Пиэрс “И СВОЙ ПРОДОЛЖУ ПУТЬ…”

Чёрная дыра — сгусток

сверхплотной материи,

Вселенная в зародыше.

из астрофизики

Когда тоска, преследуя повсюду,

Сожмёт твой дух до плотности "дыры",

И как Алиса, удивляясь чуду,

Откроешь вдруг "сверхплотные миры", —

Не торопись отчаяться "размерам",

И "зазеркальных" сторониться лиц, —

Они — окно в полёте к новым сферам

Из духоты очерченных границ…

В Начале было Сердце,

И Сердце было у Разума,

И Разум был — Бог.

Пи-формулы

Ни золото, ни дорогой браслет,

Ни даже просто — ржавая подкова,

Как камень, как незначащий предмет

Лежало скромно на дороге Слово.

Случайно вдруг увидев на пути,

Его извлёк я из дорожной пыли,

И мёртвое, мне крикнуло: "Прочти!

Я здесь давно лежу, меня забыли!.."

Я знал чудес немало на Земле,

И не к таким вещам — бывал готовым,

Но странно, в этот миг как бы во мгле,

Я прозревал от Истины — не новой!

Но если б видел кто, как протекал

В душе моей весь этот миг прозренья,

Он понимал бы — это дух восстал!

Из тьмы души меня он звал к Движенью!

И словно отряхнув всю шелуху,

Я не спеша поднял с дороги камень,

И звёзды задрожали наверху,

И полетел к ногам железный ставень…

И Слово то — как свет в душе храня,

И возвращаясь к нашей встрече снова,

Я понял вдруг! что не Его — меня

В пыли дорожной отыскало Слово…

Я перед ней — не падал на колени,

Не льстил и рифмой не искал вниманья,

В толпе поклонников её я был лишь скромный гений,

Со стороны смотрел на мотыльков порханье.

Как ни привычны звёзды к ликованью залов,

Близки к цветам, виват и тонкой лести рифмы, —

Им дорога любовь — достойных идеалов,

И вдохновенье чувств по зову альфа-ритма.

Он — недоступен фальши, потому годами —

Я в стороне, один, — мой неизбывен транс.

Но, если вдруг бессонными ночами

Вольётся мысль в счастливый резонанс,

Войдёт Она! И наградит стихами,

Мир приглашая в ренессанс…

Кто из вас без греха, пусть

первым бросит в неё камень.

Иисус Христос

Любовь слепа, а мы всю жизнь — глазами

Её в толпе пытаемся найти!

Но, в кровь истёрты ноги на пути,

А всё "успеха" нет… С годами —

Лишь толще пелена перед глазами.

И тают её призраки во мраке,

Чьи странные, таинственные "знаки"

Посредством слов хотим перевести

На свой язык! И силимся — веками! —

Проклюнуть жалким взором пелену

И выйти в вожделенную страну…

Старо, быть может, слово "вожделенье"? —

Скорей забыто! Ведь простой вопрос

Задал толпе хулителей Христос,

И дрогнула она от изумленья!..

Открывшейся ей Истины… Каменья

Стыдливо побросав… К стопам мессии

Упала, зарыдав, тогда Мария…

И знал ли мир, Что — выше этих слёз?

По-женски благодарных за "спасенье"

Достоинства её как человека,

В грязь втоптанного от "начала" века?

Ведь голос страсти, он неумолим!

Как бич, что неустанно хлещет нервы,

И разум, ослеплённый зовом, первым

Покорно отступает перед ним!

И что же слышим мы, коль Голос невидим?

А сам "язык" — шифровка междометий?

Мы ловим тени! И опять — бежим,

Стирая обувь о хребты столетий…

Я был уверен, что любовь — игра,

Он сладок, бег по золотому кругу!..

За призрак Завтра я бросал Вчера,

И рад был чёрт мне оказать услугу.

Но знал ли я, пусть умудрён, поверь,

Куда бегу я, по чьему веленью?

Вчера ли, Завтра — не одно Теперь!?

Где скачет Йорик за своей же тенью?

Когда уходит любовь,

она забирает с собой и жизнь…

Лучше б никогда в моих ладонях

Солнечный букет не трепетал,

Лучше б в той отчаянной погоне

Я дышать внезапно перестал!

Пусть бы жребий вечного скитальца

Брошен был в пути моей судьбе,

Только б не видать, как между пальцев

Льётся пепел искрами к земле…

…В пламени свечи, объятый смертью,

Не поймёт влюблённый мотылёк

Смысла неустанной коловерти,

Частью каковой — его полёт.

Изверившись, измаявшись, я припадаю

Губами к бархату живого лепестка…

И замираю, проще — забываю,

Что жизнь горька и ноша нелегка.

И миг добра, столь крохотный вначале,

Растёт в душе!.. Там свет, там — суть моя!

И скорби нет, и далеко печали,

И мыслит дух — глубины бытия…

Полночный город. Свет луны.

Мир околдован злым сияньем.

Шаги мои. Им без вины

Я отдан был на растерзанье.

И каждый — выстрел пистолета,

Взрыв обнажённой тишины!

Как будто я нарушил где-то

Границы ночи и луны!..

…Так голос внутренний однажды,

Прорвав молчанье, задрожит,

И вдруг на "ты" заговорит

С тобой самим о самом важном!

И не уйти, в привычном смысле,

Не оправдать всей массой дел

Свой скорбный, якобы, удел!

