"Поэма о топоре" - читать интересную книгу автора (Погодин Николай Федорович)ЭПИЗОД ЧЕТВЕРТЫЙАнка Все Анка. Слушайте, товарищи, вы не беспокойтесь: вы не чернорабочие. Ни-ни-ни-ни! Вот это, вот то, что мы делаем, называется на техническом языке «подготовка технологического процесса». Это мне вчера объяснили. Завтра придет главный инженер… Вы не беспокойтесь, что он похож на злого кота, хотя он ругается. Но не как все ругается, вслух, а вот как. Лиза. Чем же мне гудеть? Анка. Гуди из рота. Лиза подражает гудку. Анка. И весь ты становишься, как стальной трос, и глаза у тебя, как электричество, и зад твой сделается, как пружина… Так работают по фордизму, бабы, а по нашему языку — ударно, честное слово! Вторая работница. Анка! Анка. Ну? Вторая работница. А зачем же… зад, как пружина? Анка. Погоди… А теперь я покажу тебе, как у нас работают по-расейски… Лиза, гуди. Лиза. Ну, гудю. Анка. Гудок. А рабочие не приступают к работе. Никакой тишины. Наоборот. Я же знаю все. И весь ты — как блин, и глаза у тебя — как совиные гляделки, и зад твой становится вот такой вот, вот такой вот… широкий зад, с разговорами, как гармония… Так вот работают, бабы, без всякого фордизма, по-расейскому и без всякой ударности, честное слово! Вторая женщина. Ну тебя к чорту! Поняла. Анка. Бабы, на заводе будет весело. Женщины. Анка. Илюша. Ребята, гляди, концерт-кабаре, нет спасения! Откуда вы взялись, голубушки? Анка. Проходи, проходи, заводиловка! Илюша. Вы, быть может, комоды сюда привезли? Кадры социалистической индустрии. Не могу, мне весело! Митрофан. Кого я вижу? Лизавета Ивановна, каким путем вы попали сюда? Лиза. Тем же… Митрофан. Евдоким — ударник, жена — ударница… Елизар. Барышня, а барышня, возьми веник, смети пудру с носа. Первая работница. Я не пудрюсь, врешь. Это, может, твоя жена пудрится. Елизар. У меня жены нет. Я вдовый. Анка. Вот что: летите, ребята, отсюда к чертям! Илюша. А ты что, за мастера у них? Анка. Да-с! Елизар Первая женщина. Тут тебе «бабочек» нет. Не на улице. Митрофан. Елизар, не мешай, не мешай! Видишь, люди промышленность подымают. Особливо вон та, небольшого росту, и нос у нее пятаком. Вторая работница Елизар. Ой, смотри, соску дома забыла! Женщина в красном платке. Я б на вашем месте молчала. Илюша. Почему, кума? Женщина в красном платке. Потому, кум! Завод-то довели… Два дня чистим — очистить не можем. Свинятник, а не цех! Митрофан. Спасибо, вы явились, а то бы мы погибли. Елизар. Большая нам опасность без вашего присутствия угрожала. Вторая женщина. Угрожала! Я говорю, угрожала — значит, угрожала. Ты над нами не смейся, чорт черномазый, мы тебе не куклы, а одной фамилии род. И пришли и заступили. Что? Стыдно? Почему-то ваших товарищей, охломонов деревенских, от ворот не берут. Кто они такие? Директор. Бей их, бей их чем попало! Вторая женщина. А ты кто такой? Директор. Нет, я не с ними. Я отмежевываюсь. Илюша. Ребята, отступай! Мы можем пострадать. Больше не будем, честное слово! Директор. А крыть-то нечем, кузня? Елизар. Пошутить с ними невозможно… Вот разошлись! Митрофан. С ними шутишь, а они на самом деле… Директор. Анка! Анка. Слушаю. Директор. Поди сюда. Анка. Иду. Директор. Как? Анка. Хорошо. Директор. Чернорабочих дать? Анка. Не надо. Директор. А почему? Анка. Настроение такое. Директор. Понятно. Смотри, Анна, через неделю производство пускаю. Анка. Инструкторов дашь? Директор. Дам. Будут… У тебя народу мало. Анка. Народ будет. Директор. Договорились. Давид. Есть. Директор. Ну, вы говорите, а я пойду… Давид. Кто здесь профуполномоченный? Анка. Я. Давид. А профактив? Анка. Я. Давид. ОДН? Анка. Я. Давид. Производственная комиссия? Анка. Я. Давид. Рабкоры есть? Анка. Я. Давид. Изобретатели? Анка. Я. Давид. А