"Кровавые грехи" - читать интересную книгу автора (Купер Хей)

Глава 2

Грейс, Северная Каролина

Тесса Грей посмотрела на двух серьезных женщин, сидевших на стульях напротив нее, и улыбнулась.

— Вы обе — очень добры, — сказала она. — Но я действительно не думаю…

— Женщине нелегко остаться совершенно одной, — произнесла та, которая была моложе. — Люди хотят воспользоваться этим. Вы уже получали предложения по поводу этого дома, не так ли? Предложения по поводу земли?

Тесса медленно кивнула.

— И их стоимость была куда ниже справедливой рыночной цены, — продолжила старшая женщина.

И это был не вопрос.

Тесса кивнула вновь.

— Да, в соответствии с оценкой стоимости предложенные цены были ниже. Но, несмотря на это, я хотела принять предложение. Это место мне не по силам. И земля здесь продается очень дешево…

— Так они сказали.

Глаза женщины, которая выглядела моложе, загорелись праведным негодованием.

— Они хотят, чтобы ты поверила в это. Но это — не правда. Земля здесь стоит дорого, а когда люди, знающие в этом толк, обрабатывают ее, ухаживают за домашним скотом и зерновыми культурами должным образом, цена становится еще выше.

— Я ничего не понимаю в этом, — призналась Тесса. — Я хочу сказать, я рада, что у фермы есть управляющий, который ведет дела для меня, как он и делал это для… Я уверена, вы знаете, что земля и бизнес принадлежали семье мужа, но он никогда ими особенно не интересовался. Я знаю, что в течение многих лет, со времен окончания школы, он даже не возвращался сюда. Это просто счастливая случайность, что он стал наследником и… я осталась со всем этим.

Старшая женщина, которая представилась просто как Рут, сказала:

— Церковь может снять с вас эту ношу, Тесса. Взять на себя управление этим местом для вас, даже управлять ранчо во Флориде. И вам не надо будет больше волноваться об этом. Все это, конечно же, по прежнему будет принадлежать вам; наши законы запрещают любому члену передавать свою собственность в руки церкви, даже если человек хочет это сделать. Нас просят лишь уплатить церковную десятину: деньгами, товарами или услугами. Если наша собственность и бизнес приносит доход больший, чем необходимо, чтобы удовлетворить наши нужды, и мы решаем отдать излишек церкви — это приемлемо. Это дар, чтобы помочь Отцу позаботиться о нас.

«Так, четвертое посещение — это завлечение», — подумала Тесса. В предыдущие визиты ей предлагали духовную, эмоциональную и практическую поддержку со стороны церкви и ее членов, но не было никакого упоминания об «услуге за услугу».

— Боюсь, я никогда не было слишком верующей, — сказала она.

Более молодая женщина, которую, как это ни странно, звали Бэмби, наклонилась вперед в порыве убедить Тессу.

— Знаете, я тоже была такой! В церквях, которые я посещала, когда росла, говорилось только о наказании, грехе и искуплении, и там всегда обещали награду однажды за ведение праведного образа жизни.

Тесса позволила сомнению прозвучать в своем голосе.

— А Церковь Вечного Греха — другая? Извините, но это действительно звучит не…

— О, она совершенно другая.

Голос Бэмби смягчился, ее глаза пылали такой безоговорочной преданностью, что Тессе хотелось отвести взгляд — у нее было впечатление, что она смотрит на что-то слишком личное.

— Бэмби, — тихо предупредила Рут.

— Но ей следует знать. Тесса, мы верим, что Вечный Грех — это грех, который совершают те, кто полагает, что наш удел в этой жизни — наказание и искупление. Мы верим, что это очерняет Иисуса и то, что Он сделал для нас. Мы очистились от греха, когда Он умер за нас. Эта жизнь дана нам для наслаждения.

Тесса молчала, и как она ожидала, выражение лица Бэмби помрачнело.

— Есть люди, которые хотят наказать нас за эту веру. Люди, которые боятся.

— Боятся чего?

— Они боятся Отца. Боятся его способностей. Боятся того, что он знает правду.

— Бэмби.

На этот раз голос Рут был твердым, и Бэмби замолчала, ее голова склонилась в знак послушания.

