Глава 6 "Пробуждение"

Эван и Аннэя стояли возле окна, смотрели на непривычно чёрное небо и ждали чуда, возвращения света, но ничего, кроме электрического света, которого за последние минуты в Аркополисе стало ещё больше, не видели.

Впрочем, когда распахнули настежь окно (обычно в номере Эвана работал кондиционер), и, перегнувшись через подоконник, подняли лица к небу, то всё же смогли разглядеть там небольшие световые пятна. Впрочем, пятна эти также имели электрическую природу — то были Ноктские заводики, развлекательные комплексы, и прочие наделённые искуственным светом сооружения, расположенные, по прихоти архитекторов на тёмных сторонах различных миров.

Одновременно и сверху и снизу распахнулись окна. Сверху на Эвана посмотрели средних лет пара — мужчина и женщина, насколько он знал — предприниматели; снизу — старуха с полным лицом, вдова богатея. Через некоторое время Эван понял, что они вопросительно смотрят на него; казалось, их испуганные глаза требовали: вот ты наш герой, так и отвечай скорее, что случилось, а ещё лучше — снова зажигай небо, ведь недаром про тебя столько фильмов сняли, пришло время действовать.

Эван крикнул:

— Извините, я ничего не знаю! — и поспешил захлопнуть окно.

Впрочем, занавешивать не стал. Включил люстру. Электричество подавалось, но с некоторыми перебоями, с мерцанием. Несложно было догадаться, что и во всём Аркополисе в эти часы все старались побольше включить света, всем — и законникам, и участникам Сопротивления, и простым гражданам страшно было оставаться в этой нежданной темноте.

Эван и Аннэя вернулись к столу. Эван достал, положил на стол, развернул свёрток, который уже изрядно запылился. Оказалось, что в свёртке лежал молот, когда-то найденный возле Радужного камня. Едва приметное сияние можно было разглядеть вблизи от молота.

И Эван проговорил:

— Представь себе: я не доставал его с того самого дня, как привёз вас на Нокт.

— А что же: законники не интересовались?

— Нет, по случайности тот случай прошёл мимо них. Почему я летал возле Нокта и увидел эту ярчайшую радугу, а их приборы не зафиксировали её: остаётся для меня загадкой.

— Но, помните: вы же заплатили Горду Зарду два миллиона эзкудо, выкупив возвышенность с камнем, и так не разу и не побывали там?

— Вот, представь себе, не побывал. Сильно пьющий человек ещё и не такие странные вещи творит.

С этими словами Эван поднял молот, и взмахнул им. Воздух загудел. Казалось, волны незримой энергии промелькнули в нём.

И Эван проговорил:

— Ты знаешь, Аннэя, а ведь я сейчас чувствую себя лучше.

— Что? Ты рад тому, что небо потухло?

— Нет. Я, конечно, понимаю, что радоваться этому нельзя. Возможно — это страшная трагедия. Просто — это на меня подействовало, как хороший пинок под зад. Вот ещё сегодня утром я пил вино, и скучал, этим же я занимался и месяц и год назад. Казалось, уже нет у меня сил ни на что, кроме этой омертвляющей лени, а тут — появилось нечто, постоянно подгоняющее меня, на ухо кричащее — нельзя так дальше жить. Лучше погибнуть, но погибнуть действуя. Пусть эти люди, которые сейчас кричали, просто насмотрелись глупых фильмов про меня, но почему бы мне не попробовать сделать что-нибудь.

— Я очень рада, что ты так говоришь, — произнесла Аннэя. — Теперь и мне не так страшно.

В ещё недавно мутных, усталых, несчастных глазах Эвана теперь искрами светилось прежнее вдохновенье. Он заявил:

— Раз света нет в небе, мы должны стремиться туда, где свет всё же должен быть…

— К Радужному камню, — молвила Аннэя.

И тут пронзительно, тревожно, словно бы вещая о взвинченных нервах того, кто находился на противоположном конце провода зазвонило устройство видеосвязи.