мастер здесь кто? Анка. Я. Давид. Товарищ, я с вами не на сцене. Мы не комедию здесь устраиваем. Анка. Верно. Не серчай, скоро постареешь. Я здесь — вся профсоюзная масса в одном лице. Выяснил? Наше отделение — из пришлых. Давид. Неужели все ушли? Анка. Все. Выяснил? Иди и думай. Через пару недель будешь делать доклад молодым металлистам. Две недели новые кадры будут расти. Жди! Целую! Все. Евдоким. Значит, так: пять метров сюда, пять метров сюда… Пять и пять будет десять. Эх, математика! Десять!.. Нет, не тут… Кваша. Евдоким! Евдоким Кваша. Ну, брат, никогда в жизни не видал, чтобы так разрешались технологические процессы. Евдоким. А я, думаешь, видал? Кваша. Ты, значит, топором себя вообразил сейчас? Евдоким. Такое время… пойдет с одного нагрева? Кваша. Пойдет-то пойдет, лишь бы ребята скорость развили. Евдоким. Значит… в чем дело? Победа! Кваша. Ничего не значит. А «Мофей»? Евдоким. «Мофей»? А что «Мофей»? Кваша. После пресса «Арбога» ты, позволь тебя спросить, в агрегате ставишь что?.. Молот «Мофей»? Евдоким. Ну, «Мофей». Кваша. Пресс «Арбога» даст за смену полторы тысячи, а «Мофей» больше восьмисот не возьмет. Пресс «Толеда» на обрезке тоже даст полторы тысячи, по бородкам — тоже, правка — тоже, а «Мофей»… Евдоким. Скажут же — узкое место! Кваша Евдоким. Одного уезда с вами. Кваша. Ты, Евдоким, кто? Евдоким. Архимандрит печерский. Кваша Евдоким. Понял. Кваша. Я тебе ничего не говорил. Понял? Евдоким. Ага… Понимаю. Кваша. Прямо в газете ставьте: или — или. Трое суток — и «Мофей» дает полторы тысячи. Дура ты! Твой проект одного нагрева все производство, в самом принципе, перебрасывает на десять лет вперед, а тебе дают «Мофей»… Ты и сел на заднее место, выпучил глазищи и барахтаешься, а ты имеешь право приказать. Понял? Я тебе ничего не говорил. Действуй! Мы за месяц весь завод приведем к единой системе. Ты знаешь, что это будет? Тут у нас зазвучит поэма… поэма о топоре. Евдоким. По-э-ма… Во, брат, разговор какой, ни черта не поймешь: чи он тебя похвалил, чи он тебя выругал. Поэма! Эй, вы, помощнички, по-э-ма! Подогревай задочки, браточки, подогревай! Здравия желаю, благородные короли! Елизар. Здоров, туз! Евдоким. Вижу, ребята, у вас мигрень: есть охота, работать лень. Дуванов. Вон у Митрошки желудок слабый: что ни съест — мало. Евдоким. Народ нежный, что и говорить. Пять агрегатов — двадцать пять станин… Это когда же, богатыри, мы их с вами установим? Раз-два… раз-два… завыли, как дьячки с похмелья. Пятнадцать душ над станиной ходят, как мордовскую невесту торгуют. Милая, родная, где ж тебя пощупать, где ж тебя почесать?.. Ударники! Митрофан. Тяжело. Евдоким. Ударнику не может быть тяжело. Дуванов. Евдоким, ты эту братию на три бригады разбей, а то мы друг на друга любуемся — красота необыкновенная. Илюша. Ты, Евдоким, председатель коллектива, тебе и планы составлять. Евдоким. Корпус, разделяйся на три дивизии! Брысь по пяти!.. Брысь, говорю, брысь, брысь, брысь! Елизар. Вот чорт! Что мы тебе — кошки на крыше? Дуванов. Мы берем «Мофей»… Евдоким. Второй… Илюша, разговор есть. Займись-ка. Илюша. Есть, капитан. Евдоким. Как бы это выразить? Эй-эй, Баргузин, подь сюда! Я ни с кем не говорил. Мне, значит, самому, значит, вроде как во сне, пришла в голову такая мысль, что инженерно-техническую секцию надо поставить к стенке. Илюша. Ты, Евдоким, как?.. Проснулся? Евдоким. Ты меня не дурачь. Не в том смысле. Как бы это выразить?.. Понимаешь, надо приказать нажать… к стенке! Или-или!.. Сам Кваша открыл мне… Стой! Кваша ничего не говорил… Да ну ее, дипломатию!.. Товарищи, вы знаете, что такое молот «Мофей»? Баргузин. А-а… Знаем. Узкое место! Евдоким. Кваша говорит: «Жмите, давите, бейте, к стенке