"Последний дракон" - читать интересную книгу автора (Прейс Байрон, Ривз Майкл)

ГЛАВА 29

Всю ночь Эмсель двигался на юг. Иногда он всерьез опасался за свою жизнь, потому что его кое-как сделанный плот подскакивал на мелких порогах и с головокружительной скоростью проносился в узких местах. Эмсель в таких случаях сжимал в руках хрупкие травинки и веточки, связывающие его плот, и только надеялся, что он не разобьется о камни. Путешественника била крупная дрожь, несмотря на меховое одеяло, но его сердце согревал лучик надежды на то, что где-то живут драконы. Если холдраги на самом деле собирались напасть на Фандору и Симбалию, только такое большое существо, как дракон, могло бы их остановить.

Беспокойство Эмселя усилилось, когда он понял, что начинается ураган. Резко подул холодный ветер, сверху упали крупинки мокрого снега. При свете полной луны Эмсель увидел, как собираются в небе темные тучи.

К счастью, настоящий ураган прошел стороной. К рассвету небо было серое, но дождь так и не пошел. Вдали среди гор Эмсель видел вспышки молний. Он плыл мимо берегов, некоторые поразили его своей красотой, но все же этот холодный каньон был слишком мрачен. Окружающий пейзаж был черно-белым, за исключением бледно-зеленого цвета редкой растительности на берегах реки да коричнево-красного — скал и утесов.

Несмотря на опасность, Эмсель немного подремал, он был измотан, и все тело болело от синяков и ссадин. Но как только он проваливался из чуткой полудремы в настоящий сон, тотчас же перед его мысленным взором появлялся холдраг, и он в ужасе открывал глаза, чтобы прислушаться к свисту ветра.

Мраклинг вел свои легионы через ледник на восток. Они будут охотиться на все, что осталось живого на этой стороне гор, они будут готовиться к битве. Люди хитры, и то, что они такие маленькие, еще ничего не значит, их сила не в росте. Призрак дракона мучил предводителя холдрагов. Теперь его приказ прямо нарушал закон древних, и он еще никогда не заходил так далеко. Он вновь и вновь повторял себе, что драконов больше нет, а его братья погибнут, если он их не спасет.

Одинокий разведчик был послан на юг. Он будет следить за небом, высматривая заоблачные корабли людей, и приглядит, чтобы тот человечек, который сбежал, если найдется, не добрался бы до юга.

Мраклинг застонал, когда ветер обжег его крылья холодом. Холдраги больше не станут терпеть этот холод, жить в этих пустынных землях. Люди решились нарушить то, что было свято, и, сделав так, они сами навлекли на себя беду.

Эмсель думал о том, сколько времени прошло в Симбалии. Он, конечно же, не знал ничего о том, что там происходит, но если чудеса дворца были примером изобретательности симбалийцев, тогда фандорцам победы не видать. Он говорил себе, что если Йондалран сдастся, то король Эфрайон проследит за тем, чтобы фандорцам в плену не пришлось слишком туго.

Путешественник посмотрел на сверкающую белую стену, в которую упирался каньон. Большие глыбы льда таяли на ее вершине и обрушивались с грохотом на камни внизу. Лед и снег тянулись на мили на вершинах утесов. Тусклый свет бросал мрачные тени на стены снега. Иногда Эмселю казалось, что облака движутся прямо внутри этой стены. Впереди, прямо по курсу, он видел огромную массу льда, и внутри нее, казалось, лежало нечто темное неправильной формы. Заинтригованный, Эмсель потянулся за очками и вспомнил, что их больше нет.

Он вытянул длинную жердь из перекладин плота и оттолкнулся ею от дна. Течение в этом месте замедлилось, и было нетрудно подвести плот к берегу. Он хотел, проплывая мимо, лучше рассмотреть скалы. Бросив быстрый взгляд на небо в поисках холдрагов, он увидел, что оно чисто, и продвинул плот вперед.

— Думаю, — прошептал он, — самое время поискать чего-нибудь съедобного на берегу.

Усталый путник хотел есть и спать и, когда подталкивал плот к берегу, решил, что пройдет несколько сотен футов по берегу и, если не найдет еды, повернет обратно. Он надеялся найти какие-нибудь съедобные растения и в то же время присмотреться к загадочному предмету во льду.

Фандорец надежно закрепил плот и взобрался по обледенелому берегу. Потом он направился на восток, не теряя из виду ледяную стену впереди. Через несколько минут его взору предстало зрелище, достойное самых фантастических легенд.

В лед, покрывающий скалу, вмерзло крылатое создание, казалось, застывшее в полете. И несмотря на то что он не мог точно разглядеть его черт, Эмсель был уверен, что если это и был холдраг, то самый большой, какого он когда-либо видел.

Он приблизился, забыв напрочь о том, что хотел оставаться ближе к плоту, и, разглядев существо поближе, понял, что это был вовсе не холдраг.

— Четыре лапы, два огромных крыла, — прошептал он. — Это дракон!

Эмсель подпрыгнул.

— Дракон! Это дракон!

Значит, легенды не лгали! Драконы существуют! По крайней мере существовали, ведь этот наверняка замерз сотни лет тому назад. И все же это вселяло надежду. Он хотел бы разделить с кем-нибудь свою радость, но в каньоне было пусто и тихо, только плеск реки позади и свист ветра наверху отдавались в ушах фандорца. Эмсель снова почувствовал отчаянное желание услышать человеческий голос.

