"Семь дней страсти" - читать интересную книгу автора (Дал Виктория)

Глава 17

Золото вспыхнуло под неярким солнцем, отбрасывая блики на деревянную крышку небольшого ящика. На миг, на один восхитительный и счастливый миг сердце Ника встрепенулось, обуреваемое желаниями.

Но потом блеск золота утратил свое волшебство, и Ник увидел другие детали. Толстые деревянные стенки ящика, сжимающие внутреннее пространство до нескольких квадратных дюймов. Небольшое количество золотых монет по сравнению с серебром.

И все же… Это был клад.

Синтия встретилась с его взглядом. В ее глазах он увидел и восхищение, и сомнение одновременно. Он улыбнулся ей, желая сохранить надежду им обоим:

— Мы нашли его.

— Да, нашли.

— Монеты похожи на старые гинеи.

— Правда.

Синтия подняла руку, потом на мгновение опустила ее, прежде чем дотронуться до монет.

— Ты получила свои сокровища.

Ник вдруг сам осознал подтекст сказанного. Ее сокровища. Они нашли деньги, но их было недостаточно, чтобы делить. Недостаточно, чтобы выкупить его из плена собственных обязательств. Даже если опустошить этот ящик до самого дна, там не наберется пяти тысяч фунтов. Да там и тысячи не будет.

Звенели монетки, ударяясь друг о друга. Звук металла словно пытался его убедить, что он не прав.

— Как ты думаешь, сколько здесь? — прошептала девушка.

— Давай посчитаем.

Слова легко сорвались с губ, словно он приглашал ее на пикник.

Синтия радостно кивнула и, набрав пригоршню монет, стала складывать их в столбики. У Ланкастера колотилось сердце. Что он мог сделать теперь? Что он мог сделать?

Он старался не обращать внимания на собственную панику. «Может быть, денег там больше, чем кажется», — убеждал он себя. — Как можно определить, бросив один взгляд?»

Но стопки монеток росли, вот только столбики с золотыми гинеями были меньше остальных. У Ланкастера оборвалось сердце.

Синтия прочистила горло и стала считать. Ник старался не смотреть, какую стопку она считает, и не складывать суммы вслед за ней. Но сделать это было трудно.

— Если в одной гинее двадцать один шиллинг… — бормотала она. — А здесь почти все монеты достоинством в пять гиней… Получается триста четыре фунта и одиннадцать шиллингов. Или около того.

На последних словах ее голос немного дрогнул.

Ланкастер тяжело сел. Синтия всегда хорошо считала.

— Ник? С тобой все в порядке?

— Да-да, все отлично.

Он чувствовал полное опустошение.

— Ты плохо выглядишь.

Синтия положила руку ему на плечо.

— Просто я думал, что здесь будет больше, вот и все.

— Я тоже так думала. — Синтия присела рядом с ним, и они вместе смотрели на столбики монет. — Хотя бы тысяча фунтов. Или чуть больше. Но для ребенка это целое состояние. Триста фунтов. Приличная сумма.

— Приличная, — согласился Ник. — Но ее недостаточно, чтобы расплатиться с долгами твоего отчима.

— Да, денег немного. Но, возможно, их хватит, чтобы купить моей семье хоть какую-то отсрочку по оплате долгов, хотя я не могу представить, чтобы Ричмонд был таким щедрым.

Похоже, все опять возвращается к убийству. Смерть Ричмонда ради защиты Синтии. Но кто защитит Ланкастера? Кредиторов было столько, что их только экипажем переехать. Эта жуткая мысль вызвала в нем приступ смеха.

— Что случилось?

— Ничего. Ты предвидела это? Может, у тебя есть другой план?

— Нет. Я просто… Мне кажется, я не все продумала до конца.

Голос ее дрогнул, но она только покачала головой, словно тоже хотела избавиться от эмоций.

— Мы найдем выход, Син, — пробормотал Ник, взяв се за руку.

Его мозг наконец начал осознавать, что произошло. У него было такое ощущение, как будто он спрыгнул с невероятной высоты, и внутри поселилась пустота.

