"Туда и оттуда" - читать интересную книгу автора (Skywalker Anakin, Vader Darth)

9. Усы и хвост — вот мои документы!

[В этой адвентюре повествуется о том, как Дракон свел знакомство одновременно со своим тезкой и с охотником за драконьими сокровищами, и что из этого вышло…]

Старая дорога шла по высокой насыпи. Местность слева была болотистой — сырая почва, кое-где лужи в обрамлении камышей, травянистые кочки. Справа же раскинулось самое настоящее болото неоглядное пространство бурой жижи, затянутой поверху ряской. Метрах в двухстах от насыпи проглядывали островки, поросшие чахлыми кустиками-деревцами… Словом, классический болотный пейзаж.

— Прямо как в "Сталкере", — поеживаясь, сказала Инка. — Только рельсов не хватает на насыпи.

— И этих… всяческих явлений, — подхватила Ари. — "Мясорубки" и "комариных плешей".

— Ты еще покаркай, — хмыкнул Гил. — Будет тебе и мясорубка, и полный кухонный комбайн… и комары на плешь… Да, кстати, почему это комаров нет? Болото же.

— Тебе что, без комаров скучно? — поддел его Мор.

— Да нет, без них даже лучше. Может, сядем прямо тут отдохнем, перекусим? А то дороге еще конца не видно.

— Привал, — дал разрешение Майк.

Путники расположились на левом склоне насыпи, подстелив под себя плащи. Достали "сухой паек", соорудили бутерброды. Майк кромсал хлеб любимым ножом, Ари решила порезать сыр и извлекла для этой цели стилет мадемуазель Лилиан.

— Исполняешь угрозу? — спросила Инка.

— Ага, — подтвердила Ари. — Только не угрозу, а уведомление.

— А я не поняла, — вмешалась Тайка. — Чего эта женщина на тебя кидалась?

— Она на барона глаз положила, — объяснила Ари. — А может, на Мора. Хотя их там две было…

— И обе жестоко обломались, — бесстрастно сказал Дракон. — И барон тоже обломался… бедняга.

— Надо же — ни один роман во дворце не увенчался успехом! — съехидничал Гил.

— Ну почему же? — протянул Керри. — Лично я отсиживался в покоях королевы…

— Так ведь она на балу была! — удивился Мор.

— Зато ее любимая кошечка осталась в спальне, — ответил Керри. — Очень милая, белая, пушистая… мягкая…

— Выводок кис черно-бурых… — хмыкнула Ари. — Керри, а ты не слишком юн для… э-э… романов?

— Я не юный, я молодой, — с достоинством ответствовал демон.

— Слушайте, сталкеры, а давайте-ка быстрее ешьте и поедем дальше, — нервно сказала Инка. — Что-то мне не по себе стало… Того и гляди в самом деле явление возникнет…

— Уже, — вскакивая, поворачиваясь лицом к болоту и хватаясь за меч, констатировал Майк. На насыпи неизвестно откуда взялся некий тип в багровом плаще поверх черной хламиды. В руке у типа был длинный посох, увенчанный светящимся хрустальным шаром, и лицо типа кое-кому из приключенцев было нехорошо знакомо.

— Вот кто-то с горочки спустился… — глумливо протянула Тайка.

— И не кто-то, а надворный советник Курон собственной персоной, — поправил ее Гил.

— Презренные людишки! — заговорил Курон, а это действительно был он. — Вы думали, что ускользнули от меня, но я всюду найду вас, я — великий маг Курон!

— Чего-чего? Какой такой макарон? Спагетти? — нахально переспросила Ари, которая очень не любила, когда кто-то кого-то стращал, да еще столь высокопарным штилем.

— Умолкните и внемлите! — продолжал гнать волну Курон. — Я спрашиваю вас — согласны ли вы исполнить мое поручение? Велика будет награда за послушание, в противном же случае страшная смерть постигнет вас! Отвечайте!

— А чего тебе надо-то? — невежливо поинтересовался Мор, на всякий случай положив руку на эфес шпаги. — А то много вас тут таких… посылальфов.

— Я уже говорил вашим вожакам о своих намерениях. Но их жалкий разум не в силах постичь великие замыслы, поэтому я скажу прямо — я желаю, чтобы вы отдали в мои руки могущественный талисман, дабы мог я стать…

— Еще один властелин мира выискался, — вздохнул Гил. — Как они мне надоели… во всех мирах и во все времена.

— Вы отказываетесь? — грозно сверкнул очами Курон. — Так узрите же, какова участь дерзких! И устрашитесь! — и он, наставив конец посоха на Майка, произнес длинное и местами неприлично звучавшее слово.

