Глава 7

Победа была блистательной, а Айрон был великолепен — он сражался с мраками, словно виртуозно исполнял сложную музыкальную партию. Когда она видела его краем глаза, то изумлялась его вдохновенному лицу и поняла: нет, он не случайно выбрал образ огненного ифрита, в его решении была глубокая продуманность.

Сын признался ей, что контактировал с отцом через его сны — оказывается, сохраняется связь между образами волшебного сна и сознанием того, кто испытал его. Это очень тонкая нить, нечто очень личное. И почему-то её сын искал встреч не с ней, а с отцом, которого никогда не видел. Всё это наполняло душу Маргарет какой-то странной горечью, как будто она была лишней в этом дуэте сына и отца.

Ровоам ничего не помнил о том сне, в котором родился. Он ощутил себя как личность уже в облике огненного ифрита. Они с Соломоном родили Живую Душу. Что же именно произошло, и почему Живая Душа воплотилась в плазменную жизнь, Маргарет не знала, а Айрону даже не приходило в голову интересоваться этим. У него есть сын — это всё.

Только теперь Маргарет осознала, что упустила она в погоне за карьерой. Но ведь и жить на что-то надо, заработок мужа был крайне нестабилен, как и сама его работа — его бросало с места на место, и нигде он не удерживался больше пары лет, а то и пары месяцев. Тогда они оба не понимали, что тому причиной, ведь он был очень выдержан, никогда не поддавался на провокации, избегал конфликтов, корпоративных ссор, всякого подсиживания. Но в глазах его всегда сквозил этот огонёк упрямства — любой мог знать, что у профессора Коэна всегда и по любому поводу есть своё мнение. Руководители шестым чувством ощущали в нём этот дух бунтарства и не доверяли ему. Иной раз ей казалось, что он хорошо устроился, но в тот момент, когда всё выглядело стабильным и даже намечался какой-то прогресс, его увольняли или переводили на худшее место, проекты теряли финансирования, менялись программы.

Теперь-то она знает, что к чему, а поначалу между супругами были нередки ссоры. Потом Маргарет перестала спорить с ним и доказывать ему его ошибки, она стала более лояльной, и разрыв между ними затянулся тонким шрамом, под которым тлел абсцесс.

В памяти Маргарет оставались живыми те дни, когда он был Ааренсом, мудрецом и волшебником крылатого сиреневого народа аллерсов, обитателей чудесного материка Ларсари на планете, которую создал Рушер. Это был год счастья, только теперь Маргарет осознала это. Несмотря на все ужасы, на страдания и даже гибель, это были великолепные дни, каждый из которых был жив в её воспоминаниях. Когда она вспоминала лицо Айрона в те далёкие дни юности, она вновь чувствовала, что любит его. Но профессор Айрон Коэн — это постаревшая тень Ааренса. Было непереносимо видеть проявляющуюся в нём с годами желчность. Маргарет чувствовала себя молодой, а он всё больше превращался в какого-то раввина.

Недолгая встреча со старыми товарищами, с теми, кто был в экспедиции и на далёкой Рушаре, словно оживила его. Он вдруг воспрянул, помолодел, стал снова дерзким, окрылённым — у него появилась интересная задача, товарищи, соратники, друзья. Там, в антарктическом скальном лабиринте они снова переживали свои приключения, там у Маргарет появилась надежда, что новое дело возродит его. Но появился Рушер и всё испортил. Впрочем, всё с самого начала было подстроено, фальсифицировано, мошеннически сфабриковано. И вот ей показалось, что вернулось то, о чём она тайно мечтала все годы, что снова настали те волшебные дни, когда они боролись с Рушером. Только теперь всё было в тысячу раз грандиознее!