Эван тут же схватил лежавший на краю дивана пульт, и нажал кнопку включения. На экране появилось лицо Егорра Кзада, которого Эван знал, как генерала законников. С ним Эвану и прежде приходилось общаться. Егорр давал ему указания перед тем или иным выступлением перед общественностью. Вполне естественно, что этот упёртый, властный законник раздражал Эвана. Но, по крайней мере, он ещё ни разу не осмеливался звонить в его номера, а тут…

Эван спросил резким, злым голосом:

— В чём дело?

Егорр Кзад ответил таким же тоном:

— Посмотри в окно, и поймёшь.

— Я уже посмотрел, но что случилось не понял. Может, это результат действия очередного секретного супероружия нашего славного правительства?

— Ты смеёшься, и дорого заплатил бы за свой смех, если бы не был Эваном. Ты должен прибыть на нашу секретную базу N3-а, в течении 15 минут. Садись в свой аэроцикл, и переключайся на автоматическое управление, мы проведём тебя дистанционно.

— Чего ждёте от меня?

— Ты должен помочь нам!

Егорр Кзад уже собирался отключить связь, но в это мгновенье Аннэя вцепилась в ладонь Эвана. И Эван догадался, чего она хочет от него.

Он крикнул:

— Постой, Егорр!

— Чего ещё?

— Я прибуду не один.

— С какой стати?.. С кем? С этой девчонкой? Кто она? Кажется звёздочка мелодрам?

— Кем бы она ни была, а я за неё ручаюсь. Она может помочь нам.

— Надеюсь, больше нежданных компаньёнов не предвидется?

— Пока что, нет.

— Хорошо. У тебя осталось тринадцать минут, — и Егорр отключил связь.

Эван поспешно начал собираться. Распахнул шкаф, достал из него выглаженную, дорогую, хоть и изрядно запылённую одежду, и, не стесняясь Аннэи начал переодеваться. При этом говорил:

— Вот это уже действительно интересно. Видала, а?! Я понадобился им не ради того, чтобы выступить по телевидению и проговорить очередную здравницу правительству. Ведь и этот Егорр Кзад со всей его суровостью воспринимает меня, прежде всего, как персонажа комиксов. То есть, надеяться, что я действительно способен на что-то такое небывалое, на что другие люди не способны. И сколько таких, верящих в мою силу, Ноктцев?.. Быть может, сейчас и вполне серьёзные, умные жители Аркополиса вспоминают меня, и думают: а способен ли могучий Эван вернуть свет на небо? Видал, как он сразу со мной согласился?

— Да, это было здорово. Я лечу с тобой! Надеюсь, от меня будет польза.

Снова зазвонила видеосвязь. Эван, который как раз натягивал штаны, споткнулся, но всё включил видео. Теперь с экрана глядела Натта Захрс — ведущая одного из новостных каналов, с которой Эван одно время крутил ни к чему не обязывающий романчик, и которая всё пыталась затащить его в свою передачу (её можно было понять — участие Эвана резко подняло бы рейтинг передачи).

Теперь видно было, что Натта Захрс стоит в хорошо обставленной, просторной комнате, за окнами которой провисала чернота. И Натта Захрс спросила:

— Эван, что это значит?

— А я первый, кому ты позвонила?

— Конечно, да.

— Ах, "конечно"? — Эван усмехнулся. — Ну так знай, что я прекращаю пить вино, и вылетаю спасать мирозданье!

И Эван отключил видеосвязь.

Когда Эван и Аннэя разместились в аэроцикле, Эван проговорил:

— Хотят, чтобы я включил автопилот. Тогда включится их программа и мы без проблем домчимся до базы N3-а. А я когда-то прекрасно управлял аэроциклом. Пожалуй, на всём Нокте не было равным мне в этом деле… Так что сейчас проверим, верна ли пословица: "мастерство не пропьёшь", и ещё — появилось ли у них устройство для дистанционного включения автопилота…

Это был тот самый аэроцикл, на котором Эван когда-то подобрал Аннэю и Дэкла с Баджа. Уже весьма старый, но всё же роскошный аэроцикл, в каютах которого могли без проблем разместиться десять человек.

Но Аннэя в каюту не пошла, она сидела в кабине управления, на кожанном диване, позади Эвана, который с вдохновенным выражением склонился над пультом, включал двигатели

Рядом с Анней лежал свёрток, а в свёртке — радужный молот.