Все закончилось хуже некуда. Денег не хватало, чтобы заплатить кредиторам, недостаточно, чтобы жениться на Синтии, недостаточно даже, чтобы выкупить ее у Ричмонда и отправить в Америку. Это было хуже, чем если бы они не нашли сокровища вообще. По крайней мере, тогда у него была бы надежда.

Этой женщине он пообещал нечто важное. Несмотря на то что она не поверила ему, он обещал найти способ жениться на ней. Что он теперь может сделать?

Синтия собрала монеты и начала складывать их в крошечный ящик. Ник неуклюжими руками стал ей помогать.

— Все, — решительно кивнула Синтия. Она встала, закрыла крышку ящика и отряхнула руки. — Пока будем идти, можно подумать.

Подумать. Да, ему надо подумать. Найти чудесное решение этой головоломки. Смешно, но еще несколько дней назад он не верил в существование этого сокровища. А теперь, казалось, полностью зависел от него и был обманут в своих ожиданиях.

— Я пойду первым, — пробормотал Ник, опускаясь на колени. — Передай мне ящик, прежде чем начнешь спускаться.

Неужели он пробыл здесь только неделю? Нет, это невозможно. Потому что, когда Синтия отдала ему ящик, а потом спустила ноги с выступа, открывшийся ему вид нисколько не смутил его. Задравшиеся юбки не были для него чем-то новым. Приятное напоминание о близости, которая была у них прошедшей ночью.

Как за одну короткую неделю он смог преодолеть путь от старого знакомого до друга и до безрассудного любовника? Как теперь мечтать о несбыточном? Нет, это невозможно.

Синтия стала спускаться, ботинки скользили по веревке, когда она пыталась зажать ее между ног. Ланкастер стоял внизу, обхватив руками ее ноги, чтобы придать ей большее равновесие. Когда она спустилась ниже, его руки скользнули вверх, щека оказалась прижатой к ее обнаженному бедру, а руки по-прежнему удерживали ее за ноги.

— Вот это да! Чтоб мне провалиться! — послышался слабый, как плеск волны, голосок.

Ланкастер замер, юбка Синтии упала ему на плечи.

— О, черт.

Он не мог повернуться, чтобы посмотреть, поэтому просто опустил Синтию ниже. Ботинком она стукнула его по коленке.

— Не поворачивайся, — приказал он, но было уже слишком поздно.

Он поднял глаза вверх и увидел, что она повернула голову в сторону берега.

— Проклятие! — прошептала она, и Ланкастер наконец осмелился повернуться.

Внизу на песке замерли, открыв рот, как будто их застали врасплох на середине песни, четверо мальчишек. Все они были разного роста — от крошечного до неуклюже громоздкого, но, похоже, всех их заворожили открывшиеся бедра Синтии.

— Прыгай! — пробормотал Ник, и Синтия спрыгнула с веревки. — Надень капюшон.

— Это мисс Мерриторп, — указал на нее небольшой мальчишка, когда Синтия потянулась за капюшоном. — Которая умерла, — вежливо добавил он.

Двое других перекрестились трясущимися руками, а третий повернулся и побежал сломя голову, лишив Ланкастера надежды собрать их всех и пригрозить продать пиратам, если они проронят хоть слово.

— Это привидение! — крикнул довольно плотный мальчишка.

— И что хочет привидение, спускаясь по веревкам? — покачал головой маленький.

Вот так! Когда это дети успели стать такими разумными? В большинстве своем — противные наблюдательные обезьянки.

— Это не Синтия Мерриторп, — быстро ответил Ник. — И поэтому она, конечно, не привидение.

— Прошу прощения, милорд, но если это не мисс Мерриторп, тогда я не Генри Джонсон.

— Послушай, Генри Джонсон. Эта женщина — моя спутница из Лондона.

— Я ничего не слышал о леди из Лондона, — не сдавался мальчишка.

— Ну, вы же не думаете, что мисс Мерриторп, если предположить, что она не лежит мертвая на дне морском, окажется одна на пустынном берегу с джентльменом, а? Это совершенно неприлично, а мисс Мерриторп была леди.

