"Хроники инквизиции" - читать интересную книгу автора (Этсетера)

Кровные узы

– И как зовут вашу лошадь, госпожа?

– Лошадь, – мрачно ответила я.

Ночные сумерки укутали город, но, судя по долетающим возгласам, никто спать не собирался. Ярко горели магические фонари, привлекая мух. Я стянула седельную сумку и вручила слуге спутанные поводья. Конюший флегматично потащил упирающуюся клячу в стойло, а я побрела на постоялый двор, изредка на них оглядываясь. Надеюсь, уследит. Это гадское порождение нечестивых подземных чудовищ из гномьих пещер любило гулять без присмотра. Но к сожалению всегда возвращалось, успев что-нибудь изгрызть или попортить. Хоть я и довольно давно на ней ездила, постоянного имени так и не придумала. Клички менялись каждую неделю, иногда удивляя редкостной непотребщиной. Бывает, иначе как на тролльем эту клячу и не назовешь.

Гадюка – серая, приземистая, коротконогая с облезлой сероватой гривой. Выносливая, как и большинство пород лошадей, выведенных гномами. Но нравом обладает злопамятным и разборчивым. На новую лошадь стрясти с шефа (этого скряги) жалованье пока не выходило, продать ее тоже. И постепенно мы примирились друг с другом, как привыкают к неизбежному, неминуемому, неотвратимому злу.

Я толкнула дверь и вошла внутрь, зажмурившись от яркого света. Постоялый двор, что-то среднее между городской гостиницей и дорожной забегаловкой среднего пошиба, был забит почти до отказа. В Краине как раз проходили состязания чародеев (учеников окрестных магов и тех, кто вовремя подал заявку) и народ съехался с надеждой посмотреть на «кровавое зрелище али пожар великий ежили кто из недоучек, как в позапрошлом году с заклинанием ошибется». По крайне мере так в слухах говорят. Я не очень-то хотела сюда ехать, боясь наткнуться на Старейшего. Мерзкий старикашка конечно уже лет двадцать не выходит из своей башни, что-то вроде застарелой мании преследования и недолеченного маразма, но кто его знает. Вдруг что-то изменилось за долгое время нашего горестного пребывания вдали друг от друга.

Закинув сумку на плечо, я тоскливо направилась к стойке, где пухлая белокурая хозяйка двора протирала кружки.

– Комнату желаете, ваше магичество? – выжидательно взглянула она на меня. Уж не знаю, как опознала. Какой-нибудь амулет наверно имеется или просто наметанный глаз на магов, в такие дни с нас самая большая прибыль. В смысле, с них.

– Я не маг, – буркнула я. Уж сколько времени прошло, а до сих пор дергаюсь, когда это произношу. Дурацкий Старейший, злопамятный как моя лошадь.

– И комната уже заказана заранее.

– А-а… госпожа инквизитор. – понятливо протянула тетка. Великие боги, когда же мне попадется хоть один непроницательный владелец гостиницы или трактира. Им бы всем следователями работать в королевском розыске. – Вот ваш ключ, госпожа инквизитор. Смею вас заверить, что комнату готовили к вашему приезду. Надеюсь, вам понравится. И если что-то не так, только скажите, мигом исправим!

Я подозрительно на нее взглянула.

– Что на ком-то смертельное проклятье, оборотень завелся или мучают семейные привидения?

– Нет, нет, – торопливо замахала пухлыми руками хозяйка. – Слава Святому ордену!

Мои подозрения стали еще сильнее. Не припомню, чтобы кто-то так радовался инквизиторам без особой причины. – И вам не нужно никого изгнать, очистить, выдворить?

– Нет.

Я расслабилась, все-таки я тоже ошибаюсь. Люди и сами по себе бывают отзывчивыми. Взяла ключ и направилась было к лестнице, ведущей наверх, но хозяйка успела вцепиться в мой рукав. – Только…

Нет, не ошибаюсь, обречено подумала я. Что-то ей было нужно. Лучше б я магом представилась. Им хотя бы за работу платят.

– Уже третий день живет у нас странный гость. На день запирается, убирать в комнате не позволяет, а по вечерам выходит, и… что-то в нем не то. Не ест ничего, ни разу ни одного блюда не заказал. Выходит куда-то на несколько часов, а потом возвращается и Риль, конюший наш, клянется, что пахнет от него кровью.

– Ну так выселите, – зевнула я.

– Не могу. Проклятый тип вперед заплатил, на неделю. И ничего предосудительного вроде не делает… Но как бы не вышло чего. А девки наши дурехи, так на него и заглядываются, ведь черноволосый ладный парень. А волос темный, будто углем вычерненный, и есть в нем что-то… нечеловечье. Уж точно есть, помяни мое слово.

