Дэвид Моррелл Было время

— Дебби, я сегодня чуток запоздаю, — сказал Сэм Вентворт, прижав к уху мобильный телефон.

— Чуток? — Неустойчивая связь в зыбком мареве пустыни делала голос жены едва слышным, что, впрочем, сполна компенсировалось силой ее интонаций.

— Ну, может, приеду еще до сумерек.

— Ты обещал Лори быть на вечеринке в честь дня ее рождения.

— Знаю, но…

— Ты и в прошлом году пропустил день ее рождения.

— Я застрял в дикой пробке. Она растянулась на километры. По радио передают, что перевернулся и взорвался большой жилой автофургон. Репортер говорит, полиции потребуется несколько часов, чтобы убрать следы аварии и восстановить движение. Я попытаюсь объяснить ей. Слушай, я понимаю, что в последнее время не часто бываю дома, но…

— В последнее время?

— Думаешь, мне нравится так вкалывать?

Стрелка температурного датчика "форда-эксплорер" подползла к красной черте, и Сэм выключил двигатель и кондиционер. Потом открыл окно.

Несмотря на сухой жар пустыни, с подбородка мужчины то и дело срывались крупные капли пота.

— Я не собиралась придираться и жаловаться. — Голос Дебби стал еще слабее. — Просто… Не важно. Где ты?

— На Ай-десять. Такое дерьмо, я все распланировал, закончил дела и выехал из Таксона час назад. Но если все пройдет гладко, я буду дома как раз к началу праздника Лори.

В трубке раздался треск статических помех.

— Дебби?

— Если бы мы не купили новый дом, возможно, тебе не пришлось бы…

Треск усилился.

— Дебби?

— Ты спешишь, того и гляди, попадешь в аварию, и только потому…

Связь оборвалась. Теперь Сэм не слышал даже помех. Он едва не перезвонил, но потом передумал. Разговор не перешел в ссору — и ладно. Кроме того, машина перед ним чуть-чуть продвинулась.

У Сэма появилась надежда, что движение восстановится раньше, чем предсказывало радио. Но затем он понял, что тачка впереди лишь заполнила брешь, оставленную съехавшим на обочину автомобилем. Еще несколько машин покатили по бровке шоссе следом за первой. "Ну и что? — подумал Сэм. — Может, эти водители живут в городе, к которому ведет проселок. Но мне-то нужно попасть в Феникс".

Поток двигался еле-еле, заполняя возникшие щели. Сэм завел свой внедорожник, подметил, что уровень нагрева уже пришел в норму, и двинулся за медленной цепочкой автомобилей. Теперь он увидел, что съезд ведет к бензоколонке, магазинчику и горстке домов из необожженного кирпича, — растрескавшаяся штукатурка ясно говорила о том, что эти хибары проиграли битву с пустыней. Но внимание его привлекло еще кое-что: несколько машин, свернувших на обочину, теперь бодро пылили по песчаной дороге, тянущейся параллельно автостраде.

"Неужели они знают что-то, чего не знаю я?" — удивился Сэм.

Когда поток снова застыл, он открыл бардачок, вытащил карту и расстелил ее на руле.

Тонкая ломаная линия шла от городка Хильская Балка — это название красовалось на дорожном указателе возле съезда — к городку Конец Маршрута. Должно быть, это наименование возникло в те времена, когда тут разъезжали дилижансы. Две точки разделяло расстояние миль в двадцать, а потом проселок снова выходил на 1–10 — судя по почерпнутым из новостей сведениям, уже за пределы отрезка, перегороженного перевернувшимся фургоном. Сэм взглянул на вмонтированные в панель часы. 17:25. Есть шанс успеть домой вовремя.

Не мешкая, он свернул на бровку шоссе, дополз до съезда, ведущего к Хильской Балке, и остановился у заправки. Указатель уровня топлива замер где-то между четвертью и половиной бака. Достаточно, чтобы добраться до дому. Но зачем рисковать? Зальем до краев. Солнечный жар давил невыносимо, поэтому Сэм купил охлаждающей жидкости и долил немного в радиатор, поскольку, судя по датчику, ее уровень слегка опустился. Питьевой воды в бутылках у него в машине всегда было завались, так что тут проблем нет. Пора в путь, скатертью дорога!

"Хм, скатертью". Проселок, выглядевший с автострады гладким, изобиловал выбоинами и ухабами, но на сорока милях в час Сэм перестал считать толчки невыносимыми. Ничего такого, с чем "эксплорер", крепыш внедорожник, созданный специально для труднопроходимых местностей, не смог бы справиться. На такой скорости он покроет двадцать миль за полчаса. Куда лучше, чем торчать в пробке три часа, как сулило радио. Довольный, что температурный датчик не буянит, Сэм закрыл окно, снова включил кондиционер и сунул в магнитолу диск Джимми Дэйла Гилмора. Мурлыкая в такт своеобразной версии Джимми "I'm So Lonesome I Could Cry", он оглянулся на оставшийся позади затор и улыбнулся. "Представляю себе лицо Лори, когда я появлюсь, — подумал Сэм. — А уж какой видок будет у Дебби!"

Чего Сэм не сказал ей, так это что поездка в Таксон оказалась бессмысленной, что земля, которую, как полагал его босс, стоит застраивать, — Гранд-Вэлли-Вистас — оказалась бывшей свалкой токсичного мусора. Теперь судебные процессы из-за участка могут тянуться вечно. Время потрачено впустую. Если бы Шепертон — босс Сэма — позаботился заранее собрать информацию, это место никогда и никому не показалось бы привлекательным. Потребовалось долгое расследование, чтобы обнаружить ответственных. "Но за это Джо и платит мне бабки, — подумал Сэм. — Чтобы я не давал ему все испортить. А ведь будь у меня его деньги, я сделал бы "Шепертон Энтерпрайзис" (хотя почему бы в таком случае не помечтать о "Вентворт Энтерпрайзис"?) в десять раз прибыльнее".

Сэм посмотрел налево и удивился — ему показалось, что затор на шоссе как-то отдалился. Вокруг маячило куда больше камней и гигантских кактусов-цереусов, чем раньше. Наверное, оптическая иллюзия. Но, вглядевшись в даль, он вынужден был признать, что дорога слегка смещается вправо. Ерунда. Когда давным-давно прокладывали этот проселок, наверняка возникла необходимость обогнуть какое-то препятствие, вроде вон того холма. Тучи пыли за ним свидетельствовали о продвижении опередивших Сэма машин. В зеркале заднего вида тоже висело серое облако, значит, кто-то поехал следом. Странно, что большинство водителей не сообразили, как сэкономить время. А может, у них духу не хватило попробовать что-то предпринять. Или просто у них нет причин суетиться.

