"Собрание сочинений, том 9" - читать интересную книгу автора (Маркс Карл, Энгельс Фридрих, К Маркс и Ф...)К. МАРКС ВОПРОС О ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ. — ГАЗЕТА «NEW-YORK TRIBUNE» В ПАЛАТЕ ОБЩИН. — УПРАВЛЕНИЕ ИНДИЕЙ[159]Лондон, вторник, 5 июля 1853 г. 24 июня курьер доставил в Петербург сообщение об отклонении Решид-пашой русского сверхультиматума и через три дня к князю Горчакову был послан специальный курьер с приказом форсировать Прут и оккупировать Дунайские княжества. Австрийское правительство направило к царю графа Дьюлаи с чрезвычайной миссией; он, несомненно, должен был предупредить царя об угрозе революции, которую таит в себе всякая общеевропейская война. О характере ответа русского кабинета в данном случае можно судить по тому ответу, который был им дан на подобное же представление той же державы в 1829 году. Вот его содержание: «В связи с этим австрийский кабинет снова перечисляет все основания для тревоги, порождаемой брожением, которое по его мнению и согласно имеющейся у него информации господствует далеко не в одной стране, а также успехи, достигнутые в последнее время революционными стремлениями. Эти опасения особенно ясно выражены в письме императора Франца» (Николаю). «Мы далеки от того, чтобы отрицать ту опасность, на которую нам указывает Австрия. Поскольку в результате иностранных влияний сопротивление Порты приобретает характер упрямства, что откладывает — вопреки нашим желаниям и надеждам — прекращение данного кризиса и даже требует от нас удвоенных усилий и готовности пойти на новые жертвы, Россия более чем когда-либо вынуждена посвятить все свои заботы тем интересам, которые непосредственно касаются ее чести и благосостояния ее подданных. В силу этого средства, которые она могла бы противопоставить вспышке революционного духа в остальной части Европы, в настоящее время, по необходимости, окажутся скованными. Из всех держав Австрия поэтому наиболее заинтересована в заключении мира, но предстоящий мир должен быть почетным для императора и выгодным для его империи. Если договор, который мы должны будем подписать, не имел бы подобного характера, то политическому весу и влиянию России был бы нанесен роковой удар; Россия утратила бы свой Газета «Press» в номере за прошлую субботу сообщает, что царь, раздосадованный поведением Англии и в особенности лорда Абердина, дал указание г-ну Бруннову не поддерживать больше никаких отношений с этим «добрым» стариком, а ограничиться официальными сношениями с министром иностранных дел. Венская газета «Lloyd»[161], орган австрийских банковских магнатов, настроена весьма решительно в пользу сближения Австрии с Англией и Францией в целях противодействия агрессивной политике России. Вы, вероятно, помните, что коалиционное министерство потерпело 14 апреля поражение в связи с предложением об отмене налога на объявления. 1 июля ему пришлось испытать еще два поражения по этому же вопросу. Г-н Гладстон выступил в этот день с предложением снизить налог на объявления с 1 шилл. 6 пенсов до 6 пенсов и распространить его на объявления, публикуемые во всех журналах, брошюрах и других печатных изданиях. Поправка г-на Милнера Гибсона, предложившего отменить все существующие налоги на объявления, была отклонена 109 голосами против 99. Когда после этого сторонники г-на Гладстона, считавшие, что победа уже одержана, покинули палату, предпочтя присутствовать на званых обедах или на придворном балу, слово взял г-н Брайт и произнес чрезвычайно сильную речь против налогов на знание вообще и в частности против штемпельного сбора и налога на объявления. Я приведу из его речи несколько отрывков, которые могут вас заинтересовать. «Он (г-н Брайт) сказал, что держит в руках газету таких же размеров, как любая лондонская ежедневная газета без приложений, и что, на его взгляд, эта газета ничуть не хуже всех издающихся в Лондоне газет. Напечатана она более изящным шрифтом, чем любая лондонская ежедневная газета. Бумага превосходна — она вполне удовлетворяет всем газетным требованиям. По своей печати она вряд ли может быть превзойдена, и она содержит больше материалов, чем любая ежедневная лондонская газета ее формата. Первая, вторая и третья полосы заполнены объявлениями. В номере помещены: пространная статья об исследованиях американской Ассоциации художеств, передовая, дающая сводку всех последних известий из Европы, передовая, посвященная дебатам о рыбных промыслах, и, наконец, передовая, с которой он целиком согласен и в которой доказывается, что публичные банкеты представляют собой общественное бедствие. (Возгласы: «Правильно, правильно!» Смех.) Ему приходилось читать статьи, которые с точки зрения