"Гатчинский коршун" - читать интересную книгу автора (Величко Андрей Феликсович)

Глава 32

— Поучительная история, — усмехнулся Гоша, — надеюсь, ты сделаешь из нее соответствующе выводы. Мне, кстати, тоже не помешает вставить в свою новогоднюю речь пассаж о постигших нас в прошедшем году невосполнимых потерях…

Под новый год мы собирались ввести — пока только в Москве и Питере — радиотрансляцию. Может, кто-нибудь еще помнит свое достаточно далекое детство, непременным атрибутом которого была висящая на стене черная говорящая тарелка? Вот что-то такое мы и собирались запустить. И заодно создать традицию новогоднего обращения императора к народу. Но чего поучительного Гоша нашел в том, что небезызвестный Гнида почил в бозе? Выжрал с вечера чуть больше обычного и просто не проснулся утром. Примерно так я и спросил.

— Ты лишил его перспективы, — пояснило величество. — В системе седьмого отдела потолок — звание генерального следователя. Ни по какой другой линии Гнида расти не мог, а по этой стало некуда, как только ты сделал его генеральным. Вот и ослаб внутренний стержень у человека, а с его наклонностями этого оказалось достаточно. Кстати, нечто похожее произошло и с Беней, помнишь? Как только он убедился в недостижимости своей мечты — стать третьим, а со временем вторым человеком в империи, он и пустился во все тяжкие. Кстати, ты бы к своей Танечке на эту тему присмотрелся.

— Уже. У нее, насколько я понял, мечта очень удобная, в смысле ее так просто не достигнешь. Во-первых, ей не очень важно, вторая она или четвертая — но чтоб первая среди тайных! А во-вторых, не в какой-то частной империи типа Черногорской или Российской, а мировой. Не обязательно она так должна называться, но суть должна быть именно такой. Так что до исполнения этой ее мечты еще дожить надо… Да и потом у нее семья. А на тебя, как я посмотрю, беседы с Борей произвели сильное впечатление?

— А как же! Не помню, кто это кого обозвал глыбой и матерым человечищем, но он точно говорил про Фишмана!

Я расхохотался. Действительно, учитывая Борины габариты… Когда он летал на нашем с ним самодельном самолете, для сохранения центровки в нос приходилось крепить пудовую гирю. С возрастом Боря заматерел, но исключительно вширь и только в районе талии. Хотя, конечно, его убеждения… Боря искренне считал себя представителем, как любил говорить Леонид Ильич, новой исторической общности людей. Как я понимаю, именно из-за этого, а не из-за злостного нежелания учить иврит, он и пересобачился со всеми своими родственниками. Хотя мне он казался самым обычным великодержавником. Кстати, для должной весомости я произвел Борю в генеральные комиссары, так что сейчас в Георгиевске рулил радиозаводом и быстро набирал авторитет «советский человек» — маленький, толстый и лысый еврейчик в мундире гауптштурмфюрера.

На третий день нового, седьмого года я полетел в Георгиевск — Боря передал, что он вполне вник в ситуацию и уже приступил к ее исправлению, тем более что я напортачил не так уж и много. На аэродроме мне сказали, что Фишман в лаборатории, куда я и направился. Еще метров за двадцать я услышал его возмущенный визг:

— И это, по вашему, кремний?! Это помойка! Я даже и думать не хочу про то, сколько тут дислокаций. Руки надо мыть, после того как в заднице ковыряетесь! Какой урод опять включил в меню столовой селедку? Самого заставлю всю сожрать! И мне начхать, что вы считаете ее скумбрией. В общем, всю партию — в переплавку. А, Жора, привет! Пойдем в мою нору, пока я здесь кого-нибудь не убил. Все поняли? — грозно обернулся он к персоналу.

Мы пошли, но не в мою пристройку к бывшему Гошиному дворцу, которую я презентовал Фишману, а в его «нору» — наспех оборудованную прямо на радиозаводе малогабаритную двушку.

— Срач ты здесь развел неописуемый, — выговаривал мне по дороге Боря. — На полупроводниковом производстве все обязано быть много чище, чем в операционной! Там только микробов быть не должно, а тут вообще ничего. Ну ничего, я уже помаленьку начал народ приучать к порядку…

Я покосился на его ремень — там, как и положено, имелась неслабых размеров кобура под ПФ.

