"Остров" - читать интересную книгу автора (Престон Дуглас, Чайлд Линкольн)

ГЛАВА 30

К полуночи океан немного успокоился, лишь мерная зыбь колыхала его поверхность, как это часто бывает после летних ураганов. Хэтч встал из-за письменного стола и подошел к окну сборного барака, осторожно перемещаясь в темноте своего кабинета. Он устремил взор за домики базового лагеря, пытаясь разглядеть огни, которые означали бы, что наконец прибыл следователь. Морская пена призрачным пологом накрывала темную воду. Сильный ветер на время сдул с острова туман, и на горизонте неясной светящейся полосой возник материк, над которым мерцало усыпанное звездами небо.

Хэтч вздохнул и отвернулся от окна, бессознательно поглаживая забинтованную руку. Весь вечер он в одиночестве просидел у себя в кабинете, не в силах пошевелиться, даже свет зажигать ему не хотелось. В темноте было почему-то легче не думать о бесформенном теле, лежащем под белой простыней, и отгонять мрачные мысли и шепоты, звучащие в сознании.

Раздался тихий стук, медленно повернулась ручка двери. На фоне лунного света возник силуэт Нейдельмана, застывшего в дверном проеме. Он шагнул в комнату и исчез в темном кресле. Послышалось чирканье спички, вспыхнул желтый свет, капитан раскурил трубку; и прежде чем Хэтч ощутил аромат турецкого табака, он услышал, как затягивается его гость.

— Следователь так и не появился? — спросил Нейдельман.

Хэтч выразительно промолчал. Они хотели доставить тело Уопнера на материк, но следователь, суетливый, подозрительный человек, который прибыл из Мачиаспорта, настаивал, чтобы тело перемещали как можно меньше.

Несколько минут капитан молча курил, так что лишь мерцание тлеющего в трубке табака выдавало его присутствие. Затем он отложил трубку и откашлялся.

— Малин? — тихо спросил он.

— Да, — ответил Хэтч, и собственный голос показался ему чужим.

— Это ужасающая трагедия. Для всех нас. Я любил Керри.

— Да, — вновь проговорил Хэтч.

— Я помню, — продолжал капитан, — как руководил отрядом, который занимался глубоководными работами возле острова Сейбл. Могила Атлантики. Шестеро наших водолазов находились в барометрической камере, они проходили декомпрессию после спуска на стометровую глубину, где покоилась затонувшая нацистская подводная лодка, нагруженная золотом. Случилась какая-то неполадка, и сальник камеры не выдержал. — Хэтч услышал, как Нейдельман пошевелился. — Вы не можете себе представить, что произошло. Полная эмболия. Сердце останавливается, а мозг разваливается на части.

Хэтч молчал.

— Одним из водолазов был мой сын.

Хэтч посмотрел на темную фигуру в кресле.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не знал… — И не договорил.

«Мне и в голову не приходило, что вы были отцом. Или мужем». Да он вообще ничего не знал о личной жизни Нейдельмана.

— Джефф был нашим единственным сыном. Его смерть стала тяжелым ударом для нас с женой. Аделаида так и не сумела меня простить.

Хэтч вновь погрузился в молчание, вспоминая потемневшее лицо матери в тот ноябрьский вечер, когда она узнала о смерти мужа, отца Малина. Она сняла фарфоровый подсвечник с каминной полки, рассеянно протерла его передником, поставила на место, потом снова взяла и опять принялась полировать, а лицо ее оставалось пустым и серым, как осеннее небо. Интересно, чем сейчас занимается мать Керри Уопнера.

— Господи, как я устал. — Нейдельман вновь пошевелился в кресле, словно старался не заснуть. — В нашем деле такое случается, — продолжал он. — Это неизбежно.

— Неизбежно, — повторил Хэтч.

— И я не ищу оправданий. Керри прекрасно знал о риске, он сам сделал выбор. Как и все мы.

Против воли Хэтча взгляд его обратился к лежащему под простыней телу. Темные пятна просочились сквозь тонкую ткань и казались в лунном свете неровными черными дырами. Действительно ли Уопнер сделал свой выбор?

— Главное, — капитан понизил голос, — не позволить, чтобы это нас сломало.

Хэтч с трудом оторвал взгляд от тела.

— Пожалуй, я испытываю такие же чувства. — Он вздохнул. — Мы продвинулись достаточно далеко. Гибель Керри станет еще более бессмысленной, если мы откажемся от продолжения поисков. Нужно лишь немного времени, чтобы усилить меры предосторожности. Тогда мы сможем…

Нейдельман наклонился вперед.

— Немного времени? Вы меня не поняли, Малин. Мы должны возобновить работы завтра.

Хэтч нахмурился.

— Но как это возможно после того, что произошло? Во-первых, люди потрясены. Сегодня я слышал, как двое рабочих под моими окнами говорили, что остров проклят и все наше предприятие обречено на провал. Нам никогда не добраться до сокровищ.

