"Тень луны" - читать интересную книгу автора (Спайс Вирджиния)

Глава 6

А тем временем непрошеные гости спешились и рассматривали раскинувшуюся перед ними долину. Жоан была так взволнована, что не могла вымолвить ни слова. Красота ландшафта, мысль о скорой встрече с отцом, человеком необыкновенным и известным, лишили ее дара речи.

— Как прекрасно здесь, верно? — услышала она голос Франка рядом собой.

— Да. Это похоже на мечту.

— Жоан, вы не сказали, зачем приехали сюда.

— Разве? Я изучала археологию и, когда узнала об этих раскопках и о том, что сюда едет месье Ланнек, светило в своей области знаете, просто не могла не приехать. Мне известно, что раскопки финансирует музей, а значит, здесь могут работать студенты.

«Не знаю, насколько это понравится Луису. Хочется верить девушке, тем более что ее объяснение кажется вполне правдоподобным. Посмотрим», — так думал Франк, а сам все не мог отвести взгляд от ее лица.

— Здесь нет ни одного студента, только местные, которых Луис нанял и научил работать.

Жоан поняла, что Франк хочет дать ей понять, что ей откажут в работе. Но она была не из тех, кто легко отступает. Существуют правила ведения раскопок, и она ими воспользуется. Жоан Тимар надеялась, что на Перье произведут впечатление имена ее учителей.

— Я постараюсь не создавать проблем, — сказала Жоан и посмотрела вдаль. Она разглядывала людей, направлявшихся к ним, и подумала, что один из них — Луис Перье.

«Как он встретит ее? Не исключено, что пойдет в наступление, а значит, надо быть готовой к обороне», — раздумывала девушка.

Приезжие решили, что поставят палатку в лагере, но Франк сообщил, что для гостей приготовлен дом археолога.

— Далеко ли это отсюда? — спросили француженки в один голос.

— Недалеко, — Хоген пожал плечами. — Час, если идти пешком, и меньше того, если ехать на лошади.

— Мне неловко занимать его дом. Может, нам будет удобнее в палатке? — предложила Жоан.

— Вообще-то, Луис редко бывает дома, — заметил Хоген. — Он предпочитает жить в лагере. Дом был построен еще до начала раскопок. Сейчас там живет экономка. Он говорил, что будет жить здесь постоянно, пока раскопки не закончатся. Я на это надеюсь. Мне бы не хотелось потерять такого соседа.

У Жоан было немало вопросов, но она не стала их задавать. Еще будет время на это, если ей позволят остаться.

Флора и Никола решили вернуться в дом Франка, согласившись с Жозефом в том, что там по-настоящему комфортно. Пока они были заняты разговорами, Жоан направилась к ближайшему участку, на котором велись раскопки.

Она подошла к траншее, где прежде работали Луис и Ланнек, легко спрыгнула вниз и начала осматривать место. Девушка настолько увлеклась, что не заметила, как хозяин вернулся в лагерь.

Франк протянул руку изнуренному и злому Луису и сказал:

— Я привел тебе целую компанию. Позволь представить тебе гостей. Это — Никола Ломон и его очаровательная жена мадам Флора. А это, если помнишь, Жозеф Фармер, мой давний друг. А это — Хоген вдруг осекся и стал недоуменно оглядываться вокруг. — Извини, понять не могу, куда она исчезла.

Перье нетерпеливо дернул плечами.

— Итак, — обратился он к Никола. — Вы — студент-археолог?

— Я? — рассмеялся Ломон. — У меня достаточно проблем в настоящем. Я ни за что не стану рыть землю, чтобы отыскивать их в прошлом. Мы с Флорой — просто друзья и компаньоны Жоан. Это она бредит древней культурой.

— Жоан?

— Жоан Тимар.

— И где же эта Жоан Тимар? — спросил Луис, не скрывая своего раздражения.

— Признаться и сам не знаю, — отвечал Никола. — Она была здесь всего минуту назад. Ее нужно найти.

