"Последний дракон" - читать интересную книгу автора (Прейс Байрон, Ривз Майкл)

ГЛАВА 18

— Итак, — сказала Керия, — принцесса снова наносит удар.

Ясветр и его советница сидели в небольшой круглой комнате в личных покоях короля, отделанной голубым шелком, со стенами из темного полированного дерева. Керия пристроилась, обняв короля за плечи, на ручке старинного, еще времен короля Эмбалона, кресла, богато украшенного инкрустацией из жемчуга.

— Лэтан выглядел так, словно сам был готов присоединиться к Эвирайе, правда? — сказал с улыбкой король.

Прогулка по шахте помогла ему. Несмотря на опасность встречи с пещерным волком, она дала Ясветру возможность спокойно поразмыслить над проблемами, навалившимися на него за последние два дня. Новости с севера были тревожными, но он решил действовать спокойно.

— Я еще никогда не видела, чтобы человек так уставал от скачки, — сказала Керия. — Боюсь даже подумать, в каком состоянии лошадь!

— Он хороший человек, — сказал король, — я не виню его за то, что он потребовал две недели отпуска. Это было трудное задание.

Керия кивнула. Ей нравилось видеть Ясветра в хорошем расположении духа. Им редко удавалось побыть наедине, а так хорошо было просто побыть вдвоем! На спинке кресла висела диадема с крупным рубином. Керия взяла ее в руки.

— Ты бы поосторожнее его бросал, мой король, — пожурила она Ясветра, — это знак твоего положения в Симбалии. Эвирайя отдала бы все мужнины корабли за этот камешек.

— Нет, — ответил Ясветр, — Эвирайя испорченный ребенок, но не изменница.

— Что? — спросила удивленная таким заявлением Керия. — Нет, ну теперь-то, после доклада Лэтана, ты должен поверить! Ее встреча с охотником — уже измена. Что еще должна принцесса сделать, чтобы тебя убедить? Похитить меня?

— Это, — ухмыльнулся Ясветр, — будет не измена, а благотворительность!

— Благотворительность! — Расхохотавшись, Керия швырнула диадему с камнем через всю комнату на постель Ясветра. — Благотворительность, вот как! Пожалуй, оставлю тебя принцессе! Тогда у нее будет и Рубин, и дворец!

Ясветр с широкой улыбкой притянул Керию к себе.

— А вот это уже попахивает изменой!

Они снова засмеялись, и Керия устроилась у него на коленях.

— Пусть ты не принимаешь Эвирайю всерьез, — прошептала она, — но то, что она делает, может бросить тень на твое имя. В худшем случае она может действительно навредить. Многие верят слухам о войне. Всех заставило задуматься известие о смерти ребенка, и пропажа корабля тоже многих взволновала.

Ясветр провел рукой по ее щеке.

— Ты волнуешься, как всегда, любовь моя. Я знаю об этом. Корабль унесло штормовым ветром, как и сказал Кайерт. Команды на нем не было, и вряд ли он достиг берегов Фандоры. А что касается ребенка, я тоже очень встревожен. У меня нет объяснений. Быть может, Кайерт разделяет мои опасения. Это, возможно, объясняет то, что Лэтан видел его в лесу.

— Ты думаешь, принц расследовал нападение на ребенка?

— Я надеюсь. В любом случае, я не поверю, что Кайерт действует по указке жены.

— Это правда. Кайерта она в свои сети не поймала, но есть другие, которые сделают все что угодно в обмен на дружбу королевской семьи. Этот тип из казначейства, например…

— Мезор.

— Не доверяй ему.

— И не думаю, — сказал Ясветр, — но сейчас не время обсуждать государственные дела.

Керия нахмурилась.

— Ты снова отталкиваешь меня, ты увиливаешь от разговоров на эту тему с тех пор, как мы были у Главы дракона. Ты боишься того, что я могу сказать? Или ты больше не уважаешь мое мнение? — с притворной обидой спросила она.

— Не паясничай, — ответил он, — я просто не хочу осквернять эти минуты разговорами о политике.

— Так не надо было назначать свою любовницу министром внутренних дел! То, что я хочу сказать, не может ждать. Я беспокоюсь, Ясветр.

Он поцеловал ее.

