"Встреча на балу" - читать интересную книгу автора (Бирс Джейн)

9

Войдя в библиотеку, Корт подвел девушку к бумагам, лежавшим на полированном дубовом столе.

– Ты уже сказала мне все, что обо мне думаешь? – спросил он.

– Вероятно, нет, – парировала девушка, садясь в одно из кожаных кресел.

Корт нахмурился, его черные брови сошлись на переносице, серые глаза потемнели.

– Извини, я не знал, что это тебя так огорчит. Но я должен быстро принимать решения и проводить их в жизнь. Мне нужна информация, которую ты можешь найти дома. У тебя аналитический ум, ты справишься с этой задачей. А я должен быть в другом месте и заниматься твоим делом – бриллиантом.

– Если ты пытаешься заставить меня почувствовать себя ребенком, то тебе это удалось, – обиженно ответила Джин.

Корт кивнул и разложил документы.

– Позволь объяснить тебе, что нужно будет подписать.

Они сели рядом, почти касаясь друг друга, и Корт скрупулезно переводил Джин каждый пункт, каждую фразу. Некоторые слова были похожи на немецкие. Немецкий язык девушка изучала в школе и видела, что Корт очень точно переводит контракт.

Джин уже приняла решение. Если «Пьянящая Роза» на самом деле стоит так дорого, как утверждает Корт, с ней будет масса хлопот. Если же он мошенник, то сможет завладеть украшением путем махинаций, и она никогда ничего не получит. Но она так решила, и пусть будущее покажет, правильно она поступила или нет.

– Сколько ты предполагаешь заработать на продаже камня? – спросила Джин.

– Что? – не понял ее Корт.

– Ты хочешь получить комиссионные? Какой процент?

– Нет, – засмеялся ван Рой, – я берусь за это дело не ради комиссионных.

– Тогда почему?

– Чтобы помочь тебе, – терпеливо ответил Корт. – Как еще можно по достоинству оценить такой бриллиант?

Джин не нашлась, что ответить. Она сделала вид, что внимательно изучает разложенные на столе бумаги, и лишь через минуту подняла глаза на Корта. Дело вовсе не в том, что она любила этого человека и любовь мешала ей действовать осмотрительно. Девушка доверяла Корту. Она была свидетелем его осторожности и компетентности, его ума и находчивости. Мало кто мог похвастаться сочетанием этих качеств. Конечно, только он мог справиться с ее трудным делом.

Джин только собралась подписать документы, как в библиотеку вошел Питер. С ним был человек в коричневой кожаной летной куртке, в руках он держал карты.

– Джин, хорошо, что вы еще здесь, – обрадовался Питер, – это летчик, который поведет завтра мой самолет. Я хочу, чтобы вы показали ему, какой аэропорт ближе всего к вашему городу. Джин удивленно заморгала глазами, стараясь понять, о чем идет речь. Обычно бледный Питер казался возбужденным, румянец проступал на его щеках. Девушка впервые видела его таким после ранения. Джин быстро нашла на карте аэропорт в двадцати милях от Ойл-Сити.

Пилот изучил какие-то пометки на карте и провел карандашом воображаемую линию вдоль будущей трассы полета.

– Мы должны быть там завтра около пяти вечера, – решил пилот. – В это время года там рано темнеет. Это означает, что вылететь нужно в двенадцать – в час.

– Прекрасно, Джин, мы заедем за вами около полудня, – без лишних разговоров распорядился Питер. – А сейчас я должен убрать яхту. Когда погода наладится, я найму команду и перегоню ее. Теперь я свободен как птица!

– А я не говорила, что собираюсь лететь, – недовольно сказала Джин, когда Питер и летчик вышли из комнаты.

– Ты… ты не летишь? – в волнении Корт сжал ее руку.

Увидев, с какой мукой он смотрит на нее, девушка была не в силах отказаться от поездки.

– Хорошо, – сдалась Джин, – я позвоню Бену, а потом – отцу, чтобы он встретил меня в аэропорту.

– Ну, наконец мы опять вместе, – Дениза придержала дверь, чтобы подруга могла внести сумку в квартиру. – А где твой постоянный спутник? Или ты вдруг стала недостаточно хороша для него? Почему он не проводил тебя?