Тут-то и проявилась тщательно подавляемая все десять лет неистовость Айрона. Тут-то она и узнала, что за огонь пылал в его душе! Вот тут-то он и получил то великое дело и те возможности, которых ему недоставало! И тут-то она и поняла с горечью, что он всегда был одиночкой. Тот пепел, что скрывал его душу от глаз его жены, был тонким слоем над мрачно горящей лавой. Этот вечный внутренний конфликт в нём не проходил с годами, а лишь усугублялся. Маргарет нашла отдушину в работе, а он всё больше погружался в бездну. Знай она об этом раньше, иначе бы себя вела. Может, даже предпочла бы носиться по свету с абсурдными проектами, как Мелковичи, но не принуждала бы его искать соответствия тем высоко заявленным требованиям, которые она взвалила на него после того как Ираида Коэн, мать Айрона, прекратила своё давление на сына. Хоть Маргарет и не любила свекровь, но повторила её манеру прессовать его.

Когда произошла внезапная атака, Маргарет находилась в своём любимом месте — на корме острова. Она выстроила открытую беседку и любовалась панорамой плывущей армады. И вдруг что-то почувствовалось в атмосфере, как будто передавались потоки возбуждённых чувств. Ифритка огненной птицей взмыла со своего ложа и полетела во дворец. Неужели нападение?! Да, они ждали этого, но были ли готовы? В какой форме выразится атака?

На остров нападали какие-то чёрные лоскутья — они противно дрожали, извивались, кривлялись, словно прицеливались своими хищными бездонными провалами ртов на добычу. Добычей были огненные ифриты — дыры налетали, по пути легко срезая всё, что попадалось на пути — колонны, крыши, кристаллические растения. Они просачивались сквозь днища островов и охотились за ифритами. Один такой чёрный рот, словно огромная беспросветно-чёрная бабочка, летел на её мужа.

— Огонь! — громовым голосом крикнул Айрон и швырнул в дыру длинный язык плазмы. Дыра словно захлебнулась, извернулась, смялась в тряпку и отлетела.

Со всех сторон шла атака, а ифриты по примеру Айрона отбивались, бросая огненные языки — чего-чего, а огня в любом ифрите было в избытке. Зрелище было неописуемое.

Высокий ифрит вдруг исчез и тут же появился на соседнем острове.

— Вот так отбивайтесь! — крикнул он, подавая пример, и наглядно уничтожил одного мрака.

— Это наш враг! — кричал он, мгновенно переносясь с острова на остров — ему даже не были нужны капсулы ифритов.

Маргарет тоже вовлеклась в битву и принялась бесстрашно сбивать вакуумных демонов Рушера — так потом Айрон объяснил ей это явление. Она не знала, чем именно палила в эти мерзкие дрожащие лоскутья, но уничтожала их только так. Они держали оборону острова вдвоём с Ровоамом, и Маргарет радовалась этому внезапно возникшему единству. Она видела восхищение в глазах сына после боя. Она радовалась, когда Айрон вернулся, жив и невредим, с сияющими огненными глазами.

— Ты думаешь, они не вернутся? — спрашивала она, оглядывая пространство.

— Да ты хоть представляешь, — со смехом говорил он. — какой урон в Силах понёс Рушер? Ведь отбивались-то мы в основном плазмой! О, он не представлял, в какую драку ввязался! Он и понятия не имеет, что такое настоящий огненный ифрит!

После этого начался праздник, прилетела молодёжь с островов, все начали кружиться под какую-то несносную музыку, а Маргарет вдруг почувствовала себя уставшей. Она отправилась к себе в беседку на корму, ожидая, что он придёт к ней. Настроение было прекрасным, бой возбудил плазму тела, так что Маргарет в нетерпении ждала, когда Айрон перестанет летать по островам и вспомнит о ней. Между ними давно ничего не было, ещё до того, как они попали в Лабиринт. И там всё было некогда — работа шла практически круглосуточно, и Айрон ушёл в неё с головой. А потом появился Рушер, и её муж начал буквально угорать при виде старого врага. А уж когда бывшего Владыку включили в группу, Айрон вовсе начал загонять себя — не мог перенести той мысли, что Рушер в одиночку обошёл группу под его руководством. Это было тихое и не заметное ничьим иным глазам соперничество. Только Маргарет всё видела и понимала. Ему нужна была победа, во что бы то ни стало нужна победа. И это как раз тот день.