Мальчишки с большим сомнением, восприняли его слова. Очевидно, деликатный довод не работал в случае с Син.

— Ну хорошо, Генри, и что же нужно Синтии Мерриторп от этих осыпающихся утесов?

Мальчишка хитро прищурился, и Ланкастер едва сдержался, чтобы не съежиться под его взглядом.

— А что, скажите, пожалуйста, надо от этих утесов лондонской проститутке, милорд?

Двое других мальчишек стали отступать назад.

— Хватай его, — громким шепотом сказала Синтия, и все трое мальчишек бросились бежать.

— Проклятие, — проворчал Ланкастер, предприняв попытку преследовать их.

Мальчишки бегали быстрее, и песок не так препятствовал им. Всем, за исключением крупного мальчика. Но проблему представлял собой Генри Джонсон, а он уже был на полпути к Нили, деревне, в которой они жили.

— Проклятие!

— Генри слишком умный. И всегда таким был.

Синтия встала у Ника за спиной.

— Теперь, я полагаю, нет никаких вопросов в отношении того, что мы должны делать дальше.

— Да? И что же? — Синтия коснулась рукой его плеча, и он повернулся к ней.

Он посмотрел ей в глаза, даже не пытаясь изображать спокойствие или радость.

— Мы уезжаем из Кантри-Мэнора. Сегодня же.

* * *

— Я положу последнюю банку вишневого компота тоже. С хлебом съедите.

Миссис Пелл стрелой пронеслась из кладовой к столу и потом к полке над плитой.

— Мне кажется, это совершенно лишнее, — ворчала Синтия.

В этот момент из коридора появился Ник.

— Не будь смешной. Если твой отчим услышит хоть слово, что ты здесь, у него есть все права забрать тебя силой. Если нас здесь нет, он не может этого сделать.

— Через девять дней мне исполнится двадцать один год.

— Вот через девять дней вполне можешь вернуться сюда. Но сейчас мы уезжаем.

— Куда? — заплакала Синтия.

— Ты знаешь герцога Сомерхарта?

Ник остановился и встретился с ней взглядом.

— Кого? — Синтия похолодела от испуга. — Конечно, нет. Герцога?

— Это не слишком далеко отсюда. Около шести часов езды.

— И… Но… Мы же не можем просто примчаться в поместье герцога и просить защиты!

— Он у меня в долгу.

Ник задумчиво смотрел в пол.

— Герцог? Это чушь. Что ты мог сделать для герцога?

.— Я помог ему найти сбежавшую невесту, — улыбнулся Ник. — По правде говоря, тогда она еще не была его невестой. Но вскоре после этого они поженились, поэтому, надо думать, все сложилось.

— Но… Просить кого-то всегда большое одолжение, не говоря уже о человеке с таким положением.

— Он был конченым человеком, Син. Измученным любовью без взаимности.

Что-то в собственных словах заставило Ника улыбнуться, а Синтии в этот момент захотелось стукнуть его.

Он полностью контролировал ситуацию, отметая любой ее аргумент. По крайней мере они могли просто подождать и посмотреть, как будут дальше развиваться события.

— Где Адам? — поинтересовался, Ник.

— Он еще не вернулся. Послушай, мы даже не знаем, что те мальчишки могли сказать.

— Не будь такой упрямой. Одного мальчика мы еще могли бы заставить замолчать. Но четверых? Это невозможно. Я не сомневаюсь, что кто-нибудь в этот момент мчится к дому твоего отчима, чтобы первым рассказать эту историю.

Его слова были справедливы, но легче от этого не становилось. Синтия собиралась оставить Оук-Холл и деревню. Она собиралась плыть намного дальше поместья Сомерхарт. Но сейчас все это казалось слишком поспешным. Сегодня была ее последняя ночь здесь, в Кантри-Мэноре, а она даже не поняла этого. Ее последний вечер на кухне с миссис Пелл, а она даже не могла вспомнить, что они готовили. Ее последняя прогулка вдоль берега. Последний взгляд на деревню.

Как она может уехать?

— Я просто спрячусь в потайном коридоре, если он придет. Я жила с тобой рядом несколько дней, и ты даже не слышал меня.