— Я сам разыщу ее. — Луис повернулся и направился в сторону ближайшего участка. Гости, а больше всех — Франк, недоуменно смотрели ему вслед.

Жоан была слишком занята осмотром стен траншеи и не заметила приближения Луиса. Только когда он, стоя на краю, заслонил собой солнце, она взглянула вверх.

Луис показался ей слишком высоким, слишком большим. Потом девушка сообразила, что это из-за того, что она находится ниже него. Она приветливо улыбнулась и протянула руку.

— Если вы согласитесь вытащить меня отсюда, я смогу извиниться за вторжение и представиться.

Луис стиснул ее кисть и рванул к себе. Жоан взлетела вверх и оказалась слишком близко от молодого мужчины. У него были серые, побелевшие от сдерживаемого гнева глаза.

— Значит, вы и есть мадемуазель Тимар? — холодно констатировал Луис.

— Да, это я.

— Вот что, мадемуазель, — он фыркнул и сложил на груди руки. — Если вы воспитаны в приличной семье, то, наверняка, знаете, что требуется по крайней мере спросить разрешения, прежде чем взять чужое.

— Извините, но я ничего у вас не взяла, — начала, запинаясь, Жоан. Она была в замешательстве, поскольку не ожидала подобного обхождения.

— Да, вы так думаете? Здесь ведутся работы, и участок этот — мой.

— А вы, значит, месье Перье? — удивленно спросила она.

— Да, так.

— Хорошо. Месье Перье, прошу прощения за то, что вступила на вашу бесценную территорию, но для этого я хорошо подготовлена. Надеюсь, грубые манеры вы приберегли не специально для женщин-археологов?

Несколько мгновений Луис пораженно молчал, не зная, что ответить. Грубить и выглядеть в глазах девушки болваном не хотелось. Подобные манеры отнюдь не в стиле французов. Поэтому он примирительно сказал:

— Извините, мадемуазель Тимар. Я вел себя невежливо.

— Я прощаю вас, — торопливо сказала Жоан, радуясь перемене тона молодого ученого. — Зовите меня Жоан.

— Если вы так хотите, — отвечал Луис, но лицо его все еще сохраняло выражение неудовольствия. И именно это почему-то рассмешило Жоан. Она широко улыбнулась, и улыбка эта поразила Луиса.

— Чему вы радуетесь? — воскликнул он. — Да, я раздражен. Вы прибыли не вовремя. Я только что наткнулся на неплохую находку, но пришлось все бросить и тащиться сюда. А путь от того участка до лагеря неблизкий.

— Понимаю вас. Однажды я запустила камнем в приятеля, помешавшего мне как раз в тот момент, когда я очищала керамический осколок.

— Вы попали в него?

— Конечно. — Жоан засмеялась. — Никому не удавалось увернуться от этой штуки.

Луис улыбнулся, отметив про себя, что девушка обладает чувством юмора и очень мила. Однако ему не хотелось, чтобы под ногами путался любитель. Просто теперь нужно было придумать более мягкий и вежливый способ избавиться от нее.

— Если вы составите мне компанию по пути в лагерь, мы придумаем, как сделать ваше короткое пребывание здесь полезным, — произнес Луис.

Жоан заметила ударение, сделанное на слове «короткое», но решила промолчать. Все покажет время. Сейчас ей больше всего хотелось увидеть своего отца.

— Спасибо. Мне сказали, что у вас еще один гость. Очень знаменитый, — и все же голос ее дрогнул от волнения.

— Месье Виктор Ланнек, если вы говорите об этом человеке. Но он не просто гость. Он здесь, чтобы оценить качество моих находок, — сказал Перье.

Сердце девушки учащенно билось. «Скоро она встретит человека, давшего ей жизнь, человека, от которого унаследовала любовь к своей профессии. Как сказать ему? Как он воспримет ее признание? Надо дождаться, когда они будут одни, а значит, она должна сделать все, чтобы остаться здесь, — думала взволнованная Жоан. — Луис должен понять, что она действительно разбирается в древней культуре и истории; а не просто любитель-самоучка».