Вот двигатели были включены, и Эван повёл аэроцикл вверх, из расположенного подле стен "Столпа Аркополиса" ангара. В тёмном небе туда и сюда, в беспорядочном вихре проносились другие аэроциклы — малые и большие. А особенно много там было выкрашенных в багровый цвет аэроциклов законников. Большинство водителей аэроциклов включили электрическое освещение, но попадались и такие, которые от растерянности и страха забыли сделать это, так что их плохо было видно, присутствовала вероятность столкновения с ними; законники пытались остановить такие опасные аэроциклы, и иногда им это удавалось…

Эван поднял аэроцикл уже над крышей "Столпа Аркополиса", и проговорил:

— Вот ведь безумцы — мечутся, куда-то летят, паникуют, и ещё, может, думают, что своей суетой могут что-нибудь исправить.

Он включил бортовой компьютер, быстро ввёл секретный код, и ещё быстрее забегал пальцами по клавишам, ища новый код. При этом улыбался, и говорил:

— Кажется, сейчас кровь раза в два быстрее бежит по ему телу, нежели сегодня утром. Я уж и не думал, что можно так волноваться. Всё же это затемнение оказалось хорошим пинком для меня. Я действительно хочу разобраться, в чём дело…

Тут Аннэя вскрикнула:

— Осторожно!.. Эван!..

Эван вскинул глаза от монитора, и увидел, что один из неосвещённых аэроциклов мчится прямо на них. Метрах в трёхстах за ним багровыми пятнами выделялись аэроциклы законников.

И Эван проговорил:

— Да ведь не безумец он. Зачем ему…

Он был уверен, что тёмный аэроцикл завернёт, и сам не двигался потому, что опасался, что их движения могут совпасть. А в самое последнее мгновенье увидел пилота того, другого аэроцикла. Он уже не управлял — он закрыл своими широкими, полными ладонями лицо и плакал. Наверное, затемнение неба произвело сокрушительное воздействие на его, привыкшую к неизменности психику. А когда за его тёмным, опасным аэроциклом ещё и законники погнались, это окончательно его доканало. Безумная мысль о том, что это он каким-то образом виноват в том, что небо стало чёрным, и теперь его ждёт страшная казнь, лишила его возможности предпринимать какие-либо действия. Он только жаждал вырваться из этой невозможной реальности, но не знал, как это сделать, и поэтому просто закрыл лицо ладонями, и рыдал.

Только те навыки, которые он приобрёл в юности, спасли Эвана от столкновенья. В самое последнее мгновенье он рванул-таки свой аэроцикл. И всё-равно через чур громозкий аэроцикл боком задел аэроцикл безумца, отчего и Эвана и Аннэю основательно тряхнула.

Радужный молот повалился на пол, но Аннэя быстро подняла его, покрепче прижала к себе.

Эван, потирая ушибленный лоб, проговорил:

— Ну вот — это хорошее напоминание мне, что затемнение, это не столько встряска для меня, а трагедия — и для Нокта, и для иных миров. Как хочется верить, что не во всём мирозданье — такая тьма…

Включилось устройство связи. Егорр Кзад глядел на Эвана сосредоточенным, злым лицом. Спросил, едва не срываясь на крик:

— Что это за самоуправство? Ведь поступил приказ — перейти на автопилот.

В Эване взыграло вольнолюбие, не желание подчиняться Ноктским законам, которые он не без основания считал тоталитарными. И Эван ответил:

— Я прилечу на базу 3-а и без ваших подсказок.

— А ты знаешь, что по законам военного времени, за невыполнение приказа, мы тебя…

Эван ответил намеренно холодным, спокойным голосом:

— Ещё не поступало никаких указаний, о том, что наступило военное время. Это во-первых. А во-вторых, я вообще не военный, меня от военных тошнит, так что под ваши законы я не попадаю… Ладно, лечу к вам. Через десять минут ждите.

Дальнейший полёт к базе N3-а проходил без особых приключений. Конечно, попадались не управляемые (ну или почти не управляемые аэроциклы), но их Эван облетал без проблем, и только Аннэя, которая подобные крутые виражи прежде видела разве что в кино, вздрагивала и вскрикивала:

— Осторожно!.. Пожалуйста, перейди на автопилот…

На что Эван отвечал:

— Автопилот рассчитан на обычное движение, и я не уверен, что он сможет спасти нас от такого неуправляемого аэроцикла. Но ты положись на меня. Я же уже не такой, каким был недавно…

Так они долетели до той стороны Нокта, которая прежде заслуженно называлась тёмной, и на которой располагались различные секретные базы.