— Синтия, — усмехнулся Ник, отметая все ее возражения, — ты уже собралась?

Синтия сжала зубы, чтобы не закричать.

— Да, но я никуда не поеду, пока Адам…

Дверь на кухню распахнулась, сначала показались длинные ноги, потом лицо Адама.

— Адам! — воскликнула Синтия. — Что у тебя с лицом?

— Они сказали, что вы проститутка! — крикнул Адам, потом прижал пальцы к разбитым губам.

— О, Адам! — Синтия метнулась к миссис Пелл, которая уже несла тряпку, смоченную холодной водой. Это лорд Ланкастер сказал им, что я проститутка из Лондона! Здесь нечего было отрицать.

— Мне это не понравилось, — твердым голосом ответил парень и бросил в сторону Ланкастера пренебрежительный взгляд.

— Я сказал, что леди — моя спутница. Но, судя по твоему храброму поступку, уже пошли слухи.

— Да. — Адам бросил нерешительный взгляд из-под руки миссис Пелл на Синтию. — Я сказал матери, что буду отсутствовать некоторое время. Может, неделю или две.

— Нет, — безучастно сказал Ник.

— Проявите доброту к парнишке, милорд, — покачала головой миссис Пелл. — Возьмите и покажите мир.

— Мы же почти беглецы, миссис Пелл.

— Чем не приключение для молодого человека, милорд.

— Очень сомнительное приключение! — усмехнулся Ник.

— О, чепуха, — фыркнула экономка. — Каким еще может быть приключение?

Ник посмотрел на Синтию, но она только пожала плечами. Она не видела причин отказывать Адаму в поездке в роскошное имение, но Ника одолевали сомнения.

— Что тебе сказала мать, Адам?

— Она сказала, что надо быть осторожным, заботиться о мисс Мерриторп и безоговорочно делать так, как говорит лорд Ланкастер.

Лицо Ника исказила какая-то сильная эмоция, но она промелькнула так быстро, что Синтия не смогла определить, что это было.

— Мне трудно поверить, что твоя мать одобряет твое намерение, — проворчал он.

— Она верит вам, милорд.

— А не должна. Она ведь ничего обо мне не знает.

Теперь не только Синтия изучала лицо Ника. Миссис Пелл тоже наблюдала за ним. Он заметил это, нахмурился и махнул рукой:

— Отлично. Можешь ехать с Джеймссоном и учиться управлять экипажем. Подходит? — И, не дожидаясь ответа, направился в коридор. — Пойду за дорожной сумкой.

— Собирай свои вещи, Адам. — Миссис Пелл махнула в его сторону полотенцем. — Его сиятельство не станет тебя ждать.

Синтия повернулась к кувшину с сидром, который она собралась взять в путешествие, но рука миссис Пелл легла поверх ее руки.

— Тебе надо выйти за него замуж, дорогая.

— Что? — Синтия покраснела и выдернула свою руку. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Понимаешь, все ты понимаешь.

— Нет.

Лицо у Синтии покраснело еще больше, но она ничего не могла с этим поделать, поэтому повернулась, чтобы поставить кувшин в сумку.

— Я приходила будить тебя сегодня утром.

Эти спокойные слова убили Синтию наповал. Она замерла, сжавшись, как только вспомнила, что происходило в ее постели сегодня утром.

— Дом старый, но стены в нем не слишком толстые, дорогая. К счастью для всех нас, я не открыла дверь.

— Я… — У Синтии потемнело в глазах, но она не настолько слаба, чтобы упасть в обморок. — Это я соблазнила его. Он пытался сказать «нет».

— Я уверена в этом. И рада, что ты последовала моему совету.

— Я не следовала никакому совету.

Синтия заставила себя повернуться и посмотреть в лицо миссис Пелл. Она поразилась тому, что в глазах экономки не было и намека на неодобрение или смущение:

— Это произошло не из-за свадьбы.

— Но теперь, я думаю, как раз о ней пойдет речь.

— Нет. Ему надо жениться на деньгах. Ну, как не понять этой простой истины?