— Вижу, ты нашел красавицу; — произнес Франк. — Вы познакомились или вас представить друг другу?

— Познакомились, — буркнул Луис и повернулся к Жоан. — Но вы еще не знакомы с нашим почетным гостем. Месье Виктор Ланнек. Мадемуазель Жоан Тимар.

Жоан улыбнулась.

— Месье Ланнек, для меня честь быть представленной вам. Всегда мечтала встретиться с вами.

— Я польщен, мадемуазель. Такая милая девушка интересуется археологией. Это редкость.

— Интересуюсь?! Я люблю ее, и в этом виноваты вы и ваши книги.

Он охнул и, дурачась, схватился за сердце. «Первый шаг сделан», — сказала себе Жоан.

Луис был огорчен: ясно, что гостей придется оставить хотя бы на ночь. Никто не рискнул бы отправиться ночью через джунгли.

— Месье и мадам, устраивайтесь удобнее, — сказал он. — Мой помощник сеньор Мендрано разместит вас в палатках. Если захотите прогуляться, не уходите далеко от лагеря. Нам с месье Лан-неком необходимо вернуться на участок. Мы будем к ужину.

— Вы нашли что-то интересное? — спросила Жоан.

— Довольно-таки, — ответил Ланнек. — Одно из двух: кладбище или гробница, предстоит выяснить, и это займет немало времени.

— Пожалуйста, позвольте пойти с вами. Я не буду мешать. Только посмотрю.

— Не вижу причин для отказа, — улыбнулся Ланнек. — Энтузиазм требует поощрения. Но вопросы здесь решаю не я.

Оба молча посмотрели на Луиса, который только пожал плечами.

— Идемте, — проговорил он сквозь зубы, отвернулся и направился к месту раскопок. Ланнек и Жоан последовали за ним.

Наутро Франк, Флора, Никола и Жозеф, успевшие уже стать добрыми приятелями, уехали на плантацию. Им предстояло пробыть в пути целый день, а это нелегко. Франк знал, что Жозеф выдержит переезд, но не был уверен в этом относительно четы Ломон.

В течение следующих двух недель Луис пытался сосредоточиться на работе. Его раздражало присутствие Жоан. Она чувствовала это раздражение и старалась держаться на расстоянии. Это мешало, потому что хотелось быть рядом с раскопками, рядом с отцом. Правда, Ланнек уделял ей внимание.

Перье не позволял ему работать в полуденную жару. В эти часы в долине было настоящее пекло. И, возвращаясь в лагерь, ученый мог общаться с девушкой. Они прекрасно ладили друг с другом. Постепенно сложились теплые отношения, и это радовало Жоан, вселяло уверенность.

Во время одного из разговоров она спросила:

— Почему Луис все время раздражен? Он злится на меня? Но ведь мы люди одной профессии, и я готова работать ради общего блага.

— Я думаю, он сердится не на вас.

— Тогда как понимать его дурной тон? — спросила Жоан.

— Не знаю. Это, скорее, защита.

— Защита?

— Да, — ответил ученый. — Он защищает свою долину, свои раскопки. Возможно, свою мечту. Он давно желал найти свой город. И теперь, когда это близко, он боится, что ему могут помешать.

— Он не просто археолог. Он поэт-археолог. Это слишком хрупко и может навредить Луису, — заметила Жоан, глядя из-под ладони на холм, где в полуденном мареве маячили черные движущиеся точки.

— Возможно, — проговорил Ланнек задумчиво.

— Я хочу работать на раскопках. Для меня это не впервые. Пожалуйста, поверьте Я была одной из лучших на своем курсе в университете и каждое лето работала в экспедициях. Я не хочу вмешиваться, но хочу помочь, — с горячностью произнесла Жоан.

— Дайте ему время. Если вы останетесь еще на какой-то срок, Луис оценит вас. Он умный человек.

Жоан пристально посмотрела на Ланнека. Именно сейчас можно признаться ему, не ставя себя под удар. И Жоан решилась.