В воздухе над базой их уже поджидали несколько грозного вида аэроциклов. Вновь включилось устройство видеосвязи и Егорр Кзад потребовал, чтобы они следовали за этими аэроциклами. На этот раз Эван не стал возражать.

Ещё одна заминка произошла уже внутри базы N3-а; точнее — в её приёмной части. Стоявшие за непробиваемым стеклом законники, увидели, что Аннэя несёт радужный молот, и через динамик хриплым голосом потребовали:

— Вы обязаны сдать артефактное оружие в камеру хранения.

Эван взял молот у Аннэи, покрепче сжал его, и, глядя на бледные лица законников (там были как мужчины, так и женщины), спросил:

— И зачем же мы должны сдавать этот молот, который и оружием-то не является в камеру хранения?

На что последовал ответ:

— Будет решение о его исследование в нашей лаборатории.

— Ну уж нет. Не согласен. Очередь до его исследования дойдёт только через несколько лет. А этот молот мне нужен прямо сейчас. С его помощью мы можем добыть свет…

Скажи это кто-нибудь другой, и его слова были бы расценены, как явное, злонамеренное неподчинение, и законники скрутили бы такого человека (или ещё легче — выпустили бы из стены усыпляющую ампулу), но они видели не простого человека, а Эвана, которого привыкли воспринимать через призму кино и комиксов.

Кое-кто из них, впрочем, знал, что в последние годы Эван пьянствовал, деградировал, и ничего героического не совершал. Но даже и такие сведущие полагали, что в эти страшные для Нокта и для других миров часы вернулся прежний Эван, который уже бывал у «скорлупы» мирозданья, и совершил там нечто такое героическое, о чём в разных источниках сообщалось с некоторыми расхождениями.

Поэтому они уже собирались соединиться с Егорром Кзадом, который был главным на этой базе. Однако, Егорр Кзад и сам, через видеосвязь наблюдал за этой сценой. И вот на стене, рядом с перегораживающей дальнейший путь дверью загорелся экран, а с него глянуло лицо этого генерала законников, который, что вполне естественно, был напряжён и зол, и на которого Эвану глядеть совсем не хотелось.

Егорр Кзад рявкнул:

— И как понимать ваше неподчинение?! Есть закон: нельзя проносить на нашу базу предметы без особой проверки! Кто знает, что вы там такое несёте? Может, какую-нибудь инфекционную заразу! Немедленно сдать!..

И из стены выдвинулась металлическая клешня, которой и надлежало передать радужный молот.

Эван сохранял спокойствие. Он чувствовал свою власть над этими людьми, понимал, что даже и Егорр Кзад воспринимал его как супергероя, и только из-за своей привычки командовать не мог сразу согласиться.

Эван проговорил:

— Если вы сейчас конфискуете радужный молот, начнёте его долго изучать, то у вас будут ох какие серьёзные проблемы.

— Не сметь мне угрожать! — прошипел Егорр Кзад.

— Я не угрожаю, я просто констатирую факт. Этот молот довольно долго пролежал в кладовке вашего супергероя, и теперь пришло время воспользоваться им…

Егорр Кзад нахмурился и спросил:

— Какого ещё супергероя?

— А то вы не знаете?.. — Эван выдержал паузу.

Любой другой, не будь он членом правительства, или же человеком, стоящим выше на иерхической лестнице законников, не решился бы задать такой вопрос Егорру Кзаду…

Но Эван, ещё утром чувствовавший себя разбитым, потеряным человеком, чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы спросить именно это. Ему хотелось бороться, действовать, и, возможно, погибнуть.

Егорр Кзад примерно полминуты глядел на Эвана, затем произнёс:

— Пропустите их.

И Эвана с Аннэей пропустили. Молот держал Эван.

В сопровождении охранников Эван и Аннэя прошли в то помещение, где их ждали Егорр Кзад, и ещё примерно три десятка законников, разных, весьма высоких должностей, а также и двух полов.