Он пришёл, сел рядом на кушетку и сказал:

— Всё очень плохо.

Как плохо?! Только что всё было хорошо! Отчего же тогда празднуют победу?!

Оказалось, что она мало вникала в ситуацию и слишком положилась на особенности ифритов, постоянно скрываясь в своей беседке, словно всё время была чем-то недовольна. А, между прочим, восполняется плазма двумя способами: либо непосредственно от звёзд, либо путём накапливания энергии из вакуума. До этого ифриты не воевали — кому ж придёт в ум нападать на такое существо?! Так вот, на залатывание дыр в островах тоже нужна энергия, иначе острова теряют свои свойства. Ровоам очень молод и с такими проблемами не сталкивался. Он думает, что как прибудет к Магеллановым Облакам, так сразу всё решится и непременно прекрасно. А они не гарантированы от новых нападений. Дело в том, что Рушер особенно ненавидит Коэнов, гораздо больше, чем Занната, Морриса и прочих.

И Айрон подумал: а ведь Рушер вполне может отнять остатки энергии у Мелковичей, может быть, он уже расправился с другими и пополнил свой запас? С чего они взяли, что объём Живой Энергии строго лимитирован? Для них — это точно, а вот для него?

Эти рассуждения ошеломили Маргарет.

— Ты боишься новой атаки?!

— Да, боюсь. — честно признался он. — Но у меня есть своя задумка.

Задумка была довольно хитроумной и состояла вот в чём. Свернуть с пути они не могут — нет смысла менять курс, чтобы добраться до звезды. Ведь точно такие же звёзды их ждут в Магеллановом Облаке. Копить энергию вакуума — нужно время, а Рушер едва ли станет ждать, когда они это сделают. Ведь в его интересах не допустить встречи островов Ровоама с другими ифритами, не позволить объединиться. Сейчас, пока они находятся в пути, его шансы самые высокие. Пока острова не оправились от повреждений, есть смысл повторить атаку. Так что, первые два пути неприемлемы.

Но Айрон перехитрит Рушера — он организует прямой подпространственный канал с какой-нибудь звездой и будет перекачивать оттуда готовую энергию солнечной плазмы.

Маргарет воспрянула. О, это было необыкновенно талантливое решение как раз в духе её мужа!

Однако, как всегда, всё было вовсе не столь просто. Проблема в том, что у Айрона недостанет для этого проекта Живой Силы.

— У тебя так мало осталось Силы? — изумилась Маргарет. — На что же ты её истратил?

— А как ты думаешь, — недовольно ответил он. — Откуда я взял эти сведения о физической природе мраков? Думаешь, просто взял и исследовал? Как не так! Я попался одному мраку!

И рассказал ей, как он сидел на мысе и увидел, как на него летит такая чёрная гадина. Он сразу понял, что это нападение. Она едва его не затянула, но Айрон подавил её огнём. Во время этого краткого боя он воспользовался возможностью и послал Силу исследовать объект и так узнал о сложно конфигурированном вакууме — это нечто, похожее на вакуумный процессор. Мраки оказались самыми настоящими киборгами, они действовали по программе. Киборги — это вполне в характере Рушера, ведь он любит послушные, исполнительные вещи. Он только не учёл того, что плазма нарушает тонкие процессы в кластерах киборгов. Нужна плазма, Маргарет.

— Когда ты думаешь отправиться? — спросила она, тревожась при мысли, что он покинет острова ифритов и один отправится в путешествие по пустынным межгалактическим провалам.

— Я ничего не смогу сделать, если ты мне не поможешь. — тревожно сказал Айрон. — Моего запаса сил не хватит для такой операции.

— Хорошо, я поделюсь с тобой. — ответила она. — Возьми хоть всё.