стиля написаны, может быть, лучше, но никогда он не встречал статей, выдержанных в более достойном тоне и более полезных. Далее в газете имеются такие статьи, как «Через три дня по возвращении из Европы», «Прибытие парохода «Азия»» и сжатый обзор всех последних новостей из Европы. Из Великобритании был получен подробный разбор бюджета, внесенного достопочтенным джентльменом После этого г-н Крофорд предложил заменить цифру в 6 пенсов цифрой в 0 пенсов. Г-н Кобден поддержал это предложение; в ответ на утверждение г-на Гладстона, что налог на объявления не может серьезно повлиять на распространение дешевых газет, Кобден напомнил ему о заявлении, сделанном Хорасом Грили перед комиссией, обсуждавшей этот вопрос в 1851 году. «Г-н Грили был одним из комиссаров большой выставки и владельцем той самой газеты, на которую только что ссылался его многоуважаемый друг, г-н Брайт. На вопрос, каковы были бы последствия введения налога на объявления в Америке, г-н Грили ответил, что этот налог привел бы новые американские газеты к гибели». Тогда взял слово лорд Джон Рассел и заявил довольно раздраженным тоном, что едва ли можно считать честными попытки при отсутствии стольких членов палаты отменить уже принятые решения. Лорд Джон, разумеется, запамятовал, что как раз по вопросу о налоге на объявления его коллеги в свое время были побиты большинством всего лишь в 40 голосов, а теперь получили большинство только в 10 голосов. Несмотря на сделанное лордом Джоном назидание по поводу «конституционной» щепетильности, предложение Гладстона о налоге в 6 пенсов на каждое объявление было отвергнуто 68 голосами против 63 и поправка г-на Крофорда была принята 70 голосами против 61. Г-н Дизраэли и его друзья голосовали вместе с представителями манчестерской школы. Как бы отдавая должное огромной важности и необъятности вопроса, палата общин придала дебатам об Индии необычайно затяжной и широкий характер, хотя следует сказать, что эти дебаты были лишены всякой глубины и значительности. Голосование, обеспечившее министерству большинство в 322 голоса против 142, находится в обратном отношении к характеру самих дебатов. Дебаты не дали министерству ничего, кроме терний, и сэр Чарлз Вуд сыграл роль осла, официально выпущенного для того, чтобы их пожирать. А в результате голосования — сплошные розы, и тот же сэр Чарлз Вуд провозглашен вторым Министерство вышло победителем, потому что больше половины торийской оппозиции разбежалось, а значительная часть остальных тори переметнулась во главе с Херрисом и Инглисом в лагерь Абердина; что же касается 142 голосов, поданных против билля, то из них 100 принадлежат фракции Дизраэли, а 42 — представителям манчестерской школы, поддержанным несколькими недовольными ирландцами и несколькими «дикими». Оппозиция внутри оппозиции еще раз спасла министерство. Г-н Халлидей, один из чиновников Ост-Индской компании, на вопросы комиссии по расследованию заявил: «Тот факт, что хартия предоставляет Ост-Индской компании арендные права на двадцать лет, рассматривается населением Индии как На этот раз хартия по крайней мере не была возобновлена на определенный срок, и по желанию парламента она может быть отменена в любое время. Таким образом, Компания, занимавшая до сих пор весьма солидное положение наследственного арендатора, должна будет опуститься до шаткого положения арендатора без гарантии сроков аренды [tenant at will]. Население Индии от этого только выиграет. Коалиционному министерству удалось оставить открытым, подобно всем остальным вопросам, и вопрос об управлении Индией. А палата общин, со своей стороны, выдала себе еще раз свидетельство о бедности, подтвердив одним и тем же голосованием и свою неспособность выработать закон и свое нежелание отложить его разработку. Со времен Аристотеля мир был наводнен огромным количеством исследований, иногда талантливых, иногда абсурдных, на тему: кто должен быть наделен правительственной властью. Но впервые в анналах истории собрание мудрейших законодателей народа, владычествующего над другим народом, который насчитывает 156 миллионов человек и населяет территорию в 1368113 квадратных миль, на своем торжественном и публичном заседании разрешало необычный вопрос: кто из них обладает действительной властью управлять чужим народом в сто пятьдесят миллионов душ? В британском собрании мудрейших не нашлось Эдипа, который сумел бы разрешить эту загадку. Все дебаты вращались исключительно вокруг нее, но хотя голосование уже проведено, никакой определенности в вопрос об управлении Индией внесено не было. То, что Индия испытывает хронический финансовый дефицит, что она несет чрезмерные военные расходы, в то время как на общественные