"Клятва рыцаря" - читать интересную книгу автора (Гарнетт Джулиана)

15

– Ты же сам приглашал меня погостить в своих новых владениях. – Роберт весело поглядел на хозяина и засмеялся, забавляясь его растерянностью. Не часто ему удавалось чем-нибудь удивить друга, и вот теперь такой случай представился.

– Да, – резко бросил Люк, – но мне и в голову не приходило, что ты явишься в такой неподходящий момент, да еще доставив мне неприятности.

Разговор происходил в комнате рядом со спальней, куда Люк привел своего друга, чтобы тот мог отдохнуть с дороги и согреться.

– Неприятности? Ты имеешь в виду леди Амелию? – Роберт вздохнул и беспомощно развел руками. – Но это была не моя идея.

– В таком случае тебе не следовало брать ее с собой.

– Это все из-за Коры? Неужели ты позволишь жене встать между нами, Люк? И это после стольких лет нашей дружбы? – Роберт испытующе посмотрел на друга и, заметив его упрямо сжатый рот, сокрушенно покачал головой. – Я уверен, что твоя жена в конце концов все поймет. А как только я объясню ей, что леди Амелия должна скоро выйти замуж, она не будет так… так сурова по отношению к ней.

– Амелия выходит замуж?

– Да. Король договорился о ее браке с одним из кузенов короля Малкольма. Он надеется, что это свяжет дружескими узами Шотландию и Англию.

Люк поставил ногу на массивный резной табурет и наклонился к другу, сидевшему у стола.

– Я все-таки не понимаю, зачем ты привез ее сюда, Роберт. Тем более зная, что Коре это будет неприятно.

Роберт с сокрушенным видом кивнул.

– А что мне оставалось, Люк? Ты думаешь, мне нравится карабкаться по этим козьим тропам, в которые превратились горные дороги зимой? Король проводит зиму в Йорке, среди пиров и забав, а меня заставил сопровождать в Шотландию эту мегеру. – Он встал со стула и, подойдя к раскаленной жаровне, стал греть над углями замерзшие руки. – Это был просто ад.

– Не сомневаюсь. Я знаю любовь Амелии к комфорту. – Люк провел рукой по волосам, довольно коротко подстриженным. Он всегда носил длинные волосы, длиннее, чем у большинства нормандцев, но теперь они были аккуратно подстрижены. Нахмурясь, он взглянул на Роберта. – И сколько времени велись эти ваши переговоры?

Тот пожал плечами.

– Ужасно долго, хотя содержание их мне неизвестно. Ты же знаешь, что король все переговоры окружает секретностью. В них были посвящены только леди Амелия, королевские советники и сам Малкольм. Может, что из этого и выйдет, хотя не всегда такие брачные переговоры приводят к алтарю.

– Это верно. – Люк глянул в сторону закрытой двери спальни. Оттуда раздался отчетливый скрежет металла – похоже, ее запирали изнутри на засов. Нехороший знак, но, черт возьми, у жены были основания, чтобы разозлиться.

Мало того, что гости застали ее в такой пикантной ситуации, но Амелия еще и подлила масла в огонь, со смехом напомнив Люку, что однажды то же самое произошло с ними в Винчестере.

– Конечно, зима там гораздо теплее, – хихикнула она, интимно взяв его за руку. – Но действует так же возбуждающе. Помнишь, Люк?

Это было сказано по-французски, но едва ли стоило напоминать женатому мужчине, да еще в присутствии жены, о таких вещах. Люк бросил на Амелию испепеляющий взгляд и резко выдернул свою руку. Но было уже поздно, и когда, повернувшись к Коре, он по-английски предложил проводить ее в комнату, та, оттолкнув его, опрометью бросилась вон.

– Оставайся со своими гостями! – крикнула она. – А я в твоем обществе не нуждаюсь.

Роберт тоже услышал звук запираемой двери, но сделал вид, что ничего не замечает. Он отметил про себя, что все это на руку Амелии. За все время путешествия он ни разу не слышал от нее, что ей желанен этот будущий ее брак, зато она только и говорила о Люке, жалуясь, что кузен Малкольма не был графом, как Люк, и к тому же не был нормандцем.