— Вот тут я и живу, — показал мне свое обиталище Боря. — Ну что, за встречу?

Он достал из кобуры флягу и разлил по стопкам нечто прозрачное. На вкус оно оказалось водкой, но какой! На фоне этого эликсира «Смирновка» казалась не лучше «Московской».

— Главное в любом деле — высшая степень очистки исходного продукта, и строжайше дозированные примеси! — наставительно поднял палец вверх Боря. — А ты полупроводники полез делать, как в свое время самогон на кухне. Кстати, а чего у тебя там одни мужики? Женщины для такой деятельности подходят гораздо лучше! И чего ты ржешь, спрашивается, когда с тобой говорят на серьезные темы?

Как неисправимый бабник Боря проявил себя, по-моему, еще с детсада. В институте у него даже было прозвище «Лесбиян»… И из партии его в свое время тоже выгнали именно за это.

— Да, и раз уж ты тут везде начальник, — продолжил тем временем Фишман, — не поможешь мне в одной маленькой проблеме? Понимаешь, с меня в «Путаниуме» вообще денег не берут. Не только за это самое, но даже за еду и номер! Как-то оно того, подхалимаж напоминает. Неудобно…

Про это у меня уже имелся доклад мадам Жанетты. Директриса «Путаниума» не пожалела восторженных слов о том, какую бесценную помощь в повышении профессионализма оказывает ее девочкам господин генеральный комиссар, и осторожно спрашивала, а нельзя ли как-то привлечь столь ценного специалиста к, так сказать, практическому преподаванию на постоянной основе и не только для «Путаниума». Когда я изложил это Боре, он приосанился и сказал, что лады, так и быть, в этом вопросе я могу на него рассчитывать.

Раз уж зашел такой разговор, то я рассказал ему и последнюю новость из Лондона. Во исполнение доктрины сэра Пакса отслеживать появившихся около Найденова людей, а так же с целью внедрять прогрессивные методы разведки в Георгиевск по Борину душу скоро будет командирована некая прекрасная еврейка. Кто такая — пока выясняется.

— Всего одна? — обиделся Боря. — Ну, жмоты… Вот скажи, как можно с такими почувствовать себя Джеймсом Бондом?

— Да, сэр Джеймс, а чего это вы в ваших апартаментах не живете?

— Зачем? Тут и до цеха недалеко, причем не выходя на улицу, и до «Путаниума» тоже… А по весне я себе домик построю. Давай лучше про системы самонаведения поговорим. Двоечник ты. Не работают твои тепловые головки и не будут! У нас уж на что серьезные люди ими занимались, пара человек даже поумней меня, и все равно только к семьдесят восьмому что-то получилось. Если уж так свербит, проще радар поставить… Но зачем тебе все это? Скорости небольшие, расстояния еще меньше, средства противодействия отсутствуют. Ставь прямое телеуправление и пилотируй их куда хочешь! Кинескопы твои ничего, чуть доработать, добавить красный цвет, и вполне сойдут. И еще про элементную базу — ты не против, если я тут полевой транзистор изобрету? Он ведь, если материалы чистые, проще биполярного. И еще, это самое… тут недавно Рождество было, мне кучу приглашений прислали. Я к серпуховскому полицмейстеру съездил, не волнуйся, с охраной, и как-то мне показалось странным поведение здешних дам… Вроде это только у нас начали ругаться на падение нравов, мол, в старину-то как было… Не то что глазки строят — в койку тащат прямо при мужьях! Я, конечно, понимаю, что у них тут с обаятельными мужчинами не очень, но такой свободы нравов, честно говоря, не ожидал. На всякий случай взаимностью я там никому не ответил, решил сначала с тобой посоветоваться.

— Это не свобода нравов, они бы тебе еще в процессе начали на мозг капать про орден там или чин для муженька. В принципе ничего страшного, но лучше не потакать их низменным устремлениям.