— Месье Ланнек?

— Да.

— Я… я хотела бы сказать вам что-то чрезвычайно важное. Месье Ланнек, я внимательно наблюдала за вашей карьерой и искренне восхищалась вами. Мне нравятся ваши труды. Я ценю вас как ученого. Но гораздо позже оказалось, что не только это причина моего внимания.

— Вот как? — глаза Ланнека потемнели, он сжал губы.

Жоан выставила вперед ладони.

— Подождите! Я проследила вашу личную жизнь… Это и является самым важным. В тысяча восемьсот восемьдесят пятом году вы женились на девушке по имени Констанция Готье. А через несколько лет разошлись и больше никогда не встречались.

— Я не могу понять вашего интереса к моей личной жизни, — резко прервал Ланнек. — Да, я был женат, потом мы расстались. С тех пор моей жизнью была работа. Давайте прекратим этот нелепый разговор, мадемуазель.

— Подождите! Вы добились огромных успехов! — волнуясь, говорила девушка.

— И этим объясняется ваш интерес ко мне?

Жоан замолчала. Останавливаться на полпути было бессмысленно. Она и так уже наполовину потеряла его доверие. И Жоан собралась с духом и сказала:

— Нет, не только этим. — Она повернулась и посмотрела на Ланнека. — Констанция Готье, в замужестве Ланнек, не оставила вашу фамилию. Она стала Констанцией Тимар. А я — Жоан Тимар. Констанция была моей матерью. Я родилась в тысяча восемьсот восемьдесят седьмом году. Вы — мой отец, и я преодолела тысячи миль только ради встречи с вами. И более того, я хотела рассказать вам, как мама сожалела о том, что покинула вас. Она рассказала мне об этом перед смертью.

Ланнек смотрел на Жоан. Он был так ошеломлен, что не мог говорить.

— Я знаю, вам трудно поверить в это. Пожалуйста, не думайте, что я лгу или что приехала к вам, потому что вы — известный человек. Я привезла письма мамы к вам, мое свидетельство о рождении и ваше свидетельство о браке. Единственное, чего я хотела — встретиться с вами и рассказать о себе.

— Я даже не знал, — еле слышно проговорил Ланнек, все еще не придя в себя.

— Мама хотела рассказать вам о моем рождении, но гордость удержала ее. Я… я ничего не хочу от вас. Вы понимаете? Я просто хотела знать вас.

— Конечно. Извините меня. Не каждый день узнаешь, что у тебя такая дочь.

— Я знаю, вам трудно поверить, но у меня есть письма мамы к вам. Она хотела послать их, но так и не решилась.

— Значит, вы следили за моей карьерой?

— Очень внимательно. С той самой минуты, как я заинтересовалась археологией, вы были моим кумиром. Я тогда ни о чем не подозревала. Но несколько месяцев назад я тоже, как и вы сейчас, была поражена, узнав, кто мой отец.

— Думаю, нужно обо всем сказать Луису, — заявил Ланнек. — Когда он узнает, кто вы, то изменит отношение к вам.

— Нет, нет, не говорите ему, прошу вас! — перебила Жоан.

— Почему?

— Если вы расскажете, ему не останется ничего другого, как позволить мне находиться здесь. Его уважение к вам, не говоря о том, что вы нужны ему, не позволит поступить иначе. Я навсегда останусь для него дочерью месье Ланнека.

— Но, Жоан…

— Я хочу доказать, что и сама по себе чего-то стою. Все что нужно — дать мне шанс сделать это. Скажите Луису только что хотите, чтобы я осталась.

— Считайте, что это уже сделано, — сказал Ланнек. — Он не узнает, кто вы на самом деле. Но ваши спутники? Франк знает? Они с Луисом близкие друзья.

— Мои спутники ни слова не скажут. Если к тому времени, как вы соберетесь уезжать, я не утвержусь, то уеду тоже.

— Хорошо. Договорились.

— Спасибо, — произнесла Жоан. Слезы счастья и благодарности застилали ей глаза.

