"Перстень Мериада" - читать интересную книгу автора (Романовская Ольга)

Глава VIII

Решение было принято — она покидает Розин. Чем быстрее она уедет из Сиальдара, тем скорее все это кончится. Разумеется, тут было так уютно, уже привычно, размерено, но эту размеренность нужно было нарушить. Положа руку на сердце, она боялась, что её уничтожат, грубо, бесцеремонно, без её согласия. Не стоит причинять близким боль.

Как-то после ставшего традиционным чаепития на половине Наваэля принцесса решилась завести разговор о своем отъезде. Она думала, он не захочет отпускать её, попросит задержаться, поэтому заранее придумала ряд контраргументов. Но они не потребовались.

— Можешь уезжать, я не держу тебя, — после недолгого молчания произнес Наваэль.

— Я оставлю Ферсидара здесь, хорошо? — У неё отлегло от сердца. Она не думала, что это дастся ей так легко, что она так быстро сможет убедить его отпустить её.

— Лучше возьми его с собой.

— Зачем? — удивилась девушка.

— Во-первых, лишняя лошадь никогда не помешает, а, во-вторых, он сможет тебе пригодиться по ту сторону границы. В Скаллинаре, да и в Грандве ценят хороших лошадей; тот, кто владеет таким сокровищем, как твой Ферсидар, желанный гость в их домах.

— Хорошо, — согласилась Стелла, — я возьму его.

— Я позабочусь о том, чтобы у тебя было всё необходимое. — Король встал и направился к двери своего кабинета. — Если хочешь, я напишу письмо Их грандванским величествам…

— Не стоит, — остановила его Стелла. — Никакого протокола!

— Ты на счёт официальных проводов? — улыбнулся он. — Не бойся, в этот раз я отступлю от общепринятых норм. Сделаем вид, что ты наносила частный визит. А пару сопроводительных писем я всё-таки напишу.

— Зачем? Я прекрасно обойдусь и без них.

— Я же не заставляю тебя предъявлять их, просто возьми на всякий случай, — рассмеялся Наваэль.

— Хорошо, возьму, если это тебя успокоит.

— Меня успокоило бы, если бы ты осталась в Розине, но у тебя своя голова на плечах, и, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Письма тебе пригодятся — не будет проблем на границе. Ты сама убедишься, что путешествовать со статусом гораздо удобнее и безопаснее.

Этот разговор состоялся в среду, а субботнее утро стало последним, которое Стелла встречала в сиальдарской столице.

Наваэль, ради неё вставший раньше обыкновенного, щурясь от падавшего ему прямо в глаза недавно взошедшего солнца, наблюдал за тем, как племянница, уже в своём походном, по его мнению, неприличном для девушки её круга костюме поправляла седельные сумки.

Маран Остекзан держал под уздцы Лайнес, каждую минуту готовый к услугам — Стелла настояла на том, чтобы он поехал проводить её.

Сонный конюх стоя дремал с поводом Ферсидара в руках. Его сонному сознанию было невдомёк, зачем господам потребовалось ехать куда-то так рано. В прочем, его дело маленькое — оседлать лошадей и, если требуется, помочь сесть в седло. А так пусть ездят куда хотят и когда хотят!

— А ты ранняя птичка! — Наваэль сам помог племяннице сесть в седло.

— Просто утром народу на улицах меньше, да и Вы, прости, ты, еще не обременен делами, — улыбнулась она.

Скромная процессия тронулась. Заскрипели ворота, двое сонных часовых, тяжело дыша от прилагаемых усилий, опустили подъёмный мост.

Город спал; копыта лошадей бередили тишину улиц. Молчали: принцесса — потому что боялась расплакаться, остальные — потому что молчала она.

Наконец выехали за город. Остановились. Стелла спешилась и обернулась — что ж, пора прощаться.

— Счастливого пути, племянница! — Король тяжело вздохнул. — Пусть боги, в которых ты веришь, помогут тебе.

— Спасибо за гостеприимство, — выдавила из себя девушка. Как же это тяжело, лучше вообще не привязываться к людям!

— Надеюсь, не в последний раз видимся. Вот, возьми. — Наваэль снял с руки перстень и протянул ей. — На обратном пути, — он запнулся, — на обратном пути, пожалуйста, загляни в Розин или, по крайней мере, пришли о себе весточку. Мне ведь не безразлична твоя судьба.

— Не беспокойся, я обязательно дам о себе знать. И этого обещания, — принцесса улыбнулась краешками губ, — я не нарушу.

— Искренне надеюсь на это!

— А теперь, может быть, ты мне объяснишь, зачем мне перстень?

— Просто перстень с моим гербом, — пожал плечами король.

— Ваша личная печать? Нет, я не возьму!

