Геннадий Ступин МИГ ВЕЧНОСТИ

СЧАСТЬЕ

То ли осень была, то ль весна —

Я не помню. Но солнце сияло

Так, что неба голубизна

В его блеске весь цвет теряла.

И дорога была тверда

От предутреннего мороза,

И студёно синела вода

Сквозь сверкающие берёзы…

Было тихо кругом, хорошо,

Крепкий воздух грудь мою полнил

Силой, радостью… Я всё шёл…

А куда и зачем — не помню.

В ТРАМВАЕ

Она лицом к окну стояла,

Тиха от грубой тесноты.

Темно, туманно отражало

Стекло прекрасные черты.

И видел я как на портрете

Глазами раненый овал…

Глаза… Но взгляда я не встретил,

Скользя, он мимо проплывал.

Она дышала рядом где-то,

Но далека была за той

Чертой немого этикета,

Повеленного теснотой.

И пел трамвай всё тише, выше…

И замер. И теням вослед

Я, ничего не видя, вышел

На нестерпимо яркий свет.

***

Ночью к двери моей пришёл и кричал

Чёрный бездомный котёнок.

Я спал и тот жалобный крик принимал

За странные звуки потёмок.

Но душу мою наконец разбудил

Голос животной тревоги.

И встал я поспешно и дверь отворил —

Он тихо лежал на пороге.

Лил дождь ледяной, он лежал и дрожал,

Поникнув от изнеможенья…

Несчастный, мне в руки себя отдавал,

Не чая уж, видно, спасенья.

И я испугался: куда мне его?!

И дверь затворил торопливо…

О, был я слабее и жальче его!

Всю ночь не спалось мне тоскливо.

Я часто с тех пор просыпаюсь в ночи

И вижу и слышу спросонок,

Что к двери моей пришёл и кричит

Чёрный бездомный котёнок.

***

Такое утро было в Казахстане,

Уже не помню сколько лет назад.

Такое же зеркальное блистанье

И синий воздух так же резковат.

Таким же острым холодком по коже —

Раздолье дикое долины Чу…

И просыпаюсь я от звёздной дрожи,

Бегу умыться к козьему ручью.

Сверкают степи в инее, седые,

Горит лицо от ледяной воды.

По горизонту горы голубые

Поблескивают словно из слюды.

Ни звука, ни души — лишь солнце светит!

Такая тишина, такой покой,

Как будто я один на белом свете

И до бессмертия подать рукой.

Со звоном саксаул окаменелый

Ломаю, жгу костёр, лепёшки ем…

Оборванный, худой и загорелый,

О счастье и не думаю совсем.

***

В разгаре свадьбы или похорон

Исчезнуть, никого не беспокоя.

Как будто на минуту вышел вон

И что-то задержало там такое.

Не обмануть, а просто подарить

Своё отсутствие, не требуя награды.

Чтобы могли вы пить и слёзы лить,

Иль петь — стесняться никого не надо.

Зачем смущать спокойствием своим

Людскую скорбь иль праздник мимолётный?

Пускай уж лучше буду я любим

Как некий дух — за то, что он бесплотный.

Живите безоглядно жизнь свою.

Ни в чем вам не желаю усомниться.

А я привык, у жизни на краю,

Давно привык, что мне за вас не спится.

Пускай невидимы мои следы,

Я всё равно меж вами существую.

От бурной радости и от лихой беды

Я вашу душу берегу живую.

***

Полно всё страстью: воздух влажный

И тёплый перегной земли,

И серый дом пятиэтажный,

Битком наполненный людьми.

Пространство пенится и бродит

Десятки, сотни тысяч лет.

Огнём сквозит во всей природе

Вина и крови красный цвет.

Мир потрясён ежемгновенно,

Прозрачный воздух током бьёт.

Всё, словно рана, откровенно,

Лишь тронь — и хлынет, захлестнёт.

Живу, ликуя и рыдая.

На смерть игра — не на живот.

Жизнь, словно девка молодая,

Обнажена, дрожит, зовёт.

***

Кто ты? Зачем твоя речь и улыбка?

Что я тебе? Отойди. Не мели.

Это случайность, подвох и ошибка

Нас, словно старых знакомых, свели.

Что это? В дымной удушливой сини

Выкрики, грязных столов череда,

Лица землистые, взгляды косые…

Нет, это бред, я попал не туда.

Смолкните! Прочь! Не машите руками!

Здравого смысла разорвана нить:

Я человек, но я должен быть камнем,

Чтоб человека в себе сохранить.

