Глава 12

Оля выглядела гораздо лучше, чем утром. Похоже, она успела выспаться и привести себя в порядок.

Я выгрузил пакеты с едой на кухне, и мы с Любимовой быстренько перекусили. Мыть посуду я на этот раз предоставил гостье. Сказал, что мне нужно уехать по делам, вернусь поздно. Поэтому пусть меня не ждёт и ложится спать, как захочет.

После этого я поехал на встречу с Маршавиным.

В здании ВИОГЕМ-а офис профессора я нашёл без труда. У секретарши Игоря Леонидовича, кроме приятного голоса, оказалась и весьма приятная внешность.

Худощавую, симпатичную женщину с волосами цвета красной меди, уложенными в короткую причёску, с тёплыми карими глазами и мягкими плавными движениями, звали Инной Владимировной. Одета она была в белую блузку и чёрную юбку. На груди приколота небольшая красивая брошь, похожая формой на редкую бабочку с россыпью разноцветных искрящихся камней на крылышках.

В приёмной-предбаннике на полу, у входа, лежал чистенький и влажный половичок, о который я автоматически тщательно вытер ноги. В комнатушке стоял диван для посетителей, рядом столик с разложенными на нём чайными принадлежностями, кресла, несколько металлических офисных стульев, большой фикус в кадке и красивый сервант с какими-то статуэтками и посудой. На стенах висели репродукции картин с пейзажами природы, дипломы, грамоты.

Инна Владимировна сидела за столом у выключенного компьютера.

Мне стало неудобно. Явно, что из-за моего визита пришлось задержаться и секретарше.

Я поздоровался и извинился за то, что доставил хорошим и занятым людям столько неудобств из-за своих личных проблем.

Кабинет Игоря Леонидовича оказался довольно большим и уютным. Через приоткрытое окно в комнату лился свет угасающего дня и слегка задувал свежий ветерок.

На полу лежал мягкий тёмно-коричневый ковёр, в котором утопали ноги. У стен стояли диван, с десяток стульев, несколько шкафов, стенка с книгами, телевизором, видеомагнитофоном и ДВД-проигрывателем.

У окна, в середине помещения, чуть в стороне от Т-образного письменного стола хозяина кабинета, располагалась пара кресел, между ними устроился журнальный столик, на котором были расставлены вазочки с конфетами, печеньем, сахаром и пара чашек с ложечками.

Меня ждали.

Из-за письменного стола поднялся и подошёл ко мне крепкий мужчина ростом чуть выше среднего. Был он кряжист, крепок, как дуб, энергичен и чем-то сразу располагал к себе. У меня появилось странное ощущение, что его глаза лучились каким-то тёплым светом. Ладонь, протянутая для пожатия, оказалась большой и очень сильной.

Я сам человек неслабый, но скрытый физический потенциал профессора оценил сразу. Здоровый, ядрёный мужчина в расцвете сил. На вид, лет пятьдесят.

— Игорь Леонидович Маршавин, — он улыбнулся, — если угодно, белый маг.

— Сергей Николаевич Таранов, зам главного редактора газеты "Новости культуры".

— Присаживайтесь, Сергей Николаевич, — Маршавин указал мне на кресла возле журнального столика и сам сел в одно из них.

Усмехнулся

— Никак не соображу, чем могу быть полезен вашей газете, Сергей Николаевич. Заинтригован. Это у вас такой способ брать интервью или вы занялись освещением деятельности адептов оккультных наук? Рассказывайте, что за такое неотложное дело привело вас ко мне?

Пока я соображал с чего начать, профессор, видя моё замешательство, любезно предложил

— Хотите чаю? Я тут завариваю свой, специальный, из лечебных трав.

— Спасибо, не откажусь.

