"Клятва рыцаря" - читать интересную книгу автора (Гарнетт Джулиана)

16

Изрыгая проклятия, Люк рубил мечом высокий тростник. Ноги его промокли, лошадь устала, а сам он окоченел от холода. И все из-за этой проклятой волчицы. Ручная она или нет, но Люк был готов убить эту зверюгу, если ему придется и дальше таскаться за ней по болотным зарослям, увязая в глубоком снегу.

Он встал на колени и вгляделся в следы на тропе. На влажной белизне, рядом с пучком тростника отчетливо виднелись отпечатки крупных волчьих лап. Края следов слегка обледенели – это указывало на то, что прошло уже некоторое время с тех пор, как волчица пробежала тут.

Нахмурившись, Люк поднял взгляд и оглядел пустынную равнину вокруг себя. Границы Вулфриджа простирались от морского побережья на западе до небольшого монастыря на востоке, образуя неровный треугольный участок земли. Большая часть его представляла собой вересковые пустоши, местами поросшие густым старым лесом, а недалеко от того места, где он стоял, протекала, впадая в море, река. Волчица не могла бы перейти этот быстрый поток, да и что ей делать на бесплодных землях, тянущихся вдоль моря?

Поднявшись на ноги, Люк раздраженно похлопал поводьями по ладони. Будь проклята эта тварь! Не стоило ему обещать Коре, что он вернется с волчицей. А теперь потерпеть неудачу было бы вдвойне тяжело: он не хотел увидеть печаль в ее глазах и слезы оттого, что волчица погибла. Но ведь ничто не вечно на этом свете, и, если Шеба погибла, ничего уже не поделаешь. Хотя для Коры, конечно, это будет слабым утешением.

Лошадь его заржала, насторожив уши и нервно взрывая снег копытами. Люк повернулся, чтобы успокоить ее. На этот раз с ним был не Драго, а соловый жеребец, ведь боевые кони существуют не для того, чтобы таскаться на них по болотистым пустошам.

Конь отпрянул от его протянутой руки, раздувая ноздри, и Люк настороженно замер. Ветер донес до него запах дыма, едкий и резкий. Жеребец, зазвенев удилами, снова вскинул голову и беспокойно заржал.

Люк сел в седло и направился туда, откуда несло дымом. Тонкий столбик дыма поднимался над снежными склонами, стлался над небольшим леском, над оголенными деревьями с корявыми заиндевевшими стволами. Люк подъехал ближе. Теперь он видел, что дым поднимается от ветхой хижины, построенной из камня и дерева, выходя из отверстия в ее двухскатной крыше.

Остановив лошадь на пологом склоне, спускающемся к лесочку, Люк внимательно огляделся. Это была убогая лачуга, но вполне мирная на вид. И все же он был настороже. За долгие годы, проведенные в походах и сражениях, Люк научился не доверять первому впечатлению.

Низкую каменную ограду занесло снегом, снег покрывал и плакучие ивы, гроздьями свисал с высохших коричневых ветвей плюща. Время от времени дым прибивало порывами ветра к земле – длинными бело-серыми клочьями он стлался тогда меж кустарников. Один из таких клочков вдруг метнулся в сторону, но, не успев еще толком удивиться, Люк понял, что это не дым, а какой-то белесый зверь, рыскающий там, размахивая пушистым хвостом.

Шеба!..

Люк пустил коня вниз по склону, и жеребец снова заржал и насторожил уши, пробираясь сквозь сухой кустарник. Копыта его зачавкали по мокрому снегу, и Люк увидел какую-то тень в окне лачуги. Его заметили.

Люк остановил коня возле хижины. Белый пар клубился у ноздрей усталого коня; он нервно переступал ногами.

– Кто вы?

Этот странный голос, глубокий и несколько гортанный, раздался неизвестно откуда. Люк прищурился.

– Покажись.

– Хорошо, но после того, как узнаю ваши намерения. Кто это явился ко мне?

– Люк Луве, хозяин Вулфриджа и твой господин. Этот дом стоит на моей земле.

Сиплый смех был ему ответом.

– Я слышал о вас, Люк Луве. Слава о вас распространилась далеко. Говорят, что вы доблестный рыцарь, а не просто наш новый господин.

– Покажись! – потребовал Люк. – Я не собираюсь разговаривать с невидимкой.

Заскрипела кожа, когда Люк заерзал в седле, а через мгновение из-за кустов, росших возле лачуги, показалась какая-то странная фигура. Прихрамывая, к нему приблизился старик, одетый в звериные шкуры. Косматые седые волосы доходили ему до плеч, а густая борода – до середины груди.

– Ты и есть Сигер? – спросил Люк, и старик кивнул.

– Да, это я. Значит, вы тоже слышали обо мне?