— Любимая, ты прекрасно знаешь, что интриги во дворце — самая обычная вещь. Интриг нет ни среди шахтеров, ни среди райан, потому что и те и другие слишком заняты добыванием хлеба насущного. Королевская семья — совсем другое. У них всегда есть пища и кров. А в результате одни проводят время, замышляя заговоры против других. У Эвирайи нет ни цели в жизни, ни обязанностей. Ее глупый заговор против меня — плод зависти и скуки. Ей нечем заняться. А у нас нет времени волноваться о ее глупостях. Убийство ребенка — вот что требует нашего внимания.

Керия все еще хмурилась.

— Пойми, — сказала она, — Эвирайя стремится не просто отвлечь тебя, ее цель — изгнать тебя из дворца. Не обращай внимания, хорошо, но ты об этом пожалеешь. Я чувствую то, чего ты не замечаешь, Ясветр. Ты знаешь, что это правда. Ты всегда это знал. Пожалуйста, не отворачивайся от меня сейчас! Случилось что-то, чего мы с тобой пока не понимаем, что-то большее, чем интриги Эвирайи. Что бы это ни было, оно растет и движется к Надлесью. Слухи распространяются со скоростью лесного пожара, а север уже в трауре. Пожар идет на дворец, дорогой. Не попади в огонь…

Он обнял ее крепче и хотел было что-то сказать, но Керия выскользнула из его рук, встала и подошла к кровати с балдахином у противоположной стены.

— Иди сюда, — прошептала она, медленно сбрасывая на пол плащ, — я еще кое-что хочу тебе сказать…

Огромное дерево, в котором расположился дворец, окружали меньшие по размеру деревья, в которых устроили свои дома члены королевской семьи. Чем больше дерево, тем важнее его обитатель.

За этим кругом заканчивалась королевская территория, но дома, стоящие поблизости, были одними из самых красивых в Симбалии. Многие из них имели своей частью деревья, другие были построены из темно-красного камня, сверкающего искрами железной руды, и украшены медью и серебром. На некоторых крышах блестела россыпь драгоценных камней. Другие, увитые цветущими лозами и ветвями, заставляли прохожих восхищенно ахать.

Между этими улицами и наводненными народом центральными площадями Симбалии текла река Камьен, вливаясь в величественное голубое озеро. Озеро обычно делили между собой купающиеся, чтобы избавиться от дневной жары, горняки и купцы. Однако двое, прогуливающиеся в тот день по тропинке вдоль озера, были не из купеческого квартала и не из шахт.

— Я встречусь с ним завтра, — сказала принцесса Эвирайя.

Ее советник выглядел удивленным.

— Завтра? Значит, Ясветр согласился?

— Мезор, ты меня удивляешь, — со скромной улыбкой ответила принцесса. — Ясветру еще никто ничего не говорил.

Эвирайя погладила маленького бурого древесного медвежонка, который послушно сидел на ее плече. Он смотрел на поверхность озера, пока Эвирайя и Мезор прогуливались в тени кареты. Возница был глух, Эвирайя много труда вложила в то, чтобы найти такого.

— Прошу прощения, но как король Ясветр может прийти на встречу в купеческом квартале, если он о ней не знает?

Эвирайя снова улыбнулась:

— Конечно, ты известишь его. Завтра утром. Я хочу, чтобы ты сказал Ясветру, что я требую его присутствия, потому что это срочное дело государственной важности.

Мезор не ответил. Это слишком быстро. Она уже практически обвинила Ясветра в сговоре с фандорцами. Теперь она хотела вынести ему публичное обвинение! Если король что-то прослышал о существовании шпиона, ее план рухнет на глазах у всего Надлесья!

Он должен был убедить ее подождать. Он размышлял о том, как бы изменить тему разговора так, чтобы потом как будто невзначай вернуться к ее плану и показать его слабые стороны.

— Миледи, — сказал он, — слышно ли что-нибудь о принце Кайерте?

— Конечно! — немедленно ответила принцесса, но прозвучало это несколько неубедительно. — Тален только что сказал мне, что он вернулся с побережья. Он осматривал побережье в поисках фандорских кораблей.

Принцесса лгала, и Мезор об этом знал. Над побережьем висел такой густой туман, что даже самый опытный всадник ветра не отважился бы направить туда корабль. Принца Кайерта по-прежнему не было, и никто не знал, где он.