– Черноволосый? А седины странной у него нет? Косоглазия там, сыпи приметной или родимого пятна?

– Взгляд у него приметный, – зачастила хозяйка. – зеленющий такой, острый пронзительный. Нехороший. И улыбается он странно, одними губами. Но красив, мерзавец. Да-а. Мне в молодости и самой такие нравились, девочка, – по секрету сообщила она. – Муженек мой был лысоват, да и чего уж там, страшен. Но в глазах у красавчика этого Смерть, – прочувствованно закончила хозяйка. Я смела горку шелухи от орехов в сторону. Миска с угощениями для гостей изрядно поредела.

– Ладно, хозяйка. Хоть и рисково это, и совсем по другому делу приехала сюда и отвлекаться мне не с руки, но чую я здесь присутствие чье-то злое. Помогу вам, госпожа.

– Вот спасибочки, милсдарыня инквизиторша. Вот уж спасибочки.

– Только… – передразнивая ее тон, многозначительно сказала я, – для изгонения мне кое-что нужно.

– Все что угодно. Все!!! – зачастила тетка, явно истово желая избавиться от шибко противной нечисти.

– Нужна бутылка вина. Тарроского было бы неплохо, – назвала я не самую паршивую марку. – Для проведения тайного инквизиторского ритуала, о коем я сказать не могу. И не пожалейте хорошего вина, хозяйка, чем чище будет оно, тем удачней будет результат. Я конечно понимаю, как тяжко сказываются на вас траты, – я посмотрела в жадно сузившиеся глазки хозяйки, сивухи наверняка какой-нибудь притащит. – Но магия очень тонко реагирует на качество, и с непотребного вина вполне может привести к чьей-нибудь гибели или к ужасным разрушениям. Магия есть риск, – поучающе буркнула я, вспоминая, как это частенько говаривал Старейший.

– Да, конечно, милсдарыня, – уже не так воодушевлено сказала хозяйка, но бутылку все же притащила. Не такие уж и большие траты для тех, кто наживается на невинных инквизиторах и столько дерет за комнату. К тому же вино действительно нежить эту клятую задобрит.

Пробка была запечатана, но я на всякий случай проверила. Вино было подлинным, из погребов Тарроса. Помнится, я у шефа такую же в кладовых видела, так заклятий на ней было понавешано почище, чем на сундуке с золотом. Своих вороватых подчиненных он отлично знал.

– Вино подходящее! Я разберусь, хозяйка, хоть и рискованно это. Надеюсь, мы еще свидимся, ибо силен враг. Великие опасности меня ждут, но надеюсь, что я справлюсь с ними. До утра меня не беспокоить, ибо нарушите концентрацию.

– Да пребудет с вами Свет, милсдарыня!

– Угу, – прощально буркнула я. У меня закончилось красноречие.

Я поднялась по лестнице, подошла к комнате нечистой силы, и проверив нет ли кого в коридоре, привычно пнула ее ногой. Дверь открылась почти сразу, и вампир при виде меня осклабился в клыкастой улыбке, которая напугала бы немало честного люда. Я ухмыльнулась в ответ.

– Давненько не виделись, Ладислав.

– И как ты меня узнала?

– Хозяйка сказала, что косоглазия, сыпи или жуткого родимого пятна у поселившейся здесь нечисти нет. И я сразу поняла, что это ты.

Опровергая все слухи о нежити, князь Ладислав придирчиво осмотрел себя в зеркале, явно ища что-то из перечисленного. С облегчением вздохнул.

– Да, меня трудно не узнать.

– Так что ты здесь делаешь, Лад?

– Лисенок, я же не спрашиваю, что здесь делаешь ты. Оставим наши тайные дела в покое.

Его зеленые глаза мягко мерцали. И где хозяйка увидела в них смерть? – тупо размышляла я, хотя все по-разному реагируют на вампиров, у многих бывает врожденное неприятие.

Отсвет свечей, золотистый, теплый, придавал ему жизнь. Возвращал цвета бледной коже и тонул в угольно-черных волосах, не оставляя отблеска. Я подумала о том, что жаль никогда не видела его при свете дня. И никогда не увижу.

– Надеюсь, ничего опасного? Никаких загрызенных прохожих и обескровленных невинных девиц?

– Покажи мне хоть одну невинную девицу в наши жуткие времена.

– Лад, не уходи от разговора, – с досадой буркнула я.

– Я и не ухожу. Просто оставим наши дела в покое. Ты тоже вряд ли расскажешь мне, зачем приехала.