Но он не стал говорить об этом сейчас. Здесь и без того хватало неприятностей, чтобы еще подбавлять жару.

– Расскажи мне о Жан-Поле, Люк. Что он делает здесь?

– Говорит, что у него нет другого пристанища, – криво улыбнулся тот. – Прежде я был ему абсолютно не нужен. И не дам ему загоститься у меня теперь. Разве только для того, чтобы понаблюдать за ним.

– Вильгельм знает, что твой брат здесь?

– Я послал в Йорк гонца с известием. Но еще не получил ответа.

– А что ты сделаешь, если король потребует выдачи Жан-Поля?

– Выполню королевский приказ, – пожал плечами Люк. – Но я не думаю, что король потребует этого. Ведь он уже даровал ему жизнь и отпустил на свободу, после того как братец заплатил выкуп.

– Ты имеешь в виду ваше владение Монтфор?

Люк кивнул.

– Да. Не такая уж большая цена за измену.

– Когда это родной кров, то цена огромная. – Роберт испытующе посмотрел на друга, но не заметил на его лице ни тени сожаления. – Ты что, даже не просил, чтобы Монтфор отдали тебе за службу у Вильгельма?

Губы Люка презрительно скривились.

– Мне предлагали. Я сам отказался.

Роберт остолбенело уставился на него.

– Ты отказался от дома, где родился?

– Это был не мой дом, а дом моего отца и его жены, моей мачехи. У меня не связано с ним счастливых воспоминаний.

– Да, я знаю. Но все же это большое поместье и с приличным доходом.

– Ничто не заставит меня вернуться туда. К тому же поместье было сожжено, как я слышал, так что от дома ничего не осталось. Только земля.

– А теперь твой дом здесь. – Роберт показал рукой на каменные стены. – Они напоминают мне древние развалины, которые я видел в Италии.

– Романский стиль. Тут везде какие-то странные маленькие комнатки непонятного назначения. А на кухне печь с изразцами от пола до потолка. Ей сотни лет, а она исправно работает. – Люк убрал ногу с табурета и посмотрел в сторону закрытой двери спальни. – Ее семья жила здесь чуть не с римских времен. А с каких пор, она и сама не знает.

Роберт бросил внимательный взгляд на друга. В глазах Люка, когда он заговорил о жене, появилась какая-то мягкость, которой он прежде в нем не замечал. Когда он наблюдал за Люком в Йорке, то замечал влечение к Коре и вместе с тем желание скрыть, что он хотел ее, но только не такая вот нежность.

Возможно, этой удивительной девушке и в самом деле удалось затронуть его сердце. Это было бы чудом. После того, что Люк выстрадал от мачехи в детстве, у него выработалась стойкая неприязнь к прекрасному полу. Он был честен в своих отношениях с женщинами и никогда не лгал им о своих чувствах, давая понять, что в отношениях между ними нет ничего, кроме простого физического влечения, но особой нежности по отношению к ним в Люке как-то не замечалось.

Для Роберта, который рос в окружении четырех любимых сестер, это было совсем непонятно. Сам он любил разных женщин: высоких и низеньких, пухленьких и стройных, хорошеньких и не очень. Это было для него нелегкой проблемой: казалось, он никогда не сможет остановиться на какой-то одной женщине, чтобы взять ее в жены. Все они были для него соблазнительны.

– Ну что ж, пора укладываться, – сказал Люк. – Я велю Алену принести тебе сюда охапку соломы и одеяла. Все остальные комнаты в замке уже заняты гостями. – Он двинулся к двери, чтобы прислать оруженосца, и оглянулся через плечо. – Держи леди Амелию подальше от меня и от Коры, если можешь. У меня и без того много хлопот, чтобы еще и улаживать женские склоки.

– Постараюсь, Люк, но с женщинами совладать трудно. Кто знает, что у них на уме.

В последующие дни Роберту пришлось не раз убедиться в этом.

– Почему вы не поехали вместе с Люком, миледи?

Кора глянула через плечо.

– Люк приказал мне ждать его здесь, сэр Роберт.

Она стояла наверху стены возле главных ворот, глядя на дорогу, которая, извиваясь, точно змея, спускалась по склону от замка.

