Глава 9

Андрей уже подходил к школе, когда увидел, как Машу Вересаеву привез отец. Она выпорхнула из машины, легкая и радостная. У Андрея еще никогда так не было, чтобы от взгляда на какую-то девчонку на душе становилось легко и просторно, словно в чистой горнице большого гостеприимного дома.

Маша увидела его издалека, поначалу замедлила шаги, потом решительно подошла и сказала:

— Если ты думаешь, что твое положение что-то значит для меня, то оставь свои глупые надежды!

Улыбка сползла с лица Андрея. Во рту появилась горечь.

— Я ни о чем таком и не думал, — пробормотал он. — Наоборот, хотел извиниться за вчерашнее.

— А что было вчера? Это когда мой папа чуть не сделал выволочку вашему шоферу? — она фыркнула и прошла мимо.

И она унесла его хорошее настроение безвозвратно. В школу идти совсем расхотелось. Он плюнул на все и пошел, куда глаза глядят. В киоске купил бутылку пива. Продавщица подозрительно глянула на него, но бутылку все же продала. Андрей сел на лавочку, попытался выпить, но его едва не вырвало. Несмотря на все досужие разговоры о его распущенности, это была первая бутылка спиртного, к которой он прикоснулся.

Отец берег его, не допуская к своим делам. Это была запретная тема для разговоров. Но теперь отец в коме, и беречь его больше некому.

Так и не сумев, как следует, приложиться, он отдал почти целую бутылку какому-то бродяге, что ждал пустую тару. Мимо него пару раз проехал джип, и до него не сразу дошло, что это машина Кита. Он встал и махнул ему. Джип так резко затормозил, что у припаркованных автомашин сработала сигнализация. Кит выскочил и побежал к нему:

— Куда ты пропал? — возбужденно выкрикнул он. — Я тебя повсюду ищу. Сунулся в школу, тебя на занятиях нет, какая-то старая сучка на мне повисла.

— Александра Васильевна, — уточнил Андрей.

— Ну, я и говорю!

— А что случилось?

— Позвонил Диего и от имени Ржавого назначил встречу в "Мокром шлюзе". Всего час остался. Поехали скорее в "Мадрас", дядя Боря ждет.

Дядя Боря собирался на встречу как на первое свидание. Он бегал по комнате, где жил, расположенной все в том же "Мадрасе", в рубахе навыпуск и прикидывал к ней разные галстуки.

— Шершавый, как ты думаешь, красный это не слишком вульгарно? — поинтересовался он.

— Дядя Боря, ведь совершенно не важно, в каком галстуке или вообще без него ты появишься перед этим уродом Ржавым, — заметил тот.

— Не скажи, — не согласился Рекунков. — Всякая вещь имеет свою судьбу. Она способна притягивать то или иное развитие событий. Мрачные цвета настраивают на неудачу, а добрый неагрессивный цвет и настраивает на добрый исход. Поэтому не одену я красный галстук, потому что это цвет крови. Устал я от кровушки, Шершавый. Честно тебе скажу. Давно б уж от дел подался, да обязательство у меня перед Лешим. Ржавый его сынка без соли схарчит.

— Мне не нравится ход твоих мыслей, дядя Боря, — заметил Шершавый. — Может, не стоит туда ехать.

— Еще чего! Меня еще рано списывать. Дядя Боря еще покажет, как надо работать.

Бреясь, дядя Боря выбирал, стоит ли ему заменить лезвие в станке. Потом решил, что еще разок можно побриться и старым. Он был полностью готов, когда приехал Андрей.

— Это что такое? — возмущенно спросил Рекунков у Кита. — Ты что ж его не переодел? Что это на нем за фуфло?

Андрей был в форме колледжа с фирменным лейблом на рукаве.

— Времени не было! — оправдывался тот.

— Я тебе покажу, времени не было! — возмутился дядя Боря. — Человек можно сказать на первую в своей жизни стрелку едет! И в чем его там увидят? Ты соображаешь что-нибудь, пельмень ты этакий!