— Может быть, стоит подождать возвращения вашего мужа, перед тем как предпринимать дальнейшие действия? — осторожно предположил Мезор.

— Нет времени! — сказала принцесса. Затем она перешла на шепот: — Я уже убедила Толчина и Алору поддержать меня. У них есть сомнения насчет Ясветра. Я должна действовать быстро, до того, как рудокоп узнает о шпионе. Я должна заручиться поддержкой народа в купеческом квартале. Если они заподозрят Ясветра в измене, как, я полагаю, его уже подозревают на севере, останутся только горняки. А их, я уверена, тоже можно убедить.

У ее советника этот план вызвал серьезные опасения. Он был слишком прямолинеен, слишком! Это было гораздо хуже всего, что она задумывала раньше. Он, оказывается, не понимал до конца, насколько мысль о троне поглотила ее. Он должен был убедить ее…

— Мезор!

Он испуганно дернулся. Маленький древесный медвежонок спрыгнул с плеча принцессы на тропинку и быстрым шагом направился к водоему.

— Быстро! — заверещала принцесса. — Поймай его, пока он не свалился в воду!

Мезор бросился в погоню и нежно подхватил медвежонка под брюшко. Краем глаза он заметил отражение Эвирайи в озере, гротескно преображенное рябью в нечто с огромным ртом и маленькими глазками.

— Иди ко мне, мой сладкий, — сказало отражение, и молодой человек на миг подумал, не относилось ли это обращение к нему. Он вручил зверька принцессе.

— Спасибо, — сказала она, — теперь возвращайся, тебе надо подготовиться к завтрашнему разговору с королем. Возница отвезет тебя домой.

Мезор вымученно улыбнулся в ответ. За годы службы он стал фаталистом и знал, что сейчас не сможет свернуть принцессу с курса. Ему придется ждать и делать, как скажет Эвирайя, до тех пор, пока она снова не будет слушать его. Могло быть и хуже, подумал он. В конце концов, ему были известны ее планы. Если Эвирайя действительно получит корону, он только выиграет. Мезор направился к карете, но, когда он протянул руку принцессе, она покачала головой.

— Нет, я прогуляюсь обратно пешком.

Это ему тоже не понравилось. Принцесса, обычно такая предсказуемая, последнее время его постоянно удивляла. Это беспокоило.

— Хорошо, — с неохотой сказал он, садясь в карету, — я отправлюсь к королю утром.

Эвирайя слушала удаляющийся звук копыт. Мезор считает себя умником, но на самом деле он набитый дурак. Он ищет ее расположения, но не понимает, к чему может привести его честолюбие. Если ее заговор раскроют, она свалит вину на него. Никто не поверит слову мелкого чиновника из казначейства, если принцесса будет утверждать обратное, даже если он ее личный советник. Мезор думает, что она действует на горячую голову и неразумно? Ничего он не понимает. Завтрашняя встреча для нее не опасна.

Принцесса постучала одним длинным ногтем о другой и посмотрела на свое отражение в спокойной воде. Она вдруг вспомнила старый афоризм: красота женщины — лучшее укрытие для правды.

В старых туннелях под лесом толстый стражник сидел на стуле перед запертой дверью. Принцесса приказала ему охранять фандорского шпиона, и именно этим он и занимался. И все же он считал, что можно и отдохнуть немного, вреда не будет. Камера была заперта, а он всего лишь собирался закрыть глаза, а не спать. Он спокойно дремал около часа, пока его не разбудил звук — громкий кашель в камере, как будто кто-то задыхался.

— Помогите!

Стражник неуверенно встал на ноги и приложил ухо к двери. Кашель прекратился. Внутри было тихо. Стражник с подозрением посмотрел на дверь. Если Эвирайя хотела, чтобы пленника охраняли, значит, он должен быть жив и невредим. Стражник отпер дверь и заглянул внутрь.

Фандорца не было!

Стражник пялился на пустую комнату. Обман? Может, он прячется за дверью? Стражник вошел в камеру.

— Привет, — услышал он сверху.

