"Салют, Варварята!" - читать интересную книгу автора (Исакова Галина)
Первые расставания
Как тяжело расставаться с любимчиками! Хотя Сафи не в чужие руки ушла. Будет жить у — как сказать-то попонятнее? — у основоположницы, с которой начались мастифы на Урале, у хозяйки Вариной бабушки-прабабушки… Бабушка (которую, конечно же, тоже зовут Варя — это у них фамильное) здравствует и поныне, а дедушка в этом году ушел за Радугу…
Ирина (так зовут новую хозяйку Сафи) живет в городе Березняки Пермской области. У нее свой дом, вольер, и еще 2 ньюфа. Летом собаки резвятся на просторе, зимой живут в доме и, по слухам, даже спят на диванах. А может, диваны — это образ… Но собакам там хорошо. Люди их любят, знают и умеют обращаться. Моих щенков похвалили, сказали, что они хорошо выращены, ухожены, веселы и любопытны. Мне было приятно. Где-то час мы общались. Я, правда, выступала в роли девочки на экзамене, но получила «зачет». Единственно, какое-то настороженное отношение к имени. Что за Сафи? Я говорю: «А вот просто — Сафи. Сафи — не такая, как все… А перевод имени «нежный редкий цветок». Хотя там цветок, как из барсука танцор фламенко. Барсучок она, медвежонок! Специальный медвежонок для целования. «Нежный цветок» ликования не вызвал, мол, не будет ли собака капризной?
Аааа, пусть делают, что хотят. Жалеть нельзя, когда отдаешь. Из суеверия. Чтобы собаке хорошо жилось.
Через час придут за Сумерками… Второго алиментного забирают. Что за день такой!
Сумерки — самый толстенький и самый рыжий.
… Вот и он уехал в дальние дали. Мои чувства — тягучая печаль под философским соусом. Сумерки будет жить в городе Каменск-Уральский (крупный город в Свердловской области, примерно час-полтора езды от нас). Станет, как говорят, там первым мастифом. Выбиралыциков приехало шесть человек: будущий хозяин и группа поддержки. Типа знатоки-собачники. Выбирали из двух парней минут 30… Оба нравятся. Ключи роняли (знаете, как в умных книжках пишут: «Уроните ключи. Щенок должен быть смелым, и не бояться резких звуков. Самая правильная реакция — любопытство». Ключи они роняли так долго, что в конце я уже сама начала вздрагивать. Порадовалась, что в книжках не советуют уронить бомбу, чтобы проверить смелость). Красоту оценивали, размер головы, лап. Потом решили — «по зову сердца». Пока сердце слушали, парни уже перепутались. Пришлось смотрины начинать сначала.
Тяжелые это были полчаса — для меня.
Удивительное дело. Уже когда «все кончилось» и двоих детей увезли в их новые дома, поняла, что отнеслась к сегодняшним посетителям со странной враждебностью. Хотя все идет, как и должно идти, но вот такие настроения. Не могу перебороть. Как у классика: «Он не переносил людей, слишком уверенных в себе, и, тем не менее, Бог знает, что отдал бы, лишь бы обладать частью их уверенности». Уверенные в себе люди увезли наших с Варей деток. А я переживаю. Может, так и надо?
Не выдержала, позвонила новой хозяйке Сафи. Не берут трубку. На просторах, наверное, резвятся.
Отряд, как мне кажется, не заметил потери бойцов. А может, заметил, но явно выраженных, человеческих, проявлений грусти-печали, не наблюдаю. Варвара после ухода «чужих людей», усиленно все обнюхивала, кружила по комнате, тыкалась по углам. Искала детей? Принюхивалась к незнакомым запахам? Конечно, мне хотелось бы интерпретировать ее поведение как тоску по утраченным, но собачьи души по-прежнему для меня загадка.
Оставшаяся троица в основном дрыхнет на мокрых полотенцах, расстеленных на полу — у нас очень жарко.
Еще играют, едят, кусаются и балуются. Стали пугливей. Подойдет толстопуз, сядет у ног, смотрит… Ты ему так тихонько, но отрывисто: «Ав!» — … только пятки сверкают! Потом выглянет из-за угла, глаза по пять копеек: «Что это было?!» Но любопытство пересиливает (тут же забыл? переключился?), и снова бежит веселый и заинтригованный.
Или играют с чем-нибудь (поднос, «лентяйка», коробки), оно падает с грохотом — все вздрагивают и бегом к Варваре. Ластятся. А она пытается с ними играть «по-взрослому»: скачет, прыгает, прикусывает, правда, не сильно, гоняет мяч. Дети не понимают — мама такая большая и тоже играет? Ура!
Раз пять-шесть в день щенки «прикладываются» к матери, которая оттаяла сердцем и решила их еще немного покормить, а может, сдалась под напором, и четыре раза едят «полноценный прикормочный обед». Какают сугубо на балконе, на газеты (ах, мои золотые цветочки, умнички!) и писают чаще всего там же. Проблем с туалетом особых нет.
Смешные! Покакают и лапами задними «зарывают». Ну, понятно, да? Как взрослые! Закапывают! Это зарывание — сугубо инстинктивное — смотрится очень забавно: лапами назад — ширк-ширк, равновесие не удерживают, падают, встают, отряхиваются.
В квартире как-то пустовато. Привязалось: «В живых оста-алось только трое…»
Детки здоровы («Тьфу-тьфу-тьфу!»), относительно активны (насколько это возможно при +38 за окном), кусаются, машут хвостиками и играют со всеми, кто пожелает с ними играть. Утром ходили купаться. В ванну. Надеялась, что они будут плавать, а детишки… встали лапами на дно и стояли, недоумевая. Но на часок-другой — пока шубы не высохли — им было прохладнее. Пузики мокрые — спины сухие.
Покупателей как не было, так и нет. Через месяц мне надо уезжать — на три недели. «Клуб» молчит, Ольга послезавтра уезжает на юг, работы больше прежнего.
Мастифы подрастают. Беспокойство мое и уныние — тоже.
Я спрашиваю себя: где были мои мозги? О чем думала эта голова?!
В оправдание могу сказать лишь одно — неопытность. Была надежда на заводчицу Олю. Кр-расиво обещала. Но ее активный интерес закончился на одном нужном ей щенке. Пара потенциальных покупателей под разными предлогами (ремонт, отпуск, стройка…) откладывают свое воссоединение со щенками, обещают забрать свое чудо «через недельку». А время идет. Детям скоро полтора месяца.
Буду искать дачу, отправлю туда всю честнУю компанию во главе с Варварой, поеду отдохнуть хоть на недельку-другую! Эта орава разбомбит квартиру очень скоро и очень капитально! С дачей — дешевле получится. Вернутся покупатели с кипров-турций, набегут, отдавать не захочу! Может, и очередь нарисуется? А я буду у них характеристики с работы просить, отбирать строже, чем при вступлении в комсомол. И отказывать (категорически) неблагонадежным.