Эван шепнул Аннэе:

— Не переживай. Они всего-лишь законники.

Аннэя ничего не ответила, но про себя подумала: "Тебе легко так говорить, потому что ты чувствуешь за собой силу. Ну а кто я такая? Актриска, которой легко найти замену, и которую легко растоптать. Но всё же я должна стерпеть всё это. Ведь я хочу встретиться с Дэклом. Иначе вся моя жизнь теряет смысл…"

И вот они уселись за столом. Несколько десятков глаз внимательно начали их изучать. Глядели в основном на Эвана, но некоторое внимание перепадала и Аннэй. Всё же интересно было, кого это притащил с собой их супергерой.

Эван понимал, что слова неизбежны, но молчал, — ждал, что скажут они. И вот Егорр Кзад спросил:

— Что это за вещь, которую вы пронесли с собой?

— Молот, — ответил Эван, и ухмыльнулся.

Эван даже глаза прикрыл, представляя психологию этих людей. Вот они жили, занимались своими делами, пытались поддерживать закон, но произошло нечто совершенно необъяснимое. Они обратились к учёным, а те тоже ничего не смогли ответить. Небо больше не светило, и всё.

Но как же это так — не светило небо? Когда Егорр Кзад родился, небо светило; когда жили его родители, деды, прадеды, и прапрадеды — небо всегда сияло лазурью, а тут — тьма. Более высокие, властные люди из правительства требовали от Егорра Кзада отчёт, в чём дело. Егорр Кзад спрашивал у своих подчинённых, но никто ничего не знал, все пожимали плечами, и при этом — надеялись, что найдётся некто, кто всё знает, всё исправит. Таким образом, в этой, питающейся от автономного источника базе каждый сохранял внешнюю презентабельность, спокойствие, выдержку, каждый исполнял возложенные на него обязанности, но делал всё это автоматически, только из-за веры в то, что придёт супергерой, который всё это исправит.

И, естественно, первым вспомнили Эвана. Он понимал, что среди этих людей вряд ли найдётся кто-либо не смотревший хотя бы один фильм с его участием. Вот поэтому Эван и чувствовал уверенность, вот поэтому и отходила на второй план вызванная его беспутной жизнью усталость.

Эван положил на стол радужный молот, и откинулся на спинку кресла. Спросил:

— А кофе можно?

Одна из пожилых женщин-законниц хлопнула в ладоши, и молодая, совсем худенькая прислужница поднесла Эвану крепкого кофе — именно такого, какого он хотел.

И снова подзабыл Эван, что происходящее — это не пинок, от которого он оживал, просыпался, а трагедия для многих. Он даже прикрыл глаза, с удовольствием вспоминая, как ещё недавно Егорр Кзад упрямился, не пропуская его на базу с молотом, а ведь все эти законники только и ждали, что он не просто прийдёт, а ещё и принесёт с собой нечто, что поможет всем им. И вот получалось так, что предмет, пролежавший в кладовке Эвана из-за его лени, а также и невнимательности самих законников, теперь пришёлся очень даже кстати, поддерживал его статус супергероя, находящего выход из любых ситуаций.

И Эван, выпив кофе, и чувствуя, как с болезненной скоростью бьётся его, уже измученное алкоголизмом сердце, в порыве вдохновенья проговорил:

— Ведь никто из вас не станет сомневаться в том, что наше мирозданье существовало ещё задолго до того, как на Нокте обосновалась нанешняя цивилизация, с её письменностью, законами и историей. Была и другая история, которая не записана у нас, но о которой мы можем с большой уверенностью говорить. Правильно, ведь есть доказательства?..

Эван пристально посмотрел на Егорра Кзада. Тот неопределённо пожал плечами. Эван не растерялся, он продолжал:

— Ведь не даром же нынче было произнесено это слово «артефакт». Значит, у вас уже есть некий опыт обращения с артефактами, оставшимися от предков.

— Возможно, — проворчал Егорр Кзад, который все ещё не хотел признавать того, что Эван стал самым главным и желанным на базе N3-а.