Затем звук хлопающих крыльев напомнил Эмселю в том, что он недолго будет продолжать наблюдения в одиночестве. Он забыл то, о чем следовало помнить в первую очередь.

Холдраг, паривший в небе, увидел его и резко нырнул. Эмсель бросился бежать, уронив меховое одеяло на снег. Он был примерно в трехстах футах от края обрыва, на скользком пологом склоне скалы. Он скользил и бежал чудовищно медленно. Дважды он оступался, падал и катился несколько футов. Крупинки снега ослепили его, и над головой громыхнул гром. Гроза все-таки начиналась. Эмсель зарылся сапогом в тающий снег и начал карабкаться вверх по склону. Сквозь раскаты грома он услышал вопль холдрага. Он повернулся и увидел, что чудовище совсем близко.

И начался танец смерти. Эмсель помнил, как камни выскальзывали из-под его пальцев и цеплялись за одежду, когда он пытался взобраться по склону. Он не поворачивал головы, чтобы посмотреть, как близко был холдраг, он заставил себя сосредоточиться на подъеме. Он едва успел перебраться за гребень у основания скалы, когда холдраг отлетел, чтобы не удариться о скалу. Затем с оглушительным воплем чудище снова ринулось в атаку, и Эмсель услышал яростное шипение, когда холдраг понял, что ему не забраться в ту расщелину, в которой спрятался Эмсель.

Задыхаясь, путешественник смотрел, как гигантские когти царапают камень, выковыривая кусок скалы. Хлопанье кожаных крыльев эхом раскатывалось по расщелине.

Чудовище заглянуло в щель. Эмселя едва не вытошнило от вони. Он втиснулся глубже в блестящий туннель. Через несколько минут хлопанье крыльев стихло. Эмсель повернулся и увидел холдрага, удаляющегося от скалы. Его пугала мысль о том, что одно из чудищ специально приставлено следить за ним, но теперь он был в безопасности, по крайней мере от холдрага.

Теперь он осмотрел пещеру. Расщелина была высокой, достаточно широкой и расширялась, углубляясь в туннель. Очевидно, отверстие когда-то было шире, но сползшая земля его перекрыла. Отдышавшись и встав на ноги, Эмсель заметил, что стены пещеры светились. Они казались ему тепловатыми, а на ощупь были гладкими. Сначала он совершенно не мог понять, с чего бы это, а потом сообразил, что стены покрыты каким-то лишайником. Эмсель отковырял несколько кусочков от стены. Они несколько мгновений светились в его руках, а потом погасли, став пепельно-серыми. Эмсель машинально положил их в сумку, но только сделав это, сообразил, куда же он попал, и обрадовался, как ребенок!

— Стены светятся, — задыхаясь от восторга, сказал он, — и это пещера!

Он с нежностью потрогал лишайник.

— Сверкающие пещеры!

Согласно легендам именно здесь жили драконы. Он видел одного, вмерзшего в лед снаружи. Но, может быть, другие все еще жили здесь!

Эмсель бегом припустил внутрь пещеры, но тут же подумал о другом. Если дракон во льду был так близко к пещерам, как вышло, что его настигла такая ужасная смерть?

У Эмселя не было ответа. Усталый и встревоженный, он все же продолжал спускаться в пещеру.

Светящийся лишайник покрывал все вокруг, и в зависимости от толщины его слоя свет был различным, от бежевого до солнечно-оранжевого и желтого. Эмсель шел под арками, мимо наростов льда и выступов скалы. Хотя ветер иногда и проскальзывал в туннели, в целом было достаточно тепло.

— Неплохое место для дома, — сказал он вслух, — только вот одиноко здесь.

Сказав это, он сам удивился. Почему-то именно здесь уединение не казалось ему привлекательным.

Помня о том, что случилось с ним в прошлый раз, когда он попал в подземелье, Эмсель старался запоминать повороты. Вслед за большим туннелем, где он оказался сначала, последовал следующий, еще больший, по дну которого тек ручей, несомненно являясь притоком той реки, по которой путник сюда попал. Туннель шел вниз. Эмсель добрался до развилки. Выбрав путь, которым шел, плавно понижаясь влево, он оказался в еще большей пещере. Спускаясь, он заметил, как ручеек исчез в маленьком туннеле справа.

— Похоже, я куда-то пришел, — сказал он.

Миновав туннель, в котором исчез ручей, Эмсель понял, что оказался на краю обрыва. Шум ручья затих, и Эмсель осознал, что пещера наполнена другим звуком, медленным регулярным движением воздуха, как вдох и выдох. Этого не могло быть. Что могло за один вдох поглощать столько воздуха, как человек — за десять? Затем он вдруг понял, что это могло быть, что это должно было быть.

Долгие поиски пришли к концу. Эмсель подошел к краю обрыва. Осторожно выглянув, он увидел гигантское подземное помещение, освещенное светящимся мхом. Внизу чуть подрагивали сложенные вдоль гигантского тела два легендарных крыла.

Дракон спал на сером каменном полу.

Вора смотрел, как корабль Кайерта приземляется в свете утренней зари. Рядом с принцем был стражник из дворца. Вора догадывался, что солдат принес недобрые вести для Ясветра. Кайерт и стражник подошли, и солдат, не говоря ни слова, протянул генералу свернутый свиток.