Мечты, мечты.
А у нас!.. А у нас!.. Дети научились махать хвостиками!
Видят меня — бегут навстречу и машут. Подбегают к Варваре и тоже машут. Умиление! Мама моя уехала, а так они бы и ей помахали! Мы снова с Варварой вдвоем на хозяйстве.
Раньше дети тявкали, сейчас научились гавкать. И сильно им это нравится. Двое играют, а третий сядет рядом и их весело обгавкивает.
А самая интересная игра — носиться друг за другом по квартире с топотом и гавканием. Игра, как правило, начинается часов в 5 утра. Пять утра, может, и не хуже, чем шесть вечера, но, по-моему, все-таки перебор!
Как дети, ей-Богу! Чем больше запрещаешь, тем сильнее хочется. С упорством бегемотов ломятся в ванную комнату. Залезают под ванну, обратно вылезти не могут, застрявшего собрата кусают за хвост, тот пищит — остальным столько ра-адости!
Дабы избежать превращения ванной в туалет, пресекаю проникновение туда. И вот вчера, уходя на работу, дверь ванной плотно закрыла… Очень плотно. Прихожу. Дверь нараспашку, халаты с вешалки скинуты, на них устроено лежбище котиков, пояс от махрового халата, изжеванный в особо циничной форме, найден на балконе, мыло с бортика ванны скинуто и хранит на себе следы зубов, резиновые перчатки, в которых чищу сантехнику, заботливо отнесены к кровати…
Welcome to home, мама!
Я понимаю — и даже не хмурю бровей — почему дети жаждут залезть под ванную. Там, на кафеле, не так жарко, как в комнате. Но как они умудрились открыть дверь? Дети, конечно, у меня не маленькие, под семь килограммов, но ведь не полтора же метра ростом! Не понимала, пока вечером не увидела своими глазами, как добрая Варварушка открывает носом все запертые двери! «Резвись, малышня, только от меня отстаньте!»
А еще, а еще… говорят, это фишка всех детей на свете, — дом завален игрушками, но на них ноль внимания, зато магнитом тянет к проводам, ручкам шкафов, крышкам кастрюль, половым тряпкам, газетам, шпингалетам… За возможность узнать, что лежит на полочке и с каким звуком оно свалится на пол — полцарства! Или засунуть голову под закрывающуюся дверь — это ли не счастье познания! Или упереть ненароком оставленную мою сумку, разобрать на запчасти и с победным видом таскать в зубах кожаные ошметки. И не разжимая челюстей, рычать ломающимся баском, защищая добычу; упираться лапехами, хмурить лоб, мотать складчатой башкой — не отдавать ни за что!
Но мгновенно забывать про трофей и нестись сломя голову в коридор, откуда слышатся лай и возня однопометников. Значит, урааааааааа, начинается новая играааааа!
Картину Делакруа «Свобода на баррикадах», помните? Бесформенные кучи фанеры, арматуры, досок. Аналогичный случай. Развалины на месте, где прежде была вполне уютная квартира. Сверху — тетя с драным флажком, в сбившемся с плеч платье, с хилой грудью и с подолом, зацепившимся за чьи-то зубы.
Врезать что ли замки во все двери? Амбарные. Воот такой ширины. Это только первое время диковато смотрится…
Тут у нас в Екатеринбурге «веселые ребята», из «Красной бурды» «вывели» новые породы. Всем желающим предлагаю почитать.
Надеюсь, никто обижаться не будет…
Отдаю должное выдумке моих мелких пакостников. Прихожу вчера домой, осторожно открываю дверь… — какие сюрпризы ждут меня? Ждут! Линолеум на кухне выдран из-под плинтуса, изжеван и обмусолен. Теперь края с веселенькой бахромой — обратно не вставишь. А ведь в прошлом году во время ремонта все плинтусы были укреплены, прибиты намертво — зацепиться не за что! Как можно маленькими когтями и зубами вытащить тяжеленный линолеум из-под прибитых плинтусов — загадка.
Картина вторая. Во время моего отсутствия, кто-то не добежал до балкона, читай: туалета с газетками. Вероятно, не очень-то туда торопился и присел прямо посредине коридора. Оставленную кучку сообразительные дети прикрыли половой тряпкой, видимо, из деликатности, чтобы не сильно меня смущать по возращению. Потом — не сомневаюсь — по коридору были гонки, игры, валяния, пихания и скаканья. В общем, красота подсохла, тряпка, а заодно и мои тапочки, Варварин поводок, спертые из кухни салфетки, платье, упавшее с крючка на двери, приклеились к полу. Хочу запатентовать новый клей…, держит — не оторвешь. Пришлось полить водой, чтобы хоть платье оторвать.
Картина третья, промежуточная. Научились садиться «сусликом» — на попу, держа на весу передние лапы. И просительно смотреть мне в глаза. Такое ощущение, что просятся «на ручки». Поднимешь кабанище, а он на радостях начинает тебе ухо жевать. И пребольно!
Кусаются жутко — акулы! Вот, думаю, не сдать ли их в поликлинику, пусть больных вместо пиявок кусают. Утром мыла пол, — руку прокусили до крови! Такие вот милые игры! На полном серьезе размышляю — в варежках, что ли, полы мыть? А на ноги — валенки… А то хожу в синяках и царапинах, всем говорю, что муж бьет. Поленом. В субботу после бани.
Картина четвертая, финальная. Маленькие семейные радости: сегодня Димыч долго выбирал местечко, где присесть, но под моим тяжелым взглядом, сверлившим его макушку, все-таки выбрал тряпку, а не центр комнаты. Пописал. Подумал…, покружил…, опять вернулся и на тряпку же покакал. А потом… поднял голову, встретился со мной глазами и, радостно помахивая хвостом, подбежал за похвалой. Золотой, брильянтовый пес! Дай скорее поцелую такую умную собаку! Зайку мою, кисоньку! АЙ! НЕ КУСАЙСЯ!
Сижу на работе, пишу скучную статейку об отмене льгот. А в голове — как они там? Чем занимаются? Уже придумали очередную проказу или еще спят? Точек приложения фантазии у них все меньше: вчера убрала уже буквально все с пола, с низких полок, сами полки… Простор! Чистота! Можно в белом платье кататься по полу. Н-да… И чем же они там…?
«Японским ученым удалось узнать больше о жизни собак с помощью видеокамер, которые прикрепляются к голове животного и записывают все его действия. Оказывается, 90% времени собаки проводят, пытаясь оторвать видеокамеру от головы. Остальные 10% они убегают от ученых, которые ловят их, чтобы сменить видеокассету».
Моя мама уехала, поэтому приезжаю с работы домой проведать щенков. Молодые люди ведут себя нормально (насколько может прилично вести себя детский сад без присмотра). У меня сил хватает как раз на уборку и кормежку. Мою, мою, мою, кормлю, чещу за ухом, начинают кусаться — убегаю. Тяжело им, наверное, со мной.