Он поднял голову, и на него опустилось облако мелкой пыли. Он схватился за глаза, ослепленный, покачнулся, отступил в сторону и, споткнувшись о табуретку, тяжело упал в солому. Он услышал, как что-то легко ударилось об пол рядом с ним… быстрые шаги… хлопнула дверь.

Принцесса вряд ли обрадуется.

Эмсель остановился в коридоре, размышляя о том, куда идти. Он вспомнил, что Эвирайя и другие, выйдя из его камеры, повернули налево, поэтому он поспешил направо. Сначала он бежал со всех ног, затем бежать стало труднее. Под ногами лежал тонкий слой скользкой грязи. Эмсель очень устал, он не осознавал, до чего устал, пока не побежал. За последние несколько дней ему многое пришлось пережить, и он, честно признаться, был удивлен тем, что еще вообще держится на ногах.

Фандорец надеялся, что стражник не получил серьезных повреждений. Зацепившись за корни деревьев на потолке, пленник привлек внимание стража кашлем. Когда тот вошел, Эмсель швырнул ему в лицо горсть порошка из мелко растертой сухой коры. Стражник был ослеплен, а дверь камеры он запер за собой. Это давало Эмселю надежду на то, что он успеет уйти довольно далеко.

Теперь ему нужно было решить, куда бежать. Он ничего не знал о Симбалии. Он слышал о человеке по имени Ясветр, но понятия не имел, кто он такой и где его искать. В любом случае, сначала он должен был выбраться на поверхность земли.

Вдруг откуда-то сзади послышался оглушительный грохот, эхом прокатившийся по туннелям, разбившись на несколько отдельных звуков. Эмсель прислушался, сначала не в состоянии понять, что это. Потом до него дошло, что огромный стражник, скорее всего, вышиб дверь. Через миг он услышал звук тяжелых быстрых шагов. Стражник пустился в погоню!

Эмсель попытался бежать быстрее, но у него не было сил. Корни хлестали его по лицу, сбивая с направления. Стражник приближался. Эмсель увидел развилку, тускло освещенную факелами, и пустился бежать наугад, все еще надеясь оторваться от преследователя, но стражник был уже так близко, что видел его. Эмсель заметил впереди маленькую дырку в потолке. Если он до нее доберется, он будет в безопасности, так как толстый стражник никогда не сможет туда пролезть. Эмсель сжал зубы и побежал из последних сил, но усталые ноги не повиновались. На его плечо легла тяжелая рука. Он поскользнулся на мокрой земле и чуть не упал, увлекая за собой стражника. Пытаясь вырваться, Эмсель заметил, как стражник ухватился рукой за корень над головой, чтобы удержаться на ногах. Корень подался под тяжестью толстяка, а затем туннель наполнил странный грохочущий звук. Эмсель поднял голову и увидел, что потолок туннеля падает ему на голову лавиной грязи, корней и земли. Он попытался отпрыгнуть, но его ударило камнем по плечу. Он услышал, как стражник закричал, затем звук обвала оглушил его, мир окрасился черным, и вокруг стало темно.

Резкий порыв ветра качнул лодку, которую опускали с утеса. Она висела на трех канатах на полпути вниз, а внезапно налетевший ветер раскачивал ее в опасной близости к скалам. Ее пассажиры, несколько одетых в традиционно черно-белую одежду танцоров, схватились за планшир. Постепенно лодка прекратила раскачиваться.

На крошечной полоске пляжа внизу Йондалран с сыном смотрели, как пять лодок медленно опускаются на лебедках в море. На утесах, невидимые снизу, ожидали другие лодки, наскоро починенные, и новые — сколоченные из старых повозок и телег, законопаченных смолой.

Дэйон покачал головой:

— Никогда бы не поверил, что такое возможно.

— Так мы выиграем время, — сказал отец, — а оно нам ох как нужно. У нас весь день бы ушел на то, чтобы перенести лодки на пляж, а он уже и так переполнен. А так у нас к рассвету все будут на воде.

Лэгоу стоял поблизости.

— А что, если они разобьются? — спросил он и посмотрел на Йондалрана так, словно ожидал, как показалось Дэйону, что у отца снова начнется знакомая всем вспышка ярости. Вместо этого Йондалран просто оставил вопрос без внимания. Он повернулся и направился туда, где Тэмарк выкрикивал приказы своим людям на скале.

