"Возрождение из пепла" - читать интересную книгу автора (Белова Елена)

Глава 18

Лина пытается вдохнуть каменно-тяжелый воздух… Как трудно…

"Шейито" не убивает мгновенно, он парализует жертву на несколько часов… И противоядие легко ввести… Так что? Она нужна живой?… Кому?

Краем глаза она заметила неподалеку чужое лицо… Неподвижное, перекошенное судорогой. Труп. И вот еще… Ее ловушки сработали на незваных гостей. Двоих… А сколько… осталось?

Трое.

Феникс прищурилась, пытаясь сконцентрироваться. Понять… кто это?

Кто?

Кожаные куртки… ну, кожу сейчас все носят, не показатель. Наголовные повязки… так… и особый витой ремешок на лбу. Вот оно что…

Ассасины… Мужчины. Двое обыскивают… черт… оружие… не достать… Ножи… Лина попробовала — не слушаются… А третий удерживает, не давая перенестись. Страховка… Как будто после "Шейито" в тройной дозе кто-то сохранит способность к переносу…

— Блокираторы надеваем? — шелестит бесцветный голос.

— Нет.

— Но…

— Нет. Она не сможет двинуться еще часа четыре.

Черта с два… У меня не тот метаболизм. Через полчаса встану. Если… голова как кружится… если у меня будут эти полчаса.

— Будет паинькой? — вступил в разговор третий голос, нагловатый…

— Не отвлекайся, — в голосе старшего не было эмоций, но тень досады мелькнула. — Собирайте трофеи. Уходим.

Проклятье. Нет получаса. И пяти минут нет… Ну же, феникс, думай!

Лина попыталась шевельнуть чужими губами…

— Ассасины…

— Молчи.

Фигушки…

— Ассасины… воры… мелочные…

— Заткнись, ты… — нагловатый тип оскорбленно дернулся.

— Слабак… — прошептала Лина. Голоса нет совсем, черт… — Лифчики… там… в ящичке… возьми. Пригодятся… тебе…

— Что?! — неверяще переспросил тот, — Что?! Ах ты, дрянь!

Возмущенный вскрик, хлесткий удар, занесенная вновь рука…

— Тихо! — попытался остановить его старший…

Поздно.

Что-то грохнуло у двери, мерцающую завесу смело как ураганом, на полу взорвались два каких-то темных флакона, окутав всех розоватым дымом, и в следующий момент на пороге небольшой комнатки возникли две девушки…

— Так, — сказала одна, покачивая в ладошке что-то острое. — Марианна, тебе не кажется, что нашу подругу обижают?

Рыжая прищурилась:

— Мне кажется, что здесь среди живых троица лишних.

Комната застыла стоп-кадром.

Наемники явно не предусмотрели, что заказанная жертва может явиться домой не одна…

— Фениксы… — прошипел глава конкурентов. Он чуть сдвинулся, и Лина ощутила, что его ладонь уже не давит на горло… За оружием полез.

— Они самые! — солнечно улыбнулась Анжелика, как бы невзначай раскрывая ладони для клинков… — А вы представитесь?

— Покойники, — нелюбезно поприветствовала врагов Марианна. И зло рассмеялась. — Стоять!

Ассасины дрогнули…

В ту же секунду Анжелика поймала у своего лица дротик с темным шипом… и с этого мига в жилище Лины забушевал ураган. По стене ударил какой-то флакон, по комнате волной пронесся зеленый дым, сквозь это облако размытой тенью скользнула хрупкая Анжелика… мелькнула тонкая рука, по ушам ударил вскрик и хрип… Марианна бросилась на пол, перекатилась, пропуская над собой свистнувший рой метательных стрелок… И не вставая, метнула ответный подарок — тяжелый нож с плоской рукоятью. Метала на звук, не глядя, но, судя по хрипу, попала… Тело старшего тяжело обвалилось на ковер… По стене прошла неровная багряная полоса… И Марианна уже опускается рядом, "проверяя" неподвижную подругу…

Все промелькнуло очень быстро — над Линой пролетело тело второго, впечаталось в стену и взгляды фениксов скрестились на третьем типе — последнем уцелевшем похитителе. Тот поспешно отступил, озираясь по сторонам — он совсем не рад был такому к себе вниманию…

— Чур, мой! — быстро улыбнулась Анжелика.

— Почему сразу твой? — Марианна поудобней перехватила ножик… — А мне? Стоять!

— Мальчик не понимает, что комната накрыта пологом… Отсюда не перенестись… — мурлыкнула младшая ведьма, мягко — шаг за шагом — приближаясь к убийце, разом утратившему свою наглость… — А ну, парень, пошевели язычком…

— Чего? — ассасин дико глянул на фениксов с их придурочными требованиями…

— Говори, кто тебя нанял! — растолковала Марианна. И опустила нож. Правильно. Дальше можно не давить. Парень перепуган до потери соображения. Сейчас стенку продавит!

— Я… я скажу, только если вы меня отпустите! — заявил тип, быстро измеряя взглядом расстояние до двери.