Анекдот знаете?
— Вчера ГАИшник оштрафовал. А главное нашел к чему придраться: на подушке безопасности наволочка грязная!
Всем будущим владельцам щенков — наказ! Квартиру лучше оборудовать так: стены деревом обшить, углы чтобы маняще выступали, пол чтобы впитывающий, шкафы железные, полочки на потолке, кровать в нише-купе, засовы на дверях, решетки на окнах, холодильник, телефон, утюг, телевизор — беспроводные, на батарейках, парашюты запасные на балконе…
Да, и нервы полечите…
Вот только что, пять минут назад, позвонила мне дальняя родственница.
Первый вопрос:
— Ну что, избавилась?…
— ?
— От собак.
— ?!..
— По дому бегает стая, куда это годится! Наверное, ЕДЯТ СТОЛЬКО!
— Спасибо, у нас все нормально.
— Не боишься, что НОЧЬЮ ТЕБЯ СОЖРУТ? ОНИ ВЕДЬ ОГРОМНЫЕ!
— У нас все хорошо.
— ЗЛЫЕ, НАВЕРНОЕ…
— Нет. Э-э… ну не буду вас задерживать.
— И МЕСТА В КВАРТИРЕ СТОЛЬКО ЗАНИМАЮТ!
— Извините, мне нужно уходить, у меня работы много.
— Ладно, беги, я поспрашиваю у нас В САДАХ, говорят, кому-то надо было ОГОРОД ОХРАНЯТЬ.
— Это не для огорода собаки.
— А для чего тогда? У тебя же ОВЧАРКИ?
— Нет, мастифы.
— Но похожи хоть на овчарок? У нас СТОРОЖИХЕ надо собачку.
— Не нужна вашей сторожихе такая собачка.
— ПОДИ РУБЛЕЙ ЗА 500?!
— Нет.
— ЗА ТЫЩУ?
— Долларов.
— (Пауза, чтобы дыхание перевести)… Галина! С ума сошла! Нет, серьезно? Кто же таких собак купит?
— Так я вам и не предлагаю.
— Да ты, девка, совсем сбрендила! НЕТ ЧТОБЫ ДЕЛОМ ЗАНЯТЬСЯ, ОНА ЕРУНДУ КАКУЮ-ТО ПРИДУМАЛА! Мать-то хоть знает, за сколько ты свою собаку купила? А кстати, за сколько?
— Знает.
— Драть тебя некому.
— До свидания, тетя Света. Спасибо, что позвонили. Я побежала.
— Ну Галина… Не ожидала от тебя такого… Вечно придумаешь… Нет ну за тысячу долларов псину на дачу, сараюшку охранять — где же такое видано! Давай, прекращай дурью маяться, спроси, может, кому отдашь своих собак и ПРИЕЗЖАЙ К НАМ НА ДАЧУ.
Видимо, охранять сараюшку самолично.
Нет, если не думать, «как мне тяжело», — то и не сильно тяжело.
Человек — скотина выносливая.
Правда, глючит слегка от перенапряга, но над этим тоже можно посмеяться. Вчера долго совала ключ в балконную дверь: если дверь — надо ключом пошаркать. Утром поймала такси, открываю дверцу и на автомате говорю: «Добрый день! «Наша газета» слушает…» — как весь день по телефону отвечаю, так водителю и сказала. Порадовала мужика. В магазине иногда не могу вспомнить, что нужно купить… Поэтому записываю на бумажку предварительно. Бумажку, правда, чаще всего теряю, тогда уж ориентируюсь по ходу. Тут как-то впала в ступор и зашла в чулочно-носочный отдел. Очнулась, думаю, что мне нужно купить в чулках-носках? Раз я здесь, значит, что-то надо… А что? Ложку для обуви? Крем? Носки? Так и не вспомнила. Может, хотела прикупить чулок на голову? Детей наших пугать.
Вечером, когда приползла в работы, взяла Варварушку и пошли мы с ней гулять: когда живешь одна, то надо ходить на работу, гулять со старшей собакой, варить кашу-малашу мелким, убирать, мыть, играть, быстро спать, потом снова — гулять, на работу, в магазин, гулять, кормить, убирать… Пошли мы, значит, с Варварушкой проветриться, а дети остались без присмотра…
В это время в квартиру, видимо, через открытый балкон, проникла бригада бобров. Подточили ножку у стола. Он теперь, как в лучших рассказах классиков, — колченогий! Еще бобры обгрызли косяк. Там теперь такая смешная выемка, будто гном на игрушечной машине не вписался в поворот. И вдолбился со всей дури в косяк.
Уверена, что это сделали недружественные нам бобры, ибо милые дети — Димочка, Оленька и Владик — на все мои вопросы недоуменно пожимали плечами и делали вид, что сильно увлечены игрой,… ну, не знаю, в кубики, что ли… А! Чтением Агнии Барто и аппликациями «Милую маму с 8 Марта!» А еще бобры, гады, так много какают!.. Только убрала, выбежала с Варварой — уже перед сном — на 10 минут, возвращаемся — опять кучи! Бобры нынче пошли за-асранцы!..
Раз в доме завелись бобры, то разложила по квартире палочки, палицы и дубины — вкусные, свежие, пахнущие смолой. Но бобры современные: им больше по душе тоненький, черненький телевизионный кабель, тянущийся вдоль стен. Я наивно полагала, что его «скрыла» картонками, но бобры-то — следопыты!
А палицы так и валяются под кроватью — одинокие и никому не интересные. На обед у бобров был шкаф.
Или еще парадокс, сын ошибок трудных — балкон обшит деревянными рейками. Кажется, это называется «вагонка». Так вот. Часть реек прибита, а часть — остатки — лежат в свободном доступе для бобров. И что вы думаете? Прибитые грызть интереснее! Веселый день продолжается!
 |
Да, тут мне Клуб счет выставил.
Акт вязки, щенячьи карточки, оформление помета, оформление клеймения. Итого: 1150 рублей. Про оплаченные вместе с хозяином кобеля вязки, инструктора, мною лично оплаченные клеймение, вакцины, глистогонные средства, размещение объявлений уже и не говорю. А если вписать в расходы: труд уборщицы — тысяча миллионов долларов, труд продавалыцицы щенков — миллион миллиардов, труд отмазывателыцицы от хозяйки квартиры за погрызенные косяки и мебель (жилье-то съемное!) — миллиард триллионов?
И все-таки… Я понимаю, что в нашем мире капитализЬма, бесплатного ничего не бывает. Но что значит «оформление клеймения»? Приедет тетка, заклеймит, я ей заплачу. Потом я сама же впишу это все в красивые бумажки — вот они лежат, оплаченные по статье «щенячьи карточки» — и еще раз заплачу. А за что? За свой красивый почерк? За печать? Так она уже стоИт. Да, собственно, и пусть их, суммы не велики, хотя и не мизерны. Плачу, видимо, за величайшее соизволение Клуба проделывать все эти операции.