Когда Джимми Дэйл затянул очередную унылую песню, внимание Сэма привлек высокий вековой кактус, один из тех, что торчали теперь повсюду. Многие выглядели больными, какими-то поникшими, испещренными черными пятнами — гнили, наверное. Во всем виновато глобальное потепление, подумал Сэм. Утончившийся озоновый слой и неотфильтрованные ультрафиолетовые лучи. Загрязнение атмосферы и автомобильные выхлопы. Он ясно видел мутную мглу над заблокированной автострадой.

Холм вырос. Дорога вильнула вправо, и тут мужчина за рулем испуганно вздрогнул. Он услышал странные хлопки. Выстрелы. Сэм ударил по тормозам и с разинутым ртом уставился на то, что предстало перед ним. Вдоль обочины раскинулся старый, словно выпавший из какого-то вестерна, городок, по которому громыхали запряженные мулами телеги, повозки и один дилижанс — вроде тех, о которых он вспоминал чуть раньше. У ветхой коновязи стояли лошади. В отличие от кирпичных домов Хильской Балки, здешние строения были деревянными, покрашенными в белый цвет, посеревший под жгучим солнцем и хлестким песком. Большинство домишек были одноэтажными. По пыльной улице, на которую готов был въехать джип, прогуливались мужчины в широкополых ковбойских — стетсоновских — шляпах и женщины в полосатых льняных платьях, под кружевными зонтиками. Услышанный Сэмом шум производили палящие друг в дружку ковбои, расположившиеся возле загона. Какой-то человек с винтовкой выстрелил с крыши. Один из ковбоев повернулся, прицелился и уложил противника — тот, кувыркнувшись, рухнул на улицу.

Перестрелка, возможно, и продолжала бы тревожить Сэма, если бы хоть кто-нибудь еще в городе обращал на нее внимание. Но мужчины в ковбойских шляпах и женщины в платьях в полоску занимались своими делами, даже не оборачиваясь на выстрелы, так что Сэм быстренько пришел к выводу, что все это — аттракцион для туристов. Он слышал о такой вот точной копии западного городка под названием Старый Таксон, где туристы платили за то, чтобы посмотреть на гонки ковбойских повозок и инсценированные стычки. Там снимали множество вестернов, включая и один из любимейших фильмов Сэма, "Рио Браво"[71] с Джоном Уэйном. А еще он слышал, что Старый Таксон сгорел дотла — уничтожен пожаром. Возможно, его уже не восстановят. Возможно, этот городок воздвигнут на замену тому. Если так, расположили его жутко далеко от Таксона, чтобы аттракцион приносил прибыль. Отсутствие машин и туристов — тому подтверждение. Пара указателей на главном шоссе и то помогла бы процветанию.

Возможно, они еще не открылись, подумал Сэм, когда перестрелка закончилась и выжившие потащили куда-то тела. Возможно, это генеральная репетиция — в костюмах и все такое. Заметив дорожный знак с надписью "МЕРИДИАН", он надавил на акселератор и миновал конюшню, кузнечную мастерскую и еще какой-то магазинчик с бакалеей и всяким хламом. Выглядели здания так, словно их только что построили, а потом умело состарили. Из магазина вышел мускулистый мужчина с тяжелым джутовым мешком, должно быть набитым мукой, и зашагал к телеге.

Впечатленный реализмом представления, Сэм проехал мимо ресторанчика, в занавешенном кружевами окошке которого белела бумажка, предлагающая обед с добрым бифштексом за пятьдесят центов. Рядом с машиной проскакал мальчишка на муле. "Надо привезти сюда Лори и Дебби, — решил Сэм. — Они глазам своим не поверят. Я не скажу им, куда мы направляемся. Устрою девочкам сюрприз".

В салун, как и положено, вела вращающаяся дверь. Огромная вывеска хвасталась виски, которому можно доверять, холодным пивом и (буквами помельче и не таким жирным шрифтом) сарсапарелью,[72] какую еще никто никогда не пробовал. В вестернах, которые так любил Сэм, частенько упоминали сарсапарель. Владелец ранчо всегда покупал бутылочку для сына, или зарвавшемуся стрелку кричали, что он не мужчина и вместо виски ему стоит сосать молоко или сарсапарель. Впрочем, в фильмах обычно говорили "саспарилла". Так что Сэм понятия не имел, правильно ли написано слово на вывеске.

И вообще, что это — сарсапарель? Сэм всегда предполагал, что это газированный напиток. Но каков он на вкус? Как шипучка из корнеплодов с мускатом? И тут у него возникла идея. Почему бы не воспользоваться случаем и не прихватить пару бутылочек на вечеринку? "Какая такая сарсапарель?" — спросят все, споткнувшись на слове. "О, вы только попробуйте, — скажет он. — Эта штучка не от мира сего".

И Дебби наградит его улыбкой.

Он остановил машину и шагнул в плотный, давящий зной — настоящую духовку. И кому это в голову пришло, что сюда потянутся туристы? Тут нет даже столбов электропередач и телефонных линий тоже. Должно быть, провода под землей. Но даже если и так, открытые окна в каждом доме говорят об отсутствии кондиционеров. Легкий ветерок не охлаждал тела — только нес пыль, липнущую к губам.

Отлично обученные актеры не удостоили подошедшего к вращающейся двери салуна второго взгляда (а если уж начистоту, то и первого). В вестернах такие двери — от коленей до груди — всегда казались фальшивкой, как будто в былые дни людей не беспокоил влетающий в помещение песок. Сэм толкнул створки и сменил жгучий дневной свет на дымные тени, такие же горячие, как и воздух снаружи. Неожиданно он заметил по обе стороны от входа массивные сплошные щиты, значит, если погода требует, проем можно закрыть, подумал мужчина, подбодренный реалистичной деталью. В глубине салуна, в дальнем левом углу, дребезжало расстроенное пианино, наигрывая незнакомую ему, но кажущуюся очень старой песенку. За инструментом никто не сидел, однако клавиши поднимались и опускались, гоня по залу механическую музыку. Лестница справа вела наверх, к комнатам, расположенным вдоль внутреннего балкона. В стародавние времена проститутки поджидали там клиентов. Слева за круглыми столами сидели ковбои, попивая виски и молча играя в карты. Колышущаяся над их головами завеса сигаретного дыма сгущалась, так что Сэм едва не закашлялся. Да уж, всем семейством сюда не ходят, решил он.