Вора посмотрел на восковую печать и нахмурился — оттиск королевских гербов говорил о том, что это указ королевской семьи. Он развернул свиток, прочитал и в ужасе поднял голову. Эвирайя завтра станет королевой! Кайерт послан, чтобы взять на себя командование армией.

— Прошу прощения, — сказал Кайерт, — но это сделано для блага Симбалии.

— Это для блага Эвирайи! — выкрикнул Вора. — Она всех вас в свои сети затянула! Я отказываюсь иметь с этим дело, — продолжал он более тихим голосом. — Ясветр правит Симбалией, а не ваша жена.

На лице принца не дрогнул ни один мускул.

— Где Ясветр? — спросил он. — У меня есть бумаги на его арест.

Вора ухмыльнулся:

— Бумаги! Еще бумаги! Она его не достанет, Кайерт. Ясветр отправился на юг, чтобы привести войска, ушедшие с караваном.

— Что?! Он бросил армию? Оставил вас за себя?

— Да! А что ему оставалось, когда ваша жена расставляет ему ловушки на каждом шагу, — сказал Вора и отвернулся, всем своим видом показывая презрение.

Кайерт посмотрел на него с неменьшим презрением.

— Настоящий монарх никогда не покинул бы армию, — сказал он.

— А настоящий всадник ветра никогда бы не воспользовался женским коварством, чтобы взять в руки армию! — Вора смотрел на Кайерта так, словно готов был кинуться в драку.

— Хватит, — прошептал Кайерт, — мы больше не будем спорить на глазах у людей. Я предлагаю объединить усилия в борьбе за благо Симбалии.

— Никогда!

— Я теперь командующий армией, Вора. С вашей стороны будет глупо бросить все на произвол судьбы.

— Я владею ситуацией.

— Мой брат был убит!

Эти слова больно ранили генерала, он тоже чувствовал свою ответственность за случившееся. Он отвернулся.

— Это вина северянина, — сказал он тихо, — а не солдата.

— Северян набрал в ополчение Ясветр, как всегда стремясь сделать все по-своему!

Вора не смотрел на Кайерта.

— Я согласен, это была ошибка…

— Где они? — спросил Кайерт. — Я хочу видеть того, кто это сделал.

Генерал поднял голову:

— Они на поляне за этими деревьями. Ждут приказаний.

Кайерт покачал головой.

— Эта поляна пуста. Я видел, когда приземлялся.

— Вы ошибаетесь, Кайерт. Я сам их туда отправил.

Вора послал гонца за Твилом, но женщина вернулась через несколько минут одна.

— Северное ополчение свернуло лагерь, — сказала она, — кажется, никто не знает, куда они отправились.

Барон Толчин напевал себе под нос любимую песенку, шагая по тропинке к особняку Эвирайи. Он с удивлением увидел часовых у входа, посмотрел на окно спальни и заметил раскрасневшееся лицо генерала Гиброна внутри. Генерал говорил с леди Эссель.

— Все кончено наконец, — сказал он, — завтра Эвирайя будет по всей форме провозглашена королевой. Кайерт уже отправился взять командование армией. Фандорцев скоро прогонят обратно на побережье.

Барон кивнул. Хотя он еще чувствовал себя не совсем в своей тарелке, отказав Эфрайону, он все же не жалел об этом, потому что жизни слишком многих людей были поставлены на кон. Он нащупал диадему в потайном кармане камзола. Все это было тяжелым испытанием. Он не хотел, чтобы рудокопа посадили в тюрьму, но знал, что Эвирайя не простит его.

Толчин прошел мимо стражи и вошел в особняк, над которым парили два корабля, которые Кайерт оставил для защиты от драконов.

Мезор, хотя и не играл роли в самом собрании, видел в его исходе результат своей долгой работы для Эвирайи. Это он превратил ее ничтожные интриги в политическую игру. Это его честолюбие привело принцессу на трон. Когда Эвирайя станет королевой, его позиция и его безопасность будут гарантированы.

Мезор послал гонцов разнести весть купцам и чиновникам о том, что грядут перемены и что принцесса не забудет ни старых друзей, ни старых врагов. Кто-то не обратил внимания на завуалированную угрозу, но от многих из тех, кто раньше презрительно посмеивался над ним, пришел ответ с заверениями в том, что теперь-то они разглядели в советнике принцессы бесценные качества, которых почему-то не видели раньше.

Мезор знал, что если он не станет терять времени, то сможет сколотить неплохое состояние. И даже если Семья столкнет Эвирайю с трона.

Вскоре его новый статус был подтвержден. Через несколько минут после полуночи новости о грядущей коронации Эвирайи огласили по всему Надлесью. Ясветр больше не был монархом!

Рассвет пришел и ушел. Встающее солнце превратило росу в полоски тумана, придав степям бесплотную призрачность. Керия сидела перед остывшим костром, уставившись на сияющую сферу. Она сидела так уже много часов, сосредоточившись на Жемчужине, но то, что она увидела, уже давно было известно райанам. Люди кибиток, которые сначала с интересом за ней наблюдали, вернулись постепенно к своим утренним заботам. Только Зурка и Балия ждали, старуха напряженно смотрела на приемную дочь. Даже Балия, которая не скрывая ждала провала Керии, хотела бы узнать, что еще скрывает в себе Жемчужина.