Джин отрицательно покачала головой и повесила дорожную сумку на спинку стула.

– Он хотел помочь, но я сказала, что справлюсь сама.

– Я не уверена, что это соответствует правилам хорошего тона, – Дениза закрыла дверь и заперла ее на ключ.

Джин вздохнула и, сняв с плеча сумочку, положила ее на диван.

– Мне нужно какое-то время побыть одной, я думаю, он это почувствовал. И когда я попросила не провожать меня, не стал возражать.

– Не стал возражать? – переспросила Дениза. – Человек, который не отпускал тебя ни на шаг четыре дня, решил не спорить с тобой?

– Мы оба устали, – объяснила Джин. Она намеревалась взять сумки и унести их к себе в комнату, но вдруг остановилась и выпустила их из рук.

Джин выглядела измученной, и Дениза была искренне огорчена. Она никогда раньше не видела у подруги таких усталых глаз.

– Ладно, чем тебе помочь? – спросила Дениза. – Я знаю, тебе нужна чашечка кофе.

– Нет, – Джин отрицательно покачала головой.

– Может быть, воды?

– Нет. Понимаешь, мне нужно заняться стиркой. Завтра я должна отправиться домой и попробовать разузнать что-нибудь о своей прабабушке.

– Он втравил тебя в эту историю? – Дениза села на подлокотник дивана и удивленно посмотрела на подругу.

– Представляешь, его кузен предлагает мне лететь с ними на собственном самолете, на собственном реактивном самолете!

– Что за люди! Они, что, печатают деньги?

Джин пожала плечами.

– Я знаю только, что у них есть яхта и реактивный самолет и что у них нет необходимости работать.

– Как ты думаешь, Корт богатый человек?

– Нет, – Джин отрицательно покачала головой, – мне кажется, он «бедный родственник». Я думаю, он должен сам зарабатывать себе на жизнь, а сюда приехал в отпуск.

– Тогда тебе нужно быть особенно осторожной, – посоветовала Дениза.

– Знаю, – со вздохом согласилась Джин и нехотя подняла свою сумку – пойду разберу вещи и кое-что постираю.

– Ты помнишь мои плотные джинсы? Они вполне могут подойти для севера, можешь их взять, – предложила Дениза. – Что тебе еще нужно?

– Ничего, спасибо, – ответила Джин, у меня есть два свитера и шерстяные брюки.

Наблюдая, как подруга перебирает содержимое дорожной сумки и откладывает белье в стирку, Дениза неожиданно встрепенулась.

– Как я не подумала об этом сразу! – воскликнула она, присаживаясь на край кровати. – Домой тебя доставят бесплатно, но как ты вернешься сюда?

– Я одолжу денег у отца, а позже верну ему, – сказала Джин, доставая из верхнего ящика комода толстый свитер. – Я ни о чем не просила его с тех пор, как уехала из дому, поэтому он не откажет мне. Ведь родные должны помогать друг другу.

– Джин, а по-моему, ты собираешься совершить «путешествие с дикими гусями».

– Послушай, – продолжала рассуждать Джин, укладывая свитер в сумку, – это будет величайшее приключение в моей жизни. Если я откажусь, то никогда не узнаю правды. Я всегда буду думать, а вдруг моя прабабушка украла бриллиант? Меня будет мучить мысль, что кто-то из ван Роев соблазнил ее, и… может быть, мы с Кортом родственники. Он считает, что это ужасно. Я знала троюродных брата и сестру, которые поженились. У них прекрасные дети, но Корт считает, что это неправильно и с его стороны невозможно.

– Ты собираешься выйти замуж? – спросила Дениза.

– Ну а ты разве не думаешь о том же? – в свою очередь удивилась Джин. – Мы уже не в том возрасте, когда во что бы то ни стало нужно отстаивать свою независимость. Ночи становятся все длиннее, и хочется, чтобы кто-то был рядом. Вдруг встретишь мужчину и подумаешь: «Это он!»

– И что, обязательно выходить замуж?

Джин собрала белье и отправилась в ванную.

– Для меня – да. Я увидела Корта в противоположном конце зала, и мне захотелось коснуться его руки. Раньше я не испытывала ничего подобного.

Пока Джин стирала, Дениза стояла рядом и помогала подруге, развешивая белье на палке, поддерживающей непромокаемую занавеску для душа.