— Я к вашим услугам. Надеюсь, мы сумеем лучше узнать друг друга, — проникновенно произнес ученый.

Жоан хотела что-то ответить, но заметила приближающегося Перье. Не обращая на нее никакого внимания, он присел перед Ланнеком на корточки и протянул на ладони какой-то грязный предмет.

Ученый внимательно осмотрел его. То же самое сделала и Жоан. Это была маленькая, искусно выполненная маска.

— Золото, — выдохнула Жоан. — И это не сикхи. Это перуанская культура.

— Я тоже так подумал, — усмехнулся Луис. — Но слишком разволновался и не мог положиться только на свое мнение.

— Это фрагмент алтарной маски бога солнца в храме инков. Храм обычно называли «золотым местом», — прокомментировала Жоан и слегка коснулась пальцами предмета.

Луис вновь пристально взглянул на нее. Он подумал то же самое и удивился, что девушке известны подобные вещи. Молодые люди не обратили внимания на мимолетные изменения в лице Ланнека. Легкая тень прошла по нему, однако, когда Луис повернулся, ученый уже улыбался.

— Она права. Вот это находка! Если хотите, я отнесу ее в лагерь, прослежу, чтобы тщательно очистили, а потом обследую. Уверен, вы хотите продолжить раскопки. Начало обещает многое, — проговорил ученый.

— Вы думаете, это только начало? — взволнованно произнес Луис, будто боясь, что это неправда.

— Думаю, да. Хотя это маленькая вещица. Ее можно было потерять, украсть или продать. Нам надо найти что-то, что не могло оказаться в этом месте по чистой случайности.

Жоан видела блестевшие от возбуждения глаза Луиса и понимала его, испытывая ту же радость. Ланнек встал, и Луис отдал ему находку, несмотря на то, что явно не хотел с ней расставаться.

— Возможно, к тому времени, как вы вернетесь в лагерь, у меня уже будет ответ, — сказал ученый и повернулся к девушке. — Вы не хотите присоединиться ко мне?

— Если вы не возражаете, я бы осталась. Надеюсь, что смогу быть полезной здесь. — Она взглянула на Луиса, который тут же нахмурился.

— Это не подходящее место для любителя, — проворчал он.

— Я не любитель, — парировала Жоаи. — Вы были слишком — она собиралась сказать что-то резкое, но вовремя остановилась, поняв, что это не поможет, — слишком заняты, чтобы заглянуть в мои рекомендательные бумаги.

— Я вам снова повторяю, что сейчас неподходящий момент. Кроме того, вы должны были прибыть сюда через официальные каналы, — произнес Луис.

— Боюсь, — прервал его Ланнек, — что это было невозможно. Вы ведь тоже отплыли раньше официального объявления. Жоан представила свои бумаги. Они производят хорошее впечатление.

Перье мог бы сразиться с Жоан, но не с человеком, державшим в руках его будущее, человеком такого ранга, как Ланнек.

— Хорошо, — обратился Луис к девушке. — Сейчас вы можете остаться в качестве наблюдателя. Ваше участие в дальнейших раскопках мы обсудим позже.

Жоан вспыхнула. Луис не мог не заметить неистовости ее взгляда. Так хотелось сказать ему, что он грубый, самовлюбленный эгоист, но девушка взяла себя в руки и, повернувшись к Ланнеку, сказала:

— Спасибо, месье.

— Всегда пожалуйста. А теперь позвольте удалиться. Я займусь этим, — он указал на находку. — Хочется увидеть истинное лицо. Встретимся в лагере.

Луис и Жоан стояли и молча смотрели вслед удалявшемуся ученому.

— Сожалею, что поставила вас в невыгодное положение. Но нужно принимать помощь, когда ее предлагают, — произнесла Жоан.

— Это неподходящее место для женщины, — прибегнул Луис к старому аргументу мужчин, поскольку никаких других у него не осталось. — Это трудная работа.

— Я не боюсь работы. Конечно, я не могу поднимать такие тяжести, как вы, но держу пари, что смогу копать и чистить находки гораздо осторожнее вас.