— Бери, бери! Это самое верное доказательство твоего происхождения. Бумаги и рекомендательные письма не все читают, зато все отлично знают, что означает перстень с лебединой головой. У меня есть ещё одна печать, так что ничего страшного не произойдет, если ты отдашь его через пару месяцев.

— А ведь могу и не отдать, — подумала Стелла. — Кто знает, что со мной произойдет? Или эти слова для того, чтобы подбодрить меня? Да, конечно, он не просто так сказал: «отдашь через пару месяцев». Как же все-таки это тяжело!

— До свидания, потому что если я скажу «прощай», то это навсегда, а я… — Она запнулась и посмотрела на него: понял ли он, что она так неумело пыталась выразить? Но он всё понял и без слов.

— Ты права, всего лишь «до свидания». Да хранят тебя боги всех земель! — Наваэль наклонился и поцеловал её в лоб.

Стелла крепко сжала его руку и простояла так несколько минут, низко опустив голову. Потом она встряхнулась, улыбнулась, снова села в седло и подъехала к Марану.

— До свидания, Ваше высочество, — Остекзан галантно поцеловал протянутую руку.

— Достаточно было просто её пожать, — рассмеялась принцесса. — До свидания, Маран! Чаще бывайте в Оурдане — может быть, я когда-нибудь снова заеду туда по делам.

Чтобы скрыть улыбку, барон низко опустил голову.

Вот и всё! Лайнес рысью уносила её прочь от Розина. Девушка знала, что они оба смотрят ей вслед, но сознательно не оборачивалась. Если она обернётся, то разрыдается, а это уже слишком! Она чересчур задержалась в Розине, чересчур привязалась к дяде.

Почти весь день принцесса провела в пути и только ближе к вечеру сделала привал на берегу Алекс.

Неподалёку поили лошадей местные ребятишки; принцесса с улыбкой наблюдала за ними. Внезапно весело переговаривавшиеся мальчишки умолкли. Почти в полной тишине раздался чей-то испуганный крик: «Герцон, Герцон!». Мальчишки бросились врассыпную, прочь от реки.

Стелла инстинктивно взглянула на небо (она привыкла, что боги появляются оттуда) и увидела бородатого увальня верхом на крылатом вороном жеребце. Так вот он какой, злой бог Сиальдара!

Принцесса осторожно рассматривала Герцона, в то время как его конь опускался всё ниже и ниже. Ей было скорее любопытно, чем страшно.

Наверное, бога удивило её необычное поведение, поэтому он решил познакомиться с ней ближе.

Когда его вороной опустился на землю, Стелла ограничилась тем, что вежливо уступила ему дорогу. Герцон смерил её грозным взглядом — не помогло, это был просто взгляд, а не квинтэссенция Смерти.

— Ты меня не боишься? — загремел его голос. — Ты должна трястись от страха, смертная!

Всё-таки в одном боги похожи: все презрительно называют её «смертная». Будто бы нельзя узнать её имя! Хотя о чём это она — боги ненормальны по определению.

— Может быть, я и должна Вас бояться, — пожала плечами девушка, — но я пока об этом не знаю.

Ответ его озадачил.

— Я великий и ужасный Герцон.

— Простите, но мне это имя ни о чем не говорит.

— Каждый сиальдарец с младенчества знает, кто я.

— Но я не сиальдарка, — улыбнулась она.

— Как тебя зовут, чужестранка?

— Моё имя птица и утренняя звезда.

— У человека не может быть двух имён. Назови своё настоящее!

— Стелла, если Вам будет угодно.

— Когда говоришь со мной, нужно вставать на колени, — заметил Герцон.

— К сожалению, я преклоняю колени только перед богами своей страны, не в обиду Вам будет сказано.

— Ты разгневала меня, — прогремел его бас.

— Право, я не знаю, чем. — Её смелость переходила все разумные границы, но девушку, как говорится «понесло», и она просто не могла остановиться. — Я просто сказала, что почитаю собственных богов. Остальных я, разумеется, уважаю, но не более.

Рассчитывать на спокойную реакцию после таких слов не приходилось. Герцон замахнулся на неё топором, но просчитался — Стелла без проблем увернулась.

— Вижу, ты проворная! — рассмеялся бог. — Проворная и смелая. И красивая…

Принцессе были знакомы эти нахальные взгляды; они ей не нравились.

— Мне было лестно познакомиться с Вами, Могущественный, но я спешу, — попыталась ретироваться Стелла.

— Ты никуда не поедешь! — рявкнул Герцон. — Я ещё не договорил с тобой.

Намерения бога познакомиться с ней ближе не входили в ее планы, поэтому принцесса предпочла сделать вид, что не расслышала его.

— У тебя будут большие неприятности, девчонка! — нахмурился Герцон.

Не обращая внимания на его сдвинутые брови, принцесса спокойно поклонилась и села в седло.