— Нет, этого я не сделаю. — отрывисто бросил он, и по его тону Маргарет поняла, как ему не терпится немедленно броситься в эту затею. И ещё то, что чувствует снова ту униженность, с которой просил у неё денег в те дни, когда был на мели и даже не мог купить бензин для машины. Надо же, а она на что-то надеялась! Думала, эта победа сблизит их!

— Ты должен взять. — сказала Маргарет. — Хоть половину. Совсем всё отдать я так и так не могу — Сила поддерживает мой облик ифритки. Как человек я спекусь в этом аду мгновенно. Или замёрзну в одну секунду.

Это был как раз тот ответ, который был ему нужен — жена сама убеждала его в необходимости позаимствовать у неё Силу — так сказать, на благо общего дела. Конечно же, она ему не сказала о своих вполне уместных подозрениях: в силу своего беспокойного характера он наверняка постоянно тратил энергию на поиски средств слежения, а потом на отслеживание точно таких же. В любом случае, консенсус был достигнут.

Их ладони соприкоснулись, и потоки Силы перекочевали в тело Айрона.

— Что ещё? — спросила она, видя, что муж не уходит.

— Меня тревожит твоя безопасность. — после недолгого молчания проронил он. — Я боюсь, что в моё отсутствие этот урод нападёт на тебя.

— Как уж только ты ни обзывал его, — усмехнулась Маргарет. — А уродом впервые.

— Я не смогу спокойно выполнять свою миссию, пока буду тревожиться о тебе. — угрюмо ответил он.

Вот оно что! Всё дело в миссии, как он это называет! На первом месте Рушер, а потом уже она! Вот прикончит этого урода, тогда можно и жену спокойно приласкать!

— И что же ты предлагаешь? — закипая от гнева, спросила она. — Отправиться с тобой на ту звезду и перекачивать плазму?

— Нет, — уязвлено ответил он. — Но у меня есть одна мыслишка.

Айрон внимательно осмотрелся по сторонам, словно искал в маленькой беседке чьи-то уши. Маргарет машинально прибегла к Силе и тоже стала искать порты-шпионы. Вокруг всё было чисто.

— Не беспокойся. — усмехнулся он. — Я постоянно наготове.

"Точно, вот куда всё время утекает его Сила!"

— Я хочу, чтобы ты скрылась на время. Он не дурак, и тут же обнаружит моё отсутствие и обязательно воспользуется этим.

— Куда мне скрыться? — удивилась Маргарет такому предложению.

— Туда, где он не догадается тебя искать.

— А есть такое место?

— Вы все привыкли думать, что все решения Рушера безошибочны, а он всего лишь человек, хотя и очень умный.

— Мы решили?! — ещё больше изумилась она. Вот это раз! Можно подумать, что это не Айрон, а кто-то тут страдает паранойей! Будто это не он всё время бредит Рушером, мучительно просчитывает его ходы, всё время бродит и изводит разговором жену и сына!

— Брось! — нетерпеливо мотнул он головой, словно предупреждая все возражения. — Я говорю тебе, что он, как и любой человек, подвержен стереотипу.

— Да-да, продолжай, пожалуйста.

— Не смейся! — вспылил Айрон. — Я серьёзно!

— Нет, я просто всё время жду, что ты скажешь. Достаточно предисловий, излагай идею.

— Идея такова. — он явно с трудом преодолел желание отъязвить в ответ. — Рушер думает, что это я мыслю стереотипами и постараюсь тебя взять с собой или спрятать тоже где-нибудь возле звезды, или на другой флотилии ифритов.

"Логично" — подумала Маргарет.

— На самом деле ты можешь некоторое время побыть на любой планете.

— Мне в голову это не приходило! Но ведь я же всё там испепелю!

— Вот-вот, и он наверняка так же рассуждает! — довольно улыбнулся Айрон. — Нет, ты же не просто ифритка, ты в сущности человек, причём, обладаешь Живой Энергией. Ты попросту можешь пересидеть возле какого-нибудь вулкана, среди горячей лавы.

— И долго мне так сидеть?

