"Как найти мужа" - читать интересную книгу автора (Кодилл Морин)

7

Дома Лисса приготовила постель для Мелли в маленькой комнате для гостей. Положив девочке под бочок пушистого медвежонка, она поцеловала засыпающую малышку. Как ей хочется иметь своих детей! Чудесно обучать чужих детей, возиться с Мелли для нее всегда удовольствие, но все это не могло заполнить пустоту, которую она ощущала в сердце.

Лисса не торопилась покидать спальню, то пристраивая возле кровати ночник, то поправляя одеяло. Ей не хотелось возвращаться в гостиную, где ждал Роум. Не сумев придумать никаких новых поводов для задержки, Лисса тихо выскользнула из комнаты, оставив узкую щель, чтобы услышать, если Мелли вдруг проснется.

Первые же слова, произнесенные Роумом, поразили ее.

— Прости!

Он стоял у маленького камина, засунув руки в карманы. Ей было странно видеть выражение раскаяния на его обычно невозмутимом лице.

— Что?

— Я сказал: прости. Прости, что помешал твоему свиданию с Арнольдом.

Роум выдавливал из себя слова, словно мальчишка, разбивший окно.

— Я… — не зная, как ей вести себя, Лисса опустилась на диван. — Ничего, все в порядке. Думаю, нам с Арнольдом все равно бы не поладить. Но… — Она подняла голову, чтобы взглянуть на него. — Зачем ты это сделал?

Он пожал плечами.

— У меня появилась идиотская мысль, что, если бы ты смогла посмотреть на Арнольда в обществе Мелли, ты смогла бы лучше разобраться, насколько он удовлетворяет твоим требованиям к нему, как к будущему отцу твоих детей.

— Понятно. И это сработало, не так ли? — Лисса не смогла сдержать нервический смешок.

— Ага. Сожалею, что испортил тебе вечер.

— Ты имеешь в виду Мелли? — Она покачала головой и улыбнулась. — Ты забываешь, мы с ней не один раз ели на людях. И каждый раз это было нечто незабываемое.

Роум с удивлением уставился на нее.

— Ты хочешь сказать, что сегодня было еще не самое худшее?

Она покачала головой.

— Нет. Как-нибудь я расскажу тебе, как мы однажды ходили кушать мороженое. Вот это действительно было ужасно.

Роум взял ее за руки и поднял с дивана. Теперь они стояли лицом к лицу.

— Так ты расстроилась не от того, что я испортил тебе свидание? — допытывался он.

Его рука нежно коснулась ее подбородка.

Лисса посмотрела на него недоуменно.

— Расстроилась?

— Ну да. Ты выглядела совсем как Мелли, когда от нее убрали бутылочку с кетчупом. Как будто отняли любимую игрушку.

Она отчаянно моргала, пытаясь согнать с глаз застилающую их пелену. Как ей сказать ему? Но разве можно не сказать?

— О, Роум, ты тут ни при чем. Это все из-за меня.

— Из-за тебя? — на его лице отразилось полнейшее недоумение. — Но ты ничего не сделала.

— Ты не понял. Это свидание не заладилось задолго до того, как появились вы с Мелли.

— Почему? — в голосе Роума прозвучало сомнение. — Арнольд позволил себе что-нибудь лишнее?

— Нет, конечно. Он вел себя безукоризненно. В этом-то и проблема, — призналась она.

— Лисса, должен заметить, что не вижу большого смысла в твоих словах.

— Знаю. — Она запустила пальцы в волосы. — Дело не в Арнольде. Он по стандартам любой женщины идеальный мужчина. И обладает всеми качествами, которые я хочу видеть в своем избраннике.

— Он не очень-то любит детей, — возразил Роум.

— Согласна. Но еще до того, как вы с Мелли так… гм-м, эффектно продемонстрировали это, я уже решила для себя, что второго свидания с Арнольдом не будет.

— Но почему? Ты сама только что сказала, что он идеален, или мне это померещилось?

Лисса уткнулась лицом в его плечо, пытаясь скрыть от него свое смятение.

— В этом-то и проблема. Он действительно был само совершенство. Такой вежливый, такой внимательный, предупредительный. Такой… — Ее голос повышался с каждым словом, пока не перешел в рыдание. — Но я не выношу его!

Руки Роума бережно обняли ее, и она доверчиво прижалась к его теплому сильному телу.

