Карлос Кастанеда по праву считается одной из самых загадочных личностей XX века. Достоверных сведений о его жизни крайне мало – в основном слухи и домыслы. Точно известно только то, что он написал и опубликовал двенадцать книг-бестселлеров, а также основал компанию «Cleargreen», которая и по сей день владеет правами на творческое наследие Кастанеды.
   Все дело в том, что и сам Кастанеда немало способст­вовал созданию ореола такой загадочности вокруг своей персоны, он очень редко давал интервью и категоричес­ки отказывался фотографироваться (тем не менее, по чистой случайности, несколько его фотографий все же появилось в печати). Также Кастанеда настаивал на том, что он никогда не был женат, хотя Маргарет Реньян, из­давшая книгу воспоминаний о Кастанеде, утверждает, что этот человек был ее мужем. Другими словами, вос­создание подлинной биографии Карлоса Кастанеды до сих пор остается задачей, решить которую не удается его биографам.
   Даже сам факт смерти Кастанеды (согласно офици­альным сообщениям, писатель умер у себя дома 27 апре­ля 1998 года от рака печени) оказался воспринятым в обществе неоднозначно. Многие из его последователей полагают, что он не умер, а лишь, преобразовав соответст­вующим образом свое тело, перешел в тот иной мир, о ко­тором столько писал в своих работах. Кстати, и до указан­ной даты Кастанеду несколько раз «хоронили» – то он, согласно слухам, совершал самоубийство, то, опять же по слухам, погиб при аварии мексиканского автобуса. Но здесь действует общее правило: чем больше слухов ходит о человеке в обществе, тем большим успехом он у него, этого общества, пользуется.
   Слово «кастанеда» переводится как «каштановая ро­ща»; и писатель и в самом деле чем-то напоминал каштан: коренастый и крепкий, ростом 165 см и весом около 70 кг, с темными волосами и черными глазами. В одежде пред­почитал строгость и консерватизм, старался ничем не вы­деляться из общей массы. Кастанеда утверждал, что он не пьет, не курит, не употребляет марихуану и даже к кофе не притрагивается. Пользовался наркотиками лишь тогда, когда проходил обучение у дона Хуана, и то – по настоя­нию последнего. В общем, крупными и грубоватыми маз­ками рисуется портрет скромного и добропорядочного обывателя. Но стоит вглядеться в этот портрет, углубить­ся в его детали, возникают сложности.
   Сам писатель утверждал, что Кастанеда – это не под­линная его фамилия, что он родился в бразильском городе Сан-Паулу в канун Рождества 1935 года в «одной извест­ной» семье, которую он так и не пожелал назвать. На мо­мент рождения Карлоса его отцу, который в дальней­шем стал профессором филологических наук, было чуть больше семнадцати лет, матери – пятнадцать. По при­чине незрелости родителей ребенка отправили к дедушке с бабушкой в одну из бразильских провинций на живот­новодческую ферму. Когда Карлосу исполнилось шесть лет, родители наконец-таки вспомнили омальчике и за­брали его к себе. При этом, очевидно испытывая чувство вины по отношению к своему единственному ребенку, они принялись всячески баловать Карлоса. «Это был дьяволь­ски трудный год. Ведь я фактически жил с двумя деть­ми». Мать Кастанеды умерла через год от воспаления легких. Сам Кастанеда полагал, что причина смерти кры­лась в слабоволии и малой подвижности, одной из самых распространенных культурных болезней западной циви­лизации. О своей матери Кастанеда писал так: «Она все­гда была в мрачном и подавленном настроении, но нео­быкновенно красива. Я отчаянно хотел ей помочь, предло­жить какую-нибудь иную жизнь, но разве она послушала бы меня, шестилетнего ребенка?»
   После смерти матери Карлос остался с отцом, о кото­ром он мало рассказывал, а в своих произведениях вспо­минал со смешанным чувством любви, жалости и даже презрения. Безволию своего родителя он противопостав­лял «безупречность» своего «духовного наставника», дона Хуана. Кастанеда упоминал о том, что его отец мечтал стать писателем. «В этом я похож на своего отца, – до­бавлял Кастанеда. – До встречи с доном Хуаном я целые годы просидел, затачивая карандаши и мучаясь головной болью, стоило мне захотеть что-то написать. Дон Хуан объяснил мне, как это глупо. Если хочешь что-то сделать, делай это безупречно. Весь смысл в этом».
   До пятнадцати лет, по словам Кастанеды, он обучался в хорошей школе «Николас Авеланеда» в Буэнос-Айресе, где изучал испанский язык, при этом хорошо уже владея португальским и итальянским. Испанский пригодился ему позже для бесед с доном Хуаном. В 1951 году, когда Кар­лос стал совершенно невыносимым в общении со своими родственниками, семья отправила его в Лос-Анджелес, где в 1953 году он поступил в голливудский колледж, затем переехал в Милан и учился живописи в Миланской Ака­демии изящных искусств, но, так и не почувствовав тяги к художеству, вернулся в Лос-Анджелес и поступил на факультет социальной психологии Калифорнийского уни­верситета, позже перевелся на факультет антропологии. Об этом периоде своей жизни Кастанеда рассказывает так: «Тогда я по-настоящему понял, что жизнь не удалась. И сказал себе: если уж делать что-то, так совершенно но­вое». Именно тогда, в 1959 году, Карлос меняет имя и бе­рет себе псевдоним Кастанеда.
   Такова версия самого Кастанеды. Но в результате тща­тельного журналистского расследования, проведенного журналом «Тайм», было установлено следующее. Действи­тельно, с 1955 по 1959 год Карлос Кастанеда (именно так) являлся слушателем факультета социальной психологии в университете Лос-Анджелеса. Также, изучив документы иммиграционной службы, журналисты обнаружили, чтов 1951 году Карлос Цезарь Аран Кастанеда в самом деле переехал в Сан-Франциско, в США.
   В те годы Карлос Кастанеда имел рост 165 см и весил 58 кг. Эмигрировал он из Латинской Америки, аточнее из Перу. Родился на Рождество 1925 года в древнем городке инков Кахамарка. Его отец был ювелиром и часовых дел мастером, мать, Сузанна Кастанеда Навоа, умерла, когда Карлосу было уже 24 года, а не 6 лет, как рассказывал он сам. На протяжение трех лет Кастанеда обучался в мест­ной школе. Затем все семейство перебралось в Лиму, сто­лицу Перу, где Карлос поступил в национальный колледж и стал изучать живопись и скульптуру в школе изящных искусств. Последующий этап жизни Карлоса Кастанеды после переезда в США и обучения в университете штата Калифорния тщательно изучен. Но кардинальным обра­зом жизнь молодого ученого изменилась после его встречи с доном Хуаном.
   Сам Кастанеда так описывал свое знакомство с ма­гом: «Будучи молодым антропологом, я поехал на юго-запад собирать на месте, в полевых условиях, информа­цию об использовании местными индейцами лекарствен­ных растений. Я собирался написать статью, получить ученую степень, стать профессионалом всвоем деле. И меньше всего я тогда ожидал повстречать такого челове­ка, как дон Хуан. Мы с другом, тоже антропологом, вы­полнявшим роль моего проводника в той поездке, стояли на автобусной остановке и разговаривали о чем-то. Вдруг мой коллега наклонился ко мне и указал на старого ин­дейца. „Тсс! – сказал он. – Смотри, но только, чтобы он не заметил“. И он рассказал, что этот индеец – не­превзойденный знаток в использовании пейота и лекар­ственных растений. Это было все, что нужно было услы­шать. Я состроил самую важную рожу из всех, на кото­рые тогда был способен, подкрался к тому индейцу, которого, кстати, звали доном Хуаном, и ошарашил его сообщением, что я – крупнейший в своем роде автори­тет по части пейота. Я сказал, что ему стоит отобедать и поговорить со мной. На самом деле я ничего не знал про пейот, кроме названия. Дон Хуан молча выслушивал мой треп, да только один раз случайно взглянул на ме­ня, и у меня тотчас отнялся язык. Все мои амбиции рас­таяли, как воск, в жарком воздухе того дня. Дон Хуан сообщил мне, что подошел его автобус, и попрощался, слегка помахав мне рукой. А я так и остался там стоять, как набитый дурак…
   Но это было началом всего остального. Я разузнал, что дон Хуан был известен среди людей как брухо – нечто среднее между врачевателем и колдуном. Однажды я снова увидел его. Мы сошлись характерами и вскоре ста­ли хорошими друзьями. Но прошел целый год, прежде чем он доверился мне. Мы уже хорошо изучили друг дру­га, когда он внезапно открыл мне, что является носителем определенного знания, переданного ему в свое время неназванным бенефактором. Дон Хуан сказал, что выбрал меня в качестве своего ученика, но мне предстоит подго­товка к долгому и трудному пути. Я и представить себе не мог, насколько долгому и трудному… и насколько изу­мительно чудесному.
   Он убеждал меня, что мир намного больше и удиви­тельнее, чем мы все привыкли считать, что наши обычные представления о действительности созданы в соответст­вии с неким социальным соглашением, которое само по се­бе – хитрейший из трюков. Мы обучаемся видеть и пони­мать этот мир через призму социальных норм. Мы сами надеваем на наши глаза шоры, воздвигая условные грани­цы «реального мира», и тут же начисто забываем обо всем, что осталось за ними. А остается немало. Практически – все. Дон Хуан разбивал эти границы для меня, показывая, что каждый из нас способен шагнуть в другие миры, не менее сложные, стабильные и самодостаточные. Кол­довство включает в себя технику перепрограммирования наших возможностей, с тем чтобы мы могли воспринимать другие миры, такие же реальные, уникальные, абсолют­ные и всеохватывающие, как и наш, так называемый ма­териальный мир…
   Многие говорят, что дон Хуан – плод моего вообра­жения. Но это нелепо. Для изобретения такой фигуры мой воспитанный на западноевропейской традиции ин­теллект попросту непригоден. Я ничего не сочинил. Я всего лишь рассказчик. С самого начала я пытался убе­дить дона Хуана разрешить мне использовать для запи­си магнитофон, но он сказал, что, полагаясь на что-то механическое, мы ослабляем свой потенциал. «Это ли­шает тебя магической силы», – сказал он. – «Лучше учиться всем телом, тогда ты будешь помнить всем телом». Я совершенно не понимал тогда, что он имел в ви­ду. Постепенно я скопил множество записей его настав­лений, а он то и дело потешался над моими стараниями. Он находил это очень забавным… А что до моих книг, такя сновижу их. Я собираю себя и свои записи, перечиты­ваю их, попутно переводя на английский. Вечером я сплю и вижу, что я хочу написать. Затем я встаю и за­писываю в тихие ночные часы все то, во что преврати­лись мои дневные мысли во время сна. К этому времени они полностью приведены в порядок». У дона Хуана Ка­станеда научился избегать общепринятого ритма жизни, будничной повседневности. Даже во время своего пребы­вания в Лос-Анджелесе Кастанеда ел и спал, когда при­дется, то и дело покидая город и уезжая в пустыню. Тем не менее, работе над рукописями он посвящал по 18 ча­сов ежедневно.
   От дона Хуана Кастанеда узнал о жизни толтеков (то есть тех, кто посвящен в тайну созерцания и сно­видения.Как заверяют сами маги, учение толтеков су­ществует уже более З00 лет). А поскольку настоящий толтек не имеет права расходовать свою энергию по ме­лочам, Кастанеда был вынужден отказаться и от обще­ния со своими друзьями, и от встреч со своей любимой девушкой. Однажды дон Хуан сказал Карлосу, что тот должен забыть всех, кого знает. По возвращении в Лос-Анджелес Кастанеда снял квартиру за квартал от дома, где его с нетерпением уже ждали друзья, и попросил од­ного из них принести ему кое-какие вещи, а все осталь­ное – книги, пластинки и прочий скарб – забрать себе. Друзья посчитали, что Карлос сошел с ума и что рано или поздно безумие отступит и он вернется. Этого не произошло.
   Еще более резко Кастанеда порвал отношения со своей возлюбленной. Он пригласил ее в ресторан. За обедом она разозлилась и принялась бранить его, не жалея оскорби­тельных слов. Кастанеда встал и, заявив, что ему надо взять кое-что из машины, ушел и не вернулся. Правда, прежде чем уйти, он поинтересовался у девушки, есть ли у нее чем расплатиться за обед и есть ли у нее деньги на такси, чтобы вернуться домой. Он оставил ее навсегда. Кастанеда говорил, что у толтеков секс считается пустой тратой энергии, которую следует направлять на другие цели. Следовательно, любовь следует исключить из жизни настоящего воина.
   Таким образом, Кастанеда исчез из поля зрения всех своих знакомых и друзей. Где он находился, с тех пор знали только двое – его агент и приятель, забиравший пись­ма, приходившие на имя Карлоса. И даже когда 27 апреля Кастанеда скончался, сообщения об этом появились в газе­тах только лишь 18 июня.
   Как-то журналисты задали Кастанеде вопрос:
   – Что ждет Карлоса Кастанеду впереди?
   – Обязательно сообщу вам об этом, – ответил тот. – В другой раз.
   – А будет ли этот другой раз?
   – Другой раз будет всегда.

   Книги Кастанеды появились в России в начале 70-х годов.
   Самиздатовские анонимные переводы перепечатывались на машинке около двух десятков лет, пока наконец в конце 80-х годов не появились официальные издания (поначалу в тех же переводах). О тех читателях, кто до­вольствовался первыми двумя повествованиями ^[*] и решил, что ему все ясно, речи нет. Третья книга – «Путешествие в Икстлан» («Journey to Ixtlan», 1972) – оказалась для читателей настоящим наркотиком. Для того, кто проникся ее тайнами, началось мучительное ожидание. И когда «стало можно» многие российские издательства не только выпустили уже известные к тому времени книги Кастане­ды ^[**], но и очень быстро переводили все самое свежень­кое ^[***], совсем немного отставая от Америки. Сколько чи­тателей и последователей сегодня у Кастанеды в Рос­сии – сказать трудно. Но известно, что книги его не залеживаются на прилавках, да и на книжных полках то­же, и, как в прежние времена, передаются из рук в руки, зачитываются до дыр.
   Какова же конечная цель «пути знания», которым следует Кастанеда – следует за индейскими магами? По первому впечатлению – та же, что и у большинства ок­культных и религиозных учений: достижение той или иной формы личного бессмертия. А с обывательской точ­ки зрения все это выглядит как замысловатый способ покончить счеты с жизнью. Вершина, к которой стре­мятся дон Хуан и его соратники-маги, – одновременный уход из этого мира всей честной компанией в другой, не­известный нам мир. Однако это не пресловутое «спасе­ние души», покидающей бренное тело и стремящейся, по вере ее, к желанному раю. Индейские маги уходят «без останков», превращаясь вместе с телом в некую энергетическую субстанцию и сохранив осознание, но не по причине случившейся (вольно или невольно) смерти, а вполне сознательно выбирая время и место. Получить возможность такой трансформации, а главное, попы­таться в этой жизни познать тот запредельный мир, ку­да отправишься, завершив земные дела, – смысл мно­голетней работы мага, полной неведомых, но вполне ощутимых смертельных опасностей. Правда, с точки зрения самих магов, личное бессмертие – полная ерун­да. Превращение ученика в мага – это процесс стира­ния личности.
   Но, кроме того, маг способен в мгновение ока перенес­тись в любую точку земного шара и – того больше – быть одновременно в разных местах, он может превратиться в какую-нибудь зверюшку и воспринимать мир, как она. А еще они удивительно терпеливы, уравновешенны, жиз­нерадостны, одним словом – безупречны. И все эти неве­роятные возможности достигаются при исполнении безо­бидного, на первый взгляд, условия – полного измене­ния отношения к миру и к себе в этом мире.
   Мы знаем мир не таким, каков он есть на самом деле. Человечеству это известно с незапамятных времен, и наука что-то заметила, но доказать так и не смогла. Мы готовы допустить, что у собаки лучше, чем у нас, нюх, а у кошки – слух. Мы смирились с тем, что экс­трасенсы видят «ауру», а ясновидящие – будущее и по­терянный кошелек. Все это как бы продолжение наших достоинств. Ну не могу я прыгать, как кенгуру, но про­сто прыгать-то… Однако очень трудно представить себе, что кошка, собака и кенгуру живут вообще в другом – каждый в своем – мире, да и каждый из нас выстраива­ет свой собственный мир, только похожий на другие че­ловеческие миры.
   Маленькие дети видят и чувствуют значительно боль­ше, чем взрослые. Родители учат ребенка интерпретиро­вать увиденное определенным образом, дают вещам име­на, тем самым ограничивая его восприятие довольно жест­кими рамками. Теперь уже то, что не вписывается в эти рамки, автоматически относится к разряду «не верь гла­зам своим» и к сознанию и близко не подпускается. Так складывается «описание мира», заставляющее нас быть такими, какие мы есть.
   Как часто разные люди произносят одни и те же слова, вкладывая в них свой смысл, и, естественно, не могут до­говориться, подозревая друг друга во всех грехах, А все очень просто: у каждого – свое описание мира, свое пред­ставление о том, как должно быть, какое место он занима­ет в этом мире.
   Остановитесь на секунду и подумайте: что вы делаете даже тогда, когда ничего не делаете? Скорей всего, бесе­дуете с самим собой.Мысли перепрыгивают с одной темы на другую, прокручивая несостоявшуюся отповедь не­справедливому шефу, оправдание перед женой, мораль нашкодившему сыну и воспоминание о вчерашнем матче… Казалось бы, что может быть естественнее и привычнее этого внутреннего диалога, где ты всегда прав, обижен не­справедливо и уверен в своем таланте, которого не видят только идиоты…
   Однако все известные способы медитации, к какой бы школе они ни относились, направлены как раз на выклю­чение внутреннего диалога, избавление от случайных мыслей. Чего ради? А для того, чтобы услышать голос безмолвия, несущий знание. Знание, невыразимое в сло­вах, знание, которому можно только следовать… Но мы его не слышим, потому что непрерывно говорим, говорим са­ми с собой, оправдываясь, обличая, пережевывая старые игрядущие неудачи…
   Мы ждем интереса или хотя бы внимания к своей пер­соне. Наши комплексы неполноценности сродни мании величия. Пусть лучше все осуждают, пусть ненавидят, толь­ко бы замечали.
   Чувство собственного достоинства – основа нашей жизни в социуме. Получи оно заметную пробоину – и жизнь пойдет под откос!
   А странные существа, называющие себя магами, на­смешливо называют это все «чувством собственной важно­сти» и утверждают, что на поддержание его уходит боль­шая часть энергии человека. Ни на что другое ее просто не остается, а посему от этого чувства следует избавлять­ся. Увы, для человека европейского склада это невероятно сложно. У многих последователей Кастанеды оно не толь­ко не уменьшается, а наоборот – странным образом уси­ливается, уже на околомагической почве!
   Карлос Кастанеда вовсе не собирался ломать свою жизнь каким бы то ни было образом. Она, может быть; сложилась не слишком удачно, но все-таки была, как у людей. И проблемы свои решать он предполагал тоже по-человечески. Если учесть, что с магом, доном Хуаном, он встретился не юношей, прямо скажем, а в35 лет, мож­но представить, как глубоко в его сознании укоренились социальные нормы, каким жестким было его «описание мира». Много лет понадобилось магу, чтобы заставить Карлоса взглянуть на мир другими глазами. Сначала с по­мощью «растений силы»: их применение Карлос на собст­венном опыте и по своей воле (однако под контролем и с соответствующими комментариями учителя!) два года изучал, после чего покинул дона Хуана с твердой уверен­ностью, что не вернется к нему ни за что! Но необычная реальность, с которой он столкнулся, принимая галлюци­ногены, не отпускала его. С трудом удерживая съезжаю­щую «крышу», он вынужден был разыскать дона Хуана ипродолжить непонятное образование.
   Карлос рассказывает, что его обучение шло двумя путями:в нормальном состоянии, когда любую информа­цию он мог записать, «переварить» и запомнить, ив осо­бом состоянии сознания (абсолютно не имеющем отноше­ния к наркотикам!), в котором ему преподносились наибо­лее важные сведения. Какие? – он вспомнить потом так вот запросто не мог. Он встречался с другими магами – сподвижниками дона Хуана и их учениками, с ним проис­ходило нечто совершенно невероятное – и он возвращал­ся в свой Лос-Анджелес, потеряв где-то несколько суток, слегка, правда, удивляясь, но даже не пытаясь восстано­вить ход событий! Только спустя добрых два десятка лет (!) в его памяти начали восстанавливаться «пропавшие» страницы жизни. К тому времени дон Хуан и его группа уже покинули этот мир, но как это происходило, Карлосу удалось вспомнить далеко не сразу.
   Лежа не диване, так легко вместе с Кастанедой сле­довать за доном Хуаном, путешествовать по горам среди кактусов, свободно перемещаться из Лос-Анджелеса в Сонорскую пустыню, а оттуда запросто – в Оахаку (то есть из северной Мексики в южную)… Не обяза­тельно магическими способами (хотя иэто, конечно, то­же), анормально, на автомобиле. Но стоит взглянуть на карту, имногие вещи перестают казаться такими уж простыми.
   Из книги в книгу Кастанеда задает дону Хуану одни и те же вопросы… Правда, получает на них разные ответы.
   Наверное, не стоит так уж слепо доверять Кастане­де: он и сам говорит, что книги эти написаны не писа­телем, но магом. Вспомним: в своей официальной био­графии Кастанеда не только убавил себе десяток год­ков, но и мать свою «похоронил» на двадцать лет раньше, чем на самом деле, представившись прямо-та­ки сиротой. (У магов это называется стиранием личной истории.)
   Кастанеда произвел фурор тем, что сделал всеобщим достоянием практически неизвестные западной науке представления индейцев об устройстве мира ичеловека. И они, эти представления, оказались отнюдь не примитив­ными. Пока белые люди изучали по «диким» индейским племенам «историю развития цивилизации», те из поколе­ния в поколение передавали тайное знание, Если же очис­тить учение дона Хуана от естественных многовековых наслоений в виде сугубо индейских легенд и мифов, если не поддаваться на обаяние своеобразной терминологии, можно обнаружить, например, его явное родство с давно знакомыми европейцам даосизмом и дзен-буддизмом (ес­ли, конечно, очистить и их тоже), которые только по неве­дению можно посчитать примитивными.
   Как же относиться к Кастанеде? Считать его очеред­ным великим учителем или великим же (вроде Елены Блаватской) фальсификатором?
   Те, кто прочтет его книги, поймут, что сомневаться в их магии нет оснований. Да и на практике проверив кое-какие пожелания дона Хуана, можно признать их дейст­венность и полезность. Вот только до абсурда все дово­дить не стоит: мы не в Мексике, да и все тонкости учесть (без истинного мага-наставника) практически невозмож­но. К тому же сам дон Хуан говорил, что добровольцев в маги не берут…
   Карлос Кастанеда и его книги – только ступенька длинной-предлинной лестницы познания для нас, диких цивилизованных людей.
   ТЕОРИИ

   Мы– восприниматели.Это первая предпосылка пути воина, согласно той форме, в которой дон Хуан Матус обу­чал своих учеников. Это может показаться тавтологичес­ким заявлением, подтверждением очевидного: все равно, что сказать, что лысый человек – это тот, у кого нет во­лос на голове, но все-таки это заявление не является тав­тологией. В мире магов это утверждение имеет отношение к тому факту, что мы – это организмы, которые в основ­ном ориентированы на восприятие. Мы – воспринимате­ли, и, по мнению магов, это единственный источник, благо­даря которому мы можем укрепить свою устойчивость и суметь сориентироваться в мире.
   Дон Хуан Матус говорил своим ученикам, что люди, как организмы, осуществляют очень важный маневр, кото­рый, к несчастью, создает неверный способ восприятия, люди берут поток чистой энергии и превращают его в дан­ные органов чувств, которые они интерпретируют в соот­ветствии со строгой системой, маги называют эту систему интерпретации человеческой формой. Этот магический акт интерпретирования чистой энергии дает ход ложному спо­собу восприятия: странной уверенности в том, что наша система интерпретации – это все, что существует. Дон Хуан объяснял, что дерево, известное нам как дерево, это скорее интерпретация, а не восприятие. Он говорил, что все, что нам нужно для того, чтобы воспринять дерево, – это просто бросить на него короткий взгляд, который ска­жет нам о дереве почти все. Остальное – это феномен, ко­торый мы описываем, как вызывание намерения, намере­ния дерева, иначе говоря, интерпретация данных органов чувств, свойственных этому особому явлению, которое мы называем деревом.
   Как и в этом примере, все остальное, весь мир для нас составлен из бесконечного репертуара интерпрета­ций, в котором наши чувства играют минимальную роль. Другими словами, поток энергии, который представляет собой вселенная, воспринимают только наши органы зре­ния, да и то в минимальной степени. Маги утверждают, что большую часть нашего активного восприятия состав­ляют интерпретации, они также утверждают, что лю­ди – это организмы, для которых достаточно минималь­ного исходного количества чистой энергии, чтобы создать свой мир, или, иначе говоря, они воспринимают только то количество чистой энергии, которого достаточно для под­держания их интерпретационной системы. Утверждение, что мы являемся воспринимателями, со стороны магов является попыткой вернуть нас к нашим истокам, вер­нуть нас к тому, что должно быть нашим подлинным со­стоянием: к восприятию.

   Одним из наиболее интересных аспектов видения ми­ра, по дону Хуану, является дуалистическая концепция реальности, находящая свое выражение в терминах «тональ» и «нагваль».
   Наиболее подробное разъяснение сути тоналя и нагваля Кастанеда приводит в своей книге «Сказки о силе». В ней он открывает нам два аспекта тоналя: это и прост­ранство, в котором обычный человек существует на про­тяжении жизни, и организующее начало, дающее смысл и значение всему, имеющему отношение к осознанию. Тональ включает в себя все, чем является человек, все, о чем он думает и что делает, все, о чем мы вообще мо­жем думать и говорить. Рассудок, мышление и обычное описание реальности – вот твердыни тоналя, они вклю­чают весь спектр известного. Для обычного человека су­ществует только известное, и потому сознательный опыт ограничен для него пределами тоналя – приобретение этого опыта начинается с момента рождения и заканчи­вается со смертью.
   Соответственно, нагваль можно определить как все, остающееся за пределами тоналя. Это то, о чем невоз­можно помыслить. Кастанеда описывает тональ как ост­ров, на котором проходит вся повседневная жизнь. Никто не знает о том, что лежит за пределами острова. Нагваль в этом случае будет окружающим остров пространством невообразимых тайн.
   Итак, тональ и нагваль являются истинными проти­воположностями в мире, хотя по сути своей они едины.Тональ – этото, что называют порядком, космосом, сансарой, миром дольним. Нагваль – отсутствие порядка, ха­ос, нирвана, мир горний, царство Божие. Тональ и нагваль находятся во всем или все является ими.
   Все во вселенной, начиная с атома и кончая галакти­кой, имеет свое особое устройство. Все вещи вмире под­чинены определенным принципам и действуют по неиз­менным законам. Эта мировая гармония называется тоналем. Тональ– это космический разум, но в то же время этот сложный космос покоится на лоне великого океана изначальной пустоты, обители стихийных сил, не имеющих ни порядка, ни принципов, ни законов. Эта великая неопределенность, дающая начало всему, назы­вается нагвалем.Вместе с тем, что вся вселенная пред­ставляет собой великий тональ, у каждой отдельной ве­щи существует свой порядок, свой тональ. Тонали раз­ных вещей, хотя могут быть похожими, вто же время имеют индивидуальные различия. Каждая эпоха также имеет свой тональ, называемый тоналем времени. Пери­од динозавров имел свой порядок, наш период – свой. Средние века имели свою социальную организацию, а 20 век – свою. Тональ – это время, нагваль – вечность. Нагваль и тональ чередуются друг с другом. Тональ – жизнь, сознание, нагваль – разрушение и смерть. Из нагваля выходит тональ. Периоды тоналя – порядка и жизни – сменяются периодами хаоса и разрушения. Из небытия – нагваля – появляется бытие – тональ, чтобы вновь быть сметенным стихийными силами. Одни виды порядка сменяются другими. Так же как цивилиза­ция майя была уничтожена после прихода другой цивилизации, чьим олицетворением явились конкистадоры, один вид порядка тоналя является губительным и разру­шительным для другого вида. Это же мы можем наблю­дать в мире политики: порядок социалистический боролся с порядком капиталистическим, но тональ капитализма оказался более сильным и безупречным. Так, одни виды животных, растений и насекомых уничтожают другие ипаразитируют на них. Один вид тоналя для другого яв­ляется нагвалем. Когда рождается любое живое сущест­во (в том числе человек), то оно в силу своих формы, ви­да и т.п. является тоналем, но внутри оно нагваль.
   Постепенно в процессе жизни в нем формируются привычки, навыки, вырабатываются рефлексы и шабло­ны тоналя той среды, в которой находится данное суще­ство. У человека формируется личность.Физиологичес­ки личность связана с левым полушарием мозга, а сущ­ность с правым. В начале жизни оба полушария мозга человека имеют правосторонние функции. После разде­ления функций полушарий мозга в человеке разгорается борьба чувства и ума, нагваля и тоналя, дьявола и анге­ла-хранителя. Часто этот хранитель превращается в ох­ранника – деспота, подавляющего все, не соответствую­щее его представлениям о морали. Правое полушарие мозга связано с левой стороной тела: левым глазом, ухом, ноздрей и т.д., которые считаются магическими, воспринимающими мир нагваля. Левое полушарие мозга связано с правой стороной тела – стороной тоналя. Это разделение известно во многих мифологических, религи­озных системах.
   Йоги считают, что с левой стороной тела связан лун­ный канал Ида, а с правой – солнечный Пудгала. Правый отвечает за сенсорное восприятие, за моторное действие – левый. Ида и Пудгала связаны с левым и правым стволами волокон спинного мозга (то, что так манит и пугает, – это великая магия противоположностей и обыденности).
   Нагваль человека отвечает за интуицию, магичес­кие способности, чувства, сновидение, волю.Тональ содержит в себе карту мира, т.е. перечень всего извест­ного, вещей, понятий и т.д., которые имеют свое словесное обозначение. С детства эта карта растет, обретая но­вые понятия и навыки, но со временем, когда ум челове­ка закрепощается в догматизме, она становится неспо­собной более расти и гармонично охватывать новые яв­ления мира. Однако как бы широко ум ни был способен охватить порядок мира, как бы много ни принимал точек зрения, он не способен постичь нагваль, лежащий за пределами тоналя. Гибкий тональ способен выстоять под ударами нового и неизвестного. Состояние тоналя чело­века зависит от привычек, из которых складываются его характер, образ жизни. Дурные привычки, ослабляющие человека, ослабляют тональ. Здоровый образ жизни и безупречность укрепляют тональ, делая его способным встретить нагваль.
   Маги с самого начала ученичества укрепляют то­наль, готовя его к встрече с неведомым.Без этого тональ будет смертен, и человека постигнет безумие. Чтобы со­прикосновение с нагвалем не было смертельным, человек должен иметь гармонично сформированную личность, прослойку между миром и индивидуальностью человека. Личность – это сумма привычек, навыков, средств обще­ния, помогающая жить в мире и обществе. Если вы пере­езжаете в другую страну, то ваша личность не может гар­монично существовать там, пока вы не выучите язык, ма­неры и обычаи того народа. Если вы жили в городе, азатем переехали в лес, то вам нужны навыки жизни в ле­су. Ваша индивидуальность остается той же, но личность меняется в разной среде обитания, позволяя вам приспо­сабливаться к ней.
   Пример хороших тоналей могут дать все герои книг и кинофильмов про американских индейцев: Чингачгук, Оцеола, Биннету. Но тональ этих людей не соответствует нашей эпохе, так же как тональ Маугли не смог существо­вать среди людей, не обретя необходимых навыков тоналя их среды. Примером хорошего тоналя нашего времени мо­жет служить личность Брюса Ли. Из этого не следует, что для создания хорошего тоналя вы должны стремиться стать кинозвездой или героем, вовсе нет. Просто это яркие примеры таких тоналей.
   Тональ магадолжен быть намного безупречнее то­налей названных людей. Только тот человек, который становится учеником мага, имеет правильный и безу­пречный тональ. Тот, кто совершенствует тональ, – учитель, человек, показывающий ученику нагваль, – бенефактор.
   Нагвальоказывает подавляющее воздействие на то­наль, ибо нагваль разрушает тональ. Не могут хаос и по­рядок существовать мирно. Стихийные силы хаоса разру­шают порядок, но безупречный тональ способен выдер­жать большое давление силы.
   Тональ человекаделается слабым вследствие индульгирования, т. е. привычки думать о себе как о сла­бом, неудачливом и глупом, оправдывать свои слабости. Такие самовнушения, опасения и страхи более всего подрывают тональ, приводя к появлению других вред­ных привычек.
   Тональ имеет две стороны.Первая, внешняя – ба­хрома, поверхность острова, она связана с действием, со­вершением внешних поступков. Это беспорядочная сторо­на – механический двигательный центр.
   Вторая часть связана с умом, суждением и решением. Это внутренний тональ, более нежный и более сложный. Часто между умом и действием у человека возникает раз­лад. Человек не способен сдерживать свои проявления или осуществить свои замыслы. Соответствие слова делу определяет гармонию между двумя частями тоналя. Хо­роший тональ гармоничен. Нагваль – это наша индивиду­альность. Он несет ответственность за творчество (ибо то­наль – это только шаблоны и стереотипы заученных дей­ствий), за силу и парапсихологические способности. Нагваль может творить невероятное; био-энергию, тонкое тело, дух человека, его волю.
   Когда нагваль выходит наружу, тональ сжимается. На­пример, в момент ясновидения… вспышки интуиции, внут­ренний диалог – атрибут тоналя затихает. В момент сильных эмоциональных переживаний логический ум то­наля отступает на задний план. При встрече сневедомым тональ отступает.
   В момент смертельной опасности нагваль может выйти наружу и защищать тональ. Любое действие магии осуще­ствляется за счет нагваля. Чтобы нагваль мог выйти нару­жу, тональ нужно научиться сжимать. Чем более силь­ным, свободным, раскованным и естественным становится тональ, тем легче его сжать. У мага нагваль появляется с помощью усилия его тоналя. Может ли маг проявить то­наль, зависит от количества личной силы мага, а она в свою очередь определяется его безупречностью.
   Обычный человеческий тональ – разум находится в беспорядке. Требуется большая работа над собой, что­бы очистить, привести в порядок свой тональ. Быть со­вершенным тоналем значит осознавать все, что происхо­дит на острове тоналя. Многие люди живут неосознанно, будто во сне, грезят, мечтают автоматически, осуждают, спорят, едят, смотрят телевизор и т. д. Когда человек бдителен, внимателен к своим мыслям, чувствам, внут­реннему диалогу, своему состоянию, это состояние будет сознательным. У человека есть центр сознания свидете­ля, взирающего на тело, ум, чувства. Если у человека по­является такой центр, то его тональ становится совер­шенным. Средний тональ человека должен характеризо­ваться единством, т.е. порядок и самоконтроль должны охватывать все существо.
   Маг же должен разорвать сформировавшееся единство, чтобы тональ и нагваль воспринимались по отдельности. Восприятие тоналя ограничено миром тоналя и человек не может воспринимать нагваль. Для цивилизованного человека нагвалем может быть природа, ландшафт, туман и т.д., ибо он может легко отличить вещи промышленного производства, но не отличит одного камня от другого. Для дикаря – наоборот, он отличит веточки и листья от других веточек и листьев, но не отличит пылесос от магнитофона. Чтобы воспринимать нагваль, нужно уйти от обычного вос­приятия тоналя. Так же, чтобы видеть сон, нужно уснуть и отключиться от физического мира. Расщепить восприя­тие человека не просто. Это могут сделать только два бе­зупречных мага – учитель и бенефактор. Если они, рас­щепив восприятие человека, не сумеют собрать его, то человек умрет. Это расщепление осуществляется путем раз­деления восприятия правого и левого полушарий мозга. Способом такого расщепления может быть шептание в оба уха. Учитель шепчет в правое ухо, бенефактор – в левое. Такое же действие способен оказать взгляд, направленный в правый глаз человека с одновременной посылкой луча энергии в него. То есть воздействие волей может остано­вить внутренний диалог и вызвать нагваль наружу, притя­гивая его своей волей. Цель и задача мага – вступить в мир нагваля. Тоналю дают осознать, что он вступил в мир магов, но тональ не знает, что решение находится в мире нагваля и определяется сверхличными силами. Од­нако нужно войти в нагваль, не покалечив тональ, иначе человек может умереть.
   Таинственная сила, таящаяся в женщине, – дар на­гваля. Женщина более совершенна в постижении нагваля, да и нагваль женского рода, а тональ – мужского. Вхож­дение в нагваль в Индии известно как самадхи, но впечат­ления от этого выхода не всегда легко перенести в тональ. Для этого маг должен уметь по своей воле свободно вхо­дить в невиданные области и выходить из них.

   Еще в древние времена маги открыли и развили у себя и у своих учеников способность «видеть» другую реаль­ность, в которой нет отдельных объектов, но только потоки энергии. На каком-то этапе своих исследований «видя­щие» смогли почувствовать неописуемую силу, являющу­юся источником бытия всех существ. Ее они назвали Ор­лом, поскольку те немногие и недолгие взгляды, которые позволили им увидеть эту силу, создали у них впечатле­ние, что увиденное напоминает огромного черно-белого ор­ла. Когда «видящий» смотрит на Орла, четыре вспышки проясняют его сущность.
   Первая вспышка подобно молнии помогает охватить контуры тела орла. Тогда можно увидеть белые мазки, по­хожие на перья.
   Вторая вспышкаосвещает колышущуюся, вздымаю­щую ветер черноту, напоминающую крылья орла.
   С третьей вспышкой«видящий» замечает пронзитель­ный нечеловеческий глаз.
   Четвертая вспышкаоткрывает то, что Орел делает. Он пожирает сознания всех существ, живших на Земле мгновение назад, а сейчас мертвых, прилетевших к клюву Орла, как бесконечный поток мотыльков, летящих на огонь, чтобы встретить своего Хозяина и уяснить причину того, что они жили. Орел разрывает эти маленькие оскол­ки пламени, а затем съедает, потому что сознания явля­ются его пищей.
   «Видящие» также увидели, что именно Орел наделя­ет сознанием. Он создает живые существа таким обра­зом, чтобы они в процессе жизни могли обогащать созна­ние, полученное от него вместе с жизнью. И поэтому, когда древние «видящие» утверждали, что смысл жизни состоит в накоплении и развитии сознания, – речь шла не овере и не о логическом умозаключении. Они это увидели.
   Они увидели, как сознания живых существ отлетают в момент смерти и, подобно светящимся клубкам ваты, поднимаются прямо к клюву Орла и им поглощаются. Дон Хуан подчеркнул, что он предпочитает сравнивать Орла не с пожирателем сознаний, а с огромным магнитом, при­тягивающим эти сознания.
   Когда дон Хуан заявил, что Орел порождает сознание посредством своих эманации, К. Кастанеда заметил, что это заявление напоминает ему утверждение: «Бог порож­дает жизнь посредством своей любви». Дон Хуан мгновен­но парировал, подчеркнув, что между двумя этими ут­верждениями есть разница: «Видящий видит, как Орел порождает сознание посредством своих эманации, ачело­век религиозный не видит, как Бог порождает жизнь сво­ей любовью».
   «Видящие» также установили, что Орел видит все су­щества сразу и одинаковыми. Только судя по действиям Орла, «видящий» может догадываться, чего Орел хочет. Орлу совершенно безразлична судьба каждого отдельного существа, однако он дает каждому из них своеобраз­ный дар: «По-своему, своими собственными средствами, каждое существо, если пожелает, имеет власть сохранить силу сознания, силу не повиноваться зову смерти и тому, чтобы быть сожранным». Каждому была дарована сила искать проход к свободе и пройти через него, минуя все­поглощающий клюв. Для того «видящего», который видит этот проход, и для тех, кто прошел через него, совершен­но очевидно, что Орел дал этот дар, чтобы увековечить сознание.
   Проводником к проходу является нагваль – двойное существо, которому было открыто Правило.Орел создал первых нагваля-женщину и нагваля-мужчину и тотчас пустил их в мир «видеть». В отличие от обычных людей, у нагваля светящееся яйцо, о котором речь впереди, раз­делено на четыре отделения или иногда, как уКарлоса Кастанеды, на три. Кроме того, их правые стороны колы­шутся, а левые – вращаются.
   Немного забегая вперед, отметим, что в момент пере­хода человек входит в третье внимание, и тело во всей его полноте озаряется знанием. Каждая клетка мгновенно осознает себя ицелостность всего тела. Поэтому критиче­ская точка борьбы воина, т. е. человека, борющегося за то, чтобы стать «видящим», состоит не только и не столько втом, чтобы осознать, что переход, о котором говорит Правило, – это переход к третьему вниманию, сколько в том, что такое осознание вообще существует.
   Итак, Орел дал человеку Правило, к пониманию которо­го дон Хуан подводит своих учеников в три этапа. Сначала ученики должны были принять Правило в качестве своеоб­разной карты, которую нужно понимать не в топографичес­ком смысле, а, скорее, как модель поведения, как образ жизни. Принять Правило в качестве карты – это значит принять данный образ жизни, а не какой-то другой.
   На второй стадии ученик должен прийти к пониманию возможности достижения высшего сознания, в существо­вании которого он уже убедился.
   На третьей стадии дон Хуан подвел учеников к факти­ческому проходу в иной, скрытый мир сознания.
   Само Правило содержит в себе три предписания: пер­вое состоит в том, что все, окружающее нас, является не­постижимой тайной; второе – мы должны попытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого; тре­тье предписание состоит в том, что воин рассматривает себя частью этой непознаваемой тайны.
   Теория познания древних толтеков, наследником ко­торых дон Хуан считает себя, утверждает, что единст­венным методом познания мира является искусство уп­равления сознанием. Овладению этим искусством дон Хуан посвятил свою жизнь и подчинил жизни своих уче­ников.

