"Летящие по струнам - скользящие по граням" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 8 Афёра с «Подлыми скачками»

Жизнь в Магишештадте шла своим чередом. Четвёртый курс, особенно его второй семестр, принес нам всем массу новых открытий в магии, а то, что мы все стали чёрными малярами, избавляло нас от необходимости отвечать на злословие в свой адрес. Так оно гораздо быстрее затухало и к тому же злопыхатели сами себя выставляли в неприглядном виде. Чем устраивать лишний раз дуэли, лучше громко расхохотаться и пройти мимо. На удар, нанесённый исподтишка, можно ответить и в полную силу. В общем череда дуэлей для нас тоже закончилась. Зато второй семестр четвёртого курса отличался от первого тем, что лекций нам читали на треть меньше, зато лабораторных работ было вдвое больше и этим он был особенно привлекателен. Мы постепенно входили в мир высшей магии и уже в конце января я отважился на невероятно дерзкий поступок, за который мог быть наказан, завёл роман с очаровательной, молодой профессоршей. Та два года назад закончила аспирантуру и вела на факультете магии огня лабораторный практикум по защите от огня.

Едва я пришел в огромную магическую лабораторию магии огня впервые, как моё внимание привлекла фройляйн Николь Шуман, платиновая блондинка чуть ниже среднего роста. Никки очень любила платья с кринолином и большим декольте, выставлявшем напоказ подлинное богатство, а также две мушки, которые кочевали с правой щёчки на левую и с левой груди на правую. Личико у неё было просто очаровательным и она, со своей хрустальной волшебной палочкой, походила на фею. Роман у нас завязался довольно быстро. Я перестал посещать большую часть остальных практикумов, зато в её магическую лабораторию приходил четыре раза в неделю. В общем-то ни она, ни я не делали шагов к сближению и не приударяли друг за другом. Это категорически запрещено правилами академии. Её за любовную связь со студентом могли на год загнать в какой-нибудь пыльный архив, а меня и вовсе высечь. Хорошо, что хоть на конюшне и без разглашения моего недостойного поведения.

Похоже, что нас обоих не очень-то страшило это наказание и к тому же мы оба оказались в почти аналогичной ситуации. Никки была уже замужем за профессором Вышки, но тот вот уже три года, как находился в научной командировке в Китае и за это время так и ни разу не соизволил приехать в отпуск. Ну, ни идиот ли? Он закончил аспирантуру на год раньше неё и сразу же умчался в Китай, нарабатывать материал для докторской диссертации. Как и у жены, у него была та же самая специализация, магия огня. Через какую-то неделю, в очередную среду, когда у нас снова был полуночный практикум, некоторые магические заклинания защиты от огня можно творить только с полуночи и до часа ночи, всё у нас случилось само собой. Практикум начался в десять вечера и пока вся группа готовилась к полуночному магическому заговору, почтовый голем занёс в лабораторию здоровенный кожаный кофр для фройляйн Николь и тут же смылся, не дав ей сказать ни слова. Между тем в кофре что-то явно шевелилось и попискивало. Не иначе муженёк прислал своей женушке молодого огнедышащего дракона.

Быстро оценив взглядом размеры и примерный вес кофра, а он явно тянул центнера на два, я ухмыльнулся и продолжил строчить текст заклинания в лабораторном журнале, время от времени отмеривая на весах нужное количество ингредиентов. Своё заклинание я творил последним и делал это очень тщательно, а когда пламя рассеялось и грохот стих, обнаружил, что все студенты из нашей группы, как я об этом и мечтал, ретировались, даже и не подумав предложить свою помощь миниатюрной фройляйн Николь. Прочистив пальцем ухо, чтобы потом случайно не ослышаться, магическое заклинание у меня получилось очень мощное, лесной пожар в тайге погасить можно, я спросил:

- Фройляйн Николь, вам помочь донести посылку до дома?

- Донести? - Удивилась та - Да, её лучше прямо здесь уничтожить! Хотя нет, я сначала посмотрю, что находится в кофре.

Я снова предложил свою помощь, мы быстро открыли магический кофр и оба ахнули от удивления. В нём находилась большая, нет, огромная клетка. Одну её половину занимала магическая установка, выращивающая молодые листья и побеги бамбука, а на второй играли друг с другом две взрослые, императорские панды. При виде них фройляйн воскликнула:

- Мэт, что это?

Пожав плечами, я ответил:

- Если это контрабанда, то смертный приговор для вашего супруга, фройляйн. В том случае, конечно, если китайский император об этом узнает. Если честное приобретение, вывезенное из Китая легально, то многомиллионное состояние для вашей семьи. Любой зоопарк Европы выложит за эту пару не менее десяти миллионов кёнингов, ведь это же императорская панда, гигантский бамбуковый медведь. В Китае человека казнят только за то, что тот кинул камнем в это милейшее создание. Так, давайте-ка быстро закроем магический кофр и тайком доставим его в вашу квартиру. Интересно, у вас найдётся в ней достаточно большое помещение, чтобы вытащить клетку из кофра?

