Успех работы театральной школы во многом зависит от правильного отбора поступающих. Можно располагать отличным составом преподавателей, пользоваться самой совершенной методикой обучения, но если набор студентов произведен неудачно, то и результаты окажутся посредственными. Театральная школа развивает и совершенствует актерские таланты, но не создает их. Отсутствие сценических способностей нельзя компенсировать ни знаниями, ни опытом, приобретенными в школе. Учить малоодаренных людей актерскому искусству— это все равно что засевать поле недоброкачественными семенами. В таком случае даже самая высокая агротехника бессильна обеспечить хороший урожай.

Способные люди нужны во всяком деле. Но разные профессии предполагают и различное качество способностей. Выдающийся русский физиолог И. П. Павлов делил людей по характеру высшей нервной деятельности на три типа: мыслительный, художественный и смешанный. Между ними нет резких границ. Речь идет лишь о преобладании эмоционально-образного или отвлеченно-словесного мышления, или, говоря точнее, о различных соотношениях первой и второй сигнальных систем при восприятии действительности.

Но и среди людей художественного типа по особенностям дарования можно различить потенциальных музыкантов, живописцев, писателей, актеров и т. п. Первая и важнейшая задача театральной школы — среди множества молодых людей, желающих посвятить себя искусству, отобрать наиболее пригодных для актерской профессии, предугадать их сценическое дарование.

Современная наука не может пока предложить нам достаточно простых и надежных способов определения характера дарования человека. Поэтому при выборе кандидатов в театральную школу приходится пользоваться методом сравнительного отбора и опираться на опыт и интуицию педагогов.

При оценке профессиональных качеств нередко допускаются ошибки. История театра знает немало примеров, когда лица, забракованные на экзаменах, становились впоследствии выдающимися актерами. Ошибки эти вызываются не только отсутствием точных объективных критериев отбора, но и теми трудностями, с которыми встречается будущий артист в неблагоприятной для него обстановке приемных испытаний. Часто «в официальной обстановке экзаменов таланты тускнеют и не показывают себя... Талант бывает глубоко скрыт, и его надо уметь вызвать. В полную противоположность ему, посредственность и бездарность смелы и наглы. Их не пугает торжественная обстановка приемных испытаний. Вот почему посредственность и бездарность имеют часто больший успех на вступительных экзаменах, чем истинное дарование» (К. С. Станиславский, Собрание сочинений в 8-ми томах, т. 3, М., «Искусство», 1955, стр. 404) [1].

Станиславский предостерегает от поспешного и легкомысленного суждения об экзаменующихся при отсутствии тщательно продуманной и хорошо организованной системы проверки. Чрезвычайно важно создать наиболее благоприятную обстановку, помогающую нормальному, естественному проявлению способностей поступающих. Этой задаче должна быть подчинена организация приемных испытаний.

Еще задолго до экзаменов проводятся предварительные беседы и консультации с желающими поступить в театральную школу. Педагоги знакомятся с молодежью и на основании первичной оценки сценических данных дают им рекомендации о целесообразности участия в конкурсных испытаниях. При этом производится отсев явно непригодных по физическим качествам, а также тех, кто пришел случайно, не продумав свое решение.

Допущенным к приемным испытаниям оказываются консультативная помощь в выборе литературного материала. Им рекомендуется обычно приготовить басню, стихи, прозу, то есть произведения разных литературных жанров, которые помогли бы всесторонне выявить и оценить их способности. Случается, что выбранные для экзамена произведения не дополняют, а дублируют друг друга или не соответствуют творческим возможностям абитуриента. Тогда следует исправить ошибку и рекомендовать недостающий для исполнения материал.

Приемные испытания проводятся в три тура. На первом туре главное внимание обращается на то, что легче всего поддается оценке: внешность, фигура, голос, дикция, а также сценическое обаяние, вкус в выборе репертуара, осмысленность его исполнения. При этом важно избежать распространенной ошибки: броская, отработанная форма исполнения, созданная иногда с помощью опытного педагога, принимается нередко за яркость дарования и, наоборот, профессиональная беспомощность— за отсутствие таланта. Необходимо поэтому учитывать не только показанный результат, но и потенциальные возможности экзаменующегося.