Я устроился в кресле поудобнее, наблюдая, как из фарфорового белого чайника в чашки льётся ароматная жёлто-зелёная струйка напитка. Отхлебнув пару глотков чудесного чая, пахнущего душистыми лесными травами, я собрался с мыслями и попытался осторожно "прощупать" Маршавина, можно ли ему доверить то, что меня беспокоит. Хотя бы в самых общих чертах.

— Я напросился к вам по личному и очень важному делу. К газете, в которой работаю, это имеет лишь косвенное отношение. Мне вас рекомендовали, как э-э-э… большого специалиста по всяким загадочным явлениям.

Игорь Леонидович отпил чаю, поставил чашку на столик и устало откинулся в кресле

— Ясно. Ну что ж, Сергей Николаевич, не будем терять драгоценное время. Рассказывайте. Что там у вас приключилось и чем я могу вам помочь.

Подчиняясь какому-то подсознательному наитию, я, неожиданно для самого себя, спросил

— А скажите, Игорь Леонидович, если это, конечно, не секрет, в какой области науки вы работали? Секретарь мне сказала, что вы — профессор. Это правда?

Собеседник грустно улыбнулся

— Да, я действительно доктор физико-математических наук, когда-то заведовал кафедрой физики волновых процессов в МГУ. Предваряя следующий ваш вопрос — "что же тогда вы тут делаете?" — отвечу — на хлеб зарабатываю. И, одновременно, занимаюсь исследованиями в некоторых, скажем так, не совсем традиционных областях знаний, которые не очень поддаются изучению обычными научными методами и приборами.

Ответ меня немного успокоил и обрадовал. Мне бы не хотелось нарваться на какого-нибудь очередного самозваного дилетанта-знахаря или просто обычного шарлатана, которых сейчас везде хоть пруд пруди.

Проверить слова Маршавина, посмотреть его дипломы и другие документы я смогу и позже, а сейчас… Сейчас нужно убедить профессора, хотя бы внимательно выслушать меня. Постараться ему рассказать о происшедших событиях так, чтобы он не посчитал меня душевнобольным и дослушал бы до конца.

Тянуть дальше не стоило.

Профессор потягивал чай и смотрел на меня с ожиданием.

— Видите ли, Игорь Леонидович, — осторожно начал я, — вокруг меня произошли некие странные и загадочные события, которые в итоге привели к смерти моего лучшего друга и к ситуации, когда серьёзная опасность угрожает мне и, возможно, по крайней мере, ещё одному человеку. Пока одному, а дальше не знаю. В том, что случилось, присутствует какая-то чертовщина, мистика, которую я не в силах понять и в которую до сих пор не могу до конца поверить. Заверяю вас, что у меня с головой всё нормально. Я не пью, не принимаю наркотики и ничего не выдумываю. Мне нужно только, чтобы вы меня выслушали и, если сможете, что-то подсказали или объяснили, как себя вести в этой ситуации. За что буду вам очень благодарен. Если посчитаете мой рассказ бредом, не заслуживающим внимания, я уйду и больше вас не потревожу. За визит в любом случае заплачу.

— Давайте по существу, Сергей Николаевич. Я вас внимательно слушаю. Можете поверить на слово, что за день мне приходится выслушивать по нескольку десятков самых невероятных историй и просьб. И раз вам меня рекомендовали, то, значит, хоть некоторым из посетителей мне удается помочь.

Профессор мне определённо понравился. Кстати, его целебный чай из трав тоже. Придал бодрости и сил.

Я, наконец, окончательно решился и кратко рассказал Маршавину о последних событиях, происшедших со времени нашего празднования дня рождения Халина до настоящего момента.

А чем я, собственно говоря, рискую? Если этот "маг" посчитает мой рассказ сказкой или продуктом белой горячки, то мы оба мило посмеёмся и разойдёмся в разные стороны. Тут без вариантов.

К моему удовлетворению, Игорь Леонидович выслушал довольно сбивчивый и не очень последовательный рассказ, внимательно и серьёзно. Улыбаться и подшучивать не стал. Задумался.