Эван победно усмехнулся, и продолжал тем же вдохновенным, энергичным голосом:

— Так вот. Это один из таких артефактов… Вы ведь подробно знаете об экспедиции «Спасителя» к «скорлупе» мирозданья?

— Достаточно подробно, — молвил генерал законников.

— Известно ли вам о том моменте, когда наш крейсер «Спаситель» подлетел к «скорлупе» и было принято решение спускаться на поверхность одного из замерзающих миров?

Егорр Кзад ответил:

— Да, мне известно об этом. Решение ошибочное. Именно из-за этого часть вашей экспедиции была похищена врагами с железного мира.

— Но известно ли вам, почему такое решение было принято?

— Вы заметили некий артефакт, произведший на вас большое впечатление.

— Известно ли вам, что именно это был за артефакт?

— Судя по вашим же рассказам, некий радужный камень.

— Но видели ли вы его?

— К сожалению, именно с того времени передаваемые со «Спасителя» изображения стали через чур размытыми. Мы предполагаем, что это — из-за воздействия железного мира.

— Но мы увидели не только радужный камень, но и радугу, которая из этого камня взмыла.

— Ну да, помню, — проворчал Егорр Кзад, хотя рассказы Эвана о путешествии к «скорлупе» мирозданья он читал невнимательно, и таких подробностей не помнил.

— А для того, чтобы радуга поднималась из камня, туземцы били по нему молотами…

Эван указал на лежавший перед ним молот:

— Я думаю, что достаточно было и одного молота. Возможно, они просто исполняли древний ритуал, хотя и не знали, зачем. Возможно, они действительно хотели убежать от холода по радуге…

Егорр Кзад громко прокашлялся, затем выразительно поглядел на нескольких важных законников. Хотел спросить этим взглядом: "А не безумен ли наш герой? Не бредит ли он?". Но те отвечали угрюмыми, сосредоточенными взглядами, некоторые даже осмелиливались отрицательно покачивать головой. Нет — им не хотелось верить, что Эван безумен. На кого же тогда надеяться? Ведь не на учёных, которые ну совершенно ничем не могли объяснить затемнение неба…

Эван понимал всё это, поэтому и самоуверенность не оставляла его. Он продолжал:

— Тогда, находясь у «скорлупы» нашего многомирья, мы и не предполагали, какими свойствами обладает эта радуга. Да нам и не до того нам тогда было… Но уже в последствии я пришёл к выводу, что такая радуга — это не просто свет, она обладает необычной плотностью и энергией. Шагнувший в эту радугу переносится на другой мир.

— Чего? На какой ещё другой мир? — пробурчал Егорр Кзад.

— На такой мир, где также находится радужный камень, по которому можно ещё раз ударить молотом.

— И?

— При новом ударе взовьётся ещё одна радуга, и перенесёт на следующий в очереди мир. Так возможно путешествовать внутри насыщенного светового потока, от мира к миру.

— Этому есть доказательства, или же только ваши предположения? — поинтересовался один из законников.

Так-как Эван кое-что знал в технических возможностях секретных баз, на одной из которых он теперь находился, — Эван потребовал:

— Данные с наблюдательного поста N377 за…

И он ту дату, когда впервые встретился с Дэклом и Аннэей. Даже и время этой встречи назвал. Среди многих иных дней, в которые ничего существенно не происходило, этот выделялся, и Эван хорошо его запомнил.

Сидевшая в углу секретарша вопросительно посмотрела на Егорра Кзада. Тот утвердительно кивнул. Тогда тонкие пальцы секретарши забегали по клавиатуре — она набивала необходимый, весьма длинный запрос. Ухоженное личико секретарши выказывало восторг. А как же! Ведь не даром же всё это говорит сам великий Эван, не даром же его вызвали сюда; значит он уже что-то придумал, и вскоре свет вернётся в небо.

И вот на занимавшем значительную часть одной стен экране появилось изображение — это была запись, сделанная через одну из многочисленных Ноктских камер. Большую часть обзора занимала тёмная сторона Баджа; там можно было разглядеть и чадящий ядовито-жёлтым дымом заводишко, и даже возвышенность с Радужным камнем. Аннэя и Дэкл представлялись лишь тёмными точками, но и их при желании можно было разглядеть. Там и другие фигурки бегали.