А еще справа обнаружилась барная стойка длиной во всю комнату, потемневшая от старости и глубоко въевшейся грязи. Облокотившиеся на нее парни прихлебывали пиво из здоровых кружек или пили что-то из невысоких стаканов, должно быть чай или имбирное пиво. Бармен, в белой рубахе, в жилетке, со скрещенными на груди руками, стоял наготове у кассы.

Сэм подошел к стойке.

— Там, на вывеске снаружи, все правильно? Вы продаете саспариллу? — Сообразив, что произнес название напитка так, как это делали актеры в кино, он поспешно исправился: — В смысле, сарсапарель. — Слово не легло на язык, показавшись ему самому весьма странным.

Кабатчик не ответил. Никто из ковбоев не оглянулся. "Часть шоу, — подумал Сэм. — Мы должны чувствовать себя так, словно перенеслись в девятнадцатый век и нас никто не видит".

— Почем ящик? — спросил Сэм.

И снова молчание.

Сэм кинул взгляд направо вдоль бара и заметил на полке возле витрины характерного вида бутылки с содовой — бутылки из прозрачного стекла с темной жидкостью, похожей на имбирное пиво. На этикетках значилось: "Сарсапарель". Пробки удерживали на месте какие-то пружинные устройства — он пару раз видел такие на находящейся под давлением таре, — следовательно, содержимое этих бутылок наверняка газировано. Как имбирное пиво.

Сэм подсчитал бутылки: десять.

— Беру все. Сколько?

Нет ответа. Актеры продолжали делать вид, что его тут нет.

Сэм подошел к полке и увидел ценники. Пять центов за штуку.

— Не может быть! — выдохнул он. — А если серьезно — сколько?

Единственный звук здесь издавало раздолбанное пианино.

— Ладно, значит, вот вы как. Тогда плачу вдвойне и забираю все скопом за доллар.

Сэм бросил на стойку зеленую бумажку и потянулся к бутылкам.

Никто и не подумал остановить его.

— Не представляю, как ты собираешься сохранить бизнес, — пробормотал он.

Затем он принялся с интересом разглядывать свою покупку и размышлять. А что, если эти бутылки всего лишь реквизит, бутафория? Или в них самое тошнотворное пойло на свете? Что, если он привезет это домой, даст Лори и ее подружкам, а они станут плеваться?

— С этой дрянью что-то не так?

Тишина.

— Ну, если так, я затаскаю тебя по судам.

Сэм взял бутылку, сорвал пружину и потянул пробку, выдернув ее только с третьей попытки. Темная жидкость с шипением побежала из узкого горлышка.

Он принюхался. Пахнет совсем как имбирное пиво.

— Я собираюсь это выпить. Здесь, сейчас. И если меня от этого дерьма стошнит, считай себя безработным.

Пианино продолжало дребезжать. Никто не повернулся.

"Черт, не позволят же они мне отравиться!"

— Ладно, ты предупрежден.

Он сделал глоток.

Разбудила его щекотка. Что-то щекотало запястье. Когда раздражение усилилось, он с трудом разлепил тяжелые веки и обнаружил, что лежит лицом вниз на песке, упираясь головой в вытянутую правую руку, на тыльной стороне которой пристроился освещенный последними солнечными лучами скорпион сантиметров шести длиной. Несмотря на багрянец заката, режущая глаз ярко-желтая окраска насекомого не потускнела. Клешни, восемь лапок, изогнутый хвост. Ядовитое жало… человеку захотелось закричать.

"Не двигайся, — мысленно приказал он себе. — Притворись парализованным. Если спугнешь тварь, она ужалит. И ты умрешь прямо тут, на месте".

Тут? Разум Сэма был так затуманен, а голова так болела, что ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, как он зашел в салун, как попробовал саспа… сарса… Сознание отказывалось сложить слово.

Но это случилось примерно в шесть. Солнце стояло еще высоко. "Так какого черта закат наступил так быстро? — в панике подумал он. — И что ты делаешь на земле?"

Скорпион по-прежнему спокойно сидел на руке. От жуткого привкуса во рту Сэму хотелось блевать. Нет! Только не шевелись! Не напугай гада!

Заходящее солнце пекло спину. Когда кроваво-красное зарево поблекло, человек подавил рвотный позыв и, не дыша, уставился на скорпионье жало, которое дрогнуло, приподнялось и словно потянулось к розовой незащищенной коже. Но вместо того чтобы укусить, скорпион двинулся вперед. Одна за другой щекочущие лапки перебрались на песок.

Как только скорпион сполз с него, Сэм яростно оттолкнулся от земли, откатился в противоположную перемещению членистоногого сторону и, каким-то образом встав на колени, начал блевать, запоздало соображая, что вокруг могли оказаться и другие скорпионы. Поднявшись, он отряхнулся и почувствовал, как с него слетело что-то твердое. Господи, неужели все-таки ужален? Он осмотрел руки, но не заметил припухлостей и не ощутил жжения. Трясясь, мужчина стер с губ вонючую слизь, но от жуткого вкуса избавиться не смог. Точно рот набит гнилой картошкой. Сэма вырвало еще раз. Опять утершись, он испуганно и смущенно огляделся.

Город исчез. Нет, не совсем, понял Сэм. В лучах быстро бледнеющего заката он разглядел несколько выступающих из песка обугленных досок. Среди камней валялась часть колеса повозки. Запорошенный пылью костяк, в свое время, наверное, принадлежавший лошади, лежал рядом с холмиком, а точнее, грудой саманных кирпичей из соломы и глины, наводящей на мысль о рухнувшем дымоходе.

Какого черта тут произошло? Продолжая поворачиваться и озирать окрестности, Сэм с облегчением всхлипнул, увидев свой "эксплорер". Небо уже посерело, и человек, пошатываясь, побрел к машине, отчаянно торопясь, несмотря на подгибающиеся ватные ноги, опасаясь заблудиться, если тьма навалится неожиданно.

Когда он распахнул водительскую дверцу, в лицо пахнуло жаром перегретого салона, вызвав еще одну сухую отрыжку. Сэм схватил лежащую на сиденье рядом с портфелем бутылку с водой, прополоскал рот, сплюнул, так и не отделавшись от гнилостного привкуса, подождал, когда спазмы прекратятся, и только тогда глотнул. Ощутив вдруг страшную жажду, он осушил бутылку, не успев даже осознать, что делает, и, полный дурных предчувствий, застыл, выжидая, как воспримет желудок воду. Секунды шли — и Сэм начал расслабляться.