   Итак, в мире нет отдельных объектов, которые суще­ствуют сами по себе, хотя мы, сообразно своему опыту, воспринимаем наш мир как мир предметов и явлений. На самом же деле их не существует.
   Есть лишь единая вселенная, образованная эманациями (энергиями) Орла. Для понимания этой истины древние толтеки ввели понятия «известного» («ведомо­го»), «неизвестного» («неведомого») и «непознаваемого» («непостижимого»). Однако они допустили ошибку, отож­дествив два последних понятия. Новые «видящие» испра­вили эту ошибку, определив границы этих понятий и чет­ко сформулировав категории.
   «Неизвестным» они назвали то, что скрыто от человека неким подобием занавеса из ткани бытия, имеющей ужа­сающую фактуру, однако находится в пределах досягае­мости. В некоторый момент времени «неизвестное» стано­вится «известным».
   «Непознаваемое» же суть нечто неописуемое и не под­дающееся ни осмыслению, ни осознанию. «Непознавае­мое» никогда не перейдет в разряд «известного», но, тем не менее, оно всегда где-то рядом, восхищая нас своим ве­ликолепием. Однако его грандиозность и бесконечность приводят в ужас. «Непознаваемое», в отличие от «неизвестного», не дает человеку надежды и ощущения счастья. Напротив, столкнувшись с «непознаваемым», «видящий» чувствует себя истощенным и запутанным. Его тело теря­ет тонус. Ясность и уравновешенность улетучиваются, так как «непознаваемое» не дает, а забирает энергию. Иссле­дователи не только поняли это, но и нашли способы обезо­пасить себя.
   Приведенные определения понятий позволяют сделать вывод, что «известное» и «неизвестное» – суть одно и то же, поскольку и то, и другое находится в пределах воз­можного для человеческого восприятия. Используя кон­тролируемое видение, маги пытаются сделать «неизвест­ное» доступным нашему восприятию.
   Познакомившись с тремя аспектами реальности, мы получили возможность дать более точное определение процессу «видения». В этом процессе используются те ча­сти существа, которые не используются при обычном вос­приятии мира. «Видеть – значит обнажить внутреннюю сущность всего, значит непосредственно воспринимать энергию. „Видение“ приходит само по себе, как только мы накапливаем достаточное количество энергии. Но „виде­ние“ отличается от обычного „смотрения“. Когда видящий „видит“, то Нечто как бы объясняет ему все, что происхо­дит по мере того, как в зону настройки („настройка“ – это подбор эманации, находящихся внутри ауры и соответст­вующих внешним эманациям) попадают все новые и новые эманации. Он слышит голос, говорящий ему на ухо, что есть что. Если голоса нет, то происходящее с „видящим“ не является „видением“. Этот голос – нечто совершенно непостижимое. Дон Хуан использует метафору, утверж­дая, что это „свечение сознания“ играет на эманациях Ор­ла, „как арфист играет на арфе“.
   Развив в себе способность «видеть», человек становит­ся воином, ставшим на тропу, ведущую к знанию.
   Первая истина познания: мир таков, каким он выгля­дит, но в то же время он таковым не является. Мир не на­столько плотен и реален, как мы привыкли считать, осно­вываясь на своем восприятии, но он и не является мира­жом. Мир не иллюзорен, как иногда утверждают, он вполне реален. Но он и нереален. Что, собственно, мы зна­ем? Мы воспринимаем Нечто. Это точно установленный факт. Но то, что именно мы воспринимаем, не относится к числу фактов, столь же однозначно установленных. Что­бы установить это, нам необходимо исследовать свое вос­приятие, доказать его достоверность. Проделанная работа показала субъективность восприятия, установила, что мы обучаемся тому, что и как воспринимать.
   Мы можем только утверждать, что «имеется Нечто, воздействующее на наши органы чувств. Это та часть, ко­торая реальна. Нереальная же часто суть то, что нам гово­рят об этом Нечто наши органы чувств… Нам никогда не приходит в голову, что роль наших органов чувств весьма поверхностна. Способ, которым они воспринимают, обус­ловлен особым свойством нашего сознания. Именно это свойство заставляет их работать так, а не иначе». «Видя­щие» утверждают, что мир объектов существует лишь по­стольку, поскольку наше сознание делает его таким. В ре­альности же есть лишь эманации Орла – текучие, вечно меняющиеся ив то же время неизменные, вечные. Таким образом, утверждается, что картина мира зависит от спо­соба восприятия эманации. Само же восприятие определя­ется как «настройка», т. е. имеет место при условии, когда эманации внутри кокона (имеется в виду аура) настроены на соответствующие им внешние эманации.
   «Настройка» возможна, потому что «внешние и внут­ренние эманации суть одни и те же потоки световых воло­кон. А живые существа – крохотные пузырьки, ими обра­зованные, крохотные точечки света, прикрепленные к этим бесконечным струящимся нитям».
   «Видение» – это также «настройка». Если настройка эманации, которые используются в повседневной жизни, дает восприятие обычного мира, то «видение» обусловле­но настройкой тех эманации, которые обычно не задейст­вованы.
   Светимость живых существ образована лишь ограни­ченным набором эманации Орла – незначительной час­тью бесконечно разнообразного их множества. Для «ви­дящего» процесс восприятия состоит в том, что светимость эманации Орла, находящихся вне кокона, заставля­ет внутренние эманации светиться ярче. Внешняя свети­мость как бы притягивает внутреннюю, захватывает и фиксирует ее. Фиксированная же таким образом свети­мость и есть, по сути, сознание данного конкретного су­щества. Кроме того, внешние эманации оказывают на внутренние эманации давление, от силы которого зависит уровень сознания существа.
   Развивая мысль об эманациях Орла, дон Хуан подчерк­нул, что они – вещь в себе. Они пронизывают все су­щее – как познаваемое, так и непознаваемое. Их невоз­можно описать, это «просто присутствие чего-то, как бы масса какого-то качества или состояния, давление, которое ослепляет». При этом его нельзя увидеть в обычном смыс­ле слова. «Видящий» воспринимает Орла всем своим те­лом, всем своим существом. В каждом из нас присутствует нечто, способное заставить нас воспринимать всем телом. Понимать это нужно следующим образом. «Человек со­ставлен эманациями Орла. Поэтому для восприятия Орла он должен обратиться к самому себе, к своим собственным составляющим. Но тут возникают сложности, связанные с сознанием: оно запутывается. В критический момент, когда эманации внутри и эманации вовне должны просто обнаружить взаимное соответствие, сознание вмешивается ипринимается за построение интерпретаций. В результа­те возникает видение Орла и его эманации. Но в действи­тельности ни Орла, ни эманации не существует. Уяснить же истинную сущность того, что существует на самом де­ле, не в состоянии ни одно живое существо». Можно лишь утверждать, что все существующее – это энергии.
   В дальнейшем исследователи-маги установили, что лишь малая часть эманации Орла находится в пределах досягаемости человеческого сознания. Илишь незначи­тельная доля этой малой части доступна восприятию обычного человека в его повседневной жизни. Эта крохот­ная частица эманации Орла и есть «известное». Та малая часть, которая доступна человеческому сознанию, – это «неизвестное». Все остальное – таинственное и неизмери­мо огромное – это «непознаваемое».
   «Видящие» установили также, что эманации обладают силой тотального диктата. Все без исключения существа вынуждены задействовать эманации Орла, даже не отда­вая себе отчета в том, что это такое. Поэтому их еще на­зывают «командами». Хотя это звучит слишком по-чело­вечески, термин соответствует сути явления, ибо это именно «команды». «Организм любого существа устроен таким образом, что захватывает определенную полосу эманации, причем каждый вид задействует эманации свойственного ему определенного диапазона. Эманации в свою очередь оказывают на организмы огромное давле­ние. Это давление и является тем фактором, посредством которого существо воспринимает соответствующую его диапазону картину мира».
   Эманации, находящиеся вне коконов живых существ, называют большими эманациями. Давление, которое они оказывают на кокон, одинаково для всех живых существ. Но результаты этого давления различны, поскольку реак­ция коконов на него бесконечно разнообразна. Однако в определенных пределах можно говорить о некоторой од­нообразности реакций.

   Научившись «видеть» эманации, «видящие» создают свою собственную картину мира и свой собственный взгляд на место человека в нем. Для них «все люди – све­тящиеся существа, состоящие как бы из двух сегментов. Первый – это наше физическое тело, которое мы можем ощущать непосредственно. Второй – светящееся тело, придающее нам вид огромного светящегося яйца, которое может быть замечено только „видящими“. Главной зада­чей магии является выход на светящуюся оболочку. Эта цель достигается путем сложной системы сновидения и жесткой систематической практикой „не-делания“ (или „не-деяния“), т.е. некоего непривычного действия, вовле­кающего все наше существо и заставляющего его созна­вать свою светящуюся часть. Это происходит, когда большие, т. е. внешние, эманации обрушиваются на вечно дви­жущиеся текучие эманации внутри кокона и заставляют их остановиться, замереть».
   Чтобы это понять, необходимо вспомнить о роли со­знания в формировании восприятия и о его структуре. Различные аспекты реальности, о которых говорилось ранее, воспринимаются различными уровнями сознания. С большой долей упрощения оно может быть разделено на три части.
   Самая маленькая – это так называемое «первое вни­мание», нужное для жизни в повседневном мире. Оно ох­ватывает сознание физического тела.
   Более крупная часть – «второе внимание», нужное для восприятия светящейся оболочки и действия как све­тящегося существа… «Второе внимание» всегда на заднем плане и выходит вперед только благодаря специальной практике или случайной травме. Оно охватывает сознание светящегося тела.
   Последняя, самая большая часть – «третье внима­ние». Это то неизмеримое сознание, которое включает в себя неопределимые аспекты физического и светящего­ся тел в их единстве.
   Войдя во «второе внимание» самостоятельно или с по­мощью учителя, человек начинает видеть светящееся тело примерно так, как его видел К.Кастанеда: «…внезапно все люди в поле моего зрения превратились в большие пузыри белого света. Я смотрел на светящиеся яйца не мельком, а непрерывно… Пузыри света вначале были расплывчаты­ми, как если бы мои глаза не были настроены, но затем в одну секунду мое зрение как бы установилось, и пузыри белого света стали продолговатыми светящимися яйцами. Они были большими, даже огромными, никак не меньше метра в ширину…» При этом женщины имели какие-то связки светящихся нитей, напоминающих львиные хвосты. Связки эти растут внутрь от того места, где у физического тела находятся гениталии. Именно они дают жизнь. Эмб­рион, для того чтобы расти, прикрепляется к одному из этих питающих «корней» и полностью съедает его, остав­ляя в светящейся оболочке темное пятно.
   Хотя человеческие существа и кажутся «видящему» светящимися яйцами, но яйцевидная форма – лишь внешний кокон, оболочка светимости, скрывающая край­не интригующую, гипнотизирующую сердцевину, состоя­щую из концентрических колец желтоватой светимости цвета пламени свечи… Оболочка лишь затемняет сияние сердцевины. Для того чтобы освободить сияющее суще­ство, оболочка должна быть сломана изнутри и в нужное время, точно так же, как проламывают скорлупу сущест­ва, вылупляющиеся из яиц. Разбивание оболочки назы­вается потерей человеческой формы и является единст­венным средством освобождения сияющей сердцевины. «Сломать оболочку значит вспомнить свое другое „я“ и прийти к целостности самого себя». Концепция потери человеческой формы относится к телесным условиям иосваивается учеником по достижению определенного уровня обучения. Конечным результатом ее является скрытое чувство отрешенности, которое не означает ав­томатической мудрости, но позволяет воину делать мо­ментальную паузу для переоценки ситуации и пересмот­ра позиции.
   Наша светимость составлена эманациями Орла, за­ключенными в яйцеобразный кокон. Та мизерная часть всех эманации, которая находится внутри коко­на, и есть то, что делает нас людьми.Сами же эманации невозможно описать. Для дона Хуана они напоминают светящиеся нити, непостижимо же в них то, что эти нити обладают самосознанием. «Я не сумею объяснить, что имеется в виду под самосознанием эманации. Все, что мне известно, – это то, что нити эманации осознают се­бя, они пульсируют собственной жизнью, и их такое мно­жество, что числа теряют всякий смысл. И каждая из них – сама вечность».
   Однако эманации Орла – нечто большее, чем просто потоки световых волокон. Каждое из них является ис­точником энергии неограниченной мощности. Эманации внутри ивне кокона одни и те же. Они образуют непре­рывный поток энергии. При этом кокон как бы разделяет его, поверхность кокона изолирует внутреннюю часть волокон штока от внешней и тем самым формирует на­правление давления внешних эманации на внутренние. В результате этого давления определенная часть эмана­ции в коконе светится особым образом. Это свечение и является сознанием существ. У человека – это свети­мость янтарного цвета, выделяющаяся особой яркостью свечения. «Эта область занимает узкую вертикальную полосу, протянувшуюся по правой стороне поверхности кокона сверху донизу».
   Итак, вселенная составлена из эманации, или энергий. Их небольшая часть заключена внутри кокона. Сознание возникает вследствие постоянного давления больших, или внешних, эманации на внутренние. Восприятие, в свою очередь, является следствием сознания и возника­ет, когда внутренние эманации настраиваются на соот­ветствующие им большие. Но эта «настройка» не проис­ходит случайно. «Восприятие становится возможным благодаря „точке сборки“ – особому образованию яркой светимости размером стеннисный мяч, постоянно распо­лагающемуся внутри светящегося шара вровень сего по­верхностью на расстоянии двух футов позади правой ло­патки человека, которое занимается подбором внутрен­них и внешних эманации, подлежащих «настройке». При этом конкретный вариант «настройки», воспринимаемый нами как мир, является результатом того, в каком месте находится «точка сборки» в данный момент, т.е. какие эманации она отбирает».
   Древние маги предположили, что, фокусируя сфериче­ское сияние на энергетических нитях вселенной, непо­средственно сквозь это сияние проходящих, «точка сбор­ки» автоматически, без какого-либо предварительно осо­знанного намерения собирает эти нити или волокна, формируя из них устойчивую картину воспринимаемого мира. При этом главную роль в собирании эманации в пучки играет сияние, окружающее «точку сборки», выпол­няющее роль своеобразной лупы, собирающей в пучок рассеянные лучи света. Увидев, насколько сильно это сия­ние меркнет у людей, находящихся без сознания или при смерти, и как оно полностью исчезает у мертвецов, они пришли к убеждению, что это свечение и есть свечение сознания.
   Однажды заметив, что «точка сборки» иногда может смещаться с привычного места на коконе, маги начали пристально изучать причины этого смещения, аглавное, его последствия. Так, они сделали вывод, что восприятие автоматически собирается там и только там, где находится «точка сборки». И еще: вследствие того что сборка осуще­ствляется на новом месте и задействует новые волокна, собранный мир отличается от привычного нам повседнев­ного мира.
   Было также отмечено смещение «точки сборки» в пределах светящегося шара, т. е. по его поверхности или внутрь, названное «сдвигом», и смещение наружу, за пределы шара, названное «движением» «точки сборки».
   Поскольку «сдвиг точки сборки» является ее смещени­ем в пределах светящегося шара, миры, воспринимаемые вследствие этого, какими бы странными они ни казались, принадлежат к человеческой сфере. В результате же «движения точки сборки» задействуются волокна, не при­надлежащие к сфере человеческого. Восприятие этих во­локон вызывает к жизни немыслимые, непостижимые ми­ры, в которых нет и следа чего-то человеческого.
   Для понимания действия механизма «настройки» и ро­ли внем «точки сборки» необходимо связать их с поняти­ями «первого и второго внимания», о которых уже упоми­налось выше.
   «Первое внимание» фокусирует воспринимаемый на­ми обычный мир, лишь выделяя и усиливая определен­ные эманации, выбранные из узкой полосы эманаций, в которой находится человеческое сознание. Не задейст­вованные при этом эманации никуда не исчезают. Они остаются в пределах нашей досягаемости, но как бы дремлют. Мы ничего не узнаем о них до конца жизни, если только не станем воинами.
   Выделенные и усиленные эманации «видящие» назы­вают «правосторонним» или «нормальным» сознанием, «тоналем», «этим миром», «известным», «первым вниманием». Обычный человек называет это «реальностью», «ра­циональностью», «здравым смыслом». Эти выделенные эманации составляют значительную часть полосы челове­ческого сознания, но лишь малую толику всего спектра эманаций, находящихся внутри кокона человека. Незадействованные эманации внутри человеческой полосы – это что-то вроде преддверия к «неизвестному».
   Собственно же «неизвестное» составлено множест­вом эманаций, которые к человеческой полосе не отно­сятся и у обычного человека выделению никогда не под­вергаются. Их называют «левосторонним» сознанием, «нагвалем», «другим миром», «неизвестным», «вторым вниманием».
   «Второе внимание» принадлежит светящемуся телу так же, как «первое» – телу физическому.
   В результате многовековой напряженной работы «ви­дящие» поняли, что путем сдвига «точки сборки» в ре­зультате, например, удара нагваля, можно выделять иусиливать ранее не задействованные эманации. При этом мир остается таким же, но становится четче. Это богатст­во чувств воспринимается телом как ощущение ускоре­ния. Двухсторонние перемещения между правой илевой сторонами облегчали понимание того, что на правой сто­роне слишком много энергии поглощается поступками ивзаимодействиями нашей повседневной жизни. На ле­вой стороне, напротив, существует врожденная потреб­ность в экономии и скорости.
   «В состоянии повышенного осознания все воспринима­ется одним куском, монолитной массой неотделимых дета­лей. Эта способность характеризуется интенсивностью. Однако, возвращаясь на правую сторону, невозможно все пережитое на левой стороне расположить в линейной по­следовательности, а потому и вспомнить, вспомнить в об­щечеловеческом смысле слова». Полученные пережива­ния остаются доступными для нас, но до них невозможно добраться, так как они замурованы стеной интенсивности. Это забвение является главной проблемой обучающихся искусству перемещения «точки сборки» и, следовательно, задачей воспоминания является соединение наших левых и правых сторон, объединение этих двух сторон различ­ных форм восприятия в единое целое.
   Тысячекратное смещение «точки сборки» открыло не­которые закономерности, общие для всех, кто переходит границу между двумя уровнями сознания. Такой законо­мерностью является появление «стены тумана», как свое­образной границы между двумя формами восприятия. Когда «точка сборки» смещается из своего обычного поло­жения и достигает определенной глубины, она проходит некий барьер, который на мгновение лишает ее способнос­ти настраивать эманации. Оно ощущается как мгновение пустоты восприятия: в момент нарушения настройки эма­нации появляется восприятие «полосы тумана». «…Оно (нечто) находилось в 5—7 метрах справа от меня и выгля­дело как бесплотная стена желтого тумана, разделяющая весь мир надвое. Эта стена простиралась от земли до неба, уходя в бесконечность, при этом правая от меня сторона мира была закрыта этим туманом, а левая была видна как на ладони».
   Эта стена передвигалась, по мере того как человек по­ворачивал голову. Разделение казалось реальным, но гра­ница проходила не на физическом уровне. «…Когда у вои­на достаточно невозмутимости, наличие которой зависит от нужного количества энергии, он может остановить вра­щение стены. Она не находится внутри нас. Она опреде­ленно находится снаружи в мире, разделяя его на две час­ти, и вращается, когда человек поворачивает голову, как если бы она была прикреплена к нашим вискам. Успешное удержание стены от поворота дает воину силу повернуть­ся к ней лицом и силу проходить сквозь нее в любое вре­мя…» Однако, чтобы проходить за «стену тумана», нахо­дясь в состоянии повышенного осознания, требуется не­большая часть нашего полного сознания, тогда как для прохождения физического тела в иной мир нужно все на­ше существо полностью.
   В результате многократных путешествий через «сте­ну тумана» воин подвергается стойкому изменению всего его существа, изменению, заставляющему принять как должное то, что миры между параллельными линиями, разделяющими лево– и правостороннее внимания, реаль­ны, потому что они являются частью общего мира, точно так же, как наше светящееся тело является частью на­шего существа.
   Со «стеной тумана» связана наиболее туманная часть учения дона Хуана. Оказывается, поворот головы для ос­тановки движения стены желтого тумана у сталкеров (во­инов, занимающихся «не-деланием») совершается не для того, чтобы повернуться лицом в новом направлении, а для того, чтобы по-другому взглянуть на время.
   Обычно мы смотрим на время, уходящее от нас. Стал­керы обращены лицом ко времени наступающему. Это не равносильно взгляду в будущее, а лишь означает, что время видится как нечто конкретное, хотя и непонятное. Вре­мя является сущностью внимания. Эманации Орла состо­ят из времени.
   Колесо времени подобно состоянию повышенного со­знания является частью другого «я» так же, как лево– и правостороннее сознания являются частями нашего по­вседневного «я», и физически его можно описать как туннель бесконечной длины и ширины, туннель с отра­жающими бороздками. Каждая бороздка бесконечна, и бесконечно их число. Живые существа созданы силой жизни так, что смотрят только в одну бороздку. Смот­реть же в нее означает быть пойманным ею. То, что вои­ны называют волей, относится к колесу времени – что-то похожее на неосязаемое щупальце, которым мы все обладаем. Конечная цель воина – научиться фокусиро­вать волю на колесе времени для того, чтобы заставить его поворачиваться. Воины, сумевшие повернуть колесо времени, могут смотреть в любую бороздку и извлекать оттуда все, что пожелают. Быть пойманным в бороздку времени означает видеть образы этой бороздки, но толь­ко по мере того, как они уходят. Свобода от околдовыва­ющей силы этих бороздок означает возможность смот­реть в любом направлении на то, как эти бороздки ухо­дят или приближаются.
   Достижение барьера восприятия в состоянии повы­шенного сознания, или «второго внимания» – обычный урок в школе воинов.Однако дон Хуан объяснил, что тренировка воина заканчивается, когда он преодолевает барьер восприятия из состояния нормального сознания. Для этого он должен использовать «настройку». Единст­венная сила, способная временно устранить «настрой­ку», – это «настройка». Нужно устранить «настройку», диктующую восприятие обычного мира повседневности. Вознамерившись изменить позицию своей «точки сборки» и вознамерившись удержать ее в новой позиции достаточ­но долго, воин собирает другой мир и ускользает из этого. Разделять эти миры будет барьер восприятия.
   Преодоление барьера восприятия является кульмина­цией всего, что делают «видящие». С момента преодоле­ния барьера человек и его судьба приобретают для воина совсем другое значение. Барьер используется как финаль­ный тест. Воин должен прыгнуть в пропасть с обрыва, на­ходясь в состоянии нормального сознания. Если ему не удастся стереть мир повседневности и собрать другой мир, до того как он достигнет дна, он погибнет. Нужно за­ставить этот мир исчезнуть, но при этом остаться самим собой. «Видящие» знают, что когда пламя сознания со­жжет их, они сохранят самосознание, в определенном смысле оставаясь самими собой.
   Важным открытием «видящих» стало определение ме­стонахождения «точки сборки», а именно: не в физичес­ком теле, а в светящейся оболочке, в самом коконе.
   «Обычно отвердевший от само поглощенности кокон во­обще не поддается удару нагваля. Однако в некоторых случаях он очень податлив, и даже минимальное усилие образует в нем чашеобразную впадину. Ее размер колеб­лется от крохотного уплощения поверхности до углубле­ния, занимающего треть всего объема кокона». Этим и объясняется возможность перехода во «второе внима­ние» в результате удара, травмы.
   Дон Хуан объяснил, что углубление на коконе дейст­вует на «первое внимание», смещая свечение сознания. Впадина давит на эманации внутри светящейся оболочки. «Видящий» может наблюдать, как выделяющий фактор «первого внимания» сдвигается под действием силы этого давления. Эманации внутри кокона смещаются, вследст­вие чего свечение сознания переходит на не задейство­ванные прежде эманации, принадлежащие областям, ко­торые в обычном состоянии «первому вниманию» недо­ступны.
   Свечение, образованное в сознании вогнутостью коко­на, можно назвать «временно повышенным вниманием». Эманации, которые оно выделяет и усиливает, располо­жены настолько близко к повседневно используемым эманациям, что само внимание изменяется в минималь­ной степени. Зато усиливается способность понимать, со­средоточиваться изабывать. Это происходит, потому что эманации, дающие особую четкость восприятия и яс­ность сознания, остаются выделенными иусиленными, только пока воин пребывает в состоянии повышенного сознания.
   Очень важно отметить, что «состояние повышенного сознания» видно не только как углубление свечения внут­ри яйцеобразного человеческого кокона. Поверхностная светимость тоже усиливается. Но с яркостью свечения, образованного полным сознанием, это усиление ни в какое сравнение не идет. В случае полного сознания вспыхивает сразу же светящееся яйцо целиком. Этот взрыв света об­ладает такой силой, что оболочка яйца рассеивается, ивнутренние эманации распространяются за любые мыс­лимые пределы.
   «Видящие» считают, что сознание всегда приходит извне и что истинная тайна – не внутри нас.Отмечено, что в соответствии с природой вещей большие эманации фиксируют эманации внутри кокона. И фокус истинного сознания состоит в том, чтобы позволить фиксирующим эманациям слиться с теми, которые внутри нас. Если нам удается сделать так, чтобы это произошло, мы становимся такими, каковы мы в действительности – текучими, неиз­менно движущимися, вечными.
   За этим, совершенно логично, делается вывод, что уро­вень сознания зависит от того, насколько оно способно позволить давлению больших эманации вести его.
   «Видящие» также установили, что «сознание появляется не в момент рождения, а в момент зачатия, когда во время совокупления эманации внутри коконов пары жи­вых существ делают все возможное для наделения созна­нием нового существа, которое они создают. Во время по­лового акта эманации в коконах каждого из партнеров приходят в необычайное возбуждение, кульминацией ко­торого становится слияние двух частей светимости созна­ния – по одной от каждого партнера, которые отделяются от их коконов».
   Также было отмечено, что «с момента зачатия сознание существа увеличивается и обогащается процессом жизни и что сознание, например, насекомого и сознание человека растут поразительно разными способами. Но с одинаковой неуклонностью».

   Человеческие существа выбирают для восприятия одни и те же эманации по двум причинам. Первая и главная состоит в том, что нас научили – эти эмана­ции доступны восприятию. А вторая: наши «точки сбор­ки» отбирают и подготавливают к восприятию именно эти эманации.
   Решающим, вероятно, было открытие того факта, что местоположение «точки сборки» на коконе не является постоянным, но определяется привычкой. «Сообразно ко­манде Орла „точка сборки“ человека располагается на ко­коне в пределах определенной области. Но ее точное мес­тоположение определяется привычками, то есть постоянно повторяющимися действиями. Сперва мы узнаем, что она может находиться в каком-то конкретном месте, а затем сами приказываем ей там быть. Наша команда становится командой Орла».
   Следующим открыли то, что «точку сборки» можно перемещать изнутри. Технически это осуществляется по­средством процесса осознавания: человек должен осо­знать, что воспринимаемый нами мир – результат опре­деленного положения «точки сборки» на коконе. Если такое понимание достигнуто, «точка сборки» может быть смещена волевым усилием в результате приобретения но­вых привычек. Отсюда то огромное значение, которое при­дается непривычным действиям и практикам.
   Прямое значение магические практики имеют толь­ко для отвлечения первого внимания от самопоглощен­ности, сила которой намертво фиксирует «точку сбор­ки». Их косвенное значение – сдвигать «точку сборки» посредством выведения ее из-под контроля «первого внимания».
   Для «видящего» сдвиг «точки сборки» находится на уровне в три четверти высоты кокона, на его поверхности. На самом же деле, при ее смещении она углубляется внутрь кокона, заставляя светиться эманации, дремлющие внутри диска человеческого сознания (дон Хуан сравнива­ет сознание с диском светлого сыра, вставленного в голо­вку темного сыра), проходящего через весь кокон наск­возь. Интересно отметить, что движение «точки сборки» внутрь видится как движение влево по поверхности коко­на, что объясняется его прозрачностью. Движение вглубь, а не влево позволяет человеку при смещении «точки сбор­ки» не утрачивать личное самосознание.

   Следующее важное положение учения К. Кастанеды заключается в утверждении, что «первое внимание» вос­принимает эманации блоками или пучками. Организация такого восприятия тоже является функцией «точки сбор­ки». Примером блочного восприятия может служить чело­веческое тело в том виде, как мы его обычно воспринима­ем. Остальные же части нашего существа – светящегося кокона – никогда не выделяются и не усиливаются. Они обречены на забвение, ибо функция «точки сборки» – за­ставить нас не только воспринимать определенные пучки эманации, но и игнорировать все прочие. ,
   «Точка сборки» излучает свечение, которое группи­рует внутренние эманации в пучки, которые затем настраиваются на соответствующие им большие эмана­ции, тоже собранные в пучки. Формирование пучков происходит даже тогда, когда «видящий» имеет дело с никогда не использовавшимися эманациями. Как только эманации выделены и усилены, вступают в действие за­коны блочного восприятия, свойственного «первому вни­манию». Например, когда мы смотрим на дерево, «точка сборки» производит настройку бесчисленного количества эманаций. В результате «точка сборки» заставляет нас воспринимать блок эманаций, который мы называем де­ревом. Но «точка сборки» не только обеспечивает наст­ройку эманаций, но также убирает определенные эмана­ции из зоны настройки с целью получения большей чет­кости восприятия.
   Исходя из блочного восприятия эманаций, можно уточнить понятие «неизвестного». «Оно – суть эманации, которые игнорирует „первое внимание“. Их – множест­во, они составляют огромную область, в которой возможна организация блоков». А «непознаваемое» – бесконечная область, в которой «точка сборки» не в состоянии органи­зовать блоки.
   Следует вполне логичный вывод: «тайна образа мира заключается в восприятии». «Видящие» видят, что нечто, воспринимаемое органами чувств, определяется только положением «точки сборки». И если она выстраивает эма­нации внутри кокона в положении, отличном от нормаль­ного, человеческие органы чувств начинают воспринимать мир самым непостижимым образом.
   Отметив решающую роль «точки сборки», К. Каста­неда переходит к объяснению механизма ее смещения и фиксации. Привычный образ жизни и привычные дей­ствия удерживают «точку сборки» в одном положении, а жестко фиксирует ее – внутренний диалог. Это означа­ет, что прекращение диалога немедленно делает «точку сборки» подвижной.
   Внутренний диалог останавливается за счет того, же, за счет чего начинается: за счет действия воли. Начать вну­тренний разговор с самим собой мы вынуждены под давле­нием тех, кто нас учит. «Когда они учат нас, они задействуют свою волю. И мы задействуем свою в процессе обучения. Обучаясь говорить с самим с собой, мы обучаемся управ­лять волей. Чтобы прекратить внутренние разговоры, сле­дует воспользоваться тем же самым способом: приложить к этому волю, выработать соответствующее намерение».
   Благодаря внутреннему безмолвию высвобождается сила настройки внутренних эманаций. Магические дейст­вия притягивают эту силу. Она «цепляется» за края поло­сы сознания, и «точка сборки» может легко перемещаться поперек нее. При этом на правом краю обнаруживаются видения физической активности, а на левом – духовной. Преодолевая в своем перемещении определенный предел, «точка сборки» способна собирать миры, совершенно от­личные от известного нам.
   Продолжая тему блоков эманации, дон Хуан сооб­щил, что эманации Орла всегда собраны в пучки, кото­рые называют большими полосами эманаций. Например, «существует неизмеримо огромный пучок, образующий органические существа. Они обладают особым качеством. Они – пушистые. Они – прозрачны и светят собствен­ным светом, в них есть некая специфическая энергия. Они сознают и активно движутся. Вот почему все органичес­кие существа наполнены особенной сжигающей энергией. Другие эманации – темнее и не так пушисты. В некото­рых вообще нет света и они непрозрачны…»
   Все органические существа относятся к одной и той же полосе. Представьте себе широчайшую полосу светя­щихся волокон. Органические существа – пузыри, возни­кающие вокруг отдельных групп этих волокон. В пределах этой полосы органической жизни некоторые пузыри фор­мируются вокруг волокон, проходящих в середине полосы. Другие – ближе к краям. Полоса достаточно широка, что­бы вместить в себя все виды органических существ. В этих пузырях размещены разные эманации, поэтому и су­щества разные. Большим полосам эманаций нет числа, но на Земле их сорок восемь. Для «видящего» на Земле присутствует сорок восемь типов организаций, сорок во­семь блоков или структур. Одной из них является органи­ческая жизнь. Семь полос производят неорганические пузыри сознания. И существует сорок полос, формирующих пузыри, не обладающие сознанием. Эти пузыри генериру­ют только организацию.
   Орел порождает сознание с помощью трех гигантских пучков эманаций, проходящих сквозь восемь больших по­лос. Свойством этих пучков является придание себе цвета. Один – бежево-розовый, второй – персиковый и тре­тий – янтарный. В пределах органической полосы розовый пучок принадлежит преимущественно растениям, персико­вый – насекомым, аянтарный – человеку и другим жи­вотным. В пределах янтарного пучка сознания имеется большое количество слабых оттенков, соответствующих различиям в качестве сознания. Самые распространенные: розовато-янтарные и зеленовато-янтарные. Часто встреча­ются голубовато-янтарные. А вот чисто янтарный цвет – огромная редкость. Оттенок, в конечном счете, определяет­ся количеством сэкономленной и накопленной энергии.
   Далее дон Хуан рассказал, что внутри оболочек неор­ганических существ, формируемых семью другими поло­сами сознания, отсутствует движение. Они выглядят как бесформенные резервуары, обладающие очень слабой све­тимостью. Их оболочки совершенно не похожи на коконы органических существ. Они не обладают упругостью, ка­чеством наполненности, благодаря которому органические существа напоминают шары, буквально распираемые из­нутри энергией.
   Остальные сорок полос формируют не сознание, ане­живые энергетические структуры. Их почему-то решили назвать сосудами в отличие от коконов и резервуаров, под которыми понимаются поля энергетического сознания, обладающие независимой светимостью.
   Итак, мир в целом образован сорока восемью полоса­ми. Мир, который наша «точка сборки» предлагает на­шему нормальному восприятию, составлен двумя поло­сами. Одна из них – органическая полоса, вторая – по­лоса, обладающая структурой, но не имеющая сознания. Остальные сорок шесть больших полос не относятся к миру, который мы воспринимаем, находясь в нормаль­ном своем состоянии.

   Заметив, что в случае необычного для человека пове­дения у него начинают светиться ранее не задействован­ные эманации, аего «точка сборки» смещается мягко и гармонично, воины начали практику систематического контроля за поведением. Ее и называют искусством «сталкинга», потому что он заключается в особого рода поведе­нии по отношению к людям и к своим поступкам. «Сталкинг» – это практика внутренней, никак не проявляю­щейся в поведении скрытности.
   Искусство «сталкинга» применяется в обычной реаль­ности, т.е. оно предназначено для практики в правой сто­роне сознания изаключается в осуществлении специаль­ного управления обычной реальностью, целью которой яв­ляется выход в необычную реальность.
   Сталкер, таким образом, делает повседневный мир по­лем своей битвы, превращая каждое действие и каждое вза­имодействие с другими людьми в стратегическую цель.
   «Не-делание» является первой доступной для ученика формой «сталкинга». Его цель – ломка приобретенных привычек истереотипов поведения. «he-делать» можно все. Сдувание пыли с одного места на другое, бег задом наперед, поиск автомашины под камешком, сновидение – все это примеры «не-делания».
   Основной же силой «сталкинга» является перепро­смотр своей жизни так же, как «тело сновидения» явля­ется основной силой сновидящих.Причина, по которой сталкеры должны просматривать свою жизнь так подроб­но, состоит в том, что дар Орла включает в себя его согла­сие принять вместо настоящего сознания суррогат, если он окажется совершенной копией. Орел может удовлетво­риться лишь в совершенстве выполненным пересмотром вместо сознания.
   Одним из важнейших компонентов перепросмотра яв­ляется дыхание.Дело в том, что светящееся тело постоянно создает паутинообразные нити, выходящие из светящейся массы под воздействием разного рода эмоций. Поэтому каж­дая ситуация взаимодействия или ситуация, в которой задействованы чувства, потенциально опустошительна для светящегося тела. Вдыхая при повороте головы справа нале­во при вспоминании чувства, сталкер, используя энергию дыхания, «подбирает» нити, оставленные им позади. Сразу за этим следует выдох слева направо. При помощи выдоха сталкер освобождается от тех нитей, которые оставили в нем другие светящиеся тела, участвующие в припоминаемом со­бытии. Если этого подбора и выброса нитей не произошло, нет никакой возможности практиковать контролируемую глупость, потому что эти чужие нити являются основой для безграничного роста чувства собственной значимости, важ­ности. Смысл контролируемой глупости состоит в том, что воин, понимая всю бесполезность человеческого общения и повседневной деятельности в рамках человеческого обще­ства, для достижения своей основной цели делает вид, что он всерьез все это делает. Он делает вид, что ему страшно важ­но то, что о нем думают и говорят другие. На самом деле во­ину это глубоко безразлично, так как первое, с чем он неус­танно борется, – это сознание собственной важности. Чело­век, «видящий» истинное положение вещей, свою полную зависимость от команд Орла, вряд ли станет переоценивать свою значимость. Таким образом, он смеется над другими, но прежде всего над самим собой. Одним из результатов де­тального перепросмотра своей жизни является искренний смех при столкновении лицом к лицу с набившим оскомину проявлением самовлюбленности, являющейся сущностью всех человеческих взаимодействий.
   Поборов в себе самолюбование и произведя переоценку своей важности, сталкер «стирает» свою прежнюю исто­рию, обычно сохраняемую людьми для самокопания и ощу­щения своей полезности и значимости. Единственной цен­ностью для него отныне становится только знание.

   Следующим и не менее важным, чем «сталкинг», бы­ло открытие неизвестной силы – энергии взаимной на­стройки эманаций. «Видящие» увидели, что объем свечения сознания и его интенсивность увеличиваются по ме­ре настройки эманации внутри кокона на соответствие большим эманациям. Это открытие стало трамплином для разработки сложного комплекса приемов управления настройкой эманации, напоминающего медитацию. Воз­никающая при этом энергия была названа волей. Под ней понимается «некий слепой безличный никогда не прерывающийся поток энергии, который определяет на­ше поведение, заставляя действовать так, а не иначе». Воля может быть представлена в виде максимального контроля свечения тела как энергетического поля. Она ощущается как сила, излучаемая из средней части тела вслед за моментом тишины, или сильного ужаса, или глубокой печали и используемая для обращения свече­ния тела в молчание.
   Это момент отвлечения сознания еще более тихий, чем момент выключения внутреннего диалога. Это от­ключение сознания, эта тишина дают возможность под­няться намерению направлять «второе внимание», управ­лять им, заставлять его делать то или другое. Воля явля­ется настолько полным контролем «второго внимания», что ее еще называется другим «я». Именно воля обуслов­ливает характер нашего восприятия мира обычной жизни и посредством силы этого восприятия косвенно определя­ет обычное положение «точки сборки». Затем было уста­новлено, как работает воля. Отмечено, что для придания восприятию качества непрерывности происходит постоян­ное возобновление настройки. Чтобы составить живой мир, настройка все время должна быть свежей и яркой. Для постоянного поддержания этих ее качеств поток энер­гии, возникающий в процессе этой самой настройки, авто­матически направляется на усиление отдельных избран­ных ее элементов.
   Все живые существа являются рабами «намерения». Оно заставляет нас действовать в этом мире. Оно даже принуждает нас умирать. Когда мы становимся воинами, «намерение» превращается в нашего друга… Нагваль пока­зал, что он может делать со своим «намерением». Он мог заставлять вещи появляться, призывая «намерение». Он говорил, что если кто захочет летать, то должен вызывать «намерение» полета.
   Так был найден третий базовый элемент системы – «намерение», под которым понимается целенаправлен­ное управление волей – энергией соответствия.

