"Игры Вышнего Мира" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

Глава 1

Миновав заснеженную пустошь, Марк въехал на соседний участок, поросший жухлой травой, и направил свою лошадь вверх по склону пологого холма. На его вершине он остановился и стал внимательно осматриваться по сторонам.

Вокруг раскинулась бескрайняя Трактовая Равнина — словно огромное лоскутное одеяло, сшитое из неисчислимых фрагментов разных Граней. Слегка изгибаясь кверху, она простиралась на сотни миль во всех направлениях, пока не исчезала вдали в голубоватой атмосферной дымке.

Марк достаточно хорошо ориентировался на Равнине, чтобы без специальных расчётов, а лишь при помощи колдовского чутья определять своё приблизительное местонахождение. Это чутьё подсказывало ему, что он уже добрался до окраины Торнинского архипелага и где-то поблизости должны находиться населённые Грани. Отсюда, с возвышенности, Марк как раз и выискивал в окрестностях признаки человеческого присутствия.

Ни людей, ни строений, ни дорог в пределах ближайших десяти — пятнадцати миль он не заметил, а на большем расстоянии разглядеть детали было затруднительно. Марк уже собирался, как выражались инквизиторы, двинуть Равнину — то есть, начать плавный переход из одной её плоскости в другую, — но тут его внимание привлекло какое-то бурое пятнышко на отдалении трёх десятков «лоскутов». Пристальнее вглядевшись, он пришёл к выводу, что это корова. Ну, а там, где водятся коровы, почти наверняка должны быть и люди.

После коротких раздумий Марк понукнул свою лошадь и двинулся к нужному «лоскуту». Ему даже в голову не пришло сначала вычислить координаты этой Грани и посмотреть её название в «Кратком реестре населённых миров Торнинского архипелага», который лежал в его дорожной сумке. По большому счёту, Марку было всё равно, что это за Грань. Главное — она населённая, а значит, там найдётся какой-нибудь постоялый двор, где можно вкусно поесть, попариться в бане или искупаться в ванне с горячей водой и всласть выспаться в мягкой, удобной постели. Последние три недели Марк путешествовал по дикой Равнине, питался в основном всухомятку, ночевал в походной палатке, мылся во встречных водоёмах и за это время очень соскучился по комфортным условиям жизни.

Когда он добрался до цели, корова уже покинула пределы «лоскута», но со стороны доносилось мычание — и не в один голос, а по меньшей мере в три. С помощью специального заклятия Марк сотворил перед собой радужную арку и проехал под ней, оказавшись по другую сторону Вуали, отделявшей Трактовую Равнину от обычного пространства Граней. В тот же миг плоское небо над ним изогнулось привычным куполом, все окрестные «лоскуты» в мгновение ока исчезли, а тот «лоскут», где он находился, стал частью целостного пейзажа, который уже не простирался до бесконечности, а через пару миль смыкался с небом, образуя линию горизонта.

Марк оказался на краю широкого луга с густой сочной травой, посреди которого паслись четыре коровы и два телёнка. Поодаль протекала речушка, вдоль обоих её берегов располагались крестьянские дворы, там же стояла церковь, а ниже по течению находился небольшой замок — или, скорее, большой дом, обнесённый крепостной стеной, которая служила не столько для защиты от нападения врага, сколько для поддержания престижа своего владельца, очевидно, хозяина этих мест. Мимо замка, с востока на запад, тянулась широкая грунтовая дорога и где-то через полмили уходила в лес, над которым висел красный диск вечернего солнца. По дороге неторопливо двигались две телеги.

Пока Марк оглядывался по сторонам, из травы за соседним кустарником поднялся мальчишка лет тринадцати с чумазым лицом и растрёпанными волосами, в драных штанах до колен и запачканной домотканой рубахе — короче, типичный образчик деревенского сорванца. Очевидно, он присматривал за пасущейся скотиной, а при появлении незнакомца благоразумно спрятался — скорее всего, из-за львиной шкуры, которую Марк носил вместо плаща и которая нередко вызывала у встречных настороженность.

Впрочем, парень совсем не выглядел испуганным. Наверное, присмотревшись к Марку из своего укрытия, он убедился, что пришелец, при всём своём странном наряде, нисколько не похож на чёрного мага или колдуна-разбойника, а вдобавок лишь на несколько лет старше его самого.

— Их милость князь у себя в замке, господин, — сообщил он, продолжая разглядывать Марка. — Шибко ж вы подоспели!

