"Семь дней страсти" - читать интересную книгу автора (Дал Виктория)

Глава 16

— Мне кажется, мы найдем этот клад сегодня, — в третий раз повторил Ланкастер.

Синтия с сомнением посмотрела на него, но он продолжал улыбаться на резком ветру. Он нутром чувствовал это, как будто его ухо улавливало вибрацию секретного пласта земли. У него голова гудела от ощущений.

Синтия продолжала молчать. Тогда Ник вернулся к мысленным подсчетам той суммы, которая понадобится ему, чтобы освободиться от брака по расчету.

Идеальной будет сумма двадцать тысяч. Десять — для него и десять — для Синтии. Если больше, то было бы замечательно, но нельзя быть жадным. Десятью тысячами он оплатит практически все семейные долги. А если предпринять разумную экономию, то доход от его собственности за несколько лет поможет расплатиться с остальными. И у Синтии будут собственные деньги. Она станет богатой невестой. И будет свободна выйти за него замуж, не мучаясь угрызениями совести.

Если речь пойдет о пяти тысячах, то дорога к браку будет труднее. Но с легкой жизнью покончено. Он должен был покончить с ней много лет назад. С пятью тысячами фунтов он сможет вести переговоры с кредиторами о сроках погашения долгов. Несколько лет они, скорее всего, подождут. Семью по-прежнему будут уважать, а это значит, что сестра сможет выйти замуж по желанию. Брат продолжит жить прежней жизнью в Лондоне, хотя и в меньшей роскоши.

А они с Синтией будут жить счастливо.

В нескольких шагах от берета из воды вынырнул тюлень и снова ушел глубоко под воду. Когда он снова высунул свою голову и посмотрел на них темными глазками, Ланкастер усмотрел в этом добрый знак. Синтия с безучастным лицом посмотрела на животное, но ведь за десять лет она повидала десятки тюленей, подумал Ник.

— Я бы хотел еще раз извиниться за свои слова в адрес твоих набросков.

— Ой, оставь это. Я прекрасно знаю, что они ужасные.

— Я бы не стал называть их ужасными. Ты точно передаешь… эмоции.

— Ох, Ник, прекрати.

Он вздохнул и оглянулся: Тюлень все еще смотрел на них.

— Мне кажется, я ему понравился.

— Он принимает тебя за рыбака, который в любой момент начнет бросать приманку.

Николас сердито посмотрел на нее:

— Почему у тебя плохое настроение? Утром ты казалась абсолютно счастливой.

Когда Синтия прищурилась, глядя на тропинку впереди, Ник решил, что она сейчас будет спорить. Но через несколько шагов она вздохнула и встретилась с его взглядом:

— Прости, но ты заставляешь меня нервничать.

— Как это?

— Ты, похоже, сознательно пытаешься обнадежить меня.

— Ты о нашем браке?

— Нет! Мы не поженимся, Ник! И ты должен перестать думать об этом.

— После того, что произошло сегодня утром, трудно не думать о браке.

— Неужели? Ты думаешь о браке с каждой женщиной, с которой спишь?

— Синтия Мерриторп! — прикрикнул Ланкастер. Первоначальный шок от ее слов сменился гневом. — Это не то, о чем ты говоришь, черт возьми.

— А я была уверена, что именно то, — фыркнула она.

Неужели она может думать, что для него происходящее между ними ничего не значит? Он четко дал ей понять, что любит ее. Неужели она пытается сказать, что это ничего не значит для нее? Ник остановился, повернулся к ней и взял за локоть, пытаясь остановить.

— Я не сдвинусь с места, пока не услышу от тебя правду. Ты любишь меня или нет?

Она задохнулась, как будто он ее ударил.

— Ответь на мой вопрос.

— Не буду!

— Почему?

— Потому что это не относится к делу.

Синтия выдернула руку.

— Я уже сказал, что люблю тебя.

— Ты не любишь меня. Ты только думаешь, что любишь, потому что я для тебя новинка. Я не похожа на тех женщин, что были у тебя в Лондоне, понимаешь? Я — другая. Мне наплевать на твои долги, на твое положение. Я как передышка для тебя, Ник. Временное облегчение. Вот и все.

Невероятно. Как она успела стать такой циничной в своей деревне?

— Это не все, черт возьми.

— Правда? — Синтия сложила руки на груди. — А что же тогда? Чем же я лучше всех этих красивых лондонских женщин? Чем я лучше красивой девушки в красивом платье с приличным наследством? Ничем.

— Ничем? — закричал Ник.

