"Мед для медведей" - читать интересную книгу автора (Бёрджес Энтони)

Глава 13

Пол сидел в небольшом пивном баре неподалеку от центра города. Он чувствовал себя превосходно. Все прошло гладко. Юного Опискина увезли его друзья навстречу светлому будущему, но это уже совершенно не касалось Пола. Он заказал себе билет на самолет, вылетающий из Хельсинкского аэропорта в 19.55. В 01.45 он будет в Лондоне. Посадка начнется за полтора часа до вылета. Багаж? Интересно, заинтересует ли кого-нибудь его отсутствие. Из Лондона он уехал с четырьмя тяжелыми чемоданами. Сейчас у него не было никаких вещей. Последний чемодан остался на судне. Пусть русские делают с ним что хотят. Могут даже отправить ему на дом через английский офис «Интуриста». Это уже не имело никакого значения.

Пол допивал третий стакан легкого финского пива. Он поменял пять фунтов на финские марки и теперь намеревался их истратить до отъезда из Хельсинки. Не менять же потом снова на фунты. Напившись пива, он сходит куда-нибудь поесть. Ему всегда нравилось гулять по чужому городу в одиночестве. Финская столица очаровала Пола, здесь было по-домашнему уютно. Радовали глаз аккуратные домики, консервированные ананасы в витринах магазинов, а прохладный воздух, наполненный ароматом хвои, приятно холодил разгоряченное лицо. И женщины здесь были все как на подбор: высокие, изящные, светловолосые, голубоглазые. Да и на мужчин тоже было приятно посмотреть – стройные, подтянутые, аккуратные. Из расположенного неподалеку радиомагазина доносилась веселая музыка. В общем, все вокруг дышало спокойствием. Мимо проехал трамвай. За соседний столик плюхнулся парень, несший стопку очень толстых книг. Похоже, учебники по медицине. Он попросил пива, и побыстрее. Вот она, свобода! Хотя, если разобраться, что такое свобода?

Словно для того, чтобы ответить на этот невысказанный вопрос, в бар зашли Карамзин и Зверьков. Карамзин немного прихрамывал. Пол ощутил легкое беспокойство, по быстро вернулся в прежнее благодушное состояние. В конце концов, кто они такие? Люди, которых он знал когда-то, можно сказать старые друзья. Он привстал и приветственно помахал им. Карамзин увидел его первым и резко дернулся, словно кукла на веревочке. Зверьков удивленно оглянулся и, заметив Пола, примерил на лицо приветливую улыбку. Затем он подвел нервно вздрагивающего Карамзина к столику.

– Если не возражаете, – улыбнулся он, – мы к вам присоединимся.

У Карамзина на носу была длинная царапина. Должно быть, постарался знаток эпохи Тюдоров.

– Присаживайтесь, – сказал Пол. – Вы опоздали на самолет?

Карамзин выпалил длинную русскую фразу, злобно покосился на Пола и сел, отодвинувшись от него как можно дальше.

– Старайтесь сдерживаться, мой друг, – посоветовал Пол, – все-таки вы не дома.

– Совершенно верно, – сказал Зверьков, – мы не дома, вы, кстати, тоже. Финская полиция изъявила готовность к сотрудничеству. Мы как раз идем оттуда. Так что с помощью наших финских друзей мы непременно найдем его. А потом совершим увлекательное путешествие домой на поезде. – Красивая пухленькая официантка, блондинка лет тридцати пяти, подошла, призывно покачивая красивыми грудями. Зверьков сделал заказ.

– Интересно, как вы собираетесь сотрудничать с полицией свободного государства в таком деле, – удивился Пол. – Парень не совершил никакого преступления.

Нервный Карамзин задрожал сильнее. К тому же он начал тоненько поскуливать, периодически переходя на вой. Сидевшие за столиками люди, честные финские любители пива, посматривали на него с любопытством. Зверьков положил руку на плечо друга, стараясь успокоить несчастного.

– Знаете, – задумчиво сказал он, – почему вас очень сложно воспринимать всерьез? Вы слишком невинны. Кажется, еще Толстой утверждал, что все люди должны быть… в общем, я не помню, что он там говорил. Мне некогда читать книги. Кто, по-вашему, человек, которому вы так самоотверженно помогали?

– Сын вашего великого композитора Опискина, – торжественно провозгласил Пол. – И вовсе не потому, что я так думаю. Это факт. Во всем виноват ваш режим. Вы преследуете мальчика из-за его отца, хотя и отец не совершил никакого преступления.

– А почему вы так думаете? – спокойно поинтересовался Зверьков. – Вы видели какие-нибудь документы, удостоверяющие его личность?

– Идиот, – простонал Карамзин.

– Им следовало вам тоже выбить несколько зубов, – вздохнул Пол. Подошла официантка с тремя кружками пива. – Смотрите, – обратился к ней Пол и продемонстрировал свою беззубую нижнюю челюсть, – это сделали русские. Ужасные люди. Очень грубые и жестокие. Держитесь от них подальше.

Официантка сперва очень удивилась, но быстро поняла, что от нее требуется всего лишь порция сочувствия. Оно выдавалось бесплатно. Затем она взяла у Зверькова деньги и бесшумно удалилась.

– Одна кружка для вас, – сообщил Зверьков. – Это поможет вернуть румянец на ваши бледные щеки.

– Какой идиот, – снова простонал Карамзин и горестно закачался.

– Знаете что, – повысил голос Пол, – скажите вашему уроду, чтобы он не называл меня идиотом.