Лица, выдержавшие первое испытание, допускаются ко второму туру, на котором отбираются кандидаты для зачисления в школу. Экзаменационная комиссия при участии специалистов по речи и движению вторично проверяет артистические данные поступающих, применяя более высокий критерий оценки. Кроме чтения басни, прозы и стихов экзаменующимся предлагается выполнить в импровизационном порядке простейшие упражнения. Например, открыть дверь и войти в комнату, прячась от кого-либо, войти, чтобы сообщить присутствующим важную новость, незаметно вызвать товарища, появиться в качестве председателя экзаменационной комиссии. Или подойти к окну, чтобы поймать на стекле воображаемую осу, обратить внимание присутствующих на то, что происходит на улице, подать кому-то условный сигнал, объясниться мимикой и жестами с человеком, находящимся на большом расстоянии. Или перейти воображаемую улицу, спасаясь от дождя, от преследования, пытаясь задержать кого-либо, пробираясь через толпу, через поток автомобилей и т. п. Цель подобных упражнений— выявить способность экзаменующихся к живому органическому действию, проверить гибкость воображения, быстроту и непосредственность реакции, умение ориентироваться в заданных обстоятельствах. Такая дополнительная проверка очень важна, так как одно лишь художественное чтение не может дать полного представления об актерских способностях поступающих.

Отобранные на втором туре проходят тщательную проверку у педагогов-специалистов. Проверяется качество их голоса и произношения, пластичность, ритмичность, музыкальность, общая культура. Затем проводится медицинский осмотр. Выясняется общее состояние здоровья, недостатки телосложения, зрения, слуха и т. д.

Трудно составить правильное мнение об актерских способностях человека, если не видеть его в роли, во взаимодействии с партнерами. Поэтому желательно на третьем туре посмотреть экзаменующихся в драматических отрывках по их собственному выбору. Педагоги могут помочь им советом, провести с ними занятия, которые многое добавят к первоначальным впечатлениям об абитуриентах. В торжественных условиях публичного экзамена органичность их поведения нарушается нередко чрезмерной нервозностью, возбужденностью или, напротив, скованностью, застенчивостью. Интимная и спокойная обстановка урока помогает преодолеть излишнюю нервозность и показать себя в более нормальном, естественном состоянии. Это, в свою очередь, дает возможность более точно оценить профессиональные качества поступающих.

Станиславский в своих рекомендациях шел еще дальше. Он требовал просмотра отрывков в гримах и костюмах, перед рампой и зрителями. «Часто только тут выясняются сценичность, обаяние, сила, заразительность и другие необходимые качества и свойства для публичного творчества или, напротив, их отсутствие и недостатки» (т. 3, стр. 405).

К сожалению, это требование трудно осуществимо, и самому Станиславскому приходилось иногда отступать от него.

Прежде чем выносить окончательное решение о пригодности той или иной кандидатуры, экзаменационная комиссия заслушивает заключения специалистов, проводивших проверку поступающих, занятия и беседы с ними. Принимается во внимание не только степень, но и характер дарования. Опыт показывает, что не всякий способный к изображению человеческого поведения становится хорошим актером. Он может обладать даром имитатора, пародиста, то есть умением схватывать внешние характерные черты других людей и остро воспроизводить их, но это не всегда доказывает способность к живому органическому творчеству.

При формировании курса важно также учитывать разнообразие индивидуальностей. Если весь курс будет, например, состоять из одних только актеров бытового, характерного плана, то сильно обеднится учебный репертуар, трудно будет составить ансамбль, вне которого нельзя воспитать современного актера.

Лица, принятые в школу, проходят годичный, а в исключительных случаях и двухгодичный испытательный срок. В течение этого срока складывается окончательное мнение о профессиональной пригодности и общественном, морально-этическом облике студента.

Как показывает театральный опыт, оба эти условия в равной мере необходимы для коллективного сценического творчества. Более того, определяющими в развитии таланта артиста являются в конечном счете его человеческие качества, то есть идейная целеустремленность, любовь к искусству, сознание ответственности, отношение к педагогам и товарищам, трудолюбие, упорство. Именно эти качества помогают преодолевать все трудности и соблазны актерской профессии, достигать художественного мастерства.

Чтобы не засорять театр людьми случайными и недостойными, для которых отношение к искусству определяется только интересами личной карьеры, необходимо постоянно руководствоваться высокими этическими требованиями Станиславского к актеру. Здесь, как нигде, нужно проявлять принципиальность и не допускать компромиссов.