— Прощайте, Могущественный! Надеюсь, навсегда.

Герцон промолчал и, ударив плёткой коня, взмыл в небо.

— Береги голову, девушка с красивыми глазами! — крикнул он на прощанье.

Стелла лишь усмехнулась в ответ.

Похоже, её дерзость обескуражила бога, не привыкшего сталкиваться с чем-то подобным, и он, чтобы сохранить лицо, предпочёл с достоинством удалиться.

Дорога была ужасной: колдобина на колдобине — две широкие глубокие колеи с весенней жижей, и не менее не пригодная для езды середина, поэтому Стелла ехала по обочине.

Последняя деревня, где принцесса провела ночь и, конечно, вдоволь наелась, осталась в двух часах езды. Вокруг было пустынно, лишь изредка попадались пешие крестьяне, шедшие пропустить кружечку-другую в ближайший трактир, или фермеры, степенно, как и полагается людям с их телосложением, ехавшие по делам в какой-нибудь городок.

Принцесса остановилась на опушке леса Зачаби. Она долго не решалась въехать туда, хотя лес на вид был не таким уж страшным. Лес как лес: стройные сосенки в кокетливых зелёных платочках, неизменный орешник, липа по краям открытых солнцу, летом полных ароматной земляники полян и, конечно, неизменная мелкая, но вкусная (увы, появляющаяся только летом) малина. Он чем-то напоминал лес Шармен — такой же светлый, радостный, полный особых соблазнов и удобных полянок для отдыха.

Почему она решила поехать именно через лес Зачаби, хотя логичнее было ехать через Часи? Очередная загадка женской логики. Конечно, Тегуальсир должен был стать следующей крупной остановкой на пути в Дакиру — к нему вела более-менее сносная дорога, дорога в нужном направлении, но именно потому, что так было бы удобнее, Стелла через него не поехала. Если это самый короткий путь, то Вильэнара, безусловно, знает о нём и, наверняка, как раз на ней устроила ей засаду. Теперь главным принципом иррационального движения принцессы стал девиз: «Главное — запутать колдунью». А что до берегов Платаны… Она может посмотреть их на обратном пути.

Лес был полон звуков: трелей птиц, шелеста молодых смоляных листочков, шёпота ветра, треска падающих сухих веток. Стелле здесь нравилось: так спокойно и… так пахнет весной! Она отпустила поводья, доверившись чутью лошади, трусившей по узкой лесной дороге.

После полудня погода начала портиться. Небо затянуло угрюмыми серыми облаками, пошёл дождь… Пытаясь укрыться от разверзнувшихся небесных хлябей, принцесса свернула в островок густого орешника и, предварительно привязав лошадей, забралась под кусты. Съежившись под дорожным плащом, сидя на корточках, она слушала шум дождя и сама не заметила, как задремала.

Когда принцесса проснулась, дождь уже кончился, снова ярко светило солнце. Девушка сладко потянулась, чтобы размять затёкшее тело, стряхнула с себя капли дождя и аккуратно раздвинула ветки нал головой. Несколько холодных капель скатились ей за шиворот. Вздрогнув, Стелла взбодрилась и вылезла из-под кустарника. Она ещё раз отряхнула плащ, на этот раз тщательнее, чем в первый раз, и обернулась к лошадям.

Девушка так и застыла с мокрым плащом в руках — их там не было! Но она точно оставила их здесь!

— Наверное, я плохо привязала, — решила Стелла, перекинула плащ через плечо и отправилась на поиски. Лошади не могли уйти далеко.

Углубившись в заросли, принцесса столкнулась с неприятными особенностями лесных прогулок: она спотыкалась о выступающие из земли корни, упругий кустарник бил по ногам, малина царапала руки. Она почти отчаялась найти лошадей и мысленно смирилась с их потерей, когда сквозь ветки увидела их, мирно пасущихся на одной из полянок. У неё отлегло от сердца.

Когда принцесса снова комфортно устроилась в седле, убедившись, что пешие путешествия — это не её стихия, перед ней встал сложный и очень важный вопрос: как выбраться на дорогу. С этим пресловутым орешником, где она пережидала дождь, и беспорядочными поисками лошадей Стелла окончательно сбилась с пути.

Стелла шагом объехала по периметру поляну и задумалась. Кажется, когда она въезжала в лес, солнце было справа, значит, и сейчас нужно держаться левее. Но это ещё полдела. Дорога, наверняка, петляет, поэтому солнце может её подвести. Единственное, что доподлинно известно, это то, что дорога ведёт на восток. Значит, надо ехать па восток. Быть может, ей повезет, и она попадет в Зодчар. А если не повезёт, в лесу станет на три скелета больше, Хотя, нет, на четыре — несмотря на отличную родословную и блестящие задатки, Шарару придётся разделить судьбу хозяйки.