Фройляйн благодарно взглянула на меня и ответила:

- Мэт, помимо квартирки неподалёку, у нас с мужем ещё есть замок возле залива, это уже за городом. Нам подарили его наши родители на свадьбу. Вот только как туда добираться, нанять извозчика в столь поздний час невозможно.

Широко улыбнулся, я сказал:

- Наймите меня, фройляйн Николь, и я тайно доставлю вас и вашу посылку в замок. Дайте мне только вызвать невидимую карету. - Молодая профессорша благосклонно кивнула мне очаровательной головкой с короткой стрижкой и я, достав магическое око связи, попросил - Гарик, в темпе пригони мне на буксире флайер-невидимку к лабораторному корпусу огненного факультета. Поставь его за памятником Прометея и ты свободен.

Сборы были недолгими. Фройляйн Николь несколькими магическими заговорами, вызвав огненных духов привела лабораторию в идеальный порядок, один из духов подал ей шубку, шляпку и муфту, я надел куртку, взялся за ручку кофра, оказавшегося не таким уж и тяжелым, всего пуда четыре, и мы покинули лабораторию. Молоденькая профессорша сдала ключ на вахте, пожелала охране спокойной ночи и мы вышли из лабораторного корпуса, здания весьма причудливой архитектуры. На Земле Прима такой архитектурный стиль назвался пламенеющая готика. Через несколько минут мы зашли за большую скалу, к которой был прикован позолоченный бронзовый Прометей и я, поставив кофр на снег, поднял руки вверх, словно собирался сдаться кому-то в плен, принялся искать флайер. Через минуту я спустил флайер вниз, открыл дверцу для профессора Шуман и помог ей сесть в него. Её кринолин не был приспособлен для полётов на флайере, но тем не менее через пять минут мы уже летели к замку. Между прочим тот был даже побольше, чем наш.

Вскоре я влетел в распахнутое настежь огромное окно зимнего сада, расположенного на втором этаже, над конюшней и каретным гаражом, живут же люди, правда, без коней в ней, да, и вообще во всём замке, если не считать пятерых големов, не было больше ни единой живой души. Зато в зимнем саду нашлось свободное место и с помощью големов я извлёк из кофра клетку с пандами и та встала между двумя фонтанчиками тютелька в тютельку. Не удивительно, муженёк Никки знал, что делает. Помахав пандам, мы вышли из зимнего сада и прошли в большую, круглую гостиную под хрустальным куполом без арок. Замок у Николь был очень даже ничего себе, роскошным. В кофре лежало письмо и фройляйн Николь сразу же принялась его читать. Несколько раз эта очаровательная особа, уже успевшая снять шляпку, муфту и шубку, а также вуалетку с головки, читая письмо несколько раз морщилась, а потом возмущённо воскликнула:

- Мэт, ты представляешь, Зигги пишет, что он сотворил для императора Китая огненного тигра и тот в благодарность за это не только подарил ему двух панд, но и выписал пропуск в императорскую магическую лабораторию огня, самую древнюю на планете и теперь он намерен задержаться в Китае ещё как минимум на год. Нет, я тоже не отказалась бы поработать в этой магической лаборатории, но он совсем забыл про меня.

Ну, тут я ей ничем не мог помочь. Ведь не помчусь я в Китай ради того, чтобы какой-то там Зигги поскорее вернулся к своей Никки. По мне лучше бы он оставался там все два года. Вместо этого я вежливо поклонился и сказал:

- Сочувствую вам, фройляйн Николь.

Пожирая очаровательное создание в громоздком платье оранжевых тонов глазами, я коварно умолк. Никки печально вздохнула, отчего прелестные груди с мушками на каждой чуть не выпрыгнули из декольте, и спросила меня, переходя на вы:

- Мэт, как мне отблагодарить вас за помощь? Вам сегодня пришлось изрядно помучиться, решая мои проблемы:

Широко улыбнувшись, я глубоко поклонился ей, отчего мой нос чуть не угодил в ложбинку между грудей, и ответил, не слишком-то спеша выпрямиться:

- Фройляйн Никки, разрешите угостить вас чашечкой кофе...

Юная профессорша, а Николь ещё не исполнилось и тридцати двух лет, но при этом она выглядела максимум на девятнадцать, как и все наши подруги, ещё раз вздохнула, отчего её груди чуть не коснулись моего лица, и сказала:

- Надо же, Мэт, вы просите так мало за свою любезность.

- Которую я мечтаю подать вам завтра утром в постель. - Завершил я свой пассаж и моментально выпрямился. Так, на всякий случай. С одной стороны для того, чтобы лучше видеть, что произойдёт дальше, а с другой, чтобы не получить кулачком в ухо. Николь радостно заулыбалась в ответ и воскликнула:

- Я с удовольствием выпью с тобой утром кофе, Мэт!