С легкой улыбкой и приветливым взглядом Рут обратилась к Тессе:

— Отец, безусловно, вызывает пылкую преданность во всех нас. Но, пожалуйста — приходите и посмотрите сами. Приходите в нашу церковь. Службы проводятся, конечно, по воскресеньям, а так же по вечерам в среду, но церковь — это физический центр нашей общины, а так же духовный центр, поэтому люди находятся там почти все время — занимаются тем или иным делом. Дети, взрослые, молодежь — все. Мы рады будем видеть вас в любое время.

— Спасибо, — сказала Тесса. — Я… подумаю об этом.

— Пожалуйста, подумайте. Мы бы очень хотели, чтобы вы присоединились к нам. Даже более того, Тесса, мы были бы рады помочь вам в это тяжелое для вас время.

Тесса еще раз поблагодарила женщин, а затем вежливо проводила их из официальной гостиной к парадной двери дома. Она стояла в дверном проеме до тех пор, пока белый фургон, принадлежащий женщинам, не исчез на длинной, извилистой подъездной аллее. Затем закрыла дверь и спиной облокотилась на нее.

— Бишоп был прав, — произнесла она. — Они больше всего заинтересованы в ранчо, которое находится во Флориде.

— Да, у него есть раздражающая привычка — быть правым.

Специальный агент Холлис Темплтон вышла из комнаты, которая примыкала к огромному фойе, и добавила задумчивым тоном:

— Я все же не думаю, что Рут хотела совершить такой промах и выдать, что они знают о ранчо. Ведь, мы сделали все так, чтобы было не слишком очевидно, что собственность во Флориде является твоей. И тот факт, что Церковь Вечного Греха знает об этом, попахивает своего рода тщательной проверкой данных, что совершенно не устроило бы большинство людей. Особенно, если такой проверкой занимается церковь.

— Это так же кое-что говорит об их возможностях.

Холлис кивнула.

— Эта одна из множества вещей, которые нас совсем не радуют. Чтобы получить такого рода информацию, а церковь, кажется, получила ее быстро и легко, у Преподобного должны быть связи на государственном уровне.

— Национальная безопасность?

— Возможно, и даже то, что есть такая вероятность, приводит в ужас. Хотя Бишоп и не особо распространялся на эту тему, я думаю, он беспокоится, что у церкви могут быть связи и в Бюро.

— Что объясняет, почему этим делом занимается Убежище?

— Ну, только частично. Мы посчитали, что имеет смысл привлечь гражданскую организацию к этому делу, особенно учитывая наше…отсутствие у нас улик против Сэмюэля или церкви. Детективы Убежища могут путешествовать и задавать вопросы, которые мы не можем, по крайней мере, легально. В подобной ситуации, такая возможность — не просто необходима, она является решающей.

— То же самое мне сказал Джон, — ответила Тесса. Она слегка качнула головой в знак приглашения и вышла из фойе.

Холлис последовала за ней в большую, солнечную кухню и кивнула, когда Тесса вопросительным жестом указала на кофеварку.

— Пожалуй, не откажусь. У меня до сих пор нарушены биоритмы в связи с перелетом.

Тесса начала искать кофе во все еще непривычном для себя шкафу, и не отвечала, пока не нашла его.

— Наконец-то! Почему ты такая уставшая? Разве вы, ребята, вылетаете не из Квантико?

— Большинство из нас — да, но я была в Калифорнии, занималась другим делом. Я не думаю, что Бишоп, хоть он и не признал этого, ожидал, что церковь сменит место обитания так быстро или будет настолько… настойчивой, вступив с тобой в контакт. Ведь, ты здесь всего лишь несколько недель. В соответствии с нашей теорией и нашим опытом, им обычно требуется несколько месяцев, чтобы даже просто начать вводить нового потенциального члена в приход.

Накладывая кофе и не глядя на Холлис, Тесса произнесла:

— Саре потребовались месяцы, так?

Холлис села на барный стул, сжала руки и положила их на гранитную поверхность стола. А затем посмотрела на обкусанный ноготь большого пальца.

— Так. Но прикрытие Сары не было таким соблазнительным как твое.

— Именно поэтому я оказалась здесь еще до того, как с ней что-то случилось?