И еще посмеялась сегодня, вспомнив, как Ольга, уезжая в теплые края, дала мне наказ: «Продашь щенков, хозяевам скажи, чтобы осенью обязательно приходили в Клуб!» Ну не прелесть?… Я тут бьюсь, как очумелая муха об стекло, а еще должна на аркане тащить покупателей в Клуб. Причем не за документами, нет! Просто так, чтоб тусовались. Это ж Клуб любителей собак, команда друзей и единомышленников! Когда один за всех и все за одного, когда последнюю рубаху отдадут! Один за всех — вот уж точно.
К племенной работе я со всем пиететом отношусь, без иронии. Клуб уважаю и люблю. И люди там хорошие. Но разве «обязательства» — понятие одностороннее?…
С другой стороны, а на что я рассчитывала? Что Клуб будет искать покупателей? Что в полтора месяца, как по мановению волшебной палочки, квартира станет чистой, свежей, а щеночки — непременно в бантиках! — будут радовать своих новых хозяев, весело махать хвостиками и они — Человек и Собака — будут резвиться в зеленых лугах. И волк обнимет ягненка, и солнце взойдет над рекой Хуанхэ. Ага. Именно так все и будет.
Я, видимо, чего-то в свое время не поняла. Мне говорили, что желающие взять мастифов оборвали телефон в Клубе, очередь змеится, клубится и дымится от нетерпения. Пришло время, и… оказалось, что это сугубо мои проблемы. Когда в городе вяжутся две хорошие собаки редкой породы, на основе интереса к событию прогнозируется хороший спрос на щенков. Но… иногда прогнозы не оправдываются. Интерес был. А спроса нет.
Но помечтать-то можно? Как я представляю себе покупателя щенка? Хозяин мастифа — это человек, который сам не знает, чего хочет. Но не боится рискнуть… И неожиданно становится владельцем ИДЕАЛЬНОЙ СОБАКИ.
… Иногда думаю, что и даром щенка могу отдать. Из альтруизма. Если человек понравится. Потом думаю еще раз… И понимаю, что никаких «даром»! Меня будут считать «не от мира сего» — и только, благодарности не дождусь.
От тяжелых раздумий о детях сами дети и спасают. Понаблюдаешь за ними — столько положительных эмоций! Да и не только щенки, все собаки — терапевты. А уж как начнешь вспоминать их проделки! Нашла тут давнишние свои записи о нашем семейном псе — овчаре по имени Рекс. Ему скоро 16 почтенных годов. А пока — вот правдивый рассказ про его веселое детство:
Нельзя — я убеждена — отдавать собак бесплатно! И пусть коммерческий успех не стоит во главе предприятия, и дети иногда достают так, что сам готов приплатить, лишь бы исчезли с глаз долой, но, предлагая щенка дешево или вовсе бесплатно, внушаю новому хозяину мысль, что этот дармовой щенок суть безделица, легкий приз, не требующий труда. Неправильно это. МАСТИФ ДОЛЖЕН СТОИТЬ ДОРОГО!
… А ведь теперь я без всякого страха могу ездить отдыхать на какие-нибудь там Полинезийские острова, на безлюдные дикие пляжи, омывает которые дикий океан, кишащий крокодилами и пираньями. Что пираньи!..
Легла спать с полным ощущением, что плыву на корабле: от усталости покачивает, подташнивает, а дети снизу, ритмично пилили зубами железные ножки кровати, слегка подталкивая туда-сюда все спальное сооружение… Думаю — ну хрен с вами, грызите, лишь бы не обвалиться… Но когда один малец стал, с веселым рычанием выдирать из-под меня простыню, пришлось ему в лобешник щелкнуть. Не сильно, конечно, но от души.
«Что творится! — вскричала я. — В собственном доме! А ну, кыш! Всем спаааааать! Варвара, угомони детей, а то закрою всех в стиральной машине!» Варвара выразилась в том смысле, что она не причем, она лично с удовольствием поспит, если «кто-нибудь» — тут она выразительно посмотрела на меня — поиграет с расшалившимися детишками. Ну вот хоть в догонялки… Или с газетами — кто больше нарвет… Впрочем, можно и просто поесть. Это успокаивает.
Последний прием пищи благополучно прошел буквально десять минут назад, поэтому предложение было мною, как вожаком стаи, отвергнуто. Настоятельно предложив всем наконец угомониться, запаслась метательными снарядами, вдохнула поглубже того, чем наполнен воздух в квартире, и заснула.
Боже мой, наши дети — лунатики! Ходят по ночам! Как — утро? Уже утро? Какое же это утро — всего пять часов! Дайте поспать, звери!
Дети увидели, что я приоткрыла глаз, обрадовались и устроили такие скачки с гавканьем, что соседка снизу тактично кашлянула по батарее.
Семь утра. Грохот. Оленька стажировалась в прыжках с кресла без парашюта. Влад мирно грыз косяк, Дим — Варварино ухо.
«Играете? Ну молодцы, — сонно пробормотала я. — Главное, не курите».
Новый день начинался вполне безмятежно. Бедная Варя — как они ее достают за день. Никуда ей не деться с подводной лодки. Незавидная судьба многодетных матерей.
Поиграли, погуляли, поели, покакали, убрали, опять убрали. Я должна уехать 15 августа. Хоть потоп, хоть пожар, хоть второе пришествие. ДОЛЖНА. И уеду на полмесяца. А куда пристроить щенков и собаку — не знаю. Знакомые деликатно отказываются: ни в квартиры, ни на дачи такого счастья им не надо, хороших друзей в это время тоже в городе не будет, а плохим не предлагаю. Вариант с Олиной дачей отпадает. Мы с ней это обсудили и… в общем вот. Варваре я там место забронировала, а с детьми надо что-то придумывать.
Оставалась бы я в городе, так и проблем нет — пусть живут хоть до зимы. Уже не страшно.
Еще вопрос. Кто-нибудь знает, как вправлять грыжки? Если монету на пластырь? А как удалять запах в квартире и достаточно ли дезинфекции в виде мытья пола «Цитеалом»? Или лучше не спрашивать? Еще подумаете, что у нас, на псарне, воняет… Не правда это. Бывали у нас посетители, и все, как один, сказали, что я хорошо взращиваю щенков — это вдохновляет и заставляет двигаться к новым вершинам.
Быстро-быстро перебирая ногами. Чтобы не откусили.
Раньше я думала, что живые щенки — как и глянцевые с открыток: большие глазки, мягкая шерстка, море обаяния. И кнопочка «вкл/выкл». Наши родились без кнопки. Зато теперь я могу в цивильном платье легко и непринужденно вымыть пол, не роняя женского достоинства.