Ухитрившись кое-как застегнуть ремень безопасности, он вдруг содрогнулся от совершенно иррационального страха — а вдруг машина не поедет? Но двигатель заработал, едва повернулся ключ зажигания. Сэм включил фары и увидел впереди песок, камни и больные, поникшие кактусы. И только расщепленные обгоревшие доски и прочий жалкий мусор намекали на то, что тут когда-то был город.

"Проклятие, что случилось? — подумал он и тут же ухватился за единственный разумный ответ. — Наверное, это не то место. Наверное, ты потерял сознание и кто-то перенес (или перевез?) тебя".

Только какой смысл? Зачем кому-то переносить его? Сквозь ветровое стекло он вгляделся в сумеречный силуэт холма, напоминающего тот холм, за которым располагался городок. По обе стороны от пригорка, на некотором расстоянии от него, плыли во мраке крохотные огоньки. Парами. Фары. Трасса. Еще одно свидетельство того, что место то же самое.

Только этого не может быть. Голова гудела и разламывалась. Все казалось бессмысленным. Размышляя, действительно ли его кто-то перенес, Сэм вспомнил одинокое пыльное облако, тащившееся за ним на дороге. Наверняка, кто бы ни сидел в той машине, нашел бы его. В конце концов джип припаркован прямо на обочине проселка. Любой проезжающий мимо не мог не заметить "эксплорер"… и город.

Внезапно Сэм содрогнулся, осознав, что среди камней, песка, чахлых кактусов и обломков обугленных досок единственным, чего не осветили фары его машины, была дорога. Невозможно! Его затрясло так, что он испугался, не подхватил ли где лихорадку. Дорога отсутствовала, но не мог же он ее пропустить! Проклятие, дорога была здесь!

"Дебби, — подумал он. — Лори. Они ждут твоего скорого возвращения". Он вытащил из прицепленного к поясу чехольчика телефон, нажал клавишу "вызов" и застонал, не услышав гудка. Попробовал снова — ничего. Вот и все. Ты держал его включенным слишком долго. Аккумулятор сдох.

Дебби. Сэм завел машину. Фары пронзили тьму, и он поехал, огибая камни и кактусы. Миновав холм, джип затрясся по ухабам, направляясь к медленно текущему потоку огней на трассе 1–10. Оказавшись на пыльной дороге, бегущей параллельно шоссе, Сэм остановился. Его снова затошнило. Это ведь, несомненно, тот самый проселок! Других он не видел. И на карте значилась только одна дорога. Но боже мой, каким образом она оказалась перед холмом, а не за ним?

Когда он добрался до дому, его встретили темные окна. Хорошо, подумал Сэм. Они не стали бодрствовать, дожидаясь его. Он торопился как мог, но по дороге его еще несколько раз тошнило, так что приходилось, подчиняясь желудку, останавливаться на обочине. Сейчас уже перевалило за полночь. В голове продолжало стучать. Сэм потянулся к рычагу, открывающему гараж, но передумал. Гараж находился под спальней Лори. Скрежет может разбудить девочку. Тогда Лори, чего доброго, разбудит Дебби, а он пока не знает, как объяснить им, что произошло. Черт, если он и сам не понимает, разве они поймут? Страдая, как с похмелья, пытаясь привести в порядок мысли, он припарковался на подъездной дорожке и, не забыв, как ни странно, прихватить портфель, прошел мимо темных густых кустов и на ощупь открыл входную дверь.

Тени скрывали ведущую к спальням лестницу. Большой гостиной справа они практически не пользовались. В общей, семейной комнате слева стоял телевизор с огромным экраном. Кухня размещалась в глубине дома. Туда Сэм и направился, положив портфель на стол. Он включил свет, налил себе воды, в три глотка осушил стакан и только сейчас заметил на рубашке высохшую блевотину. В сущности, он весь пропах рвотой. Господи, если Дебби увидит его таким…

Он рывком стянул с себя рубаху и опрометью кинулся в ванную комнату рядом с кухней. Здесь не было ни ванны, ни душа, но Сэм по крайней мере смог наполнить раковину, протереть лицо намыленной тряпкой и прополоскать рот теплой водой. Отложив полотенце, он снова почувствовал себя человеком (ну почти), вернулся на кухню — и запнулся, увидев Лори.

С тоненькими косичками, в пижамке с Винни Пухом, в пушистых тапочках. Девочка терла заспанные, слипающиеся глазенки.

— Привет, лапочка, — сказал Сэм. — Извини, если разбудил. Ты хочешь пить? Я налью тебе водички, а ты расскажи мне о празднике.

Она вскрикнула и побежала в общую комнату.

— Лори?

Не переставая вопить, малышка затопала вверх по лестнице.

— Лори, это я. — Он бросился за дочкой. — Твой папа. Что случилось? Бояться нечего.

Хлопнула дверь, за ней послышались громкие голоса и торопливые шаги.

— Лори?

Зажегся свет. На верхнюю площадку лестницы выскочил мускулистый мужчина в длинных боксерских шортах.

— Черт побери, ты кто такой?! — рявкнул Сэм.

— Нет! — прорычал мужик и ринулся вниз по ступеням. — Кто, черт побери, ты такой?! Что ты тут делаешь? Как ты попал в дом?

За спиной бугая появилась Дебби в поспешно наброшенном полураспахнутом халатике, не скрывающем трусики и футболку, в которых она любила спать. Она крепко прижимала к себе Лори. Рыжие, подсвеченные сзади лампой волосы женщины казались полыхающим на ее голове костром.

— Дебби? — задохнулся Сэм. — Это какая-то шутка?

— Вызывай полицию! — гаркнул мужчина.

— Дебби, что…

Добежавший до подножия лестницы громила с размаху ткнул Сэма кулаком в живот, сбив законного хозяина дома на пол.

Неуклюже приземлившись, Сэм застонал, пытаясь восстановить дыхание. Он хотел объяснить что-то, но мужик пнул его в бок, так что Сэм, перевернувшись, ударился о стол, который незамедлительно рухнул во мрак. На этот раз незнакомец отшатнулся и запрыгал на одной ноге, ловя другую, пострадавшую от пинка босую ступню. В процессе он умудрился уронить лампу.

— Скорее! — надрывалась Дебби в телефонную трубку. — Он убивает моего мужа!

Лори снова завизжала.

Сэм, пошатываясь, встал на ноги. Он увидел мужчину, опустившего на паркет ушибленную конечность и явно намеревающегося швырнуть в "чужака" разбитую лампу. Он увидел умоляющую о помощи Дебби и рыдающую Лори. Увидел — и, рванув переднюю дверь, бросился во тьму.