В следующую же секунду Никки легонько повела плечиками и платье с громким шелестом свалилось с тела, увлекая за собой вниз нижнюю рубашку, корсет, панталоны, чулочки и даже высокие ботиночки. Она вышла ко мне из груды пламенеющего шелка, как Афродита из морской пены, совершенно нагая, розовая, словно лепесток, и просто феноменально красивая. Я подхватил её на руки, быстро огляделся вокруг и направился к огромной шкуре белого медведя, лежащей на полу в самом центре гостиной, творя заклинания и рисуя пальцем в воздухе руны. От нас во все стороны из-за этого метнулось с полдюжины призрачных, воздушных големов. В магии воздуха я разбирался уже довольно неплохо и потому смог послать четверых в кухню нашего замка, в которой всегда было чем поживиться. Под шкурой тем временем появилось удобное магическое ложе, а по ней быстро прошлись ещё два голема, которые отчистили мех до кипельной белизны. Мы занимались любовью под пасмурным небом, затянутым зимними облаками, всю ночь напролёт. Големы доставили нам вино и не только отличный ужин, но и завтрак. В предрассветный час мы перебрались из гостиной в спальную, находившуюся неподалёку, и уснули там в роскошной постели.

В полдень я проснулся, сотворил двух големов и те принесли мне кофейный набор из гостиной. Кофе, сахар и вода были подготовлены ещё вчера и мне осталось только сварить его на магическом огне и когда спальная наполнилась кофейным ароматом, Никки открыла глаза и счастливо рассмеялась. После этого профессор Шуман отважилась приобрести себе самый тихоходный флайер и переселилась за город, поближе к подарку супруга, как она объяснила это своим коллегам и даже показала им панд. С той поры начались наши регулярные тайные встречи. Когда каждую ночь, когда через ночь, я прилетал в её замок на флайере-невидимке и Никки открывала мне окно. Наутро я так же незаметно покидал её замок и поймать нас за руку было весьма затруднительно, только ворвавшись в нашу спальную посреди ночи. Между тем прошло уже три месяца, а Тия всё не возвращалась и меня это уже начало беспокоить, но пока что не очень сильно. Её работа затягивалась минимум ещё на два месяца и я никак не мог этому воспрепятствовать.

Однако, в середине апреля на нас с Никки свалилась ещё одна напасть. Причём с той стороны, откуда её никто не ждал. У её супруга имелся старший брат, богатый торговец магическими материалами. И вот этот высокомерный и самодовольный господин вляпался в очень неприятную историю, грозившую ему теперь очень строгими санкциями. Он умудрился заключить крупный контракт на поставку магического желе какому-то таинственному покупателю, доставил его в порт, где и началась погрузка бочек на борт торгового судна. Когда же он явился наутро в порт, чтобы получить деньги, то не обнаружил ни судна, ни его капитана, ни тем более покупателя с деньгами. Была объявлена тревога, чуть ли не все суда королевского военно-морского флота стали прочёсывать море, но парусник воров, словно утонул. Он исчез бесследно и все взоры были немедленно обращены на Эриха, а сумма контракта оказалась немаленькая, семь с половиной миллионов кёнингов и магическое желе ещё не было оплачено. Комиссионные этого типа должны были составить полмиллиона кёнингов, но теперь получалось так, что поскольку описанного имущества, принадлежавшего ему, не хватало на покрытие долга перед казной, то взыскание наложили и на имущество его ближайших родственников - отца с матерью и брата.

Эрих с горя запил, его отец ничего не смыслил в подобного рода делах и Никки пришлось броситься в бой, чтобы спасти свой любимый замок, ещё бы, мы с ней провели в нём столько ночей полных пылкой страсти и любовной неги. Всё, что я мог для неё сделать, деньги брать у меня отказалась наотрез, это тайком встретиться в Фрицем и грубо наехать на него. Король, поначалу, возмутился, но я сказал ему всего одну фразу: - «Фриц, если ты, король, разрешил аферисту въехать в своё королевство и тот обвёл вокруг пальца честного торговца, то во всём виноват ты.» После этого мы стали думать и быстро нашли вполне приемлемый выход из положения. Никки должна подать на его имя, а он, обязав её уплатить миллион кёнингов страхового сбора, снимал с торговца всю имущественную ответственность и объявлял всепланетный розыск преступников. От имущества и товаров торговца, у которого наличности насчитывалось всего двести тысяч кёнингов, Фриц отказался наотрез и сказал мне:

- Мэт, я делаю это только из любопытства. То, что ты спишь с этой юной, но же замужней, профессоршей, это уже предосудительно, хотя лично я тоже был бы не прочь оказаться на твоём месте. То, что ты просишь за неё, тоже выглядит не очень красиво, но ты подал мне хорошую мысль относительно подобных преступлений и, что самое главное, не стал меня шантажировать, что я очень высоко ценю. Мне хочется знать, как теперь твоя очаровательная Никки выкрутится из этой ситуации. Как профессор и вообще, как магесса столь высокого ранга, она не может взять у тебя денег, а миллион кёнингов ей придётся выплатить в течении месяца. Законы Пруссии ты знаешь не хуже меня. Ты их сам писал, между прочим, и правильно указал мне на то, что король не только высшая власть, но и самый главный защитник своих подданных. Ладно, расскажешь мне потом, как вы оба сумели выпутаться из этой ситуации и если это возможно, то я был бы не прочь познакомиться с ней. Естественно в твоём присутствии. Даю тебе честное слово, никаких нотаций я вам обоим читать не стану, а всего лишь посвящу её в наши с тобой тайны. Извини, мой мальчик, но мне тоже нужны личные тайные агенты из числа таких магов, как Огненный Цветочек.