На первый взгляд изложенные нами требования и система проверки могут показаться чрезмерными. Однако такая взыскательность, большая затрата времени, сил и внимания при отборе в театральную школу полностью окупают себя впоследствии. Они вызываются большой ответственностью за судьбу приходящих к нам молодых людей, а также за будущее советского театра, которое мы вручаем нашим воспитанникам.

Всякая торопливость и небрежность при формировании курса ложатся потом тяжелым бременем на весь педагогический коллектив и глубоко травмируют тех студентов, у которых не окажется достаточных оснований для продолжения занятий в школе.

Существуют разные взгляды на педагогическую задачу и методику преподавания основ актерского искусства на первом курсе.

Во многих театральных учебных заведениях главным содержанием программы первого курса является работа над этюдами. Студентам предлагается сочинять и разыгрывать небольшие драматические сценки, эпизоды на материале хорошо знакомой им жизни.

Другие педагоги считают, что воспитывать актера можно только на драматургическом материале высокого качества. Таким требованиям самодеятельные ученические этюды не отвечают. Поэтому этюдам они предпочитают отрывки из современных и классических пьес.

Обращение к этюдам и отрывкам с первых шагов обучения в театральной школе объясняется обычно стремлением скорее раскрыть творческую индивидуальность ученику. Конечно, выявление и раскрытие творческой индивидуальности — одна из центральных задач театральной педагогики. Но она решается не только на первом курсе, а на всем протяжении обучения в школе и даже работы в театре. Чтобы успешно решить эту задачу, нужно прежде всего помочь ученику освободиться от наивных, дилетантских приемов игры, утвердить его на пути органического творчества. Здесь педагог должен уподобиться садоводу, который прививает к дичку новый культурный сорт растения, чтобы получить высококачественные плоды. Само собой разумеется, что для выращивания этих новых плодов потребуется известное время и что в период перехода растения из одного качественного состояния в другое не следует ожидать полноценного урожая.

Такой период перестройки существует и в процессе воспитания художника, когда он начинает сознавать примитивность своих прежних представлений об искусстве, отказывается от старых, любительских приемов, но не освоил еще азов профессиональной техники, не утвердился на новых творческих позициях.

В этот переломный период ученик может даже на время потерять уверенность в себе, поблекнуть, чтобы затем раскрыться в новом качестве. И нет ничего опаснее для формирования молодого артиста, чем преждевременное форсирование творческого результата. Утверждая начинающего актера на этом ложном пути, мы тем самым затрудняем для него процесс овладения основами органического творчества и препятствуем подлинному раскрытию его художественного дарования. Это все равно что музыканта учить не по нотам, а по слуху. Таким методом нельзя воспитать мастера-профессионала.

Конечно, можно начинать обучение актера и с этюдов и с отрывков. Станиславский допускал даже обращение к пьесе, но делал он это не для того, чтобы сразу ставить спектакль или учить работе над ролью на первом курсе, а чтобы дать возможность ученикам убедиться на практике в своей профессиональной беспомощности и вызвать в них потребность в углубленном изучении техники актерского искусства.

Начиная с этюдов и отрывков, педагоги обычно упускают эту цель. Вместо того чтобы учить работе над собой, они сразу приступают к работе над ролью. В результате нарушается последовательность педагогического процесса и задача овладения артистической техникой отходит на второй план, становится побочной.

Если руководствоваться программой Станиславского, то главной задачей первого курса надо признать работу актера над собой, то есть овладение основами артистической техники. Этой задаче должна быть подчинена работа и над этюдом и над отрывком. Этюд и отрывок нужны не сами по себе, а как определенный этап в овладении мастерством, как промежуточное звено между работой актера над собой и над ролью.

Артистическая техника направлена на развитие и совершенствование психической и физической природы артиста. Она включает в себя все составные элементы сценического действия: работу органов чувств, память на ощущения и создание образных видений, воображение, предлагаемые обстоятельства, логику и последовательность действий, мыслей и чувств, физическое и словесное взаимодействие с объектом, а также выразительную пластику, голос, речь, характерность, чувство ритма, группировки, мизансцены и т. д. Овладение всеми этими элементами должно подвести актера к умению совершать подлинные, целесообразные, органические действия в вымышленных обстоятельствах пьесы, воплощать «жизнь человеческого духа» роли в художественно выразительной форме.

