"Демон пробуждается" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

ГЛАВА 40 ПОЛУНОЧНИК СОБИРАЕТ ОТРЯД

— Они не сожгли деревню, — заметил Элбрайн, вместе с Пони, кентавром и Эвелином глядя на Дундалис.

— Интересно почему? — спросил Смотритель. — Ведь когда они вошли туда, деревня уже опустела.

Так оно и было. Свидетельства уцелевших жителей Сорного Луга и На-Краю-Земли помогли быстро уговорить жителей Дундалиса покинуть деревню. Все они ушли в лагерь, организованный Элбрайном и его друзьями глубоко в лесу, вдалеке от дорог.

— И другие деревни они тоже не стали жечь, — заметила Пони.

— Наверно, хотят использовать их как базовые склады, — высказал мрачное предположение кентавр.

— А это означает, что они собираются и дальше на юг, — голос Эвелина дрогнул. — Интересно как далеко?

— Еще несколько деревень к югу отсюда, — сказал кентавр, — и путь к большой реке открыт.

— Палмарис… — растерянно пробормотал Эвелин.

Повисло тяжелое, мрачное молчание.

— Не в наших силах остановить такую армию, — сказал в конце концов Элбрайн. — Но есть то, что мы можем и обязаны сделать: любыми способами вредить этим тварям, послать сообщение в остальные деревни и Палмарис и позаботиться о тех, кто прибегнул к нашей защите.

— Всего с нами человек сто шестьдесят, — заметил кентавр, — но это еще не точно. Хуже всего то, что не больше трети из них способны вступить в схватку хотя бы с одним-единственным гоблином.

— Ну, что есть, то есть, — ответил Элбрайн. — Тех, кто не может сражаться, нужно отвести в безопасное место, а остальным помочь встать в строй.

— Непростая задача, Защитник, — заметил Смотритель. — Ну, как бы то ни было, я с тобой. Но не потому, что у поври вкусное мясо. Жесткий оказался, мерзавец.

— Хо, хо, знай наших! — провозгласил Эвелин.

Они принялись за дело немедленно и разбили беженцев на две группы. Тех, кто не мог сражаться, предполагалось отвести в безопасные убежища — в пещеры к востоку и югу от Дундалиса, местоположение которых было известно кентавру. В итоге выяснилось, что к Элбрайну могут присоединиться всего лишь чуть больше двадцати человек. Но что это были за люди! Сброд, иначе не скажешь. Лучшими среди них, если не принимать в расчет Пони, Смотрителя и Эвелина, были не слишком-то надежный Паулсон и вечно всем недовольный, по любому поводу затевающий споры Тол Юджаник.

Пони обратила на этот факт внимание Элбрайна в тот же день вечером, когда они сидели у костра.

— Отошли его на юг с беженцами, — она кивнула на Тола, который бродил по лагерю, задирая всех, кто попадался на пути.

— Он сильный и хорошо владеет копьем, — возразил Элбрайн.

— Он все время будет спорить с тобой. Тол жаждет командовать.

Да, с этим было трудно не согласиться. Даже Паулсон, и тот был более дисциплинирован; когда Элбрайн приказал трапперам установить ловушки на склоне холмов около Сорного Луга, они безропотно подчинились.

— Говорю тебе, отошли его! — настойчиво повторила Пони. — Пусть Белстер О’Комели утихомиривает его. А то может дойти до того, что вы с Толом скрестите мечи. Хорошенькое дело! На глазах у всех тебе придется убить одного из своих.

Элбрайн полагал, что она немного драматизирует ситуацию, но в общем и целом оценивает ее правильно; тем более если учесть, какие сложные и трудные их ждут времена.

— Когда ты собираешься послать кого-нибудь на юг? — спросила Пони, в женской мудрости своей понимая, что нужно дать ему время для принятия непростого решения относительно Тола.

— Паулсон, Крис и Бурундук уже сейчас отправились на разведку. Сначала они посмотрят, что творится в Сорном Луге и На-Краю-Земли, а потом свернут на юг и выяснят, не перекрыты ли дороги. Они вернутся через несколько дней, тогда и решим, что делать с беженцами.

— Я не о том. Нужно послать гонца с сообщением о том, что здесь происходит, — сказала Пони.

Элбрайн тяжело вздохнул, понимая, что она права. Он знал, кто лучше всех подойдет для этой роли, кто обладает достаточным тактом и владеет всеми необходимыми навыками, без которых нельзя осуществить столь важную и тонкую миссию. Но язык не поворачивался выразить его мысли словами.