   Сталкинг был эффективным методом для сдвига «точ­ки сборки», но сам сдвиг был незначительным. Поиски но­вых способов сдвига «точки сборки» потребовали более де­тального ознакомления с эманациями Орла, что было смертельно опасно. Для защиты «видящих» был использо­ван новый «старый» прием – «сновидение», оказавшийся эффективнейшим способом сдвига «точки сборки». Однако в сновидении исследователь остается один на один с непо­стижимой силой настройки.
   Так же, как и «сталкинг», «сновидение» началось с простого открытия: во сне «точка сборки» совершенно естественным образом несколько смещается влево. Нару­шение ее фиксации является результатом расслабления, и ранее не задействованные эманации начинают светить­ся – отсюда замысловатость снов. Далее осталось научить­ся контролировать этот сдвиг, названный искусством «сно­видения», или искусством управления «телом сновидения». Но контроль не предполагает каких-либо попыток этим сдвигом управлять. Речь идет только о фиксации «точки сборки» в том положении, которого она достигла, естест­венно перемещаясь во сне. То место, где «точка сборки» оказалась во время сна, называется «позицией сновиде­ния», а искусство «сновидения» заключается в ее сохране­нии в этом месте, даже проснувшись. Это означает, что «тело сновидения» можно контролировать, формируя тем самым новое временное «тело сновидения» каждый раз, просыпаясь в новой «позиции сновидения».
   В дальнейшем была создана система – «тропа вои­на», позволившая обрести внутреннюю силу для направ­ления сдвига «точки сборки» во сне. Этой силой явилась уравновешенность воина. Это – чувство равновесия, ощущение почти полного безразличия и легкости, а так­же естественная и глубокая склонность к исследованию и пониманию, т. е. все, в чем заключается «безупреч­ность воина».
   Дон Хуан определил «сновидение» как «не-делание» сна. Оно дает возможность практикующим его использо­вать ту часть жизни, которую они обычно проводят в хаосе.
   В «сновидении» различается несколько состояний, яв­ляющихся, по-видимому, общими:
   * Спокойное бодрствование – предварительное состояние, когда чувства засыпают, но окружающее еще осознается. Все воспринимается как поток красноватого света.
   * Динамическое бодрствование – красноватый свет рассеи­вается, как туман, и спящий смотрит на какую-нибудь сцену, как на табло, ибо она неподвижна. Он видит трех­мерную картину. Застывший кусочек чего-нибудь.
   * Пассивное наблюдение. В этом состоянии сновидящий уже не смотрит на застывшие осколки мира, но наблюдает со­бытие, являясь его свидетелем. Преобладание у нас зри­тельных и слуховых ощущений превращает это состояние главным образом в дело глаз и ушей.
   * В этом состоянии спящий оказывается втянутым в дейст­вие. Здесь он уже что-то делает, предпринимает какие-то шаги и использует свое время полностью. Это – состояние динамической инициативы.
   Сам акт «сновидения» начинается как совершенно осо­бое состояние сознания, к которому приходишь, фиксируя остаток сознания, который еще имеешь во сне, на отдель­ных чертах или элементах сна. Этот остаток сознания, ко­торый дон Хуан называл «вторым вниманием», вводился в действие при помощи упражнения «не-делания».
   Существенной помощью «сновидению» было состоя­ние умственного покоя или «не-делания разговора с са­мим собой» – первый момент.
   Второй момент – концентрация внимания на кончике грудины, на верхней части живота. Дон Хуан говорил, что энергия, нужная для «сновидения», исходит из этой точки. Энергия, нужная для перемещения во сне, исходит из об­ласти, расположенной на 2—5 см ниже пупка. У женщин обе эти энергии исходят из матки.
   Третий момент – поза «сновидения».
   Четвертый – время проведения «сновидения».
   Методика достижения «тела сновидения» начинается с исходного действия, которое, будучи повторяемым с не­преклонностью, порождает несгибаемое «намерение». Оно, в свою очередь, приводит к внутреннему безмолвию, а это последнее генерирует внутреннюю силу, необходи­мую для сдвига «точки сборки» в нужные позиции прямо во время сна. При переходе в «тело сновидения» самое главное – это закрепление «второго внимания». Ставя задачу перемещения в «тело сновидения», дон Хуан на­стаивал, чтобы «второе внимание» было включено еще в бодрствующем состоянии. Но «первое внимание», вни­мание, создающее мир, никогда нельзя преодолеть полно­стью. Оно лишь на мгновение может быть выключено или замещено «вторым вниманием» при условии, что тело уже накопило его в достаточном количестве. Искусство «сновидения» является естественным путем накопления «второго внимания».
   Для тренировки «второго внимания» можно использо­вать следующие приемы:
   * задача увидеть во сне свои руки; О выбор места и нахождение его в сновидении;
   * выбор в этом месте каких-нибудь изменений или деталей и использование их для настойки «второго внимания»;
   * выход тела в сновидение;
   * использование в сновидении вещей повседневного мира, т. е. неизбежное проникновение сновидения в мир повсед­невной жизни.
   Накопление энергии, достигаемое использованием пе­речисленных приемов и методик, приводит воина к порогу обретения своего единства, но только к порогу. Все еще недостающую энергию он черпает во время сновидения у неорганических существ, а главный и последний толчок ему дает Земля, являющаяся, согласно учению Кастанеды, живым существом. «Видящие» обнаружили светящийся кокон Земли, заключающий в себя эманации Орла. Этот толчок суть импульс, исходящий из сознания самой Земли в тот момент, когда эманации внутри кокона воина настра­иваются на эманации внутри кокона Земли. «Неизвест­ное», заключенное в эманациях Земли, в этот момент ста­новится воспринимаемым.
   Высшее сознание Земли позволяет человеку перехо­дить в параллельные большие полосы эманаций, и сила этой «настройки» заставляет обычный мир растаять,

   Сразу после рождения младенцы не могут восприни­мать мир так же, как его воспринимают взрослые. Их вни­мание еще не функционирует как «первое внимание», и потому они не причастны к тому восприятию мира, кото­рое свойственно окружающим их людям. Окруженные те­ми же самыми эманациями, они еще не научились отби­рать их и организовывать так, как это свойственно взрос­лым. Младенцам предстоит немало поработать для этого – они будут продвигаться шаг за шагом, расти и впитывать описание мира, которое им предоставят их ро­дители. Каждый, в особенности взрослый, когда он всту­пает в общение с ребенком, становится учителем – в большинстве случаев это происходит неосознанно, – не­прерывно описывающим мир в тех или иных его проявле­ниях. Сначала дети не могут полностью воспринять это описание, однако со временем они научаются восприни­мать реальность в терминах этого описания. Оно будет оп­ределять во всех подробностях ту форму, в которой их восприятие станет отбирать и организовывать окружаю­щие энергетические поля.
   Мы не ошибемся, если скажем, что ежедневно воспри­нимаемое нами представляет собой то привычное описа­ние, которое заранее направлено нами самими во внешний мир. Поток этого описания остается неизменным, поддер­живая знакомое нам восприятие мира, – так происходит мгновение за мгновением, день за днем. Если остановить этот поток описаний, то восприятие мира разрушается, и в результате происходит то, что в книгах Кастанеды на­зывается «остановка мира». «Видение» как раз и является способностью воспринимать мир, каким он становится, когда прекращается поток описания.
   На начальном этапе ученичества Кастанеды у дона Хуана его обучали описанию мира с точки зрения магов – это было средством прерывания потока обычных описа­ний. Позднее он узнал, что описание магов также являет­ся всего лишь еще одним случаем описания, которое в свою очередь может стать ловушкой. Дон Хуан не раз заявлял, что он не маг, аскорее воин и«видящий».

   Внутренний диалог представляет собой мысленный разговор, который мы постоянно ведем сами с собой, и является непосредственным выражением реальности, воспринимаемой каждым из нас. Он выполняет функцию стража, чья главная задача – защищать вышеупомя­нутое описание, подпитывая его собственным содержа­нием (мыслями) испособствуя совершению поступков, усиливающих его. Из этого следует, что мы воспринима­ем этот мир и ведем себя так, как нам это свойственно, опираясь на то, что говорим себе в рассуждениях с самими собой. Это же в свою очередь способствует под­тверждению содержания и описанию нашего внутренне­го диалога.
   Приверженность внутреннему диалогу может довес­ти до такой крайности, как привычка подменять своими мыслями реальность. Мы смотрим на мир, на предметы, на людей, на себя и в то же время думаем о том, что ви­дим, а в конце концов начинаем принимать свои мысли за предметы реального мира. Мы говорим себе, что мир такой-то и такой-то, и пребываем в убеждении, что так оно на самом деле и есть.
   Естественно, все, что происходит как следствие этого внутреннего диалога, прекращается в тот момент, когда мы оказываемся способны остановить этот диалог. Именно поэтому дон Хуан говорит об остановке внутреннего диа­лога как о ключе, открывающем двери между мирами.

   Способность «выделять» определенные выровненные эманации, соответствующие терминам описания, разделя­емого остальным человечеством, называется «первым кольцом силы» – мы прилагаем его к элементам окружа­ющего мира, проецируя на них наше описание. В итоге возникает описание мира в том виде, в каком мы его вос­принимаем. Кроме того, принадлежащее каждому кольцо силы совмещено с кольцами силы остальных людей. Та­ким образом, создание реальности в терминах описания– до известной степени коллективная задача, в решении ко­торой принимают участие все попавшие в данную ситуа­цию. В результате объекты реальности воспринимаются людьми практически одинаково.
   В то же время существует второе кольцо силы, позво­ляющее выходить за пределы обыденного восприятия, – именно его используют маги, формируя восприятие иных миров. Такое второе кольцо есть у каждого, однако оно на­чинает функционировать только тогда, когда удается за­ставить замолчать первое кольцо, что в жизни обычных людей встречается не часто.

   Один из способов блокировать первое кольцо заключа­ется в совершении поступков, чуждых нашему обыденно­му описанию мира, – этот способ известен под названием «не-делание» (или «не-деяние»). Обыденное описание ми­ра заставляет нас вести себя в соответствии с присущими ему терминами; таким образом, все наши действия оказы­ваются эманациями упомянутого описания мира и одно­временно направлены на его воспроизведение. Эти действия суть то, что мы называем «деланием» (или «деянием»). В сочетании с питающим их описанием мира они образуют самовоспроизводящуюся систему. Любое не совпадающее с миром действие является формой «не-делания».
   Не-делание прерывает поток описания, что в свою очередь приостанавливает созидание мира известного. Не-делание – тот посредник, который открывает путь к неизвестной стороне реальности и нас самих. Иными словами, оно обеспечивает доступ к нагвалю – мы го­ворим о нем, как об «отделенной реальности», а если речь идет об отдельном человеке – как об осознании другого «я».
   Поскольку не-делание, практикуемое как осознание правой стороны, позволяет нам прикоснуться и к граням осознания левой стороны, то систематическая практика не-делания создает все новые точки такого соприкоснове­ния. Мало-помалу это может позволить нам приблизиться к объединению двух способов осознания, в результате че­го может появиться «целостность самого себя».
   Следует иметь в виду и другой аспект. Все, о чем мы говорим, ссылаясь на собственное «я» (эго), является эле­ментом усвоенного нами описания.
   Данное обстоятельство приобретает особое значе­ние, если мы осознаем, что эта часть описания прико­вывает нас к определенным формам бытия и поведе­ния. Хотя эти формы кажутся абсолютными и жестко определенными, они могут быть остановлены или полно­стью прекращены, открывая перед нами неограниченные возможности в том, чем мы можем стать и что мы можем делать. Следовательно, приостанавливающее поток опи­сания не-делание есть открытая дверь к свободе и путь к изменению себя.
   Не-деланием собственного «я» мы прерываем поток описания собственно персоны, освобождаемся от заклятия эго, – которое только и хочет, чтобы ему верили, будто только оно и представляет собой единственную реаль­ность, – и оказываемся способными распознать свою ис­тинную природу, природу энергетических полей, свобод­ных и текучих. С этого момента мы можем открывать самих себя заново – намеренно и добровольно; мы обретаем способность по-новому отвечать на новые ситуации, ежемоментно возникающие вокруг нас.

   Тенсёгрити – система магических движений, раз­вивающих осознание. Они позволяют человеку быстро накопить значительное количество свободной энергии и обрести осознанный контроль над своим энергетичес­ким телом.
   Многие годы Карлос Кастанеда и его спутницы в маги­ческом путешествии Кэрол Тиггс, Флоринда Доннер-Грау и Тайша Абеляр по настоянию своего учителя дона Хуана Матуса отбирали самые эффективные из магических дви­жений, которым их обучали маги из партии дона Хуана и сам дон Хуан.
   С годами все отобранное было систематизировано ими и тремя женщинами-стражами их магической группы – Кайли Лун дал, Рейн Мюрез и Майи Мюрез – в виде це­лостной самодостаточной технологии психоэнергетическо­го тренинга, получившей название тенсёгрити.
   В 1993 году Флоринда Доннер-Грау, Кэрол Тиггс и Тайша Абеляр вместе с тремя стражами по заданию Кар­лоса Кастанеды начали открытое преподавание системы тенсёгрити. Первые семинары были проведены в 1993– 1994 годах в Рим-Инститьют, Аризона, в Акохи-Фармс, Мауи, Гавайи, а также в Исаленском институте, Биг Сюр, Калифорния.
   Поскольку примерно в то же время Карлос Кастанеда по определенным причинам снял до того ни разу не нару­шавшийся тридцатилетний запрет на публикацию каких бы то ни было фото– и видеоматериалов, по системе прак­тики тенсёгрити на каждом из семинаров проводились ви­деосъемки.
   Первые видеоматериалы по тенсёгрити появились в продаже в феврале 1995 года в книжном магазине «Фе­никс» в Санта-Монике, Калифорния. Затем был отснят специальный учебный видеофильм. В нем женщины-стра­жи в деталях демонстрируют технику двенадцати базо­вых движений тенсёгрити – первой части системы маги­ческих движений, достаточно подробно объясняя действие и энергетическую подоплеку каждого элемента.
   Начало раскрытия миру людей практики тенсёгри­ти – не просто значительное событие. Это – очередной прорыв к вершинам Духа, еще один шаг в новое качество осознания.

   Когда мы читаем в некрологах «Умер Карлос Кастане­да…», правильно ли мы понимаем смысл слова «умер» или же мы вкладываем в это понятие то, что обычно в него вкладывают окружающие нас люди?
   В большинстве духовных традиций человек, достиг­ший просветления (если говорить в терминах восточных традиций), сохраняет осознание после смерти, а его физи­ческое тело остается в этом мире. Так произошло, напри­мер, с индийским мастером 20 века Ошо Раджнишем, так умерли Будда, основатель джайнизма Махавир, право­славный святой Сергий Радонежский. Однако в некоторых традициях такой ценный ресурс, как тело, на Земле не ос­тавляют. В конце своего пути практикующий реализует Тело Света: он объявляет о том, что через семь дней ум­рет; его закрывают в комнате или палатке, а на восьмой день там обнаруживают только волосы и ногти.
   Многие традиции говорят о воплощениях, на могиле Раджниша написано: «Никогда не рождался, никогда не умирал. Только посетил эту планету Земля между 11.12.31 и 19.01.90». Не все люди могут достичь реализа­ции за одну жизнь, тот же Раджниш помнил свое преды­дущее воплощение, в котором ему не хватило трех дней до просветления.
   Традиция Кастанеды перевоплощения не признает, равно как не признает и возможности сохранить осозна­ние, оставив физическое тело умирать в этом мире. Согласно учению индейских магов, человеческое существо, рождаясь, получает осознание в качестве «аванса» от без­личной могущественной силы, которую маги образно на­звали Орлом. В течение жизни человек развивает это осо­знание, обогащает его своим опытом. Когда приходит смерть, Орел забирает себе его осознание вместе с накоп­ленным опытом и впечатлениями. Поэтому у каждого из нас только две возможности: либо мы умираем и Орел по­глощает наше сознание, либо мы встаем на путь воина, чтобы иметь «кубический сантиметр шанса иметь шанс» достичь абсолютной свободы, или, другими словами, сго­реть в огне изнутри. Так произошло с учителем Кастане­ды, доном Хуаном Матусом, с его учителем, с учителем его учителя…
   Кастанеда говорил: «Я хотел бы обрести целостность, чтобы покинуть этот мир таким же способом, которым это сделал он (дон Хуан), но нет никакой гарантии». Если Кас­танеда действительно умер, это означает лишь то, что он не смог реализовать свой «кубический сантиметр шанса». Для тех, кто практикует техники, описанные в книгах Ка­станеды, ездит на семинары по тенсёгрити, ничего не из­менилось – каждый из нас может иметь шанс, но не мо­жет иметь гарантий.
   Вот, что известно о смерти Кастанеды.
   Карлос Кастанеда, автор 12 книг, посвященных уче­нию шаманов Древней Мексики, 27 апреля 1998 года умер в своем доме в Вествуде (Лос-Анджелес) от рака печени; его тело было кремировано, а прах отправлен в Мексику – такова официальная информация. Сооб­щение об этом появилось в печати («Лос-Анджелес Таймс», «Нью-Йорк Тайме» и др.) 19 июня, т. е. спустя почти два месяца.
   Кастанеда и две женщины-воина его магической группы: Тайша Абеляр (автор книги «Магический пере­ход») и Флоринда Доннер-Грау (автор книг «Сон ведь­мы», «Шабоно», «Жизнь в сновидении») – покинули этот мир, сохранив осознание. Об этом заявила одна из выслеживательниц энергии – так называют группу женщин-практикующих, которые демонстрируют тенсёгритина семинарах – на встрече с участниками семинаров. (Сообщений о смерти Тайши и Флоринды в прессе не бы­ло). Из четырех членов магической группы Кастанеды здесь осталась только Кэрол Тиггс.
   Литературный агент Кастанеды Треси Крамер сооб­щил: «В соответствии с традицией шаманов его линии, Карлос Кастанеда покинул этот мир в полном осознании» («Лос-Анджелес Тайме»).
   Действительно, на семинаре 4 апреля присутствова­ли все три женщины-воина (Кастанеда не появлялся на семинарах уже больше года), 2 мая была одна Кэрол (про смерть Карлоса она не сказала ни слова). На мюн­хенском семинаре в конце мая должны были быть Тайша и Флоринда, однако они не приехали, организаторы да­же понизили стоимость семинара ивозвращали участни­кам разницу; 6 и 13 июня также никого из четырех ма­гов не было.
   Вполне возможно, что версии смерти Кастанеды фальшивые. Газеты отмечают, что обстоятельства смерти Карлоса так же полны мистификаций, как и его жизнь.
   Согласно сообщению, он был кремирован «at once» («мгновенно», «сразу же») – подозрительная спешка. Однако сообщения в прессе опоздали на два месяца, в качестве объяснения журналисты приводят слова Де­боры Друз, «адвоката и друга» Карлоса Кастанеды: «Он не любил быть в центре внимания. Зная это, я не взяла на себя ответственность за выпуск официального сооб­щения для печати».
   Согласно официальной версии, он умер от рака пече­ни, но участники семинаров, видевшие Кастанеду в его любимом ресторане в Лос-Анджелесе в феврале (т. е. за два месяца до смерти), сообщают, что он был похож на кого угодно, только не на человека, страдающего раком печени.
   Фотография «Кастанеда в 1951 году» выглядит подо­зрительно: во-первых, мужчине на фотографии под сорок, а Кастанеде в 1951 году было не более 26; во-вторых, его последователи провели мини-опрос тех, кто видел писателя воочию, конечно, в 1996 году, а не в 1951, но сходства все равно мало. Вообще, Кастанеда запрещал себя фото­графировать и снимать на пленку: «Запись – это способ зафиксировать вас во времени. Единственное, чего не дол­жен делать маг, – это становиться статичным, инертным. Статичный мир, статичная картинка – это противопо­ложность мага».
   В 1997 году в Канаде вышла книга Маргарет Раньян, бывшей жены Карлоса, – по ее утверждениям, она опи­сывает его как мастера мистификаций. Пример такой мистификации, касающейся даты рождения, уже приво­дился нами выше, в первой главе этой книги. Но это только один факт. Согласно учению Кастанеды, маг свою личную историю стирает, так что можно не сомневать­ся – большую часть информации о Кастанеде мы не уз­наем никогда.
   Для чего магу нужны мистификации? Цель мага – уй­ти, сохранив осознание. А для этого маг должен не только иметь достаточно энергии, он должен быть свободным и текучим. Личная история, общественное внимание, так же как и чувство собственной значимости, – это то, что мешает: связывает, отнимает энергию.
   Приведем эпиграф к книге Кастанеды «Сказки о силе»: «Пять условий для одинокой птицы: Первое: до высшей точки она долетает; Второе: по компании она не страдает даже таких птиц, как она; Третье: клюв ее направлен в небо; Четвертое: нет у нее окраски определенной; Пятое: и поет она очень тихо».
   А теперь нам хотелось бы задать вопрос. Может быть мы решаем не ту проблему? Умер Кастанеда, ушел Каста­неда или освободился от тяжести общественного внима­ния – что может дать нам обладание этой информацией? Как много копий сломано в обсуждении вопросов «был ли дон Хуан реальной личностью?», «не использовал ли Кас­танеда труды других антропологов?», «реальны события его книг или это художественный вымысел?»! Но что и ко­му это дало?
   Почему же ученые продолжают тратить на это время и энергию? Не потому ли, что обсуждать эти вещи намного привычнее и проще, чем задать себе (именно себе) глав­ный вопрос: работают ли техники, описанные Карлосом Кастанедой? Ведь если задать себе этот вопрос, мы лицом к лицу столкнемся с тем фактом, что у нас мало времени и только один выбор: мы можем либо беспечно двигаться к собственной смерти, либо «бросить проклятую мелоч­ность, которая свойственна людям, проживающим жизнь так, как если бы смерть никогда не тронет их».
   Один из учеников Кастанеды, практикующий тенсёгрити, сказал: «Для нас полезнее считать, что Кастанеда действительно умер. Становишься решительнее. Пони­маешь, что ты один и ты должен мобилизовать все свои силы».
   Действительно, «лучшее, на что мы способны, прояв­ляется тогда, когда мы прижаты к стене».
   Кастанеда говорил: «Намерение – это не рассужде­ния, это действие». Мастера традиции Дзогчен подчерки­вают: «Речь идет не о философской доктрине, речь идет о практическом возвращении человека к его истинной природе». Есть много прекрасных сильных техник, опи­санных в разных традициях: молитва, медитация, йогические асаны… Почему же мы игнорируем их, либо превра­щаем в формальность, выполняя которую, мы никуда не движемся, не меняемся?!
   Позволим себе закончить эту главу словами Кастане­ды, сказанными на одном из семинаров: «Мы все столк­немся лицом к лицу с бесконечностью, хотим мы того или нет. Почему же делать это, когда мы слабы и дряхлы, в момент смерти? Почему не тогда, когда мы сильны? По­чему не сейчас?»
   ПРАКТИКИ

   По сути, сталкинг – это одна из магических практик, в широком смысле подразумевающая процесс выслежи­вания… самого себя…Можно также охарактеризовать его как определенный способ жить, жить не «автоматически», следуя определенным схемам поведения, сформирован­ным в процессе социального программирования, а жить осознанно, улавливая в себе работу всевозможных про­грамм, срабатывание тех или иных «прошитых в сознание механизмов», делающих человека именно тем существом, каким приходится его видеть.
   Коротко говоря, сталкинг служит как раз для обнару­жения и обуздывания всех людских качеств, которые от­нимают основную массу персональной силы, не давая ото­рваться от повседневности людского мира. Это средство обнаружения «привязок», «расталкивания» схем поведе­ния, делающих людей уязвимыми, стирания личной исто­рии, освобождения от чувства собственной важности.
   В дриминге{или «осознанном сновидении») понятие сталкинга подразумевает еще и способность осознанно фиксировать точку сборки, что позволит присутствовать в устойчивых сновидческих мирах.
   По большому счету человек состоит из своих привы­чек, и его ежедневная деятельность составлена из после­довательности неосознаваемо прокручиваемых про­грамм-привычек. Например, утром поднялся с койки, на­дел тапочки, пошел в туалет… дальше продолжается день, состоящий из кусочков, как из деталей детского конструктора. Во время всей этой бурной деятельности осознаваемость действий практически отсутствует – все идет «механически», и получается, что человек не столь­ко живет, сколько «проживает». Периодические выпаде­ния из последовательности, когда «что-то происходит»пробуждают-таки осознанность, и необходимость осозна­вать происходящее воспринимается как тяжкая работа, утомляет, пугает, портит настроение. Поскольку нет «опыта осознанной жизни», присущего тем типам, кото­рые превращают свою жизнь в непрерывный сталкинг, то и случаются всякого рода «перегрузки», и более то­го – в жизни появляется куда больше «опасных неожи­данностей» чем в случае более внимательного существо­вания. Поэтому на начальных этапах сталкинга для того, чтобы понять, что это за практика, рекомендуется начи­нать с «рассталкивания привычек». Например, поставить себе задачу разобраться в таких «несущественных во­просах», как, например, с какой ноги встаешь с постели, в какой последовательности обычно умываешься, обува­ешься, завязываешь шнурки на ботинках и прочее. Та­кое упражнение дисциплинирует внимание, что позволит в дальнейшем «рассталкивать» куда более сложные и на­вороченные схемы поведения.
   Другое «упражнение» из практики сталкинга – формирование «фальшивых привычек», или «не-дела­ние схем поведения». Для этого следует придумать себе какой-либо обязательный, но совершенно бесполезный и непрактичный ритуал, например, входя в какое-то оп­ределенное помещение, переворачивать стоящую на оп­ределенном месте вазочку, или перевешивать ключик с одного гвоздика на другой, или произносить специаль­но созданное для этого случая заклинание, сопроводив его каким-то особым жестом. Дальше следует неукосни­тельно этот ритуал выполнять, не посвящая никого в смысл своего действия, не ставя выполнение этого ри­туала в зависимость от каких бы то ни было обстоя­тельств или реакции окружающих. Следует осознанно придать великую важность этому ритуалу! – это еще один из аспектов сталкинга, именуемый «контролируе­мой глупостью».
   Конечно, поначалу ничего не получится – то «забыл», то что-то отвлекло (завладело твоим вниманием), будет срабатывать индульгирование, давая оправдание своей «забывчивости», слабости или чему-то еще, якобы не позволившему сделать дело… однако сталкинг есть сталкинг, и следует внимательно фиксировать все эти отвлекающие моменты, ловить себя на том же индульгировании, фикси­ровать, что и как сумело завладеть вниманием в этот от­ветственный момент.
   Однако любая, даже самая искусственная привычка – палка о двух концах, и созданный ритуал имеет тенден­цию превращаться из ритуала в вульгарную привычку… собственно, множество вполне осмысленных ритуалов так и превратились во всевозможные «приметы», суеверия и прочее. Посему следует четко заметить этот переход, и как только ваш ритуал стал приобретать признаки дей­ствия, выполняемого автоматически, можно смело его пре­кратить и заняться чём-либо другим.
   После удачного завершения такого мероприятия, от­следив в себе массу механизмов, управляющих поведени­ем человека, станет уже довольно легко обнаруживать в своей жизни подобные «детали поведенческого конст­руктора», свои «автоответчики» – когда в ответ на услы­шанное бытовое заклинание следует предсказуемый от­вет, и можно начинать расковыривать в себе «тело» этих программ, делая их неработоспособными.
   Тут можно применить еще одну занимательную тех­нику сталкинга – подвергнуть привычку (программу, схему) ритуальному анализу. А именно – уже сформиро­ванной привычке придать статус ритуала, всегда и везде выполняемого сознательно, с полным осознанием важнос­ти этого дела. Дальше – проделывать все, что входит в состав теперь уже важного ритуала точно так же, как это было в случае «не-делания» привычки… в результате становишься не рабом, а хозяином своих привычек и име­ешь возможность с равной легкостью как создавать себе привычки, так и удалять их из своей жизни.
   Так вот на практике появляется некая универсальная, хоть и сугубо индивидуальная техника обнаружения при­вычек, «привязок», изучения их механизма работы и без­болезненного их выключения. Обычно как? По-людски с привычками из списка «дурные» положено бороться! То есть как ни крути, а вкладывать в них новые силы, чтолишь усугубляет положение дел. Можно, конечно, ус­пешно бросить курить, вложив в эту борьбу кучу сил, времени, нервов, здоровья… а можно ликвидировать при­вязку к курению, тогда будет совершенно не важно – курить или не курить, не будет неприятно находиться в прокуренном помещении (это не подвигнет на идею не­медленно закурить потому, что этот «позыв» уже вычис­лен и не имеет власти). Вот, кстати, и испрашиваемая «практическая польза» – ответ на людской вопрос «а за­чем это нужно?».
   Однако сталкинг невозможен без дисциплины внима­ния, как, впрочем, и сама эта дисциплина вырабатывается в процессе сталкинга. Не владея своим вниманием, невоз­можно вырваться за пределы обыденности… Внимание – это такая хитрая штука, которой если не владеешь сам, то ею обязательно завладевает кто-то другой, и уже теперь само внимание владеет своим номинальным хозяином. Так и про­исходит в обычной жизни – люди в принципе не выбирают, на что обращать свое внимание, а на что нет. Их вниманием завладевает тот же телевизор, который диктует всякие «но­вости» и сенсации. Из-за неспособности людей осознанно уп­равлять своим вниманием и становятся возможными такие практики, как социальное программирование и прочее зомбирование. Более того – множество колдовских приемов воздействия на людей зиждется на осознанном манипулиро­вании их вниманием, заставляя видеть то, что нужно, верить в то, во что нужно, и в результате – действовать в нужном для манипулирующего направлении.

   СОЗДАНИЕ «БЕЛОГО ШУМА»
   Закрываем глаза, мысленно представляем перед глаза­ми белый экран и каждые 2—3 секунды переводим взгляд с одного угла в другой, а в дальнейшем просто в хаотич­ном порядке.
   РАЗГРУЗКА СОЗНАНИЯ ПУТЕМ БЛОКИРОВКИ ПОСТУПАЮЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ
   Воздействие
   Неустанным повторением одного-единственного слова все содержание нашего сознания наполняется им так, что информация окружающего мира и материального тела не находит себе больше в нем места. Эта блокировка нашего сознания, которая ведет к тому, что мы не воспринимаем окружающий нас мир, освобождает наше тело, наши эмо­ции и наше сознание для паранормальных мыслительных процессов.
   Ход упражнения
   Нужна «мантра», т. е. слово, на котором следует полно­стью сконцентрироваться. Можно использовать слова, приведенные ниже, или выбрать самим одно слово, кото­рое должно звучать благозвучно. Ни в коем случае нельзя использовать слово, «заряженное» эмоционально, а также имена или слова, которые вызывают интенсивную или возбуждающую ассоциацию. Слово должно тихо звучать в нашем сознании и вызывать чувство непринужденного спокойствия. Если слово необычно и таинственно, то оно поможет еще лучше освободить сознание от будничных мыслей и забот.
   С течением времени эта мантра приобретет особое значение и позволит в любое время освободить сознание. Повторяем каждую из следующих мантр в уме или тихим голосом, чтобы выбрать одну, наиболее приятно и успока­ивающе звучащую: Фри-ден (мир) / Ру-э (покой) / Ра-ум (пространство) / Ах-нам / Ши-рим / Ра-ма. Если ни одно из этих слов не покажется близким, сами находим себе собственное слово.
   Выбрав мантру, удобно усаживаемся. Глаза останав­ливаем на приятном объекте, например на комнатном рас­тении, и громко произносим мантру. Произносим ее рит­мично и монотонно, наслаждаемся, повторяя ее. Играем с ней, экспериментируем со звучанием, мягко раскачива­ясь в ее ритме вперед и назад. В то время как повторяем мантру, произносим ее все тише и тише, пока она не превратится в почти неслышный шепот. Затем полностью прекращаем произносить мантру вслух, закрываем глаза и прислушиваемся к мантре, как она звучит внутри нас, целиком наполняя наше сознание. Расслабляем мускулы лица, думая о нашей мантре, слушаем, как она «кружит» в нашем сознании.
   В этом и состоит медитация – спокойно сидеть, позво­лить мантре кружиться в сознании: допускать, чтобы она менялась, как того хочет, – становилась громче или тише, исчезала или опять появлялась, растягивалась или стано­вилась быстрее. Медитация – это как дрейф в лодке без весел: нам не нужны весла – у нас нет цели!
   Продолжительность упражнения
   Ежедневно 20 минут. После их истечения остаемся си­деть еще 2—3 минуты без медитации. После этого можно встать.
   ПОКОЙ МЫСЛЕЙ
   Целевая установка
   Подготовка пустоты сознания.
   Воздействие
   Наполняем наше сознание, для того чтобы затем посте­пенно опорожнить его. Однако в данном случае мы упро­щаем и ускоряем этот процесс тем, что производим лишь одно-единственное, но зато более богатое содержанием представление, и затем убираем его.
   Ход упражнения
   Удобно устроившись (сидя или лежа), мы представля­ем себе раскаленный вращающийся диск. С закрытыми глазами концентрируемся на этом ярко светящемся диске, цвет которого должен быть красновато-желтым, до того момента, пока не увидим его столь ясно и отчетливо, как пламя свечи с расстояния в 20 см.
   Научившись моментально вызвать в воображении этот раскаленный диск (что произойдет через несколько дней тренировок), позволяем ему постепенно уменьшать­ся в размерах до тех пор, пока не останется только тем­ный фон.
   Достижение абсолютного духовного вакуума трениру­ем до тех пор, пока не сможем его вызвать в любое время без усилий.
   Длительность упражнения
   Ежедневно от 15 до 30 минут.
   ПРИНЦИПЫ СТАЛКИНГ А
   1. Воин сам выбирает место битвы и никогда не всту­пает в битву в незнакомой обстановке. Воин тщательно оценивает обстоятельства предстоящего сражения.
   2. Воин отбрасывает все, что не является необходи­мым. Любая битва – борьба за собственную жизнь. Во­ин должен хотеть и быть готовым стоять до конца здесь и сейчас, но не как попало, а без всяких колебаний и ме­таний. Приняв решение, он ставит на кон собственную жизнь.
   3. Воин говорит себе: «Расслабься, отступись от себя, ничего не бойся, только тогда силы, что ведут нас, откроют нам дорогу».
   4. Встречаясь с неожиданным и непонятным (с труд­ной задачей), воин на какое-то время отступает, позволяя своим мыслям бродить бесцельно. Воин занимается чем-нибудь другим.
   5. Воин сжимает время, даже мгновения идут в счет. В битве за жизнь мгновение равно вечности, а вечность решает исход сражения. Воин нацелен на успех, поэтому он экономит время, не тратя ни мгновения.
   6. Воин принимает окончательные решения. В его ми­ре нельзя изменить или пересмотреть решения. Однажды принятые, они остаются в силе навсегда.
   7. Воин никогда не выставляет себя. Он подставляет других. Оставаясь в тени, воин избегает конфликтов.
   8. Воин всегда скрывает направление своего главного удара, свою настоящую цель.
   9. Применяя вышеизложенные принципы, воин овла­девает контролируемой глупостью – искусством быть в мире, находясь вне него.
   ПРАВИЛА СТАЛКЕРА
   1. Все окружающее – непостижимая тайна.
   2. Воин должен стремиться к разгадке этой тайны, пусть и без всякой надежды на успех.
   3. Осознавая непостижимую тайну, которая окружает во­ина, и свой долг раскрыть ее, воин сам по праву становится одной из тайн и начинает относиться к себе соответственно.
   4. Для воина нет предела тайне бытия – идет ли речь о камне, муравье или самом воине. Это скромность вои­на – один равен всему.
   НАСТРОЕНИЯ СТАЛКЕРА
   1. Безжалостный, но не жестокий, а обаятельный.
   2. Ловкий и хитрый, но не коварный, а вежливый и де­ликатный.
   3. Терпеливый, но не пренебрегающий чем бы то ни было, а не упускающий ситуацию из-под контроля.
   4. Мягкий, но не глупый, а смертельно опасный.
   АТРИБУТЫ ИСКУССТВА СТАЛКЕРА
   1. Контроль – не терять связь с духом, даже когда те­бя топчут, пытаясь вывести из себя.
   2. Дисциплина – хладнокровно собирать информацию, даже тогда, когда тебя насилуют.
   3. Выдержка – без спешки и тревоги ждать того, что неизбежно должно произойти.
   4. Умение точно выбрать время.
   5. Воля, или искусство намерения.
   МЕТОДЫ СТАЛКЕРА
   1. Тянуть время, изматывая противника с приобрете­нием защиты на более высоком уровне.
   2. Тактические удары в слабые места. Ловушки, жерт­вы. Нанесение удара с невозможностью получения воз­мездия от противника.
   3. Меч агрессивности.
   4. Прочесывание теней – сравнить недостатки с тем, что он думает о себе. Потом столкнуть противника со сво­ими слабостями и страхами.
   5. Захват инициативы (внезапность; нестандартное по­ведение; навязывание противнику своего темпа действий; быстрые маневры). .
   6. Принцип окончательного разгрома. Не дать восста­новиться.
   7. Оценка своих слабостей.
   8. Упрощение позиций; размен активных сил против­ника на свои пассивные.
   9. Избегать истощения.
   10. Довольствоваться необходимым; ограничить по­требности.
   11. Не оставлять следов, быть текучим.
   КАК ВЫЙТИ В ТРЕТЬЕ ВНИМАНИЕ?
   1. Необходимые условия для выхода в третье внимание:
   * Достаточное количество энергии.
   Это значит, что свечение осознания должно покрывать весь кокон от пяток до макушки. Для этого необходимо долго практиковать дисциплину и тенсёгрити, чтобы сде­лать свою энергию невкусной. Свечение осознания, если оно не пожирается летунами, растет очень быстро. Доста­точно трех дней тотального не-делания и безмолвия, что­бы выйти на стартовую позицию.
   * По крайней мере три полных перепросмотра своей жизни.
   На самом деле перепросмотр должен продолжаться до тех пор, пока Орел сам не объявит на все миры, что ты свободен.
   * Внутреннее безмолвие.
   Оно обеспечит непосредственный контакт с намерени­ем свободы.
   * Наличие нагваля, который знает Правило.
   Это условие – дань традиции и чисто теоретически необязательно, но практически всегда необходим нагваль как проводник духа.
   2. Способы выхода в третье внимание:
   * В искусстве осознания.
   Если провести точку сборки в определенном ритме через весь кокон от точки безмолвного знания через точ­ку разума к границе между неизвестным и непознавае­мым (т. е. в позицию сновидения, которая находится вне кокона и называется «абсолютной свободой»), а затем резко вернуть точку сборки к границе известного (пози­ция сверх повышенного осознания), то она, мгновенно вы­свобождаясь, подобно молнии, проносится поперек всего кокона человека, настраивая сразу все внутренние эма­нации. (Важно при этом воспламенить все эманации од­новременно, а не последовательно одну за другой, как это делали древние «видящие»). За счет силы настройки всех янтарных эманаций осознания воин сгорает в огне изнут­ри. «…Тело во всей его полноте озаряется знанием. Каж­дая клетка мгновенно осознает себя и целостность всего тела». Кокон как бы сам становится точкой сборки на ко­коне всей вселенной, свободно двигаясь вдоль больших эманаций.
   * В искусстве сновидения.
   Последовательное раскрытие и пересечение семи врат сновидения. Используйте четвертые врата, чтобы соби­рать намерение в сновидении. Тайна направленного наме­рения во втором внимании в сдвоенных позициях сновиде­ния. Пятые врата – это полеты на крыльях намерения (путешествия по туннелю времени, сновидения себя в другом времени (прошлом или будущем) и т. д.). Шестые врата – тайна тайн. Эмиссары рассказывали, что где-то здесь находятся женщины-нагвали текущих магических линий в состоянии воспламенения эманаций, растянутом во времени. Найти их могут лишь мужчины-нагвали. Од­ного прикосновения к женщине-нагвалю достаточно, что­бы выйти в третье внимание. Седьмые врата – это выход к подножию Орла, где возможно непосредственное виде­ние Орла, накатывающей силы и больших эманаций (очень опасное место).
   В сновидении возможно все. Достаточно увидеть сон о том, как ты выходишь в третье внимание, а затем вкла­дывать в него энергию и намерение. И если раз за разом видеть один и тот же сон о свободе, однажды он станет ре­альностью.
   Но помните! Сновидение – это от начала и до конца ловушка неорганических существ. Неорганические суще­ства могут все. Они могут даже дать вам «свободу», но это будет не абсолютная свобода, а лишь ее точная копия.
   * В искусстве абстрактного сталкинга.
   Перепросмотр – это магический способ отделить осо­знание от жизни. Отдав обогащенное жизненным опытом осознание Орлу, маг, сохранив при этом жизненную силу, может достичь полной свободы.
   Перепросмотр и тенсёгрити позволяют сталкеру пере­сечь барьер восприятия и войти в пространство сталкеров. Далее необходимо повернуть голову в новом направле­нии – ко времени наступающему. В этом случае время воспринимается как бесконечный туннель из веретенооб­разных бороздок. Первое внимание людей зафиксировано на одной какой-то отражающей бороздке и может воспри­нимать только образы этой дорожки, и только по мере то­го, как они уходят в прошлое. Движение вдоль бороздок происходит рывками, под действием импульсов накатыва­ющей силы. Она как бы старается столкнуть нас к клюву Орла. Повернуться лицом к накатывающему на нас време­ни – это не значит видеть будущее, это значит осознать настоящее. Постоянное осознавание здесь и сейчас и есть ключ к освобождению от оков времени и необходимое ус­ловие для путешествия в бесконечность.
   * Использование накатывающей силы.
   Овладев намерением, новые «видящие» освоились с на­катывающей силой и за свои труды получили вознаграж­дение в виде дара свободы. Для того чтобы открыться на­катывающей силе, требуется только достаточно глубоко сдвинуть точку сборки, чтобы как можно шире раскрыть свой просвет {почти до размеров кокона). Если встречать накатывающую силу намеренно, то опасность, что эта сила расколет кокон, минимальна. И вместо того чтобы свер­нуть кокон как испуганную мокрицу, сила заполняет его огнем изнутри. Конечным результатом становится полная и мгновенная дезинтеграция.
   * В объяснении магов (использование связующей силы).
   Наша истинная природа такова, что мы – это просто безымянный пучок ощущений. Сила жизни связывает эле­менты осознания в единое целое, которое и является на­шим тоналем. Как только сила жизни оставляет тело, все эти единые осознания распадаются и возвращаются назад, туда, откуда они пришли, – в нагваль. «Объяснение магов гласит, что у каждого из нас есть центр, из которого можно быть свидетелем нагваля, – это воля. Поэтому воин может отправляться в нагваль и позволять своему пучку склады­ваться и перераспределяться всевозможными способами». «Воин, владеющий целостностью самого себя, может пере­распределять частицы своего пучка любым воображаемым способом. Сила жизни – вот что делает такое объединение возможным». «То, что делает воин, путешествуя в неизве­стном, очень похоже на умирание, только вот его пучок единых ощущений не распадается, а лишь немного расши­ряется, не теряя своей целостности».
   * Использование толчка Земли.
   Земля – живое существо, которое способно дать воину мощнейший толчок для движения точки сборки к грани­цам неизвестного. Ключом к техникам Земли являются внутренняя тишина и любая сверкающая вещь. Толчок Земли может дать настройку и необходимую скорость для движения точки сборки к свободе.
   РАССЛАБЛЕНИЕ
   Воспламенить эманации кокона – это еще не значит выйти в третье внимание. Необходимо еще иметь несгиба­емое намерение сохранить восприятие при всех метамор­фозах и трансформациях, связанных с переходом.
   Если у вас есть описание способов выхода в третье внимание, но вы не владеете намерением выхода, вы не сможете этим описанием воспользоваться. С другой стороны, если вы имеете намерение выхода, то описание вам уже не нужно. Намерение само подскажет что и как.
   Когда Орел создавал людей, он дал им полное знание о свободе, но приказал все забыть. Задача воина вспом­нить начальную настройку, т.е. вернуть точку сборки ту­да, где он создавался. Орел эманирует восемь материаль­ных миров, пересекаемых тремя пучками эманаций. Эти пучки вибрируют в определенном ритме, представляя со­бой связующую силу, которая порождает жизнь и удер­живает наши энергетические поля вместе. Проникая сквозь все миры, эта вибрация задает универсальный код настройки восприятия, знание о котором может сделать нас свободными. Этот ритм есть везде, где есть осознание. Настроиться на этот ритм, фактически, и значит очистить связующее звено с намерением. «В конце концов маги ос­тановились на том, что их собственное связующее звено с намерением должно освободить их посредством зажига­ния огня изнутри». «Степень осознания каждого конкрет­ного существа зависит от того, насколько оно способно позволить давлению больших эманаций вести его».
   Как уловить и сохранить настройку? Секрет прост: расслабление – непрерывное (ментальное, физическое, энергетическое и т. д.) расслабление. 24 часа в сутки. Рас­слабление – это то, что останавливает внутренний диа­лог. Это то, что позволяет удержать новым видящим точ­ку сборки посередине человеческой полосы. Безмолвие поможет уловить ритм, а расслабление поможет удержать настройку. Овладев настройкой, воину остается лишь слу­шать ее команды. Настройка сама научит воина, как сде­лать все необходимое, чтобы стать свободным.
   КАК ОБМАНУТЬ СМЕРТЬ
   Для смертного существа есть два способа обмануть смерть: Путь бросившего вызов смерти (арендатора) – это значит постоянно менять форму, одалживать у других энергию, бесконечно убегать от неорганических су­ществ. Ясно, что рано или поздно они вас поймают, а это хуже смерти.
   * Выйти в третье внимание – это значит расширить свое восприятие до невообразимых масштабов, но и оказаться в плену у больших эманаций.
   Но и в том, и в другом случае это бесконечное путеше­ствие, нескончаемая борьба, которая рано или поздно за­кончится смертью. Ибо дар осознания в конце концов сле­дует вернуть тому, кто его дал: Орлу.
   ПРИЛОЖЕНИЕ

