Глава 7 "Удары"

Через несколько часов аэроцикл Ноктских законников опустился на тёмной стороне Баджа, которая теперь по освещению мало чем отличалось от "светлой".

Ориентиром стал завод Горда Зарда, который, также как и прежде, дымил, испускал ядовитый, желтоватый дым. Вскоре отыскали и возвышенность с Радужным камнем, опустились на неё.

Когда вышли из аэроцикла, Аннэя закашлялась, проговорила:

— Всё же воздух стал ещё хуже, чем четыре года назад. Ну и не удивительно, если этот проклятый заводишко все эти три года дымил…

— Да, к этому воздуху ещё надо привыкнуть, — вздохнул Эван.

Один из присутствующих законников проговорил:

— Рекомендуются кислородные маски.

Его совету все, вышедшие на поверхность Баджа законники — кислородные маски закрывали половину их лиц. Если добавить к этому, что находились они в окружении практически непроглядного мрака, и только устанавленные на аэроцикле прожекторы высвечивали возвышенность, то вид у них был диковинных. Казалось, что не вблизи от Нокта они находятся, а на далёком, диковинном мире.

Законник обратился к Эвану:

— Вам тоже следует надеть маску.

На это Эван ответил:

— Долго мы я здесь всё-равно не пробуду, так что обойдусь и без этой маски.

И он, сжимая в руках молот, направился к Радужному камню. Аннэя пошла было за ним, но Эван остановил её, сказал негромко:

— Ты лучше подожди.

— Но почему? Я тоже хочу испытать это. Шагнём в радугу вместе…

Эван ещё понизил голос, прошептал:

— Я знаю, что, шагнув в этот свет, я полечу. Полечу со скоростью света. Знаешь, насколько велика эта скорость…

— Четыреста тысяч километров в секунду.

— Да, около того. Я знаю, что меня перенесёт к другому подобному камню. Но я не знаю, выйду ли я живым или разобьюсь. Если будет столкновение, то вряд ли от меня что-нибудь останется.

— Ой, я уже начинаю волноваться.

— Не стоит. Конечно, некая опасность присутствует, но она не столь уж велика.

— Тогда, может, стоит кого-нибудь другого послать?

— Уже посылали.

— Кого же?

— Или в самом деле забыла? Ну, помнишь, т телохранитель Горда Зарда. Ведь сама мне рассказывала. Ещё до того, как я появился, вы толкнули его в эту радугу, и он тут же исчез. Точнее — перенёсся на другой мир со световой скоростью.

— А, вспомнила!.. Но, честно говоря, за последние годы в первый раз вспомнила. Понимаешь, это такой неприятный персонаж был.

— Понимаю. Мне тоже никогда такие громилы не нравились.

От аэроцикла раздался окрик законника:

— Эй, ну что вы там застряли?..

Эван оглянулся. Законники стояли в световом кругу, возле своего аэроцикла, и их окружали миллионы и миллиардов километров тьмы. Редкие освещённые оазисы в этом пространстве были не в счёт.

И опять Эван читал в их глазах растерянность. Они надеялись на него, потому что не знали, на кого ещё им надеяться.

Эван крикнул им:

— Сейчас!

А к Аннэйе он обратился с такими словами:

— …Вот я и не полетел потом на тот мир, на который его должно было отнести. Всего-то сорок километров отсюда, а мне лень было лететь, узнавать, волноваться. Ты ведь знаешь — я пил… Вот и не знаю ничего о его дальнейшей судьбе. Не знаю была ли вообще эта судьба, или разбился он тогда… Но сейчас исправлю это ошибку, всё проверю.

Эван подошёл к Радужному камню и из всех сил ударил по нему молотом. Руки его уже давно отвыкли от физических нагрузок, поэтому молот вывалился, отскочил, едва не зашиб Аннэю.

По поверхности камня забегали многоцветные, насыщенные блики, начали выгибаться вверх.

Девушка говорила возбуждённо, с блеском в глазах:

— Вот именно так и в прошлый раз было.

— Всё же я прошу тебя: пожалуйста, отойди…

Аннэя нехотя отошла к аэроциклу. Стоявшие там законники настороженно косились на Радужный камень. Некоторые даже достали оружие.

А Эван хотел поднять молот, ударить по камню ещё раз. Однако, этого не потребовалось.

Радуга, казавшаяся ещё более яркой, плотной, нежели четыре года назад, взмыла из камня, и мгновенно встала превращающимся в тончаюшую нить мостом. Эван знал, что она вытягивается на сорок километров, но мира, к которому она прикасалась, не мог видеть. Непроницаемая чернота окружала радугу…

Эван слышал голоса законников:

— Это очень плотное образование!