— Я простая деревенская девушка, без образования. У меня нет денег, у меня нет ничего, даже красоты. Любая из всех тех женщин в Лондоне станет для тебя лучшей женой.

— Ни одна не станет. Ни одна душа в Лондоне меня не знает так, как ты. Ни один человек. Ты знаешь, почему я не испугался, когда ты появилась в образе призрака? Потому что я тоже был призраком, Син. Я — призрак. И ты единственная, кто все еще видит меня.

Казалось, в этот момент даже чайки кричать перестали. Ланкастер отступил на шаг, пораженный своими словами. Синтия была ошеломлена.

— Что ты имеешь в виду?

— Это просто… Просто там не так, как здесь. Вот и все.

— А мне кажется, что это не все, — прошептала Синтия.

— Ну а что еще? — Ланкастер натянуто улыбнулся. — Ностальгия. Тяга к простой жизни.

— Значит, ты признаешь, что я всего лишь символ этой простой жизни?

— Нет, не признаю.

Порыв ветра, выхвативший густую прядь волос из пучка, закрыл лицо Синтии. Она на мгновение перевела взгляд к морю, поправляя волосы. Ветер снова выхватил прядь, и теперь она пристала к щеке, но Синтия не обратила на это внимания.

Она встретилась взглядом с Ником, и он замер, видя нерешительность в ее глазах.

— Ник, что случилось, когда ты уехал?

Ему вдруг показалось, что ветер взвыл у него в ушах. У него все похолодело внутри, когда он прочел сомнение в ее взгляде.

— Ничего, — словно кто-то другой ответил голосом Ника. — Я уехал в Лондон. И все.

— Мне кажется, что это не все. Есть еще что-то.

— Нет, больше ничего.

— Не лги мне. Если не хочешь говорить, так и скажи. Только не лги.

Ланкастеру показалось, что у него сжались легкие. Он намеревался сказать ей то, что говорил всем. Солгать, как лгал воем остальным. Но почему-то не мог. Он не мог лгать, когда его просили сказать правду.

— Мне не хочется обсуждать это.

У него дрожали руки от ужаса, что надо говорить правду.

— Хорошо. — Но в глазах у Синтии поселилась тревога и даже страх. — Хорошо, но…

Николас повернулся и пошел вперед к цели. Песок громко скрипел у него под ногами. Синтия окликнула его, но он не обернулся. Он просто переставлял ноги и уходил от своего прошлого, как он надеялся, к будущему.

Прошло, пятнадцать минут, но у Синтии все еще дрожали колени. Она ничего не понимала. Не могла попять.

Неужели это правда? Неужели он пытался убить себя? Эта мысль пугала ее. Желание Ника умереть противоречило всему тому, что она знала о нем. Но он сказал, что был привидением. Привидением. Как будто воскрес из мертвых.

Синтии хотелось броситься к нему, обхватать руками и умолять сказать ей, что это неправда.

Но Ник продолжал идти впереди, и молчание, как облако, окутывало его. И если она обхватит его руками, он в панике оттолкнет ее. Почему?

— Мне кажется, мы здесь останавливались. — На расстоянии его голос звучал доброжелательно. — Я узнаю вон тот горный хребет.

Синтия кивнула и проглотила комок, подступивший к горлу.

— Хорошо, давай приступим.

Его улыбка теперь казалась искренней. «Ни одна душа в Лондоне меня не знает». Они завернули за скалу, Ник подмигнул и указал на узкую расщелину в пяти футах от земли:

— Я возьму это на себя.

После того случая с черепом животного Синтия позволяла ему первому залезать в глубокие темные щели. Но даже если бы сейчас она захотела возразить, то не смогла бы. Она не могла говорить. Не могла вести себя так, словно ничего не произошло, как это делал Ник. Поэтому она просто наблюдала, как он карабкается по камням, перелезает через выступы, постоянно проверяя глубокие расщелины, которые не были видны снизу.

Синтия молчала уже почти час. Она не знала, было ли его хорошее настроение по-прежнему притворным или оно действительно стало продолжением его хорошего утреннего. Она уже стала забывать свои опасения и просто с удовольствием наблюдала, как работает Ник. Его волосы трепал ветер, бриджи при каждом шаге плотно облегали бедра.

Он спрашивал, любит ли она его. Конечно, любит. И всегда любила. Его волосы, его улыбку, его смех. То, как он радуется, когда с ним кто-то разговаривает. Его невероятно теплые карие глаза. Те маленькие любезности, которые он оказывал.