— Но именно по этой причине мы не должны останавливаться, — продолжал капитан, в голосе его слышалось напряжение. — Нужно пресекать подобную болтовню, занять людей работой. Нет ничего удивительного в том, что пошли разговоры. Чего еще можно ждать после такой трагедии? Идеи о проклятии и сверхъестественных явлениях заразительны. Между прочим, как раз это я хотел с вами обсудить. — Он придвинул свое кресло поближе к Хэтчу. — Оборудование работает прекрасно, но как только мы устанавливаем его на острове, возникают необъяснимые сбои. Все это приводит к потере времени, не говоря уже о появлении самых разных слухов среди рабочих. — Он взял трубку. — Вы думали о возможных причинах?

— Не особенно. Я плохо разбираюсь в компьютерах. Даже Керри не понимал, что происходит. Он все время повторял, что нам мешают какие-то злые силы.

Нейдельман презрительно фыркнул.

— Да, и он туда же. Забавно, что специалист по компьютерам мог быть таким суеверным. — Он повернулся, и даже в темноте Малин почувствовал его взгляд. — А я много об этом думал и пришел к выводу. Дело тут вовсе не в проклятии.

— А в чем же тогда?

Капитан разжег трубку, и его лицо на миг осветилось.

— Саботаж.

— Саботаж? — удивленно переспросил Хэтч. — Но кто за этим стоит? И почему?

— Не знаю. Пока не знаю. Но нет сомнений, что это кто-то из ближнего круга, кто-то, имеющий доступ к компьютерным системам и другому оборудованию. Таким образом, под подозрением оказываются Рэнкин, Магнусен, Сент-Джон и Бонтер. Возможно, даже Уопнер, который в этом случае стал жертвой собственных козней.

Хэтча поразило, что Нейдельман способен так хладнокровно высказывать подобные гипотезы, когда рядом лежит изуродованное тело юноши.

— А как насчет Стритера? — спросил он.

Капитан покачал головой.

— Мы со Стритером вместе еще со времен Вьетнама. Он был старшиной в моей канонерке. Я знаю, что вы пока не нашли общего языка, Стритер человек довольно странный, но саботажем он заниматься не станет. Исключено. Он вложил все свои сбережения в наше предприятие. Но и это еще не все. Однажды я спас ему жизнь. Когда сражаешься с человеком бок о бок, между вами не может быть лжи.

— Очень хорошо, — ответил Хэтч. — Но я не вижу мотива у остальных — зачем им заниматься саботажем?

— Я могу сделать несколько предположений, — сказал Нейдельман. — Первое: промышленный шпионаж. Не забывайте, «Таласса» не единственная компания, которая занимается поисками сокровищ. Если мы потерпим неудачу или разоримся, то уступим место кому-то другому.

— Но им придется заручиться моей поддержкой.

— Они об этом не знают. — Нейдельман немного помолчал. — В любом случае, человека можно переубедить.

— Ну, не знаю, — покачал головой Хэтч. — Мне трудно в это поверить…

Он замолчал и вдруг вспомнил, как столкнулся вчера с Магнусен в бараке, где хранились артефакты. Она изучала золотой дублон, найденный Бонтер. Тогда он удивился: инженер, всегда выдержанная и серьезная, так пристально смотрела на монету, что на лице у нее появилось алчное выражение. Как только Хэтч вошел, она поспешно положила дублон на место, словно в чем-то была виновата.

— Не забывайте, — между тем продолжал капитан, — на кону выигрыш в два миллиарда долларов. В нашем мире многие не задумываясь пристрелят продавца в магазине за двадцать долларов. А сколько людей способны совершить преступление, в том числе и убийство, за два миллиарда?

Вопрос повис в воздухе. Нейдельман встал и принялся расхаживать по комнате, продолжая курить трубку.

— Теперь, когда Бездна осушена, мы можем вдвое сократить число рабочих. Я уже отправил баржу с плавучим краном обратно в Портленд. Так будет легче следить за безопасностью. Но я бы хотел ясности еще по одному вопросу. Нельзя исключить, что вредитель все еще среди нас. Возможно, он или она что-то сделали с компьютерами, чтобы заставить Керри спуститься в Бездну вместе с нами. Но именно Макаллан убил Керри Уопнера. — Внезапно Нейдельман остановился и уставился на Хэтча. — Как ранее убил вашего брата. Он сумел протянуть руку через три столетия, чтобы нанести нам удар. Клянусь богом, Малин, мы не можем позволить ему победить. Мы раскроем тайну Бездны и заберем золото. И меч.

Хэтч сидел в темноте, раздираемый противоречивыми чувствами. Он никогда не думал о Бездне в этом ключе. Однако теперь соглашался с капитаном: Макаллан, в некотором смысле, убил его невинного брата и почти столь же невинного программиста. Водяная Бездна в своей основе была жестокой, хладнокровной машиной смерти.

