"Тень луны" - читать интересную книгу автора (Спайс Вирджиния)

Глава 9

Франк тихо насвистывал, шагая через широкую веранду, увитую лианами, к двери, ведущей в кабинет. Только что он получил официальное письмо, которое обрадовало его. Власти одобрили его проект и согласились на строительство плотины.

По этому поводу Хоген решил устроить праздничный ужин. Он пригласит своих друзей из Барранквиллы, а также всех влиятельных лиц, которые помогали ему. Но Луис Перье, старина Луис, конечно, должен быть первым в числе приглашенных. Франк вошел в кабинет. Здесь на двух брусах стоял макет будущей плотины, который давал возможность представить грандиозность сооружения и его чрезвычайную полезность для страны. Глядя на макет, Франк почувствовал гордость. Плотина поможет не только ему, но и тем, кто страдает в сезон засухи. Теперь воды будет достаточно.

Франк обернулся на звук открываемой двери. В проем заглянул управляющий.

— Все готово, сеньор Хоген.

— Хорошо. Тогда давайте собираться. Придется разбить лагерь на ночь, потому что мы отправляемся поздно. На лодках люди достаточно быстро доберутся до нужной точки, ну а нам, приятель, остаются лошади и поклажа.

— Люди готовы. До темноты мы должны преодолеть хотя бы полпути. А на рассвете продолжим путь до раскопок сеньора Перье. Мы будем там к полудню.

— Верно. Поехали.

Почти невидимая тропка, по которой ехали Хоген и его люди, была окружена пугающими зарослями джунглей. Опытные всадники находили такой путь, который знали лишь немногие. Лошади двигались шагом, растянувшись в шеренгу. Люди говорили мало. Иногда лошади всхрапывали, испуганные звуками джунглей или близким запахом хищника.

Путники остановились, когда стало темнеть, спешились, разбили лагерь. Поужинав, вскоре все, завернувшись в одеяла, крепко спали. У костра остался лишь Хоген наедине со своими мыслями.

Хоген хорошо запомнил слова Жоан. Его женой должна стать женщина, которая захочет строить вместе с ним его империю. Впервые с момента приезда в Южную Америку он задумался об этом всерьез. Гордая и отважная женщина, перед которой бы он преклонялся.

Жоан, сама того не подозревая, открыла дверь, которую Франк предпочитал держать закрытой. Как легко у нее это получилось! И теперь сердце Франка обнажено…

Интересная девушка, красивая, умная, смелая, способная на самоотверженность! У нее есть самолюбие, а это вызывает уважение. Франк не забыл, как зол был Луис, когда узнал о ее прибытии, и надеялся, что вынудит ее скоро уехать. Однако Жоан до сих пор там. Интересно, как они поладили?

Франк поворошил угли в костре. Пламя испуганно метнулось, и золотые искры полетели в фиолетовый бархат ночи. Пора спать. С первыми лучами солнца они должны быть в пути. Он завернулся в одеяло, лег ногами к костру и вскоре погрузился в легкую, приятную дрему.

На рассвете Франк проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо.

— Сеньор, пора отправляться.

В утреннем мареве темнела фигура Переза.

— Клянусь святым Бенедиктом, — пробормотал Франк. — Ты и солнце пользуетесь одними часами.

Управляющий ничего не ответил и продолжил сборы в дорогу. Мужчины вставали, приводили в порядок свои костюмы, разговаривали. Пора было отправляться. Франк уложил свою поклажу на коня. Все тронулись в путь.

Через несколько часов они выехали на открытое место, где работали люди из бригады Луиса. Заслонив рукой глаза от солнца, им навстречу шел юноша. Это был Антонио. На вопрос Хогена, где остальные, он указал на пологий холм.

— Что они там делают? — недоуменно спросил Франк. — Я-то думал, что Луис роет землю только здесь.

— Они нашли что-то новое. Сеньор очень взволнован и работает там со вчерашнего дня.

— Пожалуй, стоит взглянуть, — Франк спешился. — Антонио, приятель, присмотри за лошадью. Да и другим нужен отдых.

— Да, сеньор, — дружелюбно улыбнулся юноша. Франк Хоген направился к месту раскопок.

Первым его приближение заметил Мендрано.

— Сеньор Франк, рад снова вас видеть. Что вас сюда привело? Какие-то неприятности? — спросил Мендрано, когда Франк подошел ближе.

— Как раз наоборот. Я готов поделиться хорошими новостями. А где Луис?