Ладонь Аннэи, которая до этого покоилась на запястье Эвана дрогнула, и девушка проговорила:

— Это же телохранители Горда Зарда. Они нас тогда чуть не поймали…

А Эван говорил:

— Да, действительно, некий Горд Зард и его телохранители хотели, совершенно без всякой причины схватить двоих жителей Баджа. Среди них была и Аннэя… Смотрите — сейчас должна появиться радуга

И радуга появилась. Камера действительно показало перекинувшуюся с Баджа на соседний мир радугу, но отнюдь не такой небывало плотной, насыщенной, каковой она была на самом деле. Это были просто цветовые полоски, которые вполне можно было принять за дефект записи…

Через некоторое время к Баджу опустился аэроцикл Эвана, ещё через недолгое время разноцветные полоски исчезли. Радуга потухла.

Ещё некоторое время присутствующие смотрели на экран, но так как там ничего не происходило, Егорр Кзад спросил:

— И что же дальше?

— Это именно то, что я хотел вам показать, — ответил Эван.

— Не впечатлило, — произнёс генерал законников.

— Запись не смогла передать того, какой была радуга на самом деле. Наверное, именно поэтому событие это и осталось без всякого внимания.

— Возможно… — пожал плечами Егорр Кзад. — Я верю тебе, Эван. На разных мирах расположены эти Радужные камни; остались они от наших предков, о которых у нас нет других сведений. Может, это вообще были непохожие на людей существа. Я всё это допускаю, во всё это готов поверить. Не секрет ведь, что за последние десятилетия картина нашего мирозданья существенно поменялось… Но всё это не важно… Да — не важно!.. Я вот просто-напросто не понимаю, какая польза от этой системы радужных камней в сложившейся ситуации? Или ты, Эван, решил расцветить небо сотнями радуг?..

— Нет, — ответил Эван, и тут впервые за всё время пребывания на базе N3-а, почувствовал растерянность и испуг.

Вдруг понял Эван, что также как и эти люди хватались за него в сложившейся непонятной ситуации, так и он хватался за молот и вызываемую им радугу. На что он надеялся? Почему считал, что удары по Радужному камню вернут свет на небо?.. Нет — он определённо не мог дать ответов на эти вопросы. Он ничего не знал, ничего не понимал, и всё же ему хотелось вновь стать супергероем, а не алкоголиком, ему нравилось это пристальное внимание к нему, ему нравилось, с какой надеждой глядел на него даже Егорр Кзад.

Эван проговорил:

— Нет, я не думаю, что с помощью этих радуг мы сможем расцветить всё небо, но всё же чувствую — это ключ к спасению.

На самом-то деле он ничего кроме растерянности и смущения не чувствовал, и голос его уже не был таким уверенным, как прежде…

— Только чувствуешь? — спросил Егорр Кзад.

Эван вынужден был кивнуть.

Тогда Егорр Кзад проговорил:

— Одно предчувствия в этом деле маловато. Мы надеялись на большее.

— На что же вы надеялись? — резко спросил Эван. — Может, на то, что я достану из кармана коробку, открою её, выпорхнет из неё лазурная птица, и зальёт своим светом всё небо?.. Наверное, думали, что я всё время держал такую птицу в своей кладовке?..

— Молот-то держал, — проговорила одна законница.

— Это единственное, что я могу вам сейчас предложить, — проговорил Эван.

— А что ты, собственно, предлагаешь? — спросил Егорр Кзад.

— Предлагаю отправиться к Радужному камню на Бадже, снова вызвать радугу и начать изучать её особенности.

— Что это даст нам в сложившейся ситуации?..

— Пока не знаю, но это всё что я могу вам предложить. Вы же не зря меня вызывали, ждали от меня какого-нибудь совета. И вот мой совет: надо отправляться на Бадж. Естественно, я лечу с вами. Полетит также и Аннэя, ведь и она причастна к этой истории.

Егорр Кзад проговорил раздражённым голосом:

— Мы уже потратили на тебя много времени… Хорошо, ты и Аннэя полетите на Бадже. С вами отправятся и несколько наших специалистов. Но сразу скажу: и я, и собравшиеся здесь, и многие другие Ноктцы ждали от тебя большего. Отправляйтесь на Бадж сейчас же!