— Да? Жалко, среди них и вполне даже ничего были — супруга градоначальника, например…

Меня всегда поражала Борина всеядность в этих вопросах. Градоначальницу мне видеть доводилось — такая коровища, что поискать. Я думаю, что, познакомься Боря даже с Новодворской, от активных действий его удержали бы только идейные соображения, а вовсе не эстетические. А тут еще портал… Боря, кстати, за эти полтора месяца после перехода малость помолодел. Про суть портала, как я ее понимаю, и побочные эффекты перехода он был в курсе.

— И это, — вспомнил про то же самое Фишман, — от перехода просто поразительное стимулирующее действие! Ты говорил, будет эффект на два-три дня, а у меня уже месяц такой подъем сил! В молодости и то подобного не было.

— Видимо, портал усиливает основную функцию организма, — предположил я. — У меня, например, от всех этих переходов мозги начали лучше работать.

Потом Боря поинтересовался, что за люди были в БМВ, чего им надо и какова будет их судьба. Я рассказал.

Экипаж боевой машины вымогателей оказался из частного детективного агентства — водитель и собственно сыщик. Им поручили выяснить, кто я такой и откуда у меня такие интересные драгоценности — оказывается, все же в позапрошлый раз Гоша по недосмотру подсунул мне что-то, имеющее немалую антикварную ценность. По номеру мотоцикла они пробить не смогли ничего, ибо он был фальшивый, но список полутора сотен владельцев таких «Хонд» по Москве у них был. Впрочем, в этом списке меня не имелось, потому как куплен мой стальной конь был одним знакомым в Уссурийске и отправлен мне багажом, а на учет я его не ставил. Тогда они решили посмотреть, куда я поеду, чтобы сузить район поисков… И действительно сузили. Сейчас они сидели по одиночкам и думали тяжкую думу. При последней встрече я им сказал:

— Господа, надеюсь вы не идиоты и понимаете, что о вашем возвращении в тот мир не может быть и речи. Поэтому думайте, чем вы мне можете быть полезны… Бюджет на вашу кормежку заложен на год. Потом деньги под это выделять перестанут. Если помирать от голода вам покажется неприятно, обратитесь к охране, она пристрелит. Позвольте пожелать вам продуктивных размышлений.

— Мда, — задумался Боря, — представляю себе их состояние… Что хоть за люди-то?

— Водила — нормальный парень, отслужил по контракту и вот недавно устроился. А пассажиром сидел сам владелец, он же директор. Им, пожалуй, всерьез займутся, чтобы уточнить насчет того — все-таки знают там имя продавца заинтересовавших их цацек или нет.

— Всерьез — это…

— Совершенно верно. Я просто решил дать ему время подумать, авось сам допрет, что тут о лояльности по отношению к клиентам или тем более прежним хозяевам думать поздно. Вот вернусь в Гатчину и гляну, до чего они там додумались.

Погостив у Бори день и убедившись, что про радио теперь можно не волноваться, я вернулся к себе. И посмотрел, как там мои гости, все ли у них хорошо?

Сидельцы коротали время в одиночках, снабженных, кроме прослушки и видеокамер, также и динамиками. Потому как тащить их на беседу из подвала, потом привязывать у меня в кабинете к стульям — больно муторно, а смущать охрану темами наших бесед не хотелось.

Водитель мирно дрых на своем топчане. Начальник нервно расхаживал из угла в угол.

— Ну, и чего у нас с вами новенького? — поинтересовался я. Он вздрогнул и задрал голову верх. Потом раздражено спросил:

— А что я вам могу предложить, если вы даже не говорите мне, что это за мир? Я, например, знаю состав пороха, устройство пистолета Макарова и самогонного аппарата. Это вам нужно?

— Спасибо, не очень. А мир… Да почти как ваш, только без компьютеров и двух мировых войн. Россия тут у нас тоже есть, как вы могли уже заметить, но только без президентов или генсеков. На троне сидит Георгий Первый, а я тут всякими деликатными делами занимаюсь, в том числе и порталами в ваш мир.

— Ага, и продаете золото, чтобы накупить электроники… Понятно. Могу, например, присоветовать, как вам это делать получше, чтобы не привлекать излишнего внимания. Только вы уже больно много времени потеряли.

— Ни секунды. Когда меня нет в вашем мире, время там стоит. Вспомните некоторые мои странности, наверняка замеченные вами при слежке. И прикиньте, что в той ситуации, которую я вам только что раскрыл, это вполне нормально.