Посидев с минуту в молчании, он привстал с кресла, налил себе горячего чая и вопросительно взглянул на меня.

Я отрицательно мотнул головой. Пить мне хотелось, но я, затаив дыхание, ждал, что скажет Маршавин, и ни на секунду не хотел его отвлекать.

Игорь Леонидович двумя мощными глотками опустошил чашку, поставил её на столик, затем встал с кресла и принялся расхаживать взад-вперёд по свободной от мебели части комнаты.

— Очень интересно! Раньше мне действительно ничего подобного не приходилось слышать, но это совсем не значит, что такое невозможно. То, что сейчас нам кажется мистикой, чудом, на самом деле может иметь какое-то объяснение, которого мы в данный момент просто не знаем. Но к этому знанию можно придти. Если захотеть непредвзято во всём разобраться.

— Скажите, а вы-то сами верите в чудеса — неожиданно, сощурив глаза, обратился ко мне Маршавин.

— Н-не знаю… — промямлил я, — теперь, наверное, верю. В то, что сам видел.

— А вот, например, как вы думаете, сколько мне лет, — сделав таинственное выражение лица и задрав вверх крепкий волевой подбородок, спросил профессор.

Ответ для меня особого труда не составил

— Думаю, около пятидесяти. Плюс-минус два-три года.

— А вот и не угадали, — торжествующе осклабился довольный маг, — мне сейчас полных восемьдесят шесть.

Я отрыл от удивления рот

— А как же…

— Вы хотели сказать, а как же тогда я так хорошо выгляжу?

— Что-то в этом роде, — смущённо кивнул я.

— Вероятно, моя моложавая внешность кажется вам чудом, но на самом деле всё просто. Я давно занимаюсь своим здоровьем по собственной, выстраданной в поисках, системе. Результат вы видите перед собой. Вот вам один из примеров кажущегося чуда.

Я не пользуюсь белой или чёрной магией в её традиционном понимании, подхожу к проблемам клиентов с научной точки зрения и, чаще всего, их решаю. Правда, иногда попадаются сложные случаи, в которых разобраться не так просто, как, например, ваша история. Тут, действительно, пахнет чудесами или какими-то проявлениями из сферы эниологии, эзотерики, мистики. Либо это редкий случай энергоинформационного обмена между различными объектами. Тайные знания ушедших цивилизаций.

Профессор явно увлёкся

— Конечно, я постараюсь помочь! Ваш случай как раз из сферы моих давних научных интересов. Вот только… Я обязательно должен увидеть этот меч Белогора и другие артефакты, о которых вы рассказывали. И как можно скорее. Хорошо?

Игорь Леонидович перестал расхаживать по комнате и вперил в меня изучающий и чуточку недоверчивый взгляд.

— Конечно, конечно, — пробормотал я, — хоть сейчас можем поехать и посмотреть. Всё у меня дома.

— Вот и замечательно, — хлопнул в ладоши и потёр руки довольный Маршавин.

— Кстати, Сергей Николаевич, я ведь, как говорят мои коллеги, неплохой экстрасенс. У вас очень чистая, практически идеальная, аура и очень мощная энергетика. Среди обычных людей такого не наблюдал. Очень возможно, это имеет какое-то отношение к описанному вами таинственному мечу и это очень интересно.

Профессор заложил руки за спину и, о чём-то задумавшись, стал мерять быстрыми шагами комнату. Показалось, что он на несколько мгновений вообще забыл про меня. В предвкушении скорой встречи с любопытными объектами для изучения, разволновался, как фанатик-коллекционер, раскраснелся, и, по-моему, помолодел ещё лет на двадцать, став похожим на юного и азартного мальчишку.

Ну что ж, я рад, что у меня появился такой союзник. Теперь нас двое. Мне стало как-то спокойнее…

На улице стемнело.