— Чего? — обиделся Майк. — Сам дурак!

На лице Курона отразилось недоумение. Он слегка сник, повертел свой посох, потом расправил плечи, сдвинул брови, и приготовился изречь еще что-то. Но тут Барри, которому надоел этот неприятный тип, угрожавший хозяину и его друзьям, сорвался с места, подскочил к магу и толкнул его передними лапами в грудь. Курон нелепо взмахнул руками, потерял равновесие и свалился под откос в болото.

Путешественники выскочили на гребень насыпи, и тут их глазам явилась удивительная картина. Курон не тонул в болоте, как можно было закономерно предположить. Он, спеленутый по рукам и ногам какой-то белесой паутиной, был уносим по направлению к островкам десятками зеленых не то лап, не то рук, высунувшихся из трясины. Над болотом разносились ликующие голоса:

— Маг! Мага поймали! Пусть нам сделает заколдушки! Заколдушки на лягушек! Чтобы жирные были! Чтобы вкусные были! И без комаров!

— Вот тебе и ловушки… точнее, лягушки для сталкера, — сказал Гил. — Как бы нас за компанию не прихватили.

— Вас мы не возьмем, — ответил ему кто-то. — Вы не маги.

Непонятным образом удерживаясь на крутизне, на склоне насыпи стоял… трудно сказать кто. Напоминал этот персонаж не то неумело нарисованного зеленым карандашом человечка, не то лягушку в пол-человеческих роста. Мор помотал головой и пробормотал:

— Вроде не пил, а зеленые чертики мерещатся!

— Мы не черти, мы болотники, — возразил зеленый. — А я здешний главный э-ко-лог, — важно произнес он по слогам. — У нас нарушено э-ко-ло-ги-чес-кое равновесие, и восстановить его можно только магическим путем.

Приключенцы, потрясенные такой эрудицией, не знали, что сказать. А не столь образованный Керри спросил:

— Что-что у вас нарушено?

— Ну… — замялся болотник. — Лягушки съели всех комаров и сами стали дохнуть. А мы ими питаемся. Вот нам и нужны лягушки, чтобы ели все — не только комаров, но и траву, и вообще… Значит, маг требуется. Вот мы его и пригласили. А вас мы не тронем… Мы тихие. Счастливого пути!

И зеленый эколог, сделав сальто назад, исчез под пленкой ряски.

Путешественники быстренько собрались и поспешили убраться прочь — как бы болотники не решили, что им еще кто-нибудь нужен для восстановления э-ко-ло-ги-чес-кого равновесия.

На следующий день они добрались до предгорий, переночевали в чахлом лесочке и двинулись по извилистой дороге через первый перевал. Так, перевальчик. Да и дорога — как гордо ее называли местные немногочисленные жители — была вроде тропы, не сильно протоптанной. К полудню стали собираться тучи, и путешественнички забеспокоились. Тучи явно были грозовые, а пережидать грозу в палатке — удовольствие ниже среднего. А коней куда девать? Не в лесу, чай. Однако им повезло, и у самого перевала обнаружилась здоровенная пещера, обжитая, по всей видимости, поколениями путников. Едва они устроились там, как снаружи полыхнуло, громыхнуло и полилось сплошной стеной. Громыхало, впрочем, недолго, но дождь зарядил серьезный. Как минимум до утра. Посему решено было отдохнуть и заночевать в столь романтическом убежище.

В пещере было сухо и достаточно светло. Ожидание — дело скучное, и Мор предложил расписать пулю.

— У тебя что, карты есть? — удивился Гил.

— А то!

И Мор продемонстрировал потрепанную колоду. Тут же разрисовали лист в инкином блокноте и поехали. Играли на интерес. Через полтора часа выяснилось, что Мору сказочно везет. Гил еще более-менее держался, но Дракону не везло просто катастрофически. Майк опережал его ненамного, а потом и вовсе прикупил на мизере.

— Просто разбойничий вертеп, — сказала Тайка, подходя к игрокам. Композиция весьма напоминала известных охотников за завтраком. — Тут и кони, тут и карты, тут и мечи.

— Сейчас они зазвенят, — сообщил Гил, считая взятки. По условию, двое проигравших должны были подраться до пяти очков. Дракон уже поглядывал на свою катану.

Майк и Дракон скрестили мечи очень картинно — только что искры не полетели. Оба показывали класс фехтования, но при этом помнили, что в руках у них боевое оружие, а головы не защищены. Инка наблюдала за ними, откровенно любуясь. В конце концов счет стал уже 5:3 в пользу Майка, и поединок завершился.