Для этого чрезвычайно важно воспитать в актере утонченное чувство правды, которое помогало бы ему безошибочно отличать подлинный органический процесс действия от его актерского изображения. В противном случае легко стираются грани между искусством и ремеслом.

Артистическая техника должна быть доведена до такой степени совершенства, когда природа артиста сама, непроизвольно втягивается в процесс творчества. В момент выполнения сценического действия актер не должен уже думать о внимании, взаимодействии, логике и последовательности, чувстве правды, так же как и о мышечной свободе, дыхании, голосе, дикции, пластике и т. п. Только при этом условии он сможет сосредоточиться на главной цели творчества, то есть на сверхзадаче и подводящем к ней сквозном действии.

В основе работы актера над собой лежит принцип: от сознательного овладения артистической техникой к подсознательному пользованию ею.

— Система,— говорил Станиславский ученикам,— должна быть не в голове, а в памяти ваших мышц.

К сожалению, наша театрально-педагогическая практика еще не достигла такого уровня, когда артистическая техника доводилась бы до степени рефлекторной подсознательной деятельности. В большинстве случаев учащихся только знакомят с элементами системы, да и то лишь на первом курсе; между тем как овладение артистической техникой требует повседневной тренировки на всем протяжении обучения в школе. Более того, задача театральной школы — привить ученикам потребность в работе над собой в течение всей артистической жизни, подобно тому как это делают музыканты, певцы, танцоры, цирковые артисты — подлинные профессионалы своего дела.

Многие педагоги боятся засушить учащихся черновой тренировочной работой. Они считают ее малоинтересной и торопятся как можно скорее перейти к более увлекательной репетиционной работе над этюдами, отрывками и спектаклями. Но недостатки в освоении первого раздела учебной программы приводят в свою очередь к формальному, поверхностному освоению сценического метода, который должен опираться на артистическую технику. Подобный пробел в воспитании актера трудно уже восполнить впоследствии, в условиях театрального производства, и актер часто на всю жизнь остается полупрофессионалом.

Каковы же причины недооценки тренировки в театральной школе? Этот факт нельзя объяснить только простым нежеланием педагогов заниматься черновой работой, требующей больших усилий, выдержки и терпения, но не дающей быстрых эффективных результатов. Существуют и другие, более серьезные причины.

Система Станиславского претерпела значительные изменения, но методика ее преподавания во многом осталась прежней. До сих пор задача овладения системой сводится, как правило, к тому, чтобы научиться создавать верное сценическое самочувствие. В соответствии с этим все разделы системы, начиная от артистического внимания, воображения и кончая культурой речи и движения, продолжают рассматриваться по инерции как элементы внутреннего и внешнего сценического самочувствия актера.

Такая концепция системы и вытекающая из нее методика преподавания сложилась более полувека назад под влиянием определенных исторических условий, состояния науки и театральной культуры того времени. Ложному пафосу, ходульности, дурной сценической условности старого театра, а также нарочитой декадентской стилизации Станиславский противопоставлял жизненность и естественность поведения актера на сцене. В противоположность ложному актерскому самочувствию он утверждал нормальное сценическое самочувствие, основанное на законах человеческой природы. Такое самочувствие должно было, по его тогдашним представлениям, предшествовать творчеству, стать необходимым условием его осуществления.

Для решения этой задачи Станиславский обратился за помощью к современной ему психологии. В его системе появился длинный перечень элементов самочувствия, которые он рассматривал как ступени, подводящие актера к творческому переживанию. Освоение этих элементов в определенной последовательности и составляло главное содержание тогдашней методики преподавания системы.

Но такой чисто психологический подход к творчеству уступил со временем место новому, более совершенному методу сценического творчества. Опыт показал, что верное творческое самочувствие трудно создать вне процесса действия. Оно менее всего поддается воздействию и контролю со стороны нашего сознания. Благоприятное творческое самочувствие может возникнуть лишь как счастливая случайность, на которой нельзя основывать правила. К нему нужно прийти, но не с него следует начинать процесс творчества.

Поскольку проблема сценического самочувствия утратила самостоятельное значение в системе Станиславского, то в соответствии с новым подходом к творчеству должна была измениться и методика преподавания элементов системы.

Нельзя сейчас сценическое самочувствие делать предметом специального изучения в театральной школе, отрывать овладение элементами системы от процесса сценического действия. Изолированное изучение элементов ведет к расчленению системы на ряд самостоятельных составных частей, которые трудно потом слить в единое, органическое целое.