Иронические размышления о будущей трагической судьбе были прерваны чужеродным для леса явлением — человеческими голосами. Чувства Стеллы были двояки: с одной стороны, ей хотелось к ним, к тем, кто наверняка знает дорогу, а, с другой, — затаиться и выждать. Вторая, более здравая, мысль взяла вверх. Нужно постоять, послушать, а потом решать, стоит ли доверять судьбу незнакомым людям.

— Грег, Грег, подожди! Остановись на минуточку! — хныкал кто-то за деревьями. — Ты же знаешь, что я хожу медленнее, чем ты.

— Ничего не могу поделать! — ответил второй мужской голос. — Попробуй отрастить себе крылья.

— Грег, это не смешно! Почему мы не можем купить лошадь и ездить, как нормальные люди?

— Уж ты-то на нормального человека точно не похож, Хьюн! — хохотнул Грег. — Нормальные люди не шляются по лесам, а сидят дома с жёнами и детишками.

— Я бы и сидел, если бы не ты, сучий хвост! — буркнул Хьюн. — Сейчас же остановись и помоги мне — я тебе не мул, чтобы тащить на своём горбу ещё и твои вещи!

— Ладно, ладно, только заткнись! У меня уши болят от твоего воя.

Стелла решила подъехать к этим странным, но вроде безобидным людям. Она просто спросит у них дорогу, только и всего. Не съедят же они ее, в конце концов!

Те двое, что так мило, по-приятельски «собачились» пару минут назад, сидели на земле и с аппетитом поглощали незамысловатый, но питательный обед из эля, хлеба и сыра, который полностью объяснял временное затишье, воцарившееся в лесу. Спрятавшись за деревом, принцесса наблюдала за их нехитрыми манипуляциями.

На первый взгляд, обычные сиальдарцы; у их ног какие-то мешки — наверное, крестьяне, нагрузившиеся всякой всячиной в Зодчаре и, заодно, заправившие свои желудки «огненной водицей» во всех встречных питейных заведениях. Хмель уже выветрился — значит, они вполне пригодны для разговоров о дороге. Кстати, о дороге — сами они, наверняка, шли не по бурелому. Так и есть — какая-то тропинка. Принцесса придерживалась твёрдого мнения о том, что всякая тропинка, протоптанная людьми, всегда выходит на дорогу или, в крайнем случае, к чьему-нибудь жилью. Так что эта тропинка как раз то, что ей нужно. Осталось только выяснить, куда она ведёт.

— Почтенные, вы не против, если я ненадолго прерву вашу трапезу? — Стелла смело вышла из-за деревьев. Одной рукой она держала под уздцы Лайнес, другой Ферсидара, не забывая приглядывать за не в меру разрезвившимся Шараром.

Мужчины вздрогнули и вскочили на ноги; глаза лихорадочно забегали по сторонам.

— Грег, Грег, успокойся, это всего лишь женщина! — зашептал Хьюн.

Грег выругался и сел обратно на землю.

— И чего она припёрлась? — сквозь зубы пробурчал он. — Только её нам не хватало!

Они о чём-то оживлено заспорили, не обращая внимания на Стеллу. Тогда девушка предприняла вторую попытку завести разговор:

— Почтеннейшие, может, Вы всё-таки ответите мне?

— Это Вы нам? — визгливо рассмеялся Хьюн.

— А кому же? — Их невоспитанность и вульгарность начинали ее сердить.

— Слышишь, Грег, она назвала нас почтеннейшими! — продолжал заливаться Хьюн. — Нет, ты слышишь, меня и тебе — почтеннейшими!

Увесистый тумак, полученный от товарища, прекратил поток этого поросячьего визга.

— Зачем пожаловали, сеньора?

— Можно подумать, что я без стука зашла в ваш дом! — тем же тоном ответила принцесса.

— Что-то вроде того. Ну, так что Вам здесь нужно?

— Сущая безделица: узнать, куда ведёт эта тропинка, и осведомиться, как можно выехать на дорогу.

Грег задумался. Плотно сжав губы, он то втыкал, то вытаскивал из земли нож, которым незадолго до этого резал хлеб. Странно, что такой простой вопрос вызвал у него столько затруднений. Неизвестно, сколько бы ещё он молчал, если бы Хьюн не шепнул ему с замиранием сердца:

— У неё есть лошади!

Грег ухмыльнулся и уже более вежливым тоном предложил девушке присесть. Та сдержанно отказалась, добавив, что её интересует только, как выбраться на дорогу.

— Как выбраться на дорогу? — деланно нахмурился Грег. — А которую из двух?

— А их тут несколько? — удивилась принцесса.

— Да, сеньора. Вы ведь сеньора, не так ли?