Колумбиец кивнул в сторону шахты.

— Они внизу с мадемуазель Жоан и месье Ланнеком.

— Антонио сказал, что-то нашли, — произнес Хоген.

— Да только и разговоров, что об открытии. Луис совсем голову потерял.

— Открытие? — Франк присвистнул и черенком плетки сдвинул на затылок шляпу.

— Точно так, сеньор.

— И что же он нашел?

— Гробницу! — ликующе произнес колумбиец.

— Похоже, нам с Луисом обоим есть что отпраздновать.

Франк направился за Мендрано в шахту. Он всю жизнь наслаждался ярким солнцем, чистым воздухом, бескрайностью небес, и спускаясь все глубже и глубже под землю, чувствовал себя неуютно. Начался приступ клаустрофобии и одышка, но Франк справился с собой.

Уже в который раз Луис молча обвел взглядом комнату. Тайны ушедшего тысячелетия… Он встал на колено перед низким входом и заглянул внутрь, высоко подняв фонарь.

— Дружище! — голос Хогена гулко и ласково разнесся во мраке. — Я всегда верил, что ты найдешь гробницу. Похоже, тебе это удалось. Ну здорово!

Луис стукнулся головой о камень. Пробормотав проклятие, он обернулся. Франк стоял, прислонившись спиной к стене и сунув руки в карманы. Вид у него был совсем не геройский, но он держал марку. Луис, улыбаясь, протянул руку для приветствия.

— Пока мы нашли только пустую комнату, — сказал он. — Но это место обещает нам гораздо больше. Вниз ведут ступени. Похоже, они в сносном состоянии. Я не заметил ни трещин, ни обвалов, но пока я вижу не очень далеко. Лестница ведет на другой уровень.

Луис приумолк, а потом спросил:

— Франк, что ты здесь делаешь?

— К тебе пришел.

— Что-то случилось?

— Случилось, но хорошее. И я хочу, чтобы мои друзья отпраздновали это со мной.

— Что, власти уступили? — понимающе кивнул Луис.

— Верно.

— О чем вы говорите? — заинтересовался Ланнек.

Луис уже открыл, было, рот, чтобы рассказать, но Хоген сделал протестующий жест.

— Нет, нет. Я все объясню на вечере. Я устраиваю праздник и хочу, чтобы вы все приехали. Франк посмотрел на Жоан.

— Добрый день! Надеюсь, мадемуазель, вы захватили с собой вечернее платье? Будут танцы.

— Я не думала, что оно понадобится, — Жоан поправила волосы и тыльной стороной руки стерла с лица пыль. — Конечно, у меня есть одно чудесное платье. Зато Флора привезла их целый чемодан, — сообщила она заговорщически и чему-то рассмеялась.

— Когда ты планируешь праздник? — спросил Луис.

— Послезавтра. А что?

— Завтра мне нужно быть здесь. Я хочу спуститься на нижний уровень и посмотреть, что у нас есть и куда нам двигаться дальше.

— Работа, работа и никаких развлечений, — угрюмо резюмировал Франк. — А зачем эти камни, что тащат сюда?

— Мне надо положить тяжесть, чтобы вход оставался открытым. Это необычное устройство. Изобретатель был чертовски талантлив.

Франку продемонстрировали процесс открывания и закрывания двери. Он был изумлен и спросил:

— Итак, если на плите большой груз, дверь должна открыться?

— Да. Но чтобы избежать случайностей, я решил взять бревно и подпереть им дверь. Мендрано будет наблюдать за тем, чтобы она не закрылась. Хочешь присоединиться к нам?

— Нет! — решительно отвечал Хоген. — Я едва выдерживаю эту комнату. Лучше поднимусь наверх и подожду вас там.

— Если вы не возражаете, Луис, — сказал Ланнек, — я тоже оставлю эту находку вам. Боюсь, я недостаточно подготовлен.

— С вами все в порядке, Виктор? — обеспокоенно спросил Перье.

— Задыхаюсь что-то. Устал. Надо выйти на поверхность подышать.

Ланнек совершенно не замечал взгляда Мендрано, стоявшего у пролома в стене. Несмотря на все, что сказал Перье своему помощнику, Ланнек не вызывал у него доверия.

— Конечно, — согласился Луис. — Вы не обязаны работать вместе со мной. Мендрано, не спускай с двери глаз. Если увидишь, что она закрывается, дай знать.