— И в тоже время оно состоит из света.

— Кажется, в нём столько света, что можно осветить всё небо.

Эван, не обращаясь к ним, громко проговорил:

— Нет, к сожалению, этого света не хватит, чтобы осветить всё небо. Думаю, даже и на ваш любимый Нокт не хватит. Сейчас я испробую, как работает это средство передвижения, а вы летите вдоль радуги. Сами в радугу не прыгайте. Не хватало ещё, чтоб вы свалились мне на голову.

И с этими словами тот, кого на Нокте считали супергероем шагнул вперёд.

Яркая, могучая сила радуги прошла сквозь тело Эвана. Он видел, этот насыщенный до плотности алмаза свет, и радовался ему. Вовсе не щурился, потому что свет не слепил, в него даже хотелось вглядываться…

Под своими ногами Эван чувствовал твёрдую поверхность, догадывался, что это — Радужный камень, и всё ждал когда начнётся полёт. А потом подумал: "Да что же это я?.. Конечно, полёт закончился сразу после того, как я шагнул в радугу. За безмерно малую долю секунды я перенёсся на соседний мир…"

Эван шагнул вперёд. Оказывается, он уже привык к насыщенному сиянию радуги, и поэтому тьма в которую он вывалился, показалась ему совершенно непроницаемой.

Под ногами его оказался крутой склон. Эван, чувствуя, что заваливается вниз, попытался за что-нибудь ухватиться. Уже падая ухватился за корень, но корень этот не выдержал его погрузневшего за проведённые на Нокте годы тела, и оборвался. Эван полетел вниз…

Если бы внизу были камни, то Эван, несомненно, разбился бы, но так как там была земля, он просто больно ударился. Полежал немного, стеная и глядя на постепенно затухающую радугу. Местный Радужный камень также как и на Бадже находился на возвышенности, до вершины которой было не менее десяти метров…

Но радуга превратилась в полупрозрачную субстанцию, а потом и вовсе растворилась в черноте. Эван оглядывался по сторонам, и ничего не видел. Задрал голову, стал вглядываться в небо. Он ожидал увидеть огни правительственных баз на тёмной стороне Нокта, но разглядел только незнакомые ему тёмно-синие, и, судя по всему, очень отдалённые огни, которые медленно ползли в вязкой, угольной черноте.

Тогда и пришла мысль: "А кто знает, куда меня унесло. Почему решил, что на соседний мир, за сорок километров от Баджа?.. Ну да — это очевиднее всего, но ведь мы ничего не знаём о свойствах Радужных камней. Быть может, я уже за миллионы километров от Баджа". И эта мысль показалась ему пугающей.

Находясь среди Ноктцев, он чувствовал, что они воспринимали его как супергероя, и получал энергию от них. Теперь, когда Ноктцев поблизости не наблюдалось, и Эван остался один, он ясно осознал, что никакой он не герой, а алкоголик, в котором, возможно, ещё и оставалась сила, но у которого даже не было никакого оружия.

И воображение уже рисовало картины, одна отвратительнее другой: вот тянуться из черноты щупальца, клешни, раскрываются глотки. Враги, которые и породили эту тьму, теперь собираются поглотить его. Он даже не осознавал того, что образы этих монстров в точности копировали тех, кого он, от нечего делать, за последние годы насмотрелся в Ноктских фильмах.

И, когда он услышал шорох, то сразу отдёрнулся назад, и спиной упёрся в практически отвесную стену, с которой недавно свалился. Сердце его не только иступлённо билось в груди, — оно ещё и болело. Эван подумал: "Как же я ослабел за последние годы!.. Ещё немного и превращусь в старика…". Шорох повторился, на этот раз ближе и отчётливее. Теперь Эван уже точно слышал, что это шаги. Судя по тому, что шаги почти сливались в одно полотно — приближалось сразу множество неизвестных.

"Успокойся. Успокойся! Успокойся!" — такой приказ отдавал себе Эван, но успокоиться не мог, и только быстрее колотилось его сердце, только большей резью в груди отдавало.

Эти многочисленные шаги приближались, а он думал: "Не доживу до старости. Сейчас всё закончится…". А ещё вспомнил, как будучи у «скорлупы» мирозданья, смог воспользоваться даром — полетел. Тогда он тоже был на грани смерти, и тогда у него всё получилось…

Вот он прикрыл глаза, представляя, как взлетит к Радужному камню, как ударит по нему молотом (хотя молот ещё предстояло найти), и окончательно улетит из этого зловещего места. Но по-прежнему стремительно, отдавая резью билось сердце, по-прежнему панические мысли мелькали в голове.