– Но ведь это же действительно глупо, так свято верить в то, что не является правдой, – сказал Зверьков. – Тот парень, который путешествовал вместе с вами под именем вашей жены, – самый настоящий преступник. Он давно в розыске. Последний раз он гастролировал в Киеве, а потом надолго залег на дно. Его нигде не могли найти. Вы могли бы нам очень здорово помочь. Расскажите, кто заплатил вам за него.

– Я вам не верю.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но он не Опискин, а Обноскин. Степан Обноскин. Он из молодых, да ранних. Еще и идиот к тому же. Винить в этом можно кого угодно – капитализм, фашизм… Его отец был убит немцами, мать умерла, я уже забыл отчего. В детстве его сильно ударили по голове, не помню, кто и почему это сделал, но с тех пор он отстает в развитии. Он очень жесток, вы должны были заметить. В разное время он работал на контрабандистов, фальшивомонетчиков. В общем, он свой человек в преступном мире. Между прочим, имелись подозрения, что он забил до смерти старуху, чтобы отобрать у нее несколько рублей.

– Нет, – сказал Пол.

– Покрывший свое имя позором псевдомузыкант Опискин, – вмешался Карамзин, – не имел детей. А ты – кретин, – не удержавшись, добавил он.

– Я вам не верю, – заявил Пол, – и никогда не поверю. Откуда, скажите на милость, у него деньги?

– Вы не хотите верить, – сказал Зверьков. – Вы предпочитаете гордиться тем, что совершили благородный поступок, считаете себя Дон Кихотом и Санчо Пансой в одном лице. Но все, что вы сделали, это помогли жестокому убийце уйти на Запад.

– Его поймают, – пообещал Карамзин. – Сегодня. Здесь. – Он неожиданно улыбнулся и довольно дружелюбно взглянул на Пола. – Слушай, пойдем в туалет вместе.

– Не получится, – засмеялся Пол. – Хотите отключить меня и под видом пьяного отправить в Ленинград? Не выйдет.

– Деньги, – гнул свое Зверьков, – поступили от людей, которые его использовали. Возможно, он послан для связи с кем-то. В любом случае от него мы сможем узнать очень многое. Он знает множество имен. Он глуп, но хитер. – Зверьков отхлебнул еще пива. – Поймите, иногда преступления бывает очень сложно доказать. Не всегда можно разыскать свидетелей. Но не вызывает сомнений, что этот деятель совершил ряд серьезнейших преступлений, среди которых имеется и убийство и изнасилование.

– Я не… – промычал Пол, – я только хотел…

– Вы хотели чувствовать себя героем, – сказал Зверьков, – вам нравилось спасать невинное существо от жестокой тирании. – Он задумчиво покачал головой. – Поверьте, не чувствующие за собой никакой вины люди довольно редко стремятся покинуть Советский Союз. Что они могут найти здесь такое, чего нет у нас?

– Свободу.

– Свободу, – фыркнул Карамзин, – для футбольных фанатиков, которые позволяют себе играть с законом. Вольность, – с ненавистью выговорил он.

– А что случилось после того, как мы ушли? – спросил Пол.

– Что могло случиться? Они сказали, что не имели в виду ничего плохого. Что это была только игра. Да и мы не стремились раздуть скандал. Надо было сохранить лицо.

– Им повезло, – буркнул Карамзин, – что мы не были вооружены.

– Кстати, – задумчиво пробормотал Зверьков, – мы так и не видели вашу жену. Интересно, где она?

– Считайте, что я холост, – ответил Пол, – так будет проще.

Он уже несколько минут напряженно прислушивался к звукам музыки, доносившейся из соседнего магазина. Мелодия казалась удивительно знакомой. Но это был, слава богу, не Опискин. Совершенно точно, это был не Опискин.

Зверьков рассеянно разглядывал многочисленные вывески, выполненные на финском и шведском языках.

– Странный все-таки язык у финнов, – сказал он, – у меня все время на языке вертится одна фраза, но я не представляю, где я ее услышал или прочитал. – И он произнес несколько слов по-фински. – В переводе это означает: «Пришла зима и привела с собой долгие ночи».

Пол вздрогнул.

– Зима еще не скоро.

– Только не для ваших маленьких стран, – сказал Зверьков. – Я имею в виду Финляндию, Швецию, Данию, это рисковое государство, где королева – киноактриса, да и вашу страну тоже. Темнота… темнота… Вам обязательно захочется света и тепла, вы не сможете без них жить, и когда-нибудь вы поймете, что найти их сможете только у нас. Или по другую сторону Атлантики. Будущее принадлежит большим и сильным державам.

Пол, наконец, узнал музыку. Это был финал Пятой симфонии Сибелиуса. И тут же почувствовал, что у него сильно кружится голова. Видимо, финское пиво вовсе не такое уж легкое, как ему сначала показалось.

– Вы оставили меня без всего, – сказал он, – без зубов, без жены. Я даже не знаю, кто я есть на самом деле, я имею в виду – в сексуальном отношении. Правда, сексуальная ориентация Шекспира тоже не вполне ясна. А есть еще и Сократ. Я возвращаюсь домой, в свой антикварный магазин. Кто-то же должен сдувать пыль с предметов старины, пока вы вместе с американцами не сделали мир полностью пластмассовым. У меня впереди сплошное лето. А теперь прислушайтесь к этой музыке, созданной в очень маленькой стране. – Пол несколько секунд помолчал и добавил: – А что такое свобода, вы когда-нибудь обязательно узнаете. От нас.

Еще не договорив, он усомнился в собственных словах.

– Свобода, – ухмыльнулся Карамзин.

– Свобода, – задумчиво молвил Зверьков.

В тишину ворвались заключительные аккорды симфонии.

– Свобода… что бы это ни было, – согласился Пол.