— Он тебе не понравился? — спросил Роум.

Лисса затрясла головой, не отрываясь от его плеча.

Но он поднял ее подбородок и пристально вгляделся в лицо.

— Хорошо, значит, он не для тебя. Какая-то несовместимость. Такое часто случается. Что же здесь такого ужасного?

«А то, что я люблю тебя и для меня другие мужчины не существуют, — хотелось крикнуть ей прямо в лицо Роуму и наблюдать, какое выражение появится тогда на нем. — То, что я никогда не смогу согласиться на кого-то вместо тебя. То, что я никогда не смогу иметь семью, потому что не допускаю даже мысли о том, чтобы иметь ее с другим мужчиной. Потому что ты не хочешь меня так, как я хочу тебя!»

Лисса плотно сжала губы, чтобы эти слова, случайно вырвавшись, не выдали ее чувства. Чувства, от которых ему сделается неловко, и тогда она потеряет его навсегда.

— Неужели ты не понимаешь, Роум? Арнольд — практически само совершенство, а у меня от него аллергия. Возможно, он был самым лучшим кандидатом в мужья и отцы, о каком я только мечтала.

Роум мягко отбросил волосы с ее лица.

— Лисса, ты не права. Ты еще найдешь свой идеал. Арнольд просто им не был.

— Нет, хватит. Не думаю, что я вынесу подобное еще раз. Я прекращаю свои поиски. — Она всхлипнула и теснее прижалась к нему, не в силах противостоять теплу его рук. — Вы с Джейсоном можете быть довольны, так как всегда этого хотели.

Его ладонь легла на ее щеку.

— Нет, мы вовсе не этого хотели. Мы всегда хотели, чтобы ты была счастлива. Чтобы нашла настоящего мужчину, создала семью. Единственное, чего мы не одобряли, так это каким способом ты хотела добиться этого.

— Ладно, теперь это все равно. Я сдаюсь.

Лисса прижалась щекой к его плечу, вдыхая его запах. Она едва сознавала, что говорит, желая лишь продлить эти волшебные мгновения.

— Ты не должна сдаваться! — воскликнул Роум, отстранив ее от себя и вглядываясь ей в лицо.

— Нет, с меня хватит.

— Но почему, Тыковка? Почему не попытать счастья еще раз?

Губы ее скривились в горькой улыбке, и она дотронулась пальцем до его рта, останавливая вопрос, на который не осмелилась бы дать правдивый ответ.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что в действительности мне нравится, когда ты называешь меня Тыковкой?

— Неужели? Но ты всегда…

Она пожала плечами, разглаживая пальцем складку между его бровями.

— Да, я всегда возражала. А если бы я сказала тебе, что мне это нравится, ты бы перестал меня так называть.

— Лисса, тебе когда-нибудь говорили, что у тебя странный склад ума?

Она покачала головой.

— Вот видишь, я была права. Как только ты узнал, что мне нравится это прозвище, ты опять назвал меня Лиссой.

Пальцы ее теперь поглаживали ямку на его подбородке.

Он тяжело вздохнул и покорно произнес:

— Хорошо. Тыковка. Ты…

— Поцелуй меня, Роум.

Просьба сорвалась с ее губ помимо воли. Ничего не сделаешь, что сказано — то сказано, и она не жалела о своей просьбе. Она жаждала его поцелуя так же, как земля, измученная засухой. Только лишь один настоящий поцелуй, который можно будет вспоминать еще очень долго после их расставания.

— Тыковка… — Роум замер, голос внезапно стал на октаву ниже, а глаза потемнели от нахлынувших чувств.

Решившись, Лисса смело встретила его взгляд.

— Прошу тебя, поцелуй меня. Забудь, что я младшая сестра Джейсона. Один поцелуй, только один.

— Но почему?

Его отказ разрушил ее надежды, но она зашла слишком далеко, чтобы не сделать еще одну попытку.

— Потому что я хочу этого. Пожалуйста, Роум.

Так как он все еще не двигался, Лисса сама шагнула к нему и, обняв за шею, наклонила его голову так близко, что ее дыхание обдавало теплом его губы.

— Поцелуй меня, — настойчиво повторила она.

Глубоко вздохнув, Роум привлек ее к себе.

— Ах, Тыковка, ты играешь с огнем.

