"Стожары" - читать интересную книгу автора (Мусатов Алексей Иванович)Глава 9. ЗА ОКОЛИЦЕЙВесна шагала семимильными шагами. Земля покрылась зеленой щетинкой травы, неумолчно заливался жаворонок, спирально уходя в небо, и с полей несло теплым, благодатным, полным тонких запахов воздухом. Дорога из школы домой в эти дни стала удивительно длинной. Ребят тянуло и к лесной опушке, где около рыжих островерхих куч уже хлопотливо сновали муравьи, и к топким берегам реки, где вспыхивали первые желтые цветы. Лес стоял еще голый и прозрачный. Только орешник, ольха да береза развесили длинные дымчатые сережки, и, продираясь сквозь лесную чащу, ребята поднимали облачко тонкой желтоватой пыли. На полях бойко пробивался из земли хвощ, и мальчишки охотно жевали его водянистые розовые стебли. Но чаще всего школьники задерживались у околицы деревни. Разувались, снимали пиджаки и куртки и заводили бесконечные игры в войну, в лапту, в чижи на счет до ста очков, в городки на двенадцать фигур. Редкая игра обходилась без Саньки Коншакова. Пошлет его, бывало, мать к соседке за солью. Выйдет он на улицу, увидит, как мальчишки у околицы играют в лапту, и нахмурится от досады. Старшие объединились против маленьких, играют не по правилам, частенько плутуют. И загорится тут Санькино сердце: — Неправильно играете! Разобьются мальчишки заново на партии, уравняют силы, и игроков точно живой водой спрыснет. Санька, конечно, старший в своей партии. Каждому игроку он определит его место, укажет, кому за кем бить по мячу. Себя он всегда оставлял для заключительного удара. Вот взмахнул лаптой первый игрок — промахнулся. Нацелился второй — тоже мимо. Не повезло и третьему. Доходит очередь до Саньки. На него с надеждой смотрят десятки глаз. Санька — старший, «матка», и он должен выручить свою партию. Санька не спешит. Он долго выбирает лапту по руке. По правилам, последний игрок имеет право на три удара по мячу. Первый и второй удары Санька наносит вполсилы. Мяч отлетает недалеко от кона. Противник торжествует — Санькина партия явно проигрывает. Но Санька спокоен. Он откладывает в сторону легкую дощечку, которой ударял по мячу, подходит к изгороди и вытаскивает из земли тяжелый кол. Долго примеривается, плюет на ладони и вдруг кричит: — Подавай! Один из игроков подбрасывает в воздух мяч. Обхватив кол обеими руками, Санька описывает им широкую дугу и с хеканьем наносит последний удар. Упругий резиновый мяч взвивается так высоко в небо, что кажется, никогда больше не опустится на землю. — Выручил! Выручил! — восторженно кричат мальчишки, стремглав бегут до заповедной черты и возвращаются обратно к кону. И так увлечется Санька игрой, что забудет обо всем на свете. Потом опомнится, прибежит домой и, не моргнув глазом, скажет матери, что луку у соседки не нашлось. — Я ж тебя не за луком посылала — за солью, — разведет руками Катерина. — Я и про соль спрашивал. Тоже нету… Как-то раз ребята затеяли игру в «колы-забивалы». В землю воткнули остро отточенный, как карандаш, осиновый кол. Рядом положили несколько березовых поленьев. Санька поставил всех мальчишек в круг и начал выбирать водящего. Неожиданно к ним подошел Федя Черкашин: — В колы играете? Знаю такую игру. А водят у вас как — по жребию или на охотника?.. Ага, по счету. Тогда и меня посчитайте. — И он втиснулся в круг. Санька смерил новичка взглядом. — Посчитаем, посчитаем, — согласился Девяткин и, подмигнув Саньке, стал на его место. И все улыбнулись, потому что знали: если Петька захочет кого сделать водящим, это так и будет. Девяткин ходил по кругу, тыкал мальчишек толстым пальцем в грудь и бормотал считалочку: — Катилося яблоко вокруг города, кто его поднимет, тот вон выйдет… На кого приходилось последнее слово, тот отходил в сторону. С каждой минутой круг все более сужался. Вот остались только двое: Петька и Федя. Девяткин в последний раз так ловко пробормотал «катилося яблочко», что водить досталось Феде. — Имей в виду: у нас до конца играют… пощады не просят, — предупредил Санька. — А как же иначе, — согласился Федя и лег лицом на землю. Мальчишки побежали прятаться. Когда голоса и топот ног стихли, Федя поднялся с земли и постучал палкой в полено, предупреждая всех. что начинает поиски. Он заглядывал в канавы, в огороды, за дворы, шарил в кустах и, обнаружив игрока, со всех ног бежал к колу и троекратно ударял по нему палкой: игрок