— Большинство дам, которых я знал, терпеть не могли пачкать ручки, — Луис криво улыбнулся.

Жоан почувствовала прилив раздражения:

— Вы знали не тех дам, месье Перье.

— Ладно, мадемуазель Тимар, это не игра. — Луис картинно сдвинул на затылок шляпу и сунул руки в карманы. — Найдите другое развлечение от скуки.

— Развлечение?! — Терпение Жоан достигло предела. — Я не знаю, откуда у вас это презрительное высокомерное отношение. Вы ведь не намного обошли меня в образовании. Но видно придется сообщить вам, что я в течение четырех лет училась у самых лучших специалистов в этой области, таких, как Масперо и Амелия Эдвардо. В университете я была в числе лучших, и могу поспорить, что умею делать все, что и вы, знаю историю и культуру не хуже вас. Разве вы не заметили, что я первая идентифицировала маску?

Луис тоже начал кипятиться:

— Это все же мой участок!

— А вы — трус, — зло выпалила Жоан.

— Трус?

— Конечно. Вы боитесь, что я смогу оказаться той, за кого себя выдаю, и, может быть, найду…

— А теперь минутку, — пытался остановить ее Луис.

— Что, боитесь?

— Мне нечего бояться.

— Тогда почему вы не предоставите мне шанс? Однако мысль о том, что Жоан прибыла сюда за изумрудами, а не за историческими находками, не оставляла Луиса. Лучше присматривать за ней. Если она и ее друзья ищут изумруды, то как они узнали о них? А что если у этих людей есть свой человек в лагере?

— Хорошо, — сказал Луис.

— Хорошо? Что значит» хорошо»? — спросила Жоан, немного успокоившись.

— Это значит, мы посмотрим, что на самом деле вы из себя представляете.

— Вы дадите мне работу?

— Именно это я и хотел сделать, — ответил Луис уже спокойно. — Но при одном условии.

Жоан молчала, глядя на Луиса. С дискриминацией она сталкивалась в каждой экспедиции, в каждой аудитории, а потому привыкла относиться к условиям разного рода с подозрением.

— Что у вас на уме? — спросила она решительно.

— Я — главный. Без каких-либо исключений.

— И?

— И как только вы откажетесь работать, то сразу покинете раскопки. Никаких оправданий.

Луис намеренно поставил это условие, задумав поручить девушке самую тяжелую работу и надеясь, что она не выдержит.

— А вы думаете, я захочу отказаться?

— Думаю. На раскопках часто приходится туго.

— Я это знаю, — она с вызовом посмотрела на археолога. — По-моему, условия договора легкие. Я предлагаю сделать их жестче.

— В смысле?

— Я работаю там, где вы скажете. Ни жалоб, ни поблажек.

— А ваши условия? — спросил Луис.

— Если я обнаружу что-то действительно ценное, мне это будет зачтено в заслугу.

— В заслугу!?

— Разве вы не можете поделиться славой с человеком, заслужившим ее? — спросила Жоан со сладкой улыбкой.

Ее слова привели Луиса в бешенство. Он двигал желваками, едва сдерживая ярость. Жоан, улыбнулась еще шире и спросила, явно издеваясь:

— Это условие слишком непосильно для вас, да?

— Нет. Не вижу проблем. Если найдете что-то ценное, это будет поставлено вам в заслугу, — сказал Луис, прищурив глаза.

Жоан понимала, что Луис готовит какую-то ловушку, но решила идти до конца, тем более что отступать было поздно.

— Итак, мы договорились? — спросил он.

— Договорились.

— И когда договор вступает в силу?

— Почему бы не прямо сейчас? — ответила Жоан.

— Не вижу причин для отказа. — Луис улыбнулся. Зубы блеснули белизной на его коричневом лице. — Как и всякий нанятый на работу человек, вы начнете с самого простого.

— Что это значит?

— Видите тех мужчин, что носят корзины с землей?

— Да.

— На сегодня это ваша работа.