Срочно нашли подходящего по комплекции пацана из боевиков Шершавого и одолжили у него крутую косуху с множеством молний. В карманы которой дядя Боря сунул кастет и нож с выкидным лезвием.

— Так положено! — пресек он попытки Андрея к сопротивлению.

Оглядев свое творение, удовлетворенно произнес:

— На человека хоть стал похож!

На стрелку поехали на одной машине, таково было условие. За рулем был Кит. Рекунков с Андреем на заднем сидении.

— А не замочат они нас? — поинтересовался Кит.

— Для мокрухи они бы другое место выбрали, — возразил дядя Боря. — А тут среди бела дня, да в людном месте. Нет, они на это не пойдут, какие бы не были отморозки.

Вскоре они подъехали к "Мокрому шлюзу".

— А ты говорил народу много! — подозрительно сказал Кит, оглядывая пустынную парковку перед баром.

Рекунков достал трубку и набрал номер. Руки его слегка подрагивали. Андрей отчего то почувствовал стыд. И злость. Но если злость была еще практически незаметна, то стыд затопил его по самую макушку.

— Диего, мы перед баром! — сказал Рекунков.

— Заходите внутрь, — раздался ответ.

Они вышли из машины. Безлюдную улицу затопила такая тишина, что было слышно, как песок, нанесенный с пляжей, шуршит под ногами.

— Взорвут они нас, — сказал Кит. — Мы за дверь дернем, все на воздух и взлетит.

— Кончай ты кликушествовать! Убьют, взорвут! — возмутился Рекунков. — Давай двигай вперед!

— Ага, ты хочешь, чтобы я первым пошел и на мину наступил!

— Нет, я хочу немедля достать пушку и пристрелить тебя к чертовой матери! — заорал Рекунков.

В кармане его застрекотал телефон. Когда дядя Боря доставал его, руки его дрожали больше обычного.

— Что же вы застряли? — в голосе Диего послышалась ледяная насмешка. — Мы жде-ем!

Андрей до глубины души позавидовал говорившему. У этого руки не будут дрожать никогда.

— Ладно, давайте идите. Вас уже ждут. С богом! — подтолкнул их дядя Боря и отдал Киту телефон.

Андрей впервые обратил внимание, какой же дядя Боря старый и слабый.

Они вошли внутрь. В баре никого не было. Один из столов был шикарно накрыт, мясо, копчености, лопающийся от спелости виноград, выпивка. Отдельно стояла трехлитровая бутыль лимонада. Кровь прилила к голове Андрея. Он понял, что над ним откровенно потешаются.

— Есть кто-нибудь? — спросил Кит.

Ему никто не ответил, Кит прокомментировал это в своем репертуаре:

— А сейчас они сверху с лестницы как…Но поесть мы успеем.

— Я ничего не хочу! — сразу отказался Андрей.

Кит сел и отгоняя обильные стада жирных мух, приступил к трапезе. Через некоторое время раздался новый звонок.

— Я вижу, вам понравилось угощение, — сказал Диего. — А теперь можно приступать к десерту.

Со скрипом приоткрылась дверь в подсобку. Они инстинктивно повернулись, и желудки их словно по команде сжались в спазме.

В подсобке находился Костыль. Он был повешен к потолку вдетым сквозь шею крюком. С живота до самого пола свешивались длинные неопрятные лохмотья, облепленные теми же мухами, что ползали потом по столу.

Кита рвало на всем протяжении, пока они бежали к машине.

— Что там? Что? — жадно спрашивал дядя Боря.

Когда зазвонил телефон, Рекунков не удержал его в руке и уронил на сиденье. Андрей поднял.

— Теперь ты понял, кто хозяин в городе? — спросил скрипучий голос.

— Понял, — с невольной дрожью в голосе ответил Андрей.

— Кто это? — вскинулся Ржавый. — Кто это, я спрашиваю?