Феникс перехватила его взгляд.

— Не надейся. Отвечай!

— Я… — убийца нервно оглянулся… — Я скажу. Скажу… Наш старший получил контракт три дня назад… Высокопоставленный наниматель! Очень! Он сказал… — и в тот же миг он бросился вперед, на лету выхватывая кинжал, нацеливаясь на Лину… Разом прозвучали два вскрика:

— Стой!

— Не смей!

Но он не остановился. Темная фигура стремительно надвинулась, заслонила подруг, Лина успела ощутить касание стали… и тут же он замер, хрипло вскрикнул… и, тяжело перевалившись, упал прямо на нее… Оххх… В глазах потемнело, и воздуха не стало совсем. Больно…

— Какого черта? — выругался над ее головой знакомый голос, и руки Марианны спихнули мертвого убийцу… — Ты цела?

— Лина… Эй, очнись, ну-ка…

Анжелика довольно бесцеремонно обследовала подругу. Заглянула в глаза, прослушала пульс. Нахмурилась.

— Ничего… Все нормально…

Марианна облегченно вздохнула, помогла Анжелике перенести главу клана на диван и занялась обыском незваных гостей.

— Что вкололи? — Анжелика нашла след от укола и нахмурилась, — Парализующее или яд?

— "Шейито"…

— А-а… И доза, конечно, превышена.

— Раза в три.

— ***! — браслеты девушки исчезли за отворотами кожаной куртки… — Марианна, у меня противоядия только порция… Мари, ты что застряла?

Рыжая феникс наконец оторвалась от изучения трупов и подошла к ним, на ходу выуживая из кармашка нужный пакетик.

— Плохая новость, девочки. Этого типа, что наш резвый покойничек назвал старшим, я видала позавчера, мельком, но запомнила. Он беседовал с Хорхе.

В комнате повисла тревожная тишина… Анжелика присвистнула.

— Хорхе? Тот самый?

— Да. Эмиссар Зои. Похоже, подруга, Темная Принцесса открыла на тебя охоту…

Из донесений агентов Службы Дознания:

Ступив из портала на каменный пол, Лина коснулась виска и вопросительно посмотрела на Марианну…

— Порядок, — усмехнулась феникс, — Блондиночка получилась. Молодчина все-таки тот, кто маскировку придумал…

— Точно. А Алексей носит?

— В точку, подруга, — кивнула Марианна, ведя ее за собой по коридору светлого песчаника, — Сергей и Лора носятся с ним как с детенышем. Очень боятся, что кто-то все ж опознает "новенького". По-моему, он даже спит в маскировке.

— Вот именно! — подтвердил знакомый голос, и на ладонь Лины легла мягкая теплая рука телепатки, — Рада видеть тебя, детка. Живой и здоровой… Тяжело пришлось?

Лучистые глаза Лоры тепло просияли. Ну, телепаты узнают людей в любом облике… И, кстати, о телепатах… Лина аккуратно убрала руку из-под пальцев пожилой дамы. Хотя, наверно, уже поздно? Что-то очень уж сочувственно Лора на нее смотрит…

— Привет, Лора. Все в порядке.

— Насколько возможно, — уточнила рыжая феникс, невольно посмотрев в потолок, — Над городом опять гроза.

— Повелитель изволит бушевать?

— Хорошо хоть не в полную силу, — вздохнула Лина, — Успел пар спустить. Он оторвался сегодня на шпионах, когда те явились ни с чем. Пришли четыре шпиона — уползли три ящерицы. Повелитель выразил надежду, что в таком хвостатом виде они смогут хоть что-нибудь разузнать…

— А четвертая? — с любопытством осведомилась Марианна, не заставшая эту дивную сценку.

— А четвертую пришиб лапой его любимый тигр. Его Избранность одобрил.

— Мило.

— Детка, будь осторожна… Мы очень постараемся вытащить тебя поскорей, но пока…

— Я понимаю, — но про себя феникс понимала еще больше. Если ее вытащат в ближайшие дни и Повелитель поймет, как его провели, тогда ад сорвется с цепи, и Лиге не жить. Ни Светлой, ни тем более Темной. Как ни шифруются ее темные коллеги, но коснись их тень подозрения, попадись хоть один — и цепочка потянется. Это все понимают. Так что Лина, как бы паршиво ни пришлось во Дворце, сколько бы наемничков ни подсылала Темная Принцесса, а уходить оттуда — нельзя. Подставишь всех.

Нельзя.

Песчаник стен сменился гранитом… Коридор стал шире, впереди зашумели голоса.

— Ну вот и совещание. Алексея сама узнаешь или подсказать?

На совещании обсуждался вопрос, волновавший обе Лиги.

— Нет, пока наша служба информации не может сказать, в чем суть Реформы, это держится в секрете. Но сходятся на том, что это связано с опознавателями…

— Опять перерегистрация? — худой парень, задавший Сергею вопрос, сначала показался Лине незнакомым. Но Марианна рядом тихонько вздохнула, а когда спросивший шевельнулся, то обнаружилось сверхлимитное количество рук… Шесть. А, маг из лагеря, на которого подружка положила глаз. Ясно. А где же?…

— Судя по всему, да…

— Черт!