жмите — и в три дня переконструируют». Сам. «Я, — говорит, — ничего не говорил». Баргузин. Это он так сказал? Евдоким. Да. Баргузин Давид. Ясно. Евдоким. Как быть? А?.. Думаю всем моим коллективом навалиться. Илюша напишет статью, мы все подпишемся и через «Атаку» опубликуем. Давид. Ясно. Целую полосу. Кто пишет? Евдоким. Пиши, душа из тебя вон! Пиши, вот так… Так и… по-эма!.. Илюша. О чем писать, люди добрые? Евдоким. «Мофей»… Илюша. Ну, «Мофей»… Евдоким. Да какого ты чорта белки выкатил? Молот «Мофей» не знаешь? Восемьсот пропускает, надо в два раза. Давид. Установка под углом вызова инженерно-технической секции на соревнование. Илюша. Набрано. Евдоким. Ну и работка! Одно сковырнешь — на тебе другое, другое сковырнешь — на тебе третье. Эх, жизня-борьба. Баргузин Евдоким. Чего ж там в кассе труба? Баргузин. Тут, Евдоким, крылья опускать не черта. Нам надо подсобрать твой актив и подумать. Больно ударил по заводу прорыв с топором. Мы в тресте за счет других заводов жить стали. Нахлебники! Кумекаешь? На чужой шее сидим. А опыты с нержавеющей… стоят чего-нибудь?.. Директор самовольно векселя давал и завяз. Уполномоченный к нам приехал. Слыхал? Евдоким. Видал… Тоже лазают тут! Баргузин. Он свое сообщает куда надо. А нам кредиты закрыли. Партийное руководство считает, что тут надо безболезненно закончить все. Надо… Мы видим, в чем дело. А им сверху видать хуже. Неважно. Крылья опускать нечего. Ты знаешь, нынче партийное собрание постановило отдать половину месячной заработной платы взаймы заводу. Подсчитали — сумма, а все-таки на выкуп всех частей нехватает. Сам знаешь — хозрасчет. Жесткое дело! Евдоким. Выходит, детали не получим? Баргузин. Не знаю. Скорее всего — нет. Евдоким Баргузин. Что ты делаешь, Евдоким? Евдоким. Тревога в первом ударном коллективе… Армия! Сподвижнички! Сюда! Спрашиваете, почему тревога? Сейчас скажу, дайте подумать. Баргузин. С ума сошел! Евдоким Дуванов. Дай-ка… Евдоким. Проголосовано. Ударники сдали полумесячную зарплату заводу. Лиза. Смотреть надо! Евдоким. Куда? Лиза. Точилка тоже голосовала. Евдоким. Жена… Товарищи, в первый раз в жизни моя супруга не возражает против моего предложения. Давид. Что такое? Ударники отдали заводу полумесячный заработок? Заводская пресса может отстать от массы?.. Зачем я стал редактором? Надо бежать! Надо догонять массу. Имагужа. Больна рука. Самый старший палиц апока стучал. Степан. Самый старший палец?.. «Самый большой палец» надо говорить. Ты, Имагужа, учись читать, писать… Математику подучи. Мастером будешь. Имагужа. Плавка, благополучна кончим, на школа пойдем… Мастир, проба делать надо. Время пришел. Степан. А?.. Время! Иди к печи. Имагужа. Пара глаз, пара дирка на нос. Каждым диркам смотрим. Степан Директор. Живой? Степан. Живу. Директор. Как проба? Степан. Ничего не могу сказать… Директор. Тебя учить надо, Степан. Химию ты плохо знаешь. Вот я говорю — ему химию подучить надо. Кваша. Да, директор, ему — химию, тебе — грамматику, мне — технологию. Нас всех учили понемногу. А результат… Теперь жилами платим. Директор. Я его вчера ночью увез. Осерчал. Знаменский. Не осерчал. А протестую против террора. Директор. Все на заводе. Знаменский. А что я, дома на стену буду бросаться? Сегодня последняя проба. Привет! Сталевар, как? Медь сами засыпали? Степан. Сам. Знаменский. Сами сортировали? Степан. Сам. Знаменский. Печь охраняют? Степан. Да. Глеб Орестович. Ага, Петр Семенович уже здесь! Товарищ Знаменский — тоже. Прошу!.. Степан, что же вы здесь стоите? Берите пробу. Директор. Уже?.. Ну-ка… Фу!.. Евдоким. Она рассыпается, как хрусталь. Анка. Степка! Степашка!.. У-у-у, какая обида!.. Степка, не смей! Искусай руки, выкрути пальцы… не смей! Степан |
||
|