— План состоял в том, чтобы иметь… несколько разных вариантов, так сказать. Мы должны использовать все возможные средства, чтобы найти информацию и, будем надеяться, улики. Не имея доступа к внутреннему кругу, мы не можем быть абсолютно уверены, какого рода прошлое человека или ситуация будут наиболее привлекательными для церкви или Сэмюеля. И не каждый агент или детектив сможет привлечь их внимание и получить доступ к определенному уровню церковной иерархии. По большому счету, Сара не смогла близко подобраться к какому-либо ближайшему советнику Сэмюеля, но она все же могла собирать ценную информацию. И могла вывести пару детей оттуда.

— Они нашли ее? — тихо спросила Тесса.

— Нет.

Холлис подождала пока Тесса не отпила кофе, а затем посмотрел на нее и не торопясь, добавила:

— Тела всегда находят ниже по течению. Рано или поздно.

Тесса смотрела на нее в течение минуты, а затем сказала:

— Мне говорили, требуется некоторое время. На то, чтобы построить такой щит вокруг своих эмоций.

Холлис слегка и без обиды улыбнулась.

— Иногда. Но чаще всего — это просто завеса. Никто из нас не занимался бы подобной работой, если бы не умел глубоко переживать происходящее. Если бы мы не верили, что наши действия действительно важны.

— Поэтому ты занимаешься этим?

— Меня затащили. Если можно так выразиться, — сказала Холлис с немного кривой улыбкой. — Когда вся жизнь полностью меняется, приходится строить новую. И когда это произошло со мной, мне улыбнулась удача — рядом были родственные души, люди, понимающие, через что я прошла. Так же как повезло тебе, когда они встретились на твоем жизненном пути.

— Мне было легче, — сказала Тесса, а потом добавила: — Мои способности не были вызваны травмой.

— Подростковый возраст — травма, — произнесла Холлис.

— Своего рода, конечно. Но ничего похожего на то, что случилось с тобой.

Скорей размышляя, чем пытаясь что-то объяснить, Холлис ответила:

— В ООП мой опыт не является таким уж необычным. В действительности, он и не самый страшный. Большинство членов команды прошли через какой-либо свой персональный ад, выйдя из него уже со способностями, которые мы до сих пор стараемся понять.

Тесса распознала вежливое предупреждение и вернула разговор назад, чтобы ответить на скрытый вопрос Холлис.

— Я нашла родственные души не потому, что отправилась искать их — Бишоп сам нашел меня. Много лет назад. Но я не хотела быть полицейским, он ушел, и я подумала, что это конец. До тех пор, пока Мэгги и Джон не связались со мной.

— И ты решила стать полицейским без значка?

— Большую часть времени я не была им. Занималась расследованием, но ни разу не была в опасных ситуациях. В таких, как эта. Когда умирают люди. В этом районе было найдено восемь тел, так? Пока что. Восемь человек убиты одним и тем же способом. Одним очень неестественным способом.

Холлис кивнула.

— Да, в течение пяти лет. То, что мы знаем наверняка… возможно, больше.

Тесса не сдвинулась со своего места, а просто откинулась назад, прислонившись к стойке, и скрестила руки, но жест не был защитным. Холлис обратила на это внимание и спросила себя, по меньшей мере, в третий раз с того момента, как несколько часов назад приехала сюда, мудрый ли выбор сделал Джон Гаретт — директор и соучредитель Убежища — посылая Тессу Грей на это особое задание.

Она была немного выше среднего роста, стройной, практически воздушной. И это впечатление подчеркивалось ее бледной кожей, светлыми волосами и тонкими чертами лица, на котором особо выделялись большие серые глаза. Ее голос был мягким, практически детским, и когда Тесса говорила, то делала это с абсолютной учтивостью человека, которого воспитали быть вежливым независимо от обстоятельств.

И поэтому ее голос производил такое же впечатление уязвимости, как и внешний вид.

Она, конечно же, должна была выглядеть уязвимо — это было частью приманки для церкви. Без семьи, потерянна и одинока после внезапной и неожиданной смерти своего молодого мужа, после которой прошло всего несколько месяцев. Обремененная бизнесом, и не имевшая необходимых знаний, чтобы управлять им самостоятельно, она была подходящим кандидатом в новые члены церкви, которая вела агрессивную политику по привлечению новых прихожан.

«Хотя, раньше она никогда не была настолько напористой», — подумала Холлис. По крайней мере, насколько они знали. И вопрос был: почему?