Андрей инстинктивно выключил трубку, но она зазвонила опять. Больше никто из них не осмелился ответить. С этой минуты в их душах поселился страх, и такое было чувство, что навсегда.

Картазаев проснулся в дурном расположении духа. Он лежал на широкой кровати с неряшливо свешивающимися вниз простынями, стоящей в центре комнаты с широким окном. Окно было открыто, и на легком сквознячке билась занавеска. Застудить хотят, черти, недовольно подумал Картазаев.

— Томка, закрой окно! — рявкнул он.

Где я? Подумал он. Он ничего не помнил.

Картазаев встал, подмыкнул трусы, которые всегда носил посвободнее, и отправился путешествовать. Из своей комнаты он попал в круглый зал с лестницей наверх. В зале спал, испуская громкий храп и свист, пожилого вида товарищ. Рядом с бессильно упавшей рукой каталась на боку стеклянная емкость с остатками некоей пахучей жидкости. Картазаев заботливо поднял бутылочку. Прочитал название "Алгинский завод вин и коньяков" и оприходовал доселе уцелевшее содержимое. До настоящего коньяка напитку было дальше, чем черепахе до танка "Т-72",но вещь была забористая. Картазаев приложил ногу к стопе старика, но, к сожалению, размеры не сошлись, стало быть, штиблеты ему бы не подошли.

Картазаев поднялся наверх по скрипучей лестнице, надеясь найти хоть какую-то одежду. Зайдя в ближайшую комнату, он обнаружил диван, на котором, свернувшись в позу эмбриона, спал худой как жердь подросток. Впрочем, стоило ему открыть стенной шкаф, как подросток вскинулся, словно подкинутый пружиной.

— Что вам здесь надо? — в испуге спросил мальчик.

— Штаны! — с укором в голосе произнес Картазаев. — Где мы? Ты кто такой?

— Мы в Южном поселке. Я сын Лешего! — сказал мальчик с непонятным Картазаеву вызовом.

— Да хоть Кикиморы! Зовут тебя как?

Мальчик стушевался и представился, причем сделал это на тон ниже:

— Андрей.

Картазаев промолчал, но мальчик настойчиво допытался:

— А вас как зовут? Это некультурно, я же представился!

Картазаев хотел врезать ему по первое число, но цыплячья шея подростка и откровенный страх не дали ему, как следует распоясаться.

— Владимир Петрович, — буркнул он. — А кто вы все такие?

— А вы что ничего не помните?

— Тебя в упор не помню! — сказал он, все больше раздражаясь, и не замедлил поддеть. — Некультурно отвечать вопросом на вопрос.

— Извините, — покраснел мальчик. — Этот дом принадлежит людям Лешего.

— А Леший он как относится к Ржавому?

— Они враги!

— И то хлеб, — кивнул Картазаев.

Андрей подался к нему и сообщил великую тайну:

— Ржавый зверь. Он людей убивает и на крюки подвешивает, я знаю. Его все наши боятся. Дядя Боря уже второй день пьяный. Остальные разъехались. Тут никого кроме нас не осталось.

— Да, дисциплинка! — пожал плечами Картазаев. — Да не дрожи ты так!

— У меня отец в реанимации, его люди Ржавого подстрелили. А до этого убили обоих папиных братьев. И меня убьют! — в глазах мальчика блеснули слезки.

— У тебя есть выход! — посоветовал Картазаев. — Убей их первыми!

— Вы говорите страшные вещи, — осуждающе проговорил Андрей, Картазаев даже оставил свое занятие, связанное с встряхиванием шкафа и обернулся я к нему.

— А подыхать в четырнадцать лет не страшно? — спросил он.

— Мне пятнадцать, — поправил Андрей. — Я не хочу быть бандитом.

— Этого никто не хочет.

— А вы? — осторожно спросил Андрей.

— Что я?

— Вы тоже не хотите быть бандитом? Но вы же киллер.

Картазаев с треском захлопнул шкаф и подсел к мальчику. Тот опасливо отодвинулся.

— Цель оправдывает средства, слыхал?

