"Закипела сталь" - читать интересную книгу автора (Попов Владимир Федорович)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

В оккупированном гитлеровцами донецком городе, растерзанном, голодном, безмолвном, продолжалась своя страшная жизнь. Никто не знал, что произойдет с ним завтра, даже сегодня, вернется ли он, уходя из дому, переживет ли ночь, ложась спать. Спасаясь от угона в Германию, люди старались заболеть, прятались в подвалах, на чердаках. Казалось, жестокий мор надвинулся на город, еще недавно шумный, как улей, и редкие жители ходят по улицам, будто обреченные на смерть. Большинство разбредалось по селам, меняя носильные вещи на хлеб, кукурузу, картофель. Покидали дома чуть свет, стремясь вернуться дотемна. Запоздавшие предпочитали ночевать в степи на снегу, лишь бы не попадаться ночью на глаза полицаям или жандармам.

Но и гитлеровцы чувствовали себя здесь как на раскаленных углях. Дорого обошлась их начальству гибель хозяйственной команды, поднятой на воздух при взрыве подпольщиками котельной электростанции. Коменданта города и шефа гестапо с ближайшими помощниками, не сумевших уберечь электростанцию, фашистское командование отправило на самый тяжелый участок фронта.

Начальником гестапо был вновь назначен фон Штаммер, не так давно снятый за провал агентурной сети. Штаммер старался изо всех сил. Заборы и стены домов запестрели приказами, в которых за малейшую провинность гражданам угрожали расстрелом. Полиция снова провела перерегистрацию паспортов и, дополнительно набрав полицаев, чаще устраивала облавы.

Шесть дней после взрыва котельной электростанции подпольная группа Сердюка не выпускала листовок, применяясь к новой обстановке. На седьмой день в лестничных клетках домов, на внутренней стороне заборов снова появились листовки. Эти листовки срывали полицаи, но чаще всего бережно отклеивали те, кто переносил их из дома в дом. Многие же просто заучивали их наизусть и передавали из уст в уста.

Однажды утром в ремонтную мастерскую Пырина пришла пожилая женщина и, достав из плетеной кошелки замок ручной работы, без ключа, молча положила его на стол. Пырин осмотрел затейливый механизм, взглянул на посетительницу, снова на механизм. Ошибиться было нельзя — об этом замке, как о пароле, говорил ему Сердюк. Алексей Иванович показал глазами на дверь в жилую часть домика.

В эти беспокойные дни Сердюк никак не ожидал прихода связной. Он рассчитывал, что свидание состоится позже, когда утихнет переполох, вызванный взрывом электростанции.

Связная потребовала детального отчета об организации взрыва и о положении в подпольной группе.

Сердюк подробно описал диверсию, рассказал, что, взорвав станцию, инженер Крайнев ушел в степь, чтобы перейти линию фронта, и о нем до сих пор нет никаких известий; Мария Гревцова служит в полицайуправлении, снабжает подпольщиков города документами и информирует их об операциях, намеченных полицией; Петр Прасолов работает в механическом цехе; младший брат Петра — Павел по-прежнему служит в кочегарке гестапо, использовать его пока не представляется возможным; Валя Теплова печатает листовки, Саша их распространяет. Этого парнишку он еще ни разу не видел, но знает: подпольщик отменный. Работает в бригаде по расчистке мартеновского цеха и все успевает. У него большая группа из ребят, неуловимых и смелых. Расклейка листовок — это их дело. Потерь в личном составе пока нет.

Внимательно выслушав Сердюка, связная стала расспрашивать о жизни и быте рабочих: что делают, чем питаются. Взяла со стола кусочек хлеба, похожего на жмых, бережно завернула его в чистый платок и положила в кошелку.

— В ЦК партии Украины покажу. Очень довольны вашей работой. Разгром гестаповской агентурной сети и взрыв электростанции выполнены блестяще. Спасибо вам.

Какой-то комочек подкатился к горлу Сердюка и помешал сказать то, что хотелось.

Связная заговорила снова:

— Мне поручено напомнить вам: ваша группа оставлена в тылу со специальным заданием — бороться с гестапо. Завод пусть вас не беспокоит: без электроэнергии он — труп. Листовки продолжайте выпускать. У вас это хорошо налажено. Но как же быть с гестапо? Может, удастся Павлу взорвать в кочегарке котлы?

— Котлы небольшие, эффекта от взрыва не получится.

— Придумайте что-нибудь получше. Если сил будет мало, обратитесь за помощью. Прошлый раз я вам дала явки. Не забыли?

— Как же. Помню.