– Да никакой тайны! – возмутилась я. – Просто…

Я задумалась, стоит ли сообщать ему, что я прислана сюда за особо мощным артефактом от нежити, который наш шеф все-таки выдурил у главы местного Ордена. Это он называет наладить дружеские отношения и очень обижается, если просят что-нибудь взамен. Саллем такого жадного настоятеля с самого своего основания не видел. Ладиславу то может сведения о перемещении особо сильного артефакта и ни к чему, а вот кому-то могут пригодиться, и время спустя из-за моей болтовни ситуация может сложиться не в нашу пользу. Несмотря на дружбу, мы по разные стороны. Он вампир, я инквизитор. И даже странно, что с самой первой встречи я к нему испытывала какую-то безотчетную слепую симпатию. Такое бывает, когда незнакомый еще минуту назад человек вдруг вызывает безграничное доверие. Родство характеров может. Или общая любовь к хорошему вину. Или то, что я частенько использую его склеп как гостиницу.

Я вздохнула.

– Ты прав. Какая разница, что мы забыли в этом городе.

– Я знал, что ты поймешь, лисенок.

– Я же сто раз говорила! Называй меня по имени.

Ладислав усмехнулся. Я заметила, при мне он никогда не скрывал клыки, при других улыбался одними губами. Вампирья привычка, чтобы никто любопытный не спрашивал, дяденька, а почему у вас такие длинные острые зубы.

– И все-таки я рад нашей встрече, лисенок. Будешь участвовать в соревновании магов?

– Не издевайся. Я просто недоучка.

– Может, тебя еще и ногами попинать? Первый раз вижу, чтобы маг так принижал свои способности.

– А я думала, что начинают бить в грудь и говорить, да ты самый лучший, по крайне мере после третьей бутылки, – мрачно пробормотала я.

Вампир усмехнулся и на удивление аристократично отпил вина. Бокалы я захватить забыла да и подозрительно бы это вышло.

– И все-таки я рад нашей встрече, лисенок, – зачем-то повторил он. Что-то мучило его, но он не собирался говорить. Мы словно сошлись как два потерянных путника на перекрестке, может, не вовремя, может зря, но с этим уже ничего нельзя было поделать. Я не стала спрашивать, все равно не ответит. Сколько же тебе лет, Ладислав, и сколько столетий тебе понадобилось, чтобы стать такой изворотливой, недоверчивой нечистью.

– Тебе нужна помощь, Лад?

Некоторое время он раздумывал, уставившись в темное окно. И промолчал.

Этот город издревле называли городом Золотых листьев. В официальных документах он был Краином, скучным окраинным городишкой с небольшой пристанью для рыбачьих лодок и промышляющий рыбной ловлей, мелкой контрабандой, а летом катанием желающих по реке. Но осенью это был город битв между магами, Нирн-верра Наре. Город Золотых листьев, как поэтично окрестил его один бродячий эльф. Это было чуть ли не пару столетий назад, когда перворожденные еще попадались в этих краях, но название прижилось. Потом же, задолбавшись наставлять людей на путь истинный, эльфы заперли свои земли, огородили все проходы заплетаями и теперь лишь изредка осчастливливают представителей верховной власти какими-то таинственными посланиями. Только название осталось. Стало единственной гордостью местных жителей.

Было тихо и пасмурно. По всем улицам валялись желтые листья, кое-где уже подгнившие и старые. Птицы косыми стаями тянулись в южные царства. Дождя не было, но погодка стояла сырая, промозглая. Как в склепе.

С Ладиславом мы сидели до самого утра, а потом я сказала хозяйке, что ритуал изгонения ничего не дал, и зря она очерняет ни в чем не повинных горожан. Она пыталась стребовать с меня плату за вино, но я напомнила ей, что об изгонении она сама просила и оговорившись делами во имя света, успешно смылась. Я Ладислава знаю, обескровления населения можно не опасаться. Наверно, тоже приехал по своим вампирским делам и мы на редкость удачно пересеклись. Или неудачно. Кто знает.

Я достала из кармана изрядно измятую бумажку, где сжатым (свидетельство жадности, как написано в книге толкования почерков), мелким словно россыпь бусин почерком шефа был выведен адрес дома, куда я должна заявиться. Ну да. Все верно. Я с досадой изучила грязноватый номер на стене. А ведь, как я надеялась, что он где-то ошибся, и я так и не найду этот проклятый дом.

Халидский орден находился в пригороде, но здесь просто жил один из инквизиторов, который и должен был передать мне артефакт. Вообще если честно, от доставки артефактов радости мало. Большинство из них имеют постоянное излучение и это воспринимается, как непрерывный зуд или ноющая зубная боль. Но шеф считает, что магические штуковины, лучше доставлять с магами, вот и посылает меня. Чтоб его.

