"Записки практикующего адвоката" - читать интересную книгу автора (Luide)

Глава 9. Раз — дракон, два — дракон…

После возвращения из аэроклуба, я спала как младенец. Давненько я не летала во сне, а в ту ночь я вообще не касалась земли. Я взлетала к горным пикам и любовалась их ледяным сиянием, наслаждаясь свободой и прохладой… Вот только не нужно говорить, что это мое подсознание так интерпретировало банальный поток прохладного воздуха от кондиционера. Возможно, в другой раз это было бы справедливо, но в том сне я действительно летала, и действительно наслаждалась полетом. Настолько, что мне даже жаль было, когда наступило утро. Но таково уж свойство снов — рано или поздно приходится просыпаться.

В утреннем пробуждении меня радовало только одно: мне не нужно было идти на работу, и я с полным правом могла проваляться в постели хоть целый день. Провести день в пижаме — это классическая мечта работающего человека. Конечно, после одного-двух дней ничегонеделания мне становится невыносимо скучно, и я начинаю искать себе занятие, но это потом. А первый день отпуска я мечтаю провести именно так, в постели, не думая и не переживая ни о чем. Сегодня была пятница, а с понедельника я уже официально в отпуске. Так что, по сути, мой отпуск уже начался, и я могла бездельничать, намереваясь провести в постели большую часть дня. Вот только, к сожалению, на этот раз сбыться моим мечтам было не суждено.

Когда я, лениво валяясь в постели, пила кофе, раздался звонок в дверь. Я никого не ждала, разве что вернулся мой домовой. Нат как раз вышел за покупками — он собирался купить абрикосов, муки и что-то еще по мелочи. Но у домового есть ключи, и он никогда не звонит в дверь. Неужели он умудрился потерять ключ? Тем временем звонок повторился. Делать было нечего, так что я набросила легкий халат прямо поверх шелковой пижамы и пошла открывать дверь.

Я распахнула настежь дверь, даже не соизволив посмотреть в глазок, и оторопела. На пороге стоял Шемитт. Стыдно признаться, но моей первой мыслью при виде дракона было традиционное женское «а как я выгляжу». Но я поспешила отогнать от себя подобные размышления. В конце концов, это и так понятно — не умытая, с нерасчесанными волосами и сонным лицом. К тому же я была одета лишь в тоненькую пижаму и коротенький шелковый халатик.

Повисла пауза, которую ни один из нас не торопился прервать. Я молчала потому, что никак не могла сообразить, как мне поступить. Закрыть дверь перед носом дракона было как-то невежливо, а пригласить в квартиру неловко. Я не виделась с Шемиттом уже недели три, и именно в этот момент была совершенно не готова к его визиту. Интересно, дракон специально выбрал такое время для посещения и явился без предварительного звонка?

Почему молчал дракон, я не имела представления, а разобрать выражение его огненных глаз я не могла. Когда Шемитт, наконец, заговорил, его голос звучал слегка глуховато.

— Доброе утро, Анна. Вы позволите войти? — поинтересовался он.

Я заставила себя улыбнуться. И в самом деле, не нужно придумывать себе всякие глупости. Даже если Шемитт что-то задумал, я сумею держать себя в руках. По крайней мере, я очень надеюсь на это.

— Походите, пожалуйста. Прошу прощения за мой внешний вид. К сожалению, вы не предупредили меня о своем визите, и я не ждала гостей. — не иначе, как от неловкости, я начала разговаривать очень учтиво и официально.

От этого вежливого, но явного упрека, у дракона даже слегка покраснели скулы. Он поспешил оправдаться. — Извините меня, Анна. Я попытался застать вас на работе, но там мне ответили, что у вас до отпуска уже не будет дежурств, а ваш мобильный телефон отключен. Поскольку мое дело не терпит отлагательств, я решил заехать к вам без предупреждения. Еще раз приношу свои извинения за доставленное неудобство.

В общем-то, это была чистая правда. Телефон я вчера отключила, да и на работе я буду дежурить уже после отпуска.

Конечно, мне ничего не оставалось, кроме как принять извинения дракона и заверить его, что все в порядке. Но разговаривать с ним в таком виде я была не намерена — в конце концов, я уже большая девочка и не дразню хищных животных без острой на то необходимости. Так что, извинившись, я попросила дракона немного подождать в гостиной и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Распахнув шкаф, я выбрала первое попавшееся платье, и быстро переоделась. Честно говоря, надевать строгий костюм у меня желания не было совершенно. Отпускное настроение вкупе с июльской жарой превращали подобную одежду в подобие кандалов. Ничего, переживет как-нибудь Шемитт мои открытые коленки и довольно смелый вырез на груди. В конце концов, он только что любовался на меня в куда более нескромном наряде. Я наскоро причесалась и заколола волосы. Краситься смысла не было, да и времени тоже. Бросив мельком взгляд в зеркало, я убедилась, что выгляжу вполне прилично, и поторопилась вернуться обратно в гостиную.

Когда я вошла в комнату, то застала Шемитта внимательно изучающим картины на стенах.

И, готова поклясться, что в глазах дракона, при виде меня, промелькнуло явное одобрение. Уж не знаю, что вызвало такую реакцию — то, что я наконец привела себя в приличный вид, или же то, что платье очень шло мне — но на сей раз в его отношении я не сомневалась. Надеюсь, что я все же не покраснела. Нет, все-таки странно на меня влияет этот дракон! Но я постаралась вести себя непринужденно, невзирая на реакцию дракона.

Я уселась в кресло и предложила присаживаться Шемитту. — Присаживайтесь, прошу вас. Итак, чем обязана вашему визиту?

Я по-прежнему предпочитала разговаривать максимально вежливо и отстраненно. Не думает же дракон, что я и в самом деле настолько соскучилась, что немедля брошусь ему на шею? Уж чего за мной точно никогда не водилось, так это подобной порывистости.

Впрочем, если Шемитт и ожидал от меня большей приветливости, то он предпочел об этом умолчать.

Несколько минут дракон молчал, по-видимому, раздумывая над ответом, и наконец заговорил. — Видите ли, Анна, мне нужна ваша помощь.

Судя по серьезному тону Шемитта, ему требовалась именно моя профессиональная помощь. Нет, только не это! Я ведь уже почти ушла в отпуск! Но я, конечно, не сказала этого вслух. — Слушаю вас, чем я могу вам помочь?

Наверное, что-то все же прозвучало в моем голосе, поскольку тон дракона стал даже каким-то извиняющимся. — Я понимаю, что я очень невовремя, и что я отрываю вас от отпуска. Но мне действительно нужен ваш высокий профессионализм и ваш опыт.

Конечно, мне было приятно слышать от дракона столь лестную оценку моих профессиональных качеств, но даже похвала не делала более желанным возвращение на работу. Мне совершенно не хотелось выходить из отпуска, так и не уйдя в него, но я уже поняла, что мне придется это сделать. Хотя формально я могла отказаться — не станет же Шемитт меня заставлять!

— Что именно произошло? Опишите мне свою проблему. Возможно, я не занимаюсь подобными вопросами. — проговорила я, надеясь, что в последних словах не слишком явно заметна моя надежда на такой исход.