   В этой главе мы приводим наиболее интересные и зна­чимые места из произведений Кастанеды, которые, как мы надеемся, помогут читателям лучше понять эту таинст­венную личность.
   ИЗ «ОТДЕЛЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ»
   Мир – это все, что заключено здесь. Жизнь, смерть, люди и все остальное, что окружает нас. Мир необъятен и непостижим. Мы никогда не сможем понять его. Мы ни­когда не разгадаем его тайну. Поэтому мы должны прини­мать его таким, как он есть, – чудесной загадкой.
   Вещи, которые делают люди, ни при каких условиях не могут быть более важными, чем мир. И, таким об­разом, воин относится к миру, как к бесконечной тай­не, а к тому, что делают люди, – как к бесконечной глупости.
   Мы – люди, и наша судьба, наше предназначение – учиться ради открытия все новых и новых непостижи­мых миров. Воин, научившийся видеть, узнает, что не­познанным мирам нет числа и что все они здесь, перед нами.
   Глаза человека предназначены для выполнения двух функций: одна из них – видеть энергетические потоки вселенной, а другая – «смотреть на вещи в этом мире». Ни одна из них не является лучше или важнее другой, но тренировать глаза только для смотрения – это постыд­ная и бессмысленная потеря.
   Обычный человек является либо победителем, либо побежденным и, в соответствии с этим, становится пре­следователем или жертвой. Эти два состояния превалиру­ют у всех, кто не видит. Видение рассеивает иллюзию по­беды, поражения или страдания.
   Воин должен прежде всего знать, что его действия бес­полезны, но он должен выполнять их, как если бы он не знал об этом. Это то, что шаманы называют контролируе­мой глупостью.
   Обычный человек слишком озабочен тем, чтобы лю­бить людей, и тем, чтобы его любили. Воин любит, и все. Он любит всех, кто ему нравится, и все, что ему по душе, но он использует свою контролируемую глупость, чтобы не беспокоиться об этом. Что полностью противоположно тому, чем занимается обычный человек. Любить людей или быть любимым ими – это еще далеко не все, что до­ступно человеку.
   То, что воин называет волей, есть сила внутри нас са­мих. Это не мысль, не предмет, не желание. Воля – это то, что заставляет воина побеждать, когда его рассудок говорит ему, что он повержен. Воля – это то, что делает его неуязвимым. Воля – это то, что позволяет шаману пройти сквозь стену, сквозь пространство в бесконеч­ность.
   ИЗ «СИЛЫ БЕЗМОЛВИЯ»
   Нельзя сказать, что с течением времени воин обучает­ся шаманизму, скорее, с течением времени он учится со­хранять энергию. Эта энергия дает ему возможность использовать энергетические поля, которые не участвуют в восприятии известного нам повседневного мира. Шама­низм – это состояние осознанности, умение использовать те энергетические поля, которые не вовлечены в восприя­тие знакомого нам мира повседневной жизни.
   Воины никогда не смогут построить мост для соедине­ния с людьми мира. Но если люди захотят сделать это – именно им придется выстроить такой мост, который свя­зал бы их с воинами.
   Все трудности для человека состоят в том, что интуи­тивно он осознает свои скрытые ресурсы, но не отважива­ется воспользоваться ими. Вот почему воины говорят, что человек находится в положении, среднем между глупос­тью и невежеством. Люди сейчас более чем когда бы то ни было нуждаются в обучении новым идеям, которые каса­лись бы их внутреннего мира.
   Одной из самых драматических черт человеческой природы является ужасная связь между глупостью и са­морефлексией. Именно глупость заставляет обычного че­ловека отвергать все, что не согласуется с его рефлексив­ными ожиданиями.
   Непоколебимое стремление рационального человека твердо придерживаться образа себя – это способ надеж­но застраховать свое дремучее невежество.
   ИЗ «СКАЗОК О СИЛЕ»
   Смирение воина и смирение нищего – невероятно раз­ные вещи. Воин ни перед кем не опускает голову, но в то же время он никому не позволяет опускать голову перед ним. Нищий, напротив, падает на колени и шляпой метет пол перед тем, кого считает выше себя, но тут же требует, чтобы те, кто ниже него, мели пол перед ним.
   Именно внутренний диалог прижимает к земле людей в повседневной жизни. Мир для нас такой-то и такой-то или этакий и этакий лишь потому, что мы сами себе го­ворим о нем, что он такой-то и такой-то или этакий и этакий. Вход в мир шаманов открывается лишь после того, как воин научится останавливать свой внутренний диалог.
   Всегда, когда прекращается внутренний диалог, мир разрушается и на поверхность выходят незнакомые грани нас самих, как если бы до этого они содержались под уси­ленной охраной наших слов.
   Воины выигрывают свои битвы не потому, что они бьются головами о стены, а потому, что берут их. Воины прыгают через стены; они не разрушают их.
   Мир неизмерим. Как и мы, как и каждое существо, ко­торое есть в этом мире.
   Жизнь – это маленькая прогулка, которую мы пред­принимаем сейчас, жизнь сама по себе достаточна, сама себя объясняет и заполняет.
   Быть воином – это не значит просто желать им быть. Это, скорее, бесконечная битва, которая будет длиться до последнего момента. Никто не рождается воином, точно так же, как никто не рождается обычным человеком. Мы сами себя делаем тем или другим.
   Люди – воспринимающие существа. Однако воспри­нимаемый ими мир является иллюзией – иллюзией, со­зданной описанием, которое им внушали с момента, ког­да они появились на свет. Мы, светящиеся существа, рождаемся с двумя кольцами силы, но для создания ми­ра используем только одно из них. Это кольцо, которое замыкается на нас в первые годы жизни, есть разум и его компаньон – речь. Именно они, столковавшись между собой, и состряпали этот мир при помощи описа­ния и его догматических и незыблемых правил, а теперь поддерживают его. Обычный человек привык осознавать только то, что считает важным для себя. Но настоящий воин должен осознавать все и всегда.
   Нет никакого способа избавиться от жалости к само­му себе, освободиться от нее с пользой. Она занимает определенное место и имеет определенный характер в жизни обычного человека – определенный фасад, ко­торый видно издалека. Поэтому каждый раз, когда пре­доставляется случай, жалость к самому себе становится активной. Такова ее история. Если человек меняет фа­сад жалости к самому себе, то он убирает и ее выдающе­еся положение. Человек не хочет принимать ответствен­ность за поступки, которые побуждают его жалеть само­го себя.
   Чтобы этот мир, который кажется таким банальным, смог распахнуться и явить нам свои чудеса, воин должен любить его.
   Переход к чудесам любого мира требует, чтобы чело­век был воином: молчаливым, собранным, отрешенным, закаленным под натиском непознанного.
   Беспредельность этого мира, будь то мир шаманов или обычных людей, настолько очевидна, что только заблуж­дение не позволяет нам этого заметить.
   ИЗ «ПУТЕШЕСТВИЯ В ИКСТЛАН»
   Искусство воина состоит в сохранении равновесия меж­ду ужасом быть человеком и чудом быть человеком.
   Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни всё что угодно. В любое время. Мгновенно.
   Человек не должен беспокоиться о том, чтобы сделать фотографии или магнитофонные записи. Все это излише­ства спокойной жизни. Во всем, что мы делаем, по-настоящему необходимо лишь одно – «дух». Человек должен беспокоиться лишь о духе, который убывает.
   Когда отсутствует какая бы то ни было определен­ность, мы постоянно готовы к прыжку. Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести се­бя так, словно тебе все давным-давно известно.
   Пока человек чувствует, что наиболее важное и значи­тельное явление в мире – это его персона, он никогда не сможет по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нем ничего, кроме са­мого себя.
   Воин должен учиться быть доступным и недоступ­ным на поворотах пути. Для воина бессмысленно не­преднамеренно оказываться доступным в любое время, точно так же, как совершенно бессмысленно прятаться, когда все вокруг знают, что сейчас он прячется. Для во­ина быть недоступным – значит прикасаться к окружа­ющему его миру бережно. Съесть не пять перепелов, а одного. Не калечить растения лишь для того, чтобы сделать жаровню. Не подставляться без необходимости силе ветра. И, превыше всего, – ни в коем случае не ис­тощать себя и других. Не пользоваться людьми, не вы­жимать из них все до последней капли, особенно из тех, кого любишь.
   Беспокойство неизбежно делает человека доступ­ным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставля­ет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепив­шись, он уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился.
   Для обычного человека мир кажется странным своим свойством либо нагонять скуку, либо быть с ним не в ладах. Для воина мир странен, потому что он огромен, устрашающ, таинствен, непостижим. Воин должен с полной ответственностью отнестись к своему пребыванию здесь – в этом чудесном мире, сейчас – в это чудесное время.
   Быть воином-охотником – значит не просто ставить ловушки. Охотник добывает дичь не потому, что устанав­ливает ловушки, и не потому, что знает распорядки своей добычи, но потому, что сам не имеет никаких распорядков. И в этом – его единственное решающее преимущество. Охотник не уподобляется тем, на кого он охотится. Они скованы жесткими распорядками, путают след по строго определенной программе, и все причуды их легко предска­зуемы. Охотник же свободен, текуч и непредсказуем.
   Воин должен научиться отдавать себе отчет в каж­дом действии, сделать каждое действие осознанным. Ведь мы пришли сюда ненадолго, и времени, которое нам отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам это­го странного мира.
   Поступки обладают силой. Особенно когда тот, кто их совершает, знает, что это – его последняя битва.
   Смерть ожидает нас, и то, что мы делаем в этот самый миг, вполне может стать нашей последней битвой на этой земле. Я называю это битвой, потому что это – борьба. Подавляющее большинство людей переходит от действия к действию без борьбы и без мыслей. Воин-охотник же, на­оборот, тщательно взвешивает каждый свой поступок.
   То, что определяет наш путь, называется личной си­лой. Личность человека – это суммарный объем его лич­ной силы. И только этим суммарным объемом определяет­ся то, как он живет и как умирает.
   Люди говорят нам с момента нашего рождения, что мир такой-то и такой-то и все обстоит так-то и так-то. У нас нет выбора. Мы вынуждены принять, что мир имен­но таков, каким его нам описывают.
   ИЗ «ВТОРОГО КОЛЬЦА СИЛЫ»
   Все могут видеть, хотя мы выбираем не помнить, что мы видим.
   Человек становится мужественным, когда ему нечего терять. Мы малодушны только тогда, когда есть еще что-то, за что мы можем цепляться.
   Человеческая форма представляет собой существую­щий во вселенной и связанный исключительно с человече­скими существами конгломерат энергетических полей. Шаманы назвали его человеческой формой, потому что за время жизни человека эти энергетические поля искажа­ются и контролируются привычками и неверным исполь­зованием.
   Любой привычке для функционирования необходимы все ее составные части. Если некоторые части отсутству­ют, привычка разрушается. Привычка нуждается во всех своих составных частях, чтобы оставаться живой.
   Битва происходит именно здесь, на этой земле. Мы – человеческие существа. Кто знает, что ожидает нас и ка­кого рода силу мы можем иметь?
   Ядром нашего существа является акт восприятия, а магической тайной нашего бытия – акт осознания. Вос­приятие и осознание является обособленной нерасчлени­мой функциональной единицей.
   Мы делаем выбор только один раз. Мы выбираем быть воином или быть обычным человеком. Другого выбора просто не существует. Не на этой земле.
   Человеческим существам нравится, когда им говорят, что следует делать, однако еще больше им нравится со­противляться и не делать того, о чем им говорили. Именно поэтому они прежде всего запутываются в ненависти к то­му, кто им советует что-то делать.
   ИЗ «ДАРА ОРЛА»
   Искусство сновидения – это способность владеть сво­им обычным сном, переводя его в контролируемое состоя­ние сознания при помощи особой формы внимания, кото­рое называется вниманием сновидения или вторым вни­манием.
   ИЗ «ОГНЯ ИЗНУТРИ»
   Мы воспринимаем. Это – точно установленный факт. Но то, что именно мы воспринимаем, не относится к числу фактов, столь же однозначно установленных. Ибо мы обу­чаемся тому, что и как воспринимать.
   Величайшим недостатком человеческих существ явля­ется невозможность отрешиться от рассудочной инвента­ризации. Но разум не способен рассматривать человека как энергию. Разум имеет дело с инструментами, создаю­щими энергию. Однако он никогда всерьез не задумывает­ся над тем, что мы – нечто большее, чем инструменты. Мы – организмы, производящие энергию. Мы – пузыри энергии.
   ИЗ «УЧЕНИЙ ДОНА ХУАНА»
   Сила зависит лишь от того, какого рода знанием владе­ет человек. Какой смысл в знании вещей, которые беспо­лезны? Они не готовят нас к неожиданной встрече с неиз­вестным.
   Ничто не дается даром в этом мире, и приобретение знания – труднейшая из всех задач, с какими человек может столкнуться. Человек идет к знанию так же, как он идет на войну – полностью пробужденный, полный стра­ха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступ­ление от этого правила – роковая ошибка.
   Любому, кто приступает к учению, приходится выкла­дываться настолько, насколько он способен, и границы обучения определяются собственными возможностями ученика. Именно поэтому разговоры на тему обучения лишены всякого смысла. Страхи перед знанием – дело обычное; все мы им подвержены, и тут ничего не подела­ешь. Однако каким бы устрашающим ни было учение, еще страшней представить себе человека, у которого нет знания.
   Слишком сильное сосредоточение на себе порождает ужасную усталость. Человек в такой позиции глух и слеп ко всему остальному. Эта странная усталость мешает ему искать и видеть чудеса, которые во множестве находятся вокруг него.
   Любой путь – лишь один из миллиона возможных пу­тей. Поэтому воин всегда должен помнить, что путь – это только путь; если он чувствует, что это ему не по душе, он должен оставить его любой ценой. Любой путь – это всего лишь путь, и ничто не помешает воину оставить его, если сделать это велит ему его сердце. Его решение должно быть свободно от страха и честолюбия. На любой путь нужно смотреть прямо и без колебаний. Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь – ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь дает тебе силы, другой – уничто­жает тебя.
   ГЛОССАРИЙ
   Абстрактный маг (THE TRUE ABSTRACT SORCE­RER) – маги учатся использовать необъяснимые силы этого мира, но, открываясь знанию, становятся жертвами этих сил; восстановить свое равновесие они могут только с помощью воли, воспринимая и действуя как воин; маги не желают платить за свое могущество отказом от чувства собственной важности, в то время как абстрактные маги вносят в свою жизнь моральность и красоту, продолжая бороться с чувством собственной значимости.
   Внимание (THE ATTENTION) – это то, чем мы удер­живаем свой образ мира; имеет три уровня достижения: первое, второе и третье внимание.
   Внимание сновидения (THE DREAMING ATTEN­TION) – это ключ к любому движению в мире магов; это осознание того, что присутствует в сновидении; это способ­ность воина фиксировать точку сборки в любом положении, где бы она ни оказалась благодаря сновидению.
   Внутренний диалог (THE INTERNAL DIALOGUE) – это беседа человека об этом мире, которую он ведет не­прерывно с самим собой. Большинство людей непрерыв­но поддерживают свой мир таким, каков он есть, с помо­щью внутреннего диалога. Именно по этой причине мир и остается таким, каков он, на наш взгляд, есть. Воины стремятся остановить внутренний диалог, поскольку зна­ют, что как только они его остановят, все станет для них возможным.
   Воин (THE WARRIOR) – это человек, которого сила направила на движение по пути воина; это истинный мыслитель и абстрактный маг; это личность, полностью избавившаяся от чувства собственной важности; это че­ловеческое существо, находящееся в непосредственном контакте с духом.
   Врата сновидения (THE SEVEN GATE OF DREAM­ING) – существует семь врат сновидения, которые сно­видящий должен открыть одни за другими. Эти семь врат
   являются входами в энергетический поток вселенной и переживаются сновидящим как препятствия, которые следует преодолеть. В каждых вратах существует две фазы: первая фаза – достичь этих врат, вторая – прой­ти через них.
   Второе внимание (THE SECOND ATTENTION) – это специфическое состояние осознания, при котором ис­пользуются эманации, находящиеся внутри человеческо­го кокона, которые, как правило, не задействованы в обычном состоянии осознания; это левостороннее состо­яние осознания, нагваль, тренировочная площадка для третьего внимания.
   Вторые врата сновидения (THE SECOND GATE OF DREAMING) – достигаются в том случае, если сновидя­щий может проснуться из одного сна в другом сне. Прохо­дятся вторые врата только если сновидящий научится вы­являть и изолировать лазутчиков чужеродной энергии.
   Дар Орла (THE EAGLE'S GIFT) – возможность, пре­дусмотренная Орлом для всех живых существ; это воз­можность сохранить свечение осознания. Каждому живо­му существу обещана сила, которая позволит ему, если он того пожелает, не повиноваться зову смерти и не быть по­жранным; искать проход к свободе и пройти через него. Это возможность войти в третье внимание, сохранив свою жизненную силу. Это позволение создать суррогат осо­знания, которым Орел удовлетворится вместо подлинного осознания.
   Древние толтеки (THE ANCIENT TOLTECS) – древ­ние маги-видящие, получатели и хранители тайн. Могу­чие маги, мрачные и скрытные; они разгадывали тайны и стремились к абсолютному господству. Некоторые из них научились продлевать свою жизнь за счет осознания других и живут среди нас, занимаясь поиском новых жертв, подчиняя их своей воле и манипулируя их осо­знанием.
   Другой мир (THE OTHER WORLD) – воины приобре­тают способность собрать другой мир, после того как их точка сборки переместится за определенный предел. Вои­ны могут собрать семь целостных миров. Два из них собираются относительно легко. Пять других собираются це­ной опасных и вредных для воина трансформаций. Эти миры собираются посредством движения точки сборки, а не ее сдвигом. Подлинная смена мира происходит только в том случае, если точка сборки преодолевает некий кри­тический порог и зацепляется за другую полосу эманаций. Если воины используют силу настройки этой другой поло­сы, они воспринимают другой целостный мир. Сновидя­щий способен определять, является ли мир, в котором он находится, подлинным или призрачным – если его тело сновидения является полным, то он видит энергию всякий раз, когда смотрит на тот или иной предмет повседневного мира. Сновидящий имеет дело с реальным миром, если видит энергию того или иного предмета вне зависимости от того, каким искаженным он видит этот мир.
   Дух (SPIRIT) – это нечто, не имеющее параллелей среди человеческих условностей; это сила, поддерживаю­щая вселенную; невозможно его увидеть или ощутить его присутствие, и все же его можно выманить и склонить к тому, чтобы он проявился.
   Знание (KNOWLEDGE) – воины подразумевают под знанием знание нагваля; знание также связано с искусст­вом овладения намерением, поиском полной свободы или магией.
   Индульгировать (SELF-INDULGENCE) – это способ, с помощью которого обычный человек ослабляет свой то­наль. Саморефлексия, самовлюбленность, самосожаление, самобичевание – воины отказываются ослаблять себя та­ким способом; вместо этого они смиренно принимают себя такими, какие они есть.
   Контролируемое смещение точки сборки (CON­TROLLED DISLODGING THE ASSEMBLAGE POINT) – одно из постоянных и обязательных упражнений воинов, которое преследует цель овладения искусством смещения точки сборки. Первые шаги в управлении точкой сборки удобнее делать в сновидении. На более продвинутом этапе на точку сборки можно воздействовать не-деланием и сталкингом самого себя.
   Лазутчики (FOREIGN ENERGY SCOUTS) – это чужеродные энергии, проникающие в наши сны из других ми­ров; это шпионы из мира неорганических существ; бывают трех типов: из мира неорганических существ, из более удаленных миров, и самые опасные – скрывающиеся за образами родителей или близких, друзей. Лазутчики ча­ще появляются в обычных снах; сновидение же на удивле­ние свободно от лазутчиков.
   Левая сторона (THE LEFT SIDE AWARENESS) – осо­бая сторона осознания, местоположение тончайшей формы внимания. Перед полным вхождением в левостороннее осо­знание существует промежуточная стадия, в которой вои­ны способны на огромнейшую концентрацию, но подверже­ны любому влиянию сознания. В этом периоде воин нужда­ется в наиболее четких инструкциях. Есть возможность, перейдя полностью в левостороннее осознание, стать вели­ким магом, но плохим видящим, подобно древним толтекам. При приближении левой стороны левостороннего внимания многие начинают видеть стену тумана.
   Маг (SORCERER) – это человек, которому удалось пе­реместить свою точку сборки в новое положение; это чело­век, который может управлять союзником и использовать его в своих целях.
   Мир магов (THE SORCERERS' WORLD) – вход в мир магов открывается, после того как маг обретает способ­ность останавливать свой внутренний диалог. Вся осталь­ная работа мага направлена лишь на ускорение остановки внутреннего диалога.
   Нагваль I. (THE NAGUAL) – абстрактное, намерение, неописуемое, второе внимание, дух, левая сторона.
   II. (THE NAGUAL MAN AND THE NAGUAL WO­MAN) – это двойные существа, которым было открыто Правило. Нагваль существует, как пара из мужчины и жен­щины, но становится единым целым, только после того как им обоим будет открыто Правило и они оба его полностью поймут. Нагваль обладает необычной энергией, выдержкой и стабильностью. Это проводник духа, без вмешательства которого человек не может обрести свободу. Нагваль может перемещать не только свою точку сборки, но и точку сборки других людей. Намерение (INTENT) – это главная сила вселенной, это сила, которая изменяет вещи или сохраняет их такими, как они есть. Это персонализированная сила настройки, застав­ляющая точку сборки смещаться. Намерение начинается с команды. Никто не может использовать намерение или каким-то образом управлять им. Тем не менее воины ис­пользуют его и управляют им по своему желанию. Это про­тиворечие является сущностью магии и пути воина.
   Настроить сновидение (SETTING UP DREAMING) – значит обрести практическую способность точно управ­лять общим ходом развития ситуации в сновидении.
   Не-делание, или не-деяние (NOT-DOING), – некое непривычное действие, вовлекающее все наше существо и заставляющее его осознать свою светящуюся часть.
   Неорганические существа (THE INORGANIC BEINGS) – живые существа, представляющие собой бесформенные энергетические поля, обладающие осознанием и эмоциями, которые живут бок о бок с органическими формами жизни. Сознание неорганических существ непостижимо для людей, поскольку действует гораздо медленнее человеческого. Неор­ганические существа живут дольше людей.
   Огонь изнутри (THE FIRE FROM WITHIN) – это есте­ственный финал овладения осознанием, при котором све­чение осознания одним ударом распространяется за пре­делы светящегося кокона, зажигая одновременно все эма­нации Орла внутри светящегося кокона воина. Этот взрыв света внутри светящегося кокона обладает такой силой, что оболочка кокона рассеивается, и внутренние эманации распространяются за пределы, не доступные воображе­нию. Таким образом, воин сливается с большими эманаци­ями и скрывается в вечности, находясь в состоянии полно­го осознания.
   Осознание (AWARENESS) – это свечение в коконе живого существа, более интенсивное, чем вся остальная светящаяся структура. Это часть эманаций внутри коко­на, которые настроены в лад с такими же эманациями вне кокона и задействованы свечением осознания.
   Первое внимание (THE FIRST ATTENTION) – это повседневное состояние осознания, в котором находится подавляющее большинство людей и при котором точка сборки находится в фиксированном состоянии на поверх­ности светящегося кокона человека; это правая сторона, тональ.
   Первые врата сновидения (THE FIRST GATE OF DREAMING) – это порог, через который воин должен пе­реступить. Сновидящий достигает первых врат, либо ког­да осознает момент засыпания, либо когда видит фантас­тически реальный сон. Барьер первых врат – нечто боль­шее, чем просто психологическое препятствие, созданное нашей социализацией. Первые врата связаны с потоком вселенской энергии и, таким образом, являются естествен­ным препятствием, которое преодолевается просто за счет увеличения уровня энергии.
   Правая сторона (THE RIGHT SIDE AWARENESS) – это состояние нормального осознания, необходимое для повседневной жизни. Его называют нормальным осознани­ем, вниманием тоналя, этим миром, реальностью, рацио­нальностью, здравым смыслом.
   Правило (THE RULE) – это абсолютная истина. Это бесконечная карта вселенной, включающая в себя все ас­пекты поведения воина. Быть вовлеченным в Правило – все равно, что жить в мифе. Воин сначала воспринимает Правило, как миф, а затем приходит к пониманию Прави­ла и принимает его, как карту.
   Путь воина (THE WARRIORS' WAY) – это путь бе­зупречного действия. Воин принимает, не принимая и отвергает, не отвергая. Воин не считает себя знающим, но он стремится всегда и все держать под контролем и не покажет своей слабости, когда слаб, и своей силы, когда силен, без крайней на то необходимости. Пути воина чуждо чувство собственной важности. Воин ничему не верит, но принимает все за чистую монету. Путь вои­на – единственно правильный путь для тех, кто сделал ставку на силу.
   Свечение осознания (THE GLOW OF AWARENESS) – когда часть эманаций внутри кокона сонастраивается в лад с такими же эманациями вне кокона и собирается в точке сборки, расположенной на поверхности кокона;тогда сходные эманации внутри кокона и вне кокона вос­пламеняются свечением осознания и человека озаряет по­нимание истины.
   Светящийся кокон(the luminous cocoon) – прозрачная структура, существующая вокруг любого жи­вого существа, включая человека. Конфигурации светя­щихся коконов различны, но все живые существа похожи между собой в том смысле, что их эманации всегда заклю­чены внутри какого-нибудь светящегося кокона.
   Сила (POWER) – нечто, с чем мы постоянно имеем де­ло, нечто невероятное, противоестественное, в существо­вание чего трудно поверить. Сначала воин может не обла­дать силой, он может даже не осознавать ее существова­ния. А затем сила дает о себе знать, она приходит к воину, и он ничего с этим не может поделать, так как сила оста­ется для него неуправляемой. Она ничто, и в то же время творит чудеса, которые можно увидеть собственными гла­зами. Наконец сила становится чем-то присущим самому воину, превращается в то, что изнутри управляет его дей­ствиями и в то же время подчиняется его командам. Си­ла – это то, что ищет воин, но в то же время сила являет­ся грозным врагом воина. Воин легко сдается силе, но, об­ращаясь с ней без должной трезвости и смирения, превращает ее в бремя в своей судьбе.
   Смещение точки сборки (DISLODGING THE ASSEM­BLAGE POINT) – точка сборки смещается из своего пер­воначального положения при столкновении с нагвалем. Наиболее часто точка сборки самопроизвольно смещается во сне, причем чем необычнее сон, тем сильнее смещается точка сборки. Воины стараются контролировать смещение точки сборки.
   Союзники(allies) – это неорганические существа, имеющие осознание, но не живые в нашем понимании; их нельзя назвать ни добрыми, ни злыми. Это дарители тайн, населяющие Землю вместе с органическими существами. Союзники все время дают о себе знать, но мы их не заме­чаем, поскольку всю нашу энергию забирает первое вни­мание. Союзник – это сила, которую человек может ввес­ти в свою жизнь для того, чтобы углубить знание и получить силу для совершения действий, больших или малых, правильных или неправильных.
   Сновидение (THE ART OF DREAMING) – это кон­троль за естественными сдвигами точки сборки, происхо­дящими во время сна. Это искусство обращения с телом сновидения; окончательное использование нагваля; ис­кусство отходить на секунду в сторону, а затем возвра­щаться назад. Один из путей силы для воина. Искусство превращать обычные сны в контролируемое осознание с помощью силы второго внимания. Это упражнение во втором внимании; неделание сна; это уникальное состоя­ние осознания, достигаемое посредством фокусировки второго внимания на элементах или свойствах человечес­ких снов; это самый важный из магических актов. Снови­дение – это процесс пробуждения, процесс обретения контроля, сохранение положения, которого точка сборки достигла, смещаясь во время сна. Сновидение – это пу­тешествие в немыслимое измерение, которое, позволив воспринять все, что доступно воспринять человеческому восприятию, заставляет точку сборки выскользнуть за пределы человеческого и достичь непостижимого. Снови­дение – это процесс, с помощью которого сновидящий намеренно находит адекватные положения точки сборки, которые позволяют ему сохранять состояние порождения энергии во сне и ему подобных состояниях. Сновидение реально, оно является условием, генерирующим энергию. Создавая систематическое смещение точки сборки, сно­видение освобождает восприятие, расширяя сферу вос­принимаемых явлений. Сновидение открывает двери в другие воспринимаемые миры и готовит сновидящего к вхождению в эти миры в полном осознании. Воин дол­жен практиковать сновидение, не позволив своему страху внести затруднение в этот процесс. Сновидение – это единственный способ поймать второе внимание, не повре­див его при этом.
   Сновидящий (DREAMER) – человек, занимающийся практикой сновидения как одной из магических практик, более склонный к сновидению, чем к сталкингу. Те снови­дящие, которые не уделяют должного внимания сталкингу, становятся мрачными и скрытными, напоминая древ­них видящих.
   Сон (ORDINARY DREAMS) – является основой сно­видения, точно так, как контролируемая глупость являет­ся основой сталкинга. Сон превращается в сновидение, только после того как воин обучится задействовать свое внимание сновидения.
   Сталкинг (THE ART OF STALKING) – это совокуп­ность приемов и установок, позволяющих находить наи­лучший выход из любой мыслимой ситуации; это одно из трех искусств новых видящих. Искусство сталкинга – это искусство контролируемой глупости; это искусство, при­менимое ко всему на свете. Сталкинг – это использование неожиданного поведения в практических целях; это на­чальный этап для магов; это основа, на которой строятся все остальные действия; это специальное поведение, пред­назначенное для того, чтобы дать толчок. Искусство стал­кинга уделяет особое внимание фиксации точки сборки в том месте, куда она помещена. Сталкинг основывается на том факте, что если воин постоянно ведет себя непри­вычным образом, то незадействованые эманации внутри его кокона загораются и его точка сборки смещается мяг­ко, гармонично и почти незаметно. Секретом сталкинга яв­ляется намерение.
   Стена тумана (THE WALL OF FOG) – одно из не­скольких воспринимаемых проявлений барьера восприя­тия. Стена тумана порождается поперечным сдвигом точ­ки сборки и не является другим целостным миром. Боль­шим достижением является разделить мир стеной тумана, еще большее достижение – суметь остановить вращение стены тумана и пройти через нее. Преодолевать стену ту­мана легче в сновидении, поскольку в этом случае она не движется.
   Сформировать намерение (THE MASTERY OF IN­TENT) – значит спроецировать мысли и действия за пре­делы возможного. Манипулирование намерением начина­ется с команды, данной самому себе; затем команда повто­ряется до тех пор, пока не станет командой Орла.
   Тональ (THE TONAL) – это все, что мы знаем, это все
   существующее в нашем мире, все, что мы видим глазами. Это все, что можно понять посредством интеллекта. То­наль заставляет нас соглашаться с тем, что мы такие, ка­кими себя видим, что мы твердые существа.
   Точка сборки (THE ASSEMBLAGE POINT) – это место внутри светящегося кокона человека, где происходит сбор­ка восприятия. Она представляет собой круглое, ярко све­тящееся пятно размером примерно с теннисный мяч.
   Третье внимание (THE THIRD ATTENTION) – это на­иболее обширная часть внимания; задействование всех эманаций на поверхности кокона в одно мгновение; другой способ ухода из жизни, выполняемый расширением свече­ния осознания за пределы светящегося кокона одним единственным ударом; дар Орла; огонь изнутри.
   Третьи врата сновидения (THE THIRD GATE OF DREAMING) – сновидящий достигает третьих врат сно­видения в том случае, если обнаруживает, что во сне смо­трит на другого спящего человека и этот человек – сам сновидящий.
   Четвертые врата сновидения (THE FOURTH GATE OF DREAMING) – используются для путешествий в специ­фические, конкретные места этого и других миров, а так­же миров, существующих лишь в намерении других (крайне опасное путешествие).
   Чувство собственной важности (SELF-IMPOR­TANCE) – это жалость к самому себе, маскирующаяся под нечто иное. Это сила, которая порождается в человеке образом эго. Именно эта сила удерживает точку сборки в ее нынешнем положении. Лишиться чувства собствен­ной важности – это главная задача воина.
   Эманации (THE EAGLE'S EMANATIONS) – это неиз­менная вещь-в-себе; они пронизывают все сущее – как познаваемое, так и непознаваемое. Это присутствие чего-то, как бы масса какого-то качества или состояния, давле­ние, которое ослепляет. Это присутствие, не поддающееся описанию, на которое можно только взглянуть, да и то мельком. Видящие видят эманации Орла как сверкающий поток из неотразимых живых волокон, каждое из которых заключает в себе бесконечность. Это ткань, из которой состоит светящаяся вселенная; эманации являются энерге­тической сущностью всего, сущностью вселенной. Светя­щиеся нити наделены осознанием, но способ, которым они сознают, непостижим для человеческого ума. Это энерге­тические поля, не поддающиеся описанию. Они напомина­ют нити из света, которые выделяют из себя осознание, они кажутся сделанными из живого света.
   Энергетическое тело (THE ENERGY BODY) – это энергетическая сущность человека, или светящееся тело человека. Энергетическое тело является спутником и про­тивоположностью физического тела, но оно представляет собой призрачную конфигурацию, состоящую из чистой энергии. Энергетическое тело имеет внешний облик, но не имеет массы; оно способно совершать действия, выходя­щие за пределы возможностей физического тела.
   Энергия (ENERGY) – является светящейся сущнос­тью человека. Воин изначально сосредоточен на энергии и способен сохранять ее и изменять ее направление. Энер­гия определяет способность воинов управлять точкой сборки. Для человека нет другого способа получить необ­ходимое количество энергии, кроме как перераспределить энергию и начать разумно расходовать свои ресурсы, поз­волив энергии накопиться до потенциально возможного уровня, обусловленного рождением человека.

   «Учения дона Хуана» («The Teachings of Don Juan», 1968), «Отделенная реальность» («A Separate Reality», 1971).

   «Сказки о силе» («Tales of Power», 1974), «Второе кольцо силы» («The Second Ring of Power», 1977), «Дар орла» («The Eagles Gift», 1981), «Огонь изнутри» («The Fire from Within», 1984).

   «Сила безмолвия» («The Power of Silence», 1988), «Искусство сновидения» («The Art of Dreaming», 1993), «Активная сторо­на бесконечности» («Active Side of Infinity», 1998), «Колесо времени» («The Wheel of Time», 1998), «Магические пассы» («Magical Passos, 1998).