Дело было в Тессе — именно ее Преподобный Сэмюель и его паства считали такой важной? Или дело было в собственности во Флориде, крайне ценной для Сэмюеля по причине, которая не имела ничего общего со стоимостью земли? Или потому что он, каким-то образом ощутил или узнал об уникальных способностях Тессы?

И это была очень тревожная мысль. То, что твой козырь все видят, и его могут использовать другие игроки, поднимает возможные ставки намного выше.

А, учитывая то, что, как они были уверенны, мог делать Сэмюель, ставки становились потенциально смертельными.

— Меня никогда не посылали на операцию под прикрытием, — сказала Тесса. — Когда у меня полностью новая жизнь, которую надо запомнить.

Холлис отложила бесполезные размышления.

— Ты передумала?

Тесса слегка засмеялась.

— Скорей начала осознавать. Я хочу сказать, Джон объяснил мне ситуацию, и Бишоп рассказал мне о том, что случилось прошлым летом в Бостоне и несколько месяцев назад в Вентуре, в штате Джорджия. Они оба говорили мне, насколько опасной может быть ситуация — и, вероятно, станет.

Холлис, не была сторонником приукрашивать, поэтому сказала:

— Да, если Сэмюель тот, кто мы думаем, тогда шансы на то, что некоторые из нас не выйдут живыми из всего этого, очень велики. Даже если мы победим.

— Ты сомневаешься, что мы сможем выиграть?

— Честно? Зная, что он может делать, у меня куда больше, чем просто сомнения.

Тесса нахмурилась.

— Потому что ты уже встречала его, боролась с ним?

— Не совсем. На самом деле, даже не через посредника. Он просто хотел, убрать меня с дороги. Бишоп считает, что он боится медиумов, и именно поэтому он натравил своего ручного убийцу на меня в Джорджии.

— И с чего бы Сэмюелю боятся медиумов?

— Хорошо, подумай сама. Если бы ты была ответственна за дюжину чудовищных смертей, хотела бы ты иметь рядом того, кто способен открыть дверь и позволить твоим жертвам нанести тебе крайне беспокойный визит?

— Вероятно, нет — не хотела бы.

— На месте Сэмюеля я бы тоже не хотела. Мы считаем: это и есть причина, хотя больше полагаемся на наши ощущения, нежели на какие-то бесспорные доказательства.

— Значит это единственная способность, которую, как мы полагаем, он точно не хочет. Конечно, если он — тот, кто мы думаем.

— Точно. Мое предположение, как профайлера, проходящего подготовку, заключается в следующем: преподобный был ужасно напуган, обнаружив, что реальность духов сопровождается всеми другими традиционными атрибутами жизни после смерти, в которую большинство из нас верят. Ответственность. Осуждение. Наказание.

— Так и есть? — спросила Тесса, предполагая, что если кто-то и знает, так это медиум.

— Да, — просто ответила Холлис.

— Ад?

— Некая версия ада. По крайней мере, для таких монстров как он. Иронично, не так ли? Единственная вещь, которую Преподобный Сэмюель может проповедовать с абсолютной уверенностью и со всей честностью с кафедры — это существование Судного дня. И именно эту вещь отвергает его церковь, на протяжении последних двадцати лет.

Вашингтон, Округ Колумбия

— Так значит, это — его ахиллесова пята?

Сенатор Эйб Лемотт застыл за своим столом, его сжатые руки лежали на чистой книге записей. Он изучающе смотрел на мужчину, сидевшего на одном из стульев для посетителей.

— Это — то, чего он боится?

— Мы так думаем.

Специальный агент Ной Бишоп сидел так же неподвижно, как и сенатор, хотя его внимательный взгляд был, пожалуй, более пристальным.

— У него был шанс забрать способности одного из наших сильнейших медиумов. Вместо этого, он попытался убить ее.

— Она так же была приманкой в расставленной тобой ловушке, не так ли?

— Приманкой. У нас нет абсолютной уверенности, какова была его конечная цель. Да мы и не можем быть уверены. Все, что мы можем знать — это то, что уже случилось. Он напал на Дани и попытался забрать ее способности, скорей всего потому, что знал: ее способности можно использовать как наступательное оружие. Может, за другими агентами ООП он не пришел потому, что считал, что мы не настолько уязвимы. Может, он способен забрать лишь одну способность за один раз, или таково было его ограничение тогда. Может, это была лишь проверка наших сил. И наших слабых мест. Может, наши способности не важны для него, потому что он уже обладает подобными способностями.