– Леди Кора говорила о тебе.

– Она прислала вас за Шебой?

Люк кивнул:

– Да. А волчица пойдет со мной?

– Даже впереди вас, мой нормандский друг. – Сигер скрипуче рассмеялся и кивнул, чтобы Люк спешился. – Пойдемте. Там в горшке у меня тушеный кролик, а в кувшине доброе ячменное пиво.

И, не дожидаясь, пока Люк примет его приглашение, Сигер повернулся и захромал обратно в хижину, волоча одну ногу по снегу и опираясь на суковатую палку. Люк спешился и отвел коня под навес возле лачуги.

Ему пришлось пригнуть голову, чтобы пройти в низкую дверь, а в нос тут же ударила волна крепких и довольно едких запахов. Ряды пожелтевших звериных черепов приветствовали его с грубо сколоченных полок на стене; давно умершие создания уставились на него пустыми глазницами. Большой котел клокотал над очагом, и пар, поднимаясь вверх, выходил сквозь отверстие в крыше, смешиваясь с дымом.

Старик сунул ему в руку чашу, пахнущую медом и пряностями.

– Мед, – коротко сказал он. – Медовуха – наше саксонское вино.

Наложив в деревянную миску добрую порцию тушеного мяса, он и ее протянул Люку, добавив ломоть грубого ячменного хлеба. И тут же, без всяких церемоний тяжело опустился на табурет, не дожидаясь разрешения и не предложив сначала сесть своему господину. Потом выжидающе посмотрел на Люка.

– Расскажите о Коре. Давненько я не видел ее. Она здорова? Вспоминает еще о Сигере?

Люк осмотрелся и разглядел в слабом свете очага и ужасно коптящей сальной свечки еще один табурет. Он подтянул его к себе ногой и уселся. Сигер ел мясо, используя вместо ложки свои собственные пальцы и хлеб. Люк опустил глаза в миску.

– Госпожа здорова. Но она соскучилась по своей волчице.

– И вы отправились искать ее? – Сигер причмокнул губами, глядя на Люка поверх своей миски. – А что же Кора не пришла сама?

Люк обмакнул хлеб в дымящееся варево и откусил кусок. Прожевав, ответил:

– Я велел ей оставаться в замке.

– Ага, понятно.

Через некоторое время, видя, что Сигер молчит, Люк сказал:

– Снег очень глубокий. Все время приходится быть начеку, того и гляди лошадь сломает ногу.

Сигер кивнул, но внимание его было по-прежнему сосредоточено на еде. Они ели молча, и Люк уже начал терять терпение.

Казалось, старик издевается над ним.

– Позови волчицу, Сигер, – велел он. – Я должен привести ее в замок до темноты.

– Каким образом?

Сигер взглянул на него с удивлением; с пальцев старика капала подлива.

– Я прихватил с собой веревку, – сказал Люк.

– Вы намереваетесь тащить волчицу на поводке?

– Если понадобится. Но Шеба меня знает.

– Ага, вот почему она показалась вам на глаза. – Поставив миску, Сигер вытер рот рукавом. – Шеба ручная, но лишь когда сама этого хочет. Как и ее хозяйка.

Люк усмехнулся, услышав эти слова.

– Думаю, ты прав. Но даже если мне придется связать волчицу, я приведу ее Коре. Я обещал найти ее и сдержу свое обещание.

– Обещания легко даются, милорд, но не всегда просто выполняются.

Рот Люка сжался.

– Если бы волчица пропала, меня бы это не огорчило. Но миледи скучает по ней. Так ты поможешь или нет?

– Ага, важный нормандский лорд просит помощи у саксонского простолюдина? Услышав такое, я умер бы с радостью.

– Лучше не искушай меня доставить тебе эту радость, а помоги заманить волчицу. Кора говорит, что Шеба тебя слушается.

– Ага, конечно, слушается. Если я позову, она прибежит. Но зачем мне звать ее на беду? Волчица мне доверяет. Я не желаю обмануть это доверие.

Наклонившись вперед, Люк сурово взглянул на старика.

– Я тоже не желаю обманывать доверие. Миледи хочет, чтобы ее любимица вернулась к ней, и я поклялся сделать это. Зачем же мне причинять зло животному, ради которого я продирался сюда сквозь снега и болота?

Некоторое время Сигер молчал, испытующе глядя на Люка из-под нависших кустистых бровей. Потом кивнул.

– Я задам вам вопрос, как человеку, близкому к королю. Некоторые говорят, что вы справедливы, но неизвестно, насколько искренне они это говорят. Вы хотите мира, но вы принесли раздор и вражду. Ваш король – ужасный человек. Он готов уничтожить всякого, кто становится ему поперек дороги. А вы, лорд Люк из Вулфриджа? Чего могут ждать от вас люди, которые живут на ваших землях?