работы не расходуется ровно ничего, что там действует отвратительная система налогообложения, а суд и законы находятся в не менее отвратительном состоянии, что эти пять пунктов составляют как бы пять главных параграфов хартии Ост-Индской компании, — все это было совершенно бесспорно установлено в дебатах 1853 г. так же, как и в дебатах 1833 г., так же, как и в дебатах 1813 г., да и вообще во всех предыдущих дебатах по индийскому вопросу. Единственное, что так и осталось невыясненным, это вопрос о том, какая партия несет за все это ответственность. Разумеется, существует генерал-губернатор Индии, облеченный верховной властью. Но этот генерал-губернатор, в свою очередь, управляется органом управления, находящимся в Англии [home-government]. Кем же представлен этот орган управления? Министром ли по делам Индии, скрывающимся за скромным званием председателя Контрольного совета, или двадцатью четырьмя директорами Ост-Индской компании? У входа в храм индийской религии мы находим божественную троицу, и такую же троицу, только не божественную, мы находим у входа в храм управления Индией. Если на время оставить в стороне генерал-губернатора, то поставленный нами вопрос сведется к вопросу о Когда компания английских купцов-авантюристов, завоевавшая Индию для выколачивания из нее денег, начала расширять сеть своих факторий до масштабов империи, когда ее конкуренция с частными голландскими и французскими купцами стала приобретать характер соперничества между нациями, английское правительство, конечно, стало вмешиваться в дела Ост-Индской компании, и таким образом, если не формально, то фактически возникла двойная система управления Индией. Акт Питта 1784 г., установивший компромисс с Компанией, подчинивший ее надзору Контрольного совета и одновременно превративший последний в придаток английского правительства, формально и фактически санкционировал, утвердил и упорядочил эту стихийно возникшую двойную систему управления. Акт 1833 г. усилил Контрольный совет, превратил акционеров Ост-Индской компании в простых кредиторов — владельцев закладной на доходы Ост-Индии, предписал Компании распродать свои товарные запасы, положил конец ее торговому существованию и, поскольку она еще сохранялась как политическая организация, преобразовал ее в простого доверенного агента короны — словом, поступил с Ост-Индской компанией так же, как она сама обыкновенно поступала с ост-индскими князьями: заняв их место, она временно продолжала управлять от их имени. С 1833 г. и до сих пор Ост-Индская компания существовала лишь номинально и постольку, поскольку ее терпели. Но если, таким образом, с одной стороны, казалось бы нетрудно совсем избавиться от этой компании, то, с другой, — решительно все равно, владычествует ли английская нация над Индией от имени лично королевы Виктории или под фирмой традиционного анонимного общества. Весь вопрос как будто бы сводится к формальностям, вряд ли имеющим большое значение. Однако в действительности дело обстоит совсем не так просто. Прежде всего, необходимо заметить, что правительственный Контрольный совет, помещающийся на Каннон-роу, есть такая же фикция, как сама Ост-Индская компания, которая, как это считают, помещается на Леденхолл-стрит. Члены Контрольного совета являются лишь прикрытием верховной власти его председателя. Сам председатель — только второстепенный, хотя и независимый член имперского кабинета. В Индии, кажется, принято считать, что человека, ни к чему не пригодного, лучше всего назначить судьей, и таким способом от него отделаться. В Великобритании пришедшая к власти партия, когда она не знает, куда пристроить какого-нибудь из своих десятистепенных «государственных деятелей», считает за лучшее назначить его председателем Контрольного совета, наследником Великого Могола — teste Carolo Wood По букве закона, Контрольный совет, то есть фактически его председатель, «наделен всеми правами и полномочиями, чтобы осуществлять руководство, наблюдение и контроль за всеми актами, операциями и делами Ост-Индской компании, которые в той или иной мере касаются управления индийскими владениями, а также получаемых с них доходов». Директорам воспрещается «издавать без санкции Контрольного совета любые приказы и инструкции, отправлять депеши, официальные письма и какие бы то ни было сообщения, касающиеся Индии или управления ею». Директорам предписывается «подготовлять инструкции или приказы по любым вопросам в течение двух недель со дня соответствующего распоряжения Совета или же передавать по назначению его приказы, касающиеся Индии». Контрольный совет уполномочен контролировать всю корреспонденцию Совета акционеров и Совета директоров и все их депеши, идущие