   Карлос Кастанеда по праву считается одной из самых загадочных личностей XX века. Достоверных сведений о его жизни крайне мало – в основном слухи и домыслы. Точно известно только то, что он написал и опубликовал двенадцать книг-бестселлеров, а также основал компанию «Cleargreen», которая и по сей день владеет правами на творческое наследие Кастанеды.
   Все дело в том, что и сам Кастанеда немало способст­вовал созданию ореола такой загадочности вокруг своей персоны, он очень редко давал интервью и категоричес­ки отказывался фотографироваться (тем не менее, по чистой случайности, несколько его фотографий все же появилось в печати). Также Кастанеда настаивал на том, что он никогда не был женат, хотя Маргарет Реньян, из­давшая книгу воспоминаний о Кастанеде, утверждает, что этот человек был ее мужем. Другими словами, вос­создание подлинной биографии Карлоса Кастанеды до сих пор остается задачей, решить которую не удается его биографам.
   Даже сам факт смерти Кастанеды (согласно офици­альным сообщениям, писатель умер у себя дома 27 апре­ля 1998 года от рака печени) оказался воспринятым в обществе неоднозначно. Многие из его последователей полагают, что он не умер, а лишь, преобразовав соответст­вующим образом свое тело, перешел в тот иной мир, о ко­тором столько писал в своих работах. Кстати, и до указан­ной даты Кастанеду несколько раз «хоронили» – то он, согласно слухам, совершал самоубийство, то, опять же по слухам, погиб при аварии мексиканского автобуса. Но здесь действует общее правило: чем больше слухов ходит о человеке в обществе, тем большим успехом он у него, этого общества, пользуется.
   Слово «кастанеда» переводится как «каштановая ро­ща»; и писатель и в самом деле чем-то напоминал каштан: коренастый и крепкий, ростом 165 см и весом около 70 кг, с темными волосами и черными глазами. В одежде пред­почитал строгость и консерватизм, старался ничем не вы­деляться из общей массы. Кастанеда утверждал, что он не пьет, не курит, не употребляет марихуану и даже к кофе не притрагивается. Пользовался наркотиками лишь тогда, когда проходил обучение у дона Хуана, и то – по настоя­нию последнего. В общем, крупными и грубоватыми маз­ками рисуется портрет скромного и добропорядочного обывателя. Но стоит вглядеться в этот портрет, углубить­ся в его детали, возникают сложности.
   Сам писатель утверждал, что Кастанеда – это не под­линная его фамилия, что он родился в бразильском городе Сан-Паулу в канун Рождества 1935 года в «одной извест­ной» семье, которую он так и не пожелал назвать. На мо­мент рождения Карлоса его отцу, который в дальней­шем стал профессором филологических наук, было чуть больше семнадцати лет, матери – пятнадцать. По при­чине незрелости родителей ребенка отправили к дедушке с бабушкой в одну из бразильских провинций на живот­новодческую ферму. Когда Карлосу исполнилось шесть лет, родители наконец-таки вспомнили омальчике и за­брали его к себе. При этом, очевидно испытывая чувство вины по отношению к своему единственному ребенку, они принялись всячески баловать Карлоса. «Это был дьяволь­ски трудный год. Ведь я фактически жил с двумя деть­ми». Мать Кастанеды умерла через год от воспаления легких. Сам Кастанеда полагал, что причина смерти кры­лась в слабоволии и малой подвижности, одной из самых распространенных культурных болезней западной циви­лизации. О своей матери Кастанеда писал так: «Она все­гда была в мрачном и подавленном настроении, но нео­быкновенно красива. Я отчаянно хотел ей помочь, предло­жить какую-нибудь иную жизнь, но разве она послушала бы меня, шестилетнего ребенка?»
   После смерти матери Карлос остался с отцом, о кото­ром он мало рассказывал, а в своих произведениях вспо­минал со смешанным чувством любви, жалости и даже презрения. Безволию своего родителя он противопостав­лял «безупречность» своего «духовного наставника», дона Хуана. Кастанеда упоминал о том, что его отец мечтал стать писателем. «В этом я похож на своего отца, – до­бавлял Кастанеда. – До встречи с доном Хуаном я целые годы просидел, затачивая карандаши и мучаясь головной болью, стоило мне захотеть что-то написать. Дон Хуан объяснил мне, как это глупо. Если хочешь что-то сделать, делай это безупречно. Весь смысл в этом».
   До пятнадцати лет, по словам Кастанеды, он обучался в хорошей школе «Николас Авеланеда» в Буэнос-Айресе, где изучал испанский язык, при этом хорошо уже владея португальским и итальянским. Испанский пригодился ему позже для бесед с доном Хуаном. В 1951 году, когда Кар­лос стал совершенно невыносимым в общении со своими родственниками, семья отправила его в Лос-Анджелес, где в 1953 году он поступил в голливудский колледж, затем переехал в Милан и учился живописи в Миланской Ака­демии изящных искусств, но, так и не почувствовав тяги к художеству, вернулся в Лос-Анджелес и поступил на факультет социальной психологии Калифорнийского уни­верситета, позже перевелся на факультет антропологии. Об этом периоде своей жизни Кастанеда рассказывает так: «Тогда я по-настоящему понял, что жизнь не удалась. И сказал себе: если уж делать что-то, так совершенно но­вое». Именно тогда, в 1959 году, Карлос меняет имя и бе­рет себе псевдоним Кастанеда.
   Такова версия самого Кастанеды. Но в результате тща­тельного журналистского расследования, проведенного журналом «Тайм», было установлено следующее. Действи­тельно, с 1955 по 1959 год Карлос Кастанеда (именно так) являлся слушателем факультета социальной психологии в университете Лос-Анджелеса. Также, изучив документы иммиграционной службы, журналисты обнаружили, чтов 1951 году Карлос Цезарь Аран Кастанеда в самом деле переехал в Сан-Франциско, в США.
   В те годы Карлос Кастанеда имел рост 165 см и весил 58 кг. Эмигрировал он из Латинской Америки, аточнее из Перу. Родился на Рождество 1925 года в древнем городке инков Кахамарка. Его отец был ювелиром и часовых дел мастером, мать, Сузанна Кастанеда Навоа, умерла, когда Карлосу было уже 24 года, а не 6 лет, как рассказывал он сам. На протяжение трех лет Кастанеда обучался в мест­ной школе. Затем все семейство перебралось в Лиму, сто­лицу Перу, где Карлос поступил в национальный колледж и стал изучать живопись и скульптуру в школе изящных искусств. Последующий этап жизни Карлоса Кастанеды после переезда в США и обучения в университете штата Калифорния тщательно изучен. Но кардинальным обра­зом жизнь молодого ученого изменилась после его встречи с доном Хуаном.
   Сам Кастанеда так описывал свое знакомство с ма­гом: «Будучи молодым антропологом, я поехал на юго-запад собирать на месте, в полевых условиях, информа­цию об использовании местными индейцами лекарствен­ных растений. Я собирался написать статью, получить ученую степень, стать профессионалом всвоем деле. И меньше всего я тогда ожидал повстречать такого челове­ка, как дон Хуан. Мы с другом, тоже антропологом, вы­полнявшим роль моего проводника в той поездке, стояли на автобусной остановке и разговаривали о чем-то. Вдруг мой коллега наклонился ко мне и указал на старого ин­дейца. „Тсс! – сказал он. – Смотри, но только, чтобы он не заметил“. И он рассказал, что этот индеец – не­превзойденный знаток в использовании пейота и лекар­ственных растений. Это было все, что нужно было услы­шать. Я состроил самую важную рожу из всех, на кото­рые тогда был способен, подкрался к тому индейцу, которого, кстати, звали доном Хуаном, и ошарашил его сообщением, что я – крупнейший в своем роде автори­тет по части пейота. Я сказал, что ему стоит отобедать и поговорить со мной. На самом деле я ничего не знал про пейот, кроме названия. Дон Хуан молча выслушивал мой треп, да только один раз случайно взглянул на ме­ня, и у меня тотчас отнялся язык. Все мои амбиции рас­таяли, как воск, в жарком воздухе того дня. Дон Хуан сообщил мне, что подошел его автобус, и попрощался, слегка помахав мне рукой. А я так и остался там стоять, как набитый дурак…
   Но это было началом всего остального. Я разузнал, что дон Хуан был известен среди людей как брухо – нечто среднее между врачевателем и колдуном. Однажды я снова увидел его. Мы сошлись характерами и вскоре ста­ли хорошими друзьями. Но прошел целый год, прежде чем он доверился мне. Мы уже хорошо изучили друг дру­га, когда он внезапно открыл мне, что является носителем определенного знания, переданного ему в свое время неназванным бенефактором. Дон Хуан сказал, что выбрал меня в качестве своего ученика, но мне предстоит подго­товка к долгому и трудному пути. Я и представить себе не мог, насколько долгому и трудному… и насколько изу­мительно чудесному.
   Он убеждал меня, что мир намного больше и удиви­тельнее, чем мы все привыкли считать, что наши обычные представления о действительности созданы в соответст­вии с неким социальным соглашением, которое само по се­бе – хитрейший из трюков. Мы обучаемся видеть и пони­мать этот мир через призму социальных норм. Мы сами надеваем на наши глаза шоры, воздвигая условные грани­цы «реального мира», и тут же начисто забываем обо всем, что осталось за ними. А остается немало. Практически – все. Дон Хуан разбивал эти границы для меня, показывая, что каждый из нас способен шагнуть в другие миры, не менее сложные, стабильные и самодостаточные. Кол­довство включает в себя технику перепрограммирования наших возможностей, с тем чтобы мы могли воспринимать другие миры, такие же реальные, уникальные, абсолют­ные и всеохватывающие, как и наш, так называемый ма­териальный мир…
   Многие говорят, что дон Хуан – плод моего вообра­жения. Но это нелепо. Для изобретения такой фигуры мой воспитанный на западноевропейской традиции ин­теллект попросту непригоден. Я ничего не сочинил. Я всего лишь рассказчик. С самого начала я пытался убе­дить дона Хуана разрешить мне использовать для запи­си магнитофон, но он сказал, что, полагаясь на что-то механическое, мы ослабляем свой потенциал. «Это ли­шает тебя магической силы», – сказал он. – «Лучше учиться всем телом, тогда ты будешь помнить всем телом». Я совершенно не понимал тогда, что он имел в ви­ду. Постепенно я скопил множество записей его настав­лений, а он то и дело потешался над моими стараниями. Он находил это очень забавным… А что до моих книг, такя сновижу их. Я собираю себя и свои записи, перечиты­ваю их, попутно переводя на английский. Вечером я сплю и вижу, что я хочу написать. Затем я встаю и за­писываю в тихие ночные часы все то, во что преврати­лись мои дневные мысли во время сна. К этому времени они полностью приведены в порядок». У дона Хуана Ка­станеда научился избегать общепринятого ритма жизни, будничной повседневности. Даже во время своего пребы­вания в Лос-Анджелесе Кастанеда ел и спал, когда при­дется, то и дело покидая город и уезжая в пустыню. Тем не менее, работе над рукописями он посвящал по 18 ча­сов ежедневно.
   От дона Хуана Кастанеда узнал о жизни толтеков (то есть тех, кто посвящен в тайну созерцания и сно­видения.Как заверяют сами маги, учение толтеков су­ществует уже более З00 лет). А поскольку настоящий толтек не имеет права расходовать свою энергию по ме­лочам, Кастанеда был вынужден отказаться и от обще­ния со своими друзьями, и от встреч со своей любимой девушкой. Однажды дон Хуан сказал Карлосу, что тот должен забыть всех, кого знает. По возвращении в Лос-Анджелес Кастанеда снял квартиру за квартал от дома, где его с нетерпением уже ждали друзья, и попросил од­ного из них принести ему кое-какие вещи, а все осталь­ное – книги, пластинки и прочий скарб – забрать себе. Друзья посчитали, что Карлос сошел с ума и что рано или поздно безумие отступит и он вернется. Этого не произошло.
   Еще более резко Кастанеда порвал отношения со своей возлюбленной. Он пригласил ее в ресторан. За обедом она разозлилась и принялась бранить его, не жалея оскорби­тельных слов. Кастанеда встал и, заявив, что ему надо взять кое-что из машины, ушел и не вернулся. Правда, прежде чем уйти, он поинтересовался у девушки, есть ли у нее чем расплатиться за обед и есть ли у нее деньги на такси, чтобы вернуться домой. Он оставил ее навсегда. Кастанеда говорил, что у толтеков секс считается пустой тратой энергии, которую следует направлять на другие цели. Следовательно, любовь следует исключить из жизни настоящего воина.
   Таким образом, Кастанеда исчез из поля зрения всех своих знакомых и друзей. Где он находился, с тех пор знали только двое – его агент и приятель, забиравший пись­ма, приходившие на имя Карлоса. И даже когда 27 апреля Кастанеда скончался, сообщения об этом появились в газе­тах только лишь 18 июня.
   Как-то журналисты задали Кастанеде вопрос:
   – Что ждет Карлоса Кастанеду впереди?
   – Обязательно сообщу вам об этом, – ответил тот. – В другой раз.
   – А будет ли этот другой раз?
   – Другой раз будет всегда.

   Книги Кастанеды появились в России в начале 70-х годов.
   Самиздатовские анонимные переводы перепечатывались на машинке около двух десятков лет, пока наконец в конце 80-х годов не появились официальные издания (поначалу в тех же переводах). О тех читателях, кто до­вольствовался первыми двумя повествованиями ^[*] и решил, что ему все ясно, речи нет. Третья книга – «Путешествие в Икстлан» («Journey to Ixtlan», 1972) – оказалась для читателей настоящим наркотиком. Для того, кто проникся ее тайнами, началось мучительное ожидание. И когда «стало можно» многие российские издательства не только выпустили уже известные к тому времени книги Кастане­ды ^[**], но и очень быстро переводили все самое свежень­кое ^[***], совсем немного отставая от Америки. Сколько чи­тателей и последователей сегодня у Кастанеды в Рос­сии – сказать трудно. Но известно, что книги его не залеживаются на прилавках, да и на книжных полках то­же, и, как в прежние времена, передаются из рук в руки, зачитываются до дыр.
   Какова же конечная цель «пути знания», которым следует Кастанеда – следует за индейскими магами? По первому впечатлению – та же, что и у большинства ок­культных и религиозных учений: достижение той или иной формы личного бессмертия. А с обывательской точ­ки зрения все это выглядит как замысловатый способ покончить счеты с жизнью. Вершина, к которой стре­мятся дон Хуан и его соратники-маги, – одновременный уход из этого мира всей честной компанией в другой, не­известный нам мир. Однако это не пресловутое «спасе­ние души», покидающей бренное тело и стремящейся, по вере ее, к желанному раю. Индейские маги уходят «без останков», превращаясь вместе с телом в некую энергетическую субстанцию и сохранив осознание, но не по причине случившейся (вольно или невольно) смерти, а вполне сознательно выбирая время и место. Получить возможность такой трансформации, а главное, попы­таться в этой жизни познать тот запредельный мир, ку­да отправишься, завершив земные дела, – смысл мно­голетней работы мага, полной неведомых, но вполне ощутимых смертельных опасностей. Правда, с точки зрения самих магов, личное бессмертие – полная ерун­да. Превращение ученика в мага – это процесс стира­ния личности.
   Но, кроме того, маг способен в мгновение ока перенес­тись в любую точку земного шара и – того больше – быть одновременно в разных местах, он может превратиться в какую-нибудь зверюшку и воспринимать мир, как она. А еще они удивительно терпеливы, уравновешенны, жиз­нерадостны, одним словом – безупречны. И все эти неве­роятные возможности достигаются при исполнении безо­бидного, на первый взгляд, условия – полного измене­ния отношения к миру и к себе в этом мире.
   Мы знаем мир не таким, каков он есть на самом деле. Человечеству это известно с незапамятных времен, и наука что-то заметила, но доказать так и не смогла. Мы готовы допустить, что у собаки лучше, чем у нас, нюх, а у кошки – слух. Мы смирились с тем, что экс­трасенсы видят «ауру», а ясновидящие – будущее и по­терянный кошелек. Все это как бы продолжение наших достоинств. Ну не могу я прыгать, как кенгуру, но про­сто прыгать-то… Однако очень трудно представить себе, что кошка, собака и кенгуру живут вообще в другом – каждый в своем – мире, да и каждый из нас выстраива­ет свой собственный мир, только похожий на другие че­ловеческие миры.
   Маленькие дети видят и чувствуют значительно боль­ше, чем взрослые. Родители учат ребенка интерпретиро­вать увиденное определенным образом, дают вещам име­на, тем самым ограничивая его восприятие довольно жест­кими рамками. Теперь уже то, что не вписывается в эти рамки, автоматически относится к разряду «не верь гла­зам своим» и к сознанию и близко не подпускается. Так складывается «описание мира», заставляющее нас быть такими, какие мы есть.
   Как часто разные люди произносят одни и те же слова, вкладывая в них свой смысл, и, естественно, не могут до­говориться, подозревая друг друга во всех грехах, А все очень просто: у каждого – свое описание мира, свое пред­ставление о том, как должно быть, какое место он занима­ет в этом мире.
   Остановитесь на секунду и подумайте: что вы делаете даже тогда, когда ничего не делаете? Скорей всего, бесе­дуете с самим собой.Мысли перепрыгивают с одной темы на другую, прокручивая несостоявшуюся отповедь не­справедливому шефу, оправдание перед женой, мораль нашкодившему сыну и воспоминание о вчерашнем матче… Казалось бы, что может быть естественнее и привычнее этого внутреннего диалога, где ты всегда прав, обижен не­справедливо и уверен в своем таланте, которого не видят только идиоты…
   Однако все известные способы медитации, к какой бы школе они ни относились, направлены как раз на выклю­чение внутреннего диалога, избавление от случайных мыслей. Чего ради? А для того, чтобы услышать голос безмолвия, несущий знание. Знание, невыразимое в сло­вах, знание, которому можно только следовать… Но мы его не слышим, потому что непрерывно говорим, говорим са­ми с собой, оправдываясь, обличая, пережевывая старые игрядущие неудачи…
   Мы ждем интереса или хотя бы внимания к своей пер­соне. Наши комплексы неполноценности сродни мании величия. Пусть лучше все осуждают, пусть ненавидят, толь­ко бы замечали.
   Чувство собственного достоинства – основа нашей жизни в социуме. Получи оно заметную пробоину – и жизнь пойдет под откос!
   А странные существа, называющие себя магами, на­смешливо называют это все «чувством собственной важно­сти» и утверждают, что на поддержание его уходит боль­шая часть энергии человека. Ни на что другое ее просто не остается, а посему от этого чувства следует избавлять­ся. Увы, для человека европейского склада это невероятно сложно. У многих последователей Кастанеды оно не толь­ко не уменьшается, а наоборот – странным образом уси­ливается, уже на околомагической почве!
   Карлос Кастанеда вовсе не собирался ломать свою жизнь каким бы то ни было образом. Она, может быть; сложилась не слишком удачно, но все-таки была, как у людей. И проблемы свои решать он предполагал тоже по-человечески. Если учесть, что с магом, доном Хуаном, он встретился не юношей, прямо скажем, а в35 лет, мож­но представить, как глубоко в его сознании укоренились социальные нормы, каким жестким было его «описание мира». Много лет понадобилось магу, чтобы заставить Карлоса взглянуть на мир другими глазами. Сначала с по­мощью «растений силы»: их применение Карлос на собст­венном опыте и по своей воле (однако под контролем и с соответствующими комментариями учителя!) два года изучал, после чего покинул дона Хуана с твердой уверен­ностью, что не вернется к нему ни за что! Но необычная реальность, с которой он столкнулся, принимая галлюци­ногены, не отпускала его. С трудом удерживая съезжаю­щую «крышу», он вынужден был разыскать дона Хуана ипродолжить непонятное образование.
   Карлос рассказывает, что его обучение шло двумя путями:в нормальном состоянии, когда любую информа­цию он мог записать, «переварить» и запомнить, ив осо­бом состоянии сознания (абсолютно не имеющем отноше­ния к наркотикам!), в котором ему преподносились наибо­лее важные сведения. Какие? – он вспомнить потом так вот запросто не мог. Он встречался с другими магами – сподвижниками дона Хуана и их учениками, с ним проис­ходило нечто совершенно невероятное – и он возвращал­ся в свой Лос-Анджелес, потеряв где-то несколько суток, слегка, правда, удивляясь, но даже не пытаясь восстано­вить ход событий! Только спустя добрых два десятка лет (!) в его памяти начали восстанавливаться «пропавшие» страницы жизни. К тому времени дон Хуан и его группа уже покинули этот мир, но как это происходило, Карлосу удалось вспомнить далеко не сразу.
   Лежа не диване, так легко вместе с Кастанедой сле­довать за доном Хуаном, путешествовать по горам среди кактусов, свободно перемещаться из Лос-Анджелеса в Сонорскую пустыню, а оттуда запросто – в Оахаку (то есть из северной Мексики в южную)… Не обяза­тельно магическими способами (хотя иэто, конечно, то­же), анормально, на автомобиле. Но стоит взглянуть на карту, имногие вещи перестают казаться такими уж простыми.
   Из книги в книгу Кастанеда задает дону Хуану одни и те же вопросы… Правда, получает на них разные ответы.
   Наверное, не стоит так уж слепо доверять Кастане­де: он и сам говорит, что книги эти написаны не писа­телем, но магом. Вспомним: в своей официальной био­графии Кастанеда не только убавил себе десяток год­ков, но и мать свою «похоронил» на двадцать лет раньше, чем на самом деле, представившись прямо-та­ки сиротой. (У магов это называется стиранием личной истории.)
   Кастанеда произвел фурор тем, что сделал всеобщим достоянием практически неизвестные западной науке представления индейцев об устройстве мира ичеловека. И они, эти представления, оказались отнюдь не примитив­ными. Пока белые люди изучали по «диким» индейским племенам «историю развития цивилизации», те из поколе­ния в поколение передавали тайное знание, Если же очис­тить учение дона Хуана от естественных многовековых наслоений в виде сугубо индейских легенд и мифов, если не поддаваться на обаяние своеобразной терминологии, можно обнаружить, например, его явное родство с давно знакомыми европейцам даосизмом и дзен-буддизмом (ес­ли, конечно, очистить и их тоже), которые только по неве­дению можно посчитать примитивными.
   Как же относиться к Кастанеде? Считать его очеред­ным великим учителем или великим же (вроде Елены Блаватской) фальсификатором?
   Те, кто прочтет его книги, поймут, что сомневаться в их магии нет оснований. Да и на практике проверив кое-какие пожелания дона Хуана, можно признать их дейст­венность и полезность. Вот только до абсурда все дово­дить не стоит: мы не в Мексике, да и все тонкости учесть (без истинного мага-наставника) практически невозмож­но. К тому же сам дон Хуан говорил, что добровольцев в маги не берут…
   Карлос Кастанеда и его книги – только ступенька длинной-предлинной лестницы познания для нас, диких цивилизованных людей.
   ТЕОРИИ

   Мы– восприниматели.Это первая предпосылка пути воина, согласно той форме, в которой дон Хуан Матус обу­чал своих учеников. Это может показаться тавтологичес­ким заявлением, подтверждением очевидного: все равно, что сказать, что лысый человек – это тот, у кого нет во­лос на голове, но все-таки это заявление не является тав­тологией. В мире магов это утверждение имеет отношение к тому факту, что мы – это организмы, которые в основ­ном ориентированы на восприятие. Мы – воспринимате­ли, и, по мнению магов, это единственный источник, благо­даря которому мы можем укрепить свою устойчивость и суметь сориентироваться в мире.
   Дон Хуан Матус говорил своим ученикам, что люди, как организмы, осуществляют очень важный маневр, кото­рый, к несчастью, создает неверный способ восприятия, люди берут поток чистой энергии и превращают его в дан­ные органов чувств, которые они интерпретируют в соот­ветствии со строгой системой, маги называют эту систему интерпретации человеческой формой. Этот магический акт интерпретирования чистой энергии дает ход ложному спо­собу восприятия: странной уверенности в том, что наша система интерпретации – это все, что существует. Дон Хуан объяснял, что дерево, известное нам как дерево, это скорее интерпретация, а не восприятие. Он говорил, что все, что нам нужно для того, чтобы воспринять дерево, – это просто бросить на него короткий взгляд, который ска­жет нам о дереве почти все. Остальное – это феномен, ко­торый мы описываем, как вызывание намерения, намере­ния дерева, иначе говоря, интерпретация данных органов чувств, свойственных этому особому явлению, которое мы называем деревом.
   Как и в этом примере, все остальное, весь мир для нас составлен из бесконечного репертуара интерпрета­ций, в котором наши чувства играют минимальную роль. Другими словами, поток энергии, который представляет собой вселенная, воспринимают только наши органы зре­ния, да и то в минимальной степени. Маги утверждают, что большую часть нашего активного восприятия состав­ляют интерпретации, они также утверждают, что лю­ди – это организмы, для которых достаточно минималь­ного исходного количества чистой энергии, чтобы создать свой мир, или, иначе говоря, они воспринимают только то количество чистой энергии, которого достаточно для под­держания их интерпретационной системы. Утверждение, что мы являемся воспринимателями, со стороны магов является попыткой вернуть нас к нашим истокам, вер­нуть нас к тому, что должно быть нашим подлинным со­стоянием: к восприятию.

   Одним из наиболее интересных аспектов видения ми­ра, по дону Хуану, является дуалистическая концепция реальности, находящая свое выражение в терминах «тональ» и «нагваль».
   Наиболее подробное разъяснение сути тоналя и нагваля Кастанеда приводит в своей книге «Сказки о силе». В ней он открывает нам два аспекта тоналя: это и прост­ранство, в котором обычный человек существует на про­тяжении жизни, и организующее начало, дающее смысл и значение всему, имеющему отношение к осознанию. Тональ включает в себя все, чем является человек, все, о чем он думает и что делает, все, о чем мы вообще мо­жем думать и говорить. Рассудок, мышление и обычное описание реальности – вот твердыни тоналя, они вклю­чают весь спектр известного. Для обычного человека су­ществует только известное, и потому сознательный опыт ограничен для него пределами тоналя – приобретение этого опыта начинается с момента рождения и заканчи­вается со смертью.
   Соответственно, нагваль можно определить как все, остающееся за пределами тоналя. Это то, о чем невоз­можно помыслить. Кастанеда описывает тональ как ост­ров, на котором проходит вся повседневная жизнь. Никто не знает о том, что лежит за пределами острова. Нагваль в этом случае будет окружающим остров пространством невообразимых тайн.
   Итак, тональ и нагваль являются истинными проти­воположностями в мире, хотя по сути своей они едины.Тональ – этото, что называют порядком, космосом, сансарой, миром дольним. Нагваль – отсутствие порядка, ха­ос, нирвана, мир горний, царство Божие. Тональ и нагваль находятся во всем или все является ими.
   Все во вселенной, начиная с атома и кончая галакти­кой, имеет свое особое устройство. Все вещи вмире под­чинены определенным принципам и действуют по неиз­менным законам. Эта мировая гармония называется тоналем. Тональ– это космический разум, но в то же время этот сложный космос покоится на лоне великого океана изначальной пустоты, обители стихийных сил, не имеющих ни порядка, ни принципов, ни законов. Эта великая неопределенность, дающая начало всему, назы­вается нагвалем.Вместе с тем, что вся вселенная пред­ставляет собой великий тональ, у каждой отдельной ве­щи существует свой порядок, свой тональ. Тонали раз­ных вещей, хотя могут быть похожими, вто же время имеют индивидуальные различия. Каждая эпоха также имеет свой тональ, называемый тоналем времени. Пери­од динозавров имел свой порядок, наш период – свой. Средние века имели свою социальную организацию, а 20 век – свою. Тональ – это время, нагваль – вечность. Нагваль и тональ чередуются друг с другом. Тональ – жизнь, сознание, нагваль – разрушение и смерть. Из нагваля выходит тональ. Периоды тоналя – порядка и жизни – сменяются периодами хаоса и разрушения. Из небытия – нагваля – появляется бытие – тональ, чтобы вновь быть сметенным стихийными силами. Одни виды порядка сменяются другими. Так же как цивилиза­ция майя была уничтожена после прихода другой цивилизации, чьим олицетворением явились конкистадоры, один вид порядка тоналя является губительным и разру­шительным для другого вида. Это же мы можем наблю­дать в мире политики: порядок социалистический боролся с порядком капиталистическим, но тональ капитализма оказался более сильным и безупречным. Так, одни виды животных, растений и насекомых уничтожают другие ипаразитируют на них. Один вид тоналя для другого яв­ляется нагвалем. Когда рождается любое живое сущест­во (в том числе человек), то оно в силу своих формы, ви­да и т.п. является тоналем, но внутри оно нагваль.
   Постепенно в процессе жизни в нем формируются привычки, навыки, вырабатываются рефлексы и шабло­ны тоналя той среды, в которой находится данное суще­ство. У человека формируется личность.Физиологичес­ки личность связана с левым полушарием мозга, а сущ­ность с правым. В начале жизни оба полушария мозга человека имеют правосторонние функции. После разде­ления функций полушарий мозга в человеке разгорается борьба чувства и ума, нагваля и тоналя, дьявола и анге­ла-хранителя. Часто этот хранитель превращается в ох­ранника – деспота, подавляющего все, не соответствую­щее его представлениям о морали. Правое полушарие мозга связано с левой стороной тела: левым глазом, ухом, ноздрей и т.д., которые считаются магическими, воспринимающими мир нагваля. Левое полушарие мозга связано с правой стороной тела – стороной тоналя. Это разделение известно во многих мифологических, религи­озных системах.
   Йоги считают, что с левой стороной тела связан лун­ный канал Ида, а с правой – солнечный Пудгала. Правый отвечает за сенсорное восприятие, за моторное действие – левый. Ида и Пудгала связаны с левым и правым стволами волокон спинного мозга (то, что так манит и пугает, – это великая магия противоположностей и обыденности).
   Нагваль человека отвечает за интуицию, магичес­кие способности, чувства, сновидение, волю.Тональ содержит в себе карту мира, т.е. перечень всего извест­ного, вещей, понятий и т.д., которые имеют свое словесное обозначение. С детства эта карта растет, обретая но­вые понятия и навыки, но со временем, когда ум челове­ка закрепощается в догматизме, она становится неспо­собной более расти и гармонично охватывать новые яв­ления мира. Однако как бы широко ум ни был способен охватить порядок мира, как бы много ни принимал точек зрения, он не способен постичь нагваль, лежащий за пределами тоналя. Гибкий тональ способен выстоять под ударами нового и неизвестного. Состояние тоналя чело­века зависит от привычек, из которых складываются его характер, образ жизни. Дурные привычки, ослабляющие человека, ослабляют тональ. Здоровый образ жизни и безупречность укрепляют тональ, делая его способным встретить нагваль.
   Маги с самого начала ученичества укрепляют то­наль, готовя его к встрече с неведомым.Без этого тональ будет смертен, и человека постигнет безумие. Чтобы со­прикосновение с нагвалем не было смертельным, человек должен иметь гармонично сформированную личность, прослойку между миром и индивидуальностью человека. Личность – это сумма привычек, навыков, средств обще­ния, помогающая жить в мире и обществе. Если вы пере­езжаете в другую страну, то ваша личность не может гар­монично существовать там, пока вы не выучите язык, ма­неры и обычаи того народа. Если вы жили в городе, азатем переехали в лес, то вам нужны навыки жизни в ле­су. Ваша индивидуальность остается той же, но личность меняется в разной среде обитания, позволяя вам приспо­сабливаться к ней.
   Пример хороших тоналей могут дать все герои книг и кинофильмов про американских индейцев: Чингачгук, Оцеола, Биннету. Но тональ этих людей не соответствует нашей эпохе, так же как тональ Маугли не смог существо­вать среди людей, не обретя необходимых навыков тоналя их среды. Примером хорошего тоналя нашего времени мо­жет служить личность Брюса Ли. Из этого не следует, что для создания хорошего тоналя вы должны стремиться стать кинозвездой или героем, вовсе нет. Просто это яркие примеры таких тоналей.
   Тональ магадолжен быть намного безупречнее то­налей названных людей. Только тот человек, который становится учеником мага, имеет правильный и безу­пречный тональ. Тот, кто совершенствует тональ, – учитель, человек, показывающий ученику нагваль, – бенефактор.
   Нагвальоказывает подавляющее воздействие на то­наль, ибо нагваль разрушает тональ. Не могут хаос и по­рядок существовать мирно. Стихийные силы хаоса разру­шают порядок, но безупречный тональ способен выдер­жать большое давление силы.
   Тональ человекаделается слабым вследствие индульгирования, т. е. привычки думать о себе как о сла­бом, неудачливом и глупом, оправдывать свои слабости. Такие самовнушения, опасения и страхи более всего подрывают тональ, приводя к появлению других вред­ных привычек.
   Тональ имеет две стороны.Первая, внешняя – ба­хрома, поверхность острова, она связана с действием, со­вершением внешних поступков. Это беспорядочная сторо­на – механический двигательный центр.
   Вторая часть связана с умом, суждением и решением. Это внутренний тональ, более нежный и более сложный. Часто между умом и действием у человека возникает раз­лад. Человек не способен сдерживать свои проявления или осуществить свои замыслы. Соответствие слова делу определяет гармонию между двумя частями тоналя. Хо­роший тональ гармоничен. Нагваль – это наша индивиду­альность. Он несет ответственность за творчество (ибо то­наль – это только шаблоны и стереотипы заученных дей­ствий), за силу и парапсихологические способности. Нагваль может творить невероятное; био-энергию, тонкое тело, дух человека, его волю.
   Когда нагваль выходит наружу, тональ сжимается. На­пример, в момент ясновидения… вспышки интуиции, внут­ренний диалог – атрибут тоналя затихает. В момент сильных эмоциональных переживаний логический ум то­наля отступает на задний план. При встрече сневедомым тональ отступает.
   В момент смертельной опасности нагваль может выйти наружу и защищать тональ. Любое действие магии осуще­ствляется за счет нагваля. Чтобы нагваль мог выйти нару­жу, тональ нужно научиться сжимать. Чем более силь­ным, свободным, раскованным и естественным становится тональ, тем легче его сжать. У мага нагваль появляется с помощью усилия его тоналя. Может ли маг проявить то­наль, зависит от количества личной силы мага, а она в свою очередь определяется его безупречностью.
   Обычный человеческий тональ – разум находится в беспорядке. Требуется большая работа над собой, что­бы очистить, привести в порядок свой тональ. Быть со­вершенным тоналем значит осознавать все, что происхо­дит на острове тоналя. Многие люди живут неосознанно, будто во сне, грезят, мечтают автоматически, осуждают, спорят, едят, смотрят телевизор и т. д. Когда человек бдителен, внимателен к своим мыслям, чувствам, внут­реннему диалогу, своему состоянию, это состояние будет сознательным. У человека есть центр сознания свидете­ля, взирающего на тело, ум, чувства. Если у человека по­является такой центр, то его тональ становится совер­шенным. Средний тональ человека должен характеризо­ваться единством, т.е. порядок и самоконтроль должны охватывать все существо.
   Маг же должен разорвать сформировавшееся единство, чтобы тональ и нагваль воспринимались по отдельности. Восприятие тоналя ограничено миром тоналя и человек не может воспринимать нагваль. Для цивилизованного человека нагвалем может быть природа, ландшафт, туман и т.д., ибо он может легко отличить вещи промышленного производства, но не отличит одного камня от другого. Для дикаря – наоборот, он отличит веточки и листья от других веточек и листьев, но не отличит пылесос от магнитофона. Чтобы воспринимать нагваль, нужно уйти от обычного вос­приятия тоналя. Так же, чтобы видеть сон, нужно уснуть и отключиться от физического мира. Расщепить восприя­тие человека не просто. Это могут сделать только два бе­зупречных мага – учитель и бенефактор. Если они, рас­щепив восприятие человека, не сумеют собрать его, то человек умрет. Это расщепление осуществляется путем раз­деления восприятия правого и левого полушарий мозга. Способом такого расщепления может быть шептание в оба уха. Учитель шепчет в правое ухо, бенефактор – в левое. Такое же действие способен оказать взгляд, направленный в правый глаз человека с одновременной посылкой луча энергии в него. То есть воздействие волей может остано­вить внутренний диалог и вызвать нагваль наружу, притя­гивая его своей волей. Цель и задача мага – вступить в мир нагваля. Тоналю дают осознать, что он вступил в мир магов, но тональ не знает, что решение находится в мире нагваля и определяется сверхличными силами. Од­нако нужно войти в нагваль, не покалечив тональ, иначе человек может умереть.
   Таинственная сила, таящаяся в женщине, – дар на­гваля. Женщина более совершенна в постижении нагваля, да и нагваль женского рода, а тональ – мужского. Вхож­дение в нагваль в Индии известно как самадхи, но впечат­ления от этого выхода не всегда легко перенести в тональ. Для этого маг должен уметь по своей воле свободно вхо­дить в невиданные области и выходить из них.

   Еще в древние времена маги открыли и развили у себя и у своих учеников способность «видеть» другую реаль­ность, в которой нет отдельных объектов, но только потоки энергии. На каком-то этапе своих исследований «видя­щие» смогли почувствовать неописуемую силу, являющу­юся источником бытия всех существ. Ее они назвали Ор­лом, поскольку те немногие и недолгие взгляды, которые позволили им увидеть эту силу, создали у них впечатле­ние, что увиденное напоминает огромного черно-белого ор­ла. Когда «видящий» смотрит на Орла, четыре вспышки проясняют его сущность.
   Первая вспышка подобно молнии помогает охватить контуры тела орла. Тогда можно увидеть белые мазки, по­хожие на перья.
   Вторая вспышкаосвещает колышущуюся, вздымаю­щую ветер черноту, напоминающую крылья орла.
   С третьей вспышкой«видящий» замечает пронзитель­ный нечеловеческий глаз.
   Четвертая вспышкаоткрывает то, что Орел делает. Он пожирает сознания всех существ, живших на Земле мгновение назад, а сейчас мертвых, прилетевших к клюву Орла, как бесконечный поток мотыльков, летящих на огонь, чтобы встретить своего Хозяина и уяснить причину того, что они жили. Орел разрывает эти маленькие оскол­ки пламени, а затем съедает, потому что сознания явля­ются его пищей.
   «Видящие» также увидели, что именно Орел наделя­ет сознанием. Он создает живые существа таким обра­зом, чтобы они в процессе жизни могли обогащать созна­ние, полученное от него вместе с жизнью. И поэтому, когда древние «видящие» утверждали, что смысл жизни состоит в накоплении и развитии сознания, – речь шла не овере и не о логическом умозаключении. Они это увидели.
   Они увидели, как сознания живых существ отлетают в момент смерти и, подобно светящимся клубкам ваты, поднимаются прямо к клюву Орла и им поглощаются. Дон Хуан подчеркнул, что он предпочитает сравнивать Орла не с пожирателем сознаний, а с огромным магнитом, при­тягивающим эти сознания.
   Когда дон Хуан заявил, что Орел порождает сознание посредством своих эманации, К. Кастанеда заметил, что это заявление напоминает ему утверждение: «Бог порож­дает жизнь посредством своей любви». Дон Хуан мгновен­но парировал, подчеркнув, что между двумя этими ут­верждениями есть разница: «Видящий видит, как Орел порождает сознание посредством своих эманации, ачело­век религиозный не видит, как Бог порождает жизнь сво­ей любовью».
   «Видящие» также установили, что Орел видит все су­щества сразу и одинаковыми. Только судя по действиям Орла, «видящий» может догадываться, чего Орел хочет. Орлу совершенно безразлична судьба каждого отдельного существа, однако он дает каждому из них своеобраз­ный дар: «По-своему, своими собственными средствами, каждое существо, если пожелает, имеет власть сохранить силу сознания, силу не повиноваться зову смерти и тому, чтобы быть сожранным». Каждому была дарована сила искать проход к свободе и пройти через него, минуя все­поглощающий клюв. Для того «видящего», который видит этот проход, и для тех, кто прошел через него, совершен­но очевидно, что Орел дал этот дар, чтобы увековечить сознание.
   Проводником к проходу является нагваль – двойное существо, которому было открыто Правило.Орел создал первых нагваля-женщину и нагваля-мужчину и тотчас пустил их в мир «видеть». В отличие от обычных людей, у нагваля светящееся яйцо, о котором речь впереди, раз­делено на четыре отделения или иногда, как уКарлоса Кастанеды, на три. Кроме того, их правые стороны колы­шутся, а левые – вращаются.
   Немного забегая вперед, отметим, что в момент пере­хода человек входит в третье внимание, и тело во всей его полноте озаряется знанием. Каждая клетка мгновенно осознает себя ицелостность всего тела. Поэтому критиче­ская точка борьбы воина, т. е. человека, борющегося за то, чтобы стать «видящим», состоит не только и не столько втом, чтобы осознать, что переход, о котором говорит Правило, – это переход к третьему вниманию, сколько в том, что такое осознание вообще существует.
   Итак, Орел дал человеку Правило, к пониманию которо­го дон Хуан подводит своих учеников в три этапа. Сначала ученики должны были принять Правило в качестве своеоб­разной карты, которую нужно понимать не в топографичес­ком смысле, а, скорее, как модель поведения, как образ жизни. Принять Правило в качестве карты – это значит принять данный образ жизни, а не какой-то другой.
   На второй стадии ученик должен прийти к пониманию возможности достижения высшего сознания, в существо­вании которого он уже убедился.
   На третьей стадии дон Хуан подвел учеников к факти­ческому проходу в иной, скрытый мир сознания.
   Само Правило содержит в себе три предписания: пер­вое состоит в том, что все, окружающее нас, является не­постижимой тайной; второе – мы должны попытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого; тре­тье предписание состоит в том, что воин рассматривает себя частью этой непознаваемой тайны.
   Теория познания древних толтеков, наследником ко­торых дон Хуан считает себя, утверждает, что единст­венным методом познания мира является искусство уп­равления сознанием. Овладению этим искусством дон Хуан посвятил свою жизнь и подчинил жизни своих уче­ников.