А теперь, кроме этого, она любила его сильные руки и жаркие губы. Курчавые жесткие волосы на широкой груди. И все то, что он проделывал с ней в темноте. И при свете дня.

Конечно, она любит его. Но что такое любовь? Она любила своего отца тоже, если можно верить смутным воспоминаниям. Она всю свою жизнь любила мать. Но вся эта любовь не принесла ей ничего. Ничего, кроме боли. Глубокой боли, которая длилась неделями, месяцами, годами. Она никогда по-настоящему не прекращалась, просто нити этой боли стали достаточно тонкими, чтобы не замечать их, и проникли довольно глубоко, чтобы не обращать на них внимание.

Да, она любит его. И с этим ничего не поделаешь. Она может любить его издалека, как делала до сих пор. Пока будет знать, что он жив.

— Син! — позвал Ник откуда-то сверху.

Синтия часто заморгала, осознав, что все это время не отрывала глаз от пенящегося потока воды, исчезающего в небольшом водоеме между скалами.

— Синтия! — Ник помахал ей с высоты примерно четырех футов. — Мне нужна твоя помощь!

Она бы встревожилась, если бы не услышала оптимизма в его голосе. Синтия почувствовала приступ волнения.

— Что там? — Она запыхалась и тяжело дышала, когда остановилась перед ним.

— Там наверху есть пещера. Я не могу добраться до нее, но если я подпихну тебя, ты сможешь достать до края.

Синтия подала ему руку, и он помог ей взобраться на широкий выступ, на котором стоял сам. Следующая плоская поверхность была на высоте примерно семи футов.

Ник сцепил пальцы и наклонился, предлагая ей поставить ногу. Его падение, которое произошло несколько дней назад, изменило отношение Синтии к высоте, но она подавила в себе страх и поставила ногу на сцепленные пальцы.

— Раз, два, три.

Ник подбросил ее вверх, чтобы она смогла крепко уцепиться за край скалы. Потом, подставив руки ей под ботинки, подтолкнул еще выше. Синтия смогла залезть на этот выступ.

Она быстро отползла от края и мгновенно поняла, что перед ней такое. Но когда встала на колени, замерла.

— Ну, что там? — крикнул Ник.

Это было похоже… на пещеру. Настоящая пещера, а не какая-то впадина в скале. У Синтии задрожали колени, когда она поднялась во весь рост.

— Син?

— Это пещера! — воскликнула она, подпрыгивая, хотя и очень осторожно — в футе за ее спиной выступ заканчивался.

— Хорошо! — донесся снизу его голос.

Синтия повернулась, чтобы видеть Ника.

— Это настоящая пещера, Ник! Тебе надо забираться сюда.

— Там есть что-нибудь твердое, за что можно привязать веревку?

Оглянувшись вокруг, Синтия жестом велела ему подавать веревку, потом привязала ее к узкому, почти вертикальному выступу. Через несколько мгновений Ник, запыхавшись, стоял рядом с ней.

— Ты права, — выдохнул он. — Это действительно пещера.

— Я знаю.

Забыв о напряжении, которое ощущалось между ними сегодня утром, Синтия схватила его за руку и потащила к входу в пещеру. Но Ник так же быстро оттащил ее назад за свою спину.

— Я пойду первым. Мы же не знаем, что там.

Как только по мере их продвижения дневной свет перестал проникать в пещеру, Синтия порадовалась, что не пошла первой. Свод пещеры оказался таким низким, что даже пришлось наклонить голову. Всякий раз, когда ее плащ касался потолка, ей на плечи начинала сыпаться порода. Она старалась не замечать пауков, которые бросались во все стороны, когда она поскальзывалась на осколках камней, разбросанных под ногами. Если попадалась паутина, Ник убирал ее сам.

— Держись поближе ко мне, — приказал он, еще крепче сжимая ее руку.

— Не беспокойся, — пробормотала Синтия.

Видимость становилась все хуже, стены сужались.

— Ой! — Ник коснулся макушкой потолка, и оттуда дождем посыпались камушки. — Мне кажется, что скоро мы дойдем до конца. Либо потолок и пол сомкнутся совсем; Я ничего не вижу.

— Меня это должно порадовать!

Его тихий смех прогремел по пещере, напоминая пробуждение дракона. Синтия слышала звук его шагов по камням и надеялась, что он тщательно нащупывает дорогу и не упадет, если вдруг впереди окажется обрыв. Она еще крепче сжала его руку.

— Определенно конец.