И уже не только шаги слышал Эван. Теперь до него доносились и другие звуки. Чьё-то хриплое дыхание, будто бы шептание, но шептанье бессмысленное, чуждое человеку. Потом и запах почувствовал — это был звериный запах.

"Что за звери?.. В такой тьме только хищники могут подкрадываться. Вот сейчас прыгут, разорвут меня…"

Он всё шарил дрожащими руками по стене, пытался выдрать из неё какой-нибудь камень. Тогда бы у него было хоть какое-нибудь оружие. "Но что я могу с этим оружием? Я засиделся, залежался на диване. Я и ударить-то не смогу".

Шаги остановились рядом с Эваном. Теперь, стоило ему только протянуть руку, и он дотронулся бы до неведомых существ. Терпеть это дальше не было никаких сил, и Эван спросил нервным голосом:

— Кто здесь?..

И неожиданно прозвучало резкое, испуганное, громкое:

— Кто здесь?!..

"Что это — эхо? Нет. Не похоже на эхо"

Алый луч ударил в лицо Эвана. И хотя это был простой свет, а не та насыщенная субстанция, которая составляла радугу — именно от этого света Эван закрыл глаза, зажмурился.

Спросил, не в силах совлать с дрожью:

— Назовитесь скорее. Чего вам от меня надо?

Тут что-то стальными клешнями сжало руку Эвана, дёрнуло её с такой силой, что Эван едва не повалился на спину.

Вновь выкрикнул Эван:

— Что вам от меня надо?!

А рука его уже болталась в воздухе, лицо оказалось окрытым. Он щурился, пытался привыкнуть к алому свечению, но пока что не мог. И снова гаркнул этот грубый, хриплый голос:

— Я узнал тебя.

— Да что же вам от меня надо? Откуда вы меня знаете? Кто вы?

— Я Апрач.

— А я Эван.

— Да. Ты Эван. Я видел тебя в фильмах…

Только тут Эван начал привыкать к алому свечению, и увидел прямо перед собой неприятное, и даже страшное лицо. Глубокий, длинный шрам рассекал это лицо от лба до подбородка, рот был приоткрыт, в нём виднелись многочисленные, чёрные провалы между гнилыми зубами. Глаза казались совершенно тёмными, а алый свет придавал лицу дополнительное, зловещение выражение.

Апрач продолжал жадно вглядываться в лицо Эвана, а тот скосил взгляд, и обнаружил, что поблизости от них стоят коровы. Да — самые обычные домашние коровы, которых разводили на прилегающих к Нокту мирах, в основном, чтобы удовлетворить нужды стремительно разрастающегося Аркополиса.

И то, что он принял коров за монстров, позабавило Эвана, он даже усмехнулся, и проговорил:

— Да, я Эван, Ноктский супергерой. Сейчас думаю над тем, как вернуть свет на небо… А ты смотрел фильмы со мной?

Апрач, не выпуская Эвана, проговорил тем же грубым, хрипловатым голосом:

— Да, смотрел. Но у нас здесь редко фильмы показывается. Нас здесь всего сорок человек живёт.

— Здесь, это где? Как ваш мир называется?

— "Коровник N15".

— Замечательное название. Это его, конечно, на Нокте так назвали.

— Да. На Нокте. Мы здесь коров разводим.

— Это я уже понял. А вот, интересно, ты слышал о таком мире, как Бадж?

При слове «Бадж», Апрач с такой силой сжал руку Эвана, что тот тихонько вскрикнул, и простонал:

— Ты всё-таки поосторожнее. Я хоть и супергерой, а руки у меня не стальные. Если кости мне поломаешь, то кто потом вернёт свет на небо?

Апрач встряхнул Эвана так, что тот, несмотря на свою грузность на секунду взмыл в воздух. Апрач хрипел:

— Почему ты спросил о Бадже?

— Потому что я сам оттуда прибыл…

Похоже, что для Апрача героическая слава Эвана ничего не значила. Во-всяком случае, после этих слов он вжал его в каменную стену, и, дыша острым перегаром в лицо, потребовал:

— А ну рассказывай, что там, на Бадже.

— А что там на Бадже? — изумлённо простонал Эван. — …Там сейчас также темно, как и везде. Я там ничего толком и не видел.

— Рассказывай! — взревел Апрач, снова приподнял Эвана, и встряхнул его так, что Ноксткий супергерой ударился затылком об каменную стену.

