"Загадка 602-й версты" - читать интересную книгу автора (Мильчаков Владимир Андреевич)

III Первый удар

Но утром посмотреть следы незваных гостей Ивану не удалось. И помешало этому совсем не то, что даже к полудню нарочный не вернулся с Узловой. Просто на рассвете начался сильный снегопад.

К полудню Полозов начал тревожиться всерьез. Скоро начнет темнеть, а ответа от Могутченко все еще нет. В баню к Когутам надо идти в шесть-семь, то есть тогда, когда уже будет совсем темно. Вчера незваные гости явились в ранних сумерках, не явятся ли они в это время и сегодня? Хорошего от этой встречи ждать нечего.

Полозову вспомнилось, что Данило Романович рассчитывал сегодня после бани оставить его ночевать. Видимо, старый Когут хотел заручиться его поддержкой на сегодняшний вечер. Нет, определенно старику нужна помощь, экстренная помощь.

Приняв решение, Иван некоторое время колебался, кого из двух бывших пограничников, служивших сейчас в его взводе, Леоненко или Старостина лучше послать на задание. Наконец решил, Старостина. Постарше все-таки, опыта больше, недаром сверхсрочником несколько лет служил. Когда начало смеркаться, Иван вызвал Старостина к себе в комнатушку.

— Будете ходить дозором по полотну, сто сажен в ту и в другую сторону от будки шестьсот второй версты. Задача: наблюдать за всеми, кто пойдет в домик Когутов. В случае чего-либо подозрительного поднимайте тревогу выстрелом и идите на помощь Когуту. Ясно?

— Так точно. Все ясно, товарищ командир!

— С дозора сниму сам в семнадцать ноль-ноль или около того. О содержании задания доложите только отделкому Козаринову. Больше никому ни слова. Ясно?

— Ясно. Разрешите действовать?

— Идите. Смотрите в оба там.

Старостин ушел, а Иван с неудовольствием подумал, что бойцу придется провести без смены часа четыре. И подменить некем. Задание необычное, а бывших пограничников во взводе всего два. Леоненко сейчас в наряде.

— Ладно,— решил Иван.— Пораньше пойду баниться. Сменю Старостина часа в четыре.

Но провести этот вечер в семье Когутов Полозову не пришлось. Часа через два после выхода Старостина е дозор с самого отдаленного поста на лесоскладе донеслись выстрелы.

Полозов сам повел большую часть свободных от наряда людей к месту перестрелки. Караульному начальнику он приказал проверить все остальные посты и усилить охрану моста.

Пробегая по узким переулкам между высоченных, с двухэтажный дом, штабелей строевого леса, Иван напряженно прислушивался к нервной перебранке выстрелов, с каждым шагом становившихся все ближе.

Тяжело и неторопливо бухала винтовка — это стрелял часовой. Частая и звонкая скороговорка ответных выстрелов была похожа на тявканье разъяренной стаи собак.

— Из наганов бьют,— на ходу определил Иван и, услышав, как над головой начали тоскливо посвистывать пули, крикнул своим:— Поближе к штабелям держитесь. Быстрее! За мной!

Однако еще до того, как Полозов с бойцами выбрался из узких переулков склада, перестрелка стихла.

На посту было темно. Часовой с вышки увидел подбегавших, скомандовал: «Ложись! Стрелять буду!», но услышав голос Полозова, обрадованно воскликнул:

— Простите, не узнал, товарищ командир. Фонари сволочи разбили, ни черта не видно.

Раскинув прибежавших с ним бойцов цепью вдоль окраины склада и послав за запасными фонарями, Полозов поднялся на вышку.

Часовой доложил, что в сумерках из леса вышли четыре человека. На окрики часового они ответили руганью и стрельбой. Первыми же выстрелами были разбиты ближайшие фонари. После этого нападавшие начали бить по вышке. Часовой ответил на огонь. Нападавшие, прячась за деревьями, несколько минут вели активную перестрелку, а затем, отстреливаясь, отошли.

— Может, под прикрытием огня кто-нибудь проскочил на склад?— спросил Иван часового.

— Ручаться не могу, товарищ командир,— ответил тот.— Надо по следу посмотреть.

Когда принесли фонари, Иван убедился, что нападавшие не переступали границы склада. Тогда он с Козариновым и двумя бойцами вышел на опушку леса, туда, где начинались следы налетчиков.

Подсвечивая фонарями, Иван со своими спутниками направился в глубину леса. Оказалось, что четыре следа было, только около самого склада. Дальше они сливались. И к складу и от склада неизвестные шли след в след «волчьей стежкой». Замыкающим среди них был человек, обутый в широкие разношенные, грубо подшитые валенки.

Версты четыре бежал Иван по лесу, пытаясь догнать налетчиков. Наконец следы вывели на гладко наезженную лесовозную дорогу и исчезли. Как ни вглядывались Иван и Козаринов в блестевшие под огнями фонарей ледяные колеи, отпечатков широких валенок разыскать не удалось.