Затаив дыхание, она ждала. Линии его рта смягчились и приобрели тот чувственный изгиб, который всегда сводил ее с ума. Его сильные руки властно обняли ее, прижимая еще теснее. От его ладоней исходило мощное тепло, наполняя ее тело с ног до головы томительным жаром. Лисса позволила себе забыть обо всем и полностью отдаться овладевшим ею чувствам.

Роум прикоснулся губами к ее глазам, щекам, затем слегка отстранился, чтобы переспросить:

— Ты уверена, Тыковка?

Лисса с недоумением взглянула на него, не понимая, что сдерживает Роума. Никогда в жизни она не была настолько уверена в чем-либо. Он не дождется, что она выпустит его из своих объятий. Лисса приняла решение и не собиралась отступать от намеченного. Она улыбнулась, впервые позволив себе не скрывать свою любовь.

— Уверена, — прошептала Лисса. — Поцелуй меня.

Еще раз глубоко вздохнув, Роум медленно, очень медленно приблизился к ее пылающим губам.

И мир перестал существовать для нее.

Сколько бы ни длился этот поцелуй, ей хотелось, чтобы он никогда не кончался. Просто ощущение его губ на своих губах, движение его языка, настойчиво проникшего в ее рот, тепло его тела, отдающееся в ее жилах бешеным сердцебиением. Его ли? Ее? Лисса не знала этого и не хотела знать.

Она забыла о дыхании, словно ее легким не нужен был воздух. Ее губы льнули к его губам, желая, чтобы поцелуй длился бесконечно. Лисса погрузила пальцы в его волосы, требовательно прижимая его голову к своей. Шелк его волос не мог сравниться с шелком его губ. Счастливая, она вся отдалась сладостному искушению его поцелуя.

Лисса ощутила нежное прикосновение его пальцев к своей щеке. Ему не нужно было удерживать ее подле себя. Каким-то непостижимым образом она ощущала его каждым нервом своего тела. Она так сильно желала его, что первый раз в жизни — и, возможно, последний — решилась получить то, чего хотела.

Роум, наконец, поднял голову, и Лисса неохотно оторвалась от его губ. Тела их по-прежнему были слиты в тесном объятии. Ее пальцы медленно блуждали по его волосам, немного колючим щекам, по глубокой ямочке на подбородке.

Его нога скользнула между ее ног, слегка приподнимая юбку. Ее колени сжались, захватывая его колено.

— Тыковка? — Его голос отчего-то дрогнул.

— Да.

Ей потребовалось все ее мужество, чтобы поднять к нему свое лицо, зная, что губы горят от поцелуя, щеки раскраснелись, а в глазах пылает откровенная страсть. Он, несомненно, заметит ее состояние, но она не может, да и не хочет скрывать от него свои чувства.

Все, чего она хочет, — это он.

Роум не показывал своих чувств так открыто. Но когда ее руки, скользнув по его шее вниз, на грудь, ощутили, как бешено колотится его сердце, Лисса поняла, что она не одинока в своем желании.

— Ты уверена? — спросил он изменившимся голосом.

— Уверена ли, что хочу, чтобы ты остался на ночь? — Лисса улыбалась той особой улыбкой, что была изобретена, должно быть, самой Евой. — Да, Роум, я хочу, чтобы ты остался. Очень хочу.

Роум смотрел в ее глаза, удивляясь, как стремительно события выходят из-под контроля. Он никогда не думал заходить так далеко в отношениях с Лиссой. Но мягкое тепло ее прильнувшего к нему тела, глаза, лучившиеся призывно, — какой нормальный мужчина сможет противиться такому искушению?

Роум снова глубоко вздохнул и крепче обнял ее, ощутив округлость груди. Сегодня вечером он не сможет покинуть ее. Не сможет противостоять искушению взять, как подсказывало сердце, предназначенное ему и только ему.

— Роум?

— Все в порядке, Лисса. — Его губы наслаждались нежной бархатистостью ее щеки. — Я хотел только убедиться, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.

Его зубы мягко прикусили мочку ее уха, и он почувствовал трепет ее тела. Лисса снова открыла глаза и улыбнулась ему дрожащими губами.

— Пойдем, я приготовлю постель.

Ни один мужчина не устоит перед таким приглашением от женщины, которую страстно желает. Роум последовал за ней в спальню, пропустив ее впереди себя ради удовольствия наблюдать плавное покачивание ее бедер. Войдя в спальню, Лисса заперла дверь.