Керия устала, как никогда. Она не чувствовала своего тела, забыла о том, как затекли мышцы от долгой скачки и сосредоточенного напряжения, в котором она пробыла долгие часы.

То, что могли видеть и другие райане, она открыла достаточно легко, и нежно катящиеся облака внутри сферы, казалось, готовы были расступиться. Она и люди, собравшиеся вокруг, увидели в сфере зеленую, прекрасную землю. Медленно, как будто на гигантских крыльях, она летела в голубизне безоблачного неба, над реками и старыми горными грядами, вершины пиков которых были покрыты снегом, а склоны поросли лесом. Несмотря на то, что видение было размыто и нечетко, ясно было, что земля эта полна жизни. Керия почувствовала, что земля приближается, что она видит некие большие, немного размытые фигуры на равнинах рядом с реками. У некоторых были четыре лапы, у других две. Несмотря на разный размер, у всех были крылья. Внутри этой сцены Керия ощутила глубокий мир и покой. Существа наслаждались солнцем, окунались в горячие источники и охотились в лесу. Это был древний рай, ощущение веков, которые прошли, становилось все сильнее по мере того как таяли призрачные картины. Драконы процветали, а существ с двумя лапами становилось больше, но драконы продолжали властвовать на земле. В ощущениях Керии зазвучала нота тревоги, более того, Керия почувствовала страх. Над землей драконов появились облака, и Керия напрягла мысленное зрение, пытаясь разглядеть, что было за ними. Затем радужный туман скрыл все, и Жемчужина замолчала. Керия не могла заглянуть дальше. История внутри Жемчужины оставалась загадкой, историей без конца, оборвавшейся посередине, так же как это случалось с другими райанами до нее.

Теперь Керия почувствовала усталость, которая мешала ей сосредоточиться. Она вспомнила о боли, о голоде и о том, что ее глаза закрываются, она хочет спать. Она пыталась выбросить мысли об этом из головы, зная, что если она сейчас сдастся, ей придется вернуться в Надлесье без Жемчужины. Она не должна была спать. Она знала теперь точно, что ответ на загадку нападения драконов можно найти в Жемчужине. Ее усталость, однако, не проходила, и хотя она боролась с собой, ее мысли становились все более разрозненными и хаотичными, и постепенно Керию одолел сон.

Зурка подхватила ее, когда она стала наклоняться в ее сторону. Балия продолжала смотреть на камень. Туман внутри сферы рассеялся, но цвет был не тем, каким он был, когда Зурка вынесла ее из своей кибитки. Жемчужина, похоже, продолжала работать.

Зурка приложила пальцы к шее своей дочери и прислушалась к ее ровному дыханию. Цвет начал возвращаться к щекам молодой женщины.

— Она отдыхает, — сказала Зурка, — она больше ничего не сможет узнать.

— Стой! — ахнула Балия. — Ты посмотри на камень!

Когда ее сводная сестра заговорила, лицо Керии исказилось, как будто ей снился кошмар. Ее пальцы, лежащие в ладони Зурки, похолодели, и мурашки пошли по руке.

— Камень, мама! Посмотри на камень!

Зурка посмотрела.

Сначала она увидела дрожащую белую пелену, как будто весь цвет исчез из облаков внутри сферы. Затем она поняла, что смотрит в метель, кружащуюся внутри. Она смотрела, а вокруг собирался народ, чтобы узнать, что происходит. Жемчужина, казалось, вместила весь мир.

Затем они снова увидели равнину и землю драконов, но теперь эта земля была покрыта снегом. Снег собирался в сугробы и сходил с гор лавинами, в которых гибли драконы. Люди видели, как мирно журчащие ручьи покрывались коркой льда. Пока они смотрели, сцены жестокой зимы продолжались, и смысл их оставался неясен. Ледники двигались медленно, но неумолимо по равнине, голубой лед срезал деревья, оставляя горы голыми.

Драконы появились снова. Но теперь с ними были одиночество и страх. Легендарные существа жили теперь в пещерах, и их становилось все меньше. Когда холод усилился, некоторые начали покидать эту землю, поначалу небольшими группами, а потом множество их отправилось на восток и на запад. И все это было похоже на агонию. Жемчужина стала тускнеть. Райане заглянули в темноту и увидели то, что осталось от драконов, — кости и высохшие остатки кожаных крыльев, раскиданные по полу пещер. Эти трупы, эти отвратительные останки прекрасных существ были и большими и маленькими. Люди смотрели, и эта сцена становилась все ближе и ближе, и всех охватило щемящее чувство тоски.

Керия застонала и выпрямилась. Она видела, как туман снова заполнил сферу и его сияние потускнело. Она попыталась встать, и Зурка помогла ей.

— Драконы погибли, — потрясенно сказала она.

Зурка нежно погладила руку своей дочери и прошептала:

— Керия, ты увидела больше любого из нас. Тебе нужно отдохнуть.

— Я должна принести ее в Надлесье, — ответила Керия. — Есть многое, что мы видели, но не понимаем. Я должна показать Жемчужину Эфрайону. Я должна доказать…

— Ты получишь ее, — сказал другой, более глубокий голос. Все глаза повернулись к вставшей Балии. В ее словах не было гнева, но все, кто знал историю двух сестер, понимали, что она чувствует. Триумф Керии снова напоминал о том, что Балия уступает ей. Если бы Керия осталась в кибитках Ша, это она была бы главой племени. Ее все любили и выделяли, даже Зурка.