— Ох…, - вздохнул Эван, и забормотал. — Чего там?.. Воздух дрянной. Да — очень дрянной. Здесь, несмотря на коровьи «ароматы», дышится гораздо легче. Заводишко там, как четыре года назад дымил, так и до сих пор атмосферу портит.

— Так, значит, стоит ещё завод! А как Горд Зард поживает?

— Горд Зард? — изумлённо переспросил Эван. — А откуда ты знаешь про Горда Зарда?

— Отвечай скорее, как дела у Горда Зарда?

— Да не знаю я. Не совался я на его заводик, встречи с ним не искал… А ты? Неужели ты?..

— Что я?.. Я то его телохранителем был! Я то ему честно служил. Я бы счастлив был. Я бы уже поженился давно, я бы давно детей завёл. Жил бы счастливо на Бадже. Но… Есть один враг, которого, если повстречаю, на части разорву!

"Дэкл!" — едва не вырвалось из Эвана, но всё же он сдержался. А Апрач, немедля, подтвердил его предположения:

— Я его морду навсегда запомнил! И его деваху тоже! Это из-за них я сюда упал!

Эван глядел на искажённое злобой лицо того, кого он четыре года назад должен был бы вернуть на Бадж, и думал, что, хотя ему и хотелось избежать этой встречи, а вот встретились они.

А Апрач продолжал:

— Я как в этот свет попал, так дёрнулся, ну и сразу вниз полетел. Во-он сверху, и сюда грохнулся. Лицом! Понимаешь? А в траве камни лежали! Понимаешь?! У меня всё лицо из-за него изуродованное…

Эван хотел было вступиться за Дэкла, и Аннэю, сказать, что, если бы телохранители не полезли тогда на них, то и травм бы избежали. Но и тут он сдержался, пробормотал только:

— Мне очень жаль, что так получилось.

— Ему, видите ли, жаль! — со злобой прошипел Апрач и выпустил Эвана. Сам отступил на шаг, и стоял там с таким видом, будто собирался ударить Ноктского героя.

Конечно, Эван не мог расслабиться. Стоял со сжатыми кулаками, и ждал, что ещё вытворит Апрач.

А тот вдруг издал гулкий, хлюпающий звук, и… заплакал. Всхлипывая, говорил:

— Ты вот, Эван, герой! Я на тебя смотрел, и думал, вот бы и мне, как тебе летать!.. Я б тогда на Бадж полетел, я бы свою невесту взял, я бы того гада растерзал, я б…

Здесь Апрач начал ругаться, и ругался довольно долго. Затем, вытерев слёзы, и снова сердито зыркнув на Эвана, продолжил:

— А не мог! Я здесь вообще нелегалом без документов оказался. Здесь тогда только первую молочную ферму строили. Ну, меня сначала едва на Ноктские шахты не сослали, а потом всё-таки сжалились, оставили. Выполнял самую грязную, тяжёлую работу, а платили за неё сущие гроши. Ну ещё иногда, правда, подкармливали. Вот такая житуха! И всё тот гад! Теперь нет целее важнее, чтобы отомстить ему. Он бы у меня долго умирал, тяжко бы мучался… Я часто у этого проклятого камня со своим стадом прогуливаюсь. Всё жду, может, свалится он. А свалился ты…

Тут Эван несколько осмелел и спросил:

— Что же ты: фильмы со мной смотрел, а не боишься меня? Я же герой.

— Так я же понимаю, что это в фильмах ты такой герой, а в жизни-то — дрянь…

Такое рассуждение тугоумного телохранителя-коровника озадачило Эвана, и он даже не рассердился. Апрач же продолжал ругаться:

— А как увидел твою физиономию мятую, так понял, что ты спиваешься… Дешёвка! Никакой пользы от вас, знаменитостей, нет. Одна боль!

Чтобы перевести разговор на другую тему, Эван спросил:

— Ну а к радужному камню ты пытался подняться?

— Лазил я туда, — проворчал Апрач. — Я бы этот камень гадкий разбил, но ничего не получилось… Во гляди — летит сюда кто-то…

Эван посмотрел вверх, и увидел стремительно приближающееся белое пятно. Ещё несколько секунд прошло, и уже спустился, разогнав половину коровьего стада, тот вместительный аэроцикл законников, на котором Эван прилетел на Бадж. Теперь стало видно, что со всех сторон возвышаются

Апрач продолжил удивлять Эвана. Вот он повернулся к аэроциклу, и посмотрел на него с презрительным и злым выражением.