— Я вовсе не собираюсь удирать, — сказал Роум, удивленный этим ее поступком.

— Не забывай о Мелли. Обычно она спокойно спит всю ночь, но…

Он совершенно забыл о ребенке.

— Понял.

Сейчас, когда тесный контакт между ними нарушился, в ее глазах появилась неуверенность.

— Роум, мне бы не хотелось, чтобы ты думал, что я тебя вынуждаю… то есть если ты не уверен…

Он опустился на край кровати и притянул ее к себе так, что она оказалась меж его колен.

— Разве мы не выяснили это там, в гостиной? Разве ты не видишь, насколько я покорен тобой?

Лисса была сейчас так прекрасна. Никогда еще ни одна женщина не демонстрировала ему свое желание с такой смелостью и прямотой. Она не пыталась скрыть от него свои чувства к нему. Он читал эти чувства в ее глазах, в ее лице, во всем ее теле.

Она хотела его.

Она хотела именно его, Роума Новака, в этом он был уверен, и эта мысль заставила сердце его забиться сильнее.

Ее руки лежали на его плечах.

— Не собираешься ли ты просидеть так всю ночь? — Голос ее дрогнул.

Роум улыбнулся ей.

— Нет, я просто решаю, с чего начать. Пожалуй, начну… отсюда.

Он дотронулся до верхней пуговицы ее шелковой блузки и расстегнул ее. У нее перехватило дыхание, когда его пальцы коснулись ее кожи. Мгновенная реакция Лиссы на его прикосновение вдохновила Роума, и он расстегнул вторую пуговицу. Затем третью. Затем четвертую. Каждый раз при этом дыхание ее на мгновение прерывалось, тело вздрагивало, пронзенное волной чувственности. Руки ее переместились на воротник его рубашки.

— Нет, дорогая. — Он решительно положил ее руки назад себе на плечи. — Позволь уж мне.

Она согласно кивнула. Затем он быстро расстегнул оставшиеся пуговицы блузки и вытянул ее из юбки; снять ее совсем было делом нескольких секунд. На ней осталось лишь атласное белье кремового цвета.

— Ты прекрасна! — прошептал он, глядя на ее грудь, лишь слегка скрытую нежным кружевом. Роум дотронулся до соска и почувствовал мгновенную реакцию ее тела на это прикосновение. Наклонившись вперед, Роум через ткань прильнул к соску губами, чувствуя, как тот твердеет у него во рту, а ее тело выгибается от этой ласки. Не в силах сдерживаться, Роум принялся страстно целовать и ласкать ее нежную и податливую плоть.

Когда наконец он откинулся назад, лифчика на ней уже не было. Голова ее запрокинулась, пальцы судорожно сжимали его плечи.

Теперь уже торопливо, сам воспламененный созерцанием ее полуобнаженного тела, он расстегнул юбку и стянул ее вниз. Лисса переступила через нее и отбросила ногой, оставшись лишь в трусиках и чулках.

Он отчаянно хотел близости с ней, хотел насладиться тем особым ароматом и нежностью кожи, которые были свойственны Лиссе. Роум жаждал доставить ей наслаждение, удовлетворить ее желание, познать все тайны ее тела, ума и души. И если ему не суждено завладеть ею навсегда, то хотя бы в эту ночь он хотел владеть ею всецело.

Роум уже плохо владел собой, сгорая от страсти. Дрожащими руками он стянул с нее оставшееся белье, полностью обнажив ее тело.

К ее собственному изумлению, Лисса не чувствовала никакого смущения, стоя совершенно голой перед одетым Роумом. То, с каким выражением Роум смотрел на нее, наполняло ее уверенностью, что она прекрасна, желанна, любима. Она нежно взяла его лицо в свои ладони и подняла, чтобы слиться с ним губами. Поцелуй разрушил последние преграды, погрузив ее в бездну наслаждения. Обняв Лиссу за талию, он усадил ее к себе на колени, в то время как ее руки обвили его шею.

— Ах, Тыковка, я так тебя хочу!

Его слова упрочили ее уверенность в себе.

— Я твоя, — заверила она. Ее губы, легко прикасаясь к его лицу, остановились на складке у рта, которая так волновала ее, двинулись дальше, к уху, одарив поцелуями шею.

Его руки гладили обнаженное тело Лиссы, лаская нежно и возбуждающе.

