"Большой театр Малышка" - читать интересную книгу автора (Дурова Наталья Юрьевна)ГОЛУБИНОЕ СЧАСТЬЕ, ИЛИ КОТ ПОДСУДИМЫЙДо сих пор мне казалось, что живая очередь — это тогда, когда тебе говорят: — Вы последняя? Я за вами. Однако я глубоко ошибалась. Через неделю после переезда у входа в домоуправление я увидела настоящую живую очередь. Целая вереница владельцев четвероногой живности ожидала вызова на пастеровский пункт. В настоящей живой очереди вызывали по порядковому номеру квартиры: — Квартира одиннадцать — кот Черемшанский. Укол сделан. Остолбеневшего от испуга кота принимает на руки хозяин. — Квартира двенадцать — шпиц Гай. «Да, — решила я, — у кота имя было очень благозвучное, но для дрессировки лучше покороче. Кличка играет важную роль. Вот шпиц Гай — быстро и хорошо». Пока я об этом раздумывала, подошла моя очередь. — Квартира пятнадцать — собака Дурова. — Что? — оскорбилась я. — Да, да, простите, здесь сказано: кот и собака Дуровы. — Но ведь у животных есть клички, — возмутилась я. — Выездную пастеровскую станцию клички не интересуют. Они только замедляют работу. Справка выписывается на фамилию владельца. Человеческим языком объясняю… Следующие! Квартира семнадцать — овчарка Меерсон и легавый Охрименко. Быть может, и разгорелись бы страсти оскорблённых владельцев, если бы не крики, донёсшиеся со двора: — Ага, поймал… держу! Теперь его и убить-то мало! Вскоре в домоуправление вбежали мальчишки и девчонки, а за ними шествовал солидный мужчина, державший за шкирку извивающегося тигристого кота. — Извините… разрешите… виноват, — протиснулся он вперёд. Дети косяком двинулись за ним. — Факт налицо! — проронил мужчина, брезгливо опуская кота на стол, и, приподняв шляпу для приветствия, трагически добавил: — Помоечник! — Одну минутку, сейчас запишем, — привычно ответил инспектор пастеровского пункта. — Обратите внимание, он пятится от чернил, — испуганно прошептала женщина, пряча под жакет дрожащую крохотную собачонку. — Да, кот в крови. Теперь скажите, случайность или преднамеренность? Третий голубь в лапах злодея. — Гражданин обессиленно опустился на стул. — Ведь это бешенство! Я требую немедленного уничтожения кота и изоляции ему подобных из стен нашего нового дома. При этих словах ряды очереди явно уменьшились. — Не в наших функциях, — ответил инспектор. — Люди добрые, тогда что делать? Поймите — закон! Об охране природы! А голубь, — лицо мужчины тотчас приняло ласковое выражение, словно он смотрел на своего ребёнка, — птичка-то какая! Символ мира! — тут он повысил голос и гпевно покосился на кота. — Мы должны охранять счастье голубей. — Дяденька! А вы дайте нам кота, мы его для войны противником сделаем! — азартно подскочил к мужчине один из мальчишек. — Значит, вы не посодействуете? — снова начал тот, обращаясь к инспектору. — Но ведь вам же сказали человеческим языком, — устало протянул инспектор. — Право, людям лучше сделали. На дом приехали. А вы спокойно работать не даёте. — Хорошо. Дети, берите мародёра, он достоин медленной и мучительной смерти. Разморенный после сытного обеда, кот перешёл в руки мальчишек, и те с воинственными воплями пытались выскочить из домоуправления. — Нет, стойте, как же так? — не выдержала я. — Как видите! — отчеканил мужчина. — Среди них есть ваш сын? — Я преградила детям дорогу. — Внук, уважаемая! Иннокентий, подойди ко мне, я тебе сколько раз говорил — не ввязывайся в войну. — Дедушка, но ведь я же выследил кота! — захныкал внук. — Чтобы это было в последний раз! Следопыт нашёлся! А вам, уважаемая, лучше не вмешиваться, — обратился он ко мне. — Позвольте! Сегодня ваш внук жестоко поступит с кошкой, завтра будет издеваться над собакой, послезавтра разобьёт очки деду и, почувствовав себя героем, будет во дворе на всех деревьях выпиливать свои инициалы. Значит, такого молодца вы растите, да? — вступила в разговор полная седовласая женщина. — И вы туда же?! — Собственно, куда? — возразила она. — Потворствуете никчемной твари: кошкам. Много ли от них пользы, кроме запаха в подъезде. Кошек в космос, уважаемая, не запускают. Кошка, скажу я вам, знаете ли, не собака! И опять же голуби, голуби в опасности. — Голуби, я бы их сохранял в питомниках как символ, а не распускал бы по улицам! — присоединился ещё один голос. — Давайте вынесем на суд общественности. Вам нужны доказательства? Иннокентий, принеси шесть голубиных лапок и перья! — не унимался мужчина. — Оставьте, пожалуйста, моя жена тоже может принести доказательства: три дня бедняга мучилась со шляпой, чистила, чистила, и всё без тояку. Купили на днях новую, а теперь опять с излишеством, слетевшим с неба вроде привета от голубей — ходить нельзя. А подоконники, а кариатиды с загаженными носами по всей Петровке? Как вам это нравится? При непонятном слове «кариатиды», попавшем в столь великолепную ситуацию, притихшая детвора сразу оживилась и с воодушевлением приготовилась слушать. Детские восторженные и любопытные лица, неугомонные проворные руки, тискающие сейчас подсудимого кота, навели меня на мысль: а что, если во дворе создать звериный театр? |
|
|