Но Шемитт явно не собирался так легко оставить меня в покое, и начал рассказ. — Я уверен, что такими делами вы занимаетесь, поскольку дело семейного характера. Видите ли, у меня есть кузина. Ее зовут Шелина, Ласковое Солнышко. Шелина пятнадцать лет назад вышла замуж за эльфа, Соэреля. Не знаю, известно ли вам об этом, но мы довольно неодобрительно относимся к смешанным союзам. Особенность нашей расы такова, что полноценным драконом может родиться только ребенок двух драконов, или дракона и человека. При смешении нашей крови с другими расами дети рождаются полукровками в полном смысле этого слова. Неизвестно, будет ли такой ребенок обладать второй ипостасью, или же в нем будут хаотически намешаны признаки драконьей и той, второй, крови. В общем-то, именно из-за этого мы не приветствуем такие смешанные браки, и брак Шелины и Соэреля также. Но это был ее окончательный выбор, так что, в конце концов, согласие на брак от главы Семьи она получила, пусть и неохотно. Думаю, что даже если бы она не получила одобрения, она бы все равно убежала с эльфом, и глава клана предпочел выбрать меньшее из зол. Тем не менее, Шелина и ее муж предпочли жить отдельно, хотя мы и предлагали им остаться с драконами. Двенадцать лет назад у Шелины родился ребенок, мальчик, которого назвали Шериэль. Так вот, Соэрель запретил жене даже представить ребенка Семье, как того требуют традиции. Но Шелина настолько любила мужа, что стерпела и это. Не знаю уж, что у них произошло, но месяц назад Шелина убежала из Вотанхейма. Теперь они развелись, но Соэрель настаивает, чтобы ребенок жил вместе с ним, и не позволяет сыну даже видеться с матерью. Мы же, естественно, хотим, чтобы Шериэль жил с матерью. Не беспокойтесь, это дело не задержит вас надолго. Заседание назначено на понедельник.

Я колебалась, поскольку мне очень не хотелось возвращаться на работу, да к тому же по такому резонансному и щекотливому делу.

Шемитт заметил мои колебания и уточнил. — Не волнуйтесь, я говорю не только от своего имени. Видите ли, это дело затрагивает интересы всех драконов. У нас действительно не одобряются смешанные браки. Более того, это первый подобный случай со времен Рагнарёка. И когда подобное будет происходить впоследствии, то именно на этот случай и будут ориентироваться. От исхода этого дела зависит дальнейшая судьба всех детей в смешанных семьях. Поэтому вы получите любую помощь и поддержку всех драконов, не говоря уж о большем гонораре.

Я задумалась. У меня было лишь два варианта: либо отказаться, сославшись на свой отпуск, либо согласиться поучаствовать в одном заседании, а дальше при необходимости перенести дело на сентябрь. Притом, если я откажусь под предлогом всего лишь поездки в отпуск, то драконы мне этого не простят. Что касается драконов как расы, я не слишком расстроюсь из-за этого, но вот одного конкретного дракона я терять не хотела, и Шемитт это, похоже, прекрасно понимал. Да, тут он меня поймал, и мне действительно ничего не оставалось, кроме как согласиться.

— Хорошо, я возьму это дело. Давайте встретимся завтра у меня в консультации в десять. Договорились? — наконец определилась я.

Дракон заверил меня, что его это вполне устраивает, и поднялся.

— И вот еще что. — остановила его я. — Мне нужно увидеть лично Шелину, и изучить все материалы, которые у вас есть.

— Хорошо, я все подготовлю. — кивнул дракон. — А теперь мне пора.

В общем-то, я совершенно не возражала против завершения разговора, так что я провела дракона до двери и вежливо попрощалась.

Закрыв за Шемиттом входную дверь, я направилась на кухню и заварила себе чай, а также достала из холодильника плитку шоколада. Как ни забавно, но лучше всего думается именно под что-нибудь сладкое. Да и чай, особенно травяной, прекрасно помогает соображать. Нат еще не вернулся домой, поэтому я без зазрения совести взяла с собой эти стратегические продукты и расположилась на диване в гостиной.

Я не намеревалась сейчас думать над моим новым делом. Какой смысл морочить голову, если у меня все равно недостаточно данных для анализа? Поразмыслить можно будет лишь после того, как мне внятно опишут ситуацию, и я изучу все документы.

Сейчас же меня больше интересовали личные вопросы, и поводов для размышлений у меня было предостаточно.

Последний раз я видела Шемитта в тот самый вечер, когда мы ужинали на острове, то есть недели три назад. Надо признать, что тот вечер закончился весьма интригующе, хотя и не настолько, как мог бы. Потом же дракон исчез из поля моего зрения, и даже не звонил все это время.

Похоже, Шемитт все же не оставил своих ухаживаний, но решил изменить тактику. Кажется, я угадала насчет планов дракона по поводу этого трехнедельного расставания. Он полагал, что разлука подогреет мои эмоции, и я настолько обрадуюсь его возвращению, что забуду обо всем. Вот только расчет не оправдался, и вместо того, чтобы броситься на шею беглому дракону, я не стала с ним разговаривать. Откровенно говоря, это вышло непроизвольно — Шемитт позвонил, когда мне нужно было готовиться к прыжку с парашютом, так что говорить я не могла. А учитывая, что после прыжка я вообще выключила телефон, чтобы меня не дергали, то ситуация и вовсе стала занятной. Не сумев поговорить со мной, дракон посчитал, что я просто не желаю его слушать, и вновь изменил тактику. Забавная игра с огнем у нас получается.

Я всегда была скорее сдержанной и невозмутимой, чем пылкой и страстной женщиной, способной на безумства ради любви. Да и сомневаюсь я что-то, что мои чувства к Шемитту, как и его отношение ко мне, можно назвать столь возвышенным и, к сожалению, затертым словом. Я никогда не была мечтательной дурой, а потому прекрасно понимала, что общее будущее у нас весьма маловероятно. Драконы всегда были сами по себе, не часто вообще пересекаясь с остальными расами. Конечно, последнее время я начала лучше понимать причины этого, но от понимания истоков ситуации ничего не менялось. Безусловно, бывает такое чувство, как любовь, и говорят, любовь способна изменить все. Не знаю, я никогда не сходила с ума настолько, чтобы забыть обо всем…

Но эти размышления были слишком глубокомысленны и несвоевременны. Шемитт мне нравится, и я давно не получала такого удовольствия от общения с мужчиной. Так что я посмотрю на развитие событий, а пока постараюсь ничего не загадывать на будущее. И да поможет мне Одноглазый[9] сохранить хладнокровие и трезвую голову!

Придя к такому выводу, я развеселилась. Стоило так старательно размышлять, чтобы в итоге решить просто пустить все на самотек. Но иного выхода я и в самом деле не видела, так что оставалось довольствоваться принятым решением.

Так что я встала с дивана и отнесла чашку вместе с остатками шоколада на кухню. Ликвидировав таким образом следы преступления против порядка в доме, я отправилась в свою спальню. Конечно, Шемитт несколько подпортил мне безмятежный отпускной день, но я не намерена портить и остаток дня. Тем более что заняться мне было совершенно нечем.

Я провалялась в постели часа полтора, а потом вернулся Нат с целым ворохом покупок. Конечно, я помогла домовому распаковать и разложить по местам купленные продукты и прочие хозяйственные мелочи. Когда я предложила домовому помочь еще в чем-то, Нат обиженно заметил, что и сам справится, и ворчливо велел мне отдыхать. Конечно, я подчинилась и вновь отправилась в спальню. Там я устроилась в постели и стала лениво перелистывать журналы, но они дразнились описаниями пляжей и заманчивыми летними картинками, а мой отпуск опять отодвигался. Так что это занятие вызвало у меня досаду, и я отложила прессу.

Валяться в постели с мыслью, что уже начался отпуск и впереди у меня две недели отдыха — это совсем не то же самое, что бездельничать, зная, что завтра снова на работу. Но, как говорится, снявши голову, по волосам не плачут, а потому я отогнала от себя грустные мысли и решила наслаждаться отдыхом.

Утром мне откровенно не хотелось вставать, но я заставила себя подняться и собраться на работу. После пары чашек кофе я даже смогла окончательно проснуться.

В эту субботу город спал, травя душу безмятежным отпускным настроением. Я же, как положено, была в костюме и с портфелем. Благо, было достаточно рано, так что жара еще не стала нестерпимой. Пройдя пешком до офиса, я обнаружила, что Шемитт уже поджидает меня, и конечно, не один. Что ж, такая пунктуальность радует. Уже знакомая мне машина Шемитта была припаркована неподалеку.

Поприветствовав драконов, я попросила их минутку подождать и открыла офис. Приведя его в более-менее рабочий вид — то есть, открыв ролеты на окнах и достав ежедневник из сумки, я выглянула из офиса и позвала драконов.