Эти руки несколько дней назад творили чудо, массируя ее стопы, сейчас же они властно завладели всем ее телом, даря ему несказанное наслаждение. Огненные волны следовали по пути, проложенному его ладонями, и она, затаив дыхание, ждала, чтобы его пальцы снова прикоснулись к ее груди.

Когда ладонь Роума легла на ее талию, Лисса больше не смогла ждать. Слегка повернувшись, она сама подвела свою набухшую, с отвердевшим соском, грудь под его ладонь.

Он доставлял ей огромное удовольствие, играя ее грудью, поглаживая и пощипывая ее, вызывая волны возбуждения, прокатывающиеся по всему ее телу. В то же время его губы исследовали каждый дюйм ее лица, шеи, плеч. Огонь наслаждения разгорался в ней, разливаясь пылающей лавой меж бедер. Она до боли хотела его. И когда его губы покрывали мелкими поцелуями ее шею, она едва слышно прошептала:

— Не заставляй меня ждать. Прошу тебя.

Его глаза, казалось, заглянули ей в самую душу.

— Не спеши, если хочешь оказаться на вершине блаженства. — Голос его звучал хрипло и неразборчиво. — Я хочу, чтобы ты пылала.

— Я уже горю.

Лисса, задыхаясь, произнесла эти слова, когда его пальцы двигались вниз по ее животу к рыжеватым завиткам.

— Подожди. Спешить не надо. Доверься мне…

Быстрым движением он, развернувшись, уложил ее на кровать. Все еще полностью одетый, Роум любовался ее наготой. Лисса беспокойно задвигалась, одновременно и наслаждаясь его взглядом, и желая, чтобы он прекратил это мучение и дотронулся до нее. Его рука медленно двинулась вверх по внутренней стороне ее бедер, побуждая развести ноги, чтобы открыть его пальцам доступ к самому сокровенному.

— Бог мой, как ты прекрасна! — снова проговорил он.

— Нет… — Она не казалась себе прекрасной. Привлекательная, может быть, даже хорошенькая, но не…

— Да, да, — настаивал Роум, склонившись к ее груди. — Ты великолепна! В жизни не видел ничего прекраснее!

И Лисса поверила ему, потому что он доказал ей это. Его умелые руки начали медленно исследовать ее тело, ища и находя эротогенные зоны. Эти медленные, нежные прикосновения все больше возбуждали ее, пока она не почувствовала, что вся пылает. Она потянулась к нему, пытаясь привлечь его к себе, но он снова остановил ее. Его рука легла на треугольник курчавых рыжеватых волос, вызвав мощный прилив желания. Когда же его пальцы достигли самого чувствительного участка ее плоти, жаждавшего этого прикосновения, тихий стон сорвался с ее губ. От его ритмичных нажатий уже не теплые волны, а огненный ураган пронизывал все ее тело, заставляя метаться и извиваться в его руках. Не в силах больше сдерживаться, она застонала. Его руки продолжали возбуждать ее, пока не затрепетал в ней каждый нерв.

Широко раскрытыми глазами Лисса смотрела ему в лицо и видела, что он возбужден и исполнен желания не меньше, чем она. Единственное, чего она хотела, чтобы он не останавливался.

— Не останавливайся, Роум, пожалуйста, — горячо попросила она. — Не останавливайся.

— Не собираюсь, Тыковка. Не смог бы, даже если бы попытался.

Снова его глаза скользнули по ней, нагой и пылающей желанием. Сейчас она не только не стыдилась его взгляда, а, наоборот, упивалась восхищением, сквозившим в нем.

Его руки властно развели в стороны ее бедра. Лисса должна была бы умереть от стыда, но почему-то даже не почувствовала его.

Она хотела полностью отдасться во власть Роума и не стеснялась этого. Он мог делать с ней все, что угодно, лишь бы это доставило им обоим удовольствие. Никаких табу, никакой скованности и ложной стыдливости!

Лисса закрыла глаза и погрузилась в мир собственных волшебных ощущений, предоставив Роуму полную свободу действий…

Когда она открыла глаза, постепенно возвращаясь к действительности, то увидела, что он наблюдает за ней. Никогда еще ей не доводилось замечать на лице Роума Новака такого выражения. В его глазах одновременно читались нежность и желание, удивление и страсть.

Его рука пропутешествовала по ее телу, остановившись на груди, ощутив мягкую упругость кожи живота, ласково задержалась между бедер. И ее тело тут же воспламенилось от его ласки.