   Итак, в мире нет отдельных объектов, которые суще­ствуют сами по себе, хотя мы, сообразно своему опыту, воспринимаем наш мир как мир предметов и явлений. На самом же деле их не существует.
   Есть лишь единая вселенная, образованная эманациями (энергиями) Орла. Для понимания этой истины древние толтеки ввели понятия «известного» («ведомо­го»), «неизвестного» («неведомого») и «непознаваемого» («непостижимого»). Однако они допустили ошибку, отож­дествив два последних понятия. Новые «видящие» испра­вили эту ошибку, определив границы этих понятий и чет­ко сформулировав категории.
   «Неизвестным» они назвали то, что скрыто от человека неким подобием занавеса из ткани бытия, имеющей ужа­сающую фактуру, однако находится в пределах досягае­мости. В некоторый момент времени «неизвестное» стано­вится «известным».
   «Непознаваемое» же суть нечто неописуемое и не под­дающееся ни осмыслению, ни осознанию. «Непознавае­мое» никогда не перейдет в разряд «известного», но, тем не менее, оно всегда где-то рядом, восхищая нас своим ве­ликолепием. Однако его грандиозность и бесконечность приводят в ужас. «Непознаваемое», в отличие от «неизвестного», не дает человеку надежды и ощущения счастья. Напротив, столкнувшись с «непознаваемым», «видящий» чувствует себя истощенным и запутанным. Его тело теря­ет тонус. Ясность и уравновешенность улетучиваются, так как «непознаваемое» не дает, а забирает энергию. Иссле­дователи не только поняли это, но и нашли способы обезо­пасить себя.
   Приведенные определения понятий позволяют сделать вывод, что «известное» и «неизвестное» – суть одно и то же, поскольку и то, и другое находится в пределах воз­можного для человеческого восприятия. Используя кон­тролируемое видение, маги пытаются сделать «неизвест­ное» доступным нашему восприятию.
   Познакомившись с тремя аспектами реальности, мы получили возможность дать более точное определение процессу «видения». В этом процессе используются те ча­сти существа, которые не используются при обычном вос­приятии мира. «Видеть – значит обнажить внутреннюю сущность всего, значит непосредственно воспринимать энергию. „Видение“ приходит само по себе, как только мы накапливаем достаточное количество энергии. Но „виде­ние“ отличается от обычного „смотрения“. Когда видящий „видит“, то Нечто как бы объясняет ему все, что происхо­дит по мере того, как в зону настройки („настройка“ – это подбор эманации, находящихся внутри ауры и соответст­вующих внешним эманациям) попадают все новые и новые эманации. Он слышит голос, говорящий ему на ухо, что есть что. Если голоса нет, то происходящее с „видящим“ не является „видением“. Этот голос – нечто совершенно непостижимое. Дон Хуан использует метафору, утверж­дая, что это „свечение сознания“ играет на эманациях Ор­ла, „как арфист играет на арфе“.
   Развив в себе способность «видеть», человек становит­ся воином, ставшим на тропу, ведущую к знанию.
   Первая истина познания: мир таков, каким он выгля­дит, но в то же время он таковым не является. Мир не на­столько плотен и реален, как мы привыкли считать, осно­вываясь на своем восприятии, но он и не является мира­жом. Мир не иллюзорен, как иногда утверждают, он вполне реален. Но он и нереален. Что, собственно, мы зна­ем? Мы воспринимаем Нечто. Это точно установленный факт. Но то, что именно мы воспринимаем, не относится к числу фактов, столь же однозначно установленных. Что­бы установить это, нам необходимо исследовать свое вос­приятие, доказать его достоверность. Проделанная работа показала субъективность восприятия, установила, что мы обучаемся тому, что и как воспринимать.
   Мы можем только утверждать, что «имеется Нечто, воздействующее на наши органы чувств. Это та часть, ко­торая реальна. Нереальная же часто суть то, что нам гово­рят об этом Нечто наши органы чувств… Нам никогда не приходит в голову, что роль наших органов чувств весьма поверхностна. Способ, которым они воспринимают, обус­ловлен особым свойством нашего сознания. Именно это свойство заставляет их работать так, а не иначе». «Видя­щие» утверждают, что мир объектов существует лишь по­стольку, поскольку наше сознание делает его таким. В ре­альности же есть лишь эманации Орла – текучие, вечно меняющиеся ив то же время неизменные, вечные. Таким образом, утверждается, что картина мира зависит от спо­соба восприятия эманации. Само же восприятие определя­ется как «настройка», т. е. имеет место при условии, когда эманации внутри кокона (имеется в виду аура) настроены на соответствующие им внешние эманации.
   «Настройка» возможна, потому что «внешние и внут­ренние эманации суть одни и те же потоки световых воло­кон. А живые существа – крохотные пузырьки, ими обра­зованные, крохотные точечки света, прикрепленные к этим бесконечным струящимся нитям».
   «Видение» – это также «настройка». Если настройка эманации, которые используются в повседневной жизни, дает восприятие обычного мира, то «видение» обусловле­но настройкой тех эманации, которые обычно не задейст­вованы.
   Светимость живых существ образована лишь ограни­ченным набором эманации Орла – незначительной час­тью бесконечно разнообразного их множества. Для «ви­дящего» процесс восприятия состоит в том, что светимость эманации Орла, находящихся вне кокона, заставля­ет внутренние эманации светиться ярче. Внешняя свети­мость как бы притягивает внутреннюю, захватывает и фиксирует ее. Фиксированная же таким образом свети­мость и есть, по сути, сознание данного конкретного су­щества. Кроме того, внешние эманации оказывают на внутренние эманации давление, от силы которого зависит уровень сознания существа.
   Развивая мысль об эманациях Орла, дон Хуан подчерк­нул, что они – вещь в себе. Они пронизывают все су­щее – как познаваемое, так и непознаваемое. Их невоз­можно описать, это «просто присутствие чего-то, как бы масса какого-то качества или состояния, давление, которое ослепляет». При этом его нельзя увидеть в обычном смыс­ле слова. «Видящий» воспринимает Орла всем своим те­лом, всем своим существом. В каждом из нас присутствует нечто, способное заставить нас воспринимать всем телом. Понимать это нужно следующим образом. «Человек со­ставлен эманациями Орла. Поэтому для восприятия Орла он должен обратиться к самому себе, к своим собственным составляющим. Но тут возникают сложности, связанные с сознанием: оно запутывается. В критический момент, когда эманации внутри и эманации вовне должны просто обнаружить взаимное соответствие, сознание вмешивается ипринимается за построение интерпретаций. В результа­те возникает видение Орла и его эманации. Но в действи­тельности ни Орла, ни эманации не существует. Уяснить же истинную сущность того, что существует на самом де­ле, не в состоянии ни одно живое существо». Можно лишь утверждать, что все существующее – это энергии.
   В дальнейшем исследователи-маги установили, что лишь малая часть эманации Орла находится в пределах досягаемости человеческого сознания. Илишь незначи­тельная доля этой малой части доступна восприятию обычного человека в его повседневной жизни. Эта крохот­ная частица эманации Орла и есть «известное». Та малая часть, которая доступна человеческому сознанию, – это «неизвестное». Все остальное – таинственное и неизмери­мо огромное – это «непознаваемое».
   «Видящие» установили также, что эманации обладают силой тотального диктата. Все без исключения существа вынуждены задействовать эманации Орла, даже не отда­вая себе отчета в том, что это такое. Поэтому их еще на­зывают «командами». Хотя это звучит слишком по-чело­вечески, термин соответствует сути явления, ибо это именно «команды». «Организм любого существа устроен таким образом, что захватывает определенную полосу эманации, причем каждый вид задействует эманации свойственного ему определенного диапазона. Эманации в свою очередь оказывают на организмы огромное давле­ние. Это давление и является тем фактором, посредством которого существо воспринимает соответствующую его диапазону картину мира».
   Эманации, находящиеся вне коконов живых существ, называют большими эманациями. Давление, которое они оказывают на кокон, одинаково для всех живых существ. Но результаты этого давления различны, поскольку реак­ция коконов на него бесконечно разнообразна. Однако в определенных пределах можно говорить о некоторой од­нообразности реакций.

   Научившись «видеть» эманации, «видящие» создают свою собственную картину мира и свой собственный взгляд на место человека в нем. Для них «все люди – све­тящиеся существа, состоящие как бы из двух сегментов. Первый – это наше физическое тело, которое мы можем ощущать непосредственно. Второй – светящееся тело, придающее нам вид огромного светящегося яйца, которое может быть замечено только „видящими“. Главной зада­чей магии является выход на светящуюся оболочку. Эта цель достигается путем сложной системы сновидения и жесткой систематической практикой „не-делания“ (или „не-деяния“), т.е. некоего непривычного действия, вовле­кающего все наше существо и заставляющего его созна­вать свою светящуюся часть. Это происходит, когда большие, т. е. внешние, эманации обрушиваются на вечно дви­жущиеся текучие эманации внутри кокона и заставляют их остановиться, замереть».
   Чтобы это понять, необходимо вспомнить о роли со­знания в формировании восприятия и о его структуре. Различные аспекты реальности, о которых говорилось ранее, воспринимаются различными уровнями сознания. С большой долей упрощения оно может быть разделено на три части.
   Самая маленькая – это так называемое «первое вни­мание», нужное для жизни в повседневном мире. Оно ох­ватывает сознание физического тела.
   Более крупная часть – «второе внимание», нужное для восприятия светящейся оболочки и действия как све­тящегося существа… «Второе внимание» всегда на заднем плане и выходит вперед только благодаря специальной практике или случайной травме. Оно охватывает сознание светящегося тела.
   Последняя, самая большая часть – «третье внима­ние». Это то неизмеримое сознание, которое включает в себя неопределимые аспекты физического и светящего­ся тел в их единстве.
   Войдя во «второе внимание» самостоятельно или с по­мощью учителя, человек начинает видеть светящееся тело примерно так, как его видел К.Кастанеда: «…внезапно все люди в поле моего зрения превратились в большие пузыри белого света. Я смотрел на светящиеся яйца не мельком, а непрерывно… Пузыри света вначале были расплывчаты­ми, как если бы мои глаза не были настроены, но затем в одну секунду мое зрение как бы установилось, и пузыри белого света стали продолговатыми светящимися яйцами. Они были большими, даже огромными, никак не меньше метра в ширину…» При этом женщины имели какие-то связки светящихся нитей, напоминающих львиные хвосты. Связки эти растут внутрь от того места, где у физического тела находятся гениталии. Именно они дают жизнь. Эмб­рион, для того чтобы расти, прикрепляется к одному из этих питающих «корней» и полностью съедает его, остав­ляя в светящейся оболочке темное пятно.
   Хотя человеческие существа и кажутся «видящему» светящимися яйцами, но яйцевидная форма – лишь внешний кокон, оболочка светимости, скрывающая край­не интригующую, гипнотизирующую сердцевину, состоя­щую из концентрических колец желтоватой светимости цвета пламени свечи… Оболочка лишь затемняет сияние сердцевины. Для того чтобы освободить сияющее суще­ство, оболочка должна быть сломана изнутри и в нужное время, точно так же, как проламывают скорлупу сущест­ва, вылупляющиеся из яиц. Разбивание оболочки назы­вается потерей человеческой формы и является единст­венным средством освобождения сияющей сердцевины. «Сломать оболочку значит вспомнить свое другое „я“ и прийти к целостности самого себя». Концепция потери человеческой формы относится к телесным условиям иосваивается учеником по достижению определенного уровня обучения. Конечным результатом ее является скрытое чувство отрешенности, которое не означает ав­томатической мудрости, но позволяет воину делать мо­ментальную паузу для переоценки ситуации и пересмот­ра позиции.
   Наша светимость составлена эманациями Орла, за­ключенными в яйцеобразный кокон. Та мизерная часть всех эманации, которая находится внутри коко­на, и есть то, что делает нас людьми.Сами же эманации невозможно описать. Для дона Хуана они напоминают светящиеся нити, непостижимо же в них то, что эти нити обладают самосознанием. «Я не сумею объяснить, что имеется в виду под самосознанием эманации. Все, что мне известно, – это то, что нити эманации осознают се­бя, они пульсируют собственной жизнью, и их такое мно­жество, что числа теряют всякий смысл. И каждая из них – сама вечность».
   Однако эманации Орла – нечто большее, чем просто потоки световых волокон. Каждое из них является ис­точником энергии неограниченной мощности. Эманации внутри ивне кокона одни и те же. Они образуют непре­рывный поток энергии. При этом кокон как бы разделяет его, поверхность кокона изолирует внутреннюю часть волокон штока от внешней и тем самым формирует на­правление давления внешних эманации на внутренние. В результате этого давления определенная часть эмана­ции в коконе светится особым образом. Это свечение и является сознанием существ. У человека – это свети­мость янтарного цвета, выделяющаяся особой яркостью свечения. «Эта область занимает узкую вертикальную полосу, протянувшуюся по правой стороне поверхности кокона сверху донизу».
   Итак, вселенная составлена из эманации, или энергий. Их небольшая часть заключена внутри кокона. Сознание возникает вследствие постоянного давления больших, или внешних, эманации на внутренние. Восприятие, в свою очередь, является следствием сознания и возника­ет, когда внутренние эманации настраиваются на соот­ветствующие им большие. Но эта «настройка» не проис­ходит случайно. «Восприятие становится возможным благодаря „точке сборки“ – особому образованию яркой светимости размером стеннисный мяч, постоянно распо­лагающемуся внутри светящегося шара вровень сего по­верхностью на расстоянии двух футов позади правой ло­патки человека, которое занимается подбором внутрен­них и внешних эманации, подлежащих «настройке». При этом конкретный вариант «настройки», воспринимаемый нами как мир, является результатом того, в каком месте находится «точка сборки» в данный момент, т.е. какие эманации она отбирает».
   Древние маги предположили, что, фокусируя сфериче­ское сияние на энергетических нитях вселенной, непо­средственно сквозь это сияние проходящих, «точка сбор­ки» автоматически, без какого-либо предварительно осо­знанного намерения собирает эти нити или волокна, формируя из них устойчивую картину воспринимаемого мира. При этом главную роль в собирании эманации в пучки играет сияние, окружающее «точку сборки», выпол­няющее роль своеобразной лупы, собирающей в пучок рассеянные лучи света. Увидев, насколько сильно это сия­ние меркнет у людей, находящихся без сознания или при смерти, и как оно полностью исчезает у мертвецов, они пришли к убеждению, что это свечение и есть свечение сознания.
   Однажды заметив, что «точка сборки» иногда может смещаться с привычного места на коконе, маги начали пристально изучать причины этого смещения, аглавное, его последствия. Так, они сделали вывод, что восприятие автоматически собирается там и только там, где находится «точка сборки». И еще: вследствие того что сборка осуще­ствляется на новом месте и задействует новые волокна, собранный мир отличается от привычного нам повседнев­ного мира.
   Было также отмечено смещение «точки сборки» в пределах светящегося шара, т. е. по его поверхности или внутрь, названное «сдвигом», и смещение наружу, за пределы шара, названное «движением» «точки сборки».
   Поскольку «сдвиг точки сборки» является ее смещени­ем в пределах светящегося шара, миры, воспринимаемые вследствие этого, какими бы странными они ни казались, принадлежат к человеческой сфере. В результате же «движения точки сборки» задействуются волокна, не при­надлежащие к сфере человеческого. Восприятие этих во­локон вызывает к жизни немыслимые, непостижимые ми­ры, в которых нет и следа чего-то человеческого.
   Для понимания действия механизма «настройки» и ро­ли внем «точки сборки» необходимо связать их с поняти­ями «первого и второго внимания», о которых уже упоми­налось выше.
   «Первое внимание» фокусирует воспринимаемый на­ми обычный мир, лишь выделяя и усиливая определен­ные эманации, выбранные из узкой полосы эманаций, в которой находится человеческое сознание. Не задейст­вованные при этом эманации никуда не исчезают. Они остаются в пределах нашей досягаемости, но как бы дремлют. Мы ничего не узнаем о них до конца жизни, если только не станем воинами.
   Выделенные и усиленные эманации «видящие» назы­вают «правосторонним» или «нормальным» сознанием, «тоналем», «этим миром», «известным», «первым вниманием». Обычный человек называет это «реальностью», «ра­циональностью», «здравым смыслом». Эти выделенные эманации составляют значительную часть полосы челове­ческого сознания, но лишь малую толику всего спектра эманаций, находящихся внутри кокона человека. Незадействованные эманации внутри человеческой полосы – это что-то вроде преддверия к «неизвестному».
   Собственно же «неизвестное» составлено множест­вом эманаций, которые к человеческой полосе не отно­сятся и у обычного человека выделению никогда не под­вергаются. Их называют «левосторонним» сознанием, «нагвалем», «другим миром», «неизвестным», «вторым вниманием».
   «Второе внимание» принадлежит светящемуся телу так же, как «первое» – телу физическому.
   В результате многовековой напряженной работы «ви­дящие» поняли, что путем сдвига «точки сборки» в ре­зультате, например, удара нагваля, можно выделять иусиливать ранее не задействованные эманации. При этом мир остается таким же, но становится четче. Это богатст­во чувств воспринимается телом как ощущение ускоре­ния. Двухсторонние перемещения между правой илевой сторонами облегчали понимание того, что на правой сто­роне слишком много энергии поглощается поступками ивзаимодействиями нашей повседневной жизни. На ле­вой стороне, напротив, существует врожденная потреб­ность в экономии и скорости.
   «В состоянии повышенного осознания все воспринима­ется одним куском, монолитной массой неотделимых дета­лей. Эта способность характеризуется интенсивностью. Однако, возвращаясь на правую сторону, невозможно все пережитое на левой стороне расположить в линейной по­следовательности, а потому и вспомнить, вспомнить в об­щечеловеческом смысле слова». Полученные пережива­ния остаются доступными для нас, но до них невозможно добраться, так как они замурованы стеной интенсивности. Это забвение является главной проблемой обучающихся искусству перемещения «точки сборки» и, следовательно, задачей воспоминания является соединение наших левых и правых сторон, объединение этих двух сторон различ­ных форм восприятия в единое целое.
   Тысячекратное смещение «точки сборки» открыло не­которые закономерности, общие для всех, кто переходит границу между двумя уровнями сознания. Такой законо­мерностью является появление «стены тумана», как свое­образной границы между двумя формами восприятия. Когда «точка сборки» смещается из своего обычного поло­жения и достигает определенной глубины, она проходит некий барьер, который на мгновение лишает ее способнос­ти настраивать эманации. Оно ощущается как мгновение пустоты восприятия: в момент нарушения настройки эма­нации появляется восприятие «полосы тумана». «…Оно (нечто) находилось в 5—7 метрах справа от меня и выгля­дело как бесплотная стена желтого тумана, разделяющая весь мир надвое. Эта стена простиралась от земли до неба, уходя в бесконечность, при этом правая от меня сторона мира была закрыта этим туманом, а левая была видна как на ладони».
   Эта стена передвигалась, по мере того как человек по­ворачивал голову. Разделение казалось реальным, но гра­ница проходила не на физическом уровне. «…Когда у вои­на достаточно невозмутимости, наличие которой зависит от нужного количества энергии, он может остановить вра­щение стены. Она не находится внутри нас. Она опреде­ленно находится снаружи в мире, разделяя его на две час­ти, и вращается, когда человек поворачивает голову, как если бы она была прикреплена к нашим вискам. Успешное удержание стены от поворота дает воину силу повернуть­ся к ней лицом и силу проходить сквозь нее в любое вре­мя…» Однако, чтобы проходить за «стену тумана», нахо­дясь в состоянии повышенного осознания, требуется не­большая часть нашего полного сознания, тогда как для прохождения физического тела в иной мир нужно все на­ше существо полностью.
   В результате многократных путешествий через «сте­ну тумана» воин подвергается стойкому изменению всего его существа, изменению, заставляющему принять как должное то, что миры между параллельными линиями, разделяющими лево– и правостороннее внимания, реаль­ны, потому что они являются частью общего мира, точно так же, как наше светящееся тело является частью на­шего существа.
   Со «стеной тумана» связана наиболее туманная часть учения дона Хуана. Оказывается, поворот головы для ос­тановки движения стены желтого тумана у сталкеров (во­инов, занимающихся «не-деланием») совершается не для того, чтобы повернуться лицом в новом направлении, а для того, чтобы по-другому взглянуть на время.
   Обычно мы смотрим на время, уходящее от нас. Стал­керы обращены лицом ко времени наступающему. Это не равносильно взгляду в будущее, а лишь означает, что время видится как нечто конкретное, хотя и непонятное. Вре­мя является сущностью внимания. Эманации Орла состо­ят из времени.
   Колесо времени подобно состоянию повышенного со­знания является частью другого «я» так же, как лево– и правостороннее сознания являются частями нашего по­вседневного «я», и физически его можно описать как туннель бесконечной длины и ширины, туннель с отра­жающими бороздками. Каждая бороздка бесконечна, и бесконечно их число. Живые существа созданы силой жизни так, что смотрят только в одну бороздку. Смот­реть же в нее означает быть пойманным ею. То, что вои­ны называют волей, относится к колесу времени – что-то похожее на неосязаемое щупальце, которым мы все обладаем. Конечная цель воина – научиться фокусиро­вать волю на колесе времени для того, чтобы заставить его поворачиваться. Воины, сумевшие повернуть колесо времени, могут смотреть в любую бороздку и извлекать оттуда все, что пожелают. Быть пойманным в бороздку времени означает видеть образы этой бороздки, но толь­ко по мере того, как они уходят. Свобода от околдовыва­ющей силы этих бороздок означает возможность смот­реть в любом направлении на то, как эти бороздки ухо­дят или приближаются.
   Достижение барьера восприятия в состоянии повы­шенного сознания, или «второго внимания» – обычный урок в школе воинов.Однако дон Хуан объяснил, что тренировка воина заканчивается, когда он преодолевает барьер восприятия из состояния нормального сознания. Для этого он должен использовать «настройку». Единст­венная сила, способная временно устранить «настрой­ку», – это «настройка». Нужно устранить «настройку», диктующую восприятие обычного мира повседневности. Вознамерившись изменить позицию своей «точки сборки» и вознамерившись удержать ее в новой позиции достаточ­но долго, воин собирает другой мир и ускользает из этого. Разделять эти миры будет барьер восприятия.
   Преодоление барьера восприятия является кульмина­цией всего, что делают «видящие». С момента преодоле­ния барьера человек и его судьба приобретают для воина совсем другое значение. Барьер используется как финаль­ный тест. Воин должен прыгнуть в пропасть с обрыва, на­ходясь в состоянии нормального сознания. Если ему не удастся стереть мир повседневности и собрать другой мир, до того как он достигнет дна, он погибнет. Нужно за­ставить этот мир исчезнуть, но при этом остаться самим собой. «Видящие» знают, что когда пламя сознания со­жжет их, они сохранят самосознание, в определенном смысле оставаясь самими собой.
   Важным открытием «видящих» стало определение ме­стонахождения «точки сборки», а именно: не в физичес­ком теле, а в светящейся оболочке, в самом коконе.
   «Обычно отвердевший от само поглощенности кокон во­обще не поддается удару нагваля. Однако в некоторых случаях он очень податлив, и даже минимальное усилие образует в нем чашеобразную впадину. Ее размер колеб­лется от крохотного уплощения поверхности до углубле­ния, занимающего треть всего объема кокона». Этим и объясняется возможность перехода во «второе внима­ние» в результате удара, травмы.
   Дон Хуан объяснил, что углубление на коконе дейст­вует на «первое внимание», смещая свечение сознания. Впадина давит на эманации внутри светящейся оболочки. «Видящий» может наблюдать, как выделяющий фактор «первого внимания» сдвигается под действием силы этого давления. Эманации внутри кокона смещаются, вследст­вие чего свечение сознания переходит на не задейство­ванные прежде эманации, принадлежащие областям, ко­торые в обычном состоянии «первому вниманию» недо­ступны.
   Свечение, образованное в сознании вогнутостью коко­на, можно назвать «временно повышенным вниманием». Эманации, которые оно выделяет и усиливает, располо­жены настолько близко к повседневно используемым эманациям, что само внимание изменяется в минималь­ной степени. Зато усиливается способность понимать, со­средоточиваться изабывать. Это происходит, потому что эманации, дающие особую четкость восприятия и яс­ность сознания, остаются выделенными иусиленными, только пока воин пребывает в состоянии повышенного сознания.
   Очень важно отметить, что «состояние повышенного сознания» видно не только как углубление свечения внут­ри яйцеобразного человеческого кокона. Поверхностная светимость тоже усиливается. Но с яркостью свечения, образованного полным сознанием, это усиление ни в какое сравнение не идет. В случае полного сознания вспыхивает сразу же светящееся яйцо целиком. Этот взрыв света об­ладает такой силой, что оболочка яйца рассеивается, ивнутренние эманации распространяются за любые мыс­лимые пределы.
   «Видящие» считают, что сознание всегда приходит извне и что истинная тайна – не внутри нас.Отмечено, что в соответствии с природой вещей большие эманации фиксируют эманации внутри кокона. И фокус истинного сознания состоит в том, чтобы позволить фиксирующим эманациям слиться с теми, которые внутри нас. Если нам удается сделать так, чтобы это произошло, мы становимся такими, каковы мы в действительности – текучими, неиз­менно движущимися, вечными.
   За этим, совершенно логично, делается вывод, что уро­вень сознания зависит от того, насколько оно способно позволить давлению больших эманации вести его.
   «Видящие» также установили, что «сознание появляется не в момент рождения, а в момент зачатия, когда во время совокупления эманации внутри коконов пары жи­вых существ делают все возможное для наделения созна­нием нового существа, которое они создают. Во время по­лового акта эманации в коконах каждого из партнеров приходят в необычайное возбуждение, кульминацией ко­торого становится слияние двух частей светимости созна­ния – по одной от каждого партнера, которые отделяются от их коконов».
   Также было отмечено, что «с момента зачатия сознание существа увеличивается и обогащается процессом жизни и что сознание, например, насекомого и сознание человека растут поразительно разными способами. Но с одинаковой неуклонностью».

   Человеческие существа выбирают для восприятия одни и те же эманации по двум причинам. Первая и главная состоит в том, что нас научили – эти эмана­ции доступны восприятию. А вторая: наши «точки сбор­ки» отбирают и подготавливают к восприятию именно эти эманации.
   Решающим, вероятно, было открытие того факта, что местоположение «точки сборки» на коконе не является постоянным, но определяется привычкой. «Сообразно ко­манде Орла „точка сборки“ человека располагается на ко­коне в пределах определенной области. Но ее точное мес­тоположение определяется привычками, то есть постоянно повторяющимися действиями. Сперва мы узнаем, что она может находиться в каком-то конкретном месте, а затем сами приказываем ей там быть. Наша команда становится командой Орла».
   Следующим открыли то, что «точку сборки» можно перемещать изнутри. Технически это осуществляется по­средством процесса осознавания: человек должен осо­знать, что воспринимаемый нами мир – результат опре­деленного положения «точки сборки» на коконе. Если такое понимание достигнуто, «точка сборки» может быть смещена волевым усилием в результате приобретения но­вых привычек. Отсюда то огромное значение, которое при­дается непривычным действиям и практикам.
   Прямое значение магические практики имеют толь­ко для отвлечения первого внимания от самопоглощен­ности, сила которой намертво фиксирует «точку сбор­ки». Их косвенное значение – сдвигать «точку сборки» посредством выведения ее из-под контроля «первого внимания».
   Для «видящего» сдвиг «точки сборки» находится на уровне в три четверти высоты кокона, на его поверхности. На самом же деле, при ее смещении она углубляется внутрь кокона, заставляя светиться эманации, дремлющие внутри диска человеческого сознания (дон Хуан сравнива­ет сознание с диском светлого сыра, вставленного в голо­вку темного сыра), проходящего через весь кокон наск­возь. Интересно отметить, что движение «точки сборки» внутрь видится как движение влево по поверхности коко­на, что объясняется его прозрачностью. Движение вглубь, а не влево позволяет человеку при смещении «точки сбор­ки» не утрачивать личное самосознание.

   Следующее важное положение учения К. Кастанеды заключается в утверждении, что «первое внимание» вос­принимает эманации блоками или пучками. Организация такого восприятия тоже является функцией «точки сбор­ки». Примером блочного восприятия может служить чело­веческое тело в том виде, как мы его обычно воспринима­ем. Остальные же части нашего существа – светящегося кокона – никогда не выделяются и не усиливаются. Они обречены на забвение, ибо функция «точки сборки» – за­ставить нас не только воспринимать определенные пучки эманации, но и игнорировать все прочие. ,
   «Точка сборки» излучает свечение, которое группи­рует внутренние эманации в пучки, которые затем настраиваются на соответствующие им большие эмана­ции, тоже собранные в пучки. Формирование пучков происходит даже тогда, когда «видящий» имеет дело с никогда не использовавшимися эманациями. Как только эманации выделены и усилены, вступают в действие за­коны блочного восприятия, свойственного «первому вни­манию». Например, когда мы смотрим на дерево, «точка сборки» производит настройку бесчисленного количества эманаций. В результате «точка сборки» заставляет нас воспринимать блок эманаций, который мы называем де­ревом. Но «точка сборки» не только обеспечивает наст­ройку эманаций, но также убирает определенные эмана­ции из зоны настройки с целью получения большей чет­кости восприятия.
   Исходя из блочного восприятия эманаций, можно уточнить понятие «неизвестного». «Оно – суть эманации, которые игнорирует „первое внимание“. Их – множест­во, они составляют огромную область, в которой возможна организация блоков». А «непознаваемое» – бесконечная область, в которой «точка сборки» не в состоянии органи­зовать блоки.
   Следует вполне логичный вывод: «тайна образа мира заключается в восприятии». «Видящие» видят, что нечто, воспринимаемое органами чувств, определяется только положением «точки сборки». И если она выстраивает эма­нации внутри кокона в положении, отличном от нормаль­ного, человеческие органы чувств начинают воспринимать мир самым непостижимым образом.
   Отметив решающую роль «точки сборки», К. Каста­неда переходит к объяснению механизма ее смещения и фиксации. Привычный образ жизни и привычные дей­ствия удерживают «точку сборки» в одном положении, а жестко фиксирует ее – внутренний диалог. Это означа­ет, что прекращение диалога немедленно делает «точку сборки» подвижной.
   Внутренний диалог останавливается за счет того, же, за счет чего начинается: за счет действия воли. Начать вну­тренний разговор с самим собой мы вынуждены под давле­нием тех, кто нас учит. «Когда они учат нас, они задействуют свою волю. И мы задействуем свою в процессе обучения. Обучаясь говорить с самим с собой, мы обучаемся управ­лять волей. Чтобы прекратить внутренние разговоры, сле­дует воспользоваться тем же самым способом: приложить к этому волю, выработать соответствующее намерение».
   Благодаря внутреннему безмолвию высвобождается сила настройки внутренних эманаций. Магические дейст­вия притягивают эту силу. Она «цепляется» за края поло­сы сознания, и «точка сборки» может легко перемещаться поперек нее. При этом на правом краю обнаруживаются видения физической активности, а на левом – духовной. Преодолевая в своем перемещении определенный предел, «точка сборки» способна собирать миры, совершенно от­личные от известного нам.
   Продолжая тему блоков эманации, дон Хуан сооб­щил, что эманации Орла всегда собраны в пучки, кото­рые называют большими полосами эманаций. Например, «существует неизмеримо огромный пучок, образующий органические существа. Они обладают особым качеством. Они – пушистые. Они – прозрачны и светят собствен­ным светом, в них есть некая специфическая энергия. Они сознают и активно движутся. Вот почему все органичес­кие существа наполнены особенной сжигающей энергией. Другие эманации – темнее и не так пушисты. В некото­рых вообще нет света и они непрозрачны…»
   Все органические существа относятся к одной и той же полосе. Представьте себе широчайшую полосу светя­щихся волокон. Органические существа – пузыри, возни­кающие вокруг отдельных групп этих волокон. В пределах этой полосы органической жизни некоторые пузыри фор­мируются вокруг волокон, проходящих в середине полосы. Другие – ближе к краям. Полоса достаточно широка, что­бы вместить в себя все виды органических существ. В этих пузырях размещены разные эманации, поэтому и су­щества разные. Большим полосам эманаций нет числа, но на Земле их сорок восемь. Для «видящего» на Земле присутствует сорок восемь типов организаций, сорок во­семь блоков или структур. Одной из них является органи­ческая жизнь. Семь полос производят неорганические пузыри сознания. И существует сорок полос, формирующих пузыри, не обладающие сознанием. Эти пузыри генериру­ют только организацию.
   Орел порождает сознание с помощью трех гигантских пучков эманаций, проходящих сквозь восемь больших по­лос. Свойством этих пучков является придание себе цвета. Один – бежево-розовый, второй – персиковый и тре­тий – янтарный. В пределах органической полосы розовый пучок принадлежит преимущественно растениям, персико­вый – насекомым, аянтарный – человеку и другим жи­вотным. В пределах янтарного пучка сознания имеется большое количество слабых оттенков, соответствующих различиям в качестве сознания. Самые распространенные: розовато-янтарные и зеленовато-янтарные. Часто встреча­ются голубовато-янтарные. А вот чисто янтарный цвет – огромная редкость. Оттенок, в конечном счете, определяет­ся количеством сэкономленной и накопленной энергии.
   Далее дон Хуан рассказал, что внутри оболочек неор­ганических существ, формируемых семью другими поло­сами сознания, отсутствует движение. Они выглядят как бесформенные резервуары, обладающие очень слабой све­тимостью. Их оболочки совершенно не похожи на коконы органических существ. Они не обладают упругостью, ка­чеством наполненности, благодаря которому органические существа напоминают шары, буквально распираемые из­нутри энергией.
   Остальные сорок полос формируют не сознание, ане­живые энергетические структуры. Их почему-то решили назвать сосудами в отличие от коконов и резервуаров, под которыми понимаются поля энергетического сознания, обладающие независимой светимостью.
   Итак, мир в целом образован сорока восемью полоса­ми. Мир, который наша «точка сборки» предлагает на­шему нормальному восприятию, составлен двумя поло­сами. Одна из них – органическая полоса, вторая – по­лоса, обладающая структурой, но не имеющая сознания. Остальные сорок шесть больших полос не относятся к миру, который мы воспринимаем, находясь в нормаль­ном своем состоянии.

   Заметив, что в случае необычного для человека пове­дения у него начинают светиться ранее не задействован­ные эманации, аего «точка сборки» смещается мягко и гармонично, воины начали практику систематического контроля за поведением. Ее и называют искусством «сталкинга», потому что он заключается в особого рода поведе­нии по отношению к людям и к своим поступкам. «Сталкинг» – это практика внутренней, никак не проявляю­щейся в поведении скрытности.
   Искусство «сталкинга» применяется в обычной реаль­ности, т.е. оно предназначено для практики в правой сто­роне сознания изаключается в осуществлении специаль­ного управления обычной реальностью, целью которой яв­ляется выход в необычную реальность.
   Сталкер, таким образом, делает повседневный мир по­лем своей битвы, превращая каждое действие и каждое вза­имодействие с другими людьми в стратегическую цель.
   «Не-делание» является первой доступной для ученика формой «сталкинга». Его цель – ломка приобретенных привычек истереотипов поведения. «he-делать» можно все. Сдувание пыли с одного места на другое, бег задом наперед, поиск автомашины под камешком, сновидение – все это примеры «не-делания».
   Основной же силой «сталкинга» является перепро­смотр своей жизни так же, как «тело сновидения» явля­ется основной силой сновидящих.Причина, по которой сталкеры должны просматривать свою жизнь так подроб­но, состоит в том, что дар Орла включает в себя его согла­сие принять вместо настоящего сознания суррогат, если он окажется совершенной копией. Орел может удовлетво­риться лишь в совершенстве выполненным пересмотром вместо сознания.
   Одним из важнейших компонентов перепросмотра яв­ляется дыхание.Дело в том, что светящееся тело постоянно создает паутинообразные нити, выходящие из светящейся массы под воздействием разного рода эмоций. Поэтому каж­дая ситуация взаимодействия или ситуация, в которой задействованы чувства, потенциально опустошительна для светящегося тела. Вдыхая при повороте головы справа нале­во при вспоминании чувства, сталкер, используя энергию дыхания, «подбирает» нити, оставленные им позади. Сразу за этим следует выдох слева направо. При помощи выдоха сталкер освобождается от тех нитей, которые оставили в нем другие светящиеся тела, участвующие в припоминаемом со­бытии. Если этого подбора и выброса нитей не произошло, нет никакой возможности практиковать контролируемую глупость, потому что эти чужие нити являются основой для безграничного роста чувства собственной значимости, важ­ности. Смысл контролируемой глупости состоит в том, что воин, понимая всю бесполезность человеческого общения и повседневной деятельности в рамках человеческого обще­ства, для достижения своей основной цели делает вид, что он всерьез все это делает. Он делает вид, что ему страшно важ­но то, что о нем думают и говорят другие. На самом деле во­ину это глубоко безразлично, так как первое, с чем он неус­танно борется, – это сознание собственной важности. Чело­век, «видящий» истинное положение вещей, свою полную зависимость от команд Орла, вряд ли станет переоценивать свою значимость. Таким образом, он смеется над другими, но прежде всего над самим собой. Одним из результатов де­тального перепросмотра своей жизни является искренний смех при столкновении лицом к лицу с набившим оскомину проявлением самовлюбленности, являющейся сущностью всех человеческих взаимодействий.
   Поборов в себе самолюбование и произведя переоценку своей важности, сталкер «стирает» свою прежнюю исто­рию, обычно сохраняемую людьми для самокопания и ощу­щения своей полезности и значимости. Единственной цен­ностью для него отныне становится только знание.

   Следующим и не менее важным, чем «сталкинг», бы­ло открытие неизвестной силы – энергии взаимной на­стройки эманаций. «Видящие» увидели, что объем свечения сознания и его интенсивность увеличиваются по ме­ре настройки эманации внутри кокона на соответствие большим эманациям. Это открытие стало трамплином для разработки сложного комплекса приемов управления настройкой эманации, напоминающего медитацию. Воз­никающая при этом энергия была названа волей. Под ней понимается «некий слепой безличный никогда не прерывающийся поток энергии, который определяет на­ше поведение, заставляя действовать так, а не иначе». Воля может быть представлена в виде максимального контроля свечения тела как энергетического поля. Она ощущается как сила, излучаемая из средней части тела вслед за моментом тишины, или сильного ужаса, или глубокой печали и используемая для обращения свече­ния тела в молчание.
   Это момент отвлечения сознания еще более тихий, чем момент выключения внутреннего диалога. Это от­ключение сознания, эта тишина дают возможность под­няться намерению направлять «второе внимание», управ­лять им, заставлять его делать то или другое. Воля явля­ется настолько полным контролем «второго внимания», что ее еще называется другим «я». Именно воля обуслов­ливает характер нашего восприятия мира обычной жизни и посредством силы этого восприятия косвенно определя­ет обычное положение «точки сборки». Затем было уста­новлено, как работает воля. Отмечено, что для придания восприятию качества непрерывности происходит постоян­ное возобновление настройки. Чтобы составить живой мир, настройка все время должна быть свежей и яркой. Для постоянного поддержания этих ее качеств поток энер­гии, возникающий в процессе этой самой настройки, авто­матически направляется на усиление отдельных избран­ных ее элементов.
   Все живые существа являются рабами «намерения». Оно заставляет нас действовать в этом мире. Оно даже принуждает нас умирать. Когда мы становимся воинами, «намерение» превращается в нашего друга… Нагваль пока­зал, что он может делать со своим «намерением». Он мог заставлять вещи появляться, призывая «намерение». Он говорил, что если кто захочет летать, то должен вызывать «намерение» полета.
   Так был найден третий базовый элемент системы – «намерение», под которым понимается целенаправлен­ное управление волей – энергией соответствия.