Пони сделала это за него.

— Дар не откажется понести меня? — спросила она, ловя его взгляд.

Элбрайн неотрывно смотрел на женщину, которую любил больше жизни. Они только что встретились после разлуки; как он мог снова отослать прочь часть самого себя? И все же, вопреки собственному желанию, он кивнул. Дар не откажется понести Пони; этот вопрос они с жеребцом уже выяснили.

— Тогда я отправлюсь в путь на рассвете, — твердо сказала Пони. Элбрайн снова вздохнул. Она взяла его лицо в свои ладони, повернула к себе, притянула поближе и нежно поцеловала. — Не волнуйся. Дар будет со мной, и никакие гоблины, поври или великаны не схватят меня.

— Ты должна вернуться ко мне, — прошептал он, — чтобы сражаться рядом со мной, а ночью, когда все тревоги дня останутся позади, засыпать в моих объятиях.

Пони снова поцеловала его, на этот раз более страстно. Лагерь вокруг них уже спал, только откуда-то доносилось недовольное брюзжание Тола Юджаника. Они незаметно ускользнули от всех и растворились в ночи в поисках укромного местечка.

Верная своему слову, Пони отправилась в путь, едва солнце показалось над горизонтом. Перед этим, однако, у нее состоялись два разговора; один, сугубо личный, с Элбрайном, а второй, совершенно неожиданный, с Эвелином, поджидавшим ее у выхода из лагеря.

— Несколько минут назад я видел Дара неподалеку, на гребне холма, — сказал монах. — Ждет тебя, я полагаю. И я тоже.

— Дар не понесет нас двоих, — с кривой улыбкой ответила Пони.

— Что? Ха, славная шутка!

Однако его смех тут же оборвался, на полном лице вновь возникло мрачное выражение. Пони подумала, что он беспокоится за нее.

— Я вернусь, — сказала она.

— Ну да, — монах кивнул. — Но с этим еще быстрее, — он протянул ей серебряный обруч.

Пони взяла его, прекрасно понимая, что это не просто красивое украшение. В центре в оправе из серебра был вделан камень, подобного которому она еще не видела, — желтовато-зеленый, с черными прожилками.

— «Кошачий глаз», — объяснил Эвелин, взял обруч и надел ей на лоб. — С ним ты будешь видеть даже ночью.

Действительно, предрассветная мгла внезапно как будто прояснилась для Пони, и каждый предмет стал отчетливо виден. Она с благодарностью посмотрела на Эвелина, удивляясь тому, что у нее так быстро получилось пробудить магию «кошачьего глаза».

— Почему этот камень с такой легкостью подчинился мне? — спросила Пони. — Я что, тоже могу испускать молнии и огненные шары, как ты во время битвы в Сорном Луге? Значит, все дело в камне, неважно, кто им пользуется? И почему, в таком случае, считается, что у тебя к ним особый дар?

— Это еще как посмотреть… Кто говорит — дар, а я говорю — проклятье. Сила исходит и от камня, и от того, кто использует его. Однако некоторые камни — бирюзу, к примеру, которую я дал Элбрайну, а он Дару — можно так перенастроить, что их магия будет действовать постоянно и независимо от того, кто ими пользуется. Они превращаются в магические предметы, которые могут служить самым обычным людям. Знаешь, такие небольшие амулеты. Ты наверняка их видела даже у крестьян и мелких землевладельцев.

— И этот такой же, — Пони похлопала по «кошачьему глазу».

— Да, я поработал над ним. Для тебя, или для себя, или для Элбрайна. Для того, кому он будет нужен, и сейчас он нужен тебе. С ним ты самой темной ночью укажешь Дару путь.

Послышалось фырканье. Обернувшись, они увидели на гребне ближайшего холма чудесного жеребца, стоящего с таким видом, словно он подслушивал их разговор.

— Сомневаюсь, что ему нужно указывать путь, днем или ночью, — сказала Пони.

— Ну, тогда пусть обруч защитит твою голову от низко растущих веток, — рассмеялся Эвелин.

Ответная улыбка Пони тут же погасла — пора было отправляться в путь. Однако монах протянул ей ладонь, на которой лежал еще один камень, кусок графита.

— Думаю, ты уже можешь использовать и его, — сказал Эвелин.

Пони крепко сжала графит, повернулась и ушла.