– Понятно. – Роберт де Брийон ухватился за парапет, слегка поскользнувшись на обледенелых камнях. – Без сомнения, он не хотел подвергать вас опасности.

– Без сомнения, но совершенно напрасно. Я здесь родилась и выросла, бегая по этим холмам и болотам. Я знаю здесь каждую травинку, каждый камень. А он нет.

– Вы боитесь за него?

– Я боюсь, что он не сможет отыскать Шебу. – Она повернулась и, отведя прядь волос, которую ветер бросил ей на глаза, снова устремила взгляд вдаль.

Роберт вздохнул.

– Вы простите его, миледи?

– Простить его? За что? – Кора с раздражением взглянула на собеседника, и Роберт смущенно отвел глаза. – Что Люк сделал такого, за что его надо прощать?

– Ничего. – Роберт бросил на нее сконфуженный взгляд. – Люк тут ни при чем, это я совершил глупость, бесцеремонно вмешавшись в такое… э-э-э…

– Прошу вас, не продолжайте, сэр.

– Не буду. – Роберт вздохнул с облегчением. – Разумеется, нет. Но я сделал ошибку, привезя сюда леди Амелию. Ее присутствие, похоже, угнетает вас.

Кора нахмурилась.

– Она меня вовсе не угнетает. Раздражает, возможно, поскольку эта дама бесцеремонна и слишком требовательна. Она уже устроилась в самой лучшей комнате, выселив оттуда других гостей, и беспрерывно гоняет слуг туда-сюда, как будто только ее они и обязаны обслуживать. К тому же она привезла с собой человека, которого Люк уволил со службы.

– Вы имеете в виду Жиля?

– Вот именно. Этот невоспитанный мужлан снова здесь. А я еще не забыла о его грубости и дерзости.

– Но надо же ему где-то служить, миледи. И в этом не было никакого оскорбления, что леди Амелия наняла его к себе в телохранители. Она знала только, что Люк отпустил его со своей службы.

– Возможно. Но сделайте так, чтобы он держался подальше от меня. Я нахожу его в высшей степени неприятным, так же как и эту вашу леди.

– Согласен, и прошу извинить меня за то, что привез ее сюда. Это по королевскому приказу я сопровождаю ее… Вы, верно, знаете о намечающейся свадьбе Амелии.

– Да. Люк мне говорил.

Кора вспомнила, что Люк просто пришел в бешенство, когда она предположила, что эта дама имела еще и другую цель путешествия, а именно: возобновить свои любовные отношения с ним.

Они с Люком тогда здорово поругались, пока она не разрыдалась от ярости и досады на его слепоту. Он ведь не знал, что Кора поняла слова Амелии, сказанные по-французски, об их прежнем интимном свидании, и потому не понимал настоящей причины ее гнева. Но она видела торжествующий блеск в зеленых кошачьих глазах соперницы, слышала ее интимные воркующие интонации, когда та разговаривала с Люком, словно нарочно провоцируя ссору между ними.

Нет, она больше не позволит Амелии довести себя до такого ужасного состояния, но в тот момент сдержаться не было сил.

Позднее Кора сердилась уже больше на себя, чем на Люка, но все равно своими упреками доводила его, пока наконец это не вызвало новую яростную перепалку между ними, закончившуюся тем, что Люк хлопнул дверью и провел ночь неизвестно где. Ей даже думать не хотелось, в какой постели он мог оказаться. Это все было так абсурдно: и ее злость, и его, что ей хотелось бы вычеркнуть все это из их отношений и начать все сначала.

– Миледи! – Роберт поднял взгляд к небу, потом снова перевел на нее, вопросительно подняв брови. – Так я прощен?

Кора слегка улыбнулась, и ее раздражение немного улеглось при виде его раскаяния.

– Прощение не дается без покаяния, сэр Роберт.

Он погрустнел и согласно кивнул.

– Я знаю. Но вы простите мой грубый промах?

– Тут была не только ваша вина. – Она часто заморгала, пытаясь стряхнуть снежинки, запорошившие ей ресницы. – Однако я наложу на вас епитимью.