Какого дьявола…

Хотя от переизбытка беспорядочных эмоций Сэма бросило в пот, голая спина отлично чувствовала холод водительского сиденья. Гоня по кварталу, он услышал приближающийся вой сирен и попытался определить, откуда несется звук, но, на какую улицу он ни сворачивал, рев становился все ближе, вынудив его зарулить на чью-то подъездную аллею, вырубить двигатель и фары — и исчезнуть из виду. Через пятнадцать секунд мимо промчались автомобили с мигалками.

Едва перестав видеть тревожные голубые вспышки, он снова завел машину, задним ходом выкатился на улицу и поехал в противоположном направлении. "Господи, я схожу с ума", — подумал он.

— Дебби, это Сэм, — волнуясь, проговорил он в трубку телефона-автомата.

— Кто?

— Перестань меня дразнить. Кто этот парень? Почему вы с Лори прикинулись, что не знаете меня?

— Мы не знаем! Мы никогда не видели вас раньше! Ради бога, хватит! Оставьте нас в покое!

— Я серьезно. Ты мстишь мне за то, что я пропустил вечеринку Лори, за то, что не приехал домой вовремя, верно? Если ты пытаешься напугать меня…

Трубка зашипела, и из нее вырвался резкий мужской голос:

— Говорит сержант Малоун из полицейского департамента Феникса. Наказание за проникновение…

Сэм нажал на рычаг.

— Номеров для некурящих нет, — заявил клерк в мотеле.

Живот Сэма продолжал болеть в месте удара. Его снова тошнило. Слишком усталый и измотанный, чтобы возражать, он пробормотал:

— Мне все равно.

Хорошо еще, в "эксплорере" валялась спортивная куртка. Он надел ее, застегнул на все пуговицы и придерживал сверху, пряча голую грудь.

— Заполните эту форму. Мне потребуется только ваша кредитка.

Сэм протянул клерку карточку и занялся писаниной. Однако, когда он оторвал взгляд от разграфленной бумаги, клерк хмурился.

— Что-то не так?

— Компания-эмитент не принимает этой карты.

— Что?

— Я дважды пытался.

— Попытайтесь еще раз. Тут какая-то ошибка. Возможно, ваш сканер сломан.

— Две минуты назад работал. — Скользящим движением клерк сунул карточку в щель считывающего устройства и уставился на индикатор. — Нет. Не прошло.

— Но это невозможно.

— Как скажете, только я не могу сдать вам комнату без карты.

— Наличные. Вы ведь принимаете наличные, не так ли?

— Пока вы не захотите воспользоваться телефоном или еще чем-нибудь в этом роде. Восемьдесят пять долларов.

Сэм пошарил в портмоне и вытащил две пятерки.

"Шепертон Энтерпрайзис".

Свет фар джипа озарил огромную пустую парковку. В два часа ночи большинство окон двухэтажного здания из стекла и металла были темны, что, впрочем, компенсировали уличные фонари — они светили так ярко, что голова Сэма разболелась с новой силой. С трудом сопротивляясь желанию зажмуриться, он свернул к площадке для машин администрации, собираясь припарковаться, но тут же сообразил, что именно там полиция станет искать в первую очередь.

Дрожа, он отъехал от здания и остановился возле многоквартирного дома в квартале от конторы. Держась, насколько возможно, в тени, Сэм вернулся к "Шепертон Энтерпрайзис", где уже нельзя было избежать света, открыл боковой вход и нырнул внутрь. Прежде чем затворить за собой дверь, он оглянулся. Мигалки к парковке не несутся. Никто его не видел.

Детектор вторжения предупреждающе запищал и тут же заткнулся, как только Сэм набрал код системы безопасности. По вторящей его шагам гулким эхом лестнице он поднялся к офисам с видом на поле для игры в гольф, отпер свой кабинет и, едва захлопнув дверь, выключил автоматически зажегшийся свет и задернул шторы на огромных окнах. Он всегда держал здесь бритвенные принадлежности и смену одежды. Завтра утром он сможет привести себя в приличный вид в умывальной, дальше по коридору. А пока ему хотелось лишь прилечь и попытаться понять, попытаться остановить этот перестук в голове.

На ощупь пробираясь к кушетке, он твердил себе: "Поспать. Вот и все, что тебе нужно. Если ты вздремнешь, ты сумеешь во всем разобраться".

Его разбудили голоса. Он дернулся, вырываясь из самого мрачного, самого глубокого забытья в своей жизни. Когда голоса стали громче, Сэм с огромным усилием приподнял веки и обнаружил перед собой двух хмурых охранников, а за ними — небольшую толпу мужчин и женщин.

— Как ты сюда попал, приятель? — поинтересовался первый охранник.

— Как я?.. Я здесь работаю. Это мой кабинет.

— Едва ли, дружище, — покачал головой второй. — Поскольку это офис миссис Тэйлор. — Он ткнул пальцем за плечо, указав на хрупкую блондинку.

— Миссис Тэйлор? Кто такая?.. Слушайте, я Сэм Вентворт и…

— Никогда о тебе не слышал. — Второй охранник повернулся к собравшимся в кабинете людям. — Кто-нибудь тут слышал о ком-нибудь по имени Сэм Вентворт?

Последовало озадаченное бормотание, подразумевающее отрицательный ответ. Несколько человек просто помотали головами.

— Никогда обо мне не слышал?

— Спокойнее, приятель.

— Проклятие, о чем ты? Я работаю тут девять лет! Я был вице-президентом Джо с тех пор, как он начал дело! Кто, черт возьми, эти люди?

— Я сказал: спокойнее, приятель. Не усугубляй ситуацию. Полиция скоро прибудет. Так что все объяснишь и уладишь в участке.

— Если я тут не работаю, как я вошел сюда? Где достал ключи от здания и от кабинета?

— Вот сам и скажи где, — заявил первый охранник. — Небось украл связку и сделал копии? Давай их сюда.

— Где Джо? Спросите Джо! Он подтвердит, что я на него работаю! Он подтвердит, что я вице-президент!

— Мы бы спросили, да только вот кабы ты был с ним так близок, как утверждаешь, то знал бы, что он сейчас в Европе.

— На моем столе! Там фотографии — моя, моей жены и маленькой дочки! — Сэм ринулся к столу — показать.

И увидел вставленное в рамочку фото изящной блондинки, той самой, что стояла за охранниками. Справа от нее пыжился мужчина с видом пьяницы-дегенерата, а слева расположились две девочки-близнецы.

Сэм закричал.

— Ваше имя Сэм Вентворт, — сказал детектив.

— Да.

— Вашу жену зовут Дебби, вашу дочь — Лори, и обе они живут в доме, в который вы вломились прошлой ночью.