Возразить королю мне было нечего. В конце концов Фрицу действительно были нужны доверенные люди, преданные ему лично. Из королевского дворца, куда мне пришлось прилететь на флайере-невидимке, я сразу же полетел в замок к Никки. Та была не в духе, а когда я рассказал о своём разговоре с королём и о том, что ей надлежит сделать завтра с утра, воскликнула:

- Как, ты рассказал о нашей любовной связи королю, Мэт?

- Не королю, а своему другу Фрицу. - Успокоил я девушку и пояснил - Как король, между прочим, он тоже мне завидует. Никки, поверь, не одни только девушки рассказывают самым близким подругам о своих любовниках, а тут речь идёт о спасении имущества Эриха, его родителей и твоего собственного. Мы оба с тобой давно уже не дети и прекрасно понимаем, как только Зигги позовёт тебя в Китай, ты помчишься к нему на самом быстром флайере, а я, стоит вернуться моей Тие, буду просто вынужден перестать встречаться с тобой. Как любовники мы вполне устраиваем друг друга, но как у возлюбленных, у нас нет будущего. Так что давай лучше подумаем вот о чём. Кругом, как ты видишь, одни аферисты и мошенники. Поэтому я вношу вот какое предложение, для того, чтобы без особых хлопот заполучить миллион, а то и больше, кёнингов, ты обратишься за помощью к очень приятному во всех отношениях аферисту и он добудет для тебя даже больше денег, чем тебе требуется. Сам аферист, не может получить эти деньги, но ты честно поделишься с ним, как это обычно делается и все будут довольны и счастливы.

Никки настороженно поинтересовалась:

- То, что аферист это ты, Мэт, мне понятно, но какую афёру ты можешь провернуть по моему заказу, которая принесёт мне такие огромные деньги? Мне не приходит ничего на ум.

Улыбнувшись, я зацокал языком и попенял ей:

- Вот что такое настоящая отличница. Никки, девочка моя, ну-ка припомни, какой великий праздник у нас на носу?

Тут она сразу же оживилась:

- Ты имеешь Вальпургиеву ночь, Никки? Но причём здесь какие-то денежные афёры?

- А знаменитые «Подлые скачки», которые проводятся в Вальпургиеву ночь? - Смеясь воскликнул я и добавил - Девочка моя, тебе ведь ничего не стоит нанять меня и Мрака на эти скачки, на которые съезжаются толстосумы со всей Европы, чтобы посмотреть, как полуголые жокеи-маги скачут на неосёдланных магических конях по дистанции, представляющей из себя кромешный ад, и стегают друг друга кнутами. Нам, студиозусам, запрещается выставлять своих жокеев и скакунов, но разрешается принимать участие в этих скачках, а вам, профессорам, наоборот, разрешается выставлять скакунов и жокеев, заплатив в кассу любую сумму денег, но не менее пятидесяти тысяч кёнингов. Понимаю, что у тебя сейчас нет и таких денег, но тебе сможет одолжить их любая из девчонок Синей Птицы. Мы ведь не нищие.

Никки нахмурилась и строго сказала:

- Нет, Мэт, занимать деньги у твоих подруг я не стану. Я лучше обращусь в банк или заложу что-нибудь в ломбарде.

Вздохнув, я сказал:

- Придётся тебе занять эти деньги у нас, моя маленькая девочка, и вот почему. Всё ваше имущество, включая квартиру и этот замок с пандами, описано и будет освобождено из-под ареста только тогда, когда ты выплатишь миллион кёнингов страхового сбора, да, и эти деньги к тебе рано или поздно вернутся, ведь теперь мошенников будет разыскивать военная разведка короля, а эти парни найдут даже самый маленький прыщик на заднице у медведя в его шерсти. Так что заложить тебе ни в банке, ни в ломбарде кроме своей очаровательной груди и ещё попки, просто нечего. А относительно займа и девчонок я тебе так скажу, ты можешь прийти в наш замок под руку даже с Весёлым Художником, Огненный Цветочек, и прямо в его присутствии попросить взаймы денег у наших девчонок, чтобы заплатить вступительный взнос за то, чтобы один из наших парней смог принять участие в «Подлых скачках» в Вальпургиеву ночь. Афёрой же я всё это называю только потому, что в эту ночь ни у кого, кроме меня, не будет шанса прийти к финишу первым даже в том случае, если Мрак будет ехать шагом, но он понесётся во весь опор, Никки. Мы с Мраком и не в таких скачках принимали участие.