найден и должен выйти из укрытия. Иногда Федя уходил от кола слишком далеко. Тогда, точно из-под земли, выскакивали ребята и березовыми поленьями загоняли кол в сырую, податливую землю. Заслышав удары, Федя мчался обратно, но игроки уже исчезали. Снова в поиски. Наконец все мальчишки обнаружены. — Теперь тащи кол! — напомнил Санька. Но это было не так легко. Молодой, в соку, осиновый кол по самую маковку ушел в землю. Не за что было даже ухватиться. Федя нашел обломок железного прута и попробовал взрыхлить землю. — Железкой нельзя, не по правилам, — остановил его Санька. — Надо голыми руками. Федя попыхтел минут десять, но ничего не мог сделать. Пришлось водить еще раз. В землю воткнули новый кол, и все началось сначала. Теперь Федя искал осторожнее. Далеко от кола не уходил, зорче осматривался по сторонам. Наиболее опасным и хитрым игроком оказался Санька Коншаков. Он прятался в самых неожиданных местах. Второй кол Федя также не смог вытащить. На беду, он зашиб о камень ногу и захромал. — Проси пощады — пожалеем! — снисходительно предложил Санька. — Привычки такой не имею, — отказался Федя. Подбежала Маша. — Напали на свеженького, обрадовались! — закричала она на мальчишек и предложила Феде отыграться за него. — Они плутуют, наверное… Я их сразу выведу на чистую воду! Но Федя от помощи отказался. Игра затянулась до позднего вечера. Утром, нагнав прихрамывающего Федю по пути в школу, Санька насмешливо сказал: — Не отыгрался вчера! Сегодня после обеда опять водить будешь. — Я?! — растерялся Федя. — А кто же! У нас все по-честному играют. Степа Карасев прошлым летом две недели водил… похудел даже. А Девяткин как-то матери вздумал пожаловаться, так мы его потом от всех игр отлучили… И после обеда Федя снова пришел за околицу: — Давайте в колы играть. Я водить буду. — У тебя же нога болит, — удивились мальчишки. — Поджила малость. Но играть ребятам не хотелось. Они только что на вырубку собрались — костры жечь. Санька даже коробку спичек из дому унес. — Ладно, — сказал он, — мы тебя прощаем. — Тогда считаю, что отыгрался, — сказал Федя. Мальчишки только переглянулись и смолчали. В другой раз затеяли игру в чижи. Подошел Степа Карасев. — Так-на-Так водит… на новенького! — обрадовались мальчишки. Степа был нерасторопен, доверчив, хитрить не умел, плохо разбирался в правилах игры. Ребята пользовались этим, и он постоянно был в проигрыше. Степу без конца «маяли» в чижи, заставляли бегать за мячом. А когда играли в войну, он обычно выполнял роль «конной тяги», перевозя на дребезжащей тележке ржавую трубу от миномета, которая в одном и том же бою была и противотанковой пушкой и гаубицей. Сегодня на Степе отводил душу Петька Девяткин. Федя сидел на бревнах и следил за игрой. Петька заслонял собой вычерченный на земле круг, и Степа никак не мог попасть в него деревянным, заостренным с обоих концов чижом. Мальчишки решили, что Степе теперь не отыграться до позднего вечера. Неожиданно Федя подошел к играющим, взял у Степы чиж: — Посиди, я за тебя отмаюсь. Через несколько минут чиж вкатился в круг. Федя предложил Девяткину сыграть еще одну партию. Петька вынужден был согласиться: после выигрыша не принято отказываться. Сыграли партию, и Федя вышел победителем. Началось «маяние». Федя играл расчетливо и точно. Он с такой силой ударял по чижу палкой, что тот с жужжанием пролетал над землей и падал далеко за дорогой. Петька терпеливо разыскивал чиж в траве и долго целился, стараясь попасть в круг. Но Федя, изловчившись, отбивал его палкой еще на лету — это было по правилам — и отсылал в другую сторону, к огородам. Казалось, что круг был огражден незримой стеной. Мальчишки с веселым оживлением следили, как Девяткин бегал из стороны в сторону. Он пыхтел, ругался себе под нос, поглядывал на Саньку. А тот только посмеивался: ничего не скажешь, игра идет по-честному, по всем правилам. Начало смеркаться. — Домой пора, отложим до завтра! — взмолился Девяткин. — У Степы пощады проси, его выигрыш, — сказал Федя. — Конец игре, конец, — забормотал сконфуженный Степа. — Не надо завтра. Федя последний раз ударил по чижу, и тот, как стриж, прочертив вечернее небо, упал далеко за огородами. — Эх, ты! — Девяткин подошел к Саньке. — За свой конец вступиться не мог. — Поделом тебе! Не плутуй, по совести играй. — Родной, тоже… — Велика родня! На одном солнышке греемся, — засмеялся Санька. |
||
|