— Ничего, реванш за мной, — пообещал Дракон.

— Класс! Жалко, нет фотоаппарата. Представляете, картина: "Архангел Михаил поражает Дракона Михаила"? — веселилась Инка.

Тут раздался грохот и вопль, сильно смахивающий на боевой клич. Парни снова схватились за оружие, а Тайка едва не уронила гитару. На валуне возникла фигура довольно странная на вид, кто-то вроде гнома. Ростом чуть пониже Инки, но повыше Тайки, необыкновенно широкоплечий, в коричнево-красной куртке с длинным капюшоном, со щитом и секирой в руках.

— Дракон? — громко завопил он. — Выходи! Где ты?

— Ну, я Дракон, — сказал вышепоименованный персонаж, опуская катану.

Гном подозрительно осмотрел Дракона с головы до ног и спросил:

— А где это… хвост, чешуя?

— Мы сегодня так, по-простому, — вкрадчивым тоном ответствовал Дракон. Тайка закрыла лицо руками, плечи ее дергались — она смеялась. Инка едва удерживалась, чтобы не завопить от восторга.

Гном недоверчиво покрутил головой, спрыгнул с камня и осторожно направился к Дракону.

— А чего в черном?

— Так — ноблес оближ!

И величественно завернулся в плащ. Гном подозрительно осмотрел его, обошел кругом, чуть ли не понюхал. Барри предупредительно рыкнул. Наконец гном опустил свою секиру, закинул за спину щит и представился. Звали его Эйкин, что было сокращением от имени Эйкинсхьяльди. Все по очереди запутались в этом скандинавообразном имечке, кроме Керри.

Уяснив, что среди путников нет ни крылатого огнедышащего монстра, ни зловредных колдунов, Эйкин возрадовался и поведал свою историю. Говорил он многословно и цветисто, высоким штилем, иногда переходя на ритмическую прозу. Суть же была такова.

Будучи последним в своем роду, некогда многочисленном, богатом и могущественном, Эйкин желал вернуть своему имени прежний блеск. Тут еще случилось ему узнать, что своим процветанием его род был обязан некоему талисману под названием Золотой Змей. Его добыл Ангерхард Железнобокий, прапрапра… прадед Эйкина. Однако некоторое время назад, когда Эйкин был еще несмышленым младенцем, Золотой Змей был утерян, и в очень краткий срок от всего богатства и мощи его рода остались три старика да он сам, немного оружия, кузница и единственная алмазоносная шахта, почти выработанная. Задавшись целью, Эйкин обнаружил, что виноват во всем был дракон — он утащил его дядюшку вместе с талисманом, а потом, дождавшись, пока опустеют родовые чертоги, пробрался в сокровищницу и опустошил ее. Тут Эйкин взъярился и принародно поклялся, что вернет родовые сокровища, а главное — Золотого Змея. А где драконы? У Владыки Черного Замка, вестимо. Вот он и пошел…

Слушая о драконьих кознях, Керри только фыркал, но вслух ничего не сказал. Поскольку гном знал Кайнатские горы и кое-что о горах, преграждавших путь к замку злобн. завоев. оч. могуч. мага, было решено принять его в попутчики. Эйкин прямо-таки просиял — он был гном компанейский и путешествовать в одиночку ему было тяжеловато.

Путь в горах был потруднее, чем на равнине и в лесу. Тропа становилась все каменистей, склоны все круче, то и дело приходилось спешиваться и вести коней в поводу. Один Эйкин топал себе, закинув щит за спину, и все ему было нипочем. Даже изрядно тяжелый заплечный мешок с припасами. Когда добрались до долины Семи Ключей, Инка взмолилась:

— Народ! Давайте полдня передохнем!

Ари собралась сказать что-нибудь поехиднее насчет нытья, но Майк посмотрел на Инку, на Зайку, на саму Ари, на коснувшееся вершин гор солнце и скомандовал:

— Привал!

Обрадованная Инка вытащила пенку, бросила ее на местечко поровнее и рухнула. Потом она улеглась на бок, подперла голову рукой, и из такого положения наблюдала за установкой лагеря и приготовлением ужина. В скором времени к ней присоединилась и Зайка — в обнимку с гитарой. А после ужина, когда стемнело и были назначены караульные, вокруг костра в живописных позах разлеглись все, кроме Керри — ему выпала первая стража. Хорошо еще, что не "собачья вахта". Караулы Майк и Дракон выставляли каждую ночь неукоснительно — мало ли что. Тем более, что теперь мужиков было шестеро.