— Да, Луис, — неохотно ответил Мендрано. Он бы с большим удовольствием пошел за Ланнеком.

Но выбора не было. Безопасность Луиса превыше всего. Мешок с камнями поставили в центр квадрата, после этого закрепили бревно, подперев им дверь.

— С Богом! — проговорил Луис.

Жоан заметила в его глазах огоньки радостного возбуждения. Чувство тревоги не покидало девушку. Луис коснулся ее руки.

— Готова?

— Да, — быстро ответила она.

Он ободряюще улыбнулся. Им предстояло важное дело, и он хотел, чтобы Жоан собрала свои силы. Для рыцарства это место и время не совсем подходящие. Сожалею, но здесь я не пропущу даму вперед, — пошутил Луис. — Я пойду первым. Жоан если возникнут какие-то неожиданности, вы должны как можно быстрее выйти оттуда. Это понятно?

— Да.

Жоан смотрела в черный проем. Было ощущение неизведанности, как над пропастью. Луис подумал, что она вряд ли будет столь послушна если возникнет опасность.

— Берите фонарь, — распорядился он. — Пошли.

Молодые французы стояли на верхней площадке лестницы. Свет фонарей обрисовывал только небольшое пространство впереди. А дальше ступени исчезали в кромешной тьме.

Твердая рука Луиса легла на руку Жоан Она почувствовала себя защищенной и, более того желала быть здесь, в этом опасном и волнующем месте, с Луисом.

Они осторожно двинулись вниз. Луис не упускал ни малейшей детали, начиная от стен, казавшихся отполированными, до ровных каменных ступеней. Не зная зачем, он считал их, спускаясь вниз. Тринадцать, — тихо произнес он, ступив на пол нижнего уровня. — Что?

— Тринадцать ступеней. Интересно, тот кто строил, был суеверным?

— А вы?

— Я — нет. Для меня число тринадцать везучее, — отозвался Луис, — я не суеверен. Но тут же вспомнил Сальму и ее разбитый кувшин.

Они стояли рядом, высоко подняв фонари, в оранжевом ореоле огня. Своды новой комнаты оказались выше. Было чувство, что они стоят на дне сухого колодца. Вдоль стен на небольшой высоте от пола располагались полки. На них на одинаковом расстоянии друг от друга лежали свертки. Краткого осмотра оказалось достаточно, чтобы понять, что это останки людей.

— Это зал почетной охраны, — сказал Луис. — Смотрите, Жоан, вот доспехи и оружие.

— Если это охрана, то кто похоронен здесь, каковы были его власть и положение?

— Мы узнаем это, непременно узнаем. Давайте встанем в противоположных углах и попытаемся лучше осветить помещение.

— Будьте осторожны, Луис! Если с помощью одного лишь камня можно сдвинуть плиту, то кто знает, что приготовлено для нас здесь?

— Жоан, вы предусмотрительны. Неторопливо обойдя зал, Луис задумчиво проговорил:

— Я насчитал пятнадцать футов по одной стороне и восемнадцать по другой. Это, конечно, приблизительно.

Он прервал самого себя и, минуту посчитав, произнес.

— Жоан, в этом зале лежат тринадцать тел.

— Тринадцать тел, — эхом отозвалась девушка. — Тринадцать. Как и ступеней.

— Вот именно.

— Вероятно, число тринадцать имеет здесь какое-то значение, — отозвалась девушка.

— Может быть. Вон в том углу есть дверь, ведущая на другой уровень.

— Да? Вы так быстро ее нашли, Луис?

— Просто теперь я знал, где искать.

— Мы пойдем вниз? — спросила Жоан с легкой дрожью в голосе.

— Нет. Пора на воздух. Находиться здесь больше нельзя. Могу себе представить, каким воздух будет на глубине. Пока рабочие будут заняты вентиляцией, мы будем потихоньку все это выносить для исследования, — он обвел рукой полки с мумиями. — Мне не терпится узнать, был ли я прав.

— Как вы думаете, сколько времени потребуется Мендрано?

— Не знаю. Три-четыре дня, может, больше. Без вентиляции мы не сможем работать.

— Так, значит, мы прямо сейчас и займемся мумиями?

Луис оценил готовность Жоан. Она, конечно смелая девушка, но не стоит так торопиться Oн покачал головой.

— Нет, мы подождем, пока воздух здесь станет лучше.