Лэгоу посмотрел ему вслед, а затем сказал Дэйону:

— Упрям твой отец.

— Упрямство иногда полезно.

Дэйон почему-то почувствовал, что должен защитить отца, хотя сам вовсе не рад был предстоящему морскому переходу. Его страшила мысль о том, чтобы снова идти в опасные, полные сильнейших течений воды залива, после того, как чудом спасся в прошлый раз.

— Нос ниже! Опустить его! — заорал Тэмарк, когда Йондалран подошел к нему. — Слишком быстро опускают…

Он замолчал и покачал головой при виде того, как один из канатов вырвался и лодка перевернулась, вывалив пассажиров и их пожитки в воду с высоты двадцати футов. Лодка упала в воду с громким всплеском, который долетел до слуха Йондалрана уже после того, как он увидел ее в воде. Старейшина увидел, как молодые люди всплывают, отфыркиваясь и выплевывая соленую воду, и плывут к лодке, которая, к счастью, упала на воду килем вниз. Один из молодых людей выловил из волн танцорскую шапочку.

Тэмарк взглянул на Йондалрана, и старик почувствовал себя неловко под взглядом этих черных глаз. Ему почему-то казалось, что Тэмарк над ним смеется, несмотря на суровое выражение лица рыбака. Йондалран бросил быстрый взгляд на лодку, в которую уже забрались все вымокшие ополченцы.

— Может, — сказал он, — пойдет проще с большими лодками.

— Может, — сказал рыбак.

Йондалран посмотрел на него. Что-то в том, как этот короткий ответ прозвучал, разъярило его. Тэмарк старика раздражал своим цинизмом и постоянным неодобрением.

— У тебя есть идея получше? — спросил Йондалран.

— Нет, — ответил Тэмарк и отвернулся, чтобы посмотреть на рыбаков, стоящих на верху утеса. — Давай следующую!

На вершине утеса стоял, смотря вниз, Тенньел. Он помогал опускать первую лодку и в ужасе смотрел, как она падала. Он почувствовал огромное облегчение, увидев, что никто не пострадал. Но ведь мог! Будет ужасно глупо, если произойдет несчастный случай еще до того, как они встретятся с симами. Все это начинало казаться Тенньелу несерьезным. Постоянные неурядицы, бестолковая суета, неспособность договориться… Если у них сейчас все шло не так, как могло получиться лучше на поле боя?

Нет, все получится, просто должно получиться. В конце концов, трудности были предсказуемы и возникали из-за того, что всем не терпелось встретить врага лицом к лицу. Тенньел обернулся и посмотрел на толпу ополченцев, ждущих своей очереди спуститься на лебедках в море. Почему-то на их лицах он увидел только усталость, страх и беспокойство и не увидел ничего, что можно было, хотя бы с натяжкой, назвать нетерпением идти в бой.

Молодой старейшина повернулся к следующей лодке и начал подготовку к спуску. Он больше не хотел смотреть на ополчение. Пусть они сейчас такие, битва изменит их.

Всю ночь лодки опускали с утесов. Люди работали без сна и отдыха, и, когда первые лучи солнца появились над окутанными туманом берегами далекой Симбалии, последние фандорские лодки присоединились к основному флоту.

Армия была в море — больше тысячи мужчин и мальчишек, вооруженных кто чем, на лодках, наспех переделанных из плотов, повозок и рыбацких шлюпок, с веслами или парусами. Армия тронулась в путь — к берегам Симбалии. Не многие понимали, насколько смехотворным покажется симбалийцам ополчение из пекарей, жестянщиков, крестьян и рыбаков. Настроение у всех было разное — от отчаяния до страстной жажды приключений. И все же за их жалким внешним видом скрывалось суровое стремление к возмездию, мести за погибших детей и угрозу, которую эти убийства принесли в Фандору. У них, наивных и не подготовленных к войне, была своя правда — они были готовы мужественно дать отпор угрозе. Не во всех войнах и не все армии были настроены так. Дети были одним из немногих утешений в суровой жизни Фандоры — благословенным доказательством того, что жизнь, как ни трудна она, будет продолжаться.

Сбиваясь с курса, теряя весла и крепко вцепившись в борта суденышек, под громкие приказы командиров и тихий шепот боязливых фандорская армия начала свой поход на восток.