— Я не вламывался! У меня свой ключ!

— И откуда он у вас?

— Он у меня всегда!

— Так же как и ключи от "Шепертон Энтерпрайзис".

— Да! С тех пор как я там работаю! Последние девять лет! А дом у нас новый! Мы купили его всего восемь месяцев назад! И восемь месяцев я ношу с собой ключи от него! Послушайте, я могу доказать, что работаю на "Шепертон Энтерпрайзис"! Проверьте документы в портфеле, который я оставил дома!

— К портфелю мы вернемся чуть позже. А пока, помимо двух незаконных вторжений, идентификационные данные, которые вы нам назвали, не соответствуют истине.

— Что?

— Указанный вами номер социального страхования принадлежит человеку по имени Уолтер Барри.

— ЧТО?

— Который живет в Сиэтле. С местом и датой рождения та же история.

— Мой портфель! Загляните в мой портфель!

— Уже заглянули. Он пуст.

— …имя Сэм Вентворт.

— Дебби. Мы женаты одиннадцать лет. Мою дочь зовут…

— Джо Шепертон. Я его вице-президент вот уже…

— Итак, перед встречей с ответственной комиссией, понимаете ли вы всю серьезность этой беседы? — спросил доктор Кинкэд.

— Да.

— У вас есть жена по имени Дебби и дочь по имени Лори?

— Нет.

— Являетесь ли вы владельцем дома номер сорок восемь по Арройо-роуд?

— Нет.

— Являетесь ли вы вице-президентом "Шепертон Энтерпрайзис"?

— Нет.

— Как вас зовут?

— Я не помню. Знаю, что не Сэм Вентворт, хотя, попав сюда, я считал это имя своим.

— И которым мы сочли возможным пользоваться ввиду того, что не знаем вашего настоящего имени.

— Да.

— Возможно, однажды вы вспомните ваше настоящее имя и ваш подлинный номер социального страхования, и мы сумеем связать вас с вашим прошлым. Но пока лучшее, что мы можем сделать, — это подготовить вас к жизни полезного члена общества. Мы дали вам действующий номер страховки. Мы постарались найти вам место в сфере развития рынка недвижимости, в которой, по вашему утверждению, вы компетентны, но ваше состояние и отсутствие квалификации свели наши усилия к нулю. Однако, поскольку вы продолжаете проводить большую часть времени за чтением, мы предлагаем вам место смотрителя публичной библиотеки Феникса. Мы также выделили вам комнату в общежитии неподалеку от работы. Конечно, вы будете обязаны платить за жилье и продолжать принимать лекарства.

— Конечно.

— Вы понимаете, что будете арестованы, если приблизитесь к Дебби и Лори Волан или их дому номер сорок восемь по Арройо-роуд? Понимаете ли вы также, что будете арестованы, если приблизитесь к Джо Шепертону или "Шепертон Энтерпрайзис"?

— Да.

— Вопросы есть?

— Один.

— Да?

— Что случилось с моим "эксплорером"?

— Поскольку его номерные знаки недействительны, машина была конфискована и продана с аукциона.

— Ясно.

— И что вы думаете по этому поводу?

— Если "форд" не был моим, я не имею на него прав.

— Верно. Должен похвалить вас за прогресс.

— Спасибо.

"Осторожнее", — подумал Сэм, вылезая из машины. Он поблагодарил водителя, санитара из Центра психического здоровья. Щурясь от солнца, он некоторое время следил, как автомобиль едет по сверкающей улице, после чего свернул к двухэтажному пансиону в испанском стиле. Из дверей выглянул строгий мужчина. Одернув дешевый пиджак, выданный ему социальной службой, Сэм подошел ближе. В последние два года он размышлял только о своей утраченной жизни, о Дебби и Лори, о семье, которую он принимал как должное, считая чем-то незыблемым, об объятиях и поцелуях, о невозможности быть рядом с растущей дочкой, о домашних обедах и фортепианных концертах Лори — о всех тех вещах, на которые у него никогда не хватало времени. Теперь они казались самыми ценными вещами на свете. Всем сердцем он желал кинуться к Дебби и Лори и умолять их помочь ему понять. Он получил свободу, и теперь ему нужно…

"Осторожнее, — снова предостерег он себя. — Полиция и доктор Кинкэд не спустят с тебя глаз. Парень, следящий за этим местом, доложит о каждом твоем движении. Помни, что говорила полиция о наказаниях за вторжение. Ты никогда не узнаешь правду, если загремишь в тюрягу или обратно в психушку".

Мотоцикл, на первый взнос за который он грохнул всю месячную зарплату, стойко переносил тряску, преодолевая ухабы старой дороги рядом с шоссе 1–10. Повторяя маршрут, сломавший ему жизнь, Сэм свернул с автострады у Хильской Балки и теперь направлялся к холму, за которым когда-то нашел Меридиан. Руки напоминающих человеческие фигуры кактусов поникли за два года еще больше, черные пятна так и испещряли растения — болезнь явно прогрессировала. Волны жара катились от камней и песка. Голый холм вырастал. Глядя на дорогу, Сэм с тревогой заметил, что она не огибает курган справа, как в тот вечер. Напротив, проселок сворачивал налево, продолжая идти параллельно 1–10.

Покинув дорогу, взяв правее, объезжая холм справа, виляя меж подгнивших кактусов, Сэм ощущал все больше мучительных толчков. Под очками, защищающими глаза от хлещущего по лицу песка, закипали слезы. Ну разве не символ его отчаяния то, что ему удалось убедить себя в том, что Меридиан будет на месте, когда он вернется? "Возможно, ты действительно сумасшедший, — сказал он себе. — Разве думать о себе в третьем лице, как о чем-то отдельном от тебя, не есть признак шизофрении? Возможно, ты псих, каковым тебя и считают все вокруг. Признай это — что бы ни произошло здесь с тобой, то событие не имеет никакого отношения к месту из тысяча восемьсот восемьдесят второго года, к появляющемуся и исчезающему призрачному — буквально — городу, к зловещей версии Бригадуна.[73] Если ты веришь в это — ты спятил".

Сэм остановил мотоцикл приблизительно там, где в тот вечер припарковал джип. Озираясь, он прикидывал и вспоминал, где располагались конюшня, кузница, магазинчик. "Где ты их воображал, — напомнил он себе. — И перестань называть себя "ты"".

Ресторан с обедом за пятьдесят центов стоял дальше по улице, а салун с вращающейся дверью И вывеской, рекламирующей виски, пиво и сарсапарель (он все еще спотыкался об это слово), должен находиться за ним. Четкая картинка, как живая, маячила перед мысленным взором Сэма.