— Я с этим не согласен. Я не хочу быть таким как вы. От меня люди и так шарахаются.

— Кто это от тебя шарахается?

— В нашем классе никто не хочет со мной дружить. Я всегда сижу один за партой. Вчера ко мне подсела новенькая, по ошибке, а на следующий день уже сбежала.

— Слушай, не грузи меня своими проблемами! — все больше раздражаясь, проговорил Картазаев. — Мне и так начальник…я хотел сказать, заказчик, всю печень проел!

— Да я не гружу!

— Нет, грузишь! Вот говоришь, никто не дружит. А сам ты умеешь дружить? У тебя бабы были?

— А при чем здесь это?

— При том! Новенькая с ним не сидит! Да девки за версту чуют, когда ты ни на что не способен.

— Она не такая! — выкрикнул Андрей.

— Вставай, поехали! — вскочил Картазаев.

— Никуда я не поеду.

— Еще как поедешь! — зло проговорил Картазаев. — Нюни тут развел. С бабами ему не везет!

Андрей хотел возразить, но Картазаев не дал ему слова сказать.

— Поехали со мной, и я сделаю из тебя настоящего мужика!

Андрею даже самому стало интересно. Вообще то, фигура Картазаева занимала его мысли с самого начала. И братва его уважала. Пока не разбежалась. В самом общении было что-то запретное. "Может, это то, что мне сейчас нужно?" — подумал Андрей. Чувствовать себя обиженным и трястись от страха ему уже приелось. Опять стали просыпаться и сонно ворочаться фамильные гены.

Более менее путную одежду найти так и не удалось. В гараже сыскалась лишь промасленная роба и старая рубаха. Когда Картазаев сел за руль джипа, то Андрей сказал:

— Вот от Кита достанется, если пятна останутся.

— Да плевать на Кита! Ты здесь главный или нет!

Они понеслись в сторону города, и Картазаев поинтересовался:

— Где у вас тут самые крутые бабы?

— В "Мадрасе", — Андрей опять залился краской.

— Что присмотрел кого? Колись!

— Официантка там симпатичная. Валентина. Но я ничего не имел в виду такого.

Картазаев лишь кивнул. Стоило им появиться в помещение бара, как Гоша не замедлил издать негостеприимный рык:

— Куда прешь?

Картазаев выволок из-за плеча Андрея и ткнул в него пальцем:

— Я с Лешим!

— Леший вроде в больнице, — подковырнул бармен.

— Это ты там скоро окажешься, если против Лешего скажешь хоть слово. Где Валентина?

— А я знаю? — буркнул Гоша.

В это время грудастая официантка сама показалась в дальнем углу зала.

— Пойдем отсюда! — панически зашептал Андрей.

— Эта что ли?

Картазаев схватил его за руку и размашистыми шагами направился к Валентине. Она узнала Андрея, но на Картазаева смотрела с настороженностью. Подойдя, он молча потянул ее за собой.

— Что вы делаете? Прекратите!

Картазаев углядел за стойкой бара вход в подсобку и поволок обоих сопротивляющихся молодых людей туда. Бармен сунулся следом, но тотчас столкнулся с Картазаевым.

— Еще раз попадешься на глаза, и первым у Лешего будешь ты, придурок!

В подсобке стоял стол. Картазаев одним махом смахнул с него посуду и наклонил над ним женщину. Сделал два движения. Одним стянул трусики, другим задрал юбку до пояса. Глаза Андрея едва не вылезли из орбит.

— Я не хочу так! — замотал он головой, в ушах били паровые молоты.

— А чтобы Ржавый с Диего ездили на тебе, хочешь? А мужиком быть не хочешь? — напирал Картазаев и обратился к женщине, следившей за приготовлениями со спокойным интересом. — Ну, помоги ты ему!

— И что я, по-твоему, должна делать? — с усмешкой спросила Валя.

— Все приходится делать самому! — возопил Картазаев. — Скидай шаровары!