Это была наглость. Другой за такие слова убил бы старика на месте, но Люк провел много времени среди простолюдинов и знал, как важно завоевать их доверие. А доверие такого человека, как Сигер, было ценнее, чем десяти баронов вроде Освальда.

Он выдержал взгляд Сигера и спокойно ответил:

– Я предлагаю мир и процветание. Это никогда не дается даром, но те, кто поддержат меня, будут под защитой моего меча жить спокойно. Я никому не позволю причинить зло тем, кто верен мне.

– А тем, кто будет противодействовать вам? Или откажется от вашей защиты?

– С ними придется поступать соответственно. В наше время каждый должен выбрать себе господина. Я выбрал своего, и выбрал правильно. Вильгельм – сильный властитель, он сумеет удержать то, что взял. Я тоже.

Сигер отклонился назад, подтянув к себе свою суковатую палку. Он встал, опираясь на нее, и, прихрамывая, сделал шаг вперед. Потом медленно опустился на колени, протянув руки с сомкнутыми ладонями, как это делают бароны, принося клятву верности своему господину.

– Раньше, когда я был еще молодым и сильным, я мечом служил своему лорду. Потом стал охотником, когда не мог уже больше сражаться. Положение мое низкое, но у меня тоже есть гордость. Я готов служить, но только благородному господину. Мы, саксы, – гордые люди, привыкшие служить по своему выбору, добровольно, чего нормандцы не понимают. И все же вижу, что ветер дует из Нормандии, а среди нормандских рыцарей есть благородные люди. Вы крутой человек, милорд, но и справедливый, как мне кажется. Я клянусь служить вам, если не мечом, то своей честью и своей жизнью.

Люк торжественно накрыл руки старика своими и принял его клятву.

– А теперь вставай, Сигер. И добро пожаловать в Вулфридж, в мой замок.

Опираясь на палку, Сигер неуклюже поднялся и постоял некоторое время, слегка раскачиваясь, но удерживая свою спину прямой. Потом улыбнулся:

– Волчица пойдет с вами, милорд.

Кора мерила шагами комнату со все растущей тревогой. Уже стемнело, а Люк все не возвращался. И зачем только он отправился один? Ведь он не знал этой местности, и ему нельзя было ехать в одиночку. Взял бы с собой хоть кого-нибудь, кто знает здешние леса и болота.

Пламя свечей задрожало на столе; легкий сквозняк пронесся по комнате, пошевелив гобелены на стенах и полог кровати.

Кора остановилась. Она стояла, напряженно прислушиваясь, не застучат ли копыта во дворе, но шум, доносившийся из большого зала, набитого людьми, перекрывал все другие звуки.

Услышав приглушенный стук шагов в коридоре, она медленно двинулась к двери, но не успела еще дойти до нее, как на пороге появился Люк, пахнущий морозным воздухом и снегом. Горло ее сжалось от радости, но волчицы рядом с ним не было.

– Люк… ты…

Но тут белая, покрытая густой шерстью волчица с нетерпеливым рычанием прыгнула мимо Люка через порог. Кора опустилась на колени – ноги ее мгновенно ослабели, – а Шеба одним прыжком пронеслась к ней через всю комнату, и ее мокрый язык облизал лицо хозяйки от бровей до подбородка, слизывая с него слезы радости и облегчения.

Кора схватила волчицу за шею, зарывшись лицом в мех, пахнущий дымом и сыростью. Голос ее слегка прерывался, когда она шептала в волнении:

– О, Шеба, моя маленькая глупышка… где же ты пропадала?..

Прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, Люк молча наблюдал за этой сценой. Наконец он сухо бросил:

– Я бы не удостоился такого теплого приема, исчезнув на неделю.

На мгновение увернувшись от волчьего языка, Коре удалось произнести:

– Вы недооцениваете себя, милорд.

Люк улыбнулся, глядя, как его жена встает с пола, тщетно пытаясь успокоить возбужденную волчицу.

– Я познакомился с твоим другом, Кора. Он прислал тебе привет.

– Каким другом?

– С Сигером.

– Так вот куда она убежала! – Кора, зарывшись в густую шерсть на шее волчицы, ласково пожурила ее: – Почему ты не явилась, когда я звала тебя, негодница? Стыдись, нельзя быть такой своенравной.

Шеба покорно легла на живот, положив голову между лап, но в ее золотисто-карих глазах не было заметно раскаяния. Волчица протянула лапу в знак примирения. Кора взяла лапу руками и перевернула ее. На густых белых полосках между черными подушечками лапы виднелись грязные ледышки. Кора наклонилась, чтобы вытащить их, а когда подняла голову, Люк уже ушел.