Последние не преминули воспользоваться моим приглашением, и уже спустя минуту я могла повнимательнее рассмотреть мою новую клиентку. Надо сказать, что ее имя, Ласковое Солнышко, вполне соответствовало внешности, не знаю уж, как насчет совпадения с характером. Яростное пламя, бушующее в облике Шемитта, у Шелины превращалось в ласковый огонек, о который так хочется согреть озябшие руки. Забавно видеть две ипостаси одной стихии — похожие и различные одновременно.

Я привычно предложила клиентке изложить суть проблемы, и она послушно поведала мне все то, что вчера я слышала от Шемитта. Впрочем, повторение не помешает, тем более что в ее рассказе были мелкие подробности, которые пропустил Шемитт. Конечно, в нагрузку были еще и переживания клиентки, но от этого никуда не денешься.

Выслушав Шелину и задав ей несколько уточняющих вопросов, я приступила к изучению документов. Из искового заявления и приложенных к нему документов, следовало, что Соэрель, бывший муж Шелины, подал иск в суд для официального определения места жительства их сына. Это понадобилось ему, так как Семья Шелины официально обратилась к Дому Соэреля, с просьбой передать ребенка матери. В ответ Соэрель обратился в суд.

И все же мне было интересно, что побудило эльфа так настаивать на том, чтобы ребенок остался с ним? Насколько мне известно, эльфы не просто не приветствуют смешанные браки, но и всячески препятствуют им. К тому же, по словам Шемитта, драконы намного мягче относятся к полукровкам, чем эльфы. Эльфы вообще не считают полукровок за полноценных членов Дома.

Тот факт, что Шелина и Соэрель все же поженились, безусловно, свидетельствовал о сильных чувствах. Раз уж они поженились, невзирая ни на какие препятствия, значит, и в самом деле верили, что это и есть любовь. Знать бы еще, куда подевалась эта самая сумасшедшая любовь спустя каких-то пятнадцать лет. Учитывая солидную продолжительность жизни, как эльфов, так и драконов, данный срок совсем невелик. Но этот вопрос был исключительно философский, поскольку никакого практического значения не имел.

Так что я приступила к выяснению более насущных моментов. Так, в первую очередь, меня интересовало, какой именно суд рассматривает дело.

Как выяснилось, дело рассматривал Вилийский районный суд, в котором я уже бывала. Да к тому же дело было в производстве той же судьи, которая раньше рассматривала дело Шемитта. Так что я уже знала, чего от нее ожидать, хотя перспектива опять выезжать за пределы Альвхейма, меня совершенно не вдохновляла.

Впрочем, все было правильно и законно, поскольку правила подсудности требовали, чтобы дело рассматривалось по месту жительства ответчика. Ответчицей же по данному делу была Шелина, а она в настоящее время проживала не так далеко от Шемитта. Так что в понедельник мне предстояло с утра пораньше тащиться в Вилийский районный суд Альвхеймской области, но делать нечего, так что я принялась выяснять другие интересующие меня подробности дела.

Первым делом я выяснила точный возраст ребенка. Оказалось, что Шериэлю уже исполнилось полных двенадцать лет. Выходит, нам еще придется учитывать и мнение самого ребенка, поскольку ребенок, достигший возраста десяти лет, имеет право высказаться по вопросам, касающимся его жизни. Учитывая, что ребенок и есть ребенок, то нужно быть готовой к любым неожиданностям. Зачастую дети ведь мыслят на уровне «мама строгая, она мне школу прогуливать запрещает, а папа добрый, он мне подарки дарит», и именно исходя из этого, и высказывают свое мнение. Но ничего не поделаешь, придется учитывать и это.

По счастью, суд не слишком сильно учитывает мнение ребенка, ориентируясь более на мнение так называемого органа опеки и попечительства. Впрочем, в данном случае и мнение указанного органа предугадать сложно, поскольку обе стороны будут пытаться воздействовать на него. И Семья драконов, и Дом эльфов — это весьма солидные силы, с которыми поневоле приходится считаться даже государственным органам.

В этом деле слишком много неизвестных переменных, так что придется ориентироваться по ходу. Впрочем, мне не привыкать — за годы практики я уже успела привыкнуть к тому, что зачастую планы приходится менять неожиданно, и реагировать нужно быстро. Так что я сосредоточилась на разработке нашей основной позиции по делу.

Часам к одиннадцати все вопросы наконец были выяснены, и задание для драконов подготовлено. Также я, как обычно, подробно объяснила клиентке, как себя вести в заседании и даже как одеться. И ничего смешного — это тоже имеет значение. По крайней мере, впечатление судьи об участниках процесса во многом складывается из таких, казалось бы, мелочей. Так что я всегда предупреждаю клиентов, что не стоит являться в суд в шортах или шлепанцах на босу ногу. Кроме легкомысленности образа, это еще и вызывает закономерное раздражение судьи, вынужденного в жару париться в черной мантии.

Шемитт предложил подвезти меня домой, но я отказалась, сославшись на то, что у меня еще есть дела.

Попрощавшись с драконами, я направилась по магазинам, чтобы купить кое-какие мелочи. Попутно я размышляла о моем новом деле. Похоже, Шелина весьма мягкая и кроткая особа, как бы смешно это ни звучало по отношению к драконице. Драконий темперамент у нее проявляется лишь иногда, вспышками, а потому можно ожидать, что в заседании она растеряется и не сможет дать достойный отпор. Следовательно, бойкость придется проявлять в данном случае мне. Главное, чтобы сама Шелина хотя бы подтвердила все мои заявления.

С этой мыслью я наконец добралась до ближайшего магазинчика и погрузилась в выбор необходимых покупок, оставив размышления о работе на завтра. Это было совершенно правильно — если все время думать о работе, то на личные дела не останется ни времени, ни сил.

Остаток дня я провела тихо и спокойно, за посиделками с Инной.

Шемитт не объявлялся, но я и не ждала этого в данной ситуации.

Воскресенье же, как и собиралась, я посвятила общению с дражайшими родственниками. К родителям я отправилась после посещения бассейна, а потому пребывала в мирном и приятно расслабленном состоянии.

В общем, если не считать драконов, в моей жизни все было довольно спокойно.

Утро в понедельник, подтверждая расхожее мнение, началось просто отвратно. Для начала, Нат почему-то решил приготовить на завтрак овсянку, которую я терпеть не могу. Вдобавок за завтраком я вылила на себя почти полную чашку обжигающе горячего кофе. Потом обнаружилось, что на моем любимом летнем костюме откуда-то взялось жирное пятно, и мне пришлось срочно переодеваться.

Мне оставалось надеяться только, что сегодня жизнь удовлетворится мелкими пакостями, и их запас на сегодня уже исчерпан. Искренне уповая на это, я вышла на улицу, поскольку снаружи уже просигналило такси.

Дорога до небольшого городка под названием Вилия, как и в прошлый раз, заняла около часа. По счастью, в такси оказался кондиционер, так что дорога была не слишком мучительна. Но, в конце концов, я добралась до места назначения, и из уютного салона автомобиля мне пришлось выходить в одуряющую жару города. Шемитт и Шелина уже поджидали меня возле здания суда.

Я обожаю теплое время года, но именно теплое, а не жаркое. Пик жары, который обычно приходится на конец июля — начало августа, я предпочитаю проводить где-нибудь подальше от раскаленного города. От жарких солнечных лучей над тротуарами колеблется марево раскаленного воздуха, и ходить по городу, а уж тем более, работать, становится совершено невыносимо. А учитывая, что моя работа подразумевает деловой костюм, пусть и в его облегченном, летнем варианте… Лучше и в самом деле уйти в отпуск! И если обстоятельства складываются так, что я вынуждена оставаться в строю, то я, по крайней мере, стараюсь максимально облегчить себе жизнь и пренебрегаю некоторыми заповедями делового стиля. На правило, требующее ношения колготок в любую погоду, летом я предпочитаю наплевать. Еще бы — на улице ведь плюс тридцать пять в тени!