ВЗГЛЯДЫ

Встречные взгляды, как будто случайные,

В непроходимой толпе —

Это надежды и поиски тайные

И непокорность судьбе.

Сколько их брошено даром и сломано,

В души вернулось опять…

Но в пустоте равнодушия сонного

Вечно им встречно взлетать.

Робкие, смелые, долгие, быстрые —

В воздухе шорох слыхать —

Вечно им неуследимыми искрами

Вспыхивать и потухать.

Счастье потерянное, иль забытое,

Иль не нашедшее слов

В них — словно небо о землю разбитое

На миллионы кусков.

Синие, чёрные, серо-зелёные —

Тихо кружась и скользя,

Вечно хотят они слиться в огромные

Радостные глаза.

***

Нет никаких лет.

Вечно чиста жизнь.

Ярок истины свет

На черноте лжи.

Снег как и в детстве бел.

И горяча мечта.

Стих черноокий смел

На белизне листа.

Времени каждый миг

Неповторим, един.

Жизнь — рождения вскрик,

Длящийся до седин.

Краток людской век.

Тяжек людской путь.

Но любой человек

Всё человечество суть.

И умирая, он

Канет из света — в свет.

Есть только ход времён —

Смерти на свете нет.

СОЛНЕЧНОЕ ГОЛУБОЕ И ЗЕЛЁНОЕ

Только закрою глаза я бессонные

В душной ночи городской —

Вижу я ивы зелёные солнечные

Над голубою рекой!

Ветер и свет меж ветвями струится,

Воду речную рябит…

Ивовых листьев испод серебрится,

Речка плывёт и горит!

Слепну от света, от шума зелёного

Глохну и никну в песок…

Жар обдаёт от песка раскалённого,

А от реки — холодок…

Как меня звать? Где мой дом?

Сколько времени?

Тихо букашки снуют,

Птицы поют, а в речной полутемени

Рыбы сияя плывут…

И проникают меня полусонного

Небо, земля и вода…

И, голубого зелёного солнечного,

Нету нигде, никогда —

Весь я везде и всегда…

***

Артистическая натура —

Молодая смазливая дура

В жизнью траченом мужике:

Он страдает беспамятно, люто,

Ей — и жалко себя, и любо,

Как дрожит сигаретка в руке.

Он, до смерти напившись разве,

Сбросит образ — до безобразья,

Но она и смерти — табу.

Он простак, а она спесива.

Он подохнет, она — красиво

Доиграет роль и в гробу.

Божья кара — судьба, но милость

Эта дура-натура — чтоб вынесть

Нелюдскую эту судьбу.

***

Я гляжу сквозь дымку золотую

В чёрную дыру —

Молодой, красиво так тоскую,

Что и я умру…

Так во сне как в зеркале я видел

Смертной жизни сон.

Пожалев ли, мне мой образ выдал,

Приукрасив, он?

Иль жестоко жизнь мою шальную

Выставил игрой:

Я гляжу сквозь дымку золотую —

Этакий герой…

Впрочем, как ни горько и обидно,

Но перед дырой

Смерти — я такой и есть, как видно,

Смелый и дурной.

Всё как в зеркале во сне я видел.

Сон здесь ни при чём.

Он лишь точно мне мой образ выдал —

Лих и обречён.

И отныне знаю я простую

Жизнь или игру:

Я гляжу сквозь дымку золотую

В чёрную дыру.

Но и правду знаю я такую,

Что не по уму:

Пусть красиво слишком я тоскую —

Всё ж красиво, чёрт возьми, тоскую,

Что и я умру!

***

Всю ночь брехали собаки

И щёлкал, бил соловей

В глубоком весеннем мраке

Над жизнью бедной моей.

А к утру, брехать обессилев,

Замолкли псы всех мастей,

Лишь в сумраке серо-синем

Всё бил и бил соловей.

В рассветной тиши так страстно

Бил, что дрожала роса.

И жизнь была так прекрасна

И вся чиста, как слеза.

И жар от бессонной ночи

Так звонко звенел в крови,

Как будто глядел я в очи

Пылающие твои…

А днем, в сияющем мраке,

Между машин и людей

Уныло бродили собаки…

И, схоронясь как злодей

В непроходимом овраге,

Умер мой соловей.

***

Здравствуй, рассветный мир,

Хрупкое марта утро,

Словно из перламутра

Искрящийся эфир.

Вечности чистый миг,

За ночь забывший мудро

Время, кроваво-мутно,

Бремя его вериг.

Здравствуй. И я готов

День начинать с тобою

В чистом поту трудов.

Розово-голубое

Утро чёрных годов —

Стяг мой, подъятый к бою.