Нельзя было даже определить, куда повернули налетчики, к лесоприемке или в глубь бора. На всякий случай Иван со своими товарищами добежал до лесоприемки, но, убедившись, что здесь никого чужих не было, вернулся на станцию.

Вести бесполезное преследование по лесу в ночное время Иван не стал.

Вернувшись в казарму около полуночи и даже не сняв полушубка, Иван позвонил в отдел. Он облегченно вздохнул, услышав в трубке спокойный басок Могутченко.

— Уехал, уехал твой посланец,— первым делом сообщил начальник отдела.— Чуть не сутки ждал меня, но все-таки дождался. С твоими наметками согласен. Действуй.

Иван доложил о происшествии сегодняшнего вечера. Выслушав Полозова, Могутченко довольно долго молчал.

— А больше ничего не было?— донесся до уже начинавшего терять терпение Ивана голос начальника.

— Ничего,— подтвердил Иван.— На склад они не прорвались.

— Сдается мне, что они и не пытались прорваться на склад,— ответил Могутченко.— Мост крепко держишь?

— Посты усилил. Люди предупреждены. Не подпустят.

— Сдается мне, что все-таки не в складе тут дело,— окончательно сформулировал свою мысль Могутченко.— Тут какая-то другая подлость готовится. Ты, конечно, со склада глаз не спускай, но и на мосту держи ушки на макушке. К утру сам приеду, посмотрю. Кстати, я договорился с железнодорожным начальством. Все твои посты будут связаны с казармой телефонами. За день-два сделают.

Повесив трубку, Иван попытался разобраться в обстановке. Начальник отдела подозревает, что неизвестные напали на пост для того, чтобы отвлечь внимание охраны от чего-то другого. От чего же? От моста? На первый взгляд похоже на правду, но только на первый взгляд. А на самом деле все выглядит очень наивно. Конечно, обстрелянный пост находится верстах в трех от моста. Ясно, что охрана кинется к месту перестрелки. Но ведь посты-то с моста все равно не будут сняты, а наоборот их усилят. Значит, попытка отвлечь внимание охраны от моста заранее обречена на провал. Не дураки же налетчики, должны же они понимать что нападение на любой пост насторожит охрану всех объектов. Тем более такое наглое, открытое нападение. Значит, дело не в складе и не в мосте. Могутченко прав. Они хотели отвлечь внимание от чего-то другого. От чего же?

В мозгу Ивана возникло подозрение, в котором он не сразу признался даже себе. Неужели этим «другим» является домик Когутов? Если так, то их замысел удался. В суматохе Полозов совсем забыл о Когуте, о бане и даже о посланном в дозор Старостине. Но поднимать такой переполох для того, чтобы помешать командиру взвода охраны прийти в дом путевого обходчика, это же стрельба из пушки по воробьям. Впрочем, по воробьям ли? Может быть, в домике Когута скрыто что-то такое, из-за чего стоит идти на любой риск. Так неужели все дело в Когуте? А если не в нем, то в чем же?

Глубоко задумавшийся Полозов не заметил, как в комнату вошел Козаринов.

— Товарищ командир,— с нескрываемой тревогой в голосе доложил отделком,— боец Старостин пропал.

— Как пропал?!— поразился Полозов.— Он вам докладывал, куда идет?

— Так точно, докладывал. Сорок минут тому назад я с двумя бойцами пошел подменить Старостина, но его нигде не оказалось.

— Что за чепуха?! Может быть, он у Когута. Я приказал ему зайти к ним, если потребуют обстоятельства.

— К Когуту мы не заходили, товарищ командир, но с насыпи через окна видно, что в домике Старостина нет. Там только один Данило Романович. Старик чаевничать собирается, самовар на стол ставил.

— Куда же мог пойти Старостин?— озадаченно проговорил Полозов, чувствуя сердцем, что произошло что-то страшное и непоправимое.— Кроме, как у Когута, ему быть негде.

Он встал и подошел к телефону. Данило Романович, пожалуй, единственный, кто мог сказать хоть что-нибудь о Старостине.

Но сколько Полозов ни крутил ручку, шестьсот вторая верста не отвечала. «Куда они там подевались? Поезда все прошли, на линии Даниле Романовичу делать нечего. Да и Галя должна быть всегда дома. Неужели до сих пор в бане? А может, и на самом деле наше ЧП связано с Когутом? Но где же тогда Старостин?»— с нараставшим беспокойством думал Иван, настойчиво крутя ручку аппарата.

Через перегородку из общего помещения казармы доносились веселые голоса только что сменившихся с постов часовых. Намерзшиеся бойцы, довольные теплом казармы и ожидавшим их четырехчасовым отдыхом, оживленно болтали, смеялись, шутливо переругивались. Но вдруг хлопнула ведущая на улицу дверь, и веселую разноголосицу словно водой залило. В казарме установилась тишина. Полозов удивленно оторвался от телефона. Что там случилось? Может быть, Старостин вернулся? Раздалось торопливое постукивание деревяшки, распахнулась дверь, и в комнату не вошел, а ворвался старый Когут.