Уже ничего не соображая, Андрей расстегнул брюки, эрегированный член торчал в полном боевом в ширинке трусов. Паровой молот в ушах мальчика стал тяжелее на сто пудов. Картазаев поторопил:

— Давай!

Тот в панике замотал головой. Все было непривычно и страшно. Картазаев так толкнул его к наклонившейся красотке, что он ткнулся в нее. На головку легли лобковые волосы. Андрей неловкими рывками задергался, и тотчас что-то словно взорвалось у него в низу живота. Ноги подогнулись, из глаз брызнули слезы.

— Как зовут — то тебя? — уже одеваясь, с интересом спросила Валя у Картазаева.

— Вообще-то имя надо было спросить до, а не после.

— Вообще-то, надо было сначала спросить согласия у дамы. Но знаешь, мне понравилось. У меня это тоже первый раз. Во всяком случае, так.

Дядя Боря, Кит и Шершавый приехали в бар спустя часа полтора. Бандиты были зеленые с похмелья.

— Сбежать хотел? — зло спросил Кит. — Кто тебе разрешил джипан брать?

— У тебя не спросил, — парировал Картазаев.

— Пойдем, базар есть, — оборвал перепалку дядя Боря.

— У нас есть к тебе деловое предложение, — продолжил он после того, как за ними закрылась дверь кабинета. — Тебе терять нечего, Ржавый тебя после того, как ты их кинул, подписал, так что тебе остается только подписать его самого. Дело верное. Ты парень ушлый. У тебя получится.

— Вашего ржавого дружка, конечно, сделать можно, — сказал Картазаев. — Только что мне за это обломится?

— Он еще торгуется! — возмутился Кит.

— Погоди, — остановил словоизвержение дядя Боря. — Что ты хочешь?

— Разговора не будет, пока вы мне Томку не вернете, — продолжал гнуть свое Картазаев, с самого начала разговора пытавшийся втолковать бандюганам эту тривиальную мысль.

— Буфетчица твоя покамест у нас побудет, — вальяжно продолжил дядя Боря. — А то, как мы узнаем, что ты нас не кинешь так же как Ржавого? Тот, кто раз кинул, и другой может, уж не обессудь. Она у нас в целости и сохранности будет, я строго настрого наказал, чтоб даже волосок с ее головы не упал.

— Все это радует, но только отчасти, — возразил Картазаев. — Эта чертова баба надоела мне порядком, и бед из-за нее я хлебанул полной ложкой, но все-таки эту дуреху придется мне вернуть, а то разговора не будет.

— Ты слишком много на себя берешь! — вспылил Кит. — Будешь корчить из себя козырного, мы тебя враз в море утопим!

Неизвестно, чем бы кончилась очередная перепалка с Китом. Скорее всего, банальной дракой, если бы начинающуюся ссору не прервал тонкий голосок:

— Надо вернуть ему женщину!

Не сразу все поняли, что говорившим был Андрей.

— Сопливых не спрашивали! — вырвалось у Кита, но дядя Боря остановил его жестом.

— Пусть говорит. Говори…Леший.

— Захочет уйти, он что с подругой уйдет, что без нее, — сказал Андрей, изо всех сил старавшийся, чтобы голос звучал мужественно. — Пусть все на доверии будет.

Шершавый только крякнул. Кит смотрел с показным пренебрежением, а Картазаев со скрытым вниманием. Нет, не зря он прикормил этого щенка. Поначалу это вышло чисто интуитивно, так на всякий случай. Все-таки сын главаря городской группировки. Правда, он сразу решил, что на преемника Андрей не потянет, но что-то заставило его связаться с ним.

Во время командировок у него иногда бывало такое. Словно что-то подталкивало его на те или иные действия. Случалось так, что поначалу не имевшие ни малейшего смысла, они в дальнейшем оказывались единственно верными и имевшими настолько глубоко идущие последствия, что частенько спасали жизнь не только ему, но и многим людям. Вот и сейчас он понял, что его фенька сыграла и сыграла намного раньше, чем он предполагал. Он понял еще одну мысль: он должен изо всех сил помогать этому волчонку. Чем черт не шутит, обретет в друзьях матерого. Вещь нужная, учитывая, что кругом одни враги.