Но отойти ко сну без мини-концерта никак нельзя. Сначала Мор спел пару развеселых песенок, потом настал тайкин черед:

— Эх-х-х! — тяжело вздохнул кто-то совсем рядом, и из каменного нагромождения вырвался язычок пламени. Парни мигом схватились за оружие — этот жест стал у них уже рефлекторным. Но никто не спешил на них нападать.

— Может, какое природное явление? — предположила Ари.

— Это не явление, это я, — заявил глуховатый шипящий голос с явной виноватой ноткой.

Тут только путешественники разглядели, что буквально в пяти шагах от них неизвестно откуда взялась куча валунов, по форме удивительно напоминающая сказочного дракона. Куча шевельнулась — и оказалась самым настоящим драконом. Он несколько раз моргнул зеленовато светящимися глазами и сказал:

— Я, это… нечаянно.

— Дракон! — заорал Эйкин, хватаясь за секиру. — От меня не удерешь, червяк-златолюб! Выходи на бой!

— Ну чего ты орешь? — удивился дракон. — Я же только песни послушать…

— А потом скушать? — не унимался гном. — Бей его, ребята! Крылья руби, а то улетит!

— Вот еще! — недовольно сказал Дракон. — Он ведь на нас не нападает.

— И вообще, я редкое существо, геральдическое, — проворчал дракон.

— А на Востоке драконов считают мудрыми животными, — добавил Дракон Михаил, засовывая катану в ножны, — и поклоняются им.

— Сам ты животное! — фыркнул дракон, испустив из ноздрей две струйки дыма. — Думаешь, я маленький, так дразниться можно, да?

— Ничего себе — маленький! — удивилась Тайка. — А какой же тогда — большой?

— Большо-ой… — протянул дракончик. — Это такой… золотистый, с большими крыльями… — Сам-то он был совершенно черным, с матовой чешуей. Крылья, впрочем, наличествовали и были сложены по бокам.

— А как это ты подобрался к нам втихаря? — подозрительно поинтересовался Гил. — Керри! Ты что, заснул?

— Так это же дракон! — удивился Керри.

— Да хоть Папа Римский! — рявкнул Майк. — Обязан был задержать и доложить!

— Папу Римского я бы все равно задержать не смог, — возразил Керри. — Свят больно. А откуда ж я знал, что вы драконов боитесь? Ну, живет он тут, живет.

— И вовсе не тут, — обиделся дракон. — Я путешествую.

Далее дракон поведал свою историю. Жил он себе не тужил с дедушкой и отцом в горах на западе ("В Этранских горах," вставил Керри). Дедушка был очень старым и знаменитым драконьим мудрецом. Папа часто куда-то улетал по делам — он был дракон боевой, знался с рыцарями. ("Дрался, наверное?" — предположил Гил. — "Нет, зачем же? Оно, конечно, не без дураков, а только нормальный рыцарь с драконом драться не станет," — сказал Керри.) Однажды папа полетел к своим рыцарям с красивой чашей, как он делал каждый год на какой-то их праздник. Вернулся он весь израненный и, едва добравшись до пещеры, умер. Тогда дедушка поколдовал немножко и собрался в путь. На прощанье он наказал внуку стеречь ту чашу пуще глаза и улетел. А полетел он мстить за сына — то есть за дракончикова отца — которого, оказывается, убил некий могущественный маг.

Тут Инка насторожилась — запахло жареным. Судя по всему, злодею нужна была именно та самая чаша. Убить же дракона было делом нелегким. Однако дедушка не вернулся, и дракончик был твердо уверен, что маг убил и его. Погоревав, он вылез из родовой пещеры и отправился мстить, потому что месть для драконов — дело святое.

— Мне, вообще-то, полагалось еще вырасти и имя получить, — признался дракончик. — Но только ни дедушки, ни папы нет, а кроме них дать имя может только наставник… или соратник.

— Так тебя что, и не зовут никак? — участливо спросила Тайка.

— Ну почему же? Можете звать меня Угольком.

Покончив с процедурой знакомства, Уголек продемонстрировал свою чашу. Это была великолепная вещь. Широкогорлая золотая чаша на ножке, украшенная рубинами и сапфирами, была подлинным шедевром ювелирного искусства. От нее невозможно было оторвать взгляд, она притягивала к себе, манила. Из нее в руки словно бы истекала сила. Неудивительно, что нашлись охотники прибрать ее к рукам.