— Одни «может быть».

— Да, я знаю. Я предупреждал вас, сенатор, не будет легких или быстрых ответов, если мы хотим узнать всю правду. Но мы взяли того, кто был исполнителем убийства вашей дочери.

— И вы, агент Бишоп, считаете, что человек, отдающий приказы или заставляющий кого-то действовать вместо себя, менее виновен в совершенном преступлении?

— Вы знаете, что я так не считаю.

Даже наоборот — более виновен.

— Тогда вы понимаете, почему я не могу чувствовать удовлетворение от поимки отвратительного создания, которое царапает стены своей камеры в то время, когда мы с вами разговариваем.

Бишоп кивнул.

— Сенатор, хотите верьте, хотите нет, но я желаю поймать человека, стоящего за этим убийцей так же сильно, как и вы.

— О, я верю в это.

Лемотт через силу улыбнулся.

— Он — первая настоящая угроза, с которой вы столкнулись, не так ли?

— Отдел Особых преступлений…

— Противостоял многим угрозам в течение последних нескольких лет, да. Я не хотел ни в коей мере умалять или принижать ваши заслуги. ООП встречал зло в большинстве его воплощений, в том числе многих убийц, и обычно одерживал победу. Мы оба знаем это. Но это — угроза другого рода. Намного, намного более опасная угроза для вас и ваших людей. Судя по всем имеющимся у нас фактам, этот убийца собирается использовать ваши средства, оружие и преимущества против вас самих. И хотя вы определенно превосходите его числом, его преимущество в том, что количество посланных за ним агентов едва ли имеет значение.

— Дело не в численности, сенатор, это борьба их навыков и умений с его.

— И их способности против его? Способности, которые он желает получить? Способности, которые он, очевидно, может силой забрать у них, при этом даже пальцем не дотронувшись, а затем использовать против агентов?

— Мы не знаем, на что он способен. Но то, что случилось в Джорджии, могло научить его, по меньшей мере, что ему не хватает способности, силы, чтобы получить желаемое. У него есть пределы, так же, как и у любого из нас. Слабости. Уязвимые места. Он — точно не всемогущ. Его можно победить.

— Конечно, мы можем надеяться на это. Но, агент Бишоп, очевидно, что ваш враг знает вас также хорошо, как вы его, а, возможно, и лучше, особенно если он следил за агентом Темплтон так долго, как было установлено по фотографиям, найденным в Вентуре.

— Мы не знаем, что он следил еще за каким-либо членом отдела.

— Но вы не знаете и обратного.

— Да, не знаем. Но если уж на то пошло, мы не можем быть абсолютно уверены, что это он вел наблюдение. Те фотографии могли быть сделаны частным детективом, нанятым для этой цели.

— Частным детективом, который слишком глуп, чтобы понять, его цель или цели — агенты ФБР?

— Может быть, именно поэтому мы нашли лишь снимки, на которых запечатлена Холлис.

Может, он решил, что слишком рискованно следить и фотографировать агентов федерального ведомства.

— Становится еще больше «может быть».

Бишоп остро понимал, что в течение многих месяцев имеет дело с влиятельным человеком, у которого в этой жизни ничего не осталось, кроме неутихающей скорби и одержимости местью.

Ему требовалось не правосудие за убитую дочь. Эйб Лемотт хотел мести. За потерю дочери. Потерю жены. За то, что его жизнь разрушена.

Это делало его не менее опасным, чем тот человек, которого они оба хотели поймать.

Поэтому Бишоп очень тщательно подбирал слова для ответа.

— Что бы он знал или не знал о членах ООП, мы понимаем — у него есть, по крайней мере, одна слабость, одно уязвимое место. А где есть одна брешь, там найдется и больше. Это верно для каждого преступника, каждого зла, с которым мы боролись. Так же это верно и для Сэмюеля. Мы обнаружим эти слабые места. И мы найдем способ использовать их.

— До того, как вы потеряете еще кого-то из ваших людей?

— Я не знаю. Но надеюсь на это.

Глаза Лемотта сузились.