— Ты — чудо! Это что-то невероятное! Никогда не видел, чтобы женщина так трепетала в моих руках. Чтобы женщина настолько соответствовала моим мечтам… Это просто… — Он умолк, не находя нужных слов.

Неспособная думать, пока его руки касались ее, Лисса обеими руками взяла его кисть и отвела от своего тела. Сделав еще большее усилие над собой, она села на кровати и обняла его за шею.

— Тебе не кажется, что на одном из нас слишком много одежды? — лукаво спросила она.

Он поднял бровь.

— Должно быть, ты права, — прошептал он. — И, кажется, я знаю, на ком.

— Знаешь? — Ее руки погладили волосы на его затылке, потрогали мочки ушей.

— Конечно — Его ладони обхватили ее талию и медленно двинулись вверх. По ее телу в ответ на эту ласку пробежала дрожь, спина выгнулась.

— Так на ком же из нас? Неужели на мне? — спросила Лисса, голос ее прерывался в такт движениям его больших пальцев к ее соскам, напрягшимся от его прикосновений.

Роум снова припал губами к ее груди, и волны жаркой неги снова и снова захлестывали ее.

— Ах, Тыковка, на тебе еще надеты… эти… — Его рот, закончив обследование груди, двинулся к ее уху, язык нежно прошелся по ушной раковине и наткнулся на маленькие жемчужные серьги.

— Как это… нехорошо с моей стороны, — задыхаясь, выговорила она, подставляя теперь уже шею его ласке. — И что же мне… теперь делать?

— Об этом я позабочусь, — пообещал Роум.

Осторожно вынув серьги сначала из одного уха, затем из другого, он аккуратно положил их на столик. Затем снова опустился на кровать и удовлетворенно обозрел дело своих рук.

— Ну вот. Теперь твое облачение приличествует случаю.

— Неужели? — Она, как кошка, потягивалась на простынях, выгибала спину и не боялась выглядеть в его глазах бесстыдницей.

— Определенно, — чувственные нотки в его голосе еще больше усилились, глаза стали бездонными. — Думаю, мне следует оставить тебя именно в таком виде. На долгое время.

— Гм-м… Звучит заманчиво. И что же я буду делать в таком виде весь день?

— Ну, думаю, я сумею найти тебе занятие. — Он пристально уставился на ее припухшие губы. — Стоящее занятие, — добавил Роум многообещающе.

Поднявшись, Роум быстро стащил с себя одежду. Когда на нем не осталось ничего, так же как и на ней, он лег рядом, опершись на локоть, и предоставил ей возможность насмотреться на себя вдоволь.

Вся трепеща, Лисса дотронулась до его груди, ощутив под гладкой кожей сталь мускулов, и, повинуясь внезапному порыву, склонила голову и лизнула его сосок. Дрожь, пробежавшая по его телу, даже в большей степени, чем горящий страстью взгляд, дала ей понять, насколько она желанна.

Лисса ласкала своего любимого, желая доставить ему высшее наслаждение, находила его самые чувствительные зоны, и от этих страстных и нежных прикосновений ее собственное возбуждение становилось все сильнее и сильнее.

Роум взял ее руки в свои и поднес их к губам.

— Нет, Тыковка, позволь мне взять инициативу на себя.

Слабым голосом она запротестовала:

— Но я тоже хочу доставить тебе удовольствие… Я хочу, чтобы ты был счастлив…

Роум не отрывал от нее взгляда, губы его впитывали вкус и аромат ее кожи.

— Я счастлив, любимая. Ты делаешь меня счастливым. В следующий раз будет твоя очередь, а сегодня позволь командовать мне, — тихо сказал он.

Позже, когда они обессиленные, словно бы опаленные собственной страстью, лежали, тесно прижавшись друг к другу, Лисса почувствовала, что на глазах ее закипают слезы. То, что она испытала этой ночью, было самым прекрасным переживанием в ее жизни.

Миг наивысшего наслаждения и вся последующая волшебная ночь, когда они без устали услаждали друг друга, дали ей урок, которого, как она знала, ей никогда не забыть. Когда-нибудь, неизвестно каким образом, но они обязательно будут вместе. Такая любовь, как у них, была даром небес, который нельзя отвергнуть. Они с Роумом должны быть вместе навсегда.

Осталось лишь убедить его в этом.