– Как ты думаешь, миссис ван Рой каждый вечер стирает свои вещи?

Джин засмеялась.

– Я не думаю, что она чем-нибудь отличается от нас с тобой и что деньги решают все проблемы. Но они способны породить новые.

– Эх! Я бы не прочь столкнуться с такими проблемами. А тебе уже пришлось испытать это на себе?

– Может быть, подобные проблемы никогда и не возникнут у меня. Если я не использую этот случай, то у меня не останется даже надежды узнать, как трудно распоряжаться большими деньгами.

– Значит, мне не удастся отговорить тебя от поездки? – Дениза сделала последнюю попытку удержать подругу. Она направилась в кухню с намерением сварить кофе.

– Ни за что! – воскликнула Джин, следуя за ней.

– Сколько, по-твоему, стоит брошь? – поинтересовалась Дениза, включая кофеварку и ожидая, когда кофе будет готов.

– Корт назвал мне сумму, но я не думаю, что ее стоит обсуждать, – с сомнением сказала Джин.

– Но она достаточно велика, чтобы Корт взялся за это дело?

– Это такая сумма, что я за всю жизнь не смогу ее потратить, – ответила девушка, доставая чашки. – Вот почему я не могу хранить брошь у себя.

– Ну, а если он все это обштопает, что ты будешь делать с деньгами?

Джин укоризненно посмотрела на подругу.

– Ну почему ты меня об этом спрашиваешь? Сначала говоришь, что я глупая и доверилась жулику, а потом интересуешься, как я распоряжусь богатством!

Впервые за все время их совместного существования Дениза получила отпор.

– Прости, пожалуйста, – извинилась она, – просто я подумала, что бы я сама могла сделать с такой кучей денег. Мне кажется, каждый иногда мечтает об этом.

– Ну а я не имею ни малейшего представления, что с ними делать, – пожала плечами Джин, – и еще не знаю, какую сумму получу.

– Может, ты и права. Сначала нужно получить деньги, а потом решать, что с ними делать.

Казалось, на этом можно было перестать думать о деньгах, но Дениза не могла уснуть почти всю ночь. И причиной тому был не крепкий кофе. Она волновалась за Джин. Было страшно подумать, что ее могут обмануть и, что еще хуже, разбить ее сердце.

Но что-то произошло. Джин обычно прислушивалась к ее советам. По какой-то причине на этот раз она не согласилась с мнением Денизы.

Может быть, Джин должна составить собственное представление о Корте ван Рое. Она должна сама принять решение и о бриллианте, и о путешествии домой, в Пенсильванию. Да, иногда человек должен поступать так, как подсказывает ему сердце, даже если он ошибается.

Ну что ж, тут Дениза ничем помочь не может, как бы она ни переживала за подругу.

Джин вынула из ящика крем для рук и томик Толстого в мягкой обложке. Девушке казалось, что она уходит навсегда, хотя она уговорила Бена Эванса подержать ее место хотя бы две недели.

Бен обиженно поджал губы.

– Ты уверена, что поступаешь правильно, Джин? – спросил он, и впервые за все время, что она работала в салоне, девушка услышала в его голосе отеческие нотки.

– Самое ужасное, что может случиться, это то, что я проведу неделю с отцом, – успокоила его Джин и положила бутылочку с кремом и книжку в сумочку. – Я не виделась с ним два года. Там, конечно, холодно, но я увижу снег не в первый раз.

– А как твой голландец? – спросил Бен. – Мне не нравится то, что я о нем слышал.

– Со мной все будет в порядке, – бросила Джин через плечо. – Мне пора. Если вы не против, мой стол пока не трогайте.

– Не беспокойся, возвращайся, мы будем ждать тебя, – крикнул он вдогонку, пока она пробивала время на карточке.

– Бен, спасибо за все, – ответила девушка обернувшись, и голос ее звучал весело, хотя на душе скребли кошки.

Корт ждал на стоянке, лицо его было сосредоточено. Джин опять заметила пистолет у него под курткой. Они отправились в банк, где девушка забрала из сейфа «Пьянящую Розу». В ярком свете хранилища Джин, внимательно изучив украшение, протянула его Корту.

– Еще есть шанс сохранить ее, – сказал он.