"На хлеб" зарабатывать Игорю Леонидовичу, видимо, удавалось неплохо, так как у него на стоянке, перед ВИОГЕМ-ом оказался не какой-нибудь дряхленький жигулёнок "копейка", а "Мерседес-320" светло-кофейного цвета и, вроде, в отличном состоянии.

Мы с Инной Владимировной удобно устроились в салоне. Я на переднем сидении, она на заднем.

Игорь Леонидович включил ДВД-проигрыватель и тишину кабины нарушили звуки музыки и старой-старой песенки "ретро".

Мотор завёлся с пол-оборота. "Мерс" легко вырулил со стоянки и плавно влился в поток машин, направляющийся по Богданке в сторону аэропорта.

Из динамиков негромко лилось

"Я верю друзья, караваны ракет

Помчат нас вперёд, от звезды до звезды.

На пыльных тропинках далёких планет

Останутся наши следы…"

— Вам музыка не мешает? — не отрывая глаз от дороги, спросил Маршавин.

— Нет, не мешает. Мне нравится и эта песня и тот, кто её поёт.

— А вы знаете, кто поёт?

— Владимир Трошин. Я любил его слушать в детстве.

— Скажите пожалуйста! Вот не ожидал, что сейчас кто-то из молодёжи, — Маршавин покосился на меня, — не обижайтесь на старика, вы-то для меня молодёжь. Что кто-то из молодёжи ещё его помнит, а тем более, любит.

Игорь Леонидович удивлённо хмыкнул

— Да, с вами не соскучишься…

Помолчал минуту, сосредоточенно глядя на дорогу и управляясь с рулём, затем грустно добавил

— Хорошая песня, вот только одной строкой её подпортили.

— Это какой же? — недоуменно спросил я.

Как раз в эту секунду приятный душевный баритон Трошина выводил

"Давайте-ка ребята, закурим перед стартом

У нас ещё в запасе четырнадцать минут"

— Во-первых, это неправда, космонавты не курили и курящих в космос никогда не пускали и не пустят. Табак — это яд и наркотик. А во-вторых, и раньше хорошие вещи портили явной или скрытой рекламой дельцы от золотого тельца. Не говорю уже о том, что сейчас творится…

Профессор сокрушённо покачал головой.

Справа проносились рекламные щиты, с которых мужественно, сощурив глаза от дыма, на прохожих смотрели ковбои с сигаретами в зубах, обворожительно улыбались красотки с банками алкогольных коктейлей и радостно отплясывали в небе молодые люди с бутылками пива в руках. Кроме них, на щитах красовались странные лозунги-слоганы, например, "Ночь твоя, поддай огня!"

Какого огня? Кому и за что? Непонятно!

Но никакого понимания тут, видимо, и не требовалось. Главное, чтобы кто-нибудь поддался на соблазн и потратил свои деньги на то, что так вкусно и заманчиво изображалось на плакатах.

Реклама для людей, не обладающих критическим умом и просто здравым смыслом! Простаков или слабовольных легковнушаемых граждан в любом обществе всегда много. Активных потребителей всего того, что навязывают хитрозадые мошенники с экранов телевизоров и ярких рекламных картинок людям, не думающим, что же они делают, не анализирующих свои поступки и их последствия.

Это умных мало, к сожалению. Тех, кто понимает, зачем всё это делается и кто руководит завлекательным и ярким рекламным фейерверком. Кто-то будет пить шампанское, и жить в роскоши, а кто-то очень скоро станет вечным пациентом сонма лечебных учреждений Минздрава, либо коммерческих клиник…

Позади остался забор с синими корпусами зданий московской фирмы "Инсекто", занимающейся явно не безвредным для окружающей среды и людей массовым производством изделий из пластмассы прямо в черте города.