Нa экзаменах по актерскому мастерству ученики демонстрируют иногда виртуозно отработанные упражнения на отдельные элементы системы. Они могут расслаблять и напрягать мышцы, сосредоточивать свое внимание на заданном объекте, выполнять упражнения c воображаемыми предметами, фантазировать на самые отвлеченные темы и т. п., но оказываются неспособными пользоваться всем комплексом этих элементов в момент действия. Тем самым не достигается главная цель системы — втянуть в процесс творчества органическую природу артиста.

Такое преподавание системы часто превращается на практике в формальный педагогический ритуал. Не ощущая непосредственной связи элементов сценического самочувствия с самим творчеством, ученики рассматривают нередко этот раздел своего профессионального воспитания как необходимую дань уважения системе Станиславского, как некое чистилище, через которое нужно пройти, чтобы получить право играть на сцене.

Чтобы усовершенствовать методику преподавания системы, необходимо отчетливо представить себе ту эволюцию, которую она претерпела. Известно, что в 30-е годы Станиславский внес принципиальные изменения в метод сценической работы и во многом пересмотрел свои педагогические взгляды. Опираясь на закон органического единства духовной и физической природы человека, он предложил подходить к творчеству не от психологии, переживания, а от логики физических действий, которая способна рефлекторно вызывать соответствующую ей логику чувств.

Отказавшись от изучения сценического самочувствия в отрыве от сценического действия, Станиславский не отказался, однако, от использования открытых и разработанных им элементов, с помощью которых создается органический, творческий процесс. Но во многом изменились понимание самих элементов и методика овладения ими. Для него они стали составными частями живого органического действия.

Элемент внимание рассматривается теперь не только как противоположность рассеянности, как умение сосредоточиться на заданном объекте, но прежде всего как активный познавательный процесс, как необходимое условие органического действия, осуществляемого с помощью восприятия (зрение, слух, осязание и т. п.).

Сценическое общение перестало быть чисто психологическим процессом («обмен душевными токами»). Мы понимаем теперь под ним активное взаимодействие партнеров, в котором участвует как физическая, так и духовная природа актера.

Говоря об элементе воображение, мы имеем сейчас в виду не только способность фантазировать, то есть создавать в своем воображении новые образы и связи действительности, но и умение своей фантазией воздействовать на окружающую сценическую жизнь и изменять ее в нужном направлении. В сценическом искусстве нужна фантазия не отвлеченная, а действенная, идущая от реального ощущения происходящего на сцене.

Точно так же нельзя рассматривать чувство правды и веру как самостоятельные элементы в отрыве от логики и последовательности действия. Логика и последовательность и есть самый надежный путь к овладению этими элементами.

В педагогической практике Станиславского последних лет некоторые элементы системы, раскрытые в книге «Работа актера над собой», получили несколько иное значение. Станиславский отказался от прямого обращения к эмоциональной памяти, указав косвенные пути воздействия на нее через логику действия и воображение; вместо деления пьесы на куски и задачи разработан более совершенный прием действенного анализа пьесы.

При этом появились и новые понятия системы, подсказанные опытом педагогической практики. О них будет сказано в соответствующих разделах книги.

Тренировочная работа актера не может ограничиваться решением чисто технических задач, как, например, спортивная тренировка. Она обязательно содержит и элементы творчества. Занимаемся ли мы упражнениями на развитие органов восприятия, воображения, логики и последовательности, изучаем ли различные стадии общения и т. п., мы всякий раз должны приходить к совершению органического действия большей или меньшей степени сложности. Поскольку элементы артистической техники и являются, по существу, элементами сценического действия, каждое включаемое в тренировку упражнение есть в одно и то же время и техническое и творческое упражнение. При дальнейшей отработке оно может быть доведено до высокого художественного совершенства.

Овладевая на первом курсе элементами органического действия, студенты делают одновременно и первые шаги в познании метода сценической работы. На материале упражнений они учатся совершать несложные действия в условиях сценического вымысла.

Органичность— необходимое условие живого сценического творчества, как умение художника верно видеть и точно переносить натуру на плоскость, как способность музыканта тонко слышать и верно воспроизводить мелодию. Но для создания произведения искусства требуется еще и многое другое. Артист становится мастером лишь по мере всестороннего овладения техникой своего искусства, при условии, если он обладает природными данными, поддающимися развитию.