Девушка внимательно посмотрела ему в глаза. Тот, который пострадал в стычке с Депеска, выглядел почти нормально. Ван Рой смотрел на нее открыто, не мигая. Джин ничего не могла с собой поделать, она доверяла Корту.

Джин всегда знала, что с мужчинами надо всегда быть начеку, и готова была без сожаления расстаться с тем, кого заподозрит в непорядочности. Но Корт внушал ей доверие, хотя она и не призналась ему в своих чувствах.

– Ну что мне делать с таким бриллиантом? – спросила девушка. – Он не для меня. Будет лучше, если украшение попадет к человеку, который сумеет о нем позаботиться. Тот кошмар, который я пережила за последние несколько дней, должен прекратиться.

Корт взял бриллиант. Перед тем, как обернуть брошь мягкой тканью и спрятать ее во внутренний карман, он мгновение полюбовался ею.

Джин почувствовала внутреннее опустошение. Думая, что сможет отвлечься от грустных мыслей, она вернулась к себе и принялась готовиться к отъезду.

Квартира над магазином показалась пустой и непривычно тихой. Джин хотелось, чтобы Дениза была дома, но они попрощались еще утром. Девушке не хотелось, чтобы они расставались навсегда, но понимала: что бы она ни узнала дома, в Пенсильвании, это в любом случае изменит ее жизнь.

В аэропорту Корт подрулил к ангару, где готовился к взлету реактивный самолет. Он был меньше, чем ожидала Джин, но сверкал и серебрился на солнце. Девушка колебалась, стоит ли подниматься в небо на такой машине или благоразумнее отказаться. Но все вокруг были так спокойны, что она не могла высказать свои сомнения вслух.

Кроме того, такой полет был привилегией немногих, он позволял оторваться от серых будней, испытать неизведанное.

Взяв дорожную сумку девушки, Корт помог ей подняться в самолет.

– Помнишь молитву о море и лодке? – спросила Джин, боязливо оглядывая самолет.

– Да, – удивленно ответил Корт.

– Это вдвойне относится к самолету, – ее тон был не таким ровным, как ей хотелось бы, и она понимала, что Корт чувствует ее волнение.

– Не бойся, – он ласково обнял ее за плечи.

– Раньше я тоже боялась, – успокоила девушку Кики, проходя за ними в кабину. – Но теперь привыкла.

Джин села в пассажирское кресло прямо за местом летчика и подняла глаза на Корта. Кики устроилась рядом. Перегнувшись к Джин через спинку сиденья пилота, Корт взял ее за руку.

– Ой, я кое-что забыла, – воскликнула Кики и опять вышла из самолета.

Корт посмотрел ей вслед. Девушка старалась запомнить каждую черточку его лица.

– У тебя есть телефон моего отца?

Он кивнул.

– В трех местах. Я всегда все записываю в трех экземплярах.

– А почему ты не дал мне свой номер? – спросила девушка.

Это был один из моментов, который она упустила, когда они обсуждали все детали накануне вечером.

– Дорогая, я буду все время в разъездах, связанных с бриллиантом, – объяснил он, пропуская Кики на ее место. – Тебе придется говорить с автоответчиком, лучше я сам позвоню тебе.

Почему его слова так расстроили девушку? Она опять почувствовала пустоту в душе и подумала, что, возможно, видит Корта в последний раз. Она имела шанс прослыть самой большой дурой за всю историю человечества. Влюбиться в этого человека и отдать ему и сердце, и бриллиант.

Корт обнял девушку и на мгновение прижал к груди. Заглянув в его золотисто-серые глаза, Джин увидела, что он улыбается, но что-то в его улыбке настораживало ее.

– Почему ты так дрожишь? – мягко спросил Корт.

– Я не знаю.

– Не можешь же ты так бояться? – ласково засмеялся он.

– Думаю, что могу.

– Нет, только не ты! Не женщина, которая поспешила на помощь Питеру той страшной ночью, перевязала его рану и еще успокаивала Кики.

– То был пустяк по сравнению с этим…

– Это даже нельзя сравнивать, любовь моя, – вздохнул Корт. – А где же любительница опасных приключений?

– Она хотела бы сейчас оказаться в безопасном месте.