Дети бесятся. Нервы порой сдают, но на пять минут, не больше. А у вас бы не сдали?! Три десятикилограммовые зубастые пакостные торпеды, один большой корабль и маленькая затурканная я — все в одной комнате!
Утро удивило не слишком. Варвара пищу отрыгнула, дети во всем этом вымазались. Дверца холодильника за ночь потеряла часть своей… чего там… эмали, что ли… или краски? К колченогому столу прибавился колченогий стул, вместо двух мешков корма привезли один — причем кошачий. У соседки снизу засорилась канализация (видимо, когда мою пол в воду попадает шерсть). На корпоративном сайте мои данные чудесным образом проиллюстрировались фотографией бородатого мужика. При переезде в другое офисное помещение куда-то подевались два стола. А Большой Начальник велел зайти «на серьезный разговор».
Я решила, что с меня хватит и, наверное, к вечеру нужно бы сойти с ума. С сумасшедших какой спрос? Никакого спроса с них нет. Только сочувствие, несложные разговоры о погоде и апельсины на тумбочке.
Но о погоде говорить не хотелось: тридцатипятиградусная жара стала уже надоедать, пропавшие столы нужно было искать, в некой фирме меня ждали за вакцинами для прививок, на восемь вечера было намечено клеймение, к тому же начальник на дух не выносит сумасшедших… Апельсины на тумбочке откладывались.
В этот момент позвонили друзья-мастифоводы и дали телефон частного питомника, в котором знали обо мне и готовы были взять щенков на августовскую передержку. Когда закрывается одна дверь, непременно открывается другая!
До хозяйки питомника дозвонилась на удивление быстро. И не менее быстро договорилась о приюте для моих мастифозов-мафиозов. Настолько быстро, что, не поверив своему счастью, еще долго разговаривала с доброй женщиной о природе, жизни и собаках как части этой жизни.
Цена вопроса оказалась вполне подъемной — 7–8 тысяч рублей плюс мешок корма за три с половиной недели пребывания детей на свежем загородном воздухе. Почти пионерский лагерь с рекомендациями лучших собаководов.
Ощущение легкости от снятого с плеч груза было настолько невыносимым, что пришлось найти себе несколько трудных дел, чтобы совсем не улететь в небеса, подобно надутому гелием шарику.
Оказалось, я зря переживала насчет легкости бытия.
Прибыв домой за 10 минут до клеймовщицы, обнаружила… В общем, сказать, что дом был «обкакан» — ничего не сказать. Дом был в полном ажуре, как у соседки снизу при катаклизме с канализацией. Плюс запах.
Успела.
Клеймовщица, правда, застала меня со странного цвета подтеками на коленках, но в своей жизни она видела и не таких чудаков. Мало ли, может, я сию минуту вазы лепила на гончарном круге… Или мазала ноги шоколадом… Или цветы пересаживала, ползая по клумбам… Или, может, семена с этих клумб воровала… «Хозяева редких собак все с придурью, — видимо, подумала тетя, — надо сделать свое дело и свалить по-быстрому». Или вовсе ничего не подумала. А то она мозолистых грязных копыт не видала! Особенно, когда в доме собаки.
Варишна вследствие послеродового не сильного дружелюбия к приходящим была заперта на кухне, детей по одному укладывали на гладильную доску и аппаратиком, похожим на детский выжигатель или на бормашину, ставили им клеймо. Татуировка черными чернилами. Три буквы и две цифры. Дети, конечно, возмущались насилию над личностью, парни — сдержанно, зато Оленька вопила, как обезьяна, которую не кормили три дня. Вопила и вырывалась, а потом еще долго жаловалась мне, что люди — звери. Я ее носила на руках, гладила, успокаивала и шептала, что она моя малышка и хорошая смелая девочка.
Тетя в углу хмыкала над словом «малышка» и спрашивала «сколько в ней весу»; услышав ответ, что почти десять кг, хмыкала опять и рассказывала как она «на днях клеймила помет бордосов, а в помете — ужас! — десять щенков! Но все мелкие»… Под разговоры Оленька успокоилась, но напоследок все же куснула тетю за ноги.
Та в долгу не осталась: «А у ваших, — сказала она, — жуткие грыжи, их надо срочно оперировать!» Но, увидев мое перекошенное сложной эмоцией лицо и вспомнив о подтеках на ногах, быстро поправилась: «Ну, не то чтобы оперировать, но подшить не мешало бы…» Добавив, что никакие массажи, которыми мы развлекаемся, не помогут. Про неживого человека и припарки была цитата. Когда темы татуировок, вышивания и припарок уже были на исходе, на клеймение привезли Сумерки.
Мальчик мой, Сумерки! Хозяин как раз окрестил его Боем, извинился, за то, что тот «худоват», ибо сегодня, «в дорогу», не кормлен. Не без гордости сообщил, что Су… ребенок весел, подвижен, игрив, не капризен, не плаксив, хорошо ест и, «кажется, уже привыкает». Его взяли под опеку супер-ветеринары, обеспечили вакцинами, витаминами, «папа» купил лучшую амуницию и уже «ходит с Боем гулять». Кормит кашами и мясом, всем знакомым советует «купить мастифа». Про лучшую амуницию и мясо сомневаться не приходилось, ибо большая золотая «гайка» на пальце с подозрительно ярко сверкающими белыми камушками о финансовом положении свидетельствовала лучше, чем справка из бухгалтерии.
На мои осторожные расспросы, мол, помилуйте, какое «гулять», если ребенок не привит, папуля строго сказал, что все под контролем, и это у него не первая собака, и ветеринары не возражают, мясо опять же надо выбегивать. К тому же живет он в коттедже в деревне, так что спите спокойно, товарищ заводчик.
Сумерки тем временем все обнюхивал, ходил-бродил по местам боевой славы. Его братья-сестры на время прибытия делегации были депортированы к Варе на кухню.
Напоследок папа похвастался, что в первую же ночь парень легко перемахнул через «высоченную загородку», которой оградили его место, и с тех пор в передвижениях юного мастифа не ограничивают.
Вместе с папой прибыл его друг, упросивший-таки меня выпустить остальных. Сумерки взяли на руки, и компашка вылетела в коридор. Друзья с перстнями долго обсуждали у кого больше голова — у их пацана или, например, у Димыча, и какого окраса станет Влад, и что «палевая сука» очень хороша.
Кончилось тем, что Сумеречный папа стал уговаривать товарища срочно купить мастифа. Я вытащила стульчик, заняла место в бельэтаже и ждала, чем закончатся уговоры. Сообщив в нужное время сумму, предупредила, что осенью взвинчу цену и буду со свистом сшибать деньгу. Потому как рвач и выжига. Но до августа — так и быть (тут я лениво цыкнула зубом) — могу подумать над их предложением, если оно поступит в ближайшие дни.
Обещали поразмыслить. Но мне, устроившей судьбу собачек на август, и так в общем уже не кисло.