Только после этих слов Никки согласилась и сразу же потащила меня в постель. О, Лель, как же она была хороша в эту ночь. Наутро она обратилась с прошением к королю и тот пошел ей навстречу, создав прецедент всемирного розыска мошенников, обманувших его подданного. Вот теперь их точно найдут даже в пекельном мире. После этого Никки отправилась прямиком в ректорат, пробилась на приём к Весёлому Художнику и в пять часов вечера к нашем замку подъехала карета. Первым из неё вышел ректор академии и помог выйти из неё Никки. Зорко окинув наш чистенький, без каких-либо граффити на стенах замок, мы специально выключили магические голографические проекторы, он удовлетворительно кивнул и направился к большой, литой, чугунной калитке. Та сделала перед ним книксен и немедленно отворилась. Правда, промолчала и не съехидничала, как это с ней частенько бывало. Мы уже выстроились на высоком мраморном крыльце, одетые в нарядные дворянские костюмы и бальные платья и встретили их вежливыми поклонами и реверансами. Дело было слишком серьёзным, чтобы прикалываться.

После этого мы проводили наших высоких гостей в гостиную, предложили им свежего лимонаду и вскоре Никки, уняв охватившее её волнение, обратилась к нашим девушкам со своей просьбой. Первой откликнулась мамочка Элен:

- Профессор Шуман, позвольте мне внести двести тысяч.

Её тотчас поддержала Селли:

- Мы тоже внесём по двести тысяч кёнингов. Итого выйдет миллион, профессор Шуман, а выигрыш мы поделим, как это и полагается в таких случаях, пополам. Надеюсь, что в этом году на «Подлые скачки» съедутся богатые люди, а не какая-то голытьба.

Малыш Джонни встал, отвесил глубокий поклон и пробасил:

- Профессор Шуман, а мы выставим на эти скачки Счастливчика Мэта, Который Всегда Возвращается. У нас есть ещё один жокей, который способен скакать не хуже него, но на «Подлой скачке» мы предлагаем вам доверить деньги Мэту.

Второй жокей Синей Птицы с улыбкой сказал:

- Всё правильно, Гас, Мэт сможет показать, как умеют скакать по дистанции те, кто летает по струне, а чтобы к нему никто и близко не мог подобраться, то он будет сжимать в руке настоящую цыганскую колдовскую плеть и стегать ею каждого.

Никки вздрогнула и прошептала:

- Но ведь тогда и его тоже станут стегать плетьми другие жокеи. Мне это совсем не нравится.

Её поторопился, к моему облегчению, успокоить Вёсёлый Художник, который похлопал мою любовницу по ручке и добродушным, отеческим тоном сказал ей:

- В этом нет ничего страшного, профессор Шуман. В молодости, будучи студиозусом, я не раз принимал участие в этих скачках и тоже, бывало, получал плёткой по спине. Правда, не цыганской и, тем более, колдовской. А ну-ка, Принц, покажи её.

Цыганский Принц встал и вышел из парадной рыцарской гостиной, в которой вдоль стен стояло десятка два драчливых рыцарских лат. Иногда они подавали гостям кофе, но гораздо чаще сражались с ними на мечах, причём мастерски. Ну, а Весёлый Художник тем временем ворчливо добавил:

- Это совсем недавно, всего каких-то сто лет эти скачки стали называть «Подлыми». После того, как кто-то решил построить на ипподроме полосу препятствий и разрешать магам применять всякие хитрые трюки, чтобы сбросить всадника с коня. Мэт, мальчик мой, ты хорошо держишься на неосёдланном коне?

Симона улыбнулась и сказала вполголоса:

- Лучше не бывает, ваше сиятельство, Мэт просто срастается со своим Мраком и их уже ничто не может разорвать.

Вернулся Тишка и принёс свою длинную, чёрную плеть. Ректор взял её в руки и принялся внимательно разглядывать через магическую лупу. Вскоре он разгадал главный секрет цыганской колдовской плети, заохал, но спросил на всякий случай:

- Тихон, это что же, выходит плеть сплетена из тридцати трёх шнуров, скрученных из человеческой кожи, а также из женских волос? Про колдовской заговор на крови тридцати трёх человек я даже и не говорю. Это очень сильный магический артефакт и к тому же старинный. Ей не меньше двухсот лет.