Роберт взял ее за руку, помогая спуститься по ступенькам, и она не сказала ему, что привыкла запросто взбегать на верхушку этой стены, еще когда была ребенком. Он осторожно сбоку взглянул на нее.

– И какую же вы собираетесь наложить на меня епитимью?

Позволив ему проводить себя через двор, Кора подождала, пока они не вошли в зал и уселись на резную скамью, прежде чем заговорила о своих условиях.

– Я хочу больше знать о своем муже, сэр Роберт. И вы должны откровенно ответить на мои вопросы, иначе не будете прощены за свой проступок.

Глаза Роберта посерьезнели, веселое выражение исчезло с его лица.

– Миледи, Люк никогда не простит мне праздной болтовни о нем. Боюсь, вам придется придумать другое наказание.

– Нет.

Слуги убирали зал, приставляя к стенам столы и скамейки. Кора сделала пажу знак налить им вина, задумчиво наблюдая замешательство Роберта.

– Вы его друг и не станете рассказывать о нем неправду или полуправду. Я не желаю знать о его бывших любовницах, если именно это смущает вас. Это для меня уже не имеет значения. Я не хочу выведывать никаких подробностей о леди Амелии, хотя она и пытается вбить клин между нами по какой-то непонятной причине. С этим я разберусь сама. Меня беспокоит его далекое прошлое, причины его вражды с братом, которых он не хочет мне объяснить.

– Ах вот вы о чем, – с видимым облегчением произнес Роберт. – Но повторяю вам, Люк не похвалит меня за досужие сплетни.

– Да мне и не нужны сплетни, сэр Роберт. – Ее резкий тон заставил его взглянуть на нее с удивлением. – Мне нужна правда. Можно ли доверять Жан-Полю? Не способен ли он снова предать своего брата?

Воцарилось долгое молчание. До них долетали приглушенные голоса нескольких гостей, собравшихся поодаль вокруг центрального очага. Две собаки затеяли драку из-за оставшейся от завтрака кости. Сквозняк колебал гобелены на стене, из окон лился серый зимний свет. Роберт откашлялся и опустил взгляд на свои пальцы, сжимавшие кубок с вином.

– Непохоже, что ему можно доверять, – наконец заговорил он. – Но люди со временем меняются, миледи, – добавил он, подняв на нее глаза, – и вполне может быть, что Жан-Поль осознал свою ошибку. Но я этого не знаю, поскольку почти не разговаривал с ним со времени своего приезда.

– Вы думаете, он изменился?

– Миледи… – Роберт беспомощно оглянулся вокруг. – Обратитесь с этими вопросами к мужу. Боюсь, я не тот человек, которого вам нужно расспрашивать.

И без того ломаный английский Роберта стал почти непонятным, и Кора улыбнулась его волнению. Она сделала глоток вина, давая ему время прийти в себя, и прошептала:

– Он отказывается обсуждать это со мной. Вы должны рассказать мне все.

– Мой Бог! Это невозможно…

– Возможно или нет, но никто другой не может рассказать мне всю правду.

– А зачем вам это знать? – уже раздраженно перебил Роберт и осушил свой кубок одним глотком. – От этого не будет никакой пользы.

– Совсем наоборот, Роберт де Брийон. Если какой-то человек злоумышляет против Люка, я смогу его остановить.

– Вы думаете, Люк такой простак, что позволит своему брату предать себя еще раз? – покачал головой Роберт. – Вы плохо знаете его, если можете поверить в это. Люк вовсе не дурак.

– Нет, но он пригрел у себя на груди змею. Сколько времени пройдет, прежде чем она укусит? – пристально взглянула на него Кора.

– Миледи, вы меня уговорили, – выставил руки ладонями вперед Роберт. – Так вы и в самом деле не помиритесь со мной без этого?

– Нет, пока не услышу правду.

Роберт застонал.

– Вы несгибаемы! Ну что ж, так и быть. Что бы вы хотели узнать?

– Как я уже сказала, мне нужна правда, а не слухи.

Вздохнув, Роберт поглядел на свой пустой кубок, рассеянно вертя его между пальцами.