Закрыв дверь за всеми посетителями, я радостно сожрала шоколадку, Варя — очередную порцию консервов, дети с палевой сукой во главе — по миске творога с кефиром. Потом мы с Варей гуляли, потом она опять отрыгивала на пол, потом я опять варила кашу, опять стирала, опять вырывала из маленьких пастей обрывки газет… А вот пол решила не мыть. В конце концов, на вечер было запланировано тихое светлое помешательство, а никак не Праздник труда.
Однако дети считали иначе. Уже засыпая, услышала странный шаркающий звук, новый в нашей фонотеке и посему не поддающийся идентификации. Включила ночник и в его слабом свете увидела дивную картинку, описанную, кажется, советским писателем Носовым. Что-то там про шляпу, которая бегала сама по себе. У нас сама по себе бегала белая пластмассовая Варварина миска.
А вода, ранее находившаяся в ней, а ныне перекочевавшая на кухонный пол, манила свежестью. Два литра — не шутка. Так что пол мы помыли, все желающие успели на ночь поплескаться и покататься по глади, Варвару опять вырвало, и день завершился почти без рукоприкладства. Поцеловав всех на ночь, нежно сообщила, что если меня заберут в дурдом, то они станут собаками-сиротами. Так что всем спокойной ночи. СПОКОЙНОЙ ночи, я сказала!.. — повторяю для тупых и тугоухих. Свет выключаю!
Суббота. Индийским слонам-тяжеловозам выходные не положены. Какие выходные, мама?! Подъем, как в погранвойсках, в 5 часов 45 минут утра. Враг не дремлет, кружит над сопредельными территориями и ждет момента перейти границу у реки. В тот памятный день река как раз у кровати и протекала. Перейти ее не было никакой возможности — ни мне, ни врагам, поэтому реку я оставила нетронутой до момента окончательного вставания.
В 6.00 сползла с койки, зевая и шаркая ногами, как столетний дед, потащилась с Варварой на улицу. Я терла глаза, чесалась и на ходу поддергивала штаны. По моему виду нельзя было сказать, что я люблю ранние подъемы. После прогулки Варвару стошнило.
Под пытками она призналась, что остатки корма, исторгаемые из ее нутра, суть физиология и самый правильный способ кормления детей. И поступает она так, как и положено добропорядочной мамаше. Именно так это происходит в природе. Я пробурчала, что у нас тут, однако, не природа, но природу я им легко могу им устроить — всей шайке. Вот придет август и будет им природа, дача и земляной пол. А пока — «Можно отрыгивать где-нибудь на линолеуме, а не под ванну?» Варвара сказала, что на все воля желудка. Где услышит зов природы, там тому и быть. А будете, хозяйка, правила устанавливать — тут же побежите на рынок за мясом, потому что дети голодают, разве непонятно?
Спор закончился ничьей. Позавтракав таким образом и осчастливив балкон и остальную квартиру новыми кучками, дети перешли к следующему пункту программы: охоте за моими пятками. Ни пяткам, ни мне играть не хотелось. В 6.50 все же удалось абстрагироваться от беготни, лая, массажа конечностей и урвать еще пару часов сна. Засыпая неспокойным сном, с грустью вспомнила, как «в молодости» у детей проявлялся «синдром попугая»: выключишь свет — они спят, включишь — просыпаются. Но кто же выключит июльское солнце?
Из вредности проспала до 12, проснулась от прикосновения к руке холодного носа. Варвара вся в извинениях за давешнее недоразумение с физиологией тактично спрашивала, а не запланирована ли у нас сегодня — случайно — прогулка? Я проворчала (ворчливая стала!), что она, так ловко разобравшаяся со своей физиологией, могла бы уже не тревожить меня по пустякам — подумаешь, кучкой или там озерцом больше…
Но Варвара смотрела вопросительно. После вставания следовало идти гулять, потом завтракать и чесать за ухом. У моей собаки устойчивые привычки.
Слонам-тяжеловозам думать не положено. У них одна забота: встал — пошел. Встала. Пошла. Погуляли. Выдала завтраки-обеды. Почесала. Убрала. Отключила холодильник, чтобы размораживался. Сходила в магазин. Купила детям вкусных полезных косточек и какой-то тоже вкусной полезной ерунды, отдаленно напоминающей печенье из колбасы салями. «Лакомство для щенков крупных пород» — вот как называлась та ерунда. Дети смяли лакомство в один присест, закусив пустой бутылкой из-под минералки, которую виртуозно выудили из мусорного мешка. И мешок отправился на новое ПМЖ. Он теперь висит, радуя глаз, на ручке окна. Как в лучших домах. Как в Букингемском дворце накануне большого приема.
В файв о'клок слонам положен чай. Но чай дети выпили на прошлой неделе, как и хороший кофе. И чай, и кофе были в легкомысленных пакетах, за что и поплатились. Остался кофе Гранд, от которого в восторге только актер Калныньш. Ну и слоны-тяжеловозы, которым все равно, что пить, лишь бы посидеть в кресле, поджав ноги и разрешив себе «полчаса ни на что не обращать внимания». Мое время — мое удовольствие, как написано на рекламном щите около нашего дома. Удовольствия в нашем доме — почти столько же, сколько и времени. Все, что есть, все наше.
Дети тем временем дрались за место на нижней полке пустого размораживающегося холодильника. Победил Димыч. Неудобно запрокинув морду на стенку и поджав ноги, он все-таки выпихнул конкурентов и просыпался только тогда, когда очередной кусочек льда падал ему на голову. Дим недовольно жмурился и прикрывался бархатными лоскутами ушей. Оленька (сука палевая!) с досады взялась было грызть дверцу, а Влад — Оленьку, но тут мои полчаса истекли, и пассажирам, оставшимся без мест, было предложено веселое купание в ванне.
Варвара, боящаяся большой воды, сидела у порога и внимательно следила за мной. Не собираюсь ли топить молодняк?
Сориентировавшись по усюсюкающему голосу, что страшное откладывается, пересилила себя, зашла на цыпочках и (жадина) вытащила из ванны игрушки, плавающие «для антуражу». Бегемоту с гантелями опять не повезло: его все время кусают, а плавать не дают. Потом мы, конечно же, мыли пол. С гавканьем, кусанием, отряхиванием мокрых шубеек на стены, и наскоками на мои руки в стиле «тройной тулуп».
Жаль, чиновники из Олимпийского комитета не видят, как мы, резвяся и играя, моем полы. Какой там керлинг! Поломойко-ведротряпкинг! Международные соревнования!
И Голливуд — не того актера взял на роль ловкого Человека-паука… Да и Цирк на Цветном бульваре много потерял. Зато, говорят, Гостелерадио скоро пришлет мне контракт. Озвучивать семейные комедии и сниматься в мультфильмах. Я теперь умею говорить разными голосами и даже лаять.