Забирая из его рук плеть, Тихон поклонился и ответил:

- Да, ваше сиятельство, так оно и есть. Эту колдовскую плеть сплёл из кожи конокрада, мадьярского цыгана, мой далёкий прапрапра и ещё два раза пра, прадед. Ей уже триста семьдесят лет. Тому цыгану грозила смертная казнь, а всему его табору вечное проклятье, но он оказался мужественным человеком и согласился на то, чтобы из его кожи нарезали ремней для колдовской плети. В общем-то ничего страшного с ним не случилось, кожу ведь с него не сразу сняли, а срезали ремни в течении трёх лет, а крови на заговор пошло по напёрстку с каждого взрослого цыгана. Единственное, кому не повезло, так это его жене и сестре, которым сразу же отрезали косы. Зато он сумел избежать смертной казни за конокрадство и спас свой табор от проклятья. У этой плети есть одна особенность, ваше сиятельство. Сколько ты ею коня не стегай, ему все удары, что ласковое поглаживание, а вот если этой плетью человека жигануть то тогда, да, мало не покажется, ну, а для конокрада она и вовсе чуть ли не смертельна. И ещё её нельзя ни украсть, ни потерять. Она к своему хозяину даже из пекельного мира сама змеёй приползёт, ну, а в руку самого лучшего друга ляжет, как в мою собственную.

Ректор покрутил головой и сказал с улыбкой:

- Да, суровый вы народ, цыгане. - После чего заявил - Ну, что же, девушки, выносите кошели со своим золотом. Я лично его и отвезу завтра же с утра вместе с профессором Шуман на ипподром и внесу в кассу. Заодно и ставку сделаю. В тёмную, без объявления раньше времени имени жокея и клички лошади, лишь только назову девиз. Что мне сказать кассиру, Мэт?

Я улыбнулся и ответил:

- Друг любовников, ваше сиятельство. Вы же понимаете, кого именно я имею ввиду?

Весёлый Художник с улыбкой сказал:

- Конечно понимаю, мой мальчик. Это тот, кого я так долго жду и кто вместо того, чтобы прийти ко мне однажды ночью, постоянно наполняет меня такой жизненной силой, хоть бороду сбривай и начинай состязаться со студиозусами.

Девушки быстро сходили в соседнюю комнату и принесли большие кошели с золотом королевской чеканки. Мы посидели ещё полчасика, выпили по чашечке кофе, в присутствии такого мага, как Весёлый Художник, заговорённые нами и чуть ли не превращённые в големов латы, были сама любезность, а потому не только сварили кофе, но и обнесли им и сладостями нас всех. После того, как мы покофейничали, ректор Вышки и профессор Шуман покинули наш гостеприимный замок, в который я давно уже хотел пригласить Никки. Наконец я дозрел и попросил друзей, чтобы сегодня вечером мы побыли в нём одной своей командой. Как только Весёлый Художник и Огненный Цветочек сели в карету, я метнулся к своему флайеру невидимке и поехал вслед за ними. Никки повезла ректора в свой замок, чтобы показать ему императорских панд и тот погостив у неё с полчасика, поехал в свой замок. Никки ещё стояла у магических ворот и смотрела на уезжающую по дороге карету, когда я приоткрыл дверцу и предложил ей покататься, но сначала запереть ворота и приказать им отвечать всем, что хозяйки нет дома. Через четверть часа мы с ней были в нашем замки и я заново представлял ей своих друзей и подруг с указанием того, кто с кем дружит.

Мы провели вместе чудесный вечер и после этого Никки предпочитала своему замку наш. В нём было намного веселей, а она так скучала по приятному обществу и особенно дружеской компании сверстников. А ещё она очень скучала по своему балбесу Зиги и я уже стал подумывать о том, как накрутить хвост ещё и китайскому императору, чтобы тот разрешил супругам воссоединиться и досконально изучить все китайские секреты магии огня. Проще всего это было сделать через Михаила. Уж кто-кто, а китайские императоры русским царям по гроб жизни обязаны. К тому же довольно скоро вернётся Тия, так что и мне самому самое время начать скучать по моей прелестной инке. Хотя я помнил о ней каждую минуту и мне её очень остро не хватало, всё же некоторую двойственность ситуации я ощущал, а вот Мотя просто млел от моего романа с Николь, который он обеспечивал своим телом. Так незаметно закончился апрель и наступило тридцатое число, а вместе с ним и Вальпургиева ночь с её знаменитыми на всё Европу Кёнигсбергскими «Подлыми скачками» с их бешенными ставками и призовыми.

В пять часов вечера вместе со своими секундантами, держа в поводу Мрака, я вошел в большой круглый манеж ипподрома. В нём собралось семьдесят семь жокеев с магическими конями. В Вальпургиеву ночь скачки начинались в десять часов вечера, проходили в один заезд, но длились до двух часов по полуночи, это ведь были «Подлые скачки» на выживание. По всему периметру в манеже находились большие, полукруглые отсеки со стенами из магического стекла. Поэтому мы были у всех на виду, да, и сами могли видеть всех. На расстоянии в двадцать метров от стеклянной стены манежа, находилась чаша цирка с ложами для дам и господ, выставивших на «Подлую скачку» магического коня и жокея. Мой номер был самый фривольным, шестьдесят девять, и я вместе с Тихоном, Джонни и Игорьком сразу же направился к нашему отсеку. Мрак, подойдя к прозрачной стенке немедленно поклонился Никки, как и я вместе с секундантами.