– Она в моих объятиях, и я ни за что не хочу с ней расставаться. По крайней мере, надолго.

Корт наклонился к девушке, и их губы слились в прощальном поцелуе. Джин закрыла глаза. Пусть наступит конец света, теперь, сейчас, пока он еще здесь и она не отправилась в свое безумное путешествие.

Но самолет уже был готов к взлету. Пилот поднялся на борт, и Корт отпустил девушку, быстрее, чем ей хотелось.

Он вышел, чтобы Кики могла занять свое место.

Кики держала в руках мохеровый шарф и мягкое кожаное пальто, которое было на ней в тот вечер, когда ранили Питера. Задумавшись на мгновение, она бросила теплые вещи на колени Джин.

– Это подойдет для путешествия на север, – сказал миссис ван Рой. – Вы увидите, кожа прекрасно защищает от ветра.

– Я не могу, – запротестовала девушка, боясь даже пальцем прикоснуться к матовой поверхности кожи.

– Да берите же, Джин, пришлете пальто мне по почте, когда оно вам будет не нужно, – убеждала ее Кики, пристегивая ремень. – Мы поднимемся на десять тысяч футов, так что лучше накиньте пальто. Вы захватили что-нибудь почитать?

Джин достала из сумочки Толстого, Кики состроила гримасу и протянула ей последний бестселлер.

– Это поможет вам отвлечься, – пообещала миссис ван Рой, ободряюще улыбаясь.

Пилот надел наушники и сел в кресло. Корт помог Питеру занять место рядом с летчиком, оберегая его больную руку.

– Счастливого пути, – сказал он и, посмотрев на Джин долгим взглядом, закрыл дверь кабины.

Пилот подождал, пока Корт отойдет от самолета, и дал знак механику, ожидавшему сигнала. Тот подключил наземный генератор к бортовой сети самолета.

Джин видела, как Корт вернулся к машине, оставленной неподалеку от ангара. Очень медленно, словно нехотя, он сел на переднее сиденье. Только когда самолет вырулил на взлетную полосу, Корт закрыл дверцу автомобиля, и машина покинула летное поле одновременно с самолетом, взмывшим в небо.

Холеная рука Кики с тщательно отполированными ноготками мягко взяла Джин за локоть.

– Не волнуйтесь, – Кики старалась перекричать шум двигателей и свист ветра за бортом.

Миссис ван Рой была абсолютно спокойна, и Джин с удивлением подумала, что, должно быть, она знает какой-то секрет.

Корт остановил машину около агентства, куда Хосе вернул автомобиль, взятый Питером напрокат на время зимнего отдыха. Когда Хосе сел за руль его автомобиля, Корт испытал облегчение.

Никогда он еще не чувствовал себя таким одиноким, хотя большую часть своей жизни провел один. Они с Питером учились в одной школе. Это было величайшим счастьем его юности – иметь такого друга, как Питер. Но нынешнее ощущение пустоты и одиночества было более глубоким и мучительным, чем то, которое он ощущал после окончания школы. Тогда, после праздничного обеда с Питером и его родителями Корт ночным рейсом вылетел в одну из стран Среднего Востока, где его отец находился на дипломатической службе.

Да, на этот раз одиночество усугублялось так неожиданно вспыхнувшей любовью и необходимостью расставания с Джин.

Хосе, четыре года проработавший у Корта, понимал, что его лучше не тревожить. Вернувшись домой и занявшись делами, Корт, возможно, отвлечется и успокоится. Господи! Влюбиться! Это так странно, словно он вдруг оказался на Луне, наверно, единственном доступном для человека месте, где Корт еще не успел побывать. Тогда, сжимая девушку в объятиях, он испытывал такое блаженство, о котором давно уже не мечтал. Он напрочь забыл об этом чертовом преступнике, охотнике за бриллиантами, которого ждала итальянская тюрьма.

Небольшой двухместный автомобиль был заказан на вторую половину дня, и его вскоре должны были забрать. Корт вышел, а Хосе остался посмотреть, не оставили ли они что-нибудь в салоне. Остановившись, Корт почти с надеждой наблюдал за ним. Вдруг Джин забыла платок или потеряла сережку? Но он понимал, что хватается за соломинку.

Нащупав брошь в кармане пиджака, Корт направился к дому.