В этот раз я надела шифоновый костюм ярко-голубого цвета, который, формально прикрывая все необходимое, на теле притом практически не ощущался. Надо полагать, что рядом с рубиново-красным Шемиттом я смотрелась занятно. Прохладные струи голубого шифона составляли очень эффектный контраст со строгим костюмом дракона, и мы невольно привлекали внимание окружающих. Интересно, а самому Шемитту не жарко в таком наряде? Но дракон был совершенно безмятежен, ничем не показывая, что ему неудобно или душно. Должно быть, особые отношения дракона с огненной стихией распространялись и на солнечные лучи, давая ему возможность нормально себя чувствовать, невзирая на изматывающую июльскую жару.

Еще раз обговорив основные моменты предстоящего заседания, мы наконец вошли в суд. Хвала богам, здание суда было каменное, старинной постройки. Должно быть, в нем невыносимо холодно и промозгло зимой, зато летом тут царила приятная прохлада.

Мы расположились на стульях возле кабинета судьи, и настроились на продолжительное ожидание. Чуть дальше сидели четверо: молодой темноволосый эльф с каменным лицом; эльф постарше, похоже, мой коллега; мальчик лет десяти — двенадцати на вид; и наконец пожилая дриада, судя по всему, няня ребенка. Впрочем, возле кабинета было еще немало людей, поскольку у судьи наверняка на это утро было назначено еще несколько дел. Но эта группа эльфов слишком бросалась в глаза, так что я невольно обратила на них внимание.

Тут мальчик заметил нас и радостно улыбнулся. Он дернулся к нам, но младший эльф (по всей видимости, это и был Соэрель), тут же схватил его за руку и удержал, а потом что-то строго сказал сыну. Уж не знаю, о чем именно шла речь, но радость на лице мальчика моментально исчезла, и он отвернулся. Сам же Соэрель демонстративно даже не смотрел в сторону своей бывшей жены.

Понаблюдав эту сцену, я обернулась взглянуть на свою клиентку. Шелина сидела очень прямо, глядя перед собой полными слез глазами, а ее руки судорожно сжимали сумочку. И одной этой сцены мне было довольно для того, чтобы настроиться на воинственный лад. Да, это моя работа. Да, бывает, я проигрываю дела, даже если клиент прав на сто процентов. Я заставляю себя сдерживать эмоции и относиться к этому просто как к работе — к этому и в самом деле постепенно привыкаешь. Но иногда дела все же задевают что-то во мне, вызывая злость или сочувствие. Надо признать, что именно в таком состоянии я наиболее работоспособна, пусть это и чрезмерно выматывает.

У меня нет детей, и я не знаю, каково это — не иметь возможности даже поговорить с собственным ребенком, но мне было откровенно жаль драконицу. Так что, когда нас спустя десять минут пригласили в зал, я была уже достаточно зла и готова бороться до последнего.

Разумеется, Шемитт остался ожидать в машине, поскольку судья не разрешила присутствовать в зале никому, кроме самих участников процесса. Также в коридоре суда остался и Шэриэль с няней.

Судья Шумейко, проверяя явку сторон, взглянула на меня, как на старую знакомую. Похоже, она хорошо запомнила дело Шемитта, и меня, как его представителя.

Закончив формальности, и убедившись, что отводов не последует, судья приступила к пояснениям сторон.

Первым, как и положено истцу, выступал Соэрель. Я угадала — истцом и в самом деле оказался младший эльф, а тот, что постарше, был его представителем.

Не знаю, каким он был пятнадцать лет назад, но сейчас он производил просто ледяное впечатление, так что у меня просто не хватало воображения, чтобы представить его влюбленным. На его каменно-надменной физиономии вообще затруднительно было заметить хоть малейшие следы эмоций, да и тон голоса вызывал ассоциации с обжигающим холодом.

Позиция истца по делу была проста и определенна. Он настаивал, что сын очень мало что унаследовал от матери, а потому ему будет плохо и неуютно расти среди драконов.

Если его послушать, то эльф руководствовался исключительно интересами ребенка, во что лично мне верилось слабо. Неужели Соэрель и в самом деле так уж сильно любил сына? Судя по его холодному, отстраненному поведению в коридоре суда, это было маловероятно. Ну не может нормальный отец, который и в самом деле заботится о собственном ребенке, так откровенно мешать сыну общаться с матерью! Что ни говори, ребенку нужны оба родителя, и лишать его матери — глупо и жестоко. Это можно было бы понять, если бы мать была алкоголичкой или крэкоманкой. Тогда ребенка и в самом деле следовало оградить от общения с такой нерадивой мамашей. Вот только Шелина вела совершенно нормальный образ жизни и, судя по всему, искренне любила сына.

Да и вообще, что бы ни говорили сами бывшие родители, в своих распрях они зачастую руководствуются отнюдь не интересами ребенка.

Впрочем, подловить эльфа на слове не представлялось возможным. Его речь была хорошо отрепетирована и выверена до последнего слова.

Хм, интересно, как он будет реагировать на мои провокационные вопросы? Вскоре мне представилась возможность это проверить.

— Скажите, пожалуйста, где вы проживали с ответчицей до расторжения брака? — задала я первый вопрос истцу.

— Мы обитали в Вотанхейме. — снисходительно сообщил он.

— А почему же не в Альвхейме? — нарочито удивленно поинтересовалась я. — Насколько мне известно, вы родом из столицы?

Соэрель заколебался. Такого вопроса он явно не ожидал, а спросить подсказки у своего адвоката он не мог.

— Мой Дом не пожелал лицезреть мою супругу в Альвхейме. — наконец ответил Соэрель.

— Неужели ваши родственники не захотели даже общаться с вашими женой и сыном? — продолжила давить на истца я.

Истец кинул отчаянный взгляд на своего представителя, и тот поспешил вскочить с места и возразить. — Ваша честь, вопрос не имеет отношения к предмету спора. Какое касательство имеет то, где жили супруги, к определению места жительства ребенка после расторжения брака?

— Истец доказывает, что с ним ребенок будет расти среди своих соплеменников, эльфов. А теперь выходит, что эльфы из его Дома вообще не желают видеть мальчика, а уж тем более, заниматься его воспитанием. Безусловно, это имеет значение для дела. — парировала я.

Представитель истца не нашелся, что на это возразить.

Судья внимательно посмотрела на меня и определилась.

— Отвечайте на вопрос представителя ответчика, истец. — велела она.

— Мой сын — эльф, и после совершеннолетия мой Дом примет его, как полноправного члена Дома. — вздернув голову, заявил Соэрель.

— А до тех пор другие эльфы не будут участвовать в его воспитании? — настаивала я.

Эльф помялся, но выдавил. — Нет.

— И на каких условиях ваш Дом примет Шериэля? — вкрадчиво поинтересовалась я.

Представитель истца вновь вскочил с места и начал возражать, впрочем, безрезультатно. Судья уже и сама заинтересовалась, что же так старательно скрывает эльф, а потому отклонила протест. Так что эльфу пришлось отвечать.

— Шериэль докажет, что он настоящий эльф, и мы сможем вернуться в Альвхейм. — надменно изрек он.

Я не стала выяснять, как именно бедный ребенок должен будет доказывать, что он настоящий эльф. И так понятно, что ему устроят самый настоящий экзамен и вывернут наизнанку, выясняя, сколько в нем драконьего и сколько эльфийского. Я поспешила ухватиться за оговорку эльфа.

— Мы? Так значит, и вы сами, господин Соэрель, не можете вернуться в Альвхейм, пока ваш сын не докажет, что он истинный эльф?

И тут темперамент, скрытый под маской спокойствия, подвел эльфа. Неудивительно, ведь для непривычного человека судебное рассмотрение является большим стрессом, и многие не выдерживают такого напряжения.

— Да, Хель вас побери, не могу! — взорвался он.[10] — Из-за этой…

Его представитель тут же принялся дергать своего клиента за полу, требуя немедленно замолчать, отчего Соэрель прервал свою речь на полуслове.