в Индию и из Индии, а также проверять их делопроизводство. Наконец, Совет директоров назначает секретный комитет в составе своего председателя, вице-председателя и старшего члена, которые должны дать клятву в соблюдении тайны и через которых председатель Контрольного совета может передавать в Индию свои личные распоряжения по всем политическим и военным вопросам; комитет этот играет роль простого передаточного пункта для его сношений. Приказы, касавшиеся войн с афганцами и Бирмой и захвата Синда, передавались через этот секретный комитет, причем Совет директоров был осведомлен о них не больше, чем широкая публика и парламент. До сих пор, таким образом, председатель Контрольного совета как бы являлся настоящим Великим Моголом и при всех обстоятельствах он сохраняет неограниченную власть творить зло — например, затевать самые разорительные войны, всякий раз прикрываясь именем безответственного Совета директоров. Но, с другой стороны, и Совет директоров не лишен реальной власти. Поскольку ему, как правило, принадлежит инициатива в области административных мероприятий, поскольку он является по сравнению с Контрольным советом более постоянным и устойчивым органом с традиционными методами деятельности и известным знанием деталей, Совет директоров, естественно, распоряжается всеми текущими внутренними административными делами. Он же назначает, с санкции короны, верховные власти Индии — генерал-губернатора и его советников — и, кроме того, пользуется неограниченным правом отзывать высших чиновников, даже генерал-губернатора, как он поступил при сэре Роберте Пиле с лордом Элленборо. Но и это еще не самая главная привилегия директоров. При годовом окладе всего лишь в 300 фунтов стерлингов они оплачиваются в действительности за оказание протекций, выдвигая кандидатов на все гражданские и военные должности, из числа которых генерал-губернатор Индии и губернаторы президентств обязаны отбирать лиц для замещения всех чиновничьих постов, поскольку доступ к ним индийскому населению запрещен. По установлении числа вакансий на данный год это число делится на 28 равных частей, из которых две предоставляются председателю и вице-председателю Совета директоров, две — председателю Контрольного совета и по одной — каждому директору. Годовой доход от каждой доли вакансий, используемых для протекции, редко составляет сумму ниже 14000 фунтов стерлингов. «Все назначения», — говорит г-н Кэмпбелл, — «составляют в данный момент как бы частную собственность отдельных лиц, так как они распределены между директорами, распоряжающимися своей долей по своему усмотрению»[163]. Ясно поэтому, что духом Совета директоров должна быть пропитана вся высшая администрация Индии, представители которой являются воспитанниками школ Аддискома и Хей-либери и получают назначение, пользуясь протекцией директоров. Не менее ясно, что этот Совет, распределяющий из года в год должности общей стоимостью до 400000 фунтов стерлингов среди высших классов Великобритании, не может подвергнуться серьезным, да и вообще каким-либо нападкам со стороны общественного мнения, направляемого теми же классами. Каков этот дух Совета директоров, я покажу в одной из следующих статей о современном положении Индии. А пока достаточно сказать, что во время происходящих дебатов по индийскому вопросу г-н Маколей защищал этот Совет своеобразным способом, ссылаясь на то, что он бессилен совершить все то зло, какое он мог бы вознамериться сделать; например, все улучшения были введены наперекор ему и в борьбе с ним отдельными губернаторами, действовавшими на свой собственный страх и риск. Таким путем был запрещен обычай са-ти[164], отменены отвратительные транзитные пошлины и допущена свобода ост-индской печати. Следовательно, председатель Контрольного совета вовлекает Индию в разорительные войны, прикрываясь Советом директоров, а Совет директоров разлагает индийскую администрацию, прикрываясь Контрольным советом. Приглядываясь ближе к структуре этого уродливого управления, мы обнаруживаем среди его устоев третью силу, более могущественную, чем Контрольный совет и Совет директоров, более безответственную и более скрытую от глаз и недоступную контролю общественного мнения. Сменяемый председатель Контрольного совета зависит от постоянных чиновников этого учреждения на Каннон-роу, а для этих чиновников Индия находится не в Индии, а на Леденхолл-стрит. Кто же хозяйничает на Леденхолл-стрит? Две тысячи пожилых леди и хилых джентльменов, владеющих индийскими акциями и интересующихся Индией лишь с точки зрения аккуратного получения дивидендов за счет индийских доходов, избирают двадцать четыре директора, единственное достоинство которых состоит