— Решайте, что делать с гестапо. О городе, шахтах, железной дороге не думайте — там везде есть группы. Шахтеры не выдают на-гора ни крошки угля и не выдадут. У них крепкая организация. Потребуется в каком-нибудь деле ваше участие — получите задание, — и неожиданно попросила: — Андрей Васильевич, не найдется ли у вас чего-нибудь поесть? Последний раз ела еще вчера утром.

Сердюк засуетился. Как он не подумал об этом? На столе появился холодный вареный картофель и кукурузные лепешки, приготовленные Пыриным.

— Устали, Юлия Тихоновна? — участливо спросил Сердюк.

— Очень. Но скоро, кажется, отдохну. Мы с вами, возможно, больше не увидимся.

— Почему? — встревожился Сердюк, решив, что рвется эта связь, которая придавала столько сил, столько уверенности.

— Благодарю. Какая вкусная картошка. — Связная отодвинула тарелку. — Городская группа получает радиопередатчик. Как только наладится связь со штабом, радист свяжется с вами. Он пристроился на работу у немцев и прийти может только в воскресенье. Через него будете получать задания и отчитываться.

— Товарищ проверенный?

— Конечно.

— Возможно, активистом был неплохим, доносить не пойдет, а схватят, начнут под ногти иглы совать — и расскажет…

Связная посуровела.

— У нас нет способов точно определять, выдержит ли человек такой экзамен. Приходится верить. Без этого никакая работа немыслима. — И, помолчав, продолжала: — Подумайте над тем, как спасти рабочих от угона в Германию при наступлении Красной Армии. Шахтеры могут уйти под землю, а рабочие завода?

Простившись и взяв свою кошелку, связная ушла.

Последнее задание особенно подняло настроение Сердюка. «Значит, готовятся наступать наши. Пора бы! Под Москвой погнали, а здесь фронт неподвижен: ни туда ни сюда».

Подпольные группы в городе заметно активизировались. Антифашистские листовки стали появляться гораздо чаще. Много хлопот доставляла гитлеровцам группа, занимавшаяся порчей фашистских плакатов. Их не срывали, не замазывали, а корректировали. Вывесят немцы плакат с надписью: «Гитлер — избавитель», а наутро появляется приписка: «наших желудков от хлеба». Призыв к городскому населению переключиться на сельскохозяйственный труд заканчивался жирной строчкой: «Земля ждет вас». Ночью подпольщики приписали: «по три аршина на брата». На многокрасочном и многообещающем плакате «Я записался в Германию» появилась наклейка: «а я в партизанский отряд». Надписи ни стереть, ни отклеить было невозможно. Приходилось полицаям срывать плакаты.

Много шуму наделало убийство подпольщиками начальника полиции. Глубокой ночью в его квартире взорвалась мина. Расследованием установили, что мина была спущена в дымоход печи.

Комендант города решил похоронить погибшего с воинскими почестями. Гроб был установлен на грузовике, за которым шла рота автоматчиков.

Едва гроб коснулся дна могилы, как раздался оглушительный взрыв: и здесь оказалась мина. Из ямы вылетели щепы гроба и останки предателя. Четыре солдата, спускавшие гроб, остались лежать недвижимо, остальные разбежались. Гитлеровцы немедленно оцепили кладбище, но не скоро рискнули подойти к могиле и забрать убитых. А утром горожане читали на кресте у пустой могилы надгробную эпитафию: «Здесь должен был покоиться прах фашистского холуя, но оного земля не приняла». Внизу было приписано: «Собаке — собачья смерть».

Одна серьезная диверсия, проведенная в городе, говорила о связи городских подпольщиков с частями Красной Армии. Незадолго до войны на окраине города началось строительство квартала коттеджей. Стены уже были подняты на высоту этажа, когда из-за войны пришлось остановить работу. Гитлеровцы избрали этот район для стоянки танков.

И вот среди бела дня эскадрилья советских бомбардировщиков налетела на город и начала бомбить танки. Напрасно гитлеровские танкисты пытались завести моторы и вырваться из района бомбежки — ни одного танка не удалось сдвинуть с места.

На другой день комендант города разразился двумя приказами. В одном он запрещал населению хранить поваренную соль в количестве более полукилограмма на семью; в другом сообщал о смертной казни через повешение бывшего шофера гаража горкомхоза «за выведение из строя танков».

От Гревцовой подпольщики узнали, что этому патриоту удалось насыпать в бензобаки соль, отчего бензин потерял способность воспламеняться.

«Насыпали-таки им соли на хвост, — радовался Сердюк. — Такую операцию без взаимной радиосвязи провести нельзя. Значит, получен уже в городе передатчик».

И с этого дня он стал ожидать прихода радиста.