Маршавин, завидев очередной рекламный щит, начинал что-то тихо бурчать себе под нос. Наконец, не выдержал и высказался вслух

— Чёрная магия интересует? Вот она, вокруг нас, смотрите, — профессор махнул рукой в сторону рекламных плакатов, — новые миллионы автомобилей, выплёвывающие из выхлопных труб в воздух углекислый газ и свинец, продуктовые магазины, в которых почти невозможно найти настоящие и безвредные продукты. Призывы покупать роскошные шмотки, дома и украшения, которые ни один работяга не может себе позволить на нищенскую зарплату.

— Это белой магии у нас не видно, а чёрной — сколько хочешь, — возмущался Игорь Леонидович, — людей травят, соблазняют и обманывают красивыми фразами, картинками, обещаниями, за которыми ничего нет, кроме вранья, болезней и трагедий. Человек, в массе своей, слаб и наивен. Проплаченные психологи от коммерции придумывают всё новые и новые способы одурачивания простого народа и извлечения из карманов легкомысленных простачков лишних денег и лишних лет жизни.

Профессор замолк и взглянул на меня

— Кажется, я увлёкся… Может, вам неинтересно?

— Нет-нет, рассказывайте! Мы с вами единомышленники, — отозвался я.

Меня и вправду заинтересовал новый знакомый, крайне любопытная личность.

Инна Владимировна сидела молча, только иногда улыбалась на излишнюю эмоциональность начальника. Видимо, для неё его отношение к происходящему вокруг было привычно и не давало повода вмешаться в беседу. У рынка на Соколе мы высадили Инну Владимировну и попрощались. Она жила где-то неподалеку.

— Так вот, — продолжил Игорь Леонидович, не отрывая глаз от бампера впереди идущей машины, — основная масса людей не задумывается ни о своём завтрашнем дне, ни о том, например, что Земля перенаселена. Вместо допустимого одного миллиарда жителей, которых реально может прокормить планета, на ней уже сейчас живёт больше семи. И эта цифра всё время растёт. Чем кормят массу лишнего народа? А? Как вы думаете?

— Думаю, в основном, консервами и разными органическими массами с химией, смесями, имитирующими настоящие продукты. Такими, например, как спрэды, всякие сырки, повидло, джемы из подкрашенного крахмала и сахара…

— Да. И не только. Зайдите в любой продуктовый магазин, вы думаете, там колбаса и сосиски из мяса? Сметана, сыр, творог из натурального молока? Крем в пирожных и тортах на основе масла? А хлеб? Разве это тот хлеб, который мы ели ещё каких-нибудь двадцать-тридцать лет назад? Прилавки забиты отравой — вредной синтетической едой, водкой, пивом, сигаретами. Оставляйте свои денежки, дорогие покупатели! Ешьте, пейте, курите эту дрянь! А как заболеете, идите в частные аптеки, клиники, медицинские центры и отдайте там те деньги, которые у вас ещё остались. Но это вам уже не поможет.

Две главные чёрные силы в нашем мире сейчас — это продовольственная и фармацевтическая мафии. Они работают на пару. Одна делает вид, что кормит людей вкусной и здоровой пищей, а другая делает вид, что лечит. Им обеим не нужны здоровые граждане. Им нужны только их деньги, а со своим здоровьем неразборчивые покупатели продуктов, лекарств и медицинских услуг пусть идут в… В общем, сами знаете куда. Пусть своевременно очищают мир от своего присутствия, чтобы освободить место новым нарождающимся массам всё более нездоровых мутантов-потребителей. Я вас ещё не утомил своей болтовнёй?

— Нет-нет! Мне очень интересно и я с вами полностью согласен.

— Я, наконец, нашёл себе благодарного слушателя, — улыбнулся профессор, а то, знаете, народу вокруг много, а поговорить не с кем. Никто тебя не понимает и никому не хочется извилины напрягать. Все считают себя умными и живут сегодняшним днём, сиюминутными удовольствиями. О расплате за вялость мозгов никто не догадывается или гонит от себя такие мысли, надеясь на извечное русское "авось".

Мы подъехали к моему дому.