2.

— Пуки Кловерфилд[3], немедленно иди сюда!

Лицо госпожи Эделмэн, классной руководительницы третьего класса, исказила гримаса строгости. Она была рассержена.

Наступила мёртвая тишина. Сопровождаемый сочувствующими взглядами одноклассников, мальчик проследовал к доске.

— Пуки Кловерфилд! Ты был осведомлён о правилах обращения с плеерами, iPod и другими электронными устройствами. Ты прекрасно знаешь, что их нужно оставлять в шкафчике и запрещается приносить в класс! Теперь отдай мне его!

Быстро же её зоркий взгляд узрел случайно выскочивший из под выбившейся рубашки шнур.

Она протянула руку.

— Давай сюда.

Пуки сунул руку под пояс форменных брюк, нащупал внутренний карман и вытащил наружу пульт. Вся это операция сопровождалась пристальными взглядами, и, несомненно, вызвала интерес.

— И наушники, пожалуйста.

— У него нет наушников.

— Тогда то, что осталось.

Пуки повернулся спиной к одноклассникам и расстегнул брюки. Они съехали с ног. Когда мальчик стал стягивать трусики, ребята не выдержали. Сначала послышалось смешки, потом грянул смех.

— Стоп!! – завопила госпожа Еделмэн.

— Тихо!!! – гаркнула она.

Госпожу Еделмэн боялись. Все притихли.

— И чтоб было тихо, пока я не вернусь!

Пуки за это коротенькое время успел подтянуть приспущенные трусики, вернуть на место брюки и даже аккуратно заправить под них рубашку.

Госпожа Эделман, держа в руках пульт, в полной тишине, вывела мальчика на розовом «поводке» из класса.

Госпожа Хоровитз, директор школы, была такой же строгой, как и госпожа Эделмэн. Обе женщины возвышались над плохим Пуки, зная, что он провинился, но не могли понять, в чём.

Госпожа Эделмен передала пульт госпоже Хоровитз. Та осмотрела его и вдавила верхнюю кнопку.

Пуки тут же заёрзал и захихикал. Как только кнопка была отжата, хихиканье прекратилось.

Она снова нажала кнопку, и мальчик захихикал опять…

Хихикающий мальчик стал раздражать обеих женщин. И даже взывал у них головную боль.

Госпожа Хоровитз отжала кнопку, и женщины, проведя взглядом по проводу, обнаружили, что он уходит под рубашку.

Госпожа Еделмэн сняла её с мальчика.

Провод, завернув за спину, спускался в брюки.

Госпожа Хоровитз расстегнула их, спустила с мальчика и увидела, что провод прячется под трусиками.

Когда она спустила трусики, то застыла в изумлении.

Провод торчал прямо из мальчишеской попки.

Пуки, повинуясь напору своих мучительниц, склонился над стулом и опёрся руками о сидение. Госпожа Эделмэн крепко обхватила его талию, чтобы госпожа Хоровитз, могла беспрепятственно решить эту проблему.

Госпожа Хоровитз потянула за провод, но он шёл туго. Она потянула сильнее. Мальчик не собирался так легко отдавать своё сокровище.

— Пуки, пожалуйста, дай нам вытащить провод, — как можно мягче попросила Госпожа Хоровитз.

Она потянула ещё раз, но мальчик попятился, и у неё опять ничего не вышло.

— Госпожа, Еделмэн, держите его крепче!

На этот раз директор потянула со всей силы, на которую была способна. Она даже издала протяжный звук, похожий на рычание.

Пуки не смог выдержать и расслабился. В это мгновение розовое яичко, выскользнув из него, шлёпнулось на пол.

Женский вопль разнёсся по кабинету.

Госпожа Еделмэн, дайте скорее Клинекс[4]!

Это приказание было выполнено с молниеносной скоростью.

Пока директор, вознеся пульт, брезгливо обтирала яичко и провод, учительница на всякий случай выложила на стол ещё несколько сложенных листов.

Мальчику позволили одеться, после чего госпожа Хоровитз, продолжая держать раскачивающееся яичко, сурово спросила;

— Что это?

Мальчик не стал юлить, и улыбаясь невинной улыбкой тут же ответил:

— Вибрирующее яйцо.

Секс у этих двух женщин был лишь в обрывках воспоминаний о далёком прошлом. Тем более они ничего не знали о модных веяниях в современной секс-культуре.

— А что он делал у тебя… внутри?

Пуки пожал плечами.

— Я не знаю.

Конфискованное устройство, завёрнутое в несколько листов Клинекса, перекочевало в ящик директорского стола, а его владельца отправили домой с запиской приглашающей госпожу Кловерфилд посетить директора школы.