— Вы не видели конца, не так ли? У вас не было видения, как все обернется? У вас и у вашей жены?

— Нет. У нас не было видения.

— Но вы не позволите этому остановить вас.

— Нет.

Сенатор улыбнулся, так же слабо, как и раньше, но в этот раз в его глазах появился жесткий, решительный свет.

— Я едва ли могу просить о большем, так?

Бишоп молчал.

— Я надеюсь, вы будете держать меня в курсе дел, агент Бишоп. Я действительно признателен за эту любезность.

Лемотт не поднялся и не протянул для пожатия руку, но, тем не менее, было очевидно, что встреча окончена.

— Конечно, сенатор.

Бишоп не стал дожидаться, пока его проводят; после стольких месяцев, он прекрасно знал дорогу и как всегда выбрал менее людный выход в обход секретаря и ассистента сенатора. Он прошел через дверь в короткий, редко используемый коридор, который в свою очередь вывел его в помещение более широкое, яркое и людное. Здесь сновали люди: некоторые несли портфели или папки, многие говорили по сотовому телефону, и у всех было озабоченное выражение лица.

Рядом с большим растением, расположенным на подставке, стояла высокая, эффектная брюнетка. Растение наполовину закрывало ее от спешащих мимо людей. Зайдя в помещение, Бишоп увидел, что в одной руке она держит открытое удостоверение личности и демонстрирует свой значок явно удрученному молодому человеку. Поклонник сделал два шага назад, увидел приближающегося Бишопа и слабо улыбнулся, а затем поспешил по своим делам.

— Никак не могу понять — дело в значке или в обручальном кольце, — задумчиво произнесла Миранда, когда Бишоп подошел к ней.

— И то, и другое, — ответил ей Бишоп. — Ты всегда держишь значок в левой руке, поэтому они видят и то, и другое.

— А.Тогда понятно, почему они приходят в уныние. Ты представляешь, как много женатых мужчин в этом здании ищут секса на стороне?

— Думаю, мне лучше не знать.

Бишоп взял ее за руку, и они присоединились к потоку людей, направляющемуся к одному из главных выходов.

— Меня утешает абсолютная уверенность в том, что моя очень сексуальная жена не только равнодушна к этому и способна читать мысли, но у нее так же черный пояс, и она — первоклассный стрелок.

— Это, возможно, заставит их призадуматься.

— Если они вообще в состоянии думать какой-либо частью тела, которая находится выше их ремня, то да.

— На это можно только надеяться. Это правительственное здание.

Их голоса были слегка веселыми и абсолютно легкомысленными, и любой человек, не являющийся телепатом, не мог даже представить, что в это же время происходит куда более важный и мрачный разговор.

Как далеко, ты думаешь, он зашел?

Не имею представления.

Ты не смог прочитать его?

Я не смог прочитать его достаточно хорошо, чтобы уловить детали, и становится все тяжелей просто читать его. Сейчас сенатор старается даже не пожимать мне руку, и полагаю, это не из-за того, что он зол на отсутствие прогресса. Но, учитывая его историю, его прошлое и эмоции, которые управляют им сейчас, я думаю, сенатор зашел так далеко, как позволили ему деньги и связи. Я абсолютно уверен, у него есть кто-то в полиции Северной Каролины.

Что насчет церкви?

Он знает о Сэмюеле с октября. Черт! Мне не следовало говорить ему имя.

Ты вынужден был. У тебя не было выбора.

Может быть. Хотя сейчас это не важно. У Лемотта была практически столько же времени, как и у нас, чтобы внедрить кого-то внутрь. Если ему удалось это…

Если так, не был бы Сэмюель сейчас уже мертв?

Не обязательно. Кто бы это ни был, он, возможно, получил приказ собирать информацию до того, как предпринимать решительные шаги. Лемотт хочет мести и он хочет, чтобы она нанесла как можно больше вреда. Узнай своего врага, если хочешь причинить максимально возможное количество боли.

Его вообще волнует, что у нас есть люди внутри церкви? Люди, рискующие своими жизнями, чтобы получить человека, ответственного за убийство его дочери?

Думаю, ему все равно.

Тогда мы не можем себе позволить такую роскошь, как время, больше нет.

Да. Так и есть.

Пальцы Бишопа сжали руку жены, и они оба поспешили выйти из здания.