— Ну хорошо, ты можешь потратить часть своей Силы…

— Всё-таки могу? — осведомилась Маргарет.

— … на то, чтобы ограничить себя прозрачной сферой поля — она будет удерживать температуру плазмы. Тогда ты можешь спокойно находиться в любом месте. Разве плохой отпуск?

Да, он явно не сейчас всё это придумал. Но идея в самом деле недурна.

— У тебя есть на примете подходящая планета?

— Да, есть. — тут же повеселел Айрон. — Когда на меня напал мрак, я впопыхах сначала совершил скачок — прямо в сторону Галактики. И там, среди периферийных звёзд обнаружил обитаемую планету. Там нет технологической цивилизации — ясно с первого взгляда. Кислородная атмосфера, зелёная растительность, моря и океаны. Это планета земного типа.

Зелёная растительность! Перед глазами Маргарет замерещились соблазнительные пейзажи. А ведь всё, что он сказал, правда! Пусть у Айрона с годами портится характер, но соображает-то он хорошо!

— Как я попаду туда?

— Я перенесу. — он явно обрадовался при виде её согласия.

— Надо предупредить Ровоама. — забеспокоилась Маргарет.

— Не надо. — ответил Айрон. — Не стоит ему знать о наших опасениях. Я уже сказал ему, что мы отправляемся по случаю победы в небольшой вояж к какой-нибудь звезде. Пусть он думает, что всё прекрасно, ведь от него сейчас мало что зависит. Он думает, что эта маленькая стычка есть победа над Рушером. А он всего лишь прощупывал нас, Маргарет. Я знаю своего врага.

***

Айрон сказал правду. Планета была ох как хороша!

Они вынырнули из подпространства высоко в атмосфере, и воздух тут же начал с яростным шипением закипать вокруг них — во все стороны пошли распространяться облака, и спустя пару минут, пока ифриты летели в высоте, вокруг них образовалось густое облако.

— Если я буду так сидеть на вершине вулкана, то он взорвётся! — рассмеялась Маргарет над предложением Айрона приятно провести отпуск в горах. — Побреду в тумане, упаду в море и сварю к ифритам нафиг всю рыбу!

— Фу, как грубо. — недовольно отозвался Айрон, который теперь посредством Сил перемещался линейно так же легко, как и его жена. — Просто понизь температуру плазмы. Необязательно же всегда быть такой горячей.

— Ты что — проводил эксперименты? — насторожилась она, не видя Айрона за белыми густыми облаками и только ощущая на себе его руку.

— Нет, не проводил. Просто знаю, что плазма может быть в относительно холодном состоянии. Ты слышала что-нибудь о плазмоидах?

— Нет, не слышала, моя специальность — археология. Не помню, чтобы и ты интересовался физикой.

— Опять ты придираешься. — вздохнул он. — У меня же не шоры на глазах — время от времени и передачи научные смотрел.

— Ну ладно. Ты меня доставил на курорт. Как-нибудь справлюсь дальше сама. — ответила Маргарет, явно ощущая его нетерпение — он уже весь мыслями был у своей звезды, уже прокачивал плазму к островам. — Можешь дальше не провожать.

Он ещё некоторое время бормотал извинения, а потом просто испарился.

"Ну да, конечно! Буду я тут сидеть на горке да дым пускать!" — подумала она, стремительно спускаясь вниз, чтобы обогнать облако кипящего воздуха. Её снижение походило на падение метеорита — впереди горящая голова, а следом — кипящий след. И тут произошла ужасная неприятность — ифритка не заметила, как вошла в стаю птиц.

— Проклятие! — кричала Маргарет, отмахиваясь от ударяющих в неё и мгновенно сгорающих тушек. Вокруг неё образовалось чёрное облако из пепла. Пепел и кипящий воздух перемешались, и получилось совершенное чёрт те что. Вдобавок из этого длинного хвоста горячей влажной копоти стал выпадать чёрный дождь!