Улыбка осветила лицо Жоан, на мгновение их взгляды встретились. И разбежались во мраке. Потом встретились снова. Это притяжение. Это странное чувство. Кто его выдумал?

— Это было бы прекрасно, — тихо произнесла Жоан. — Ее тело снова ожило.

— Но место это не для романтических — пробормотал Луис.

Свободной рукой он обнял и прижал к себе девушку. Фонари в руках закачались, по стенам побежали странные тени, отбрасываемые их телами, а ищущие губы встретились в жарком поцелуе.

Луис чувствовал теплые влажные губы Жоан. Эти губы сначала только принимали поцелуи, потом стали отвечать на них, пробуждая в нем страсть более древнюю, чем место, в котором они находились.

Луис, наконец, отпустил девушку.

— Ах, Жоан, Жоан, — вздохнул он. — Я должен вывести вас наверх прежде, чем мы оба лишимся силы воли. Вы необыкновенная девушка, вы — совершенство. Идемте. Иначе, чует мое сердце, мы наделаем глупостей.

— Молодость — самое время для глупостей.

— С вами не поспоришь, мадемуазель. Но я романтик и эстет и предпочитаю ужин при свечах и вино в холодном хрустале.

— И золотую луну над Триумфальной аркой, — продолжила Жоан.

— Точно! Как вы догадались?

— Интуиция.

Они рассмеялись и долго стояли обнявшись, не в силах оторваться друг от друга, переполненные трепетом, восторгом и счастьем зарождающейся любви.

Мендрано, скрестив ноги, сидел на полу неподалеку от двери, за которой исчезли археологи.

Он заметно нервничал. Как ни старался Луис отучить его от предрассудков, они неизменно жили в нем. Может быть, это проклятая гробница, вскрывать которую нельзя.

Колумбиец знал, что Луис уважал его чувства, культуру его народа. Он беспокоил предков не ради наживы, а для того, чтобы показать всему миру, как горд и славен был этот народ. А ведь есть люди, которых интересует не священное место, а богатства, погребенные здесь. Таких подонков он убил бы собственными руками. Мысль о богатствах вызвала другую и так, по цепочке, добежала до Ланнека. Колумбиец, вопреки утверждениям Луиса, не верил ему, хотя знал, что значит этот человек для Перье. И Мендрано собирался сделать все от него зависящее, чтобы защитить этого юношу и гробницу своих предков.

Слишком много чужаков появилось в последнее время. Уж не связано ли это с недавней находкой? Мендрано стал думать о драгоценном зеленом камне, зарытом под палаткой. Луис прав, надо быть внимательным и осторожным. Смотреть в оба. Очень многое поставлено на карту.

Послышались отдаленные звуки шагов Луиса и Жоан, подымавшихся по ступеням, и Мендрано отвлекся от размышлений. Шаги приближались. Вспыхнули и задрожали пятна света. Казалось, фонари летят во мраке. Людей почти не было видно, и помощник археолога заслонил глаза ладонью.

— Как только вернемся в лагерь, я сделаю план вентиляционной шахты. Люди должны вырыть ее. Сделать это надо за несколько дней, — сказал Луис, как только оказался рядом с Мендрано.

— Да, сеньор.

— На ночь ставь охрану. Будь чрезвычайно внимателен. Никто не должен спускаться туда.

— Вас здесь не будет? — спросил колумбиец.

— Жоан, месье Ланнек и я приглашены на плантацию Франка. Мы вернемся через пару дней.

— Счастливо отдохнуть и повеселиться. Я буду внимателен, — попрощался Мендрано.

— Не сомневаюсь, — ответил Луис и повернулся к девушке. — Вашу руку, Жоан. Идемте, узнаем, какие у Франка планы.

— У нас хватит лошадей, чтобы добраться до дома Франка? — спросила Жоан.

— Мы не поедем верхом. Сначала пойдем в мой дом, а оттуда всего несколько миль до реки. Поплывем на лодке.

— Тогда почему мы сюда не ехали на лодке? — спросила Жоан.

— Против течения? Это трудно, когда везешь багаж. На этот раз мы поплывем по течению. На обратном пути у нас не будет багажа, и грести против течения будет не трудно. Путешествие по реке не обременительно. Даже если мы отправимся вечером, то не опоздаем.

— Хочу убедиться в этом сама.

— Я потрясен, — сказал Луис.

— Чем?

— Тем, что вы привезли платье. Вы, говоря откровенно, очаровательны даже в таком наряде, мадемуазель Тимар. Но я с трудом дождусь того момента, когда увижу вас в платье.