Не этот… Алексей совсем не так держит плечи… И не этот… И не светловолосый парень у иллюзии окна… И не…

В этот миг она почувствовала на себе взгляд.

Чуть повернула голову…

Он смотрел прямо на нее, рыжеволосый парень с россыпью веснушек на белой коже… Парень рядом с Сергеем… Прямо на нее. И так, словно в этой комнате были только они двое…

Не может быть! Я же… как он узнал?

Я же в маскировке…

Но парень встал, и, не обращая внимания на попытку Сергея его удержать, пошел вперед.

— Чиж! — позвал чей-то возмущенный голос…

— Не может быть! — тихонько шепчет рядом Марианна…

Но он уже рядом. И пусть глаза не того оттенка, но взгляд — тот! И руки, что ложатся на плечи, окутывая сердце теплом…

И знакомый голос, родной, неповторимый, шепчет в ухо:

— Ты!.. Это ты…

— Эй! — слышится чей-то недоуменный возглас, но Сергей уже машет рукой, прощаясь с очередным сорванным совещанием…

Только Алексу, похоже, все равно. Да и Лине, если честно, тоже… Она перестала замечать и лигистов, и понимающий взгляд телепатки, и улыбку Марианны, поглощенная тем, что Алексей рядом…

— Лина… — шепчет он, и в его сияющих глазах сама собой тонет ее тревога… — Лина…

И вздохнув, глубоко, прерывисто, он прижимает ее к себе, нежно, крепко-крепко, словно боясь потерять…

— Лина…

Голос не слишком слушается, почти срывается, и юноша вновь приникает лицом к ее волосам…

А потом они просто молчат, потому что слов сейчас нет, потому что можно просто молчать и быть счастливым просто оттого, что рядом бьется другое сердце… Родное сердце… Любовь моя…

— Никуда больше не отпущу… Слышишь, никогда!

Милый мой… Как мне сказать?… У меня всего полчаса.

— Снова буря…

— Это еще ничего, — отозвалась Лина.

Небо над Севастополем было хмурым — темно-серые, почти черные тучи сплошь затянули небо, по опустевшим улицам хлестал ливень, ветер трепал мокрые деревья на бульварах… Пусто, мокро и холодно. Даже горы угрюмо нахохлились, пряча снежные вершины за серыми лохматыми облаками…

Эту горную цепь, небольшую, но редкостно живописную, Магда воздвигла по приказу Повелителя — тот зачем-то желал видеть горы из окон Дворца. На это ушло немало времени и сил, зато город обзавелся новой достопримечательностью, а Лига — убежищем. Горы еще долго будут фонить магией, и попробуй засеки там что-то постороннее. Эта пещера в новом горном отроге напоминала одно человеческое здание, с эркером, обзорным окном… Магда сотворила ее на спор, так просто, и здесь, в пещерке, затянутой горным хрусталем, никого не было. Почти.

— Он тебя не трогал? Лина? Прости…

— Нет, все обошлось. Что ты, Алекс? Обошлось, честно! Ну правда…

— Обошлось бы — не говорила б столько слов, — Алексей осторожно отводит в сторону прядку ее волос, затеняющую глаза… — Обманщица…

— Умник…

— Ведьма… — голос Алексея тих и очень нежен, — Лина… Не уходи…

— Я вернусь… Обещаю, милый… Леш..

Ей не пришлось раздумывать, как извиниться перед Сергеем за сорванное совещание… И как выбраться наружу, чтоб успеть к сроку…

"Вызов" ожег изнутри, хлестнул по каждой клетке, каждому нерву… И она растаяла, не успев ни предупредить, ни проститься…

Астрал, непривычно колючий, просто наизнанку вывернул, рванул мышцы, пнул в живот… Лина рухнула на колени, борясь с тошнотой. Черт… Что ж такое… Сейчас-сейчас… Только темнота перед глазами хоть чуть рассеется… Лина осторожно тряхнула головой… И поняла, что ей еще повезло — под ее коленями аккуратно распалась на две половинки декоративная подушка. Ад и демоны!

Неточный перенос… Не было бы подушки — ноги бы в камень вплавило… Какого дьявола? Чтоб вас, Ваше Величество… И какого черта опять Ваша спальня? И… где Вы сами?

— О, явилась… — послышался голос Величества из-за спины. Лина похолодела. Кажется, финиш…

Она встала.

Медленно, как во сне обернулась…

Тело автоматически склонилось в приветствии — машинальный жест помогает выиграть время. И застыла под пронизывающим взглядом.

— Да, милорд?

— Милорд… — по его губам поползла тяжелая, ленивая усмешка… — Опять за свое. Феникс мой верный…

— Милорд, я…

— Милорду угодно знать… — медленно проговорил Вадим, — Что ты будешь пить?

Ох ты черт… Только тут Лина заметила странный блеск глаз и особенный, очень-очень редко слышный оттенок медлительной лени…

Повелитель был пьян.