   Сталкинг был эффективным методом для сдвига «точ­ки сборки», но сам сдвиг был незначительным. Поиски но­вых способов сдвига «точки сборки» потребовали более де­тального ознакомления с эманациями Орла, что было смертельно опасно. Для защиты «видящих» был использо­ван новый «старый» прием – «сновидение», оказавшийся эффективнейшим способом сдвига «точки сборки». Однако в сновидении исследователь остается один на один с непо­стижимой силой настройки.
   Так же, как и «сталкинг», «сновидение» началось с простого открытия: во сне «точка сборки» совершенно естественным образом несколько смещается влево. Нару­шение ее фиксации является результатом расслабления, и ранее не задействованные эманации начинают светить­ся – отсюда замысловатость снов. Далее осталось научить­ся контролировать этот сдвиг, названный искусством «сно­видения», или искусством управления «телом сновидения». Но контроль не предполагает каких-либо попыток этим сдвигом управлять. Речь идет только о фиксации «точки сборки» в том положении, которого она достигла, естест­венно перемещаясь во сне. То место, где «точка сборки» оказалась во время сна, называется «позицией сновиде­ния», а искусство «сновидения» заключается в ее сохране­нии в этом месте, даже проснувшись. Это означает, что «тело сновидения» можно контролировать, формируя тем самым новое временное «тело сновидения» каждый раз, просыпаясь в новой «позиции сновидения».
   В дальнейшем была создана система – «тропа вои­на», позволившая обрести внутреннюю силу для направ­ления сдвига «точки сборки» во сне. Этой силой явилась уравновешенность воина. Это – чувство равновесия, ощущение почти полного безразличия и легкости, а так­же естественная и глубокая склонность к исследованию и пониманию, т. е. все, в чем заключается «безупреч­ность воина».
   Дон Хуан определил «сновидение» как «не-делание» сна. Оно дает возможность практикующим его использо­вать ту часть жизни, которую они обычно проводят в хаосе.
   В «сновидении» различается несколько состояний, яв­ляющихся, по-видимому, общими:
   * Спокойное бодрствование – предварительное состояние, когда чувства засыпают, но окружающее еще осознается. Все воспринимается как поток красноватого света.
   * Динамическое бодрствование – красноватый свет рассеи­вается, как туман, и спящий смотрит на какую-нибудь сцену, как на табло, ибо она неподвижна. Он видит трех­мерную картину. Застывший кусочек чего-нибудь.
   * Пассивное наблюдение. В этом состоянии сновидящий уже не смотрит на застывшие осколки мира, но наблюдает со­бытие, являясь его свидетелем. Преобладание у нас зри­тельных и слуховых ощущений превращает это состояние главным образом в дело глаз и ушей.
   * В этом состоянии спящий оказывается втянутым в дейст­вие. Здесь он уже что-то делает, предпринимает какие-то шаги и использует свое время полностью. Это – состояние динамической инициативы.
   Сам акт «сновидения» начинается как совершенно осо­бое состояние сознания, к которому приходишь, фиксируя остаток сознания, который еще имеешь во сне, на отдель­ных чертах или элементах сна. Этот остаток сознания, ко­торый дон Хуан называл «вторым вниманием», вводился в действие при помощи упражнения «не-делания».
   Существенной помощью «сновидению» было состоя­ние умственного покоя или «не-делания разговора с са­мим собой» – первый момент.
   Второй момент – концентрация внимания на кончике грудины, на верхней части живота. Дон Хуан говорил, что энергия, нужная для «сновидения», исходит из этой точки. Энергия, нужная для перемещения во сне, исходит из об­ласти, расположенной на 2—5 см ниже пупка. У женщин обе эти энергии исходят из матки.
   Третий момент – поза «сновидения».
   Четвертый – время проведения «сновидения».
   Методика достижения «тела сновидения» начинается с исходного действия, которое, будучи повторяемым с не­преклонностью, порождает несгибаемое «намерение». Оно, в свою очередь, приводит к внутреннему безмолвию, а это последнее генерирует внутреннюю силу, необходи­мую для сдвига «точки сборки» в нужные позиции прямо во время сна. При переходе в «тело сновидения» самое главное – это закрепление «второго внимания». Ставя задачу перемещения в «тело сновидения», дон Хуан на­стаивал, чтобы «второе внимание» было включено еще в бодрствующем состоянии. Но «первое внимание», вни­мание, создающее мир, никогда нельзя преодолеть полно­стью. Оно лишь на мгновение может быть выключено или замещено «вторым вниманием» при условии, что тело уже накопило его в достаточном количестве. Искусство «сновидения» является естественным путем накопления «второго внимания».
   Для тренировки «второго внимания» можно использо­вать следующие приемы:
   * задача увидеть во сне свои руки; О выбор места и нахождение его в сновидении;
   * выбор в этом месте каких-нибудь изменений или деталей и использование их для настойки «второго внимания»;
   * выход тела в сновидение;
   * использование в сновидении вещей повседневного мира, т. е. неизбежное проникновение сновидения в мир повсед­невной жизни.
   Накопление энергии, достигаемое использованием пе­речисленных приемов и методик, приводит воина к порогу обретения своего единства, но только к порогу. Все еще недостающую энергию он черпает во время сновидения у неорганических существ, а главный и последний толчок ему дает Земля, являющаяся, согласно учению Кастанеды, живым существом. «Видящие» обнаружили светящийся кокон Земли, заключающий в себя эманации Орла. Этот толчок суть импульс, исходящий из сознания самой Земли в тот момент, когда эманации внутри кокона воина настра­иваются на эманации внутри кокона Земли. «Неизвест­ное», заключенное в эманациях Земли, в этот момент ста­новится воспринимаемым.
   Высшее сознание Земли позволяет человеку перехо­дить в параллельные большие полосы эманаций, и сила этой «настройки» заставляет обычный мир растаять,

   Сразу после рождения младенцы не могут восприни­мать мир так же, как его воспринимают взрослые. Их вни­мание еще не функционирует как «первое внимание», и потому они не причастны к тому восприятию мира, кото­рое свойственно окружающим их людям. Окруженные те­ми же самыми эманациями, они еще не научились отби­рать их и организовывать так, как это свойственно взрос­лым. Младенцам предстоит немало поработать для этого – они будут продвигаться шаг за шагом, расти и впитывать описание мира, которое им предоставят их ро­дители. Каждый, в особенности взрослый, когда он всту­пает в общение с ребенком, становится учителем – в большинстве случаев это происходит неосознанно, – не­прерывно описывающим мир в тех или иных его проявле­ниях. Сначала дети не могут полностью воспринять это описание, однако со временем они научаются восприни­мать реальность в терминах этого описания. Оно будет оп­ределять во всех подробностях ту форму, в которой их восприятие станет отбирать и организовывать окружаю­щие энергетические поля.
   Мы не ошибемся, если скажем, что ежедневно воспри­нимаемое нами представляет собой то привычное описа­ние, которое заранее направлено нами самими во внешний мир. Поток этого описания остается неизменным, поддер­живая знакомое нам восприятие мира, – так происходит мгновение за мгновением, день за днем. Если остановить этот поток описаний, то восприятие мира разрушается, и в результате происходит то, что в книгах Кастанеды на­зывается «остановка мира». «Видение» как раз и является способностью воспринимать мир, каким он становится, когда прекращается поток описания.
   На начальном этапе ученичества Кастанеды у дона Хуана его обучали описанию мира с точки зрения магов – это было средством прерывания потока обычных описа­ний. Позднее он узнал, что описание магов также являет­ся всего лишь еще одним случаем описания, которое в свою очередь может стать ловушкой. Дон Хуан не раз заявлял, что он не маг, аскорее воин и«видящий».

   Внутренний диалог представляет собой мысленный разговор, который мы постоянно ведем сами с собой, и является непосредственным выражением реальности, воспринимаемой каждым из нас. Он выполняет функцию стража, чья главная задача – защищать вышеупомя­нутое описание, подпитывая его собственным содержа­нием (мыслями) испособствуя совершению поступков, усиливающих его. Из этого следует, что мы воспринима­ем этот мир и ведем себя так, как нам это свойственно, опираясь на то, что говорим себе в рассуждениях с самими собой. Это же в свою очередь способствует под­тверждению содержания и описанию нашего внутренне­го диалога.
   Приверженность внутреннему диалогу может довес­ти до такой крайности, как привычка подменять своими мыслями реальность. Мы смотрим на мир, на предметы, на людей, на себя и в то же время думаем о том, что ви­дим, а в конце концов начинаем принимать свои мысли за предметы реального мира. Мы говорим себе, что мир такой-то и такой-то, и пребываем в убеждении, что так оно на самом деле и есть.
   Естественно, все, что происходит как следствие этого внутреннего диалога, прекращается в тот момент, когда мы оказываемся способны остановить этот диалог. Именно поэтому дон Хуан говорит об остановке внутреннего диа­лога как о ключе, открывающем двери между мирами.

   Способность «выделять» определенные выровненные эманации, соответствующие терминам описания, разделя­емого остальным человечеством, называется «первым кольцом силы» – мы прилагаем его к элементам окружа­ющего мира, проецируя на них наше описание. В итоге возникает описание мира в том виде, в каком мы его вос­принимаем. Кроме того, принадлежащее каждому кольцо силы совмещено с кольцами силы остальных людей. Та­ким образом, создание реальности в терминах описания– до известной степени коллективная задача, в решении ко­торой принимают участие все попавшие в данную ситуа­цию. В результате объекты реальности воспринимаются людьми практически одинаково.
   В то же время существует второе кольцо силы, позво­ляющее выходить за пределы обыденного восприятия, – именно его используют маги, формируя восприятие иных миров. Такое второе кольцо есть у каждого, однако оно на­чинает функционировать только тогда, когда удается за­ставить замолчать первое кольцо, что в жизни обычных людей встречается не часто.

   Один из способов блокировать первое кольцо заключа­ется в совершении поступков, чуждых нашему обыденно­му описанию мира, – этот способ известен под названием «не-делание» (или «не-деяние»). Обыденное описание ми­ра заставляет нас вести себя в соответствии с присущими ему терминами; таким образом, все наши действия оказы­ваются эманациями упомянутого описания мира и одно­временно направлены на его воспроизведение. Эти действия суть то, что мы называем «деланием» (или «деянием»). В сочетании с питающим их описанием мира они образуют самовоспроизводящуюся систему. Любое не совпадающее с миром действие является формой «не-делания».
   Не-делание прерывает поток описания, что в свою очередь приостанавливает созидание мира известного. Не-делание – тот посредник, который открывает путь к неизвестной стороне реальности и нас самих. Иными словами, оно обеспечивает доступ к нагвалю – мы го­ворим о нем, как об «отделенной реальности», а если речь идет об отдельном человеке – как об осознании другого «я».
   Поскольку не-делание, практикуемое как осознание правой стороны, позволяет нам прикоснуться и к граням осознания левой стороны, то систематическая практика не-делания создает все новые точки такого соприкоснове­ния. Мало-помалу это может позволить нам приблизиться к объединению двух способов осознания, в результате че­го может появиться «целостность самого себя».
   Следует иметь в виду и другой аспект. Все, о чем мы говорим, ссылаясь на собственное «я» (эго), является эле­ментом усвоенного нами описания.
   Данное обстоятельство приобретает особое значе­ние, если мы осознаем, что эта часть описания прико­вывает нас к определенным формам бытия и поведе­ния. Хотя эти формы кажутся абсолютными и жестко определенными, они могут быть остановлены или полно­стью прекращены, открывая перед нами неограниченные возможности в том, чем мы можем стать и что мы можем делать. Следовательно, приостанавливающее поток опи­сания не-делание есть открытая дверь к свободе и путь к изменению себя.
   Не-деланием собственного «я» мы прерываем поток описания собственно персоны, освобождаемся от заклятия эго, – которое только и хочет, чтобы ему верили, будто только оно и представляет собой единственную реаль­ность, – и оказываемся способными распознать свою ис­тинную природу, природу энергетических полей, свобод­ных и текучих. С этого момента мы можем открывать самих себя заново – намеренно и добровольно; мы обретаем способность по-новому отвечать на новые ситуации, ежемоментно возникающие вокруг нас.

   Тенсёгрити – система магических движений, раз­вивающих осознание. Они позволяют человеку быстро накопить значительное количество свободной энергии и обрести осознанный контроль над своим энергетичес­ким телом.
   Многие годы Карлос Кастанеда и его спутницы в маги­ческом путешествии Кэрол Тиггс, Флоринда Доннер-Грау и Тайша Абеляр по настоянию своего учителя дона Хуана Матуса отбирали самые эффективные из магических дви­жений, которым их обучали маги из партии дона Хуана и сам дон Хуан.
   С годами все отобранное было систематизировано ими и тремя женщинами-стражами их магической группы – Кайли Лун дал, Рейн Мюрез и Майи Мюрез – в виде це­лостной самодостаточной технологии психоэнергетическо­го тренинга, получившей название тенсёгрити.
   В 1993 году Флоринда Доннер-Грау, Кэрол Тиггс и Тайша Абеляр вместе с тремя стражами по заданию Кар­лоса Кастанеды начали открытое преподавание системы тенсёгрити. Первые семинары были проведены в 1993– 1994 годах в Рим-Инститьют, Аризона, в Акохи-Фармс, Мауи, Гавайи, а также в Исаленском институте, Биг Сюр, Калифорния.
   Поскольку примерно в то же время Карлос Кастанеда по определенным причинам снял до того ни разу не нару­шавшийся тридцатилетний запрет на публикацию каких бы то ни было фото– и видеоматериалов, по системе прак­тики тенсёгрити на каждом из семинаров проводились ви­деосъемки.
   Первые видеоматериалы по тенсёгрити появились в продаже в феврале 1995 года в книжном магазине «Фе­никс» в Санта-Монике, Калифорния. Затем был отснят специальный учебный видеофильм. В нем женщины-стра­жи в деталях демонстрируют технику двенадцати базо­вых движений тенсёгрити – первой части системы маги­ческих движений, достаточно подробно объясняя действие и энергетическую подоплеку каждого элемента.
   Начало раскрытия миру людей практики тенсёгри­ти – не просто значительное событие. Это – очередной прорыв к вершинам Духа, еще один шаг в новое качество осознания.

   Когда мы читаем в некрологах «Умер Карлос Кастане­да…», правильно ли мы понимаем смысл слова «умер» или же мы вкладываем в это понятие то, что обычно в него вкладывают окружающие нас люди?
   В большинстве духовных традиций человек, достиг­ший просветления (если говорить в терминах восточных традиций), сохраняет осознание после смерти, а его физи­ческое тело остается в этом мире. Так произошло, напри­мер, с индийским мастером 20 века Ошо Раджнишем, так умерли Будда, основатель джайнизма Махавир, право­славный святой Сергий Радонежский. Однако в некоторых традициях такой ценный ресурс, как тело, на Земле не ос­тавляют. В конце своего пути практикующий реализует Тело Света: он объявляет о том, что через семь дней ум­рет; его закрывают в комнате или палатке, а на восьмой день там обнаруживают только волосы и ногти.
   Многие традиции говорят о воплощениях, на могиле Раджниша написано: «Никогда не рождался, никогда не умирал. Только посетил эту планету Земля между 11.12.31 и 19.01.90». Не все люди могут достичь реализа­ции за одну жизнь, тот же Раджниш помнил свое преды­дущее воплощение, в котором ему не хватило трех дней до просветления.
   Традиция Кастанеды перевоплощения не признает, равно как не признает и возможности сохранить осозна­ние, оставив физическое тело умирать в этом мире. Согласно учению индейских магов, человеческое существо, рождаясь, получает осознание в качестве «аванса» от без­личной могущественной силы, которую маги образно на­звали Орлом. В течение жизни человек развивает это осо­знание, обогащает его своим опытом. Когда приходит смерть, Орел забирает себе его осознание вместе с накоп­ленным опытом и впечатлениями. Поэтому у каждого из нас только две возможности: либо мы умираем и Орел по­глощает наше сознание, либо мы встаем на путь воина, чтобы иметь «кубический сантиметр шанса иметь шанс» достичь абсолютной свободы, или, другими словами, сго­реть в огне изнутри. Так произошло с учителем Кастане­ды, доном Хуаном Матусом, с его учителем, с учителем его учителя…
   Кастанеда говорил: «Я хотел бы обрести целостность, чтобы покинуть этот мир таким же способом, которым это сделал он (дон Хуан), но нет никакой гарантии». Если Кас­танеда действительно умер, это означает лишь то, что он не смог реализовать свой «кубический сантиметр шанса». Для тех, кто практикует техники, описанные в книгах Ка­станеды, ездит на семинары по тенсёгрити, ничего не из­менилось – каждый из нас может иметь шанс, но не мо­жет иметь гарантий.
   Вот, что известно о смерти Кастанеды.
   Карлос Кастанеда, автор 12 книг, посвященных уче­нию шаманов Древней Мексики, 27 апреля 1998 года умер в своем доме в Вествуде (Лос-Анджелес) от рака печени; его тело было кремировано, а прах отправлен в Мексику – такова официальная информация. Сооб­щение об этом появилось в печати («Лос-Анджелес Таймс», «Нью-Йорк Тайме» и др.) 19 июня, т. е. спустя почти два месяца.
   Кастанеда и две женщины-воина его магической группы: Тайша Абеляр (автор книги «Магический пере­ход») и Флоринда Доннер-Грау (автор книг «Сон ведь­мы», «Шабоно», «Жизнь в сновидении») – покинули этот мир, сохранив осознание. Об этом заявила одна из выслеживательниц энергии – так называют группу женщин-практикующих, которые демонстрируют тенсёгритина семинарах – на встрече с участниками семинаров. (Сообщений о смерти Тайши и Флоринды в прессе не бы­ло). Из четырех членов магической группы Кастанеды здесь осталась только Кэрол Тиггс.
   Литературный агент Кастанеды Треси Крамер сооб­щил: «В соответствии с традицией шаманов его линии, Карлос Кастанеда покинул этот мир в полном осознании» («Лос-Анджелес Тайме»).
   Действительно, на семинаре 4 апреля присутствова­ли все три женщины-воина (Кастанеда не появлялся на семинарах уже больше года), 2 мая была одна Кэрол (про смерть Карлоса она не сказала ни слова). На мюн­хенском семинаре в конце мая должны были быть Тайша и Флоринда, однако они не приехали, организаторы да­же понизили стоимость семинара ивозвращали участни­кам разницу; 6 и 13 июня также никого из четырех ма­гов не было.
   Вполне возможно, что версии смерти Кастанеды фальшивые. Газеты отмечают, что обстоятельства смерти Карлоса так же полны мистификаций, как и его жизнь.
   Согласно сообщению, он был кремирован «at once» («мгновенно», «сразу же») – подозрительная спешка. Однако сообщения в прессе опоздали на два месяца, в качестве объяснения журналисты приводят слова Де­боры Друз, «адвоката и друга» Карлоса Кастанеды: «Он не любил быть в центре внимания. Зная это, я не взяла на себя ответственность за выпуск официального сооб­щения для печати».
   Согласно официальной версии, он умер от рака пече­ни, но участники семинаров, видевшие Кастанеду в его любимом ресторане в Лос-Анджелесе в феврале (т. е. за два месяца до смерти), сообщают, что он был похож на кого угодно, только не на человека, страдающего раком печени.
   Фотография «Кастанеда в 1951 году» выглядит подо­зрительно: во-первых, мужчине на фотографии под сорок, а Кастанеде в 1951 году было не более 26; во-вторых, его последователи провели мини-опрос тех, кто видел писателя воочию, конечно, в 1996 году, а не в 1951, но сходства все равно мало. Вообще, Кастанеда запрещал себя фото­графировать и снимать на пленку: «Запись – это способ зафиксировать вас во времени. Единственное, чего не дол­жен делать маг, – это становиться статичным, инертным. Статичный мир, статичная картинка – это противопо­ложность мага».
   В 1997 году в Канаде вышла книга Маргарет Раньян, бывшей жены Карлоса, – по ее утверждениям, она опи­сывает его как мастера мистификаций. Пример такой мистификации, касающейся даты рождения, уже приво­дился нами выше, в первой главе этой книги. Но это только один факт. Согласно учению Кастанеды, маг свою личную историю стирает, так что можно не сомневать­ся – большую часть информации о Кастанеде мы не уз­наем никогда.
   Для чего магу нужны мистификации? Цель мага – уй­ти, сохранив осознание. А для этого маг должен не только иметь достаточно энергии, он должен быть свободным и текучим. Личная история, общественное внимание, так же как и чувство собственной значимости, – это то, что мешает: связывает, отнимает энергию.
   Приведем эпиграф к книге Кастанеды «Сказки о силе»: «Пять условий для одинокой птицы: Первое: до высшей точки она долетает; Второе: по компании она не страдает даже таких птиц, как она; Третье: клюв ее направлен в небо; Четвертое: нет у нее окраски определенной; Пятое: и поет она очень тихо».
   А теперь нам хотелось бы задать вопрос. Может быть мы решаем не ту проблему? Умер Кастанеда, ушел Каста­неда или освободился от тяжести общественного внима­ния – что может дать нам обладание этой информацией? Как много копий сломано в обсуждении вопросов «был ли дон Хуан реальной личностью?», «не использовал ли Кас­танеда труды других антропологов?», «реальны события его книг или это художественный вымысел?»! Но что и ко­му это дало?
   Почему же ученые продолжают тратить на это время и энергию? Не потому ли, что обсуждать эти вещи намного привычнее и проще, чем задать себе (именно себе) глав­ный вопрос: работают ли техники, описанные Карлосом Кастанедой? Ведь если задать себе этот вопрос, мы лицом к лицу столкнемся с тем фактом, что у нас мало времени и только один выбор: мы можем либо беспечно двигаться к собственной смерти, либо «бросить проклятую мелоч­ность, которая свойственна людям, проживающим жизнь так, как если бы смерть никогда не тронет их».
   Один из учеников Кастанеды, практикующий тенсёгрити, сказал: «Для нас полезнее считать, что Кастанеда действительно умер. Становишься решительнее. Пони­маешь, что ты один и ты должен мобилизовать все свои силы».
   Действительно, «лучшее, на что мы способны, прояв­ляется тогда, когда мы прижаты к стене».
   Кастанеда говорил: «Намерение – это не рассужде­ния, это действие». Мастера традиции Дзогчен подчерки­вают: «Речь идет не о философской доктрине, речь идет о практическом возвращении человека к его истинной природе». Есть много прекрасных сильных техник, опи­санных в разных традициях: молитва, медитация, йогические асаны… Почему же мы игнорируем их, либо превра­щаем в формальность, выполняя которую, мы никуда не движемся, не меняемся?!
   Позволим себе закончить эту главу словами Кастане­ды, сказанными на одном из семинаров: «Мы все столк­немся лицом к лицу с бесконечностью, хотим мы того или нет. Почему же делать это, когда мы слабы и дряхлы, в момент смерти? Почему не тогда, когда мы сильны? По­чему не сейчас?»
   ПРАКТИКИ

   По сути, сталкинг – это одна из магических практик, в широком смысле подразумевающая процесс выслежи­вания… самого себя…Можно также охарактеризовать его как определенный способ жить, жить не «автоматически», следуя определенным схемам поведения, сформирован­ным в процессе социального программирования, а жить осознанно, улавливая в себе работу всевозможных про­грамм, срабатывание тех или иных «прошитых в сознание механизмов», делающих человека именно тем существом, каким приходится его видеть.
   Коротко говоря, сталкинг служит как раз для обнару­жения и обуздывания всех людских качеств, которые от­нимают основную массу персональной силы, не давая ото­рваться от повседневности людского мира. Это средство обнаружения «привязок», «расталкивания» схем поведе­ния, делающих людей уязвимыми, стирания личной исто­рии, освобождения от чувства собственной важности.
   В дриминге{или «осознанном сновидении») понятие сталкинга подразумевает еще и способность осознанно фиксировать точку сборки, что позволит присутствовать в устойчивых сновидческих мирах.
   По большому счету человек состоит из своих привы­чек, и его ежедневная деятельность составлена из после­довательности неосознаваемо прокручиваемых про­грамм-привычек. Например, утром поднялся с койки, на­дел тапочки, пошел в туалет… дальше продолжается день, состоящий из кусочков, как из деталей детского конструктора. Во время всей этой бурной деятельности осознаваемость действий практически отсутствует – все идет «механически», и получается, что человек не столь­ко живет, сколько «проживает». Периодические выпаде­ния из последовательности, когда «что-то происходит»пробуждают-таки осознанность, и необходимость осозна­вать происходящее воспринимается как тяжкая работа, утомляет, пугает, портит настроение. Поскольку нет «опыта осознанной жизни», присущего тем типам, кото­рые превращают свою жизнь в непрерывный сталкинг, то и случаются всякого рода «перегрузки», и более то­го – в жизни появляется куда больше «опасных неожи­данностей» чем в случае более внимательного существо­вания. Поэтому на начальных этапах сталкинга для того, чтобы понять, что это за практика, рекомендуется начи­нать с «рассталкивания привычек». Например, поставить себе задачу разобраться в таких «несущественных во­просах», как, например, с какой ноги встаешь с постели, в какой последовательности обычно умываешься, обува­ешься, завязываешь шнурки на ботинках и прочее. Та­кое упражнение дисциплинирует внимание, что позволит в дальнейшем «рассталкивать» куда более сложные и на­вороченные схемы поведения.
   Другое «упражнение» из практики сталкинга – формирование «фальшивых привычек», или «не-дела­ние схем поведения». Для этого следует придумать себе какой-либо обязательный, но совершенно бесполезный и непрактичный ритуал, например, входя в какое-то оп­ределенное помещение, переворачивать стоящую на оп­ределенном месте вазочку, или перевешивать ключик с одного гвоздика на другой, или произносить специаль­но созданное для этого случая заклинание, сопроводив его каким-то особым жестом. Дальше следует неукосни­тельно этот ритуал выполнять, не посвящая никого в смысл своего действия, не ставя выполнение этого ри­туала в зависимость от каких бы то ни было обстоя­тельств или реакции окружающих. Следует осознанно придать великую важность этому ритуалу! – это еще один из аспектов сталкинга, именуемый «контролируе­мой глупостью».
   Конечно, поначалу ничего не получится – то «забыл», то что-то отвлекло (завладело твоим вниманием), будет срабатывать индульгирование, давая оправдание своей «забывчивости», слабости или чему-то еще, якобы не позволившему сделать дело… однако сталкинг есть сталкинг, и следует внимательно фиксировать все эти отвлекающие моменты, ловить себя на том же индульгировании, фикси­ровать, что и как сумело завладеть вниманием в этот от­ветственный момент.
   Однако любая, даже самая искусственная привычка – палка о двух концах, и созданный ритуал имеет тенден­цию превращаться из ритуала в вульгарную привычку… собственно, множество вполне осмысленных ритуалов так и превратились во всевозможные «приметы», суеверия и прочее. Посему следует четко заметить этот переход, и как только ваш ритуал стал приобретать признаки дей­ствия, выполняемого автоматически, можно смело его пре­кратить и заняться чём-либо другим.
   После удачного завершения такого мероприятия, от­следив в себе массу механизмов, управляющих поведени­ем человека, станет уже довольно легко обнаруживать в своей жизни подобные «детали поведенческого конст­руктора», свои «автоответчики» – когда в ответ на услы­шанное бытовое заклинание следует предсказуемый от­вет, и можно начинать расковыривать в себе «тело» этих программ, делая их неработоспособными.
   Тут можно применить еще одну занимательную тех­нику сталкинга – подвергнуть привычку (программу, схему) ритуальному анализу. А именно – уже сформиро­ванной привычке придать статус ритуала, всегда и везде выполняемого сознательно, с полным осознанием важнос­ти этого дела. Дальше – проделывать все, что входит в состав теперь уже важного ритуала точно так же, как это было в случае «не-делания» привычки… в результате становишься не рабом, а хозяином своих привычек и име­ешь возможность с равной легкостью как создавать себе привычки, так и удалять их из своей жизни.
   Так вот на практике появляется некая универсальная, хоть и сугубо индивидуальная техника обнаружения при­вычек, «привязок», изучения их механизма работы и без­болезненного их выключения. Обычно как? По-людски с привычками из списка «дурные» положено бороться! То есть как ни крути, а вкладывать в них новые силы, чтолишь усугубляет положение дел. Можно, конечно, ус­пешно бросить курить, вложив в эту борьбу кучу сил, времени, нервов, здоровья… а можно ликвидировать при­вязку к курению, тогда будет совершенно не важно – курить или не курить, не будет неприятно находиться в прокуренном помещении (это не подвигнет на идею не­медленно закурить потому, что этот «позыв» уже вычис­лен и не имеет власти). Вот, кстати, и испрашиваемая «практическая польза» – ответ на людской вопрос «а за­чем это нужно?».
   Однако сталкинг невозможен без дисциплины внима­ния, как, впрочем, и сама эта дисциплина вырабатывается в процессе сталкинга. Не владея своим вниманием, невоз­можно вырваться за пределы обыденности… Внимание – это такая хитрая штука, которой если не владеешь сам, то ею обязательно завладевает кто-то другой, и уже теперь само внимание владеет своим номинальным хозяином. Так и про­исходит в обычной жизни – люди в принципе не выбирают, на что обращать свое внимание, а на что нет. Их вниманием завладевает тот же телевизор, который диктует всякие «но­вости» и сенсации. Из-за неспособности людей осознанно уп­равлять своим вниманием и становятся возможными такие практики, как социальное программирование и прочее зомбирование. Более того – множество колдовских приемов воздействия на людей зиждется на осознанном манипулиро­вании их вниманием, заставляя видеть то, что нужно, верить в то, во что нужно, и в результате – действовать в нужном для манипулирующего направлении.

   СОЗДАНИЕ «БЕЛОГО ШУМА»
   Закрываем глаза, мысленно представляем перед глаза­ми белый экран и каждые 2—3 секунды переводим взгляд с одного угла в другой, а в дальнейшем просто в хаотич­ном порядке.
   РАЗГРУЗКА СОЗНАНИЯ ПУТЕМ БЛОКИРОВКИ ПОСТУПАЮЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ
   Воздействие
   Неустанным повторением одного-единственного слова все содержание нашего сознания наполняется им так, что информация окружающего мира и материального тела не находит себе больше в нем места. Эта блокировка нашего сознания, которая ведет к тому, что мы не воспринимаем окружающий нас мир, освобождает наше тело, наши эмо­ции и наше сознание для паранормальных мыслительных процессов.
   Ход упражнения
   Нужна «мантра», т. е. слово, на котором следует полно­стью сконцентрироваться. Можно использовать слова, приведенные ниже, или выбрать самим одно слово, кото­рое должно звучать благозвучно. Ни в коем случае нельзя использовать слово, «заряженное» эмоционально, а также имена или слова, которые вызывают интенсивную или возбуждающую ассоциацию. Слово должно тихо звучать в нашем сознании и вызывать чувство непринужденного спокойствия. Если слово необычно и таинственно, то оно поможет еще лучше освободить сознание от будничных мыслей и забот.
   С течением времени эта мантра приобретет особое значение и позволит в любое время освободить сознание. Повторяем каждую из следующих мантр в уме или тихим голосом, чтобы выбрать одну, наиболее приятно и успока­ивающе звучащую: Фри-ден (мир) / Ру-э (покой) / Ра-ум (пространство) / Ах-нам / Ши-рим / Ра-ма. Если ни одно из этих слов не покажется близким, сами находим себе собственное слово.
   Выбрав мантру, удобно усаживаемся. Глаза останав­ливаем на приятном объекте, например на комнатном рас­тении, и громко произносим мантру. Произносим ее рит­мично и монотонно, наслаждаемся, повторяя ее. Играем с ней, экспериментируем со звучанием, мягко раскачива­ясь в ее ритме вперед и назад. В то время как повторяем мантру, произносим ее все тише и тише, пока она не превратится в почти неслышный шепот. Затем полностью прекращаем произносить мантру вслух, закрываем глаза и прислушиваемся к мантре, как она звучит внутри нас, целиком наполняя наше сознание. Расслабляем мускулы лица, думая о нашей мантре, слушаем, как она «кружит» в нашем сознании.
   В этом и состоит медитация – спокойно сидеть, позво­лить мантре кружиться в сознании: допускать, чтобы она менялась, как того хочет, – становилась громче или тише, исчезала или опять появлялась, растягивалась или стано­вилась быстрее. Медитация – это как дрейф в лодке без весел: нам не нужны весла – у нас нет цели!
   Продолжительность упражнения
   Ежедневно 20 минут. После их истечения остаемся си­деть еще 2—3 минуты без медитации. После этого можно встать.
   ПОКОЙ МЫСЛЕЙ
   Целевая установка
   Подготовка пустоты сознания.
   Воздействие
   Наполняем наше сознание, для того чтобы затем посте­пенно опорожнить его. Однако в данном случае мы упро­щаем и ускоряем этот процесс тем, что производим лишь одно-единственное, но зато более богатое содержанием представление, и затем убираем его.
   Ход упражнения
   Удобно устроившись (сидя или лежа), мы представля­ем себе раскаленный вращающийся диск. С закрытыми глазами концентрируемся на этом ярко светящемся диске, цвет которого должен быть красновато-желтым, до того момента, пока не увидим его столь ясно и отчетливо, как пламя свечи с расстояния в 20 см.
   Научившись моментально вызвать в воображении этот раскаленный диск (что произойдет через несколько дней тренировок), позволяем ему постепенно уменьшать­ся в размерах до тех пор, пока не останется только тем­ный фон.
   Достижение абсолютного духовного вакуума трениру­ем до тех пор, пока не сможем его вызвать в любое время без усилий.
   Длительность упражнения
   Ежедневно от 15 до 30 минут.
   ПРИНЦИПЫ СТАЛКИНГ А
   1. Воин сам выбирает место битвы и никогда не всту­пает в битву в незнакомой обстановке. Воин тщательно оценивает обстоятельства предстоящего сражения.
   2. Воин отбрасывает все, что не является необходи­мым. Любая битва – борьба за собственную жизнь. Во­ин должен хотеть и быть готовым стоять до конца здесь и сейчас, но не как попало, а без всяких колебаний и ме­таний. Приняв решение, он ставит на кон собственную жизнь.
   3. Воин говорит себе: «Расслабься, отступись от себя, ничего не бойся, только тогда силы, что ведут нас, откроют нам дорогу».
   4. Встречаясь с неожиданным и непонятным (с труд­ной задачей), воин на какое-то время отступает, позволяя своим мыслям бродить бесцельно. Воин занимается чем-нибудь другим.
   5. Воин сжимает время, даже мгновения идут в счет. В битве за жизнь мгновение равно вечности, а вечность решает исход сражения. Воин нацелен на успех, поэтому он экономит время, не тратя ни мгновения.
   6. Воин принимает окончательные решения. В его ми­ре нельзя изменить или пересмотреть решения. Однажды принятые, они остаются в силе навсегда.
   7. Воин никогда не выставляет себя. Он подставляет других. Оставаясь в тени, воин избегает конфликтов.
   8. Воин всегда скрывает направление своего главного удара, свою настоящую цель.
   9. Применяя вышеизложенные принципы, воин овла­девает контролируемой глупостью – искусством быть в мире, находясь вне него.
   ПРАВИЛА СТАЛКЕРА
   1. Все окружающее – непостижимая тайна.
   2. Воин должен стремиться к разгадке этой тайны, пусть и без всякой надежды на успех.
   3. Осознавая непостижимую тайну, которая окружает во­ина, и свой долг раскрыть ее, воин сам по праву становится одной из тайн и начинает относиться к себе соответственно.
   4. Для воина нет предела тайне бытия – идет ли речь о камне, муравье или самом воине. Это скромность вои­на – один равен всему.
   НАСТРОЕНИЯ СТАЛКЕРА
   1. Безжалостный, но не жестокий, а обаятельный.
   2. Ловкий и хитрый, но не коварный, а вежливый и де­ликатный.
   3. Терпеливый, но не пренебрегающий чем бы то ни было, а не упускающий ситуацию из-под контроля.
   4. Мягкий, но не глупый, а смертельно опасный.
   АТРИБУТЫ ИСКУССТВА СТАЛКЕРА
   1. Контроль – не терять связь с духом, даже когда те­бя топчут, пытаясь вывести из себя.
   2. Дисциплина – хладнокровно собирать информацию, даже тогда, когда тебя насилуют.
   3. Выдержка – без спешки и тревоги ждать того, что неизбежно должно произойти.
   4. Умение точно выбрать время.
   5. Воля, или искусство намерения.
   МЕТОДЫ СТАЛКЕРА
   1. Тянуть время, изматывая противника с приобрете­нием защиты на более высоком уровне.
   2. Тактические удары в слабые места. Ловушки, жерт­вы. Нанесение удара с невозможностью получения воз­мездия от противника.
   3. Меч агрессивности.
   4. Прочесывание теней – сравнить недостатки с тем, что он думает о себе. Потом столкнуть противника со сво­ими слабостями и страхами.
   5. Захват инициативы (внезапность; нестандартное по­ведение; навязывание противнику своего темпа действий; быстрые маневры). .
   6. Принцип окончательного разгрома. Не дать восста­новиться.
   7. Оценка своих слабостей.
   8. Упрощение позиций; размен активных сил против­ника на свои пассивные.
   9. Избегать истощения.
   10. Довольствоваться необходимым; ограничить по­требности.
   11. Не оставлять следов, быть текучим.
   КАК ВЫЙТИ В ТРЕТЬЕ ВНИМАНИЕ?
   1. Необходимые условия для выхода в третье внимание:
   * Достаточное количество энергии.
   Это значит, что свечение осознания должно покрывать весь кокон от пяток до макушки. Для этого необходимо долго практиковать дисциплину и тенсёгрити, чтобы сде­лать свою энергию невкусной. Свечение осознания, если оно не пожирается летунами, растет очень быстро. Доста­точно трех дней тотального не-делания и безмолвия, что­бы выйти на стартовую позицию.
   * По крайней мере три полных перепросмотра своей жизни.
   На самом деле перепросмотр должен продолжаться до тех пор, пока Орел сам не объявит на все миры, что ты свободен.
   * Внутреннее безмолвие.
   Оно обеспечит непосредственный контакт с намерени­ем свободы.
   * Наличие нагваля, который знает Правило.
   Это условие – дань традиции и чисто теоретически необязательно, но практически всегда необходим нагваль как проводник духа.
   2. Способы выхода в третье внимание:
   * В искусстве осознания.
   Если провести точку сборки в определенном ритме через весь кокон от точки безмолвного знания через точ­ку разума к границе между неизвестным и непознавае­мым (т. е. в позицию сновидения, которая находится вне кокона и называется «абсолютной свободой»), а затем резко вернуть точку сборки к границе известного (пози­ция сверх повышенного осознания), то она, мгновенно вы­свобождаясь, подобно молнии, проносится поперек всего кокона человека, настраивая сразу все внутренние эма­нации. (Важно при этом воспламенить все эманации од­новременно, а не последовательно одну за другой, как это делали древние «видящие»). За счет силы настройки всех янтарных эманаций осознания воин сгорает в огне изнут­ри. «…Тело во всей его полноте озаряется знанием. Каж­дая клетка мгновенно осознает себя и целостность всего тела». Кокон как бы сам становится точкой сборки на ко­коне всей вселенной, свободно двигаясь вдоль больших эманаций.
   * В искусстве сновидения.
   Последовательное раскрытие и пересечение семи врат сновидения. Используйте четвертые врата, чтобы соби­рать намерение в сновидении. Тайна направленного наме­рения во втором внимании в сдвоенных позициях сновиде­ния. Пятые врата – это полеты на крыльях намерения (путешествия по туннелю времени, сновидения себя в другом времени (прошлом или будущем) и т. д.). Шестые врата – тайна тайн. Эмиссары рассказывали, что где-то здесь находятся женщины-нагвали текущих магических линий в состоянии воспламенения эманаций, растянутом во времени. Найти их могут лишь мужчины-нагвали. Од­ного прикосновения к женщине-нагвалю достаточно, что­бы выйти в третье внимание. Седьмые врата – это выход к подножию Орла, где возможно непосредственное виде­ние Орла, накатывающей силы и больших эманаций (очень опасное место).
   В сновидении возможно все. Достаточно увидеть сон о том, как ты выходишь в третье внимание, а затем вкла­дывать в него энергию и намерение. И если раз за разом видеть один и тот же сон о свободе, однажды он станет ре­альностью.
   Но помните! Сновидение – это от начала и до конца ловушка неорганических существ. Неорганические суще­ства могут все. Они могут даже дать вам «свободу», но это будет не абсолютная свобода, а лишь ее точная копия.
   * В искусстве абстрактного сталкинга.
   Перепросмотр – это магический способ отделить осо­знание от жизни. Отдав обогащенное жизненным опытом осознание Орлу, маг, сохранив при этом жизненную силу, может достичь полной свободы.
   Перепросмотр и тенсёгрити позволяют сталкеру пере­сечь барьер восприятия и войти в пространство сталкеров. Далее необходимо повернуть голову в новом направле­нии – ко времени наступающему. В этом случае время воспринимается как бесконечный туннель из веретенооб­разных бороздок. Первое внимание людей зафиксировано на одной какой-то отражающей бороздке и может воспри­нимать только образы этой дорожки, и только по мере то­го, как они уходят в прошлое. Движение вдоль бороздок происходит рывками, под действием импульсов накатыва­ющей силы. Она как бы старается столкнуть нас к клюву Орла. Повернуться лицом к накатывающему на нас време­ни – это не значит видеть будущее, это значит осознать настоящее. Постоянное осознавание здесь и сейчас и есть ключ к освобождению от оков времени и необходимое ус­ловие для путешествия в бесконечность.
   * Использование накатывающей силы.
   Овладев намерением, новые «видящие» освоились с на­катывающей силой и за свои труды получили вознаграж­дение в виде дара свободы. Для того чтобы открыться на­катывающей силе, требуется только достаточно глубоко сдвинуть точку сборки, чтобы как можно шире раскрыть свой просвет {почти до размеров кокона). Если встречать накатывающую силу намеренно, то опасность, что эта сила расколет кокон, минимальна. И вместо того чтобы свер­нуть кокон как испуганную мокрицу, сила заполняет его огнем изнутри. Конечным результатом становится полная и мгновенная дезинтеграция.
   * В объяснении магов (использование связующей силы).
   Наша истинная природа такова, что мы – это просто безымянный пучок ощущений. Сила жизни связывает эле­менты осознания в единое целое, которое и является на­шим тоналем. Как только сила жизни оставляет тело, все эти единые осознания распадаются и возвращаются назад, туда, откуда они пришли, – в нагваль. «Объяснение магов гласит, что у каждого из нас есть центр, из которого можно быть свидетелем нагваля, – это воля. Поэтому воин может отправляться в нагваль и позволять своему пучку склады­ваться и перераспределяться всевозможными способами». «Воин, владеющий целостностью самого себя, может пере­распределять частицы своего пучка любым воображаемым способом. Сила жизни – вот что делает такое объединение возможным». «То, что делает воин, путешествуя в неизве­стном, очень похоже на умирание, только вот его пучок единых ощущений не распадается, а лишь немного расши­ряется, не теряя своей целостности».
   * Использование толчка Земли.
   Земля – живое существо, которое способно дать воину мощнейший толчок для движения точки сборки к грани­цам неизвестного. Ключом к техникам Земли являются внутренняя тишина и любая сверкающая вещь. Толчок Земли может дать настройку и необходимую скорость для движения точки сборки к свободе.
   РАССЛАБЛЕНИЕ
   Воспламенить эманации кокона – это еще не значит выйти в третье внимание. Необходимо еще иметь несгиба­емое намерение сохранить восприятие при всех метамор­фозах и трансформациях, связанных с переходом.
   Если у вас есть описание способов выхода в третье внимание, но вы не владеете намерением выхода, вы не сможете этим описанием воспользоваться. С другой стороны, если вы имеете намерение выхода, то описание вам уже не нужно. Намерение само подскажет что и как.
   Когда Орел создавал людей, он дал им полное знание о свободе, но приказал все забыть. Задача воина вспом­нить начальную настройку, т.е. вернуть точку сборки ту­да, где он создавался. Орел эманирует восемь материаль­ных миров, пересекаемых тремя пучками эманаций. Эти пучки вибрируют в определенном ритме, представляя со­бой связующую силу, которая порождает жизнь и удер­живает наши энергетические поля вместе. Проникая сквозь все миры, эта вибрация задает универсальный код настройки восприятия, знание о котором может сделать нас свободными. Этот ритм есть везде, где есть осознание. Настроиться на этот ритм, фактически, и значит очистить связующее звено с намерением. «В конце концов маги ос­тановились на том, что их собственное связующее звено с намерением должно освободить их посредством зажига­ния огня изнутри». «Степень осознания каждого конкрет­ного существа зависит от того, насколько оно способно позволить давлению больших эманаций вести его».
   Как уловить и сохранить настройку? Секрет прост: расслабление – непрерывное (ментальное, физическое, энергетическое и т. д.) расслабление. 24 часа в сутки. Рас­слабление – это то, что останавливает внутренний диа­лог. Это то, что позволяет удержать новым видящим точ­ку сборки посередине человеческой полосы. Безмолвие поможет уловить ритм, а расслабление поможет удержать настройку. Овладев настройкой, воину остается лишь слу­шать ее команды. Настройка сама научит воина, как сде­лать все необходимое, чтобы стать свободным.
   КАК ОБМАНУТЬ СМЕРТЬ
   Для смертного существа есть два способа обмануть смерть: Путь бросившего вызов смерти (арендатора) – это значит постоянно менять форму, одалживать у других энергию, бесконечно убегать от неорганических су­ществ. Ясно, что рано или поздно они вас поймают, а это хуже смерти.
   * Выйти в третье внимание – это значит расширить свое восприятие до невообразимых масштабов, но и оказаться в плену у больших эманаций.
   Но и в том, и в другом случае это бесконечное путеше­ствие, нескончаемая борьба, которая рано или поздно за­кончится смертью. Ибо дар осознания в конце концов сле­дует вернуть тому, кто его дал: Орлу.
   ПРИЛОЖЕНИЕ