— У меня больше нет вопросов, ваша честь, — улыбнулась я.

Судья только кивнула, внимательно изучая истца. Кажется, она поняла, что я пыталась показать. Соэрель действовал отнюдь не в интересах ребенка, и он только что ясно это показал.

Ну что ж, продолжим. Следующей была очередь моей клиентки. Она встала и постаралась принять спокойный вид, но ее вишневые глаза вовсе не были безмятежными. Впрочем, этого и не требовалось. Лучше будет, если судья увидит горе матери, разлученной со своим ребенком, а не спокойное равнодушие.

— Я долго мирилась с поведением мужа, — начала рассказ драконица. — Но чем дальше, тем больше он винил меня в том, что я увела его из Дома. Он стал считать, что я виновата в том, что он не занимает того места, которое считал заслуженным. Мы начали ругаться из-за этого… А потом родился Шериэль, и все стало еще хуже. Муж не хотел даже слушать о том, чтобы представить сына моей Семье, как положено. Он заявил, что Шериэль эльф, и никогда не будет драконом. А все из-за того, что отец Соэреля сказал, что он сможет вернуться, но только если докажет, что он сумел вырастить из сына-полукровки настоящего эльфа. Только так он, вроде как, мог загладить свою вину. Соэрель, как услышал это, вообще одержимым стал. Только и думает, как воспитать сына эльфом. А Шериэль ведь ни при чем, за что его мучают!

Судья, выслушав пояснения ответчицы, принялась задавать уточняющие вопросы. Но Шелина отвечала вполне достойно, не сбиваясь и не противореча уже сказанному. По завершении вопросов, судья откинулась в кресле, переводя взгляд с истца на ответчицу. По всей видимости, она уже пришла к какому-то выводу, знать бы еще, к какому именно.

— Каково мнение по делу органа опеки и попечительства? — просила судья.

Представитель органа опеки и попечительства, пожилая орка, встала и попросила. — Ваша честь, если возможно, я определюсь со своей позицией после опроса ребенка.

— Хорошо. — кивнула судья, и обратилась к секретарю. — Пригласите мальчика.

Пока секретарь ходила за ребенком, судья молчала, о чем-то раздумывая.

Наконец секретарь вернулась вместе с Шериэлем. Мальчик старался держаться невозмутимо, явно подражая отцу, но глаза у него были испуганные.

— Не бойся. — ласково сказала судья. — Тебе просто надо говорить правду. Понятно?

Мальчик кивнул и посмотрел на отца. Впрочем, судья тоже заметила это, так что она тут же скорректировала свои указания. — Шериэль, подойди ко мне поближе. Вот так, встань передо мной. Умница. А теперь я прошу тебя честно ответить на мои вопросы. Договорились?

Шериэль вновь кивнул. Я поняла замысел судьи — в таком положении мальчик никак не мог видеть отца, а потому тот не мог прямо влиять на его поведение. Конечно, стоит учитывать и то, что эльф наверняка заранее настроил сына, что ему говорить и как отвечать, но от этого уж никуда не деться. Все же ребенок в двенадцать лет уже достаточно развит, чтобы понимать суть вопросов, но еще вряд ли сможет достаточно эффективно скрыть все подробности.

Судья начала задавать вопросы Шериэлю, и из его рассказа вырисовывалась очень занятная картина. Получалось, что истец не просто вообще ничего не рассказывал сыну о его драконьем наследии, но и строго-настрого запрещал ему использовать все драконьи способности. Доходило до того, что Шериэля наказывали за применение магии огня, которая была свойственна ему как дракону. Зато все способности, унаследованные мальчиком от отца-эльфа, старательно развивались. К тому же, судя по поведению ребенка, его прилежно воспитывали в духе величия эльфийской расы.

Слушая рассказ, как отец заставляла несчастного ребенка возненавидеть часть самого себя, я размышляла. Грустно, но очень часто дети для собственных родителей лишь орудие, одухотворенная игрушка. Родители пытаются воплотить в детях свои амбиции, калеча и ломая самого ребенка. И, к сожалению, это личное дело самих родителей, и никто не станет вмешиваться в процесс воспитания, если его методы не выходят за определенные пределы.

Конечно, истец пару раз пытался повлиять на сына или скорректировать его ответы репликами с места, но судья моментально поставила его на место, пригрозив в случае продолжения такого поведения вывести истца из зала. Понимая, что ничего сделать не удастся, эльф присмирел и сделал вид, что это его вообще не касается.

Наконец судья закончила опрашивать Шериэля. Напоследок она поинтересовалась. — Скажи, Шериэль, а с кем ты хочешь жить?

Ребенок насупился и проговорил. — С мамой и папой. Но так ведь не получится, правда? — как-то очень по-взрослому закончил он.

Судья вздохнула. — К сожалению, не получится. Тебе придется выбирать, с кем жить.

Шериэль опустил голову и сказал. — С папой.

— Ваша честь, разрешите вопрос? — не выдержала я.

— Задавайте. — кивнула судья.

— А почему ты хочешь остаться именно с папой? — спросила я.

Шериэль, не задумываясь, ответил. — Папа в городе живет, а мама в темной страшной пещере. — он немного помолчал, пока взрослые переваривали этот неожиданный довод, а потом закончил. — И папа мне компьютер новый обещал купить.

Ну что тут скажешь? Разве что попробовать вот так. — А если тебе мама тоже компьютер купит, и жить будет в городе, а не в пещере?

Мальчик угрюмо молчал, ни на кого не глядя. Я понимающе переглянулась с судьей. Судя по всему, Шериэль боялся что-либо говорить при отце, и судья это тоже прекрасно понимала.

— Стороны, выйдите из зала. В зале остаются лишь Шериэль и представитель органа опеки и попечительства. — постановила судья.

Деваться было некуда, и стороны вышли в коридор. Обменявшись парой неприязненных взглядов, супруги, тем не менее, удержались от открытого выяснения отношений. Так что мы молча ожидали, когда нас позовут обратно в зал. Секретарь вывела мальчика из зала минут через десять, после чего пригласила в зал нас.

Судья не стала сообщать, что именно сказал ей мальчик без нас, а перешла к оглашению материалов дела. В общем-то, они были вполне стандартными. По таким делам всегда собирается просто кипа доказательств, характеризующих самих родителей, и условия, которые они могут обеспечить ребенку. Это и характеристики, и справки с места работы о среднемесячном заработке, и сведения о наличии жилья, информация о состоянии здоровья, а также множество прочих косвенных доказательств.

Конечно, в данном случае обе стороны собрали доказательства, создающее более чем радужную картину. Да, в общем-то, так оно и было. Оба родителя весьма неплохо материально обеспечены, да и с жилплощадью у них проблем нет. Если же у них и были какие-то грешки, то они тщательно скрывались.

Наконец все материалы дела были оглашены, и мы перешли к дебатам. Надо сказать, что дебаты, фактически, это лишь формальное подведение итогов. Ни новых доказательств, ни ссылок на неожиданные обстоятельства, в дебатах не бывает. Это лишь небольшое выступление, призванное склонить судью к позиции выступающего. Впрочем, реального влияния на мнение судьи оно практически не оказывает, ведь судья к этому времени уже наверняка определился со своими предпочтениями. Потому единственное, что может почерпнуть судья из дебатов — это обоснование будущего решения. Иногда судьи просят адвокатов оставлять им текст дебатов, для того чтобы использовать его в решении. Но в большинстве случаев это лишь формальность, призванная показать непредвзятость суда, и позволяющая адвокату продемонстрировать клиенту свою работу.

Конечно, я в своей речи просила суд не лишать мать ее единственного ребенка, а также обращала внимание на корыстные мотивы истца.

Но вот прения закончились, и судья удалилась в совещательную комнату.

Не знаю уж, что именно сказал судье Шериэль во время нашего отсутствия, но судья Шумейко вынесла решение очень быстро. Буквально через десять минут после ухода судьи в совещательную комнату, нас уже позвали на провозглашение решения.