Преисподняя… Сердце Лины с отчетливым стуком рухнуло в пятки. Вот это влипла…

— Чего стоишь? — поинтересовался Вадим, и к замершей девушке прыгнуло кресло, почти наступив на ногу… — И молчишь?

— Милорд, вы… что-то хотите узнать? — осторожно, точно общаясь с драконом, проговорила Лина…

— Я задал тебе вопрос! — почти сварливо отозвался неузнаваемый Повелитель, — Не поняла? Я хочу знать, что ты будешь пить!

— Коньяк… — Лина никогда не считала себя знатоком в таком деле, к тому же ее организм все равно рассматривает все остальные спиртные напитки как яд… И отторгает. Если она опьянеет, то не больше чем на двадцать минут…

— Угощайся!

Коньяк завис в воздухе у ее лица… Правда, в виде бутылки — то ли Повелитель забыл о стакане, то ли решил влить в гостью сразу все…

— Пей!

Доза жгучего напитка заплескалась в желудке костром, нет, пожаром, зажгла щеки, расплавила напряженные мышцы, тем более Повелитель не отставал, казалось, задавшись целью споить феникса до потери способности удрать… Черта с два, милорд, продержусь… Продержусь. Что вам надо от меня, а?

— Наполеон! — прозвучало в тишине, — Арманьяк. Хеннеси.

Лина невольно напряглась, но незнакомые слова оказались не заклинанием и не ритуальными именами каких-нибудь злых демонов… Просто у кресла зависли еще три бутылки… Повнимательней присмотревшись к последней, девушка решила, что эту точно пить не будет! У загадочного Хеннеси на донышке отчетливо просматривались полтора десятка лапок… Бррр…

— Бери что хочешь… — предложил молодой Хозяин сумрачно. — Что?

— Благодарю, милорд…

— Вадим, я сказал! — вдруг вспылил Избранный, ударом кулака превращая стол в пыль. — Вадим, поняла?! Черт…

Померцав, пыль вновь собралась в подобие столика, отрастив по дороге лишнюю ножку… Лина вздохнула, предчувствуя новую бурю, но Повелитель уже отвлекся, наверно, решив наплевать на такие мелочи…

— Лешка тоже не разбирается. В спиртном. Совсем. Пиво и то… Плохое от хорошего не отличит. Одни зелья на уме! — очередная бутылка закончила свою жизнь, врезавшись в стену. Осколки стеклянным градом засвистели у лица, усыпали пол. Вадим не обратил на них внимания. — Зелья… Вечно полные карманы таскал. Это с пяти лет, черт! Тогда в камере, когда… дьявол, он этот темный эликсир с первого мига узнал, с первой секунды! И все-таки посмотрел и спросил: "Что это?" Проклятье! Стоит, шатается и смотрит такими глазами…

Следующая бутылка разлетается даже не в осколки — в пыль.

— Надеялся… Ненавижу!

И снова короткий грохот и звон… Лина, никогда не видевшая Повелителя в таком настроении, старалась быть тихой и незаметной… как на задании. Слушать откровения Вадима — себе дороже, а уж такие… Насколько Лина помнила то не слишком доброе время своего недолговечного положения фаворитки, Вадим ревниво оберегал свое прошлое и свои семейные отношения от любых расспросов. До недавнего совещания (того, на котором вампир так неосторожно высказался про тело) половина демонов не подозревала, что Повелитель мира родом из тех самых Соловьевых. Зоя это тоже не афишировала, ей-то приятней считать себя демоном, родственницей Хозяина даже… А уж то, что Алексей Сокол, тот самый Алексей, тоже их родственник, вообще было запретной темой при Дворе… И затрагивать вопросы Стражей и братских отношений было ох как небезопасно. По коже бегут знакомые иголочки…

Опасно… Очень. Этого странного разговора она может не пережить.

А ведь так и не вернула любимому силы…

Не хотела с матерью встречаться… Колибри! Но нет, кажется, еще поживем… По полу кружит вихрь — Вадим подхватывает телекинезом разноцветные осколки, скручивает из них колючий смерч и запускает в дверь… О! Так даже… Кому-то не повезет.

А ведь правда могу не выжить — мелькнула отчетливая мысль с привкусом сожаления… Прикончит и не заметит. Даже и не вспомнит. Вот поэтому в ближний круг Повелителя не особо рвутся, хоть и привилегии тут за уровнем.

Но куда денешься… Сиди. Слушай. И старайся не разозлить Вадима еще сильней.

— Ненавижу! Ну почему я нужен только светлым? Я ведь его любым принимал! Почему он не хотел?! Как он смел так со мной, мальчишка! И еще спрашивал "за что", когда… За все! За… — взгляд Вадима вдруг остановился на ней, и Лине понадобилось все ее самообладание, чтобы не вздрогнуть.

Это была даже не привычная Тьма — ожившая ярость…

— А… ты… А почему не пьешь?!