— Но я хочу вести раскопки! Я уже… — тут Жоан прикусила язык.

— Вы хотите уволиться? — спросил молодой человек.

— Нет, отчего же. Я и прежде занималась самой черной работой. Справлюсь. Просто это занятие кажется мне не таким уж интересным.

— Согласен, — усмехнулся Луис. — Через неделю или раньше предложу вам другое.

— Какое же?

— Вы можете работать со мной — носить мои инструменты и делать записи.

Луис увидел, как потемнели глаза Жоан, но она заставила себя улыбнуться. «Что и говорить, сила воли у этой девушки есть», — подумал он.

— Хорошо. Записывать надо немного. Самая подходящая работа для женщины. Что потом? — поинтересовалась Жоан.

— Сможете копать небольшие и незначительные участки.

Оставалось либо согласиться, либо уехать. Но хотелось быть рядом с отцом, учиться у него, говорить с ним. Ради этого стоило потерпеть.

— Пора приступать к работе, — Жоан вздернула подбородок. — Кто знает, а вдруг я найду что-то ценное. Вы обещали, что это будет мое.

Девушка имела в виду артефакт, а Перье сразу подумал об изумрудах. Улыбка сползла с его лица. Жоан повернулась и зашагала к рабочим.

Все мужчины с удивлением наблюдали за тем, как она подхватила корзину с землей, понесла ее просеивать, высыпала и вернулась за следующей.

Луис тоже вернулся к работе, но время от времени бросал взгляды на Жоан. Сразу было видно, что ей приходилось выполнять такую работу. Рабочие в недоумении поглядывали на Луиса, не понимая, почему он направил девушку к ним.

Жоан все время улыбалась, а спустя некоторое время даже стала напевать что-то очень похожее на местные песни. Мужчины поддержали ее, и работа пошла быстрее.

Прошло еще немного времени. Жоан подошла к Луису, продолжавшему осторожно откапывать мумию.

— Почему бы не сделать плетеные носилки? Я видела, как это делали в… — Жоан осеклась, заметив сердитый взгляд Перье.

— Что? Плетеные носилки? — переспросил он. — А где мы возьмем их? Мадемуазель, это Южная Америка, а не Париж. Здесь нет магазинов.

Жоан пожалела о том, что сказала, но потом тоже рассердилась:

— У нас в Египте не было никаких удобств, и я не предлагала вам сбегать в магазин. Но хороший археолог умеет найти выход из любого положения. Что если использовать сетку для москитов?

На некоторое время повисла пауза, потом Луис сказал:

— Сетку от москитов… Ладно, завтра попробуем.

— Вы попробуете? — спросила Жоан.

— Почему бы и нет? Я не отвергаю хорошие идеи.

Жоан вернулась к своей работе и изредка посматривала в сторону Перье. Он замечал эти взгляды, раздражаясь все больше, поскольку был уверен, что хватит часа такой работы, чтобы девушка, наконец, отступила. Все это отвлекало, так что Луис с трудом мог сосредоточиться на своем занятии.

С места, где он работал, Жоан была хорошо видна. Лучи спускающегося к горизонту солнца играли в ее волосах, делая их похожими на золото. Она насыпала в корзину землю; движения ее были округлые, завершенные, по-вечернему усталые. Это были движения женщины. Она подняла корзину и понесла. Ее легкая походка заставляла Луиса волноваться, и потому он злился еще больше. День заканчивался. Луис начал собирать свои инструменты. Рабочие пошли в лагерь на ужин. Слыша мягкий смех Жоан и голоса мужчин, разговаривавших с ней, Луис почувствовал себя посторонним наблюдателем, о котором знают, но делают вид, что забыли. Стараясь подавить в себе это неприятное чувство, он резко окликнул группу рабочих, приказав им возвращаться в лагерь скорее. Его тон удивил мужчин, но не Жоан. Она довольно улыбнулась. Первый раунд был выигран. Но впереди еще много других. Жоан преподаст ему урок, который он запомнит навсегда.