— Надо же, он всё продумал! — ругалась она, вспоминая самодовольное заявление мужа. Как всегда, реальная практика разрушала все его хитроумные теории. Не потому ли планы её мужа большей частью прогорали?

— С меня достаточно! — разозлилась Маргарет, когда, пролетая по пологой линии на высоте примерно в километр, она увидела, как её чадящий хвост накрыл какое-то бедное селение среди каменистой пустоши — люди закрывали головы и бежали прочь, бросая стада.

Запас Живой Энергии в её распоряжении был вполне достаточным, чтобы обеспечить личную безопасность, поэтому Маргарет отдала Силе распоряжение укрыть своё плазменное тело в прозрачную сферу. Шар, поверхность которого едва отражала яркий свет дня, окружил её тело, словно мыльный пузырь. Стенки его чуть трепетали, но проткнуть их было невозможно — это было надёжное убежище.

Раскалённый газ тут же заполнил объём пузыря и начал слабо светиться, не мешая видеть вокруг. Чёрное облако отцепилось и осталось висеть над нищенскими хижинами, продолжая лить на них густую чёрную жижу.

— Да уж, прилетела тётя-фея и подарки принесла. — пробормотала Маргарет, оглядываясь назад и испытывая острую досаду от своего эффектного появления.

Она на малой скорости вернулась к бедолагам, надеясь, что они все-таки остались живы.

Из чёрного жирного пятна, накрывшего деревню, выползали человеческие фигурки, так же двигалось нечто бесформенное, распадающееся на отдельные комки. Приглядевшись, Маргарет поняла, что ни люди, ни стадо не пострадали — чёрный дождь накрыл их, но горячие осадки при падении успели остыть и не обожгли ни скот, ни людей. В принципе, всё нормально — испытают небольшой шок, но выживут.

Выбежавшие из деревни люди собрались в кучку, задрали вверх головы и стали показывать руками на ифритку.

"Я представляю, что за зрелище они видят. — подумала она. — Сияющий шар в небе, и огненная фигура в нём. Так что, не врут сказки про ифритов — посещали они Землю."

Она быстро взяла курс в высоту и улетела прочь от этого места. Теперь лететь было легко, ничто не мешало обзору — прозрачный шар силы выполнял заданные функции и создавал внутри себя вполне жизнеспособную среду. Для ифрита, конечно. Но путешествие уже начинало ей нравиться.

"Конечно, ни на каком вулкане я сидеть не буду. В такой защите я могу спокойно перемещаться над планетой и посмотреть на жизнь её обитателей. Приятно, что они тоже люди. Но, если бы они были гребнистыми ящерицами, живущими на деревьях, было бы тоже недурно."

Она немного досадовала, что не сообразила спросить у Айрона, на сколько времени он её сюда отправил, но потом догадалась, что едва ли он мог хоть приблизительно назначить срок — ведь в открытом космосе время не ощущается — для ифритов вообще такой вещи не существовало. Они всё измеряли расстояниями.

— О, чёрт! Как же я не догадалась! — вдруг остановила она свой неторопливый полёт над вечерней пустыне.

Маргарет расхохоталась. Да ведь он сплавил её сюда не до конца операции, а вообще в бессрочную ссылку, пока не расправится с Рушером! Конечно, это проще всего! Вот почему он так хитро выторговал у неё большую часть Сил! Да ещё так заботливо наставлял, как использовать оставшуюся малость!

— Ну ладно, вернись только, я тебе много чего хорошего скажу!

Она испытывала сильное раздражение и большую злость на мужа — он, кажется, решил, что она ничего не может. Что она только приятная нагрузка к его миссии! Его миссия — он так и сказал! Называть миссией перекачку плазмы от звезды к островам он не стал бы — это просто эпизод. Так что, говоря "миссия" он имел в виду нечто большее, или она не знает своего мужа! Он проговорился, выдав этим словом свои намерения, а она не поняла! Да и снова бы не поняла, она ведь тоже мыслит стереотипами. Вот только теперь ей стало это ясно.