Час назад были расшифрованы все девизы, что вызвало настоящий ажиотаж. Другом любовников, выставленным на скачки профессором Шуман, на которого сделали огромные ставки сам король и его верховный придворный маг, оказался студентом Матвеем Тулкиным из Московии. Едва только я вышел вместе с Мраком на подиум, все зрители разразились жутким хохотом и криками, смысл которых сводился к следующему - медведь поскачет на слоне. В чём-то они были правы. На эти скачки выставляли небольших, но очень выносливых и скоростных магических коней. К тому же у меня во всех основных показателях, вроде выигранных скачек, скорости старта, скорости финиша и выносливости, были проставлены одни нули. Ну, я то знал, с какой скоростью и сколько часов подряд может скакать мой Мрак, а зрители нет, и потому все бросились увеличивать свои ставки, ставя на признанных фаворитов, то есть против короля, Весёлого Художника и Никки, поставивших на меня в общей сложности шесть миллионов кёнингов. Что же, мне это было только на руку.

Как только все жокеи, магические кони и секунданты заняли свои места, нам, жокеям, приказали раздеться догола. Я уже успел заметить, что помимо таких же крепких ребят, как я сам, среди жокеев было ещё двадцать восемь парней и все они находились во второй части списка. Да, и магические кони у них тоже были красавцами. Однако, в отличие от меня они уже принимали участие в «Подлых скачках, о чём свидетельствовали шрамы от плетей на их спинах. А вот безусловным фаворитом гонки был ливиец Али Бен-Махмуд, жилистый, широкоплечий коротышка ростом метр пятьдесят, с почти чёрной кожей, невероятно волосатый, с кривыми, выгнутыми в дугу ногами и руками чуть ли не до земли, но зато без единого шрама на теле и до жути длинным мужским достоинством. Когда с него сняли золотой тюрбан и шелковые одеяния, третьесортные дамочки истерически завизжали, беснуясь: - «Трёхногий Али!» Мы вышли вперёд и подошли к столам, поставленным кругом, за которыми собралась целая толпа магов. Нас стали проверять и осматривать на предмет наличия всяческих сращенных с телом магических артефактов. Не знаю, правда, насколько тщательно и дотошно. Лично я был бы не прочь повнимательнее приглядеться и когда один из магов, осматривающих меня, попытался сунуть нос туда, куда не следует, легонько придушил его, отшвырнул в сторону и свирепым голосом, чуть-чуть шипя по-драконьи, прорычал:

- Зарываешься! Лучше бы, господа, вы так же тщательно проверяли магических коней, а то сдаётся мне, что с кое-какими скакунами тут не всё чисто и в них от лошадей нет ничего.

Со своего места вскочил главный маг «Подлых скачек» и истошным голосом завопил:

- Это бездоказательные заявления!

Оскалившись, я дерзко ответил ему:

- Не вопи, старая отрыжка. Скачка всё покажет, а точнее моя цыганская колдовская плеть. Да, и помимо этого доказательств моей правоты хватает. Если уж кто-то человека ради этих скачек превратил в обезьяну, то я полагаю, что и какую-то злобную тварь он тоже мог превратить в магического коня.

Али Бен-Махмуд, а большинство жокеев и в самом деле мало чем отличались от него фигурами, но он всё равно был среди них самым уродливым, коротко взвизгнул и со своего места сорвались два его здоровенных нукера. Драки между жокеями и секундантами на «Подлых скачках» обычное дело. Ну, за Мрака я не волновался, он стоял крупом ко всем, а лягался мой конь так, что дубовые ворота сносил играючи, да, и Тишка находился рядом с ним. Про Николеньку-Гарика я вообще молчу, не говоря уже о Малыше, в теле Гаса. Поэтому стычка за моей спиной была короткой. Два удара и оба амбала лежали на опилках без зубов и сознания. А я, чтобы заранее приструнить жокеев-магов, рыкнул:

- Малыш, подай мне плеть и дубовый бочонок с водой.

Бравировать силой и магическими плетьми на «Подлых скачках», дело обычное, а потому маги с радостью отбежали от меня и сами притащили столитровый дубовый бочонок с водой, а Малыш подал мне плеть, скрученную в кольцо. Несколько раз махнув цыганской плетью над головой, я с силой ударил ею по бочонку и разрубил его слегка наискосок, после чего крикнул:

- Запомните, господа, это цыганская колдовская плеть! Я могу ею хлестать магического коня, сколько угодно и тому не сделается худо. - Тишка тотчас подвёл ко мне поближе Мрака, я стеганул его несколько раз и тот лишь весело заржал, зато мой секундант подставил руку под один удар и на ней тут же вздулся багровый рубец, а я пояснил - Обычному человеку она также безвредна, магу или колдуну причиняет небольшие неприятности, а вот конокрада или убийцу лошадей карает чуть ли не до смерти, но хуже всего приходится хищному зверю. Того она рубит, словно булатным мечом, и мгновенно убивает насмерть. Имейте это ввиду, господа, и бойтесь моего удара, если у вас не всё чисто.