Приходится глотнуть…

Темный взор немигающих глаз не отрывается от ее пустеющего бокала…

— Молчишь. Пей, не спорь… Вот он всегда спорил… Даже в камере! Даже когда я у него отобрал всякий выбор! Светлый, мать его! — и огненный шар прошибает стену, рассыпая гарь и пепел… — Проклятье!

— Повелитель… — Лина сама не понимала, что заставило заговорить.

Может быть, отчетливое ощущение нарастающей угрозы? В самоубийцы подалась, Лина? Но вечер и впрямь стремительно катится к очередному взрыву. Так и так плохо придется.

— Милорд… Вадим, что случилось?

— Ничего! — рявкнул Повелитель и в стену полетел стол… — Ничего. Неделя прошла, и ничего! Ни одному шпиону ничего не удалось узнать… Ни листовки, ни намека, ни слуха даже… Даже тела.

Ах вот что! Тело ему подавай… Обойдетесь, милорд… Спохватившись, Лина заткнула глотку зловредному внутреннему голосу, который как раз собирался высказаться, куда бы Повелитель мог пойти поискать нужное тело… И злорадство тоже придавила… Не время сейчас, птичка… Переживем — тогда сможешь выразить мнение… Сейчас — молчи.

— И если его убили просто так, не разобравшись, по своим дурацким светлым понятиям… Тогда я эту Лигу по стенке размажу! Иди сюда! Давай стакан! Вот так… Ближе!

Нет! Не трогайте меня, милорд! Вы же пьяны, и если…

Поздно.

Сильные пальцы хватают ее запястье, и…

И все.

Показалось — рухнуло небо. Показалось… Это была не память Алекса, не картинки прошлого методичного японца — скрученные, придавленные, страшные, воспоминания Вадима обжигали ледяным ужасом. И тащили, тащили, тащили вниз. В серую темноту, прорезанную чужим отчаянием и сполохами боли… Нет-нет, я не… Только не его! Испуганно забился Феникс — но его тоже подмяло, скрутило… утащило в темную жуткую дыру чужих воспоминаний…

— Эй, очнись! Тоже пить не умеешь?

Лина с усилием приподнялась на локте. Как падала — не запомнилось. Что произошло? Повелитель все так же смотрел на нее, держа в руке оба бокала.

— Что?

— Пить будешь?

— Да.

— На. Так вот, о Лиге пресветлой, чтоб ее… Я уже приготовил им кое-что… Они запомнят! Пей, Лина и слушай…

Вся внимание, милорд… Ради вашего загадочного плана я не только коньяк, я горящий спирт глотну. Лина с самым преданным видом опустошила очередной бокал, хотя голова уже кружилась… То ли организм не посчитал этот напиток за яд, то ли она просто пила быстрей, чем коньяк из организма выводился… Значит, Лигу по стенке размажете, да? Из-за Алекса? Наверно. Вот это, что в вашем голосе, эта боль — она настоящая. Только если он вернется, если вы узнаете правду, если… Тогда вы размажете его. Я знаю.

— Смена опознавателей, перерегистрация, ты про них слышала?

— Да, Вадим…

— Все это чушь. Опознаватели и раньше менялись. Но эти, новые, свяжут жизнь каждого с демоном… Пусть только попробуют прикончить еще хоть одного демона! Вместе с ним подохнут два десятка их человечков, которых все светлые так защищают… Вот так! И посмотрим, такие ли они светлые, как себя считают!

Лина похолодела.

Очередной глоток протолкнулся в горло колючим льдом…

Все. Это конец… Теперь больше откладывать нельзя.

Финиш.

Так, метательные стрелки… На месте. Заряжены.

Аптечка — рассредоточена как полагается. Так, чтоб легко достать, даже если обездвижена…

Волосы — закреплены. Одежда не новая. Плевать на вид, главное, чтоб движений не стесняло… Тут все решают доли секунды.

Ножи… амулет… браслет-телепорт…

Все.

Взгляд в зеркало — да.

Бесстрастное стекло отразило замкнутое холодное лицо, плотно сжатые губы… Что ж, вполне соответствует образу "феникс на задании". Как раз подходит…

Разговор предстоит непростой.

Глубокий вздох — спокойней… Все. Вперед, феникс.

Лина задержала дыхание и "шагнула".

Полутемная комната…

Алый переливающийся огонь на стене… К ней оборачивается темноволосая женщина…

— Привет, мама.

Лиз подняла брови. На миг что-то метнулось в ее глазах, что-то необычное… но оно тут же пропало… А может, это была только игра пламенных бликов…

— Ты? Что ж, привет. Интересно… — быстрый взгляд — старшая феникс оценивала нежданно явившуюся дочь. — Неплохо выглядишь.

— Спасибо, — тон самый нейтральный, но Лина быстро просчитывала варианты…

Разговор должен получиться! От этого зависит слишком многое…

— Сядешь?

Словно они виделись только вчера…

Лина молча опускается в кресло. А тут ничего не изменилось. Лиз явно бросила свое увлечение интерьером. Все такое же, как при их последней встрече. Звенят, переплетаясь, цветные цепочки пузырьков… Раскинув огненные крылья, мчится в бесконечном полете Феникс.