— Где Томка? — заорал он.

Шершавый аж подскочил.

— Я ему сейчас врежу! — пообещал Кит.

— Остановись! — приказал Леший.

— Да плевать я хотел! Чего он мне приказывает?

— Охолони, — остановил его дядя Боря, тоже внимательно посмотрев на молодого преемника. У него шевельнулось первое сомнение, правильно ли он поступил, выдвинув его. И жалость у него шевельнулась, потому что лучше этих молодых сопляков вокруг он знал, какие жесткие законы в их стае. Тут нет жалости ни к малому, ни к старому. Никто не пожалеет. Да он сам же первым и отдаст приказ. Свят, свят. — Привези Томку, — велел он Киту. — Быстро, я сказал.

В ожидании их приезда взялись перекусить. Закуску и выпивку принесла в кабинет Валентина. Перед Картазаевым она крутила тугими бедрами особенно усердно.

— Произвел впечатление, — усмехнулся Шершавый, наслышанный о подвигах в подсобке.

Дяде Боре даже пришлось прикрикнуть, чтобы выгнать женщину из кабинета. Подкрепившись, снова заговорили о делах.

— К Ржавому с кондачка не подберешься, — заметил дядя Боря. — Дошли до меня слухи, что он с Черепом знакомство водит, — при упоминании о Черепе, кстати, первом в этом городе, Картазаев сделал вид, что он к этому имении абсолютно равнодушен. — Кстати, ты слышал о Черепе? От кого?

— Ага. Мне про него генерал рассказывал, — бесхитростно объяснил Картазаев.

При его словах бандиты покатились со смеху.

— Шутник ты, кстати, героин куда дел? — безо всякого перехода спросил Рекунков.

Сразу посерьезнев, бандиты смотрели на него. Картазаев понял, что они все равно не поверят, что с героином его кинули, и решил соврать.

— Товар я уже толкнул, — сказал он. — Деньги уже на счету в Швейцарском банке.

— Осталось малое, до Швейцарии доехать! — хохотнул Шершавый.

— Сначала Ржавого замочишь! — уставил на него палец дядя Боря.

— А у вас что-нибудь на дружка его есть? — как бы между прочим спросил Картазаев. — Где этого Черепа найти можно?

— Эх, рано Костыля раскололи! Он бы мне этого Черепа на блюдечке преподнес! — воскликнул дядя Боря.

Картазаеву, уже получившему было надежду, захотелось взять и придушить старикашку.

— Неужели ничего нет? Хоть что-нибудь он сказал?

— А ты прав, Камикадзе. Я припоминаю, что Костыль упомянул, что узнает про Череп у рыбака, — проговорил дядя Боря. — Так и сказал. Есть, мол, у него один рыбачек.

— Костыль что-нибудь про Боно говорил?

— А кто это?

— Больше вопросов не имею.

Он на самом деле ничего сказать не успел, потому что в сопровождении Кита вошла Тамара. В руках у нее был зип "Смерча", как оказалось, она даже ботинки его сберегла, завернув в газету и положив в сумку. Тома кинулась к нему и прижалась, дрожа всем телом.

— Ну и что ты изображаешь! — отстранился Картазаев. — Отстань от меня!

— Извини, — она виновато глянула вокруг и опустилась на предложенный ей стул.

— Привет, Тома! — радушно поприветствовал ее дядя Боря. — Сколько лет, сколько зим. И как тебя угораздило связаться с этаким козырным?

— Я его люблю, — простодушно ответила она.

В это время вошедшая с подносом Валентина ревниво углядела соперницу и ненароком пролила на нее горячий кофе. Они бы вцепились друг в друга, если бы дядя Боря не выгнал обеих.

— Поговорим, наконец, о деле, — сказал он. — Как ты собираешься искать рыбака?