— У тебя есть право забрать ее, — сказала Балия, — она нужна Симбалии. Ты доказала, что достойна ее. Я больше не возражаю.

Балия пошла прочь от собравшихся в круг райан. Керия освободилась из объятий Зурки и бросилась за сестрой, хотя едва стояла на ногах. Балия обернулась и подхватила ее.

— Не сердись на меня, — прошептала Керия.

— Сердиться? — спросила Балия. — Я не сержусь на тебя. Ты почти ничего не растеряла из своих умений, пока тебя здесь не было. И я это вижу не хуже других. Мне нечего больше сказать.

— Ты завидуешь мне, Балия. Не отрицай.

На лице Балии мелькнула злость, но она не стала спорить.

— Ты красивая, — тихо продолжала Керия, — гораздо красивее меня. Ты осталась в кибитках Ша, а я нет. Ты заботилась о маме, а я о себе. У тебя нет причин завидовать мне, Балия. Мой талант — это дар. Я не заслужила его так, как ты заслужила уважение твоих людей. Я пришла, чтобы положить конец войне и помочь Ясветру. Сделав это, я, возможно, докажу свою невиновность людям Надлесья. Я пришла не для того, чтобы соревноваться с тобой, Балия. Разве не можем мы быть сестрами?

Балия смотрела на молодую женщину, усталую и бледную, с падающими на лицо спутанными прядями. Балия знала, что Керия права, и знала, что лагерю может пригодиться друг в Надлесье, друг преданный и умный.

— Мы всегда были сестрами, — нежно сказала Балия и помахала рукой Зурке: — Мама, постели Керии! Она сейчас в обморок упадет, — прошептала она, почувствовав тяжесть сестры на своих руках.

Керии снились драконы, когда стук копыт наполнил лагерь. Вокруг поднялось много шума и суеты, пока незнакомец спешивался и задавал вопросы. Потом райане тихо смотрели, как он шел к кибитке Зурки.

Шум разбудил Керию, и она увидела свет луны через окошко кибитки.

— Балия? — прошептала она. — Это ты?

Дверь фургона открылась, и Керия услышала мужской голос, всматриваясь в фигуру вошедшего в тусклом свете.

— Любимая, — сказал Ясветр, — нам пора ехать.

Керия заметила шрамы и изорванный плащ, но не успела она задать вопрос, как он приложил палец к губам.

— Эвирайя получила одобрение Семьи. Нужно немедленно возвращаться. У тебя все получилось?

Прижавшись к нему, она кивнула:

— Да, я нашла Жемчужину. Если то, что я увидела, правда, драконы угрожают нам сами по себе. Они не в союзе с фандорцами. Их немного, и я чувствую, что они боятся.

Ясветр слушал ее внимательно, перебирая пальцами ее темные волосы.

— Мы должны покончить с войной, — сказал он, — и посмотреть в лицо настоящей опасности. Эфрайон рассказал мне о том, что стоит за атакой фандорцев. Если драконы убили детей в обеих наших странах, нам нужно вместе найти способ остановить их!

Керия удивленно на него посмотрела:

— Как мы может объединить усилия с фандорцами? Мы с ними воюем!

— Именно поэтому я отправился на юг. Я должен вернуться с той частью армии, которая осталась там, и разбить фандорцев. Потом будет время убедить их в нашей правоте.

— Они не подчинятся, — сказала Керия. — Страна, потерпевшая поражение в войне, вряд ли захочет объединять усилия с победителями.

— Общий враг помирит нас, — ответил Ясветр. — С драконами не шутят. Ты должна помочь мне, Керия. Мне необходимо вернуть себе титул и власть над армией до того, как Эвирайю коронуют.

Керия набросила на себя полу его плаща.

— Она не станет королевой, — прошептала она, — до тех пор, пока Эфрайон живет во дворце.

Ясветр оставил коня пастись на опушке за лагерем, Керия прощалась с Зуркой и Балией. Она так и не отдохнула, но знала, что времени нельзя терять. Остальные жители табора разошлись, кроме Боблана, который смотрел, как Зурка передает Керии Жемчужину.

— Когда я увидела, что ты вернулась, я знала, что приехала за ней, — прошептала старая женщина. — Я молюсь о том, чтобы то, что ты нашла, действительно помогло покончить с войной.

— Я тоже надеюсь на это, — ответила Керия. — Я очень благодарна судьбе за то, что она привела меня снова сюда, к вам обеим.

Ее мать улыбнулась. В этот миг в небе над их головами пронзительно закричал ястреб. Балия увидела хищную птицу, описывающую круги, и Ясветра, приближающегося верхом. Керия взглянула вокруг. Как здесь было мирно, как ей не хотелось уезжать, возвращаться в мир войны и интриг. Она любила леса и степи, но больше всего она любила Ясветра.

— Прощайте, — прошептала она матери и сестре, вскочила в седло и последовала за своим королем на юг встречать войска.

Виллен смотрел сквозь заросли подлеска на большую поляну, на которой раскинулся лагерь фандорцев. Около пятидесяти человек спали, сидели около небольших костров, беспокойно ходили взад и вперед или точили косы и кирки, которые служили им оружием.