Угли "коврика" переливаются теплым оранжевым светом… Отсветы ложатся на лицо матери, делая его моложе и словно… добрее. Обманчивое впечатление. Особенно когда она разглядывает дочь. Глаза Лиз, даром, что в них пляшут теплые огоньки, кажутся острыми и словно ледяными… И голос такой же.

— Навсегда? Слышала, что Повелитель уже не так благосклонен к тебе?

— От кого слышала? — Лина испытующе смотрит, как мать покручивает на пальце кольцо.

Нехороший знак… Просто волоски на затылке зашевелились… Лина, соберись…

— Неважно. Это правда?

— Нет.

— Действительно? А как же сбежавший подопечный?

Надо ж, какой язвительный голос — Лиз в своем репертуаре… Нехорошо разговор поворачивается. Ну-ка…

— Подопечный сбежал не от меня, мама. Его, если тебе интересно, забрали у Повелителя. Прямо у него из-под носа. Ты же не думаешь, что я могла что-то поделать там, где не смог он? Он-то так точно не думает… Поэтому…

— Вот именно, — уголки губ Лиз чуть-чуть изгибаются… Как лук… И сбить себя с темы она не дает. — Он не думает. Но он не знает того, что видела я. Вот интересно, что бы он сказал, если б ему поведали о милой сценке в моем доме?

Ах, черт! Лина помимо воли чувствует, как кончики ножей покалывают ладони… Надо же… Отвыкла, когда так бьют… С размаху, по больному, да еще так умело… Что ж, мама… Ты сама вколотила в меня безжалостность. Не пожалеешь?

— И кто ему об этом скажет? — Лина перевела дыхание и разжала пальцы, стиснувшие подлокотник кресла. — Моя мать? Покойная, если ты не забыла…

— Я не забыла! — губы Лиз чуть побелели… — А вот ты, похоже, забыла, что я не терплю угроз!

— Я просто беру с тебя пример, мама, — усмехнулась девушка, — Раньше тебе это нравилось…

— Пример! — прошипела Лиз, — Поэтому ты…

— Вот именно, — Лина мгновенно поменяла тон — с насмешливо-ироничного — на деловой. Помогает сконцентрировать внимание…

Так. Спокойней. Лиз знакомым движением встряхивает руки… Ну нет, мама!

— Я обнаружила, что куда больше похожа на тебя, чем мне казалось. В скрытности. В упорстве… А знаешь, даже в Избрании. Мой Избранник — артист, человек огня, как и твой.

Лиз вздрагивает…

Недоверчиво, словно надеясь на ошибку, переспрашивает:

— Что?… — и опускает руки, разжимает стиснутые ладони… — У тебя Избранник?…

Но глаза дочери смотрят так пристально, что Лиз невольно переплетает пальцы, пряча дрожь…

— Откуда ты… Анна? Тебе сказала Хранительница Анна?

— А ты надеялась, что это останется тайной? Навсегда? — голос холодный, совсем холодный, почти равнодушный… а как колотится мое сердце, прямо в горле, бешено, отчаянно, — об этом ты не узнаешь… Я не буду тебя жалеть!

— Это ничего не меняет, — Лиз тоже прячет потрясение за безразличной интонацией, и она умеет это делать. Умеет. Всегда умеет обмануть.

Не в этот раз… мама.

— Это меняет все. Ты лгала. Всю жизнь. Безупречная феникс, пример для подражания, идеальная глава клана! Всегда такая правильная! Совершенная! Что скажешь?

Молчание…

Взгляды светлых глаз скрещиваются клинками…

— Это не самый удачный материал для шантажа, — наконец берет себя в руки Лиз. И Лина не выдерживает…

— Шантажа! — горький смешок, подрагивающие губы… — Шантажа… Ты только об этом можешь думать? Нет. Сейчас в клане уже не осталось никого, кто бы интересовался этой историей.

— Тогда чего ты хочешь? — как ни старается старшая феникс, но такое волнение не спрячешь… — Зачем ты пришла?

Лина многое могла бы сказать. Про отнятое детство, про ощущение предательства, про… Но что толку… Лиз не поймет. И она только говорит:

— Верни то, что тебе не принадлежит. Силы Алексея.

Все. Слова сказаны и возврата назад нет.

Мать и дочь смотрели друг на друга — враги? И молчали…

Молчание все необратимей отрезало пути к примирению, и на миг младшая феникс ощутила боль потери — несмотря ни на что, Лиз все-таки была ее матерью… Матерью. Родным человеком. И кроме любви у феникса есть долг — плата за жизнь, за то, что ее вырастили…

Но Лиз гневно сверкнула глазами и яростно скомкала в ладонях возникший нож, молча, демонстративно, напоказ отбросила его в угол, на бездымно пламенеющий ковер углей… Это был ее нож, Лины, тот, что она когда-то по обычаю подарила матери, подарила при посвящении…

И чувство вины исчезло. Да, она многим обязана, у нее есть долг… Она должна заплатить… Но не жизнью. И не единственной любовью. Молодая феникс с вызовом вскинула голову.