В нижней рубашке, с широко распахнутым воротом, смерзшимися на морозе волосами, он был страшен и одновременно жалок.

— Галку-то мою... Галку... убили...— растерянно глядя на Полозова, прохрипел Данило Романович и вдруг рухнул грудью на стол, вцепился пальцами в волосы и зашелся в диком зверином вое:— Галю-у-у! Галю-у-у... Галочку мою-у-у!..

С трудом удалось Полозову прекратить страшную в своем неистовстве истерику старика. Имевшийся во взводной аптечке флакончик валерьянки опустел больше чем наполовину, пока Данило Романович смог более или менее внятно рассказать о случившемся.

В этот вечер Когуты долго ждали Ивана Полозова. Данило Романович никак не хотел идти париться без него. Лишь прождав понапрасну до девяти часов вечера, раздосадованный Данило Романович вместе с Галей отправился в баню. Обратно старый Когут вернулся один, распаренный и умиротворенный. Галя задержалась, чтобы простирнуть кое-что из белья, благо горячей воды оставалось еще много.

— Поставь там самовар,— наказала она мужу.— Да смотри новую бутылку не распочинай. Для гостя приготовлена. Хватит тебе и того, что от прошлого раза осталось.

Во время возни с самоваром Даниле Романовичу показалось, что его кто-то окрикнул с полотна железной дороги. Но когда самовар разгорелся и Данило Романович выглянул в сенную дверь, на полотне никого не было. Старик решил, что ему это просто показалось.

Вот вскипел самовар, Данило Романович собрал на стол, а Гали все не было. Прошло больше часа. Недовольный задержкой жены, Когут, как был в нательной рубахе и портах, вышел на крылечко и покричал. В бане горел свет, но Галя не отзывалась. Думая, что занявшись стиркой, жена не слышит его зова, Данило Романович, недовольно ворча, заковылял к бане. Дверь из предбанника в мыльню была открыта. Предчувствуя недоброе, Данило Романович вошел в баню и увидел, что лежащая на полу Галя мертва. В отчаянии старик с плачем и воплями обежал вокруг бани, пытаясь найти следы убийц, а затем, не одеваясь, забыв про морозную ночь, побежал за помощью к Полозову.

Не успокоив, а по существу оглушив почти потерявшего разум старика слоновьей дозой валерьянки, Иван позвонил на Узловую в отдел. Могутченко там уже не было. Полозову ответил Сазонов — помощник Могутченко. Ивану даже показалось, что в отделе ждали этого его звонка. Сазонов, выслушав сообщение Полозова, не раздумывая, ответил:

— Прими меры, чтобы все сохранилось, как было. С запасным паровозом к тебе выезжают судебный врач и следователь.

— Вот те на!— удивился Иван.— А следователь-то на черта нужен?! Сам справлюсь.

— Тише, Ваня, не кипятись,— осадил его Сазонов.— Так Могутченко приказал. Он как в воду смотрел. Видимо, ждал, что у тебя какая-то катавасия будет. И, видимо, еще чего-то ждет. Вот тебе его приказ. Держись в рамках командира взвода охраны. Свой чекистский опыт нe выказывай. В общем с виду будь простым «Ванькой-взводным» и никаких гвоздей. А смотри между тем в оба, как чекист, зорко смотри. За это с тебя спросится. Понял?

— Ни черта я не понял,— недовольно ругнулся Полозов.— Мудрите вы что-то.

— Ну, а как же,— добродушно согласился Сазонов.— Конечно, мудрим. На то мы и начальство, чтобы мудрить. А ты главное, смотри в оба.

— Скоро ваши спецы приедут?— не скрывая раздражения, спросил Иван, чувствуя, что его все еще отводят от оперативной работы.

— Не позднее чем через час двадцать. Договорюсь — дадут зеленую улицу.

— Ладно. Жду.

— Главное — смотри, чтобы следы не затоптали.

— Никуда эти следы не денутся. Сейчас сам выеду туда.

Иван, приказав Козаринову с рассветом начать поиски Старостина, сам с четырьмя бойцами и Когутом, закутанным в необъятный постовой тулуп, помчался на дрезине к шестьсот второй версте. Мороз крепчал не на шутку. Бойцы подняли воротники теплых овчинных полушубков, сам Иван опустил уши треуха, и только Данило Романович не обращал никакого внимания на леденящий воздух, свистевший вокруг быстро мчавшейся дрезины. То ли действовала чрезмерная доза валерьянки, то ли просто сознание старика отупело под тяжестью страшного несчастья, но сейчас, по крайней мере внешне, Данило Романович казался спокойным.