   В этой главе мы приводим наиболее интересные и зна­чимые места из произведений Кастанеды, которые, как мы надеемся, помогут читателям лучше понять эту таинст­венную личность.
   ИЗ «ОТДЕЛЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ»
   Мир – это все, что заключено здесь. Жизнь, смерть, люди и все остальное, что окружает нас. Мир необъятен и непостижим. Мы никогда не сможем понять его. Мы ни­когда не разгадаем его тайну. Поэтому мы должны прини­мать его таким, как он есть, – чудесной загадкой.
   Вещи, которые делают люди, ни при каких условиях не могут быть более важными, чем мир. И, таким об­разом, воин относится к миру, как к бесконечной тай­не, а к тому, что делают люди, – как к бесконечной глупости.
   Мы – люди, и наша судьба, наше предназначение – учиться ради открытия все новых и новых непостижи­мых миров. Воин, научившийся видеть, узнает, что не­познанным мирам нет числа и что все они здесь, перед нами.
   Глаза человека предназначены для выполнения двух функций: одна из них – видеть энергетические потоки вселенной, а другая – «смотреть на вещи в этом мире». Ни одна из них не является лучше или важнее другой, но тренировать глаза только для смотрения – это постыд­ная и бессмысленная потеря.
   Обычный человек является либо победителем, либо побежденным и, в соответствии с этим, становится пре­следователем или жертвой. Эти два состояния превалиру­ют у всех, кто не видит. Видение рассеивает иллюзию по­беды, поражения или страдания.
   Воин должен прежде всего знать, что его действия бес­полезны, но он должен выполнять их, как если бы он не знал об этом. Это то, что шаманы называют контролируе­мой глупостью.
   Обычный человек слишком озабочен тем, чтобы лю­бить людей, и тем, чтобы его любили. Воин любит, и все. Он любит всех, кто ему нравится, и все, что ему по душе, но он использует свою контролируемую глупость, чтобы не беспокоиться об этом. Что полностью противоположно тому, чем занимается обычный человек. Любить людей или быть любимым ими – это еще далеко не все, что до­ступно человеку.
   То, что воин называет волей, есть сила внутри нас са­мих. Это не мысль, не предмет, не желание. Воля – это то, что заставляет воина побеждать, когда его рассудок говорит ему, что он повержен. Воля – это то, что делает его неуязвимым. Воля – это то, что позволяет шаману пройти сквозь стену, сквозь пространство в бесконеч­ность.
   ИЗ «СИЛЫ БЕЗМОЛВИЯ»
   Нельзя сказать, что с течением времени воин обучает­ся шаманизму, скорее, с течением времени он учится со­хранять энергию. Эта энергия дает ему возможность использовать энергетические поля, которые не участвуют в восприятии известного нам повседневного мира. Шама­низм – это состояние осознанности, умение использовать те энергетические поля, которые не вовлечены в восприя­тие знакомого нам мира повседневной жизни.
   Воины никогда не смогут построить мост для соедине­ния с людьми мира. Но если люди захотят сделать это – именно им придется выстроить такой мост, который свя­зал бы их с воинами.
   Все трудности для человека состоят в том, что интуи­тивно он осознает свои скрытые ресурсы, но не отважива­ется воспользоваться ими. Вот почему воины говорят, что человек находится в положении, среднем между глупос­тью и невежеством. Люди сейчас более чем когда бы то ни было нуждаются в обучении новым идеям, которые каса­лись бы их внутреннего мира.
   Одной из самых драматических черт человеческой природы является ужасная связь между глупостью и са­морефлексией. Именно глупость заставляет обычного че­ловека отвергать все, что не согласуется с его рефлексив­ными ожиданиями.
   Непоколебимое стремление рационального человека твердо придерживаться образа себя – это способ надеж­но застраховать свое дремучее невежество.
   ИЗ «СКАЗОК О СИЛЕ»
   Смирение воина и смирение нищего – невероятно раз­ные вещи. Воин ни перед кем не опускает голову, но в то же время он никому не позволяет опускать голову перед ним. Нищий, напротив, падает на колени и шляпой метет пол перед тем, кого считает выше себя, но тут же требует, чтобы те, кто ниже него, мели пол перед ним.
   Именно внутренний диалог прижимает к земле людей в повседневной жизни. Мир для нас такой-то и такой-то или этакий и этакий лишь потому, что мы сами себе го­ворим о нем, что он такой-то и такой-то или этакий и этакий. Вход в мир шаманов открывается лишь после того, как воин научится останавливать свой внутренний диалог.
   Всегда, когда прекращается внутренний диалог, мир разрушается и на поверхность выходят незнакомые грани нас самих, как если бы до этого они содержались под уси­ленной охраной наших слов.
   Воины выигрывают свои битвы не потому, что они бьются головами о стены, а потому, что берут их. Воины прыгают через стены; они не разрушают их.
   Мир неизмерим. Как и мы, как и каждое существо, ко­торое есть в этом мире.
   Жизнь – это маленькая прогулка, которую мы пред­принимаем сейчас, жизнь сама по себе достаточна, сама себя объясняет и заполняет.
   Быть воином – это не значит просто желать им быть. Это, скорее, бесконечная битва, которая будет длиться до последнего момента. Никто не рождается воином, точно так же, как никто не рождается обычным человеком. Мы сами себя делаем тем или другим.
   Люди – воспринимающие существа. Однако воспри­нимаемый ими мир является иллюзией – иллюзией, со­зданной описанием, которое им внушали с момента, ког­да они появились на свет. Мы, светящиеся существа, рождаемся с двумя кольцами силы, но для создания ми­ра используем только одно из них. Это кольцо, которое замыкается на нас в первые годы жизни, есть разум и его компаньон – речь. Именно они, столковавшись между собой, и состряпали этот мир при помощи описа­ния и его догматических и незыблемых правил, а теперь поддерживают его. Обычный человек привык осознавать только то, что считает важным для себя. Но настоящий воин должен осознавать все и всегда.
   Нет никакого способа избавиться от жалости к само­му себе, освободиться от нее с пользой. Она занимает определенное место и имеет определенный характер в жизни обычного человека – определенный фасад, ко­торый видно издалека. Поэтому каждый раз, когда пре­доставляется случай, жалость к самому себе становится активной. Такова ее история. Если человек меняет фа­сад жалости к самому себе, то он убирает и ее выдающе­еся положение. Человек не хочет принимать ответствен­ность за поступки, которые побуждают его жалеть само­го себя.
   Чтобы этот мир, который кажется таким банальным, смог распахнуться и явить нам свои чудеса, воин должен любить его.
   Переход к чудесам любого мира требует, чтобы чело­век был воином: молчаливым, собранным, отрешенным, закаленным под натиском непознанного.
   Беспредельность этого мира, будь то мир шаманов или обычных людей, настолько очевидна, что только заблуж­дение не позволяет нам этого заметить.
   ИЗ «ПУТЕШЕСТВИЯ В ИКСТЛАН»
   Искусство воина состоит в сохранении равновесия меж­ду ужасом быть человеком и чудом быть человеком.
   Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни всё что угодно. В любое время. Мгновенно.
   Человек не должен беспокоиться о том, чтобы сделать фотографии или магнитофонные записи. Все это излише­ства спокойной жизни. Во всем, что мы делаем, по-настоящему необходимо лишь одно – «дух». Человек должен беспокоиться лишь о духе, который убывает.
   Когда отсутствует какая бы то ни было определен­ность, мы постоянно готовы к прыжку. Гораздо интереснее не знать, за каким кустом прячется кролик, чем вести се­бя так, словно тебе все давным-давно известно.
   Пока человек чувствует, что наиболее важное и значи­тельное явление в мире – это его персона, он никогда не сможет по-настоящему ощутить окружающий мир. Точно зашоренная лошадь, он не видит в нем ничего, кроме са­мого себя.
   Воин должен учиться быть доступным и недоступ­ным на поворотах пути. Для воина бессмысленно не­преднамеренно оказываться доступным в любое время, точно так же, как совершенно бессмысленно прятаться, когда все вокруг знают, что сейчас он прячется. Для во­ина быть недоступным – значит прикасаться к окружа­ющему его миру бережно. Съесть не пять перепелов, а одного. Не калечить растения лишь для того, чтобы сделать жаровню. Не подставляться без необходимости силе ветра. И, превыше всего, – ни в коем случае не ис­тощать себя и других. Не пользоваться людьми, не вы­жимать из них все до последней капли, особенно из тех, кого любишь.
   Беспокойство неизбежно делает человека доступ­ным, он непроизвольно раскрывается. Тревога заставля­ет его в отчаянии цепляться за что попало, а зацепив­шись, он уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился.
   Для обычного человека мир кажется странным своим свойством либо нагонять скуку, либо быть с ним не в ладах. Для воина мир странен, потому что он огромен, устрашающ, таинствен, непостижим. Воин должен с полной ответственностью отнестись к своему пребыванию здесь – в этом чудесном мире, сейчас – в это чудесное время.
   Быть воином-охотником – значит не просто ставить ловушки. Охотник добывает дичь не потому, что устанав­ливает ловушки, и не потому, что знает распорядки своей добычи, но потому, что сам не имеет никаких распорядков. И в этом – его единственное решающее преимущество. Охотник не уподобляется тем, на кого он охотится. Они скованы жесткими распорядками, путают след по строго определенной программе, и все причуды их легко предска­зуемы. Охотник же свободен, текуч и непредсказуем.
   Воин должен научиться отдавать себе отчет в каж­дом действии, сделать каждое действие осознанным. Ведь мы пришли сюда ненадолго, и времени, которое нам отпущено, слишком мало, действительно слишком мало для того, чтобы прикоснуться ко всем чудесам это­го странного мира.
   Поступки обладают силой. Особенно когда тот, кто их совершает, знает, что это – его последняя битва.
   Смерть ожидает нас, и то, что мы делаем в этот самый миг, вполне может стать нашей последней битвой на этой земле. Я называю это битвой, потому что это – борьба. Подавляющее большинство людей переходит от действия к действию без борьбы и без мыслей. Воин-охотник же, на­оборот, тщательно взвешивает каждый свой поступок.
   То, что определяет наш путь, называется личной си­лой. Личность человека – это суммарный объем его лич­ной силы. И только этим суммарным объемом определяет­ся то, как он живет и как умирает.
   Люди говорят нам с момента нашего рождения, что мир такой-то и такой-то и все обстоит так-то и так-то. У нас нет выбора. Мы вынуждены принять, что мир имен­но таков, каким его нам описывают.
   ИЗ «ВТОРОГО КОЛЬЦА СИЛЫ»
   Все могут видеть, хотя мы выбираем не помнить, что мы видим.
   Человек становится мужественным, когда ему нечего терять. Мы малодушны только тогда, когда есть еще что-то, за что мы можем цепляться.
   Человеческая форма представляет собой существую­щий во вселенной и связанный исключительно с человече­скими существами конгломерат энергетических полей. Шаманы назвали его человеческой формой, потому что за время жизни человека эти энергетические поля искажа­ются и контролируются привычками и неверным исполь­зованием.
   Любой привычке для функционирования необходимы все ее составные части. Если некоторые части отсутству­ют, привычка разрушается. Привычка нуждается во всех своих составных частях, чтобы оставаться живой.
   Битва происходит именно здесь, на этой земле. Мы – человеческие существа. Кто знает, что ожидает нас и ка­кого рода силу мы можем иметь?
   Ядром нашего существа является акт восприятия, а магической тайной нашего бытия – акт осознания. Вос­приятие и осознание является обособленной нерасчлени­мой функциональной единицей.
   Мы делаем выбор только один раз. Мы выбираем быть воином или быть обычным человеком. Другого выбора просто не существует. Не на этой земле.
   Человеческим существам нравится, когда им говорят, что следует делать, однако еще больше им нравится со­противляться и не делать того, о чем им говорили. Именно поэтому они прежде всего запутываются в ненависти к то­му, кто им советует что-то делать.
   ИЗ «ДАРА ОРЛА»
   Искусство сновидения – это способность владеть сво­им обычным сном, переводя его в контролируемое состоя­ние сознания при помощи особой формы внимания, кото­рое называется вниманием сновидения или вторым вни­манием.
   ИЗ «ОГНЯ ИЗНУТРИ»
   Мы воспринимаем. Это – точно установленный факт. Но то, что именно мы воспринимаем, не относится к числу фактов, столь же однозначно установленных. Ибо мы обу­чаемся тому, что и как воспринимать.
   Величайшим недостатком человеческих существ явля­ется невозможность отрешиться от рассудочной инвента­ризации. Но разум не способен рассматривать человека как энергию. Разум имеет дело с инструментами, создаю­щими энергию. Однако он никогда всерьез не задумывает­ся над тем, что мы – нечто большее, чем инструменты. Мы – организмы, производящие энергию. Мы – пузыри энергии.
   ИЗ «УЧЕНИЙ ДОНА ХУАНА»
   Сила зависит лишь от того, какого рода знанием владе­ет человек. Какой смысл в знании вещей, которые беспо­лезны? Они не готовят нас к неожиданной встрече с неиз­вестным.
   Ничто не дается даром в этом мире, и приобретение знания – труднейшая из всех задач, с какими человек может столкнуться. Человек идет к знанию так же, как он идет на войну – полностью пробужденный, полный стра­ха, благоговения и безусловной решимости. Любое отступ­ление от этого правила – роковая ошибка.
   Любому, кто приступает к учению, приходится выкла­дываться настолько, насколько он способен, и границы обучения определяются собственными возможностями ученика. Именно поэтому разговоры на тему обучения лишены всякого смысла. Страхи перед знанием – дело обычное; все мы им подвержены, и тут ничего не подела­ешь. Однако каким бы устрашающим ни было учение, еще страшней представить себе человека, у которого нет знания.
   Слишком сильное сосредоточение на себе порождает ужасную усталость. Человек в такой позиции глух и слеп ко всему остальному. Эта странная усталость мешает ему искать и видеть чудеса, которые во множестве находятся вокруг него.
   Любой путь – лишь один из миллиона возможных пу­тей. Поэтому воин всегда должен помнить, что путь – это только путь; если он чувствует, что это ему не по душе, он должен оставить его любой ценой. Любой путь – это всего лишь путь, и ничто не помешает воину оставить его, если сделать это велит ему его сердце. Его решение должно быть свободно от страха и честолюбия. На любой путь нужно смотреть прямо и без колебаний. Все пути одинаковы: они ведут в никуда. Есть ли у этого пути сердце? Если есть, то это хороший путь; если нет, то от него никакого толку. Один путь делает путешествие по нему радостным: сколько ни странствуешь – ты и твой путь нераздельны. Другой путь заставит тебя проклинать свою жизнь. Один путь дает тебе силы, другой – уничто­жает тебя.
   ГЛОССАРИЙ
   Абстрактный маг (THE TRUE ABSTRACT SORCE­RER) – маги учатся использовать необъяснимые силы этого мира, но, открываясь знанию, становятся жертвами этих сил; восстановить свое равновесие они могут только с помощью воли, воспринимая и действуя как воин; маги не желают платить за свое могущество отказом от чувства собственной важности, в то время как абстрактные маги вносят в свою жизнь моральность и красоту, продолжая бороться с чувством собственной значимости.
   Внимание (THE ATTENTION) – это то, чем мы удер­живаем свой образ мира; имеет три уровня достижения: первое, второе и третье внимание.
   Внимание сновидения (THE DREAMING ATTEN­TION) – это ключ к любому движению в мире магов; это осознание того, что присутствует в сновидении; это способ­ность воина фиксировать точку сборки в любом положении, где бы она ни оказалась благодаря сновидению.
   Внутренний диалог (THE INTERNAL DIALOGUE) – это беседа человека об этом мире, которую он ведет не­прерывно с самим собой. Большинство людей непрерыв­но поддерживают свой мир таким, каков он есть, с помо­щью внутреннего диалога. Именно по этой причине мир и остается таким, каков он, на наш взгляд, есть. Воины стремятся остановить внутренний диалог, поскольку зна­ют, что как только они его остановят, все станет для них возможным.
   Воин (THE WARRIOR) – это человек, которого сила направила на движение по пути воина; это истинный мыслитель и абстрактный маг; это личность, полностью избавившаяся от чувства собственной важности; это че­ловеческое существо, находящееся в непосредственном контакте с духом.
   Врата сновидения (THE SEVEN GATE OF DREAM­ING) – существует семь врат сновидения, которые сно­видящий должен открыть одни за другими. Эти семь врат
   являются входами в энергетический поток вселенной и переживаются сновидящим как препятствия, которые следует преодолеть. В каждых вратах существует две фазы: первая фаза – достичь этих врат, вторая – прой­ти через них.
   Второе внимание (THE SECOND ATTENTION) – это специфическое состояние осознания, при котором ис­пользуются эманации, находящиеся внутри человеческо­го кокона, которые, как правило, не задействованы в обычном состоянии осознания; это левостороннее состо­яние осознания, нагваль, тренировочная площадка для третьего внимания.
   Вторые врата сновидения (THE SECOND GATE OF DREAMING) – достигаются в том случае, если сновидя­щий может проснуться из одного сна в другом сне. Прохо­дятся вторые врата только если сновидящий научится вы­являть и изолировать лазутчиков чужеродной энергии.
   Дар Орла (THE EAGLE'S GIFT) – возможность, пре­дусмотренная Орлом для всех живых существ; это воз­можность сохранить свечение осознания. Каждому живо­му существу обещана сила, которая позволит ему, если он того пожелает, не повиноваться зову смерти и не быть по­жранным; искать проход к свободе и пройти через него. Это возможность войти в третье внимание, сохранив свою жизненную силу. Это позволение создать суррогат осо­знания, которым Орел удовлетворится вместо подлинного осознания.
   Древние толтеки (THE ANCIENT TOLTECS) – древ­ние маги-видящие, получатели и хранители тайн. Могу­чие маги, мрачные и скрытные; они разгадывали тайны и стремились к абсолютному господству. Некоторые из них научились продлевать свою жизнь за счет осознания других и живут среди нас, занимаясь поиском новых жертв, подчиняя их своей воле и манипулируя их осо­знанием.
   Другой мир (THE OTHER WORLD) – воины приобре­тают способность собрать другой мир, после того как их точка сборки переместится за определенный предел. Вои­ны могут собрать семь целостных миров. Два из них собираются относительно легко. Пять других собираются це­ной опасных и вредных для воина трансформаций. Эти миры собираются посредством движения точки сборки, а не ее сдвигом. Подлинная смена мира происходит только в том случае, если точка сборки преодолевает некий кри­тический порог и зацепляется за другую полосу эманаций. Если воины используют силу настройки этой другой поло­сы, они воспринимают другой целостный мир. Сновидя­щий способен определять, является ли мир, в котором он находится, подлинным или призрачным – если его тело сновидения является полным, то он видит энергию всякий раз, когда смотрит на тот или иной предмет повседневного мира. Сновидящий имеет дело с реальным миром, если видит энергию того или иного предмета вне зависимости от того, каким искаженным он видит этот мир.
   Дух (SPIRIT) – это нечто, не имеющее параллелей среди человеческих условностей; это сила, поддерживаю­щая вселенную; невозможно его увидеть или ощутить его присутствие, и все же его можно выманить и склонить к тому, чтобы он проявился.
   Знание (KNOWLEDGE) – воины подразумевают под знанием знание нагваля; знание также связано с искусст­вом овладения намерением, поиском полной свободы или магией.
   Индульгировать (SELF-INDULGENCE) – это способ, с помощью которого обычный человек ослабляет свой то­наль. Саморефлексия, самовлюбленность, самосожаление, самобичевание – воины отказываются ослаблять себя та­ким способом; вместо этого они смиренно принимают себя такими, какие они есть.
   Контролируемое смещение точки сборки (CON­TROLLED DISLODGING THE ASSEMBLAGE POINT) – одно из постоянных и обязательных упражнений воинов, которое преследует цель овладения искусством смещения точки сборки. Первые шаги в управлении точкой сборки удобнее делать в сновидении. На более продвинутом этапе на точку сборки можно воздействовать не-деланием и сталкингом самого себя.
   Лазутчики (FOREIGN ENERGY SCOUTS) – это чужеродные энергии, проникающие в наши сны из других ми­ров; это шпионы из мира неорганических существ; бывают трех типов: из мира неорганических существ, из более удаленных миров, и самые опасные – скрывающиеся за образами родителей или близких, друзей. Лазутчики ча­ще появляются в обычных снах; сновидение же на удивле­ние свободно от лазутчиков.
   Левая сторона (THE LEFT SIDE AWARENESS) – осо­бая сторона осознания, местоположение тончайшей формы внимания. Перед полным вхождением в левостороннее осо­знание существует промежуточная стадия, в которой вои­ны способны на огромнейшую концентрацию, но подверже­ны любому влиянию сознания. В этом периоде воин нужда­ется в наиболее четких инструкциях. Есть возможность, перейдя полностью в левостороннее осознание, стать вели­ким магом, но плохим видящим, подобно древним толтекам. При приближении левой стороны левостороннего внимания многие начинают видеть стену тумана.
   Маг (SORCERER) – это человек, которому удалось пе­реместить свою точку сборки в новое положение; это чело­век, который может управлять союзником и использовать его в своих целях.
   Мир магов (THE SORCERERS' WORLD) – вход в мир магов открывается, после того как маг обретает способ­ность останавливать свой внутренний диалог. Вся осталь­ная работа мага направлена лишь на ускорение остановки внутреннего диалога.
   Нагваль I. (THE NAGUAL) – абстрактное, намерение, неописуемое, второе внимание, дух, левая сторона.
   II. (THE NAGUAL MAN AND THE NAGUAL WO­MAN) – это двойные существа, которым было открыто Правило. Нагваль существует, как пара из мужчины и жен­щины, но становится единым целым, только после того как им обоим будет открыто Правило и они оба его полностью поймут. Нагваль обладает необычной энергией, выдержкой и стабильностью. Это проводник духа, без вмешательства которого человек не может обрести свободу. Нагваль может перемещать не только свою точку сборки, но и точку сборки других людей. Намерение (INTENT) – это главная сила вселенной, это сила, которая изменяет вещи или сохраняет их такими, как они есть. Это персонализированная сила настройки, застав­ляющая точку сборки смещаться. Намерение начинается с команды. Никто не может использовать намерение или каким-то образом управлять им. Тем не менее воины ис­пользуют его и управляют им по своему желанию. Это про­тиворечие является сущностью магии и пути воина.
   Настроить сновидение (SETTING UP DREAMING) – значит обрести практическую способность точно управ­лять общим ходом развития ситуации в сновидении.
   Не-делание, или не-деяние (NOT-DOING), – некое непривычное действие, вовлекающее все наше существо и заставляющее его осознать свою светящуюся часть.
   Неорганические существа (THE INORGANIC BEINGS) – живые существа, представляющие собой бесформенные энергетические поля, обладающие осознанием и эмоциями, которые живут бок о бок с органическими формами жизни. Сознание неорганических существ непостижимо для людей, поскольку действует гораздо медленнее человеческого. Неор­ганические существа живут дольше людей.
   Огонь изнутри (THE FIRE FROM WITHIN) – это есте­ственный финал овладения осознанием, при котором све­чение осознания одним ударом распространяется за пре­делы светящегося кокона, зажигая одновременно все эма­нации Орла внутри светящегося кокона воина. Этот взрыв света внутри светящегося кокона обладает такой силой, что оболочка кокона рассеивается, и внутренние эманации распространяются за пределы, не доступные воображе­нию. Таким образом, воин сливается с большими эманаци­ями и скрывается в вечности, находясь в состоянии полно­го осознания.
   Осознание (AWARENESS) – это свечение в коконе живого существа, более интенсивное, чем вся остальная светящаяся структура. Это часть эманаций внутри коко­на, которые настроены в лад с такими же эманациями вне кокона и задействованы свечением осознания.
   Первое внимание (THE FIRST ATTENTION) – это повседневное состояние осознания, в котором находится подавляющее большинство людей и при котором точка сборки находится в фиксированном состоянии на поверх­ности светящегося кокона человека; это правая сторона, тональ.
   Первые врата сновидения (THE FIRST GATE OF DREAMING) – это порог, через который воин должен пе­реступить. Сновидящий достигает первых врат, либо ког­да осознает момент засыпания, либо когда видит фантас­тически реальный сон. Барьер первых врат – нечто боль­шее, чем просто психологическое препятствие, созданное нашей социализацией. Первые врата связаны с потоком вселенской энергии и, таким образом, являются естествен­ным препятствием, которое преодолевается просто за счет увеличения уровня энергии.
   Правая сторона (THE RIGHT SIDE AWARENESS) – это состояние нормального осознания, необходимое для повседневной жизни. Его называют нормальным осознани­ем, вниманием тоналя, этим миром, реальностью, рацио­нальностью, здравым смыслом.
   Правило (THE RULE) – это абсолютная истина. Это бесконечная карта вселенной, включающая в себя все ас­пекты поведения воина. Быть вовлеченным в Правило – все равно, что жить в мифе. Воин сначала воспринимает Правило, как миф, а затем приходит к пониманию Прави­ла и принимает его, как карту.
   Путь воина (THE WARRIORS' WAY) – это путь бе­зупречного действия. Воин принимает, не принимая и отвергает, не отвергая. Воин не считает себя знающим, но он стремится всегда и все держать под контролем и не покажет своей слабости, когда слаб, и своей силы, когда силен, без крайней на то необходимости. Пути воина чуждо чувство собственной важности. Воин ничему не верит, но принимает все за чистую монету. Путь вои­на – единственно правильный путь для тех, кто сделал ставку на силу.
   Свечение осознания (THE GLOW OF AWARENESS) – когда часть эманаций внутри кокона сонастраивается в лад с такими же эманациями вне кокона и собирается в точке сборки, расположенной на поверхности кокона;тогда сходные эманации внутри кокона и вне кокона вос­пламеняются свечением осознания и человека озаряет по­нимание истины.
   Светящийся кокон(the luminous cocoon) – прозрачная структура, существующая вокруг любого жи­вого существа, включая человека. Конфигурации светя­щихся коконов различны, но все живые существа похожи между собой в том смысле, что их эманации всегда заклю­чены внутри какого-нибудь светящегося кокона.
   Сила (POWER) – нечто, с чем мы постоянно имеем де­ло, нечто невероятное, противоестественное, в существо­вание чего трудно поверить. Сначала воин может не обла­дать силой, он может даже не осознавать ее существова­ния. А затем сила дает о себе знать, она приходит к воину, и он ничего с этим не может поделать, так как сила оста­ется для него неуправляемой. Она ничто, и в то же время творит чудеса, которые можно увидеть собственными гла­зами. Наконец сила становится чем-то присущим самому воину, превращается в то, что изнутри управляет его дей­ствиями и в то же время подчиняется его командам. Си­ла – это то, что ищет воин, но в то же время сила являет­ся грозным врагом воина. Воин легко сдается силе, но, об­ращаясь с ней без должной трезвости и смирения, превращает ее в бремя в своей судьбе.
   Смещение точки сборки (DISLODGING THE ASSEM­BLAGE POINT) – точка сборки смещается из своего пер­воначального положения при столкновении с нагвалем. Наиболее часто точка сборки самопроизвольно смещается во сне, причем чем необычнее сон, тем сильнее смещается точка сборки. Воины стараются контролировать смещение точки сборки.
   Союзники(allies) – это неорганические существа, имеющие осознание, но не живые в нашем понимании; их нельзя назвать ни добрыми, ни злыми. Это дарители тайн, населяющие Землю вместе с органическими существами. Союзники все время дают о себе знать, но мы их не заме­чаем, поскольку всю нашу энергию забирает первое вни­мание. Союзник – это сила, которую человек может ввес­ти в свою жизнь для того, чтобы углубить знание и получить силу для совершения действий, больших или малых, правильных или неправильных.
   Сновидение (THE ART OF DREAMING) – это кон­троль за естественными сдвигами точки сборки, происхо­дящими во время сна. Это искусство обращения с телом сновидения; окончательное использование нагваля; ис­кусство отходить на секунду в сторону, а затем возвра­щаться назад. Один из путей силы для воина. Искусство превращать обычные сны в контролируемое осознание с помощью силы второго внимания. Это упражнение во втором внимании; неделание сна; это уникальное состоя­ние осознания, достигаемое посредством фокусировки второго внимания на элементах или свойствах человечес­ких снов; это самый важный из магических актов. Снови­дение – это процесс пробуждения, процесс обретения контроля, сохранение положения, которого точка сборки достигла, смещаясь во время сна. Сновидение – это пу­тешествие в немыслимое измерение, которое, позволив воспринять все, что доступно воспринять человеческому восприятию, заставляет точку сборки выскользнуть за пределы человеческого и достичь непостижимого. Снови­дение – это процесс, с помощью которого сновидящий намеренно находит адекватные положения точки сборки, которые позволяют ему сохранять состояние порождения энергии во сне и ему подобных состояниях. Сновидение реально, оно является условием, генерирующим энергию. Создавая систематическое смещение точки сборки, сно­видение освобождает восприятие, расширяя сферу вос­принимаемых явлений. Сновидение открывает двери в другие воспринимаемые миры и готовит сновидящего к вхождению в эти миры в полном осознании. Воин дол­жен практиковать сновидение, не позволив своему страху внести затруднение в этот процесс. Сновидение – это единственный способ поймать второе внимание, не повре­див его при этом.
   Сновидящий (DREAMER) – человек, занимающийся практикой сновидения как одной из магических практик, более склонный к сновидению, чем к сталкингу. Те снови­дящие, которые не уделяют должного внимания сталкингу, становятся мрачными и скрытными, напоминая древ­них видящих.
   Сон (ORDINARY DREAMS) – является основой сно­видения, точно так, как контролируемая глупость являет­ся основой сталкинга. Сон превращается в сновидение, только после того как воин обучится задействовать свое внимание сновидения.
   Сталкинг (THE ART OF STALKING) – это совокуп­ность приемов и установок, позволяющих находить наи­лучший выход из любой мыслимой ситуации; это одно из трех искусств новых видящих. Искусство сталкинга – это искусство контролируемой глупости; это искусство, при­менимое ко всему на свете. Сталкинг – это использование неожиданного поведения в практических целях; это на­чальный этап для магов; это основа, на которой строятся все остальные действия; это специальное поведение, пред­назначенное для того, чтобы дать толчок. Искусство стал­кинга уделяет особое внимание фиксации точки сборки в том месте, куда она помещена. Сталкинг основывается на том факте, что если воин постоянно ведет себя непри­вычным образом, то незадействованые эманации внутри его кокона загораются и его точка сборки смещается мяг­ко, гармонично и почти незаметно. Секретом сталкинга яв­ляется намерение.
   Стена тумана (THE WALL OF FOG) – одно из не­скольких воспринимаемых проявлений барьера восприя­тия. Стена тумана порождается поперечным сдвигом точ­ки сборки и не является другим целостным миром. Боль­шим достижением является разделить мир стеной тумана, еще большее достижение – суметь остановить вращение стены тумана и пройти через нее. Преодолевать стену ту­мана легче в сновидении, поскольку в этом случае она не движется.
   Сформировать намерение (THE MASTERY OF IN­TENT) – значит спроецировать мысли и действия за пре­делы возможного. Манипулирование намерением начина­ется с команды, данной самому себе; затем команда повто­ряется до тех пор, пока не станет командой Орла.
   Тональ (THE TONAL) – это все, что мы знаем, это все
   существующее в нашем мире, все, что мы видим глазами. Это все, что можно понять посредством интеллекта. То­наль заставляет нас соглашаться с тем, что мы такие, ка­кими себя видим, что мы твердые существа.
   Точка сборки (THE ASSEMBLAGE POINT) – это место внутри светящегося кокона человека, где происходит сбор­ка восприятия. Она представляет собой круглое, ярко све­тящееся пятно размером примерно с теннисный мяч.
   Третье внимание (THE THIRD ATTENTION) – это на­иболее обширная часть внимания; задействование всех эманаций на поверхности кокона в одно мгновение; другой способ ухода из жизни, выполняемый расширением свече­ния осознания за пределы светящегося кокона одним единственным ударом; дар Орла; огонь изнутри.
   Третьи врата сновидения (THE THIRD GATE OF DREAMING) – сновидящий достигает третьих врат сно­видения в том случае, если обнаруживает, что во сне смо­трит на другого спящего человека и этот человек – сам сновидящий.
   Четвертые врата сновидения (THE FOURTH GATE OF DREAMING) – используются для путешествий в специ­фические, конкретные места этого и других миров, а так­же миров, существующих лишь в намерении других (крайне опасное путешествие).
   Чувство собственной важности (SELF-IMPOR­TANCE) – это жалость к самому себе, маскирующаяся под нечто иное. Это сила, которая порождается в человеке образом эго. Именно эта сила удерживает точку сборки в ее нынешнем положении. Лишиться чувства собствен­ной важности – это главная задача воина.
   Эманации (THE EAGLE'S EMANATIONS) – это неиз­менная вещь-в-себе; они пронизывают все сущее – как познаваемое, так и непознаваемое. Это присутствие чего-то, как бы масса какого-то качества или состояния, давле­ние, которое ослепляет. Это присутствие, не поддающееся описанию, на которое можно только взглянуть, да и то мельком. Видящие видят эманации Орла как сверкающий поток из неотразимых живых волокон, каждое из которых заключает в себе бесконечность. Это ткань, из которой состоит светящаяся вселенная; эманации являются энерге­тической сущностью всего, сущностью вселенной. Светя­щиеся нити наделены осознанием, но способ, которым они сознают, непостижим для человеческого ума. Это энерге­тические поля, не поддающиеся описанию. Они напомина­ют нити из света, которые выделяют из себя осознание, они кажутся сделанными из живого света.
   Энергетическое тело (THE ENERGY BODY) – это энергетическая сущность человека, или светящееся тело человека. Энергетическое тело является спутником и про­тивоположностью физического тела, но оно представляет собой призрачную конфигурацию, состоящую из чистой энергии. Энергетическое тело имеет внешний облик, но не имеет массы; оно способно совершать действия, выходя­щие за пределы возможностей физического тела.
   Энергия (ENERGY) – является светящейся сущнос­тью человека. Воин изначально сосредоточен на энергии и способен сохранять ее и изменять ее направление. Энер­гия определяет способность воинов управлять точкой сборки. Для человека нет другого способа получить необ­ходимое количество энергии, кроме как перераспределить энергию и начать разумно расходовать свои ресурсы, поз­волив энергии накопиться до потенциально возможного уровня, обусловленного рождением человека.

   «Учения дона Хуана» («The Teachings of Don Juan», 1968), «Отделенная реальность» («A Separate Reality», 1971).

   «Сказки о силе» («Tales of Power», 1974), «Второе кольцо силы» («The Second Ring of Power», 1977), «Дар орла» («The Eagles Gift», 1981), «Огонь изнутри» («The Fire from Within», 1984).

   «Сила безмолвия» («The Power of Silence», 1988), «Искусство сновидения» («The Art of Dreaming», 1993), «Активная сторо­на бесконечности» («Active Side of Infinity», 1998), «Колесо времени» («The Wheel of Time», 1998), «Магические пассы» («Magical Passos, 1998).