Он склонился, коснулся ее губ своими, и прежде чем она успела ответить на поцелуй, взял ее за руку и вывел на солнечный свет, воздух и ветер.

— Итак, месье, — сказал Луис, приближаясь к Хогену и его собеседнику. — Какие у вас планы?

— Мы думаем, что лучше спуститься по реке и отправиться в путь на рассвете, — ответил Франк.

— Тогда надо оставить время для ужина и хорошего сна, — сказал Луис.

Весь вечер Жоан была в прекрасном расположении духа. Ее хорошее настроение передавалось окружающим. Говорили большей частью об археологии. Франк жаловался, что это нечестно, поскольку их трое, а он один, и ему трудно соперничать в беседе со специалистами. Но все же эти разговоры были ему интересны.

Луис, великолепный знаток старинных предании, развлекал друзей рассказами, которые ему довелось услышать от местных жителей.

— Вы верите хоть в одну из этих историй? — спросила Жоан.

— Не знаю, — ответил Луис, пожимая плечами. — Если даже половина из этих истерий — правда, да нет, если правдива хотя бы одна легенда можно найти сокровища и стать немыслимо богатым.

Жоан испытующе посмотрела на Луиса и сказала:

— Но вы ведь ищете не эти богатства, молодой карьерист. Вы ищете саму легенду!

— Да. Археологи — люди целеустремленные и неисправимые романтики, — согласился Луис.

Сальма издали наблюдала за приготовлениями к отъезду, сгорая от ревности. Жоан — красивая девушка, а Франк так. Но Франк — человек того же мира, что и эта чужачка. Ей невыносима была мысль, что эти двое могут симпатизировать друг другу. Сальма кусала губы, убеждая себя успокоиться, но все, решительно все, валилось из рук. Несчастной девушке казалось, что Жоан может разрушить ее надежды на взаимную любовь с Франком.

Она хорошо помнила, как Хоген приехал в их деревню и начал строить ферму на берегу реки. Он нанял ее отца управляющим, а брата — рабочим. В то время она была ребенком, но уже тогда, пять лет назад, задумывалась о своем будущем.

Сальма все чаще замечала на себе взгляды мужчин, но у нее не было желания выходить замуж потому только, что настало время. Она мечтала встретить мужчину сильного, как ее отец, красивого, как брат, мужчину, которого бы смогла любить. И тут в ее жизнь вошел Франк.

Сальма носила ему в поле еду. Он улыбался, благодарил. И только. А темноглазая колумбийка полюбила его с первого взгляда, но с сожалением замечала, что он не видит в ней женщину, равную себе. Для него она осталась маленькой дочкой Мендрано.

Сейчас она слышала, как Франк смеялся, отдавал приказания своим людям, и ее сердце сладко ныло от упоительного желания прикоснуться к властителю своих дум.

Проснувшись на рассвете и быстро позавтракав, трое мужчин и девушка сели в лодку и поплыли вниз по реке. Жоан молча сидела у кормы, мужчины вели неспешный разговор. Вокруг просыпался мир, окрашенный лазурью и золотом нового дня.

Девушка была так поглощена созерцанием ландшафта, что не заметила, как Луис, оставив собеседника, подсел к ней. Она обернулась и взглянула на него. Он улыбался ей. Глаза его излучали такую нежность! И Жоан почувствовала, как его нежность вливается в нее и заполняет все существо. Воспоминание о поцелуе в темной и душной гробнице, полной скелетов, разбудило в ней страх и трепет. Вот так романтическое свидание!

И сейчас, сидя рядом с Луисом, она ощутила в себе такую мощную волну страсти, что испугалась за себя. В ней, оказывается, столько чувственности! Ни один мужчина до сих пор не возбуждал в ней такого желания. Он, Луис Перье, милый, нежный, желанный, теперь рядом с ней, и ликующий восторг неудержимо рвался из ее сердца, и, казалось, каждая клеточка ее существа пела о счастье.

Жоан ощущала энергию и силу, исходящую от сидящего рядом мужчины. Если бы только они были вдвоем, она бы приняла его объятия, как принимают дорогой подарок, целовала бы с нежностью и страстью.

Луис понял чувства, которые обуревали Жоан. Он подавил желание, охватившее его, но не смог удержаться от того, чтобы не погладить руку девушки.

Это нежное прикосновение было как обещание будущего счастья.