Собеседник застыл, физиономия его перекосилась и на глазах начала синеть. Некоторое время он так стоял, а потом захрипел и, схватившись за сердце, сполз по стене на пол.

— Восьмой пост мне, — сказал я, беря трубку. — Восьмой? Посмотрите, что там с вашим постояльцем. Вроде ему нехорошо стало, но, может, и симулирует. Сам же я переключился на другую камеру.

— Друг мой, позвольте мне вас побеспокоить? — поинтересовался я.

— А пошел ты на х.., м…дак, не мешай спать, — ответствовал мне друг, не открывая глаз. Своеобразно, подумал я, и сообщил собеседнику:

— Один хрен тебе через полчаса пожрать принесут, лучше объясни-ка мне, ты меня материшь потому что идиот или по какой-то иной причине?

— Потому что из-за тебя, гада, у меня небось уже мать умерла, и меня ты скоро замочишь, по морде твоей глумливой это только дурак не прочитает.

— Вот фигушки тебе по обоим пунктам. Никто там сейчас помереть не может, — сказал ему я и просветил относительно влияния портала на время.

Он мгновенно проснулся и сел на топчане.

— Не врешь? — спросил он скорее себя, чем меня. И сам же себе ответил:

— И ведь не врешь… Слушай, дядя, а что тебе надо сделать, чтобы ты туда вовсе не ходил?

Интересный взгляд на проблему, мысленно признал я.

— Лучше скажи, отчего это она у тебя вдруг помереть-то должна?

— От возраста! Семьдесят ей уже, а год назад ноги отнялись, я оттого и дембельнулся.

— Друг мой, — просветил я своего собеседника, — вынужден с прискорбием сообщить, что среди нас двоих действительно есть один м…дак. И, увы, это не я… Тоже мне, проблема, ноги отнялись. Во-первых, я могу ей туда столько денег переправить, что ее на руках носить будут. А во-вторых, если бы ее сын случайно оказался поумнее и повежливее, ее можно было бы и сюда пригласить. Глядишь, и с ногами поправится, были уже похожие случаи. В этот момент мне позвонили с восьмого поста.

— Господин канцлер, врач утверждает, что постоялец умер.

— Насмерть? — переспросил я. — Ну, и ладушки, дальше обычным порядком. Что означало — контрольный выстрел и в крематорий. И сказал своему собеседнику:

— Начальник ваш вот только что взял и помер. Сам, в процессе беседы со мной. С вами-то можно продолжать говорить?

— Это вы ему небось про время рассказали? — засмеялся водитель. Надо же, теперь я уже «вы». А водитель продолжил:

— Это же у него пунктик, его и из комитета через это дело поперли! Он ведь подозревал, что нас готовятся завоевать пришельцы из параллельного мира… Да тут еще и время. Первый инфаркт у него уже был, а тут, значит, вы его до второго довели. Что, действительно завоевывать будете?

— Да нах… вы нам сто раз упали, завоевывать вас! Тут со своими проблемами не знаешь, как разобраться. Пришел вот к вам культурно загнать золотишко и прикупить полезных вещей, а некоторые почему-то возбудились.

— Жалко, — вздохнул собеседник.

— Почему?

— Да потому что вы такие же русские, я видел. И, значит, просто вместо наших наверху своих посадите, вот и все… Может, и меньше воровать будут.

— А если больше? — поинтересовался я.

— Не получится, это уметь надо.

— Слушайте, Вася… кстати, Акимов — это ваша настоящая фамилия?

— Настоящая, а что?

— Да есть у меня один знакомый с таким именем. Вы случаем не из Серпухова?

— Я — нет, а мой прадед оттуда, меня как раз в честь него назвали.

— Не знаете, как он жизнь-то свою прожил?

— Как-как, как мог, так и прожил. Убит на японской войне, только это мне про него дед и рассказывал. Да, еще он здорово был на Николая Второго похож, вот и все. А зачем это вам?

— А затем, друг мой Вася, что у нас здесь он хоть и был на японской войне, но вернулся оттуда живым и с двумя «Георгиями». Будете хорошо себя вести — познакомлю. Кстати, а не хотите пообедать не в камере, а в моей компании? Только вы уж ведите себя как-нибудь поприличней, что ли.