Половина жокеев громко расхохоталась, вторая половина возмущённо завопила, а зрители в цирке, которые всё прекрасно слышали и видели, в том числе Фриц, старина Вернер и Никки вместе с остальными нашими друзьями, радостно завопили. Моё заявление придавало «Подлым скачкам» дополнительную остроту, но это был всего лишь первый мой демарш. За миллион кёнингов я тут и не такого имел права наговорить. Маги осмотрели нас, затем наши портки и разрешили надеть их. Большая часть жокеев-магов, имевших европейскую наружность, надели на себя, как и я, серебряные трико - штаны из наноброни, но кое-кто больше доверял магической кольчуге. Лошадей магическая кольчуга или наноброня покрывала полностью, а вот жокеи надевали одни только штаны и самые разнообразные шлемы, которые тут же были вынесены для досмотра. Пятеро магов долго вертели в руках мой совершенно чёрный шлем из лёгких нанокомпозитов, но нашли в нём не слишком много магии. После этого они часа три осматривали наших магических коней. Мои секунданты подкатили поближе тележку и мы подкрепились сами и дали поесть Мраку, а заодно я ещё раз напоил его зельем.

Вскоре и этот этап остался позади и мы облачили Мрака в серебряную наноброню. Вот теперь я мог за него не волноваться, но, как вскоре выяснилось, рано. Все столы и стулья, находившиеся в центре манежа, опустили вниз и маги высветили перед нами объёмную магическую карту ипподрома, а скакать нам предстояло по большому, семикилометровому круг с весьма высокой скоростью - пятнадцать кругов до полуночи и пятнадцать кругов после полуночи. Всё бы хорошо, но при этом нам было нужно преодолеть двенадцать полос препятствий протяженностью от пятидесяти до двухсот метров. Поначалу я не воспринял их всерьёз, пока, отвечая на вопрос, каким будет на этот раз чёртов студень обычным или со смертельными засосами, главный маг ипподрома не воскликнул насмешливым голосом:

- Конечно с засосами!

Жокей возмущённо заорал:

- Их ведь запретили! Они коней убивает!

- Лучше готовьте своих лошадей к скачкам и они не будут гибнуть в засосах чёртового студня. - Брезгливо ответил маг.

Мне это не понравилось и я крикнул:

- А если в глаз за такие шуточки?

- Как это? - Удивлённо спросил маг - В какой глаз?

Шагнув вперёд, я вызывающим, дерзким тоном объяснил:

- А очень просто, уважаемый. Если я увижу, что ваши маги, создающие для нас препоны на скачках, будут злоупотреблять своим положением, то дам сдачи каждому так, что он может от этого очень сильно пострадать. Чем сильнее будет нанесён магический удар по каждому из нас, тем страшнее отдача. Хотя я всего лишь студиозус, у меня уже девятый уровень.

Почти все жокеи дружно рассмеялись. Даже те, которые смотрели в мою сторону волком, явно собирались меня вздуть и у них имелись для этого все шансы, ведь стартовать мы должны все разом, чтобы проскакать по дорожке в бешеном темпе двести десять километров под рёв толпы. В принципе это была вполне честная скачка, в которой разрешалось почти всё, кроме применения средств боевой магии. Между тем цирк стал быстро пустеть. Зрители покидали трибуны в нём, чтобы занять свои места вдоль беговой дорожки стометровой ширины, но мы не спешили. Время ещё было и я внимательно изучал трассу, пытаясь определить для себя самые опасные участки и то, как их лучше всего преодолевать. О своих соперниках я пока что не думал. Ясное дело, они не станут меня щадить, но ведь и я мог отвечать им той же монетой, ну, а что касается тактики, то тут ещё как посмотреть, кто разбирался в этом вопросе лучше. Запечатлев трассу своим тактическим шлемом, я вернулся в наш отсек.

Мрак, закованный в тонкую, всего пять миллиметров, наноброню, самую лёгкую, но от того не менее прочную, то и дело перебирал ногами, громко всхрапывал и даже тихонько ржал, словно бы вопрошая - когда в бой? Он уже всё прекрасно понял и весь напрягся в предвкушении бешеной скачки. Две недели либо я, либо Тихон не просто выезжали его. Мы по три часа в день скакали на нём галопом, хотя и не давали слишком больших нагрузок. Ну, а ещё мы очень внимательно просвечивали тело коня магическим видением и постепенно накручивали его мускулатуру, делая магического коня одновременно и сильным, и выносливым, а бойцом Мрак и без того был просто прирождённым, постоянно нацеленным на одну только победу. Он смотрел на всех своих соперников по скачке лютым взором и временами рычал по медвежьи, заставляя и в них быстро просыпаться вторую натуру. Наконец раздался сигнал гонга и нас повели на линию старта.