Его молчаливый уход вызвал у нее неожиданное чувство утраты, и, несмотря на радость от возвращения Шебы, ее охватила грусть. Бывали моменты, когда ей казалось, что она каким-то образом затронула его сердце, что он испытывает нежность к ней. Была ли она для него чем-то большим, чем собственностью? Люк говорил, что всегда удерживает то, что принадлежит ему, но никогда не говорил ей о любви. Он отправился за Шебой, но что двигало им? Желание вернуть то, что считал своим, или он хотел сделать приятное ей?

Рассказ сэра Роберта объяснял многое. Но все же оставалось неясным, что Люк чувствует к ней. И у нее не было способа самой обнаружить правду.

Шеба слегка толкнула ее, ткнувшись холодным носом в ладонь, и Кора погладила ее большую голову, слабо вздохнув. Разве мало того, что она оставалась хозяйкой Вулфриджа и что Шеба снова вернулась к ней? И все же ей было этого недостаточно. Она не успокоится, пока не покорит сердце Люка так же, как он покорил ее.

– Так и будешь сидеть на полу, жена?

Кора вскинула голову: Люк был здесь и смотрел на нее, снисходительно улыбаясь. Он держал в руке баранью лопатку, и Шеба тут же села на задние лапы, с жадным интересом уставившись на нее. Низкий рокочущий звук раздался в глубине ее горла, перейдя в голодное рычание, обнажившее кривые клыки.

Отойдя от двери, Люк бросил волчице мясо, и Шеба на лету ловко схватила его. Потом затрусила в дальний угол комнаты, где растянулась на каменном полу, положив баранину между лапами.

Кора подняла глаза, и Люк усмехнулся.

– Я чувствую, что легче отвлечь волчицу от тебя, чем тебя от волчицы.

– Возможно, ты не пустил в дело такой же могучий стимул.

– Возможно. – Все еще улыбаясь, Люк подошел и протянул руку, помогая ей подняться. – А ты не хочешь узнать о Сигере?

– Так вот на какой ты рассчитываешь стимул? Я думала, ты более изобретателен, милорд. Драгоценности, красивые наряды, что-то еще, что могло бы понравиться мне.

Люк обхватил ее одной рукой за талию. Улыбка исчезла с его лица, и взгляд сделался вопросительно-напряженным.

– Я сдержал свое обещание, Кора.

– Да, милорд. – Она легко приложила ладонь к его щеке и тихо прошептала: – Я не сомневалась, что тебе это удастся.

Его взгляд немного смягчился, и он обхватил подбородок жены ладонью.

– Лгунья!

Она рассмеялась:

– Да, милорд, бываю ею временами. Ты должен бы наказать меня за мое своевольство.

– Ты шутишь? Но я всерьез подумывал над этим, когда бродил весь день по колено в сугробах.

Кора поцеловала его подбородок, коснувшись едва заметного белесого шрама на коже. Темная щетина колола ей губы.

– Если бы ты не пошел, то не познакомился бы с Сигером. Он тебе понравился?

Люк крепко обнял ее.

– Он оказался не таким, каким я представлял себе старого охотника.

– Он сакс. Прежде у нас тут не было таких сословных различий, как в Нормандии. И только когда пришли нормандцы, началось это резкое разделение на господ и простолюдинов.

– Но ведь у саксов и раньше были короли, графы и бароны.

– Да, но пропасть между ними и народом не была такой, как сейчас. – Кора приложила ухо к его груди, слушая сильное биение сердца. Потом улыбнулась и, откинув голову, взглянула на него. – Ты пахнешь конским потом, дорогой муженек. Что ты предпочитаешь: смыть с себя этот запах или спать в конюшне?

Люк поморщился.

– Я спал там прошлой ночью. Один из моих конюхов предложил мне поискать другое место для ночлега, поскольку мой храп пугает лошадей.

– Какой наглец!

– Он был прав. И я не мог наказать его. – Люк посмотрел на нее с лукавым блеском в глазах. – Если уж меня заставляют помыться, я желаю, чтобы мне в этом помогли.

– Ну что ж, попробую устроить это тебе. – Она легонько оттолкнула его от себя. – Сейчас пошлю Рудда, чтобы слуги принесли бадью, мыло и несколько ведер горячей воды.

Люк поймал ее за руку, когда она отступила, удерживая рядом с собой.

– А ты помоешь меня.

Радость переполняла ее, когда Кора шла к двери. Пусть Люк и не сказал, что любит ее, в его тоне чувствовалось это. Скоро, скоро он скажет ей эти слова, отдаст ей свое сердце, как отдал свое имя. И тогда счастье ее будет наконец полным. Скоро…