Судья прочитала вступительную и резолютивную часть решения, из которых следовало, что место жительство ребенка определено вместе с матерью.

Ярость, написанная на лице Соэреля, не оставляла сомнений, что он будет обжаловать это решение районного суда. На здоровье, но сомневаюсь, что ему это удастся. А впрочем, поживем — увидим.

Пока обрадованная Шелина обнимала сына, я успела перекинуться парой слов с Шемиттом и сообщить ему результаты рассмотрения дела. И все же мне интересно, что именно так повлияло на судью, что она так быстро закончила рассмотрение дела? Впрочем, интересоваться у судьи на этот счет я благоразумно не стала. Я выслушала положенную порцию благодарностей от клиентки, и мы все вместе уселись в машину.

Шемитт предложил вначале завезти домой Шелину с ребенком, а уж потом отвезти меня. Я согласилась, поскольку до дома Шелины было минут десять езды, а до Альвхейма около часа. К тому же Шелина наверняка очень устала и перенервничала, да и для ребенка это было тяжело.

Не знаю уж, почему, но в этот раз Шемитт даже слушать не хотел о том, чтобы отправить меня домой на такси. Так что, завезя домой Шелину, мы поехали в Альвхейм.

Довезя меня до дома, Шемитт предложил проводить меня до квартиры, а заодно и расплатиться со мной. Что я могла ему на это ответить? Конечно, я предпочла бы общаться с драконом в официальной обстановке офиса, но настаивать на этом было глупо. Так что мы вместе поднялись ко мне в квартиру.

Когда мы устроились в моей гостиной, и домовой принес нам напитки, Шемитт, первым делом, передал мне чек. Не стану говорить, на какую сумму, замечу лишь, что сумма гонорара была даже больше, чем я ожидала.

На этом формальности были окончены, но дракон отнюдь не собирался уходить.

Он поднялся с кресла, подошел ко мне и встал напротив, буквально в шаге от меня. Конечно, мне тут же стало неуютно сидеть, и я тоже встала.

С минуту мы молчали, а потом я нарушила неловкую тишину.

— Шемитт, скажите мне откровенно, почему вы пришли ко мне с этим делом? Неужели в Альвхейме мало опытных адвокатов? — задала я давно интересовавший меня вопрос. В принципе, я подозревала, каков будет ответ, но мне хотелось убедиться в правильности своих догадок.

Дракон улыбнулся, а потом взял мою руку и поднес ее к своим губам.

— Вы не захотели со мной разговаривать, а потом не брали трубку. Я думал, что вы больше не хотите меня видеть. Я ведь не мог этого оставить так, верно? — признался он, глядя прямо мне в глаза.

Что ж, я готова была принять вызов.

— А вы полагали, что я буду сидеть эти недели у окошка и ожидать вашего возвращения? — усмехнулась я.

— Ну что вы! От вас я подобного вовсе не ожидал. — ответил Шемитт, по-прежнему не отводя взгляд. — Вы достойный противник, Анна.

Не скрою, мне было приятно это слышать. Хотя комплимент все же был не совсем заслуженным. Я отнюдь не осталась нечувствительной к обаянию Шемитта. Но и падать в его руки, как спелый плод — не в моем характере. И я не сдаюсь, даже теперь, когда моя рука в ладони дракона явственно дрожит, ощущая прикосновение его губ.

— И вы решили попросить моей помощи, зная, что я не откажусь иметь с вами дело по работе? — спросила я, спокойно глядя в глаза Шемитту.

— Именно. Согласитесь, что это была хорошая идея, — лукаво улыбнулся дракон.

Я сделала вид, что и в самом деле задумалась над его вопросом. Под этим предлогом я отвела взгляд от его огненных глаз и отступила на шаг в сторону, ускользая из заманчивых и таких опасных рук дракона.

Конечно, я не наивная девчонка, и прекрасно понимала, что у меня лишь два варианта — либо я категорически откажусь вообще видеть Шемитта, либо рано или поздно окажусь с ним в одной постели. Забавно, но вызов, брошенный мне драконом, не позволял мне остановиться на первом варианте. А впрочем, какой смысл лгать самой себе и винить во всем Шемитта? Просто второй вариант мне нравился существенно больше.

Другой вопрос, что я не собираюсь быть безвольной игрушкой в руках дракона. И чтобы этого не случилось, я должна поступать так, как хочется мне, а не так, как велит он.

Придя к такому выводу, я взглянула на Шемитта. Он с видимым интересом ожидал моего решения.

— Что ж, я надеюсь, вы довольны моей работой, Шемитт. Но она закончена, так что до свидания. Возможно, еще увидимся, — бестрепетно произнесла я.

Мне показалось, что в глазах Шемитта промелькнуло восхищение пополам с досадой. Казалось, он был готов аплодировать мне, хоть и был недоволен таким исходом дела.

— Видите ли, Анна, — спустя несколько мгновений заговорил он, — Я хотел вас пригласить.

— Куда же? — поинтересовалась я. Мне и в самом деле было интересно, какой следующий ход сделает дракон. По всей видимости, Шемитт был готов к такому моему ответу, так что его реакция была заранее продуманной.

— На празднование Шилаэри. Это ежегодный праздник стихий, самый большой праздник у драконов. — сообщил мне Шемитт. — Не беспокойтесь, это ненадолго, поскольку Шилаэри уже завтра.

И дракон объяснил мне в общих чертах устройство драконьего общества, и суть их взаимоотношений с остальными расами.

Помимо воли я заинтересовалась. Драконы интересны не только своей примечательной внешностью, но и той загадочностью, что их окружает. О драконах известно очень мало. Я знала только, что драконы живут на территории Мидгарда практически независимо от остальных рас, не вмешиваясь в их дела. В свою очередь, и драконов не трогали. В принципе, я никогда не задумывалась, почему именно так, а потому с большим интересом слушала пояснения Шемитта.

Если обобщить его слова, то выходило, что все драконы делятся на пять Семей, по числу стихий, которые они воплощают.[11] Однако драконы льда после Рагнарёка предпочитают жить на самом севере, где им довольно холода и льда. Так что на территории Мидгарда обитают лишь представители Семей Огня, Воды, Воздуха и Земли. Система управления у драконов сочетает в себе монархизм и демократию одновременно. Так, у каждой семьи есть глава — Владыка, и этот титул передается по наследству. Однако фактически делами семьи занимаются два его помощника: Защитник, в ведении которого все внешние вопросы, и Правитель, на которого возложено управление внутренними делами семьи. Защитник и Правитель выбираются в каждом поколении из самых способных в этих сферах. Шемитт не стал подробно останавливаться на самой процедуре выбора, аккуратно обходя подробности. Владыки каждой из семей раз в сто лет собираются вместе и выбирают Хранителя — главу всех драконов. Хранитель избирается из числа самих Владык, поэтому опыта правления им не занимать. Шемитт, сказал, что все эти должности имеют свои, сугубо драконьи названия, но мне нет смысла пытаться их запомнить, поскольку слова драконьего языка человеку невозможно правильно воспроизвести.

Надо признать, что устройство довольно интересное, но рассказ Шемитта объяснял далеко не все. Поколебавшись, я решила попытаться задать дракону интересующие меня вопросы. Надеюсь, он все же на них ответит, иначе зачем он вообще сам стал рассказывать мне об этом?

— Почему же эльфы терпят практически независимых от них драконов на территории страны? — я не удержалась, и поинтересовалась у дракона.

— Очень правильный вопрос, Анна. — взгляд дракона, устремленный на меня, моментально сделался пронизывающим. Но я не отвела взгляд, и он ответил. — Видите ли, ответ кроется в самой сути драконов. Мы не просто существа, обладающие двумя обликами. И даже не просто отражение стихии. Мы и есть стихия, и потому огонь, воздух, земля, вода и лед, и в самом деле слушают нас, танцуют с нами, живут в нас. Если бы мы того хотели, мы могли бы без проблем выжечь землю дотла, или превратить ее в сплошной океан, или просто перекроить материки на наше усмотрение.