Заглянув Нику через плечо, она увидела лишь очертания его пальцев, упиравшихся в тусклую поверхность. Глаза постепенно привыкали к темноте, и Синтия смогла рассмотреть изрезанную поверхность скалы. Она повернулась, чтобы осмотреться вокруг, в нос ударил резкий запах плесени.

— Пахнет так, словно здесь умер кто-то, — пробормотала она. — Ты что-нибудь видишь?

— Пока нет.

Синтия с изумлением увидела, как Ник, нисколько не колеблясь, начал водить руками вдоль небольших выступов.

— Ой, — вырвалось у Синтии при одной только мысли о пауках, которые облепили камни.

Ник с улыбкой оглянулся на нее. И эта улыбка не дрогнула, когда он протянул руку к ее макушке.

— Что? — нервно спросила она.

— Ничего.

— Что это было?

— М-м, просто паутина.

Не поверив ему, Синтия как безумная принялась отряхивать волосы. Потом — платье. Когда закончила, прочла себе строгую лекцию о страхе и глупой сентиментальности. Это было самое подходящее для клада место на всем проклятом побережье, и она не собиралась упускать свой шанс из-за каких-то пауков. Или других тварей.

Девушка расправила плечи, ударилась головой о низкий выступ потолка и направилась к противоположной стене узкой пещеры. Но прежде чем дотронуться до стены, она натянула толстые перчатки. Если здесь есть сокровища, то их нетрудно будет нащупать даже через просоленную кожу перчаток.

Они работали молча, только иногда она вскрикивала, почувствовав, как что-то ускользает из-под ее ищущих пальцев. Просто камни, говорила она себе. Просто щебень. Но когда она залезла глубже в широкое отверстие, из темноты послышался отчетливый стук коготков по камням.

— О Боже, — прошептала Синтия. — О Боже!

Она сделала три глубоких вдоха и снова сунула туда руку. Мышь не причинит ей вреда. Даже крыса не сможет укусить ее через толстую перчатку. Она не могла бросить все и бежать отсюда.

Отверстие оказалось около пятнадцати дюймов шириной. Отличное место для того, чтобы спрятать сокровища.

Она провела рукой по вогнутой стене отверстия, раздумывая, что могло ускользнуть у нее из-под руки: песок или помет животных.

— Здесь! — крикнул Ник, моментально лишив Синтию смелости.

Она так быстро выдернула свою руку из дыры, что не удержала равновесия и с визгом упала. Визг превратился в стон, когда в мягкое место впились острые камни.

— Я что-то нашел. — Ник даже внимания не обратил на ее стоны. — Я что-то нашел.

По крошечной пещере разнесся скрежет металла по камню. Синтия, стоя на коленях, смотрела в спину Ника, пока он что-то двигал и тащил руками.

— Сейчас.

Снова заскрежетал металл, Ник заворчал, а потом сотни крошечных камушков посыпались на землю.

— Вот!

Синтия вскочила на ноги.

— Это ящик, Синтия! — Ник говорил и двигался к свету, Синтия спешила за ним. — Он тяжелый.

Кровь пульсировала у нее в жилах с сумасшедшей скоростью. Они сделали это. Они нашли.

— Дай мне посмотреть!

У самого выхода из пещеры Ник остановился и повернулся к ней, держа ящик в обеих руках. Он был небольшим, некрепким, сколоченным из дерева и обитым железом с заклепками. Короче говоря, он был похож на ящик с сокровищами контрабандистов.

— О, Ник, — выдохнула девушка и осмелилась прикоснуться только пальцем к металлическому уголку.

— Это — твое. Возьми.

Он улыбался. Когда Синтия взяла у него ящик из рук, глаза у нее расширились. Он был очень тяжелым. Она торопливо присела и стянула перчатки.

— Я же говорил тебе, что у меня хорошие предчувствия, — сказал Ник, опускаясь на колени рядом с ней.

— Перестань так говорить.

Ей хотелось бросить на него раздраженный взгляд, но когда она повернулась, он поцеловал ее. Короткий счастливый поцелуй, который мгновенно закончился. И все же Синтия была потрясена.

— Ну, давай же, — поторопил ее Ник.

Чувствуя его поцелуй на губах, Синтия кивнула и пробежала рукой по холодным металлическим полоскам. Здесь была петля для замка, но, похоже, он был завязан с помощью веревки. Ну а как еще одиннадцатилетний мальчик станет защищать свой клад?

Ник передал ей перочинный нож, но это оказалось лишним. Синтия едва поднесла нож к веревке, как она развалилась. В пещере было довольно сыро, и ящик простоял здесь слишком долго.

— Готово? — выдохнул Ник, и Синтия подняла крышку.