Когда ван Рой вошел в кухню, миссис Гент вызывающе посмотрела на него. Она упаковывала скоропортящиеся продукты.

«Наверно, хочет взять с собой», – подумал Корт.

– Ну что, отбыли? – спросила старая кухарка, и банка, которую она собиралась убрать в буфет, застыла в ее узловатой руке, изуродованной возрастом и тяжелой работой.

– Да, – грустно ответил Корт.

– Вам понравилась эта молодая леди – Джин, да? – стараясь сменить тему, поинтересовалась миссис Гент срывающимся голосом.

Корт кивнул.

– Я сейчас тут все закончу и сразу уйду, – сказала кухарка, подходя к открытому буфету. – Я оставила вам сандвичи в холодильнике.

В эту минуту еда заботила Корта меньше всего, но он вежливо поблагодарил старую женщину.

– Миссис Гент, не найдется ли у вас нескольких минут, чтобы мы могли поговорить?

– Извините, мне некогда, – сердито ответила она, стараясь скрыть обиду и раздражение.

– Я только хотел узнать, когда вы впервые пришли в этот дом. Не можете ли вы вспомнить о необычных происшествиях с кем-нибудь из молодых хозяев или их родственников?

– Я уже старая, – мрачно объявила миссис Гент, – и у меня нет времени вспоминать о всяких проделках столетней давности. Мой отец всегда говорил, что слугам лучше не запоминать мелкие грешки и недостатки хозяев. Иначе можно лишиться места.

– Можете рассказать мне что-нибудь о Мак… Мак… – Корт старался вспомнить фамилию, которую называла Джин. Однако окончательно потерпел неудачу в попытке добиться какого-нибудь ответа от миссис Гент.

– Понимаете, мне всегда нравилось работать в этом доме, и я не могу не переживать, когда миссис Кики и мистер Питер сообщили мне, что, может быть, никогда больше сюда не вернутся. И это после стольких лет службы! Я могла бы работать в другой семье. А так мне приходилось подрабатывать, готовя еду для всяческих торжеств. А это дело временное. Лучше бы я все время работала в одном месте, чем так. Но я старая женщина, мистер ван Рой. Кто меня теперь возьмет?

– Я понимаю, – сочувственно ответил Корт и направился к двери. – Мне очень жаль.

Поднявшись в свою комнату, Корт переоделся. Он не любил надевать в дорогу костюм. Под кожаной курткой легче было спрятать пистолет, который он вынужден носить постоянно, пока «Пьянящая Роза» не окажется в сейфе в Антверпене.

Тихонько постучав, вошел Хосе, чтобы взять вещи.

– Еще что-нибудь нужно? – спросил он, обведя глазами комнату.

– Нет, – ответил Корт, снимая куртку со спинки стула. Он положил бриллиантовую брошь во внутренний карман и застегнул молнию.

– Ваш парадный костюм! – воскликнул Хосе, доставая вещи из шкафа. – Я сдал его в чистку и забыл, что он будет готов только завтра.

– Черт побери! Я попрошу миссис Гент забрать его и прислать мне почтой.

– Она уже ушла, – огорчился Хосе.

– Где квитанция? Я позвоню в химчистку и договорюсь, чтобы они сами отправили костюм в Париж, если я не заберу его в течение месяца.

«Но я обязательно вернусь», – мысленно поклялся Корт.

Самолет стремительно садился, почти касаясь вершин сосен, обрамляющих летное поле аэропорта. Джин накинула кожаное пальто. В последних лучах зимнего солнца длинные тени ложились на снег. Девушка поежилась, увидев сугробы.

Летчик мягко посадил самолет. Джин почувствовала облегчение. Но как бы ей хотелось сохранять спокойствие и во время полета!

Подрулив к небольшому зданию аэровокзала, самолет заглушил двигатели. Пилот и пассажиры вышли размять ноги.

Кики закуталась в большой мохеровый шарф, накинула его на голову и повернулась спиной к ветру.

– Вы уверены, что вас встретят? – спросила она у Джин по дороге к зданию вокзала, куда женщины поспешили следом за пилотом и Питером.

– Папа сказал, что встретит, – ответила девушка, чувствуя, как щеки начинает пощипывать мороз.