Шемитт на мгновение замолчал, а потом вновь заговорил, не давая мне высказать крутящийся на языке вопрос. — Но мы не кровожадны, и нам нравится мир таким, какой он есть сейчас. А потому мы не вмешиваемся в дела остальных рас, и держимся особняком, во избежание трагических случайностей. Правители же не трогают нас, поскольку опасаются последствий. К тому же, если дракона убить, его стихия вырвется на волю, и может произойти что угодно. Но пока на земле живут драконы, стихия никогда не выйдет из-под контроля, а это немаловажно для стабильности страны. Так что нас терпят, а мы, в свою очередь, не трогаем остальных.

Дракон замолчал, молчала и я, переваривая рассказ дракона. Надо же, а я, оказывается, и не подозревала о том, что в Мидгарде есть своеобразная драконья автономия — пусть и не территориальная, но фактическая уж точно. Да я, в общем-то, никогда и не задумывалась о таких вещах, а общедоступной информации на эту тему я не встречала. Похоже, драконы не стремятся рассказывать эти тонкости широкому кругу. Так что у меня был еще один вопрос, и притом насущный.

Я спросила. — Скажите, Шемитт, а почему вы вообще мне это все рассказываете? Вы ведь не афишируете все эти подробности?

Дракон посмотрел на меня с непонятным выражением и пожал плечами. — Видите ли, Анна, люди на Шилаэри присутствуют очень редко. Для того, чтобы человек смог попасть на Шилаэри, он должен оказать немалую услугу всей Семье, и о нем должны попросить два дракона.

Конечно, я не стала спрашивать, кто просил за меня. И так понятно, что это были Шелина и сам Шемитт.

— А уж если вы будете присутствовать на празднике, вы должны иметь представление о том, что происходит, и знать, как себя вести. Не беспокойтесь, я не рассказал вам ничего по-настоящему секретного. — закончил дракон.

— Шемитт, а вы сами, какое место вы занимаете в своей Семье? — спросила я, движимая внезапной догадкой.

Шемитт весело улыбнулся и ответил. — Вы правильно догадались, Анна. Я Защитник своей Семьи.

Я с невольным уважением взглянула на дракона. А я и не подозревала, что он настолько влиятелен. Честно говоря, лично я предпочла бы, чтобы он был менее высокопоставленным. Я и так никогда не рвалась приобщиться к верхушке общества, а уж после Наортэля и вовсе. Хотя сравнивать Шемитта и Наортэля все же некорректно. Наортэль просто происходил из знатной семьи, и лишь потому имел власть и положение в обществе. Шемитт же всего добился сам. Уж не знаю, как именно выбирается лучшие из драконов, но точно не по праву рождения и не наобум. Впрочем, не стоит мне сейчас отвешивать комплименты дракону, пусть и мысленные. Я обдумаю это потом, когда останусь одна.

Я не раздумывала над вопросом, стоит ли принимать приглашение Шемитта. Оно было слишком заманчивым, чтобы даже думать об отказе. К тому же отсрочка отъезда в отпуск еще на пару дней ничего не изменит, а мне очень хотелось побывать на этом загадочном празднике, где люди почти не бывают.

А потому я, конечно, согласилась. Мы договорились, что Шемитт заедет за мной завтра утром. По его словам, празднование Шилаэри начинается ровно в полдень, а потому можно не слишком торопиться.

Я проводила дракона до порога, и мило попрощалась с ним у двери. Шемитт на мгновение остановился на пороге, обернулся и пристально посмотрел мне в глаза таким многозначительным взглядом, что мне показалось, что он сейчас меня поцелует на прощание. Но дракон лишь сверкнул своими огненными глазами, и быстро вышел.

И лишь когда я закрыла за ним дверь, я сообразила, что даже не поинтересовалась о форме одежды, принятой на Шилаэри.

Впрочем, еще было не поздно это уточнить. Не раздумывая, я выскочила на лестницу.

— Шемитт, постойте. — окликнула я дракона. Шемитт уже успел спуститься этажом ниже, но, услышав мой голос, моментально вернулся.

Я даже не заметила, как Шемитт оказался рядом со мной. Похоже, драконы умеют передвигаться с воистину змеиной ловкостью и совершенно бесшумно.

— Что случилось? — поинтересовался он.

— Я забыла вас спросить, как мне нужно одеться завтра? — спросила я.

Шемитт мгновение смотрел на меня, а потом откинул голову и искренне расхохотался. Откровенно говоря, я не имела представления, как реагировать на его смех. Может, стоило обидеться или разозлиться? Но я лишь молча ждала, когда дракон успокоится и объяснит мне свою реакцию.

Наконец он отсмеялся и весело посмотрел на меня.

— Анна, вы все же настоящая женщина. Не имеет значения, как вы оденетесь. Но я бы посоветовал вам надеть что-то удобное и не слишком нарядное, поскольку праздник будет проходить в горах, — пояснил Шемитт. — У вас больше нет вопросов? И вообще, вам не было необходимости догонять меня, вы ведь могли мне просто позвонить.

Я лишь кивнула и поспешила попрощаться и вернуться в квартиру, надеясь, что не слишком заметно покраснела. И в самом деле, я могла позвонить дракону, но даже не подумала об этом, кинувшись его догонять.

«Да уж», — подумала я, закрывая за собой дверь. — «Игра становится все более рискованной».

Но думать об этом смысла не имело — ничего нового я не придумаю. Я не собиралась бросаться в объятия Шемитта, но и бежать от него без оглядки тоже. Пусть все идет, как идет, а я буду наслаждаться каждым мгновением нашей игры. И вообще, философские размышления — это замечательно, но мне стоило подготовиться к празднику. Дракон, конечно, ясно дал понять, что мне не следует надевать вечернее платье и готовиться к торжественному рауту, но и понятие «не слишком нарядно» достаточно широкое, чтобы оставлять сомнения относительно его трактовки. Весьма неприятно оказаться на каком-либо мероприятии одетой совершенно не так, как остальные. Так что этот вопрос следовало основательно продумать.

С этой мыслью я отправилась в спальню, где и провела следующие полчаса, перебирая содержимое платяного шкафа.

Наконец я остановилась на джинсах и шелковой тунике. Как раз то, что надо — и не слишком нарядно, и вполне приемлемо для праздника. Оставалось подобрать пояс, обувь и украшения, чем я занималась еще минут десять.

Удовлетворенно оглядев результат своих усилий, я позвала Ната и попросила его погладить на утро этот наряд. Попутно мне пришлось рассказать домовому, что я задержусь в городе еще на два дня, чему Нат заметно обрадовался. Впрочем, я и не сомневалась в его реакции. Нат терпеть не мог оставаться дома один и всегда скучал в мое отсутствие, поскольку отлучаться из квартиры без личного разрешения хозяина он мог исключительно по хозяйственным вопросам. Обычно Нат дважды в неделю отправлялся за закупками всего необходимого, а в остальное время был дома, как и положено порядочному домовому. Конечно, продукты можно заказывать через инфонет, не выходя из дома, но Нат терпеть этого не мог и всегда ворчал, что нельзя покупать товар, не пощупав его. Но у всех свои бзики, и то, как домовой ведет хозяйство, это его личное дело. Меня же интересует исключительно результат, а им я была вполне довольна.

Конечно, даже с домовым надо сойтись характерами, а потом еще и притереться. Можно сказать, что с Натом мне очень повезло. Он у меня умница, и прекрасно меня изучил. А мелкие фокусы типа ворчания по утрам или попыток приучить меня к здоровому образу жизни, можно и потерпеть. Я же, в свою очередь, никогда не возражала против маленьких слабостей домового, типа вышивания крестиком. Главное, чтобы он не стал украшать гостиную своими изделиями. В остальном же я ничего не имела против, и безропотно оплачивала все необходимые для этого расходы. Обычно хозяева благодарят домовых за заботу о дома сметаной и сливками. Я же прибавляла к этому еще и оплату рукоделия Ната, и это была небольшая цена за его помощь. Слава всем богам, что мне не приходилось заниматься этим лично! Так что Ната я ценила, и уживалась с ним вполне мирно.