Миссис Пелл взяла Синтию за локоть и потянула к стулу.

— Потому что жизнь не так проста. Присядь.

Синтия села, почувствовав облегчение в дрожащих от усталости ногах.

— Я приехала в Кантри-Мэнор в тысяча восемьсот тринадцатом году. Вспомни моего сына Тома. В то время он был совсем крошечным, а теперь взрослый мужчина, живет в Индии.

— Я знаю. Ваш муж погиб в море.

— Это ложь. Я никогда никому не говорила правду. Я не была вдовой, и у меня никогда не было мужа.

Миссис Пелл смахнула несколько крошек со стола, как будто ничего важного сейчас не сказала.

— Что, простите?

— Отец Тома был моим возлюбленным. Семья, в которой я росла, не относилась к разряду состоятельных семей, но пользовалась уважением. У нас был свой постоялый двор, и еще отец сдавал в аренду лошадей. Когда оказалось, что я беременна, даже сомнений не было, что я выйду замуж. Знаешь, нет позора в том, чтобы родить раньше времени, если твое имя записано в церкви.

Синтия, потрясенная этим рассказом, молча кивнула.

— Он был местным викарием, поэтому…

— Кем он был? — У Синтии внезапно прорезался голос.

— Поэтому меня бы ждала спокойная и достойная жизнь в качестве его жены. Но когда я сообщила ему о своей беременности, он ударил меня.

У миссис Пелл наконец успокоились руки, и она не сводила с них глаз.

— Он ударил меня и назвал жадной шлюхой. Он явно хотел подобраться к дочери местного сквайра и с помощью брака упрочить свое положение в обществе. Но вместо этого ему теперь предстояло жениться на дочери владельца постоялого двора.

— О, миссис Пелл, это ужасно!

— Ужасно, ты права, и я не могла согласиться на это. У меня не было намерения всю жизнь жить в прислугах, Синтия. Но я предпочла именно это, потому что мысль о том, что этот человек всю жизнь изо дня в день будет унижать меня, была невыносима. Я думала, он любит меня, и на меньшее была не согласна.

— Я тоже не хочу быть обузой для Ника, понимаете? — Синтия обняла миссис Пелл. — Не хочу, чтобы на социальной лестнице он спустился на ступеньку ниже.

— Он уже спустился вниз, дитя мое, и это не имеет к тебе никакого отношения, поняла?

— Мы, не знаем, правда ли это.

— Тогда спроси его. В жизни есть вещи поважнее денег. Могу поспорить, что Ланкастер уже знает об этом.

— Что знает? — раздался из-за спины Синтии его глубокий голос.

По звуку его шагов Синтия могда определить, что он был еще в коридоре и вряд ли слышал ее разговор с миссис Пелл.

Миссис Пелл, которая оказалась намного хитрее, чем предполагала Синтия, улыбнулась и вскочила на ноги.

— Он знает, что, если не сохранит мою девочку в целости и сохранности, получит от меня затрещину.

— О да, это он знает. Ты готова, Син?

— Готова.

И все равно она продолжала сидеть, со страхом ожидая момента отъезда.

— Хорошо, тогда давай прощайся. Хотя я уверен, что через несколько дней мы вернемся.

Синтия заставила себя встать и расплакалась еще до того, как миссис Пелл обняла ее.

— Ну, ну, не надо плакать.

— Поехали со мной в Америку, — безнадежно прошептала Синтия.

Они много раз обсуждали эту тему. Миссис Пелл даже не ответила, она только покачала головой.

— Но вы будете здесь совсем одна.

— Мне так нравится. Что, скажи, пожалуйста, я буду делать в Нью-Йорке?

Синтия уткнулась ей в плечо.

— Может быть, ты вообще туда не поедешь. Посмотрим. А сейчас будь осторожной и послушной. Присылай письма. Много писем.

Синтия все еще плакала, когда Джеймссон подогнал экипаж и с любопытством посмотрел на ее заплаканное лицо. Но что удивительно, как только они проехали мимо видневшегося вдалеке Оук-Холла, слезы высохли, и она с безучастным видом смотрела на свой старый дом.