Марк понял его без труда. Жители большинства Граней Торнинского архипелага разговаривали на группе родственных германских языков, а речь паренька и вовсе напоминала родной для Марка готланский.

— Почему ты решил, что я еду к вашему князю? — спросил он.

— А куды ж ищё? — пожал плечами парень и, набравшись смелости, подошёл к нему. — Вы ж инквизитор, аль не так?

— С чего ты взял? — удивился Марк.

— Вашенское кольцо. Вот енто, — он указал на перстень с печаткой, который Марк носил на среднем пальце левой руки. — В прошлом году я со старшим братаном ездил в город и видывал тама инквизитора. У него былось такое ж кольцо, с таким же рисунком.

Марк одобрительно хмыкнул:

— А ты очень наблюдателен… кстати, как тебя зовут?

— Курт, господин.

— Ты очень наблюдателен, Курт, — повторил Марк. — Хотя на самом деле это не инквизиторский знак. Такой перстень получает каждый выпускник колдовской академии, где я учился. Большинство из тех, кто закончил её, действительно становятся инквизиторами. Но не все. Я, например, не стал.

— А-а, — протянул Курт, как показалось Марку, несколько разочарованно. — Значитца, вы приехали не из-за Герти?

Марк отрицательно покачал головой:

— Понятия не имею, о ком ты говоришь. — После некоторых колебаний он спешился и снял с лошади сумку. — Я вообще здесь проездом и даже не знаю, как называется эта Грань.

— Зелунд, господин, — подсказал парень. — Так вы просто путник?

— Да. Направляюсь на Торнин, а ваш Зелунд — первая населённая Грань, которая попалась мне в архипелаге. Собираюсь поискать здесь ночлег, но сначала, пожалуй, стоит перекусить. Ты голоден?

Курт смущённо замялся, но его взгляд был красноречивее любых слов.

— Вот и хорошо, — подытожил Марк. — Прикончим всё, что осталось. Не пропадать же добру.

Он достал из сумки гроздь спелых бананов, дюжины две наливных яблок и половину упитанной утки, которую подстрелил и изжарил во время предыдущего привала. Разложив всю снедь на уже изрядно испачканной скатерти, Марк первым делом взял два яблока и одно за другим бросил их своей лошади. Та ловко поймала их на лету и съела.

— Ух ты, здорово! — восхитился Курт. — А можно и мне?

— Конечно.

Он тоже бросил ей два яблока. Лошадь и на сей раз оказалась на высоте.

Тем временем Марк принялся разламывать утку на части.

— Ну, давай, Курт, угощайся, — пригласил он парня. — И расскажи-ка заодно, что тут у вас стряслось, почему вы ждёте инквизитора. Как я понимаю, Герти — это женское имя. Кто она такая?

— Девчонка из нашенской деревни, — объяснил Курт, взяв один из бананов. — Дочка Визельды-знахарки… успокоенной.

— Какой-какой? — не понял Марк.

— Ну, то исть, покойной. Убитой точней. Позавчерась ночью её зарубили в лесу.

— Разбойники?

— Не, господин, не разбойники. Никаких разбойников у нас вааще нету. — Курт ненадолго прервался, жадно поглотил банан и тут же взял следующий. На мясо он внимания не обращал. — Визельду зарубили какиесь-то проезжие господа. Изловили ополуночи, когды она вызвала Чёрного… ентого… Эмишара. Ну и тута же уделали обоих серебряными мечами. А опосля явилися в замок их милости и про всё рассказали.

— Ясно, — сказал Марк. — Стало быть, эта Визельда оказалась ведьмой?

— Шо она ведьма, все знали давно. Тока раньше считали её доброй ведьмой. А выходит, она была злая и якшалася с нечистью.

Словосочетание «добрая ведьма» звучало в ушах Марка так же нелепо, как, например, «святой дьявол». И на его родном Нолане, и на Торнине, где он учился в детстве, и в Вечном Городе, где жил последние несколько лет, ведьмами называли исключительно служительниц Нижнего Мира, а в остальных случаях говорили «колдунья», «ведунья» либо «женщина-маг». Впрочем, Марку было известно, что на многих окраинных Гранях, к числу которых, как видно, принадлежал и Зелунд, слово «ведьма» употребляли в старинном значении, подразумевая под этим просто женщину, обладающую колдовскими способностями.