Виллен посмотрел и тихо, так же как появился, исчез в зарослях. Он немного отошел от лагеря, вытянул губы и искусно прокричал голосом ночной птицы.

Через миг рядом появилась еще одна тень. Затем еще и еще. Тайно собравшиеся говорили, но голоса их звучали не громче, чем шорох падающих листьев. Они обсуждали, кто сколько фандорцев видел.

Виллен выслушал, затем тихо сказал:

— Их больше, чем мы думали. На нашей стороне внезапность, но нас слишком мало, чтобы окружить их.

— Может, теперь, когда мы здесь, генерал Вора согласится послать солдат из Надлесья поддержать нашу атаку, — предположил Твил.

Виллен кивнул:

— Возвращайся к нему, Твил. Скажи, что мы выступаем на рассвете и чтобы его войска стояли вокруг холмов, готовые присоединиться к нам.

Твил кивнул, встал и, казалось, растворился в воздухе, так незаметно он ушел.

Легкий туман поднимался от земли в холодные предрассветные часы, добавляя зловещей жути укрытым тенью холмам, когда Тэмарк и Дэйон подошли к маленькой поляне, где со всеми возможными удобствами были устроены раненые. Оба рыбака немного понимали в медицине, но для этих раненых мало что могли сделать. Они сложили сломанные кости, промыли раны и дали раненым вина, чтобы им легче спалось.

— Ждать еще тяжелее, чем сражаться, — сказал Тэмарк, положив руку на горячий лоб ополченца. — Симбалийцы что-то затаились, хотелось бы знать, что они затевают.

— Ничего хорошего, это уж точно, — ответил Дэйон. Он присел на корточки рядом с Тенньелом. Молодой старейшина был очень бледен. Когда Дэйон осматривал повязку на его плече, Тенньел вдруг открыл глаза и взглянул на Дэйона. Дэйон ахнул, он не ожидал, что Тенньел так быстро придет в сознание.

Но глаза молодого человека снова закрылись. Дэйон улыбнулся.

— Он выздоровеет, — сказал он.

— Да, — ответил Тэмарк, — только останется калекой.

Дэйон не ответил. Они отвернулись от раненых. Дэйону казалось, что темная масса деревьев надвигается на него. Тэмарк прав, ожидание было хуже всего. Тишина предрассветного часа и туман создавали очень неприятное ощущение.

Уже собираясь покинуть поляну, Дэйон ощутил, как тяжелая рука Тэмарка легла на его плечо.

— Смотри! — прошептал старейшина рыбаков.

Дэйон посмотрел и с холодком, пробежавшим по спине, заметил темную тень среди деревьев, быстро двигающуюся в их направлении.

Луна зашла, но рассвет еще не озарил неба. Твил не заботился о том, что фандорские часовые могут его заметить, когда бежал через равнину в сторону симбалийского лагеря. Однако остановил его именно симбалийский часовой и не позволил пройти даже после того, как Твил объяснил, что он из северного ополчения. Вместо этого его, несмотря на все его протесты, привели в лагерь под конвоем. Затем Твил увидел корабль принца Кайерта за цепочкой обозов. Его сердце забилось в груди, как пойманная в ловушку птичка. Его поймали. Полог палатки Воры откинулся, и принц Кайерт, а за ним и генерал вышли наружу, в круг света от факелов.

Несколько солдат, не спавших в столь ранний час, с любопытством остановились, чтобы посмотреть, но, услышав резкий приказ Кайерта, разошлись по сторонам. Кайерт стоял перед Твилом с невозмутимым лицом, скрестив руки на груди. Твил, вспомнив хватку этих рук на своем горле, закашлялся, но тем не менее храбро объяснил, зачем пришел. Он нашел именно те слова, которые следовало сказать.

— Виллен из Северного Предела начинает атаку на силы противника.

Генерал Вора в ужасе прикрыл глаза, и Твил только сейчас заметил, что за несколько дней генерал постарел.

Желваки на скулах Кайерта напряглись, и Твил не понимал, от гнева или от волнения.

Чтобы продолжить, он собрал в кулак всю свою волю.

— Он просит генерала Вору отдать приказ войскам Надлесья окружить внешнюю сторону холмов. На рассвете мы атакуем. С помощью армии нам удастся выгнать фандорцев обратно на берег.

Кайерт посмотрел на Твила и тихо сказал:

— Нет.

— Нет?! — воскликнул генерал. — Мы не можем оставить их там одних!

Кайерт отвел глаза и резко выдохнул, как будто сожалея, но, когда он заговорил, его голос был спокоен и уверен.

— Мы не можем позволить себе понести еще большие потери в бессмысленной попытке, — сказал он. — Если северяне готовы глупо рисковать своими жизнями, чтобы прослыть героями, мне жаль, но это свершившийся факт. В Симбалии так не поступают.

Кайерт посмотрел на Вору, потом на Твила.

— Я отказываюсь посылать солдат на смерть. У меня есть свой план, и я его исполню.

— Вы отказываетесь помочь нам? — закричал Твил, забыв о гневе принца в своей вспышке ярости. — Мы не можем одни разбить всю фандорскую армию! Отказываясь нам помочь, вы нас…

— Мы что, — тихо спросил Кайерт, — убиваем вас? Вам убийство знакомо, не правда ли?