— Для вас — да, — сухо ответила девушка. — Ну, так как на счёт дороги?

— Если Вам нужна зодчарская, то она рядом. Только…

— Что «только»?

— Верхом на неё не выбраться. — Глаза Грега хитро блеснули. С самой слащавой улыбкой, на которую только был способен, он предложил: — Давайте Вы поведёте одну из Ваших лошадей, а я другую. Их ведь у Вас две… Какие славные, всё-таки, у Вас лошадки! Я таких отродясь не видывал. И как жалко будет, если эти проклятые ветки причинят им страдания.

— Я сама поведу обеих лошадей.

— Воля Ваша, — необыкновенно быстро согласился Грег, подмигнув Хьюну. — Позвольте хотя бы проводить Вас. Конечно, я могу объяснить, как выйти на дорогу, но ведь это лес…

— А разве эта тропинка не выведет меня на дорогу? — насторожилась Стелла, внимательно следя за выражением лиц странной парочки.

— Нет, сеньора! — визгливо ответил Хьюн; левое веко у него почему-то задёргалось. — Это старая тропинка, очень старая… Если пойдёте по ней — угоните в болоте.

Принцесса пожала плечами и, обернувшись, чтобы взглянуть, где Шарар, бросила через плечо:

— Доведите меня до дороги.

Её новые знакомые разделились: писклявый, вечно чем-то недовольный Хьюн шёл впереди, а угрюмый Грег позади — таким образом, сама того не понимая, Стелла оказалась зажатой в тиски. К счастью, излишняя словоохотливость Хьюна, его глупые шуточки и странный маршрут движения навели девушку на мысль о том, что тут что-то неладно. Она то и дело незаметно бросала взгляды на Грега, шагавшего рядом с Ферсидаром, и, на всякий случай, раз за разом подтягивала повод жеребца к себе.

Она попыталась выяснить, кто они по профессии, но получила лишь уклончивые ответы, из которых следовало, что некогда Хьюн был пастухом. Прошлое Грега вообще было туманным. Более-менее охотно он говорил о своём отце-охотнике и трёх сестрах, одна из которых вышла замуж за зодчарского пекаря; о себе же — ни слова.

Сквозь просвет между деревьями мелькнули косые лучи солнца — значит, впереди пустое пространство. Хьюн, не останавливаясь, обернувшись к остальным, радостно сообщил:

— А вот и дорога!

Внезапно он покачнулся и, балансируя на одной ноге, замахал руками, будто возомнил себя птицей и решил улететь. К сожалению, ему не удалось удержать равновесие, и Хьюн с испуганным визгом под громкие проклятия Грега полетел вниз. Почему вниз? Да потому, что, увлёкшись предвкушением скорой наживы, он не вспомнил о том, что впереди был неглубокий узкий овраг, в который и скатился со всеми своими мешками.

— Разболтался, пёсий хвост! Под ноги бы себе смотрел, пустозвон! Чтоб тебе, умнику такому, ноги переломать! — сыпались сверху «добрые» пожелания Грега.

Но с Хьюном ничего серьёзного не случилось; об излишней беспечности напоминала только шишка на затылке, которую он усердно тёр ладонью. Зато мешки, полетевшие в овраг вместе с ним, пострадали куда больше: один из них, зацепившись за корень, порвался и повис над головой хозяина. Но это казалось пустяком по сравнению с его содержимым, которое позволило Стелле оценить всю опасность своего положения и, заодно, определить истинный род занятий своих проводников — из злополучного мешка на Хьюна посыпался дождь из монет, медных кофейников, всевозможных украшений и мелких предметов домашнего обихода.

— Спасибо за помощь, я вам очень признательна. — Не теряя времени даром, Стелла вскочила в седло, желая как можно быстрее выбраться отсюда. Но это, похоже, не входило в планы Грега.

— Куда Вы, сеньора? — Одной рукой он ухватил под уздцы её лошадь, а другой вытащил нож. — Уже уезжаете?

— Да. Мне не нравиться ваше общество.

— Зато нам Ваше пришлось по вкусу. Хьюн, да вылезай ты, наконец, из своей ямы! — крикнул Грег. Голова товарища тут же показалась над краем оврага. — Ты ведь всегда мечтал познакомиться с настоящей сеньорой — чем не повод? Я тебе первому уступлю.

Мерзкие твари, она им покажет! Принцесса вытащила меч и плашмя огрела по голове не ожидавшего такого поворота Грега. Тот закачался, но устоял на ногах и изъявил желание узнать, какого цвета кровь у королевских особ. К счастью, ему это не удалось — меч Стеллы был достаточно длинен, чтобы не подпускать на опасное расстояние взбешённого Грега с его антисанитарным оружием.