Уже распахнулся люк, уже выходили законники, и вдруг из-за их спин рванулась к Эвану Аннэя.

Но до Эвана она не добежала, её перехватил за руку Апрач, и легко, будто пушинку, вздёрнул в воздух, прорычал:

— Это ты! Отвечай, где он?!

Странное дело, но не только бывший телохранитель узнал девушку, но и девушка узнала его, хотя при жизни на Бадже они и встречались то всего пару раз, и никакого внимания друг на друга не обращали. Она сразу поняла, что Апрач спрашивает об Дэкле, понимает, что Апрач безумен, и что способен убить и её, и самого Дэкла.

Вися в воздухе, она говорила:

— Оставь нас… Мы ведь ничего плохого тебе не сделали. Ты тогда сам на рожон полез, вот и получил. Я то надеялась, что это тебя чему-то научит…

Апрач бешено зарычал и уж, наверное, свернул бы Аннэе шею, но тут в его собсвенную шею впилась игла. Как подкошенный, Апрач повалился на землю, но при этом Аннэю не выпустил, и она упала прямо на него.

Законник, который держал в руке парализующий пистолет, спросил у Эвана:

— А это ещё за дикарь? Он вас знает?..

Эван неопределённо пожал плечами, пробормотал:

— Может, и знает…

Законники переглянулись, один из них проговорил:

— Надо отвести его на Нокт…

Эван догадывался, что на Нокте Апрача ничего хорошего не ждёт. Там стали бы думать, что это за странный человек, начали бы его допрашивать, и, в конце-концов отправили бы его на рудники, где, как известно, мало кто долго выдерживал. И поэтому Эван сказал:

— Оставьте его. Здесь он тихо-мирно живёт, никого не трогает…

Снова переглянулись законники, посовещались, и, наконец, выразили своё согласие. А ещё через пару все забрались в аэроцикл и взмыли в чёрное небо, полетели обратно к Нокту. Эван потребовали, чтобы ему отдали молот, на что получил ответ:

— Молот мы подобрали, но так как теперь установлено, что это ценный артефакт, он поступит в нашу лабораторию, и будет самым тщательным образом изучен.

— Вот проклятье! — выругался Эван.

А с монитора на него уже смотрел Егорр Кзад. Генерал законников спросил:

— А чего ты, собственно, хочешь делать с этим молотом? Почему так за него цепляешься?..

— Вы же видели…

— Да, просмотрел запись. И что же?.. Или я чего-то не понимаю? Как эти Радужные камни вернут свет на небо?

— Пока ещё не знаю. Но надо проанализировать данные…

— Вот анализом мы сейчас и занимаемся. И, между прочим, получили интересную информацию от экспедиции "x-c15".

— Вот как! — воскликнул Эван.

— Что это за экспедиция? — шепнула ему на ухо Аннэя.

— Та экспедиция, в которой Дэкл, — также шёпотом ответил Эван, а к генералу законников обратился с вопросом. — Мы можем ознакомиться с этой информацией?

Егорр Кзад проговорил раздражённо:

— Да. Я, скажу откровеннно, никогда не верил в твоё геройство, но тут поступил ещё один указ сверху: оказывать тебе всяческое содействие. Когда вернёшься на нашу базу, ознакомишься с этой информацией, — и, помолчав немного, добавил. — Прими к сведению: за последние три часа, то есть со времени затемнения неба, средняя температура в Аркополисе упала на полградуса.

— Этого и следовало ожидать, — произнёс Эван. — Вы же знаете, что на тёмной стороне любого мира всегда было холоднее, чем на светлой. Но теперь повсюду такая тёмная сторона. Температура будет падать…

— Об этом же говорят и наши учёные, — ответил Егорр Кзад. — Причём температура будет падать до так называемого абсолютного нуля…

— Я знаю, что такое абсолютный нуль. Ведь я был за пределами «Скорлупы». Там, в вакууме, всё мгновенно промерзает. Все миры без света превратятся в ледяные глыбы. Но произойдёт это не скоро.

Егорр Кзад ничего не ответил, и отключил связь.

А Аннэя проговорила:

— За три часа температура упала на полградуса. Пока что это не заметно. Но скоро люди начнут мёрзнуть. Если пока что удаётся сдерживать всеобщую панику, то что начнётся, когда люди почувствуют этот холод — трудно представить… А что там с Дэклом? Ведь он вблизи от центра нашего многомирья… Мне кажется, именно оттуда, от центра всё и началось… Какая катастрофа там случилось? Жив ли мой Дэкл?