День был ясный, но пронзительно холодный — дул сильный северный ветер. Элбрайн собрал на лесной опушке тех, кто входил в его отряд.

— Мы не можем одолеть врагов, которые разорили наши дома, — сказал он. — Их слишком много.

Послышалось недовольное ворчание, и Тол Юджаник с иронией заметил:

— Очень воодушевляет.

— Но мы можем причинить им немало вреда, — продолжал Элбрайн. — И не исключено, что наши усилия сделают войну…

— Войну? — переспросил Тол.

— А ты что, все еще полагаешь, будто это рядовой набег? — хмуро спросил Элбрайн. — С тех пор как захвачен Сорный Луг, через него прошли уже десять тысяч гоблинов и двинулись дальше, на юг. — Тол фыркнул и махнул рукой. — Чем больше мы будем досаждать им здесь, тем легче придется тем, кому предстоит сражаться с ними на юге.

— Глупости! — немедленно возразил Тол. — Эти мерзавцы захватили Дундалис. Ну, значит, надо пойти и прогнать их оттуда.

— Не прогнать их оттуда, а умереть, — перебил его Элбрайн. — Именно умереть.

Он подошел к Толу и остановился прямо напротив него. В воздухе нарастало напряжение, усиливающееся с каждым его шагом. Они были примерно одного роста, но Тол, с его широкой грудью и большим животом, выглядел тяжелее.

— Я не стану останавливать тех, кто пожелает вместе с Толом Юджаником отправиться в Дундалис, — заговорил Элбрайн после долгой напряженной паузы. — Или в Сорный Луг, или в На-Краю-Земли, или куда угодно, где им предпочтительнее закончить свои дни. Лес большой, мне не составит труда перенести лагерь в другое место. Вы не сможете предать меня, когда гоблины повыдергают вам ногти или молотами расплющат яйца. — Эти слова заставили побледнеть даже Тола Юджаника. — Нет, вы не сможете предать меня, но и я не стану оплакивать вас и тем более подвергать риску тех, у кого хватит ума остаться со мной.

Довольно для начала, решил Элбрайн. Он отошел от Тола, взмахом руки отпустил всех и направился к стоящему на краю опушки Смотрителю.

— Про яйца это у тебя здорово получилось, — усмехнулся кентавр.

Элбрайн ответил ему кривой улыбкой, но она тут же погасла. Да, Пони была во многом права относительно Тола. Ах, Пони! Где она сейчас?

— Нам… Тебе придется немало потрудиться, чтобы сделать из них настоящих воинов, — заметил кентавр. Элбрайн и сам понимал это. — Я не верил, что ты поступил правильно, оставив в живых тех троих.

— Это ты говорил, что их нужно убить, а у меня такого и в мыслях не было.

Кентавр смущенно засмеялся.

— Я говорил, да! Я говорил! А они с тех пор десять раз доказали, что достойны твоего милосердия.

— Да, они оказались ценными помощниками, — согласился Элбрайн.

— Но с этим, — кентавр ткнул подбородком в сторону Тола Юджаника, — ты хлебнешь горя. Он не уважает тебя, Защитник. Может, тебе стоит увести его в лес и хорошенько поколотить?

Элбрайн улыбнулся. А что? Не такая уж плохая идея.

Настроение в лагере заметно поднялось, когда вечером появились человек десять отставших из деревни На-Краю-Земли, в основном люди среднего возраста. Все они успели оголодать, некоторые были ранены, но не слишком серьезно. Выяснилось, что, когда напали гоблины, эти люди сбежали из деревни вместе с остальными, но каким-то образом потеряли основную группу. Ночью поври и пара великанов загнали их в ущелье, из которого не было выхода.

— Но тут, — сказала одна из женщин, — весь воздух ожил, как будто разом слетелись, наверно, тысячи и тысячи пчел.

А когда все закончилось, и великаны, и карлики лежали мертвые. Истекли кровью из множества крошечных ран.

Элбрайну Виндону это, конечно, кое-что напомнило.

— А потом нас вывели оттуда, — добавил один из мужчин.

— Кто? — воскликнул Элбрайн.

Мужчина пожал плечами и кивнул на мальчика лет шести, спящего у костра.

— Шавно сказал, что разговаривал с ними. «Тул», так он их назвал.

— Тул? — удивленно спросил Эвелин.

— Не тул, а тол, — объяснил Элбрайн и посмотрел на мальчика.

Надо будет непременно поговорить с ним утром, когда тот отдохнет и поест.