Зато из оврага вылез Хьюн и, пока принцесса и его напарник выясняли, кто из них искуснее владеет оружием, занялся тем, ради чего, собственно, он всё и затеял — попытался украсть Ферсидара, В этом нелёгком деле ему пришлось столкнуться с рядом трудностей, первой из которых оказался Шарар. Проникнувшись здоровым недоверием к действиям субъекта, вертевшегося у коня хозяйки, он, рискуя здоровьем, больно вцепился в ногу Хьюна. Несостоявшийся конокрад завизжал, чем и поставил точку в своём «благом» начинании. Стелла не стала с ним церемониться, в прочем, как и с Грегом, наградив каждого на память о себе несмываемой отметиной.

Подхватив на руки храброго щенка, принцесса крепко сжала в руках повод Ферсидара, ударила ногами по бокам Лайнес и, перелетев через овраг, выбралась на дорогу.

Неприятные ощущения, вызванные встречей с Хьюном и Грегом, Стелла решила компенсировать вкусным поздним обедом или, если угодно, ранним ужином, благо ей представился для этого отличный случай в виде маленького кабанчика.

Спешившись, стараясь не дышать и внимательно следя, что у неё под ногами, она подобралась к кабану на расстояние выстрела. У зверя был чуткий слух, но и она была не новичком в охоте.

Зверь поднял голову и посмотрел в ее сторону — это был переломный момент. Не заметил. Не сводя с него взгляда, словно пытаясь загипнотизировать и пригвоздить к месту, девушка медленно, очень медленно достала две стрелы. Взяв в зубы одну из них, она зажала в пальцах оперение другой и, до предела натянув тетиву, пустила в кабана. Не задумываясь, попала или нет, Стелла пустила вдогонку первой вторую стрелу.

Кабанчик завизжал, бросился бежать, но вскоре рухнул наземь. Подойдя ближе, принцесса на всякий случай пустила в него третью стрелу — теперь он точно был мертв.

Стелла притащила тушу на ближайшую полянку, залитую косыми лучами послеобеденного солнца. Она быстро сходила за лошадьми и Шараром и, собрав немного хвороста, развела костёр. Закатав рукава, девушка освежевала тушу, отделила мясо от костей, нарезав его на равные куски, присыпала солью, тщательно завернула в льняную материю, убрав на дно сумки с провизией, оставив нетронутыми лишь пару кусочков для еды.

Аппетитный запах жареного мяса растёкся над поляной, Шарар, повизгивая, вертелся возле костра; принцесса боялась, что он обожжёт себе лапы или нос. Но обошлось.

Поев, Стелла устроила себе что-то вроде постели и легла. Она лежала, подложив руки под голову, и наблюдала за игрой света и тени на небе. В лесу было прохладно, но на открытой местности припекало солнце. Дней через десять никто и не вспомнит о зиме. Уже сейчас многие забросили в сундуки тёплые тулупы, и дети, несмотря на запреты матерей, резвились без курточек под ласковым солнцем.

Приятная послеобеденная нега и мысли о тёплом солнце не смогли усыпить бдительность принцессы: она быстро вскочила на ноги при лёгком хрусте веток.

— Если невезение преследует человека с самого утра, то это надолго, — подумала Стелла, пересчитав привлечённых запахом еды волков. Их было немного, всего трое.

Хищники, как и положено, были серыми, только один белый — по-видимому, вожак. Он был гораздо крупнее своих собратьев.

Хищники вышли на поляну и стали медленно сжимать кольцо вокруг своих жертв. Несмотря на количество и размеры серых разбойников, знакомиться с ними принцессе не хотелось: собака, сидящая на короткой цепи, независимо от её размеров, всегда кажется беззубой и старой, а она же без цепи — волкодавом. В прочем, если в подобной ситуации заниматься болтологией, можно закончить свои витиеватые рассуждения в волчьем желудке. Волчий желудок принцессу не привлекал, так же, как и многодневная пешая прогулка, поэтому она поспешила занять удобную позицию на обороны.

Один из волков внезапно заговорил.

— Знаешь ли ты, где ты находишься?

Этот вопрос произвёл на девушку должное впечатление: Стелла до смерти перепугалась, но вовсе не по той причине, на которую он рассчитывал. Ну да, какая мелочь — говорящий волк!

— Так ты знаешь, куда попала? — терпеливо повторил свой вопрос вожак.

— В лес Зачаби. А разве в Сиальдаре звери разговаривают?

— Нет. Просто иногда среди обычных зверей прячутся оборотни. А лес Зачаби — одно из немногих мест, где они ещё остались. Разве ты не знала?

— Нет, — честно призналась Стелла. Только оборотней ей сейчас не хватало!

— Дай нам поесть, и мы тебя не тронем.

— Так вы все оборотни? — Принцесса старалась держаться спокойно, но внутри у неё всё сжималось от страха.