А что? — Варвара гавкает, когда отпрыски к ней в миску лезут, вот и я, устав просить «не кусай меня!», решила, что у нас просто языковой барьер. И стала лаять. Они ржут надо мной. Не верят. Не боятся ни фига. Надо избавляться от акцента.
А кто у нас смеется последним? Хе-хе.
Дети уперли из-под шкафа коробку, в которой умирало несколько клубней картошки, и начали ее, коробку, рвать. А коробка высокая — в таких коробках бумагу продают, сразу несколько пачек — плотная, заскорузлая уже от времени. Дети раззадорились, в раж вошли, рычат, зубы, в которых края коробки, не разжимают, головенками из стороны в сторону мотают, лапами упираются… Ну волкодавы, честное слово! А потом картошка оттуда ка-ак выскочит, ка-ак выпрыгнет! То-то смеху было.
Да, ну и что с того, что смеялась я в одиночестве. Как жена этого… как его… мистера Роччестера из «Джейн Эйр»… Та, которая на чердаке обитала и домик потом спалила. Не понимал никто ее тонкой душевной организации.
Окончательно войдя в роль, я взяла кастрюлю и диким голосом туда пробухтела: «ВА-А-АР-ВА-А-АРАА-ААА!» Варвара этого жуть как не любит, волноваться начинает и лаять: «Мать, ГАВ! ГАВ! Прекрати меня нервировать! Видишь, ГАВ! ГАВ! Я от этого психическая становлюсь! Твою ГАВ!..»
Но раздухарившегося слона-тяжеловоза уже не остановишь. Да, признаюсь, пока мальчиков тут нет, было дело: надела кастрюлю на голову и, сидя на полу, начала орать песню, наиболее подходящую для погранзаставы. «На позицию девушка провожала бойца. Темной ночью простилися на ступеньках крыльца». И — в такт — головой, то есть кастрюлей, в стенку — бамс, бамс. Уж сходить с ума — так с музыкой! И вилочкой об стол — трямс, трямс. Для ритму. И ногой босой по полу с хм… — как там написано в книжке про щенков? — «разлитым теплым яблочным соком»? И босой ногой по полу с соком — шлеп, шлеп. «Нааааааа ступеньках крыльца-аааааааа!»
Тут Оленька, заинька моя, подняла морду и… взвыла. То ли судьба девушки с заставы как-то по-особому ее тронула, то ли мой образ человека-оркестра, не знаю. Но выть она перестала только после обещания, что петь я больше не буду, а буду молча варить кашу. Сейчас же. И с мясом. И побольше. Как варят брату ее единоутробному Сумерки.
На том и порешили.
Кашу, правда, я схалявила и развела полуфабрикатную, но зато аж пять злаков, с молоком, супер-витаминами, консервами мясными, маслом подсолнечным, салфеточкой белой, поклоном земным. И губами еще почмокала для нагнетания аппетита.
А без ложек серебряных обойдутся. Пусть руками едят — привыкают.
Пока они там с руками-ногами разбирались, мы с Варварой улизнули гулять. И ушли в поля. Далеко и надолго… Забрели на наш пустырь, туда-сюда бродили — наматывали километры. Я разговаривала сама с собой, а Варвара плелась следом, собирая на шубу репьи и «ядовитым» бурчанием сообщая, что она обо мне думает, норовя при этом покрутить когтем у виска.
Зато дети успели соскучиться. И мы тоже. Встреча прошла в непринужденной дружеской обстановке. Мастифы махали хвостами, обслуживающий их персонал бросал в воздух чепчики.
… Кончаю. Страшно перечесть. А еще страшнее посмотреть в то место, где с Варварой опять случилась «физиология»… Вышла на балкон покурить. Наступила на что-то… Утю-тю. Яблочный сок — теперь и с мякотью. Правильно, профилактика мытья ног перед сном.
… На часах — полпятого утра. Мне удалось урвать пару часиков и поработать. Мои спят давно. Шепотом: «Спяяяяяяят мои Титовы и Гагааааааааарины, спят мои отчааааянные пааааарни, носики-курносики сопят (повтор 2 раза)». Правильно, им же вставать через час-полтора. Это некоторые могут себе позволить дрыхнуть до обеда! Хотя слонам-тяжеловозам выходные не положены! Вот и Большой Начальник мне сказал: лето — не повод расслабляться!
 |
Дети проснулись через 25 минут. В 4.55. Начали носиться и гавкать, чем никого уже не удивили. Я поднялась со стула, закрыла балкон, чтобы звуки не слишком тревожили соседей, ибо одно дело — беготня по квартире, а другое — почти на свежем воздухе, где ничто не мешает тявканью набирать скорость звука.
Сила воли всегда была моим слабым местом. Решив, что никогда не поздно начать ее воспитывать, легла спать под грохот канонады. Дети изучали то, что в свое время мебельщики запихнули внутрь кресла. На часах — 5 утра.
9 часов 5 минут.
Телефонный звонок. «Алло, Галя? Доброе утро. Не разбудила? Это Ирина по поводу щенков. Мы с Ольгой у вас были. Вот что я надумала…», — застрекотало в трубке. Собрав мозги в кучку, я промычала: «Минутку! Давайте сначала», — мысленно посылая позвонившую в дальние дали. Потому что терпеть ненавижу людей, звонящих в выходные с утра пораньше — хоть по поводу щенков, хоть по встрече Большой восьмерки.
Но Ирину, которая «по щенкам», послушать стоило.
А может, и нет. Ибо она сказала, что щенки классные, но… Нет, она купит, но… Подрощенного. Месяцев так пяти или шести. Потому что работает, и приучать дите к улице, к туалету и основам социальной жизни — некогда. Обо мне, видимо, сложилось обратное впечатление. Я сказала, что идея — так себе, но… При условии задатка вполне подлежащая обсуждению, но… Дети в августе отбывают «на дачу», но… В общем, пинг-понг ни о чем. Договорились, что в начале августа мы созвонимся и решим — будем ли дружить семьями. Положив трубку, решила досыпать.
В 9.30 Варвара промямлила, что хочет писать. И какать. Я промямлила, что хочу спать. Может, мы поиграем в игру «кто кого переупрямит»? Варвара победила и, захватив пару 60-литровых мешков с использованными газетами, мы поперлись на улицу. Вернувшись, решила досыпать.
В 10 часов 15 минут стук в дверь.
— Здрасьте, я соседка со второго этажа, нас заливает, наверное, вы.
— Здрасьте, вы этажом не ошиблись? Мы на пятом живем.
— Ну и что, что на пятом, льет сверху, наверное, вы.
— Почему мы?
— Потому что у вас собаки. Над нами на третьем никто не живет, а на четвертом не открывают.
— Я не поняла, причем тут собаки.
— Ну, у вас много собак, и весь стояк топит.
— Так. Вот вам туалет, вот ванная, вот собаки. Все сухие. Вопросы есть?