Курт продолжал свой рассказ, попутно уплетая бананы, которые были для него экзотическим лакомством, и время от времени бросая яблоки лошади, которая исправно их ловила. Как следовало из слов парня, наутро прослышавшие о ночных событиях крестьяне, подстрекаемые местным пастором, схватили Визельдину дочь Герти и собирались немедленно сжечь её на костре. Но тут вовремя нагрянул здешний князь (он жил в ближайшем городе, Хабенштадте, столице своих владений, а этот замок был его охотничьей резиденцией) и пресёк самоуправство, а девушку велел арестовать и посадить в подземелье до выяснения всех обстоятельств. К вечеру по его вызову из города прибыло трое колдунов, но они так и не смогли решить, виновна ли Герти в занятиях чёрной магией. А сегодня с утра из замка просочились слухи, что ночью князь отправил гонца к королю с просьбой сообщить о случившемся в Инквизицию. Вот почему Курт, увидев перстень Марка, решил, что он приехал по вызову князя.

— Хотя я сдурил, — немного подумав, добавил парень. — До Кронбурга ж ехать два с половиною дня — и то ежели часто сменивать лошадей. Так шо инквизиторы будут здесь тока послязавтра.

— Вряд ли кто-нибудь приедет, — с сомнением заметил Марк. — Такие мелкие случаи Инквизицию не интересуют, она оставляет их на откуп местным властям. Даже если ваша Герти действительно ведьма… в смысле злая ведьма, то очень слабая, раз её смогли захватить без применения магии.

Курт кивнул:

— Братан тоже так говорит. Он вааще не верит, шо Герти виноватая. Даже с пастором поругался. Тот усё талдычит: яблоко от яблони недалечко падает, а раз Визельда служила дияволу, то и Герти такая ж. Да ищё мол ему был сон — с архангелом Гавриилом и кучей разных святых.

— Что они ему сказали?

— Да то ж самое, господин. Шо Герти злая. И главное, говорит пастор, ентот сон приснился ему ищё до того как он узнал про Визельду. Но братан не верит ему.

— А остальные верят?

— У нас в деревне пошти все. Они хочут, шобы их милость князь устроил… ну, енто… аутодахве. — Парень доел последний банан, сыто отрыгнул и с явной неохотой поднялся. — Пасибочки большое за угощене, господин. Мне уже надость гнать коров домой, мамке пора их доить.

— Тогда возьми яблоки, — предложил Марк. — Забирай все, не стесняйся. Мне они уже приелись.

Курт и не думал стесняться. Он быстро рассовал оставшиеся яблоки по карманам, а заразом прихватил и кости от съеденной Марком утки, объяснив, что их пса очень порадует «енто угощеннице».

— А вы, господин, — спросил затем, — собираетеся ж заехать к их милости и поглядеть на Герти?

Марк замешкался с ответом, сосредоточенно пакуя сумку. Ему совсем не улыбалось впутываться в эту историю, но вместе с тем он прекрасно понимал, что не сможет просто пройти мимо и забыть обо всём. Если он так поступит, то потом ему долго не будет давать покоя мысль, что, возможно, из-за его равнодушия и бездеятельности пострадала ни в чём не повинная девушка. В нынешние смутные времена, особенно на окраинных Гранях, жертвами борьбы с тёмными силами нередко становились люди, никак не связанные с чёрной магией, единственная вина которых заключалась в том, что они оказывались в неудачном месте в неудачное время либо имели неподходящих родственников или друзей. Будь Марк старше и циничнее, он бы успокоил свою совесть тем, что подобные вещи творятся почти повсеместно и его вмешательство в данном конкретном случае общей картины не изменит. Но ему лишь полгода назад исполнилось девятнадцать, он ещё не успел зачерстветь душой и любую несправедливость, творящуюся в мире, воспринимал как личное оскорбление. А тем более, если несправедливость эта творилась совсем рядом, и в его силах было вмешаться в происходящее…

Видя, что Марк колеблется, Курт сказал:

— Вы ж, господин, училися с инквизиторами. А значитца, сечёте в ентих делах… ну, то исть, разбираетеся в нечистой силе и сможете узнать, злая Герти али нет.

Марк медленно покачал головой:

— Боюсь, не всё так просто, Курт. И проблема даже не в том, что я только закончил академию и ещё мало знаю. Если бы существовал верный и надёжный способ обнаружения чёрных магов и ведьм, то жизнь на Гранях была бы совсем другой. Гораздо лучше — или, по крайней мере, справедливее… — С этими словами он поднялся, подошёл к лошади и взгромоздил сумку обратно на её круп. — Но я, конечно, заеду к князю и постараюсь разобраться в этом деле. Правда, не знаю — получится ли…