— Нет, только я.

Белый вожак смело подошёл к догорающему костру.

— Ты жарила мясо, — констатировал он. — У тебя было много мяса, ты не могла всё съесть. Поделись с нами, и мы уйдём.

Угроза остаться на ближайшие дни без еды вернула ей храбрость.

— В моей стране не принято кормить чужих собак, а, тем более, волков.

Словно в подтверждение её слов Шарар сделал попытку зарычать. Принцессе показалось, что волки засмеялись: так манерно и гротескно они скалили зубы.

— Может, ты всё же передумаешь? — Белый волк подошёл ближе.

— Для начала я хотела бы знать, с кем говорю.

— Мне, может, тоже хотелось бы это знать. Кто же ещё не знает Маскаля?

— Ты не такая важная птица, чтобы о тебе знала лиэнская принцесса.

Проигнорировав её титул, Маскаль потянулся к сумке с провизией — учуял мясо! Стелла быстро спрятала сумку за спину.

— Не пытайся поужинать за мой счёт! Догадываюсь, у тебя острые зубы, но мой меч тоже не туп.

— Братья, она хочет умереть — поможем ей!

Волки перешли в наступление. Без вожака.

— Так ты еще и трус! — презрительно крикнула Стелла. — Ничего, твоя белая шкура всё равно будет лежать у моего очага.

Предугадав манёвр серых хищников, она бросилась к лошадям. Еле сдерживая испуганных животных, принцесса крепко связала поводья и разжала пальцы. Лошади, всхрапывая, понеслись прочь.

— Лайнес умница, — пронеслось у неё в голове, — она вернётся, если я позову. Там им будет лучше, чем здесь.

Обернувшись, она налету полоснула мечом одного из волков и метнулась в сторону, спасаясь от острых клыков.

Стелла петляла, играла в прятки со смертью, кружилась в бешеном танце по рыхлой неровной земле. Меч в её руках описывал дуги и зигзаги, будто бы не встречая препятствий. Во всём этом было что-то архаичное, первобытное, завораживающее и пугающее одновременно.

Танец смерти кончился; в живых остался только белый вожак, с поразительным равнодушием наблюдавший за тем, как один за другим пали его братья. Когда погиб последний, Маскаль предпочел удалиться.

И тут эйфория исчезла, уступив место усталости. Внезапная тяжесть в руках и ногах обрушилась на неё сразу, будто высокая океанская волна. Но принцесса не дала себе отдохнуть. Собрав вещи, она медленно зашагала по полному звуков весеннему лесу. Маскаль, наверняка, убежал за помощью, поэтому нужно было скорее уйти подальше от этой поляны.

Она шла осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, держа наготове оружие — от этого оборотня можно всего ожидать.

Наконец девушка решила передохнуть. Прислонившись к старой дикой яблоне, раскинувшей объятия над небольшим открытым пространством на вершине холма, принцесса запрокинула голову. Над ней было небо, голубое небо с тонким кружевом облаков, в которые, как в мягкую перину так хотелось зарыться с головой.

Всё в этом мире было прекрасно: и эта морщинистая яблоня, и запах её тёплой коры, и быстрые силуэты птиц в бирюзовом, словно святящимся изнутри небе, и мокрая земля с первыми ростками многоликой жизни у неё под ногами, и тихий шёпот мелких листочков, ещё неясный, робкий, но с каждой минутой наливающийся силой… Всё было удивительно, неповторимо и уникально, всё пропитано весной, светом, жизнью, и она тоже. Она — частичка этого мира, она также часть этой красоты.

Стелла опустила голову и огляделась: нет, вроде бы ничего подозрительного. Не удержавшись, она прижалась щекой к коре яблоне, и ей показалось, будто она слышит, как бежит сок по древесным жилкам.

Набрав в грудь воздуха, Стелла позвала лошадей. Её голос звонко разнёсся по лесу, теряясь в кронах деревьев. А в ответ — тишина.

Ей нравилось это место, не хотелось уходить отсюда, но нужно было идти дальше. И Стелла пошла, временами повторяя свой зов. Как-то незаметно она вышла к очередному оврагу. Заглядевшись на причудливое оперение птицы в зарослях кустарника, принцесса, как несколько часов назад Хьюн, нелепо оступилась, скатилась по неровному склону и со всего размаха шлёпнулась в ручей, бежавший по дну оврага. Естественно, одежда тут же перестала защищать от холода.

— Всё, хуже уже некуда! — пробормотала Стелла и, кое-как встав на ноги, принялась отжимать одежду.

И тут появилась рысь. Дикая кошка смотрела на неё сверху, с самого края оврага. Смотрела с любопытством.

