"Моя сто девяностая школа" - читать интересную книгу автора (Поляков Владимир Соломонович)

ЕЛКА И НОВЫЙ ГОД

Близился Новый год. В школе решили устроить новогодний вечер. По предложению Леонида Владимировича была организована праздничная комиссия во главе с заведующим Александром Августовичем Герке. В нее вошли Леонид Владимирович, Георг, Любовь Аркадьевна, из старших классов Миша Дьяконов, Татьяна Хлюстова, Женя Россельс и от нашего класса Леня Селиванов, Миша Непомнящий и я.

Собрались после занятий, в учительской. Сразу посыпались предложения.

– Во-первых, надо достать и поставить в зале большую елку. Наш оркестр должен разучить несколько танцев: обязательно какой-нибудь великолепный вальс, тустеп, падепатинер, – предложил Леонид Владимирович.

– Я бы не имела ничего против хорошего фокстрота, – сказала Любовь Аркадьевна.

– Не возражаю, – согласился Александр Августович.

– Сделаем своими силами небольшой концерт, – сказала Хлюстова. – У меня есть неплохие песни, Боря Энкин будет играть на скрипке, Наташа Сахновская исполнит балетные вариации, Миша Дьяконов что-нибудь почитает… и поставим комическое кино.

– У нас уже почти готова очень смешная пародия:

"Тяжелый камень свалился с сердца графа Сюзора" – и у графа падает с сердца булыжник. "За окошком выл ветер" – Костя Петухов вылезает из-за окошка и замечательно воет. "Прошел час…" – и через всю сцену проходит Тися Самойлович. Это будет иметь огромный успех, я ручаюсь.

– Если ты ручаешься, готовьте, – сказал Георг.

Но главное – это танцы. Чтобы ребята могли вволю потанцевать, – сказала Любовь Аркадьевна.

– И нужно развесить смешные плакаты, – предложил Леня. Например: "Сегодня нет места скуке!"

– Отлично! – сказал Георг.

И тут вошел в учительскую серьезный мужчина в шляпе, с большим коленкоровым портфелем.

– Здравствуйте, товарищи. Я Курюпин из отдела народного образования. До нас дошли сведения, что вы собираетесь отмечать рождество…

– Не рождество, естественно, а Новый год, – сообщил Георг.

– Это уже лучше, – заявил представитель роно, – против Нового года роно не возражает, но хотелось бы, как говорится, быть в курсе того, что вы намечаете.

– Мы намечаем праздничную елку, оркестр, танцы и всякие забавные плакаты и, конечно, маленький концерт. Организуем буфет, – сказал Герке.

– Очень хорошо, что я пришел, товарищи. О какой елке вы говорите? Елка – это наследие проклятого прошлого. Это – предрассудок. Это хвойное дерево связано с религией, с рождеством Христовым и используется попами для усыпления бдительности трудящихся.

– Этого я что-то не понимаю, – вмешался Леонид Владимирович. – По-моему, это древний обычай, который стал приятной традицией, и, кроме веселья и радости, он ничего не приносит.

– Так вы полагаете? А крест, на котором устанавливается елка?

– Мы можем установить ее на круге.

– Форма не изменяет содержания. А содержание поповское. Елки у нас, в Советском государстве, отменены. Где вы видели на данном этапе, товарищи, елки?

– Вот мы и хотим вернуть эту чудесную традицию.

– Это, товарищи, так не пойдет. Роно категорически против этого возражает и доводит это до вашего сведения. Оркестр – это хорошо, а вот танцы вызывают сомнение. Конечно, если дети будут плясать под музыку, скажем, польку, или "Светит месяц", или даже, на худой конец, вальс – это вполне допустимо, но другие танцы вызывают вопрос. В частности, роно возражает против западных танцев. Чтобы не просочился какой-нибудь фокстрот, или шимми, или тустеп.

– А что плохого? – это спросил Селиванов, и Александр Августович сурово на него посмотрел.

А что хорошего? – воскликнул представитель роно. – Танцы разлагающегося Запада. Сегодня понимаете фокстрот, а завтра будете в школе коньяк выпивать. Вот этот, извините за выражение, тустеп, у него ведь слова есть. Я их знаю: "Выпьем мы за Сашу, Сашу дорогого, а пока не выпьем, не нальем другого"

И это в среднем учебном заведении! Ни за Сашу, ни, извините за выражение, ни за Машу, ни за кого мы в помещении школы пить не будем.

– А падепатинер?

– Что "падепатинер"?

– Можно танцевать?

– А что? Разве мало танцев с русскими названиями?

– Очень мало, – сказал Леонид Владимирович – Ьальс тоже не русское название. Это французское слово и означает танец с трехдольным ритмом. Венгерка – не русский танец, полька – тоже, мазурка – тоже падэспань – тоже, полонез – тем более, миньон, ки-ка-пу падекатр, краковяк… Что же остается?

– Есть такой танец – "дирижабль"…

– Ну, а еще?

– Трепак, – тихо сказал я.

– Тут шутить не приходится, товарищ учащийся Попоете "Светит месяц", попрыгаете, споете "В лесу родилась елочка".

– Но ведь вы против елки, – сказал Герке, – зачем же про нее петь?

– Петь можно. Вот… Так что насчет танцев, товарищи, поосторожнее. У нас тут, товарищи, не балетная школа, никаких Люком и Шавровых у нас нет, и можно спокойно попеть песни, пускай дети слегка попрыгают и разойдутся. Теперь, что это за буфет вы намечаете?

– Лимонад, если удастся достать, какие-нибудь бутерброды, яблоки.

– Это возможно. Только чтобы не было пива.

– Чтобы?!

– Ну, ясно. И вот, чтобы не забыть: о каких забавных плакатах вы тут упоминали?

– Ну, например: "Сегодня нет места скуке", – сказал Георг.

– Как это понимать? А вчера, значит, было место?

Где это у нас такое место?

– Вы что, шуток не понимаете? – вскипел Георг.

– Я-то понимаю, а вот вы понимаете или нет? Получается, что только на этом мероприятии нет скуки, а везде в наши дни скука. Так? Не нужно вывешивать никаких плакатов. В крайнем случае напишите лозунг:

"Да здравствует Новый год!" И хватит. А так – мероприятие хорошее. Пожелаю вам, товарищи, успеха.

– Большое спасибо, – сказал Герке.

Представитель собрался уходить.

– Вы бы все-таки снимали шляпу, входя в помещение, – сказал Георг. – Мы ведь здесь ребят воспитываем. -

– Холодно здесь у вас.

– А вы бы на отопление школы обратили внимание, – заметил Герке.

– Мне пора, – сказал представитель и быстро ретировался.

– Что же будем делать? – посмотрел на Герке Георг.

– Будем делать елку, будем устраивать танцы и вешать веселые плакаты, – сказал Герке. Он был смелый человек. – Но фокстрот не нужен, – сказал он на всякий случай.

Сегодня, в 1976 году, я вспоминаю этот разговор в учительской, вижу новогодние елки, не вызывающие решительно ни у кого никаких сомнений, смотрю на ребят, весело танцующих фокстрот, чарльстон, вальсбостон, танго и (страшно подумать!) – шейк. А на днях я даже видел на одном школьном вечере – сам представитель отдела народного образования танцевал бразильскую самбу.

И очень неплохо.