При отсутствии техники актер либо идет на упрощение авторского замысла ради сохранения органичности, либо, пренебрегая органичностью, переходит на внешнее изображение образа.

Техническая подготовка актера должна, как правило, опережать практическую потребность в ней. Для исполнения простейших, почти бессловесных упражнений и этюдов на первом курсе, быть может, и не понадобится особое совершенство дикции и пластики, которыми студенты занимаются с первых дней обучения. Но настоятельная необходимость в них будет ощущаться на последующих курсах, при работе над ролями. Точно так же следует подходить и к тренировке всех остальных элементов. Надо брать прицел на те высокие требования, которые будут предъявлены ученику впоследствии. Кроме того, нельзя ощущать творческой свободы, а стало быть, и сохранять органичность процесса, если находиться в момент творчества на пределе своих технических возможностей. Певец, например, хорошо знает: чтобы легко прозвучало верхнее до в арии, надо в упражнениях брать на один-два тона выше.

Характер и объем тренировочной работы по сценическому движению, гимнастике, танцам, манерам, так же как и по постановке голоса, дикции, орфоэпии, логике речи, определяются специальными программами. Важно лишь подчеркнуть, что педагогический результат по всем тренировочным дисциплинам находится в прямой зависимости от регулярности проведения этой работы. Если ограничиться только встречей с педагогом один-два раза в неделю и не закреплять его заданий ежедневной тренировкой, то можно с уверенностью сказать, что пользы от таких занятий будет мало. Организация повседневного тренинга, который включал бы в себя отработку всех изученных студентами элементов сценического действия, приобретает первостепенное значение.

Тренировочная работа проводится, как правило, в форме групповых занятий, по общей программе. Но занятия по общей программе не исключают необходимости дифференцированного подхода к учащимся и постановки перед ними индивидуальных заданий.

В каждом человеке в той или иной степени присутствуют Все элементы художественного творчества, но у одних они развиты сильнее, у других — слабее. Кроме того, у каждого есть свои индивидуальные физические и психические дефекты. У одного — вульгарное произношение, у другого — сутулость, неправильность походки, у третьего — бедность фантазии 'или неустойчивость внимания и т. п. Поэтому нельзя ко всем подходить с общей меркой. Чтобы исправить эти природные или приобретенные недостатки, необходимо прежде всего их выявить и зафиксировать. Педагоги должны быть опытными диагностами. Целесообразно на каждого учащегося завести индивидуальную карточку, наподобие «истории болезни».

На первых порах легче выявить и отразить физические недостатки в области речи, голоса, движения, слуха, ритмичности и т. п. Для этого педагоги по различным предметам проводят тщательное и всестороннее изучение студента в процессе занятий. Так, например, педагог по движению выявляет недостатки физического сложения, проверяет координацию движений, правильность походки, жеста, наличие мышечных зажимов, чувство ритма. Педагог по голосу проверяет музыкальный слух, диапазон голоса, чистоту тембра, работу дыхательного аппарата. Педагог по речи выявляет недостатки произношения, интонации, наличие акцентов и местного говора. Речь студента записывается на магнитофонную пленку, которая приобщается к его личной карточке.

Педагоги обращают внимание ученика на его недостатки, дают ему практические советы и рекомендуют упражнения для самостоятельных занятий. Эта работа проводится параллельно с прохождением общего курса и периодически контролируется педагогами.

Что же касается оценки творческих и человеческих качеств студента, то на это отводится более длительный срок. Эта часть индивидуальной карточки заполняется в течение учебного года. В карточке отмечаются недостатки общей культуры, восприимчивости, эмоциональной возбудимости, воображения, внимания, сценического обаяния, а также творческой инициативы, работоспособности, дисциплинированности, морально-этических качеств студента, его пригодности к коллективному творчеству.

В конце учебного года происходит проверка по всем показателям, записанным в карточке, и фиксируются изменения, происшедшие за год. Индивидуальные карточки дают возможность контролировать работу как студентов, так и педагога.

Помимо практических занятий один-два раза в месяц проводятся теоретические беседы по театральному искусству. Задача таких бесед — помочь учащимся более сознательно подходить к овладению своей специальностью.