Измены сердцу, воле, мысли…

— О, жалкий раб! Тебе ли вдруг пристало

Бранить судьбу за горький твой удел?

Да гордый разум, он страшней кинжала!

И тяжелей проклятья, если не у дел…

— И ты, душа, мне не даёшь покоя…

К чему стремишься в безотрадной мгле?

Мечтать могу ли — о судьбе Героя?

Я так ничтожен на чужой Земле!

— И ты, любовь, зачем тревожишь сердце?

Прошла пора его волшебных зорь…

За что наказан? И куда мне деться?

Ты седину мою, прошу я, не позорь!

— Молю тебя, желанная Свобода,

Не искушай мой дух, тебе цена — Эреб!

Верни геронтам этот "дар" народа,

Оставь Эзопу его мирный хлеб: —

Волкам — ягнёнка, муравьям — цикаду,

Лягушкам — власть, лисице — виноград!

И буду счастлив, с ними я богат!

И, слышат боги, — я прощу Элладу…

Как знать, не в нём ли зашифрован смысл

Высот, неведомых земным, досужим взглядам

На красоту?

Что лишь уставший от восторгов ум,

Да за пределы рвущуюся мира мысль,

Способен он пленить?

И в тот же миг навек приговорить

К смертельной скуке в ласках "дев" земли,

К тоске по небу, по мирам вдали,

По невидимым здесь, но зримым Там, наядам?

И может профиль, он не просто знак

Глазам ума? А драгоценный тот осколок Идеала,

Что в глубине столетий, как и гордый Рим,

Раскрошен был? Но для чего? Чтоб миру,

Из под копыт взлетевшая,

Пыль очумевшая

Убогие свои привила формы?! — Плакал Зодиак

Кометами чумы на злое семя…

Им осуждён Сократ! Возвышен Брут! —

Крест примеряло Время!

И капал кровью жертвенный Овен,

Благословляя бойню, чёрный час гиен,

И бесконечно долгий век христового вандала…

Но Красота — жива!

Она вошла в сердца,

Её секретный код уже впитали гены!

И как ребёнок — к ласке, юноша — к мечте,

Муж — к жизни, старость — к доброте, —

Все — к ней! И волею Творца —

Сама Природа — в храме Мельпомены…

P.S.

Что Афродита?

Только ли прекрасный стан,

Да складки мраморного покрывала? —

Скользящие как шёлк к ногам богини?

Иль изгиб спасающих стыдливость рук, изящный,

Оборванный всевластной энтропией?..

Но неподвластный времени! Порывам чувств Психеи?!..

Случайно ли влекут нас — профили камеи?!!

Не в них ли скрыта — глубина Идеи!?

И прав Платон!.. И Парменид Элеи!.. —

Предвосхитивший ту бессмысленность затеи,

Рассудку "мнящих" знатоков и "Теогонии" и "Одиссеи"

Постигнуть Сущее?

Загадку Геи? Теи?

Благословен ищущий.

Благословен дважды нашедший.

Благословен трижды благородный.

Благословен семижды благородный воин.

Благословен во веки дух свободного человеко-бога.

Благословен Бог.

Пи-веды

Я — пересмешник мира, мне ли вас понять

В-раз-навсегда-на-день предписанном стараньи? —

Не изогнуть, не то — не прогневить бы знать!

Или — прорезать глушь, да возмутить сознанье?

Не ра- не — бы — не мы! Не ба- не — ры — умы!..

И тонет слово Азъ — в потоке силлогизмов…

И лишь демоний-совесть в лабиринтах тьмы

Ведёт меня на свет, и расщепляет "измы".

Я как изгой, мутант, и потому — не ваш

"Одушевлённый раб", ему бы "хлеба, зрелищ"!

И как вчерашний день — Сегодняшний мираж —

Я нахожу — в бархан истлевший Там! Поверишь?

Их "вавилонский" столп, где на Восьмой этаж

Взошёл ариф-пророк,

и спутал карты — дервиш…

Пусть "веры" хор Творцу умов и мира

Рождает ом, аминь или омэн,

Мне ближе их — античной Музы лира!

И "Космос-Ум" творца из Клазомен!

Кресты вокруг, "звезда" иль "знамя веры",

Common-Ормузд иль наци-Ахриман, —

Не с ними я! Мне Абдерита "мера",

Как и Эфесца "Логос", — в парадигмы дан!

В них — суть всего! Не без ума и смысла

Их мир — война! Иль может Христ-пророк

Вдруг понял то?! Иль не Кротонца ль "числа" —

Эгинца "эйдос" и Милетца "рок"?

Они ушли… мыслители Эллады…

Ушли и боги! — не найти замен!..

Безглавна Ника, без щита Паллада!

И только — амэн, ом, аминь, омэн…

Я невидим, но ты же знаешь — рядом,

Дышу в затылок твой, могу проникнуть в кровь,

Могу наполнить миг восторга — ядом,

Но дать вдруг сил в беде! И вдохновить Любовь!

Непримирим, и часто проклинаем,

Несу я тяжкий "крест", и мой не слышен стон,

Когда, упав, я слаб и презираем, —

Погонщик-страсть мой стан пересечёт хлыстом!

Но я упрям, взвалив на плечи ношу,

И пусть нет сил — я не раскрою Суть,

Торжеств слепца ничем не огорошу,

Презрев презренье, гневу улыбнусь чуть-чуть,

Какой есть "крест" — судьба одна, не брошу,

Лишь лести кость швырну, и свой продолжу Путь…