– Это началось много лет назад, еще до того, как Люк приехал в Нормандию и появился в доме моего отца, став его воспитанником. Люку было всего восемь лет, когда он приехал к нам, и он считался незаконнорожденным, а все имение должно было со временем перейти к его младшему брату Жан-Полю. Это было сделано по настоянию его мачехи, матери Жан-Поля. Мать Люка была нормандкой, в то время как новая жена его отца была саксонкой.

– А где мать Люка теперь?

– Умерла. Она умерла от лихорадки, когда Люк был еще младенцем. Потом Жан-Люк женился снова, чтобы связать вместе саксов и нормандцев, как сказал король Эдуард.

У Коры сжало горло.

– Так, значит, отец Люка отрекся от него в пользу своего младшего сына?

Роберт кивнул.

– Его отец добился церковного свидетельства, объявляющего его первый брак незаконным, по причине кровного родства, поскольку мать Люка приходилась родственницей его дяде. Это означало, что Жан-Поль, родившийся в Англии от матери– саксонки, должен был унаследовать английские земли. А Люка отец отослал подальше от дома.

Перед мысленным взором Коры предстал маленький мальчик, растерянный, оставшийся без матери. Как мог отец так поступить с собственным сыном?..

Должно быть, этот вопрос отразился в ее глазах, и Роберт, мягко коснувшись руки своей собеседницы, сказал:

– Это было к лучшему, что его отослали, поскольку мачеха его оказалась бессердечной женщиной. Когда Люк приехал в дом моего отца, на нем еще были следы побоев, и даже имелось несколько шрамов, хотя шрамов в душе было больше, нежели на теле.

В это легко было поверить. Кора и сама видела на нем множество шрамов. Так, значит, не все они были получены в битвах, как она полагала. Она отхлебнула вина, стараясь взять себя в руки.

– Расскажите мне, сэр Роберт, что случилось с его отцом и мачехой?

– Ах, это еще труднее. К тому времени Люк стал уже взрослым, и мы были разлучены обстоятельствами на некоторое время.

– Вы однажды сказали мне, что нормандские рыцари объединяются в отряды на всю жизнь. Почему же он не был с вами?

Роберт криво усмехнулся.

– У вас слишком хорошая память. Да, это правда, но рыцарская служба требовалась нашему сюзерену всего сорок дней в году. Все остальное время мы были вольны жить как нам вздумается. Отец вызвал Люка в Англию. Это произошло, когда Вильгельм был еще герцогом, а король Эдуард все еще жив, хотя временами на него и находило помешательство.

– Он был очень религиозен, а не помешан.

Роберт слегка пожал плечами, что указывало на его неверие, но спорить не стал.

– Рассказывайте дальше.

– Ах, миледи… отпустите душу на покаяние. Давайте помиримся, и я пойду. Тяжелое дело – рассказывать чужие тайны.

– Это не тайна, раз полсвета уже шепчется о ней, сэр Роберт, – возразила Кора.

– Да, но если бы Люк хотел, чтобы вы ее знали, он бы сам вам все рассказал.

– Мне что же, теперь отправиться к его брату, чтобы получить ответы на вопросы, которые меня мучают?

Роберт сочувственно посмотрел на нее.

– Но все, что я дальше вам расскажу, я знаю от самого Люка.

Он помолчал, снова тяжело вздохнул, а Кора тем временем сделала знак пажу принести еще вина. Роберт бросил на нее благодарный взгляд и отпил из кубка порядочно, прежде чем поставить его на стол и начать рассказ.

– Итак, Люк был вызван в Англию своим отцом. К тому времени Гарольд вернулся в Англию после того, как потерпел кораблекрушение у берегов Нормандии, и попал в руки Вильгельма. Прежде чем освободить его, герцог принудил Гарольда поклясться, что тот поможет ему в борьбе за королевскую корону.

Когда Люк прибыл в Англию, его отец, Жан-Люк, сказал ему, что король Эдуард при смерти и что бароны выбрали королем Гарольда. Люк был потрясен, услышав о такой измене. Он предупредил отца, что, если Гарольд нарушит клятву Вильгельму, это может стать причиной конфликта между Нормандией и Англией. Однако Жан-Люк не внял этому предостережению. Он принялся склонять сына на свою сторону и пообещал, что если Люк примкнет к Гарольду, то он поделит Монтфор со своим братом.