Холодный ветер, казалось, пронизывал до костей, и Джин усомнилась, нужно ли было предпринимать сейчас это путешествие.

Но вдруг она заметила отца. Он стоял, прижав нос к стеклу, и, увидев дочь, расплылся в улыбке. Глаза его сияли.

Мгновение спустя Джин нырнула в тепло вокзального здания и попала в объятия отца.

– Моя девочка пошла в гору! – засмеялся он и похлопал ее по плечу. – Какой самолет! Какой способ путешествовать!

– Эти люди были так добры и согласились взять меня в свой самолет, – объяснила девушка, представляя Питера и Кики. Питер после короткого рукопожатия отошел в сторону. Кики, стоя поблизости, вытряхивала снег из туфелек и согревала дыханием озябшие руки.

– Можно вас на минутку? – спросила Кики, обращаясь к Джин. – Я понимаю, вы, вероятно, спешите.

– Я отнесу пока твою сумку в машину, – сказал мистер Барбур.

Отец девушки догадался, что женщинам нужно остаться наедине.

– Да, – отозвалась Джин, поворачиваясь к Кики.

– Может быть, вы ничего не знаете о чувствах Корта, но мне-то понятно, что он в вас влюблен. Я еще никогда не видела, чтобы он так увлекался. Когда все прояснится, разрешите Корту приехать к вам.

– Я бы не возражала, – заверила ее Джин.

Кики наклонилась к девушке.

– Мы будем кузинами, – зашептала она, подмигнув.

– Спасибо за все. Я надеюсь, с рукой Питера все будет в порядке.

– Я тоже. Идите, отец ждет вас.

Джин поспешила на стоянку и села в незнакомый автомобиль. Отец ждал ее, обогревая машину.

– Папа! Новая машина? – воскликнула девушка, сдерживаясь, чтобы зубы не стучали от холода.

– Да. Старую я продал, в ней нужно было менять коробку передач, – объяснил он, выезжая со стоянки. – Как хорошо, что ты дома, но это так неожиданно. Что-нибудь случилось? Почему ты вдруг приехала? Ведь во Флориде тепло и солнечно.

– Это длинная история, – вздохнула Джин, плотнее закутываясь в пальто.

– А ты расскажи мне, – попросил отец.

Он внимательно выслушал рассказ дочери с начала до конца. Джин опустила только некоторые подробности о своем увлечении Кортом. Она еще не была готова поделиться с отцом нахлынувшими на нее чувствами.

– Мне нужно, чтобы ты рассказал о прабабушке и о драгоценностях, оставшихся от мамы.

Том Барбур покачал седой головой и пожал плечами.

– Я никогда не слушал никаких сплетен о семье твоей матери, – ответил он, – это меня не касалось.

– Я боялась услышать такой ответ, – вздохнула Джин, грустно наблюдая за облачком пара, образовавшимся при выдохе и оставившем след на ветровом стекле.

– Ты можешь пойти в редакцию городской газеты и проверить все заметки, относящиеся к семьям Бейкер и Финней, – предложил Том Барбур. – Можно поискать сведения о похоронах, записи о судебных процессах. Я не знаю, есть ли у них сведения и у кого они могут быть, но мы все проверим. Сделаем несколько звонков уже сегодня вечером.

– Я тоже думаю, что лучше начать с газеты, – согласилась Джин, – но это все так неприятно!

– Я понимаю, но ничего не поделаешь, – отозвался мистер Барбур. – Но сначала будет вкусный обед в честь твоего приезда. Ширли приготовила жаркое.

Джин вжалась в сиденье, стараясь согреться. Она видела, что отец был счастлив. При каждом упоминании о Ширли радость отражалась на его лице.

Вначале, когда отец женился, Джин никак не могла примириться с тем, что кто-то может занять место ее матери. Она уехала из города, чтобы не видеть этого. Тогда она сказала, что поссорилась с другом и в городе для нее нет интересной работы.

Кроме того, девушка хотела предоставить отцу и его новой жене возможность строить свою жизнь, притереться друг к другу, не оглядываясь на нее. Правда заключалась в том, что ей было больно видеть в родном доме чужую женщину. Теперь, спустя годы, страдание притупилось, и Джин было приятно видеть отца счастливым.