В ее ладонях возник подарок Лиз. Нож. Он отливал алым в свете Феникса на стене… Рукоять на правой ладони, лезвие на левой. Стоит только нажать… Стоит только нажать — и хрупкое лезвие переломится, разрывая последнюю связь между ними… Ну же, мама! Скажи, что ты отрекаешься от меня. Тебе осталось только сказать слова обряда…

Но Лиз молчала… посмотрела на тающий ком стали, плавящийся в углях, растекающийся вишнево-алой, потом розовеющей лужицей… И молчала. Наконец она перевела взгляд на дочь.

— Что ж, вот значит, что ты выбрала… — и голос главы клана был сух и надтреснут, точно слова царапали ей горло… И в глазах дробится, сверкает золотом-пламенем огонь со стены… Слишком сильно блестит… Словно слезы… Только вот этого не может быть. Слез у мамы… у Лиз — не бывает.

Молчание…

И все же…

— На самом деле у меня нет выбора, — негромко проговорила феникс, — И у тебя нет… мама. Если ты хочешь внучку.

Нож исчезает с ее ладони, прощально блеснув алым…

Лина остановилась на пороге…

Алексей спал. Лина отчетливо слышала ровное легкое дыхание. В маленькой комнатке было темно и тихо.

Магда от души постаралась, выкроив для большинства лигистов аккуратные небольшие комнатки. Горная ведьма отлично понимала, что иногда людям нужно побыть одним… Обычно в таких комнатках-пещерах селились по двое-трое, но Алексей жил один — Сергей, Петр Валерьевич и телепатка Лора заботились о сохранении его анонимности… Лина вспомнила, как "Чиж" бросился к ней через зал, и улыбнулась краешком губ… Не умеешь ты жить незаметно, любимый, на тебя обращают внимание даже под чужой личиной… И ругай тебя, не ругай, но твой внутренний свет не спрячешь…Твой огонь… Даже Петр Валерьевич махнул рукой и только напоминает об осторожности.

Лина неслышно ступила в комнату, остановилась у неширокой койки…

Спит…

Липучка и тот не хотел ее пускать, объясняя, что "этого ненормального только недавно удалось оторвать от чтения донесений и загнать спать", и ее визит сейчас неуместен… Девушка вздохнула. И правда не вовремя. Опять похудел, ангел. И под глазами тени… Прав Виктор, что и говорить, не вовремя… Так жаль будить тебя, любовь моя…

Только у меня всего час, и минут двадцать из них я потратила, чтобы уговорить Магду и лигистов поставить усиленную защиту… А руки жжет… И голова кружится… Прости, Алеш…

Девушка присела на край постели.

— Алексей…

Юноша шевельнулся, но не проснулся… Только вздохнул еле слышно…

— Алексей…

— Лина? — зеленые глаза сонно распахнулись… и просияли вспышкой счастья, жаркого и нежного… — Лина!

— Алексей… Прости.

— За что? — успевает спросить юноша, но она уже прижимает пылающую ладонь к его груди…

Контакт.

Темно-голубой, почти зеленый свет накрывает Алексея, разливается по телу… И выгибает болью… Сдавленный вскрик… стон… Юноша почти мгновенно теряет сознание, бессильно обмякнув на узкой постели… Прости. Прости… Это наверно, больно…

Никогда раньше не отдавала силы, только забирала. Мне тоже… больно… Слишком много… сил… Ох, силы ада! Глаза застилает темнотой… Но сознание терять… нельзя. Нельзя! Магия соединила их тела, пропитала воздух, бьется сумасшедшим пульсом в крови… Если Феникс вырвется… Нет, нет… рано… подожди, подожди немного! Девушка закрывает глаза, чтобы не видеть бушующий вихрь энергии, чтобы сосредоточиться… Еще чуть-чуть, немножко… Все. Все… Дрожащие пальцы девушки тускнеют… гаснут, обретают плотность и форму. И можно наконец вытащить их, отнять… И можно рухнуть рядом с Алексом, неловко, боком, не до изящества, сил нет, нет даже до кресла дойти…

Но своего Лина добилась…

Гаснут последние искорки зеленовато-золотого света, света, утратившего синеву… Магия вернулась к законному владельцу… Все…

Феникс, тяжело дыша, опускает голову… Хотелось бы сейчас посмотреть на Алексея — наверняка изменилась даже аура. Столько Сил… Ведь амулет маскирующий покупать придется… Хотелось бы посмотреть, но…

Мне это не по силам. Нужно отдохнуть… Хоть немного…

— Лина! — тревожный голос юноши тащит ее из сна… — Лина, что ты? Лина…

Ну не тряси меня, а? Я так устала…

— Лина… Да очнись же… Что с тобой?