Девушка тут же забыла о своих ушибах и неудобствах, причиняемых мокрой одеждой. Она боялась двигаться, боялась даже дышать, моля всех богов, чтобы в этих зеленых глазах не блеснул огонёк охотника.

Рысь легко соскользнула вниз и остановилась напротив принцессы. Она по-прежнему не сводила с неё глаз. Грациозно, пластично, пружиня мягкими лапами, дикая кошка подошла ближе и осторожно потрогала лапой край ножен девушки. Затем она улеглась у её ног и неторопливо, степенно принялась наводить марафет. Стелла попыталась отойти, но рыси это не понравилось, о чём она тут же сообщила вибрирующим рыком.

Девушка стояла ни жива, ни мертва. Рысь как будто не интересовалась ей, но, в то же время, внимательно следила за каждым её движением.

Продержав свою потенциальную жертву в томительном напряжении около часа, во всяком случае, по меркам принцессы, прошло именно столько времени, рысь встала, вальяжно потянулась и потёрлась щекой о ногу девушки. Стелле даже показалось, что она мурлыкала. Наверное, эта молодая дикая кошка никогда не встречала человека, а, может, от одежды девушки слишком сильно пахло лесом, так или иначе, рысь не тронула принцессу и ушла, предоставив той полную свободу действий.

Безуспешно зовя лошадей, Стелла вышла к небольшому лесному домику. Он стоял на двенадцати толстых столбах, укрепленных камнями.

Ещё раз позвав Лайнес, принцесса наконец-то услышала ответное ржание. Через пару минут обе лошади были рядом, и девушка ласково трепала их по загривкам.

Со всеми этими приключениями и беготнёй день незаметно пришёл к логическому завершению, пора было подумать о ночлеге.

— Надеюсь, хозяин не откажется приютить меня на ночь. — Девушка поднялась по низким ступеням к входной двери. Она постучала, но ей никто не ответил.

Стелла спустилась вниз, обошла дом, но не заметила в окнах признаков жизни. Она снова вернулась к крыльцу. В нерешительности бросив взгляд на лошадей, девушка вторично поднялась к двери и, немного помедлив, толкнула её. Она легко поддалась, и Стелла вошла.

Внутри было темно, но принцесса смогла сориентироваться и даже кое-как рассмотреть обстановку.

В комнате было два окна, закрытых изнутри массивными ставнями.

— Странные люди здесь живут, — подумалось девушке.

Она прошла в следующую комнату. В ней стоял странный запах. Осмотревшись, принцесса поняла, что это пахнут свежевыделанные шкуры, в беспорядке валявшиеся на полу. В обеих комнатах не было ни малейшего намёка на мебель.

Стелла сумела развести огонь в очаге в третьей комнате — пожалуй, самом приспособленном для жилья помещении. Комната была небольшой, но содержала минимальный набор необходимых для жилья удобств. Судя по ложу из шкур в углу, это была спальня.

До наступления темноты так никто и не появился. Принцесса поужинала, притащила из второй комнаты шкуру и легла. Блики огня играли в её глазах, тепло очага убаюкивало, и, несмотря на данное самой себе обещание дождаться хозяев, девушка сладко уснула.

Проснулась она оттого, что скрипнула входная дверь. Стелла быстро вскочила и отбросила подальше шкуру, на которой спала: хозяину вряд ли понравится такое самоуправство. Ей вдруг вспомнился людоед из Лесов чёрных сваргов. Откуда ей знать, кто хозяйничает в этом странном доме? На всякий случай она нащупала рукоять меча.

— Так-так, да у меня гости! — протянул из первой комнаты хозяин. Его голос показался девушке знакомым. — Нечасто меня балуют вниманием, нечасто. Кто бы это мог быть? Эй, я знаю, что в доме кто-то есть, так что лучше не прячьтесь!

— А я и не прячусь, — отозвалась принцесса, покрепче сжав рукоять меча.

На пороге возник силуэт высокого человека.

— Так, кто тут у нас? Девушка. Молодая красивая девушка. Кажется, я тебя знаю! — всплеснул он руками. — Это ведь твои лошади привязаны у моего дома?

Стелла кивнула. Нет, она не ошиблась, перед ней был никто иной, как Маскаль!

Первым её порывом было воспользоваться оружием, защититься от него, но он жестом удержал её:

— В моём доме чтят законы гостеприимства, я никого в нем не убиваю, так что убери его обратно. Но если я позволю тебе остаться, то, быть может, — улыбнулся он, — ты, наконец, поделишься со мной едой? В противном случае не досчитаешься поутру одной из своих лошадок.

Девушке ничего не оставалось, как потянуться за сумкой с едой. Маскаль с благодарностью принял из её рук хлеб и жареное мясо и принялся поедать их с жадностью, достойной его второго обличия.

— Располагайся здесь, у огня, — любезно разрешил он и ушёл.