Маргарет некоторое время бесцельно кружила в своей капсуле над каменистой впадиной, поросшей слабой зеленью, и заметила, что уже приближался вечер. Пустыня быстро погружалась в ночную тьму, в небе проступили яркие звёзды, на восточной стороне была густой мрак, а на западе, за низкими грядами гор, светлела полоса уходящего дня.

"Какие запахи, наверно, издаёт пустыня. — с грустью подумала ифритка. — Как дивно пахнет ночной ветер, как выдыхают аромат мелкие цветы, как собирает влагу остывающий песчаник."

Сколь многого лишён ифрит, привыкший покрывать гигантские просторы обмороженной пустоты, питаться вакуумом, купаться в плазме звёзд. Все чувства этих удивительных существ иные — им недоступно ощущать переменчивые букеты ароматов, вдыхать солёный воздух моря, пробовать на вкус вино, ловить губами слёзы ветра. Всё у них слишком гигантски, слишком масштабно, ни полутонов, ни полутеней, ни сложных чувств, ни гаммы настроений — лишь оголённое сияние огня и прямые линии межгалактических путей.

Что делать ей сейчас? Лететь вслед за уходящим днём? Но, помнится, видела она с высоты, как далеко простиралось море. Что делать огненной ифритке над морем ночью?

Не лучше ли переждать в пустыне? Это всё же лучше, гораздо лучше, чем сидеть без конца в своей беседке на корме острова, плывущего в кромешной пустоте.

Сияющая внутренним светом круглая капсула пошла на снижение прямо на неровную поверхность пустынного места — вокруг на мили нет селений, никто её не увидит. А летать ночью над землёй не слишком хорошая идея — её слишком видно, а ей как раз не видно ничего. Ни к чему так пугать людей, которые едва ли перешагнули в своём развитии начало бронзового века. И где же он видел тут зелёную растительность?

Всё оказалось лучше, чем она опасалась — возможности прозрачного шара энергии, отделяющего ифритку от внешней среды, оказались гораздо гибче, чем думалось поначалу. Ведь однажды она пользовалась таким полем, когда они четверо — Аргентор, Наяна, Ааренс и Маргиана плавили и разрушали четыре луны Рушары. Ох, эта Рушара — к ней постоянно возвращаются мысли, как будто это творение навсегда связало её ненавистного творца с мыслями и памятью Маргарет. Тлеет, тлеет что-то постоянно на самом дне души, словно ожидает неизбежного конца, как будто не видит, но чувствует и страшится.

Заполненный враждебной этому миру средой, прозрачный шар опустился на поверхность утопающей в ночи пустыни, он легко коснулся почвы, и огненные ноги ифритки невесомо встали на твердь. Ничто не загорелось, ничто не зашипело, испаряясь, — такое впечатление, словно она действительно стоит на этой каменистой земле, поросшей скудной пустынной растительностью. Мелколиственный кустарник и жёсткая трава даже не пошевелились от такого опасного соседства.

Пробуя свои возможности, ифритка сделала несколько шагов туда-сюда — всё прекрасно получалось! Эта додонская Сила такая умница! Когда Маргарет делала шаг, пузырь перемещался вместе с ней, и создавалось такое ощущение, словно она просто идёт по почве. Свет раскалённой плазмы освещал почву, так что Маргарет была как бы фонарём сама себе — под ней образовался круг, в котором было видно всё. Как стало теперь ясно: ифрит плохо видит в темноте, но вот любому, кто обнаружил бы её тут ночью, был бы виден огненный шар с грозно пламенеющей фигурой внутри.

Так всю ночь Маргарет пробовала свои возможности — ходила по небольшой впадине, в которую опустилась, присаживалась на камни, взбиралась на горку. Одно было неприятно: ощущений от соприкосновения с почвой не было — ноги не чувствовали привычного давления, всё словно было только видимостью. И сфера тут ни при чём — причиной были особенности строения её нынешнего тела. Ифрит — это плазма.