Остаток дня я провалялась в постели, и пораньше легла спать, чтобы как следует выспаться. Будильник я тоже поставила на более позднее время, чем обычно. Как-никак, но завтра был первый день моего отпуска. К тому же, Шемитт обещал заехать за мной в десять утра, и времени у меня было предостаточно.

Так что утром во вторник я была бодрой, веселой и полной сил. От предвкушения предстоящего праздника мне хотелось танцевать, и за завтраком я весело болтала с Натом.

Позавтракав, я привела себя в порядок, оделась и накрасилась. Я была совершенно готова. Взглянув на часы, я убедилась, что до приезда Шемитта оставалось еще минут пятнадцать. Тут позвонила Инна, и я проболтала с ней все оставшееся время. Конечно, я не стала рассказывать Инне все подробности, а лишь сказала, что меня пригласили на праздник за городом.

Наконец раздался звонок в дверь. Я распахнула дверь и поприветствовала Шемитта. При виде меня огонь в глазах дракона мгновенно вспыхнул ярче. Окинув меня взглядом, он одобрительно улыбнулся, протянул мне букет замечательных кремовых роз и поздоровался. — Здравствуйте, Анна. Вы сегодня чудесно выглядите.

Я улыбнулась в ответ, взяла цветы и поблагодарила. — Спасибо. Чудесный букет, благодарю вас. Надеюсь, вы не обидитесь, если я оставлю его дома? Жаль будет, если цветы увянут.

Шемитт заверил меня, что ничего не имеет против, и я отдала букет Нату. Проходить в гостиную дракон отказался, сославшись на то, что нам пора. Так что, прихватив сумочку, я быстро вышла из квартиры.

Всю дорогу до Вилийских гор Шемитт развлекал меня веселыми историями и рассказами о традициях драконов. На этот раз он сам был за рулем, но это совершенно не мешало ему болтать всю дорогу.

Так что поездка прошла весело и легко, и мне даже было немного жаль, когда мы добрались до места.

Уж не знаю, все ли драконы собрались на этот праздник, или же Шилаэри празднуют в нескольких местах одновременно, но зрелище было грандиозное. Несколько тысяч драконов смеялись, шутили, болтали, и вообще всячески веселились. Столы накрыли прямо под открытым небом, что было и понятно — лето ведь на улице.

Правда, все драконы были в человеческой ипостаси. Полагаю, иначе такое количество драконов просто не поместилось бы даже в самой просторной долине.

Шемитт оживленно приветствовал всех встречных, и обменивался с каждым парой слов. Похоже, он действительно заметная фигура среди драконов. Впрочем, это так, лишь небольшое наблюдение, поскольку врать мне насчет своей должности дракону было совершенно незачем.

Надо заметить, что внешность встречающихся нам драконов оказалась совершенно различной. Тут были и похожие на самого Шемитта обладатели волос всех оттенков красного цвета и темных огненных глаз, но не меньше было и беловолосых драконов, чьи глаза напоминала своим цветом яркое южное небо. Встречались также и обладатели каштаново-рыжих волос и ярких изумрудных глаз. Еще мелькали лица, обрамленные иссиня-черными волосами. У темноволосых драконов были очень приметные глаза, цвет которых постоянно менялся, демонстрируя все оттенки зеленого и синего. Я с интересом всматривалась в это разнообразие драконьих типажей. Шемитт негромко объяснил мне, что это и есть представители различных Семей драконов. Их цвета, соответственно, также отличались в зависимости от стихии, которую они воплощали.

Дракон подвел меня к небольшому скальному уступу, на котором мы и расположились. С этого возвышения стало заметно, что столы расположены в стороне, а прямо посередине долины оставалось обширное свободное пространство, образованное как бы долиной внутри долины. К этой своеобразной сцене местность спускалась уступами, постепенно понижаясь. Не знаю, сама ли природа создала это подобие амфитеатра, или же драконы поспособствовали этому, но рельеф местности был очень удобным для предстоящего празднования.

Было уже почти двенадцать, и Шилаэри вот-вот должен был официально начаться.

Подтверждая это, Шемитт тихонько прошептал мне на ухо. — Сейчас смотрите внимательно. Начинается.

Я послушно посмотрела вниз, стараясь не думать о том, как близко от меня стоит Шемитт. Впрочем, уже через несколько минут я забыла обо всем, кроме происходящего на «сцене». А там был танец. Нет, пожалуй, все же Танец.

Вначале вышел на площадку и начал танцевать один дракон, но постепенно к нему присоединялись и другие — все больше и больше. При этом, все танцующие драконы были одной масти — светловолосые и синеглазые драконы воздуха.

И вот уже сотни драконов танцуют, образуя единый рисунок движения, под неслышную, но отчетливую, странную музыку.

Я не стану описывать этот Танец Воздуха. Да и как описать танец, когда танцоры не касаются земли, выделывая в воздухе совершенно невозможные па? Как описать танец, партнером в котором являются сам воздух? Как изобразить словами причудливую пляску ветра и синеву неба, одобрительно взирающего на своих детей?

Как описать танец, в котором танцоры то и дело меняют свою ипостась, перетекая из человека в дракона и обратно?

Я не знаю таких слов. Их просто нет в человеческом языке. Разве можно описать словами стихию? На нее можно лишь любоваться. Заворожено смотреть, вглядываясь в происходящее до рези в глазах, и забывая, что нужно дышать…

А Танец становился все быстрее и быстрее, и вот уже в бешеном кружении смерчей стало невозможно разглядеть детали…

Я не знаю, сколько длился этот Танец. Удар сердца? Целую жизнь? Я не знаю. Я очнулась, лишь когда вся «сцена» вдруг нестерпимо ярко вспыхнула сияющим голубым светом, и все закончилось.

Точнее, еще какое-то время я стояла, зачарованная только что произошедшим чудом, пока меня не вывело из транса прикосновение Шемитта…

А потом был праздник. Все веселились, наслаждаясь полнотой жизни и радостным летним днем. Были и столы, ломящиеся от закусок, и обманчиво легкое вино, и танцы до упада — обычные танцы.

Были и Танцы стихий. Шемитт объяснил мне, что праздник всегда по традиции начинается с Танца Воздуха, за ним идет Танец Земли, затем Танец Воды, а в конце, ровно в полночь, праздник заканчивается Танцем Огня.

Это было как во сне — прекрасно и волшебно настолько, что я устала удивляться и просто приняла происходящее как данность. Я танцевала, пила вино, которое мгновенно ударило мне в голову, смеялась шуткам Шемитта, снова танцевала…

Я не помню, как я заснула. Наверное, в какой-то момент у меня закончились силы, и я просто упала и уснула.

Проснулась я, как ни странно, очень рано, когда только-только рассвело. Подниматься совершенно не хотелось, настолько мне было хорошо и уютно. Я не испытывала ничего, похожего на похмелье. Напротив, я чувствовала себя прекрасно отдохнувшей.

Я осторожно огляделась, пытаясь определить, где я нахожусь. Без всяких сомнений, я была в пещере, которая спешно переоборудована для ночевки.

Мебель была куда-то вынесена, а вместо нее прямо на пол были постелены шкуры, на которых и расположились многочисленные гости.

Попытавшись приподняться, я тут же выяснила, что я спала в объятиях Шемитта, и встать, не разбудив дракона, было невозможно. К тому же с поперек моей талии лежала рука еще какого-то светловолосого дракона.

Впрочем, подозревать себя в чем-то неподобающем у меня оснований не было, поскольку я спала одетой. Но и без того, мне было достаточно весело. Особенно если учесть, что я совершенно не помнила, как я вообще здесь оказалась.

Да, отпуск начался просто замечательно, ничего не скажешь!

И вообще, последнее время в моей жизни уж слишком много драконов…