Вспомнив о разрыве с бывшим другом, Джин грустно улыбнулась. Боб объявил ей тогда, что хочет пойти работать в полицию и поступить в полицейскую академию. Джин ужаснулась. Она возражала против такого шага, хотя Боб приводил убедительные статистические данные об относительной безопасности полицейских в маленьких городках.

А сейчас она накрепко связана с человеком, который ведет куда более опасную жизнь, чем Боб вообще мог себе представить. Как странно поворачивается судьба!

И вот она приехала домой, чтобы раскрыть старинные семейные секреты. Может быть, загадка «Пьянящей Розы» будет последней из этих тайн.

Сбросив пальто в офисе Генриха Плаутта, Корт надеялся, что вскоре покинет холодный, зимний Антверпен, оставив бриллиант в аукционном хранилище.

Плаутт, высокий, утонченный, всегда аккуратно одетый и деловой, приветливо улыбнулся, предлагая Корту сесть и занимая свое место за большим письменным столом.

– Ну, – спросил Генрих Плаутт с оттенком удивления в голосе, – что привело вас ко мне? Отчего такое волнение?

– Дайте мне прийти в себя, – взмолился Корт, переводя дыхание и располагаясь напротив агента по продаже драгоценностей. – Я всю ночь путешествовал с бриллиантом в кармане. Я устал озираться при каждом шаге.

– Вас преследовали? – насторожился Генрих.

– Только призрак паранойи и, вероятно, усталость от бессонных ночей, – засмеялся ван Рой, расстегивая молнию на внутреннем кармане куртки.

Пистолет больно упирался в ребро, но маленький сверток с бриллиантом словно раскаленный уголек прожигал ему грудь со вчерашнего дня. И Корт не мог понять, будет ли ему легче, если он избавится от своей драгоценной ноши.

– Вот, – сказал Корт, протягивая брошь на ладони.

Генрих онемел от изумления и достал лупу.

– Даже на расстоянии видно, что это великолепная вещь!

Корт напоследок ощутил тяжесть бриллианта на руке и отдал его Плаутту, нетерпеливо ожидавшему своего часа, чтобы насладиться красотой камня и оценить его.

– Друг мой, где вы нашли такую красоту? – заинтересовался тот, поднося лупу к глазу. Затаив дыхание, Генрих рассматривал украшение со всех сторон, удерживая его тонкими, холеными пальцами с тщательно отполированными ногтями.

– В течение многих лет этот бриллиант принадлежал моей семье. Первое время он хранился в необработанном виде, потом ограненный камень в руках первоклассного ювелира превратился в эту брошь, – объяснял Корт. Он не спеша принялся пересказывать Генриху всю историю.

– Дело было в прошлом веке. Одна из моих родственниц в Трансваале скакала верхом на лошади. Лошадь взбрыкнула и сбросила всадницу. Когда ее нашли, в руке у женщины оказался этот камень. Поиски привели ее отца к открытию большой алмазной трубки, принесшей богатство семье ван Роев. Этот необычный алмаз контрабандой был вывезен в Голландию. Годы спустя по воле моего прадеда алмаз был огранен и вставлен в оправу. Прадед подарил украшение своей жене – моей прабабушке. Семейное предание гласит, что бриллиант был украден в 1925 году. Но в прошлую субботу я неожиданно увидел его на груди хорошенькой молодой женщины. Она думала, что это всего лишь стекляшка, потому что часто играла с брошью в детстве. Ей разрешала бабушка.

– Ну и ну! – выдохнул Генрих. – И вы, если я правильно понял, хотите продать брошь на аукционе на будущей неделе?

– Нет, – твердо ответил Корт. – Я не хочу продавать этот камень. У меня есть один план.

Генрих удивленно поднял брови и кивком головы предложил Корту изложить подробности дела.

– Как вы знаете, у меня прекрасная коллекция живописи, – сказал ван Рой. – Опись без труда предоставлю вам в ближайшее время. Я мог бы выставить на аукцион такие работы из своего собрания, чтобы покрыть самую высокую цену, какая только будет предложена за бриллиант.

Генрих в задумчивости барабанил пальцами по краю стола.

– Вы очень хотите, чтобы камень остался у вас, не так ли? Вероятно, можно будет что-нибудь придумать. В любом случае, с вами всегда приятно иметь дело.