в том, что они являются держателями акций на 1000 фунтов стерлингов. Купцы, банкиры и директора разных компаний всячески стараются проникнуть в Совет директоров для того, чтобы лучше устроить свои частные дела. «Один банкир из лондонского Сити», — говорит г-н Брайт, — «располагает 300 голосами в Ост-Индской компании, и его слово при выборах директоров — почти абсолютный закон». Таким образом, Совет директоров является не чем иным, как Не удивительно после этого, что ни одно правительство в мире не пишет так много и не делает так мало, как правительство Индии. Пока Ост-Индская компания была только торговым обществом, она требовала, конечно, самых подробных отчетов по каждому вопросу от управляющих ее индийскими факториями, как этого требует всякая торговая фирма. Но когда фактории превратились в целую империю, а торговые отчеты — в груды писем и документов, леденхоллские чиновники получили такой перевес, что директора и Контрольный совет оказались в зависимости от них; им удалось превратить правительство Индии в одну огромную пишущую машину. В своих показаниях комиссии, ведающей окладами должностных лиц, лорд Бротон сообщил, что однажды была отправлена депеша, которая насчитывала 45000 страниц. Чтобы дать вам некоторое представление о том, как убивают время при прохождении дел в канцеляриях Индиа-хаус, я приведу один отрывок из работы г-на Дикинсона. «Когда поступает из Индии депеша, ее прежде всего передают в соответствующую ревизорскую канцелярию [Examiners' Department]; после этого председатели{9} обсуждают ее с заведующим этой канцелярией и согласовывают с ним содержание ответа; проект ответа посылается ими министру по делам Индии[167]; все это на служебном языке называется П. С. — предварительное сообщение [previous communication]. На этой предварительной стадии, обозначаемой П. С., председатели находятся в полной зависимости от чиновников. Зависимость эта настолько велика, что даже во время прений в Совете акционеров после вступительных замечаний председателя можно наблюдать жалкое зрелище, как он постоянно обращается к секретарю, который сидит рядом с ним и помогает ему вести заседание, нашептывая, подсказывая, прерывая его речь, словно он какая-то кукла; в столь же затруднительном положении находится министр на противоположном конце этой системы. Если на стадии П. С. возникает какое-нибудь разногласие по проекту, то оно обсуждается, и почти неизменно вопрос улаживается путем дружеского обмена мнениями между министром и председателем. Наконец, министр возвращает проект ответа либо одобрив его, либо видоизменив, после чего его направляют для рассмотрения и обсуждения вместе со всей относящейся к нему документацией в тот комитет Совета директоров, под чьим контролем находится канцелярия, ведающая этим делом; комитет принимает или изменяет его, и он передается далее на пленарное заседание Совета директоров, чтобы подвергнуться там такой же процедуре. И только после этого он впервые посылается министру уже в порядке официального уведомления, а затем снова проходит те же инстанции в обратном порядке»[168]. Кэмпбелл свидетельствует: «Когда в Индии обсуждается вопрос о каком-нибудь мероприятии, то известие о его передаче в Совет директоров расценивается как откладывание решения вопроса на неопределенный срок»[169]. Затхлая и отвратительная атмосфера, созданная этой бюрократией, стоит того, чтобы заклеймить все это знаменитыми словами Бёрка: «Эта порода пошлых политиканов — настоящие подонки рода человеческого. Правительственная работа вырождается в их руках в самое низменное, механическое ремесло. Добродетель не в их нравах. Они выходят из себя от всякого поступка, продиктованного только совестью и честью. Широкие, либеральные, дальновидные взгляды на интересы государства они считают романтикой, а соответствующие этим взглядам принципы — бредом расстроенного воображения. Расчеты калькуляторов лишают их способности мыслить. Насмешки шутов и фигляров заставляют их стыдиться всего великого и возвышенного. Убожество в целях и средствах представляется им здравомыслием и трезвостью»[170]. Канцелярские учреждения на Леденхолл-стрит и на Каннон-роу стоят индийскому народу пустяки — каких-нибудь 160000 ф. ст. в год. Олигархия вовлекает Индию в войны, чтобы дать занятие своим младшим сыновьям; плутократия распродает ее как на торгах, а бюрократия более низкого ранга парализует ее систему управления и увековечивает злоупотребления, как самое необходимое условие для увековечивания своего собственного существования. Билль сэра Чарлза Вуда ни в чем не изменяет существующей системы. Он расширяет полномочия министерства, нисколько не увеличивая его ответственности. |
||
|