— Я не знаю насчет саботажника, — задумчиво проговорил Хэтч. — Но вы правы относительно Макаллана. Вспомните, что он написал в своем дневнике. Он сконструировал Бездну так, чтобы она убивала всякого, кто попытается добраться до сокровищ. Вот почему нам лучше сделать небольшую передышку, еще раз прочитать дневник, изменить наше отношение к Бездне. Мы слишком торопимся.

— Малин, вы ошибаетесь. — Неожиданно Нейдельман заговорил громко. — Неужели вы не понимаете, что это лишь сыграет на руку саботажнику? Мы должны действовать максимально быстро, составить подробную карту всей Бездны, установить дополнительный крепеж по всему периметру. Не говоря уже о том, что каждый дополнительный день приносит новые осложнения. Пройдет совсем немного времени, и о случившемся узнает пресса. «Таласса» платит за страховку «Ллойду» триста тысяч долларов в неделю. После несчастного случая наш страховой взнос удвоится. Мы выходим за рамки бюджета, наши инвесторы недовольны. Малин, мы подошли так близко. Как вы можете предлагать нам снизить темп?

— На самом деле, — спокойно проговорил Хэтч, — я предлагаю сейчас вообще остановить работы, а возобновить их весной.

Нейдельман сделал глубокий вдох.

— Мой бог, о чем вы говорите? Вы предлагаете снести дамбу, вновь все затопить, разобрать Ортханк и «Первый остров» — неужели вы это серьезно?

— Послушайте, — сказал Хэтч. — С самого начала мы предполагали, что у нас есть ключ от сокровищ. Теперь мы выяснили, что ошиблись. Все как раз наоборот. Мы провели здесь уже три недели. Август заканчивается. С каждым днем возрастает вероятность шторма.

Нейдельман небрежно махнул рукой.

— Мы строим не из деталей детского конструктора. Наши постройки выдержат любой шторм. Даже ураган, если на то пошло.

— Я не говорю об ураганах или юго-западном ветре. О них обычно предупреждают за три или четыре дня — за это время мы успеем организовать эвакуацию. Речь идет о северо-восточном ветре. Он может обрушиться на наше побережье в течение двадцати четырех часов. В таком случае остается лишь молиться, чтобы мы успели увести лодки в порт.

Нейдельман нахмурился.

— Я знаю, что такое северо-восточный ветер.

— Тогда вы должны понимать, что он может вызвать встречный ветер и такое волнение, которое опаснее любого урагана. И тогда дамба — какой бы укрепленной она ни была — будет сметена как карточный домик.

Нейдельман упрямо выпятил подбородок; доводы Хэтча не произвели на него впечатления.

— Послушайте, — продолжал Хэтч, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно. — Мы столкнулись с серьезными проблемами. Но это еще не повод сворачивать работы. Аппендикс может быть воспаленным, но вовсе не обязательно прорвется. Я лишь предлагаю тщательно изучить Бездну, провести исследование других зданий, построенных Макалланом, попытаться понять его логику. А слепо бросаться вперед слишком опасно.

— А я вам скажу, что если среди нас есть вредитель, то мы не можем замедлять процесс. И вы еще говорите мне о слепоте? — резко ответил Нейдельман. — Именно на такое малодушие Макаллан и рассчитывал. Не торопиться, не рисковать, потратить все деньги. Нет, Малин. Исследования хороши, но, — тут капитан неожиданно понизил голос, и Хэтча поразила прозвучавшая в его тоне убежденность, — сейчас самое время взять его за горло.

Никогда прежде Хэтча не называли малодушным — более того, он встречал это слово только в книгах, — и ему совсем не понравилось заявление Нейдельмана. Он почувствовал, как в нем поднимается старый темный гнев, но сумел его подавить. «Если я сейчас потеряю самообладание, то все испорчу, — подумал он. — Возможно, капитан прав. Наверное, смерть Уопнера вывела меня из равновесия. В конце концов, мы прошли уже немалый путь. И близки к цели». В напряженном молчании он различил шум мотора приближающегося катера.

— Должно быть, это следователь, — сказал Нейдельман и повернулся к окну, так что Хэтч уже не видел его лица. — Пожалуй, я предоставлю вам вести с ним переговоры.

Нейдельман решительно направился к двери.

— Капитан Нейдельман? — позвал Хэтч.

Капитан, уже взявшийся за ручку двери, обернулся. И хотя Хэтч не мог различить в темноте его лицо, он ощутил силу взгляда человека, смотревшего в его сторону.

— Чем закончилась история с нацистской подлодкой, заполненной золотом? — спросил Хэтч. — Что произошло после смерти вашего сына?

— Естественно, мы продолжили операцию, — спокойно ответил Нейдельман. — Не сомневаюсь, что он бы этого хотел.

А потом капитан ушел, оставив в ночном воздухе лишь аромат трубочного табака.