнесла я, — но если бы Виктор носил волосы точно так же, он бы тоже походил на Барда.

Безотказэн кивнул. Я попала в точку.

— И именно он написал сонет Бэзила Хвостисса?[64]

— Нет, сонет написал вот этот.

Безотказэн триумфально снял простыню с другого трупа. Тело оказалось идентично первому, только года на два помоложе. Я уставилась на трупы, а Безотказэн открыл третьего покойника.

— Так сколько у вас Шекспиров, говорите?

— Официально — ни одного. У нас имеются Шакспер, Шекспур и Шагспер. Только двое что-то написали, у всех пальцы в чернилах, все генетически идентичны и все умерли от болезни или переохлаждения в результате полного небрежения к собственной персоне.

— Бомжи?

— Скорее, отшельники.

— Если отбросить факт, что у них одинаковые левые глаза и большие пальцы на ногах, — подал голос Брек, внимательно рассмотрев трупы, — действительно весьма хорошо сработано. Мы много лет не видели такого мастерства.

— Они — копии драматурга по имени Уильям Шекс…

— Мы знаем о Шекспире, мистер Прост, — перебил его Брек. — Нам особенно нравится Калибан из «Бури». Здесь великолепная восстановительная работа. Из кусочка высохшей кожи, или волос с посмертной маски, или еще чего-нибудь в этом роде.

— Где и когда, Брек?

Он немного подумал.

— Похоже, их сделали в середине тридцатых. Тогда в мире насчитывалось не больше десяти лабораторий, способных осуществить подобный проект. Думаю, мы можем с уверенностью утверждать, что перед нами работа одной из трех крупнейших генно-инженерных лабораторий Англии.

— Невозможно, — сказал Безотказэн. — Производственные отчеты институтов в Йорке, Богнор-Риджисе и Сканторпе являются достоянием общественности, так что совершенно непонятно, как эксперимент такого размаха мог оставаться в секрете.

— И все же они существуют, — ответил Брек, указывая на трупы и разом пресекая возражения Безотказэна. — Вы располагаете записями генома и спектроскопией следовых элементов? — спросил он. — Вдруг что-нибудь всплывет, если как следует порыться?

— Это не стандартная аутопсия, — ответил Паннихейд. — А у меня бюджет.

— Если вы сделаете поперечный разрез моляра, мы передадим вашему департаменту наше тело, когда умрем.

— Сделаю, подождите немножко, — сказал мистер Паннихейд.

Брек снова повернулся к нам.

— Нам понадобится сорок восемь часов на его изучение. Давайте встретимся у нас дома — для нас это будет большая честь.

Он смотрел мне в глаза и сразу бы понял, вздумай я соврать.

— Очень рада.

— Мы тоже. В среду в полдень?

— Я приду.

Неандерталец приподнял шляпу, негромко хрюкнул и удалился.

— Ну, — хихикнул Безотказэн, как только Брек отошел достаточно далеко и не мог его расслышать, — надеюсь, ты любишь живых жуков и щавель.

— И ты тоже, Безотказэн. Мы идем вместе. Пожелай он пригласить одну меня, то поговорил бы со мной с глазу на глаз. Не переживай: для нас он приготовит что-нибудь более съедобное.

Мы вышли на яркий солнечный свет. Я нахмурилась.

— Безотказэн…

— Ау?

— А не сказал ли Брекекекс чего-нибудь, на твой взгляд, необычного?

— Да вроде нет. Хочешь послушать, как я придумал вне…

Он осекся на полуслове. Мир замер. Время перестало существовать. Я очутилась между двумя мгновениями. На такое способен только мой отец.

— Привет, Душистый Горошек! — весело сказал он, обнимая меня. — Ну, как финал Суперкольца?

— Он состоится только в следующую субботу.

— Ой! — Папа взглянул на часы и нахмурился. — Ты ведь меня не разочаруешь?

— Как я сумею не разочаровать тебя? Какая связь между Суперкольцом и Ганом?

— Я не могу тебе сказать. События непременно должны развиваться сами по себе, иначе все рухнет. Просто поверь мне.

— И ты проделал такой путь, чтобы ничего мне не сообщить?

— Вовсе нет. Дело в Трафальгаре. Я уже все перепробовал, но Нельсон упрямо отказывается выживать. Думаю, я понял, в чем дело, но мне понадобится твоя помощь.

— Надолго? — спросила я. — У меня дел выше крыши, к тому же надо успеть домой прежде, чем мать обнаружит, что я позвала в няньки Пятнице гориллу, и…

— Вряд ли я ошибусь, если пообещаю, — с улыбкой перебил папа, — что у тебя это не займет совершенно никакого времени. И даже меньше, раз уж тебе так угодно!