Жан-Поль, младший сын, узнав об этом, пришел в страшную ярость. Он не желал делиться наследством, которое уже привык считать своим. Чтобы скомпрометировать брата, Жан-Поль привлек к делу постороннего человека. Некий Тостиг, по его наущению, распространил слухи, будто Люк предал Вильгельма и сражается на стороне Гарольда. Многие поверили этому, ведь Тостиг был близок к Вильгельму, женат на свояченице герцога.

– И Вильгельм ему поверил?

Роберт покачал головой.

– Вильгельм хорошо знал этого человека и не поверил ему. Зато, не слишком-то доверяя Жан-Люку де Монтфору, он вызвал его ко двору.

– И Жан-Люк отказался?

– Нет, он приехал, но выдал герцогские планы саксам. И если бы не противный ветер, который замедлил прибытие самого Вильгельма в Англию, все могло бы обернуться совсем иначе. Жан-Люк был разоблачен и заплатил за это своей головой. А Жан-Поль едва избежал казни, лишившись Монтфора и будучи обесчещен.

– А Люк…

– Люк тоже оказался обесчещен. Многие считали его столь же виновным, как брат и отец. Но Вильгельм так не считал и оставил Люка у себя на службе. Ни один человек не осмеливался при нем сказать вслух, что он думает обо всем этом, – Вильгельм так же нетерпим к сплетням, став королем, как и в бытность свою герцогом.

Кора задумчиво теребила шитье на своем рукаве, размышляя над рассказом Роберта. Потом подняла на него взгляд.

– А что случилось с мачехой Люка?

– Бежала. И по-видимому, умерла. Она исчезла после того, как ее муж лишился головы. С тех пор никто о ней ничего не знает.

– Даже ее собственный сын?

Роберт выглядел удивленным.

– Наверное.

– А может быть, стоило разузнать о ней поточнее? Если эта жестокая женщина все еще жива, именно Люка она должна винить во всех своих несчастьях.

– Это возможно, но маловероятно, чтобы она была в силах причинить ему какое-то зло. Никто не видел ее и не слышал о ней уже несколько лет.

– А тем не менее ее сын приезжает в Вулфридж перед тем, как Люк возвратился из Йорка. Такое впечатление, что кто-то внимательно наблюдает за Люком. Откуда Жан-Поль так быстро узнал, что Люк стал владельцем Вулфриджа?

– Ну… я полагаю… всем в Англии известно, что Люк Луве добыл себе графство. Это не тайна. Новости распространяются быстро.

– Но только в Англии. – Кора улыбнулась, глядя на озадаченное выражение лица Роберта. – А мне говорили, что, спасаясь от гнева Вильгельма, Жан-Поль бежал в Шотландию.

– Да, но это ничего не значит. Новости одинаково доходят и на север, и на юг.

– Конечно, конечно. Но задумайтесь на минуту, зачем Жан-Полю покидать страну, где он живет в безопасности, и приезжать туда, где он подвергается немалому риску?

– Миледи, вы задали очень интересный вопрос.

– Он не выходит у меня из головы с тех самых пор, как мы вернулись из Йорка. Вам не кажется, что Люк и сам должен бы подумать об этом?

– Он не разговаривал со мной о своем брате, миледи. Это болезненная тема для него.

– Она станет еще болезненней, если его предадут снова. Он должен подумать над этим и быть настороже.

Подняв взгляд, Кора увидела в дверях зала леди Амелию, которая пристально наблюдала за ними. Догадавшись, что ее заметили, сразу же направилась к ним. Кора поднялась и поставила свой едва пригубленный кубок на стол.

– Извините, сэр Роберт, но меня призывают неотложные дела.

Проследив за ее взглядом, Роберт усмехнулся:

– Не оставляйте меня наедине с драконом, миледи. Я очень боюсь.

– Ну что ж, значит, в следующий раз вы хорошенько подумаете, прежде чем привозить этого дракона с собой. Всего хорошего, сэр.

И, высоко подняв голову, она вышла из зала, холодно кивнув по дороге леди Амелии.