Каждый вид искусства имеет свою теорию, которая входит составной частью в систему художественного образования. Нельзя представить себе, например, квалифицированного музыканта, который в совершенстве владел бы своим инструментом, но не знал бы теории музыки. И в театральной школе должен существовать курс теории сценического искусства, основы которой разработаны Станиславским.

Когда преподавание сводится только к сумме практических навыков и приемов, то учащиеся часто не улавливают их смысла, не ощущают их связи с общими задачами искусства. Это относится и к работе актера над собой и к работе над ролью. Такого актера легко сбить с привычных позиций. Знать в искусстве — это прежде всего уметь, учил Станиславский, а умение должно быть осмысленно.

Как первый шаг к ознакомлению учащихся с теоретическими основами предмета целесообразно провести цикл бесед по общим (вопросам театрального искусства и по отдельным разделам программы, по мере их прохождения.

В первых беседах следует ознакомить с тем, что такое театр, чему он служит, какова его общественная роль, в чем состоит истинное призвание артиста; рассказать о принципе ансамблевости коллективного творчества и вытекающих отсюда этических и дисциплинарных требованиях. Студенты должны хорошо представлять, какому искусству они будут учиться, каковы отличительные особенности этого искусства, его трудности и преимущества, где проходит граница между театральным творчеством и ремеслом, в чем смысл борьбы различных художественных направлений в театре. Примерный план таких бесед о театральном искусстве приводится в следующем разделе.

Целесообразно также проводить обсуждение спектаклей, дискуссии по вопросам современного театра, организовывать встречи с крупнейшими мастерами искусства.

С самого начала желательно приучить студентов вести творческий дневник, в котором бы они фиксировали процесс занятий и жизненные наблюдения, представляющие интерес для них как будущих художников. Дневник хорошее средство самовоспитания. Он помогает ученикам лучше осознавать смысл того, чем они занимаются в школе, самокритично оценивать результаты своей работы, находить причины успехов и неудач.

Важнейшая, а на первых порах и первостепенная задача педагогов школы, ее руководителей и общественных организаций — воспитание артистической этики и сознательной дисциплины. Все их усилия должны быть направлены на создание дружного, целеустремленного студенческого коллектива и творческой атмосферы на курсе. Еще до того как сформированный курс приступит к занятиям, необходимо предъявить учащимся дисциплинарные требования, которые должны неукоснительно проводиться в жизнь. Профессия актера требует высокой дисциплины и чувства коллективной ответственности за общее дело. В театральной школе должен существовать своего рода дисциплинарный устав. В нем нужно четко сформулировать правила поведения студента в учебном заведении и быту, соответствующие нормам поведения культурного современного человека.

В воспитании творческого коллектива большое значение имеет принципиально взыскательное отношение ко всякого рода общественным и этическим проступкам. В этом деле нельзя ограничиваться только административными мерами взысканий. Каждый серьезный проступок нужно делать предметом общественного обсуждения, воздействуя тем самым не только на провинившегося, но и на весь коллектив.

При этом нельзя забывать, что каждый возраст имеет свои особенности, и дисциплинарные строгости не должны угнетать, а тем более унижать человеческое достоинство, сковывать естественные проявления молодого темперамента, потребность в живом общении и самовыражении. Но ученику важно уметь управлять собой и знать время и место для выражения своих эмоций.

Вся система обучения в театральной школе, весь комплекс специальных общественно-политических и искусствоведческих дисциплин направлен на воспитание художника широкого кругозора и передовых общественных взглядов. Но решающее влияние lt;на формирование духовного облика будущего художника, его мировоззрения и морально-этического склада оказывают все же педагоги профилирующей дисциплины во главе с руководителем курса. Они не только преподаватели своего предмета, но и воспитатели молодежи. Они призваны воздействовать на учеников и высокой требовательностью, и добрым советом, а главное, личным примером. Личный пример — самый действенный способ воспитания. Нельзя требовать от других того, чему не следуешь сам.

Первый курс определяет направление всей дальнейшей работы театральной школы. Именно здесь закладываются основы артистической техники и морально-этические нормы коллективного творчества. Если с самого начала не внушить ученикам верного представления о высоком гражданском призвании художника, не воспитать в них потребности к постоянному совершенствованию, то в дальнейшем уже трудно будет восполнить упущенное. Поэтому к работе первого курса следует подойти с особой ответственностью, уделяя исключительное внимание как подбору педагогов, так и организации учебного процесса.