Я вздохнула и позвонила в дверной колокольчик. Потом позвонила еще. Потом добавила пинки в дверь.

– Чего стучишь как оглашенная? – недовольная соседка высунулась из окна. Дома на этой улочке стояли вплотную друг другу, и между некоторыми из них, на веревке протянутой через соседние окна, было развешано белье. Полчаса непрерывного стука ее видно изрядно задолбали.

– А господин Арвес что умер? – с тщательно скрываемой надеждой поинтересовалась я.

– Вряд ли. – со столь же тайной надеждой пробормотала женщина. – Ушел он. С девкой какой-то. Иди к кабаку «Три листа», – она махнула пухлой рукой куда-то сторону. – Может там их найдешь.

– С девкой? – а ведь шеф меня заверял, он честных моральных правил, никаких забот, никаких проблем. Мало того, что в кабак пошел, полдень еще не наступил, так еще и с девкой. Похабно хихикнув, я пошла в указанном направлении.

– Если ты долг собирать, вытряси из него все! Я знаю, золотишко у него имеется, – наябедничала мне в спину соседка. – Иди напрямик, никуда не сворачивай. Не промахнешься.

– Да, да, помню, – пробормотала я. – Три глис… ну или вроде этого.

Но и в кабаке их не обнаружилось, правда, кабатчик, внезапно сжалившись, сообщил, что господин Арвес вздумал посетить состязания магов, как он понял из разговора. Вот уж куда я в жизни не хотела тащиться. Даже во имя спасения собственной жизни, поэтому спокойно вернулась в гостиницу, составить компанию упырюге до наступления сумерек. Он почти никогда не спал днем, и я еще могла успеть выиграть у него несколько золотых в карты. В азартные игры ему хронически не везло, подтверждая народную пословицу. Уж слишком ему везло на всяких романтичных, падких на вампиров девиц.

Но Судьба иногда бывает излишне жестока.

– Это ты?! – голос был знакомым. Резко обернувшись, у стойки хозяйки двора, где она вела запись постояльцев, я обнаружила Софию. Брюнетку с синими глазами, обвешанную сумками с ног до головы, видно только что приехала. Ее умению швырять шаровые молнии я всегда не очень тайно завидовала. Мир тесен, подумала я. Я поняла это еще в ту секунду, когда обнаружила здесь же Ладислава, хотя комнату в этом постоялом дворе шеф заказал мне еще пару недель назад. Не зря у меня с утра было плохое предчувствие.

– Ты тоже участвуешь в состязаниях? – удивленно выдохнула она. – Но тебя же отлучили!

Не знаю, какая нечисть дернула меня за язык, сказать, что да. Может, этот ее удивленный и слегка высокомерно негодующий тон. Может, вчерашние заверения Ладислава, что я потрясающий маг. Которым я не шибко поверила. Но они крепко запали в душу.

– Могут участвовать не только маги. А еще и владеющие магическими способностями! – говорить о том, что в турнире я только собираюсь участвовать, а записываться на состязания уже три дня как поздно, я не стала. На ее лицо стоило посмотреть.

– А как там Старейший? – поинтересовалась я.

– Еще склочнее чем обычно. После того, что случилось… Защиту на стены понаставил. И поминает тебя через слово.

Угу. Я ее поняла. Вместо ругательств. Она быстро откланялась и убралась в свою комнату.

Через несколько минут я остыла и до меня дошло, что это полная придурь вешать лапшу на уши той, которая все может пересказать бывшему наставнику. Когда нас ведут прошлые обиды, это никогда не оканчивается ничем хорошим.

Каждый год чертов шеф упорно пытался наладить деловые связи между ближайшими к нашему Святыми орденами. Подозреваю, мечтал наложить лапу на имеющиеся у них хроники и древние фолианты. Да мало ли. Шеф за лишний артефактик любого удавит. Но он предпочитал обходиться малой кровью и упорно посылать кого-то из своих инквизиторов для сотрудничества в чужой орден. Обмениваться опытом, работать вместе… Я страдала уже два раза. Первым был какой-то маг-недоучка из Арраны. И если раньше, Старейший называл чудовищем меня, то даже не знаю, что бы он сказал про этого тихого нелюдимого паренька. Отчасти он вызвал у меня неприязнь тем, что вечно поучал свысока. Отчасти моей временной глухотой от разорвавшегося рядом с башкой заклинания. До конца поездки я молила все Высшие силы, чтобы он больше не вздумал колдовать. Второй оказалась собранная, подтянутая девица в строгой темно-синей форме инквизиции. После первого напарничка я не знала, чего от нее ждать. И побаивалась. За все время мы сказали не больше десятка слов друг другу. И сейчас, стоя перед дверью Торена Арвеса я размышляла, кто же страдал из наших, чтобы шеф заполучил этот идиотский амулет.