Твил попытался подавить свой гнев:

— Я пытался спасти жизнь вашего брата, принц Кайерт.

— Мне жаль, что у тебя не получилось, — сказал Кайерт, поворачиваясь к нему спиной. Щелчком пальцев принц подозвал двух всадников ветра. Они подошли и отдали честь.

— Отвезите этого северянина в Надлесье. Он задержан до моего возвращения, — сказал Кайерт.

Всадники схватили Твила под руки. Он тщетно попытался бороться.

— Генерал, — закричал он, — не слушайте его! Вы должны послать войска на помощь Виллену! Вы должны послать войска!

Скоро небольшой воздушный корабль поднялся над лесом и полетел на восток, к Надлесью.

Дэйон быстро отступил, его рука потянулась к рукояти меча, висевшего на поясе, но когда темная фигура шагнула в тусклый свет поляны, он понял, что знает этого человека. Правда, это не принесло облегчения. Человек был одет во все черное, с черной повязкой на глазу. Это был разъезжий. Дэйон часто видел его, он держался особняком. Он был выше большинства фандорцев, и со стороны часто казалось, будто он наблюдает за ними свысока.

Теперь Дэйону показалось, что лицо разъезжего выражает беспокойство.

— Поднимайте людей, — сказал разъезжий.

— Почему? — спросил Тэмарк.

Разъезжий нахмурился:

— Не сомневайся во мне, старейшина. У меня большой опыт по части того, чтобы вовремя почувствовать опасность. Это моя работа.

Дэйон кивнул.

— Я тоже чувствую, Тэмарк. Что-то поджидает нас там.

Разъезжий бросил на него суровый взгляд:

— Собери хотя бы нескольких человек и приведи сюда! Быть беде еще до рассвета!

Дэйон помедлил и, только дождавшись кивка Тэмарка, повернулся и побежал мимо полянки, где они устроили раненых, вниз по склону к лагерю. Несколько человек вскочили на ноги, увидев его бегущим. Старейшины спали у костра. Среди них был и Йондалран. Дэйон помедлил, увидев, как даже во сне было напряжено лицо отца. Нужно ли будить его? Он решил, что не стоит. Отцу нужен отдых.

Он повернулся к ополченцам.

— Идемте со мной, — сказал он, — поднимайте другие отряды. Мне нужно по десятку человек от каждого города. Двигайтесь потише!

Ополченцы взялись за оружие и тихо отступили в тень.

Виллен не отрывал глаз от восточного горизонта, который начинал светлеть — только намеком на рассвет, который послужит сигналом к атаке. Он уже был здесь больше часа, практически не двигаясь, только иногда чуть шевеля мышцами или почесываясь. Его мужчины и женщины рассредоточились так, что полностью окружили фандорцев. С помощью армии Воры вторжению будет положен конец. Они выгонят их обратно на побережье.

Виллен сжимал в руке радужные осколки ракушек, найденные рядом с телом девочки. Он снова взглянул на них, убрал в сумку на плече и сжал в руке нож. Он думал об изорванном, окровавленном платье. О девочке, которая не была его дочерью, но могла бы быть.

Вдруг тишину нарушил шум, производить который могли только люди, пробирающиеся через подлесок. Это не могли быть его ополченцы — они бы не стали шуметь, как стадо напуганных оленей! Затем до его слуха донеслись крики. Что это могло быть?

Через миг он понял.

Небо над восточным горизонтом уже начало светлеть, когда люди собрались.

— Везде вокруг нас солдаты врага, — сказал разъезжий, — я бродил в лесу и услышал, как они перекрикиваются лесными птицами. Мы должны напасть на них первыми, чтобы они упали в самими же выкопанную яму. Их не может быть много.

Фандорцы быстро разделились на четыре отряда. Их вели Дэйон, Тэмарк, разъезжий и еще один старейшина. Они пошли по лесу в четырех направлениях. Долго идти не пришлось. Через несколько минут Дэйон разглядел силуэт на дереве. В тот же миг что-то просвистело в воздухе, человек закричал, и Дэйон увидел, что стрела торчала из его груди. Вокруг закричали, другие группы тоже натолкнулись на спрятавшихся врагов. Ожиданию, которое так тревожило Дэйона и Тэмарка, пришел конец.

Старейшины Лэгоу не было на поляне, когда Дэйон отдавал приказ. Он стоял один в лесу, все еще думая о доме. Затем он услышал, как началась атака. Крики и звуки борьбы сначала вдалеке, затем все ближе и ближе накатывались со всех сторон. Снова началось. Лэгоу помчался обратно на поляну. Он увидел, что другие старейшины уже проснулись, и Йондалран вскочил на ноги.

— Они вошли в холмы! — закричал Лэгоу.

— Невозможно! — выкрикнул Йондалран, — у нас часовые стоят!

— Дэйон что-то заподозрил, он взял людей, чтобы выяснить, — сказал кто-то из старейшин.

Йондалран поднял меч раненой рукой, поморщившись от боли.

— За мной! — закричал он и бегом бросился по направлению к звукам схватки. За ним побежали остальные. Лэгоу тоже побежал, не совсем понимая, что он делает. Он просто надеялся, что на этот раз все закончится.

Сражение в холмах было коротким, но яростным. Северяне, хотевшие ошеломить фандорцев, потеряли самое большое преимущество, когда на них самих неожиданно напали. Рассвет тоже помог фандорцам, в свете утра они увидели, насколько превосходят своих противников.