Что со мной… что со мной… что-со-мной-что…

— Я голодная… — жалобно говорит ее губами Феникс…

О-ох! Птичка, а ты умней меня! Я ведь и правда… я же свой запас матери отдала, ведь Силы Алексея и так едва помещались, поэтому да, голодная… Ох ты, черт! Успела забыть уже, как бушует Феникс, когда голоден… Больно же… Ну подожди немного, а? Совести у тебя нет… Ну пожалуйста…

Девушка съеживается на постели, пережидая острый спазм, и не сразу понимает, что Алексея рядом нет… Это хорошо, что нет… Не хватало еще его "попробовать". Черт, я хоть перенестись смогу? Спасательница… самозваная…

Лина не успевает обдумать, куда бы перенестись — в комнатку врывается Алексей с бутербродами и какой-то чашкой…

— Ну-ка, пей… — рука ласково приподнимает голову…

— Нет… Лучше позови кого-то, чтоб перенесли… Мне нельзя… Алексей!

Феникс внутри обрадованно клекочет, почуяв магию, и девушка едва успевает отстраниться… Ох! Пошел вон, Феникс! Нельзя! Она выпивает какой-то горький отвар, а Алексей, что-то сообразив, быстро шепчется с человеком у дверей.

— Немножко потерпи… Потерпи, милая… — уговаривает он, вернувшись. Ну не качай же ты меня, я не маленькая… И вообще не трогай, я же могу не выдержать… Но Алексей не слушает…

Нежно укачивая девушку, он тихонько что-то сначала приговаривает, потом… потом… Что? Лина забыла о голоде…

Алексей пел.

Его голос звучал чуть хрипловато, но… но… Даже Феникс заслушался… Ты и правда человек огня, любимый…

— Алексей! — в двери врывается вездесущий Марк, — Вот, Петр Валерьевич передал! Сказал, это магическое светлое, а вот эта дрянь — с темной магией. Какая нужна?

— Давай обе!

Перед Линой оказывается какой-то темный браслет с рунической насечкой и кулон…

— Они заряжены магией, — в зеленых глазах Алексея тревога и надежда. — Тебе ведь это нужно? Бери…

Догадливый мой…

— Они ведь нужные, наверно? — но ладони Лины уже смыкаются на темном кулоне. И впрямь магией заряжено украшение. Было. Феникс выпил чары так быстро, что Лина не успела понять, какими они были… Лина облегченно вздыхает, когда спазмы стихают… Прикрывает глаза…

— Спасибо…

— Этого мало. Бери вторую… Ну Лина, бери же…

— Ой, и мою возьми! — Марк, оказывается, никуда не ушел. — Вот, смотри, это крючок магический для удочки! Бери-бери, он хороший! Ну кушай…

— Марк, она здесь? — в дверь просовывается светловолосая головка… Знакомая такая… — О, привет! Марк сказал, что девушке, которая меня спасла, нужны магические артефакты. Вот, смотри, эта штучка может притягивать золото… Ты что, меня не помнишь? Я Лиза! Ты меня лечила, помнишь?

А на пороге уже стоит встревоженная Лора и мрачноватый Виктор, бывший Липучка… Заглянул Анджей, застенчиво улыбнулся и ушел, оставив какое-то кольцо… Заглянули еще несколько человек — смутно знакомый рыжик, хорошо знакомый шестирукий маг…На столе росла горка магических предметов, так тщательно и бережно собираемых Лигой… и так легко отданных Темной ведьме…

А потом явился юный эльф, подмигнул и выложил на стол полтора десятка предметов, при виде которых Феникс обрадованно подпрыгнул и захлопал крылышками… Это были магические ошейники.

Не забыл…

— Алексей, а ты сам-то как? — Лина скормила своей птичке последний ошейник и нерешительно улыбнулась.

— Все хорошо. Все хорошо, я понимаю. Не переживай.

Понимаю? О чем он говорит? Лина только собралась уточнить… но тут, выставив всех, посторонних, включая Марка, вошел Петр Валерьевич… Карие внимательные глаза вопросительно перебегали с Лины на ее ангела.

— Ну что, как все прошло?

— Что прошло? — темные брови удивленно взлетели вверх…

Ох! Лина вдруг сообразила… Алексей же никогда не видел, как работают фениксы… Только с Эль, но там не вышло… Он же не… Ой!

— Петр Валерьевич, подождите, он не понял!

— Чего я не понял?

— Подожди, как это не понял? Не понял, что ты ему… Ну знаешь, Соловьев, тебя ждет сюрприз…

— Какой?

— Подождите, Петр Валерьевич. Алексей… Ты правда ничего не чувствуешь?

— Что? О чем вы?

Лина неторопливо материализует на ладони нож… Пристально смотрит в глаза Алексу… И бросает. В мага-учителя.

Секунда растягивается, тянется-тянется-тянется… удивленно-тревожный взгляд зеленых глаз… и вспышка отчаяния, когда он понимает, что не успевает… Лина заставляет лететь нож медленней… медленней… Вот! Клинок останавливается в пяти дюймах от горла неподвижного мага… И отлетает в сторону.

— Лина, ты что? — юноша опускает руку… — Что…

И голос замирает, когда до него начинает доходить…

— Лина! Как это… Что?

— А ничего! — Лина улыбается вместе с бывшим учителем. Сквозь слезы… — Ничего. Просто ты снова маг, любовь моя…