Я постучала. Потом еще и еще. Соседок, которые могли бы пояснить, куда блудный инквизитор делся в такую рань, из окон больше не высовывалось, и я бросила Эхо Эриона. Внутри кто-то был. Еще живой, но сердце его билось очень слабо. Я вышибла дверь посылом Денсона, искренне надеясь, что мои магические способности не подвели, и хозяин умирает на самом деле. В каком-то смысле он и вправду умирал. Этот чертов Арвес валялся в кресле, видно он в нем же и заснул, и страдал от жесточайшего вчерашнего помелья. Я его чуть не добила. Конечно же из милосердия и жалости.

– Ммм? – поинтересовался он.

Арвес оказался небритым измученным типом, со следами на переносице от постоянного ношения очков.

– Я из саллемского ордена. Я искала вас вчера.

Он широко распахнул глаза, и они оказались невероятного небесно голубого оттенка с красными прожилками из-за похмелья.

– Солнце Востока… – прохрипел он.

– Артефакт, – сообразила я, – артефакт, что вы храните?

– Да, – выдохнул он. И дрожащей рукой указал на шкаф.

Ну, прям послание от умирающего получаю. Вытащила какую-то серебряную побрякушку из ящика, запихнула в сумку и напоследок опасливо сообщила.

– Ваша дверь гм… там сломалась.

И пока до него не дошло, быстро отправилась выполнять свой священный инквизиторский долг в другом месте. Надеюсь, он был не настолько трезв, чтобы запомнить, как я выгляжу.

Ладислав отбыл прошлым вечером, несказанно обрадовав хозяйку и по-прежнему ничего не сказав о своих таинственных делах. Поэтому заняться мне было нечем, но и из праздничного Краина так быстро уезжать не хотелось, поэтому от скуки я решила пойти туда, куда не направилась бы раньше ни за что в жизни. Но встреча со старой знакомой разбередила старые раны.

Схватки магов для меня всегда пахли молоком. Для кого-то магия пахнет морским бризом, для кого-то душистым ароматом цветов, а для меня как подогретое молоко с медом и травами, которое готовила старушка Вив. Осенью она приносила теплый медовый чай, золотистый, как листья деревьев, зимой молоко, чтобы приятнее казались сказки у камина, а весной черный крепкий кофе, чтобы отогреть застывшую кровь от серой весенней слякоти. У меня с тех времен еще сохранилась дурацкая привычка пить молоко на ночь, чтобы заснуть.

Ее противник был совсем неизвестен мне, может и к лучшему. На его песчаный смерч София ответила волной огня, превратив белый песок арены в острые сверкающие на солнце стекляшки. Магия разрушения… н-да уж, в этом она всегда была неповторимей даже меня. Я разрушала просто так, ошибками в заклинаниях, грубо и зрелищно. Она же плела тонкую, поражающую своей изощренностью канву заклятий. Бич пустыни, холод ветра. Они довольно долго обменивались равными по силе ударами. А потом… Он выставил отражающий щит, она ударила молнией. Я была уверена, что щит выдержит, но магический заслон лопнул, как мыльный пузырь и ее противника поджарило. Вставшие дыбом волосы, вонь подпаленной шерсти и прочие прелести попадания разряда такой мощи.

София поклонилась зрителям, гордо помахала кому-то рукой, и с замиранием сердца я обнаружила Старейшего. Он почти не изменился за это время. Такой же сухощавый седой, подтянутый, с колючим холодным взглядом. И смотрел он на меня. Возможно, уже давно.

Наверно, стоило уйти… Но я подошла к нему, проталкиваясь сквозь толпу орущих, веселящихся горожан, хотя уже перестала ощущать их радость.

– Я слышал, ты подалась в Инквизицию. Ну-ну.

– Вы еще злитесь на меня, Старейший? – спросила я.

– София рассказала мне. Я сделаю все, чтобы тебя не допустили до состязаний. Я пытался, но так и не смог научить тебя ничему путному, и это камнем до конца жизни будет висеть на моей совести.

Он отвернулся и пошел вперед, невысокий, но подтянутый, источающий властность маг, заставляющую людей бессознательно расступаться вокруг него.

– Дед, – позвала я в его спину, – дед.

Он сделал вид, что не услышал. Как же тяжелы они иногда, эти кровные узы.