Разъезжий знал, что сражение нужно выиграть до того, как к врагам подойдет подкрепление. Он бился, но бился с сожалением. Он-то надеялся, что обе стороны учли уроки первого сражения. Теперь было ясно, что нет.

Йондалран и другие пробежали через лес и вышли на Дэйона и его отряд, бьющихся с северянами на большой поляне.

— Окружить их! — приказал Йондалран.

Виллен видел, как Йондалран отдает приказы, и хотя северянину претила мысль сражаться с человеком, который ему в отцы годился, этот человек командовал.

Йондалран едва успел заметить и отбить удар. Виллен, потеряв равновесие, споткнулся и упал. Он откатился в кусты и затаился там. Битва шла плохо, он это понимал. Где армия Воры? Они уже должны были войти в лес и разметать остатки фандорского сопротивления. Что у них там произошло?

Скоро стало понятно, что помощь не придет. Северяне обратились в бегство.

— Мы их разбили! — закричал Йондалран.

Лэгоу скорчился за деревом, наблюдая за сражением. Он больше не будет иметь ничего общего с этим! Если ему удастся живым выбраться из этих холмов, он покинет поле боя, бросит эту войну и попробует хоть как-нибудь вернуться домой, к жене и детям. Пусть воюют без него, пока их всех не убьют или не возьмут в плен. Останется он или уйдет, не важно, хватит болтать о патриотизме, это просто здравый смысл.

Он побежал по краю поляны, стараясь держаться в тени, подальше от сражения. Впереди было открытое пространство между камнями и густым подлеском. Он найдет дорогу обратно к лодкам и как-нибудь пересечет опасный залив Баломар.

Лэгоу добрался до арки, образованной двумя валунами. За ней тянулась узкая тропинка между камнями. Здесь он не слышал звуков сражения. Он помедлил и оглянулся.

Фандорцы начинали теснить симбалийцев. Лэгоу увидел Дэйона, которого сражение отделило от остальных. Вооруженный мечом северянин наседал, а юноша отбивался суковатой дубиной. Пока Лэгоу смотрел, северянин перерубил дубину. И в тот же миг Дэйон споткнулся о камень и упал, раскинувшись на влажной земле. Симбалиец замахнулся мечом, чтобы нанести последний удар…

— Нет!!! — закричал Лэгоу.

Он бросился вперед и прыгнул на врага. Удивленный внезапной помехой, тот развернулся и не глядя ударил. Лэгоу почувствовал, как клинок скользнул между ребер, почувствовал холод, от которого, казалось, онемело все тело. Старейшина упал вперед, вырвав меч из руки симбалийца. Дэйон вскочил на ноги, поднял обломки дубины и ударил симбалийца по голове.

Потом он встал на колени рядом с Лэгоу и приподнял голову старика. Лэгоу открыл глаза и посмотрел на Дэйона. У него было лицо как у ребенка, которого ни за что обидели. Он вдохнул, как будто пытаясь что-то сказать. Дэйон наклонился ближе, чтобы расслышать.

Лэгоу не прошептал последних слов. Его глаза закрылись.

Дэйон положил его на траву, у него на глазах блестели слезы.

— Я знаю, — сказал он старику, — я знаю, что этому нужно положить конец.

Молодой человек осмотрелся. Сражение на поляне почти закончилось. Йондалран сидел на бревне, тяжело дыша, в каких-то сорока футах от него.

Отец, — закричал Дэйон, — старейшина Лэгоу убит!

— Нет, — выкрикнул Йондалран, — этого не может быть! Он не сражался!

Старик встал с бревна и бросился к сыну. Подбегая, он увидел тело колесных дел мастера в траве.

— Нет, — повторил он тихо, — не может быть.

Дэйон сжимал руку мертвого старейшины.

— Он спас мне жизнь, отец. Мы отбили атаку симбалийцев. Мы должны сейчас же отступить, пока они не вернулись! Ты должен отдать приказ об отступлении!

Йондалран бросил на него сердитый взгляд:

— Не приказывать отцу!

Затем он вдруг замолчал. Дэйон отступил в сторону. Отец не сводил глаз с Лэгоу.

— Он всегда спорил со мной, — прошептал Йондалран, — но мне будет не хватать его голоса.

Он снова обратил к Дэйону заплаканное лицо.

— Нет у меня чувства победы, — сказал он. — Мы защитили честь Фандоры, но пролилось больше крови, чем я когда-либо мог себе представить. Если бы не Лэгоу, я мог бы и тебя потерять.

Оборона холма давно вытеснила из его головы мысли о том, зачем они сюда пришли, но воспоминания о Йогане нахлынули теперь, как слезы, бегущие по щекам. Он вспомнил смеющегося, жизнерадостного мальчика, сидящего верхом на быке, когда они возвращались с пахоты, старательно рубящего дрова маленьким топориком, который Йондалран ему сделал, играющего с друзьями на Толденарских холмах рядом с фермой.

Старик попытался вызвать в себе ту безумную ярость, которая вела его с тех пор, как он впервые увидел тело сына, и понял, что не может. Ее больше не осталось в нем, остались только усталость и тоска. Пора было заканчивать с войной. Он поднял голову и посмотрел на старшего сына.

— Мы отступаем.