Северные ветры дули не переставая. Они несли с собой снег, укрывавший горные пики. Мраклинг пробивался сквозь ветер и снег. Распахнув огромные крылья высоко над замерзшей рекой, он летел на юг, к легендарным пещерам, где когда-то жили драконы.

Задолго до того, как Мраклинг появился на свет, в то время, когда иней еще не покрыл всю землю, драконы улетели на юг, к сияющим скалам. Холдраги остались на севере, где властвовали обжигающие северные ветры. В пещерах рядом с горячими источниками они долго еще держались. Но когда драконы исчезли, холдраги испугались. Казалось, их обиталище скоро перестанет быть безопасным.

Холдраги драконов уважали, так как большие и властные создания всегда защищали их, но и боялись чудовищ, обладающих даром огня.

Мраклинг закричал, пролетая над рекой, которая текла на юг, к сияющим пещерам. Он-то знал силу драконов. Он искал их снова и снова, и все безуспешно, но он все же знал их секрет, секрет, который был частью его самого. Рожденный холдрагом и драконом, вернувшимся к горячим источникам в надежде выжить, Мраклинг был вне закона. Дракон погиб, но остался Мраклинг. Другие холдраги тогда не знали о его существовании, но, когда подули холодные ветры, выяснилось, что он самый умный и самый быстрый из них. Драконов не стало, и защищать холдрагов стал он.

Боль, живущая внутри, много раз уже приводила его к южным пещерам, но всякий раз он находил одно и то же. В пещерах, еще не заваленных камнями и вечно падающим снегом, жили жалкие, испуганные остатки благородных существ, которые когда-то там обитали.

Закончился век драконов. Холдраги остались одни, а он был самым одиноким из них, не холдраг и не дракон, живущий с существами, которые не могли понять, насколько близок их конец, которые все еще думали, что драконы придут и спасут их.

Их спасение было в том, чтобы понять: драконов больше нет. Только тогда холдраги смогут забыть закон и исполнить его, Мраклинга, волю. Только тогда они осмелятся покинуть свои пещеры и полететь на юг, чтобы жить в землях людей, в землях, из которых их давным-давно изгнали драконы.

Сегодня он будет искать последний раз. Мраклинг пролетел через узкий проход между обледеневшими утесами и приблизился к стене льда и снега рядом с рекой. Последний раз он будет искать хоть какие-нибудь свидетельства того, что здесь есть драконы. Он заглянет в сверкающие пещеры, чтобы убедиться в том, что они не вернутся.

Их не было, он не ожидал иного, но он все равно искал. Чтобы убедить остальных, он и сам должен отбросить сомнения.

Для того чтобы холдраги поверили, что драконов на самом деле больше нет, чтобы они перебрались туда, где Хранительница сможет смотреть за ними без страха, чтобы они пошли войной на людей, чтобы захватить земли, где не дуют северные ветры, для этого он должен был быть абсолютно уверен, что ни один дракон не выжил.

Мраклинг пролетел через разрыв в тумане к скалам, туда, где были входы в пещеры. Некоторые из них были покрыты толстым слоем голубого льда, а другие потерялись в засыпавшем скалы снегу. Он полетит в те, которые еще доступны. Если хоть один дракон был жив, он не позволил бы себе оказаться в ловушке, они были слишком горды для этого.

Когда он летел вдоль знакомого склона к драконьим пещерам, Мраклинг снова увидел вмерзшую в лед, так напугавшую его однажды фигуру старого дракона с вытянутой шеей и распростертыми крыльями, будто он замерз в полете. Или в падении.

Это зрелище всегда приводило его в ярость. Он не хотел погибнуть вот так, как этот дракон погиб много лет назад.

Много часов Мраклинг исследовал то, что было домом драконов. Он не смог найти никаких следов живых существ в открытых пещерах. С каждым часом рос его гнев. Подтвердилось то, что он и так уже давно знал. Эти туннели не изменились. Последний век драконов пришел к концу.

С пронзительным криком Мраклинг вылетел из пещер и направился домой.

Он расскажет холдрагам. Он хорошо подготовит их к путешествию на юг, он пошлет разведчика в земли людей, ведь еще многое нужно узнать.