Но — куда уж очевиднее — города здесь не было. Удрученный, мужчина слез с мотоцикла и опустил подножку. Затем стянул шлем. Горячий сухой ветер тут же взъерошил пропитанные потом волосы. Некоторое время, после выхода из Центра психического здоровья, он подчинялся рекомендациям и принимал лекарства, но таблетки делали его каким-то пьяным, одурманенным, отстраненным от всего, так что, какую пользу они ни должны были бы приносить, результат лечения казался хуже установленной доктором Кинкэдом болезни. Каждый день Сэм принимал все меньше и меньше пилюль, сознание его обретало ясность и чувства обострялись. И каждый день он все больше уверялся в том, что действительно является Сэмом Вентвортом, у которого были жена и дочь и который работал в "Шепертон Энтерпрайзис". Единственная проблема состояла в том, что ни один человек в мире не согласился бы с ним.

"Как могло это все казаться таким реальным? — кричала его душа. — Неужели такова шизофрения? Неужели ты внушил себе, что ложный мир — истина?

Проклятие, прекрати думать о себе во втором лице".

С ноющим сердцем Сэм потащился вдоль несуществующей улицы, которую так отчетливо видела его память. Там и тут он замечал торчащие из песка обгоревшие концы досок, точно такие же, как в тот вечер, когда он очнулся здесь. Один раз Сэм остановился, вытянул обломок и принялся изучать огненные шрамы, затем взгляд его упал на почти не занесенные песком кости какого-то крупного животного. Он представил себе стреляющих друг в друга ковбоев и крепкого мужчину с мешком муки. Загребая ботинками пыль, он шел и шел по пустыне, не являющей ему города.

Здесь. Салун стоял здесь. Вращающиеся двери с дырками наверху и внизу. Бренчание механического пианино. Он шагнул в воображаемый проем, посмотрел налево, туда, где курили и молча играли в карты ковбои, посмотрел направо, туда, где ковбои выпивали, облокотившись на барную стойку. Бутылки с саспа… сарсапарелем стояли где-то тут…

"Вот. Вот где ты проснулся, — подумал он, глядя на песок. Что-то маленькое юркнуло среди камней. — Скорпион? Так реально. Так фальшиво. Ты не должен был возвращаться. Все стало только хуже, ты все испортил". Терзаемый почти осязаемым ужасом, он попятился, будто отступая к вращающимся дверям, и застыл — в песке что-то блеснуло, привлекая внимание мужчины. Солнечный свет от чего-то отразился. Глянцевый камешек, сказал он себе. Железистый колчедан, пирит, золото дураков, или как его там. Сияние словно пронзило глаз. Не успев даже осознать, что делает, он пнул носком ботинка песок, ожидая, что сейчас из кучки выкатится блестящий голыш. Однако нога наткнулась на что-то большое и твердое — достаточно большое и твердое, чтобы воспротивиться толчку.

Показался круглый стеклянный ободок. Человек наклонился, стиснул прозрачное горлышко и извлек из песка бутылку. Пустую. Такую же, как та, из которой он пил. Несмотря на обжигающую жару, его пробрала дрожь. "Как ты мог представить что-то, чего никогда не видел, что-то, что было погребено под песком?"

И тогда он понял, что действительно попал в ад.

На следующий день он снял с багажника мотоцикла палатку и быстро установил ее, камнем вогнав длинные колышки поглубже в песок. Отражающая поверхность палатки делала ее отличным щитом от солнца пустыни, как заверил его продавец. Сэм застегнул вход на молнию, чтобы ни скорпионы, ни змеи не проникли внутрь. Затем отцепил от мотоцикла складную лопату, привел ее в рабочее состояние и вогнал в песок в том месте, где нашел бутылку. Другого снаряжения присобачить к мотоциклу не удалось. В следующий раз он прихватит больше. Если он собирается жить здесь, когда не работает в библиотеке, нужно хотя бы обустроиться покомфортнее. Нужен спальный мешок. Фонарь Коулмена и плитка-обогреватель. Радиоприемник. Возможно, зонтик от солнца. На ставку смотрителя всего этого не купишь, а с учетом отсутствия у него прошлого ни один банк не выдаст кредита, но рекламная корреспонденция (единственные письма, которые он получал, да и те адресованные "тому, кто проживает по указанному адресу в настоящее время"), в изобилии сыплющаяся в его почтовый ящик, содержала бесконечный поток приглашений приобрести кредитную карту или воспользоваться услугами компаний-эмитентов кредиток, которые, как оказалось, готовы всучить карту любому, психу ли, маньяку — без разницы.

Он рыл исступленно.

— Сэр, вы не можете оставаться здесь.

Сэм продолжал копать. За два месяца он вырыл яму, почти равную по длине и ширине пропавшему салуну. По периметру громоздились горы песка. Куча обугленных головешек возвышалась рядом с большим куском опаленной стойки. В стороне поблескивало стекло.

— Вы не имеете права на раскопки, сэр. Это частная собственность. Вы нарушаете границы чужих владений.

У палатки Сэм разместил особый склад бутылок характерного вида. Из одной такой он отхлебнул два года назад. Он молился о том, чтобы отыскать полную. Возможно, если сделать еще глоток, Меридиан появится. Возможно, получится обратить все вспять. Возможно, он вернет свою душу. Но, как это ни печально, — он даже всхлипывал каждый раз, натыкаясь на новую находку, — он раскапывал в основном осколки, а немногочисленные целые бутылки были пусты. Сэм начал рыть быстрее.

— Сэр, — настаивал бас.

На его плечо легла чужая рука.

Выйдя из транса, Сэм обернулся.

— Не глупите, — сказал суровый мужчина и поднял мозолистые руки, словно защищаясь, — на тот случай, если Сэму взбредет в голову использовать лопату как оружие.

Он был в каске, выцветшей хлопчатобумажной рубахе, джинсах и тяжелых ботинках, какие носят строители.

К удивлению Сэма, из-за холма, грохоча, выезжали грузовики, бульдозеры, экскаваторы и прочие землеройные машины. Он настолько сосредоточился на своих раскопках, что не осознавал ничего, что происходит вокруг. Из фургонов и прицепов бойко выскакивали рабочие. Подпрыгивающий на ухабах внедорожник затормозил и остановился. На боку его красовалась выведенная по трафарету надпись: "Шепертон Энтерпрайзис". Из джипа выбрался человек в белой "парадной" рубашке с закатанными рукавами и болтающимся на шее чуть ослабленным галстуком — вылез, надел каску и тут же принялся облаивать строителей, раздавая приказы. Брюхо его стало жирнее, двойной подбородок — тройным, темные волосы поредели, но ошибки быть не могло.

"Джо", — подумал Сэм.

Провопив еще несколько указаний, Джо двинулся к Сэму.

— Что тут происходит?! — рявкнул он, обратившись к рабочему. — Что это за тип? Что он тут делает?

— Копает! — прокричал в ответ строитель.

— Как будто я сам не вижу! — взорвался Джо.

— Похоже, он здесь живет. — Рабочий показал на палатку. — Бездомный. Собирает бутылки и всякий хлам.

— О господи.

— Джо, — пробормотал Сэм.

— Убирайте палатку и гоните его в шею! — велел Джо и повернулся, собираясь уйти.

— Джо. — На этот раз Сэму удалось издать звук погромче.

— Что? — Джо оглянулся и нахмурился. — Я тебя знаю?

— Ты не узнал меня? — спросил Сэм и тут же понял, насколько задубевшая, обожженная солнцем кожа и двухмесячная борода изменили его внешность. — Я Сэм. Сэм Вентворт.

— Сэм? — недоуменно проговорил Джо. Затем его обрюзгшую физиономию исказило боязливое осмысление. — Тот чокнутый? Сэм Вентворт? Парень, считавший себя моим вице-президентом? Вызывай полицию, — велел он рабочему. — Скажи, он продолжает преследовать меня. Позаботься о том, чтобы к моему возвращению из Гранд-Вэлли этого психованного сукина сына тут не было.

— Гранд-Вэлли? — выдохнул Сэм.

Сквозь облако пыли Джо зашагал к группе рабочих.

— Ты сказал — Гранд-Вэлли? Джо! Ради бога, только не говори, что ты имел в виду Гранд-Вэлли-Вистас у Таксона!

Джо насупился еще сильнее:

— Откуда ты знаешь о Гранд-Вэлли?

— Ты все-таки купил участок?

Джо по-петушиному выпятил грудь:

— Через два часа, как раз когда полиция будет запирать твою камеру, я подпишу бумаги.

— Карсон заговорил тебе зубы?

— Карсон? Что тебе известно о Карсоне? И никто мне зубы не заговаривал!

— Ага, верно, это как с теми скрытыми участками — ты так жалел, что влез в то дерьмо, что нанял меня для перепроверки сделок, которые вынужден был заключить.

— Скрытые участки? — налетел на него Джо. — Ты снова проник в мою контору? Читал мои файлы?

— Я могу спасти десять миллионов твоих долларов.

— Именно столько просит Карсон за землю! Откуда ты узнал? Ты рылся в документах!

— И еще десять миллионов предстоящих судебных издержек.

— Господи, ты безумнее, чем я думал.

— Тебе ничего не стоит подождать денек, но если подпишешь бумаги — это обойдется тебе в двадцать потерянных миллионов.

— Ладно, значит, ты петришь в моем бизнесе? Докажи.

— Что?

— Докажи, что я ошибаюсь.

— А если докажу?

— Несчастный дурень… Суть в том, что тебе не доказать. Но может, это заставит тебя понять, насколько ты обманываешься. Тогда ты, возможно, оставишь меня в покое.

— А если докажу?!

— В смысле — убедит ли это меня, что ты был моим вице-президентом? Черта с два.

— Не важно. Это не то, чего я хочу. Это меня уже не волнует.

— Тогда чего ты хочешь?

— Один из этих участков.

— Что?

— Вот этот. — Сэм показал на свои раскопки. — Если я докажу, что покупка Гранд-Вэлли-Вистас приведет к катастрофе, то передача мне этого участка станет лучшей твоей инвестицией.

— Держи карман шире! — Однако Джо выглядел ошарашенным. — Хорошо. Докажи, что я не должен покупать Гранд-Вэлли-Вистас, и участок твой.

Сэм кивнул:

— По рукам?

— Угу, ну да, конечно, — Джо глупо ухмыльнулся и тряхнул протянутую ему грязную пятерню.

— У тебя масса недостатков, Джо, но нарушение данного слова не входит в их число.

— Да уж, черт побери, тем паче сейчас. Этот парень — свидетель сделки. Ну, где доказательства?

— В пятидесятых земля Гранд-Вэлли-Вистас была свалкой токсичных отходов.

— Что?!

— Там располагался химический завод. В земле похоронено столько ядов, что любому, кто поселится там, не избежать рака. Младенцы будут появляться на свет с врожденными уродствами…

— И ты можешь доказать? — Обычно цветущее лицо Джо побледнело.

— Я могу подсказать, как связаться с человеком, работавшим в команде, сваливавшей химикаты, и человеком, уволившимся с завода из-за сброса отходов. Они уже старые, однако пребывают в здравом уме. Еще я могу посоветовать, как достать документы компании, санкционирующие захоронение токсичных веществ перед закрытием завода.

Впервые на памяти Сэма Джо не находил слов.

— Если ты прав…

— Ты сохранишь двадцать миллионов, а я получу этот участок.

Лопата Сэма звякнула об очередную бутылку. Изнемогая от зноя, он поднял склянку, скорбя о том, что и она оказалась пустой. "Однажды… — подумал он, — однажды ты найдешь бутылку с темной жидкостью, и сделаешь глоток, и вернешь свою жену и дочь".

Вокруг завывали пилы, стучали молотки и росли дома — со скоростью, прославившей Джо Шепертона. Там и тут голоса из приемников распевали старомодные шлягеры или вели яростные политические споры. Но Сэм едва замечал шум. Салун — вот и все, что имело значение. Меридиан. Возвращение души. Впечатленный точностью информации Сэма, Джо предложил ему место в компании ("Может, ты и нормальный"), но Сэм не врал — его больше не интересовала прошлая работа. "Черт побери, если бы не она, — думал он, — ты никогда бы не потерял семью".

Ему хотелось лишь вновь обрести ту жизнь, которую он считал естественной. "Однажды ты найдешь полную бутылку, — продолжал он твердить себе. — Однажды ты вернешься к Дебби и Лори. Ты обнимешь и поцелуешь их. Радуясь тебе, они спросят, где ты пропадал столько времени, и будут ошеломленно слушать объяснения. А тем временем город возникнет снова, как возник он два года назад. Может, это еще один способ вновь обрести душу. Но как это произойдет, — Сэма вдруг охватила безумная паника, — если новый город займет место старого? Времени мало. У тебя мало времени. Поднажми".

Жгучее солнце достигло зенита, а он продолжал яростно вгрызаться в сыпучий песок.