— Ой, какие маленькие, какие хорошенькие. Это какая порода? И сколько им? А объявление уже дали, а то весь дом затопит.
— Я живу в этом доме восемь лет. Вас топило? Нет? До свидания.
— Попрошу слесаря отключить стояк. Ну и что, что воскресенье, ну и что двенадцать этажей (уходит).
Намереваюсь-таки поспать. 11.00. Опять стук в дверь. Соседка из квартиры справа.
— Галь, говорят, воду отключают. Ой, какие большие, какие хорошенькие, жрут, наверное, ужас сколько, объявление уже дала?
Поспать больше не намереваюсь, но День открытых дверей вызывает раздражение.
Время 11.15.
— Алло, это слесарь. Вас топит?
— Нет.
— А кого?
— На втором этаже.
— А у вас жалобы есть?
— Нет.
— А решетки на сливе стоят?
— Стоят.
— А кранАми пользуетесь?
— Какими кранАми?
— Которые воду перекрывают, на трубах.
— Нет.
— Значит, все нормально у вас?
— У НАС все отлично.
— Аккуратнее там.
— Обязательно. До свидания.
В 12.00 затренькал телефон:
— Привет, Галь, ты сегодня дома? Я в гости зайду А я взяла и легла спать. Дети играли во что-то, Варвара опять хотела есть, дверь стучала, телефон звонил. Наверное, по поводу кранов или крышек, решеток водяных знаков на долларовых купюрах. Мне было все равно.
Днем, когда я пришла в сознание, детей накормила-убрала-поиграла, к нам в гости пришла моя подруга Аня — человек, любящий все живое и встречающий у живого колоссальную ответную любовь. Аня принесла еды, заняла собак игрой, прочистила мне мозги и составила план жизни на неделю.
Я в это время — счастливая по причине того, что в кранАх есть вода, — мыла квартиру с остервенелым упоением Мистера Мускула какого-нибудь. Полы, посуду, двери, окна, косяки и даже пятачок на площадке за дверью.
Мне хотелось продемонстрировать Ане некоторые из мастифячьих фокусов типа лежания на нижней полке в холодильнике или одергивания с вешалки курток, но дети были милы, плюшевы и улыбчивы. Ели строго ножом-вилкой, говорили «спасибо» и какали в строго отведенные места, и то краснея. В общем, малыши Образцовы, квартира, как вестибюль театра — блестит и переливается, полная нетронутых курток, Варвара отрыгивает, красиво прикрываясь ладошкой, слесарь затаился. Потом мы пошли Анюту провожать.
Как только за ней закрылась дверь маршрутки, Варвара начала тянуть, бегать по дорожке швом зигзаг, щериться на прохожих и неприлично нюхать воздух за каждым проходящим. Дети дома приготовили сюрприз, стащив на балконе газеты в одну сторону, а туалет устроив в другой. Куртки с вешалки гостеприимно раскинулись на полу. Слесарь отключил воду.
… Сижу и размышляю: меньше едят — меньше какают.
Поэтому стоит ли их будить, чтобы накормить ужином?
А может, разбудить, чтобы дать снотворное?…
Почему засорилась канализация? Какие будут мнения? Неужели шерсть? Как известно, не линяет только солнечный зайчик, а мои зайцы младенческие шубки потихоньку заменяют добротными меховыми пальтишками. Нужно решетку поставить на унитаз? Или сливать через марлю? А что, картина достойная. Сантехник, если увидит, будет смеяться до икоты.
Ирина, та, что звонила с утра и стрекотала в трубку, пришла посмотреть детей. Выбрала Дима.
Но те двое, с перстнями, тоже как будто бы Дима.
О чем выбиралыцикам обеих группировок и было туманно сообщено.
Ирина проявила этику собаковода, сказав, что если купят раньше, чем она распогодится, значит, не судьба. К тому же «у Дима голова покрупнее, зато Влад чуть поактивнее Дима», так что оба хороши. Про задаток задумчиво промолчала.
По вечерам я созерцаю свой пупок и услаждаю слух нежной поэзией:
Сегодня они ужинали мясом. Премьера у нас.
Впервые купила продукты по Интернету: сделала заказ, и мне привезли домой все, что надо для счастья: мясо, собачий корм, творог, бифидок, груши и джин… Последние позиции мне, а все лучшее — детям. Замаявшись таскаться по магазинам, считаю это самым большим достижением последнего времени. Потыкал кнопочки и иди себе домой. Все привезут, спасибо скажут, а деньги те же.
Мясо привезли отличное — для гуляша. Сидела, резала, дети кружили под ногами и подвывали, как голодные гиены. Разделила мясо «на дни», часть убрала в холодильник, часть отдала голодающим. Съели, не жуя, давясь и урча. Полтора часа резала мясо — слопали за минуту.
Сейчас вот мяса наелись, дрыхнут с круглыми животами, посапывают, лапами дрыгают — все бегут куда-то… Тявкают во сне… Хмурятся… Варвара храпит на боку, и эти туда же, маленькие клоны. Мастифы боковые.
Я своих малышей обожаю. Даже неприязнь к мясу преодолела, чтобы «деточки не голодали», хотя, вы знаете, едят они лучше и больше многих.
Но, признаться, дни считаю до отправки их «на дачу» и тяну, как подбитый истребитель, до базы на одном крыле. Задача: долететь. Там и отдохну.
Уеду в августе на фиг из страны — к северным ветрам, к фьордам, к бородатым суровым рыбакам… И чтобы никакого запаха теплого навоза и лошадиного топотания! Покой, простор, эти… офицьянты бегают: «Чего изволите?»
А пока пойду-ка помою балкон и кухню от ошметков мяса.
Дети — есть дети! Поспали часок и снова бегут ко мне, хвостами, как пропеллерами, машут, радуются. Сядут у ног, в глаза смотрят: а ты на нас не сердишься? Давай поиграем, побегаем, покусаемся! Давай мы тебе газету принесем? Или ботинок! Смотри, какие шнурки!
Варвара смешная. На них глядя, тоже скачет. Играет с ними, припадая на передние лапы, покусывая их за уши… Гулять придумала каждые два часа. Я решила, что ей и правда требуется, а оказывается, в прошлый раз была замечена кошка, так надо же проверить — сбежала, нет? Вот ведь… Теперь погулявшая мамашка, которая мяса тоже от пуза наелась, храпака такого дает, что бывший загон — ныне этажерка — ходуном ходит. А я опять переживаю, что мешаем соседям.
Мы или скачем, или храпим. А иногда и все вместе.
Скоро надо делать прививки и решать что-то с грыжами. А наш ветврач Иваныч в отпуске. Приедет его помощница «врач Светлана», как она отрекомендовалась. Посмотрим грыжи, белые когти, сверим календарь прививок и приблизимся еще на один шажочек к фьордам. И к даче. Кто к чему. Интересно, а не будет ли скучно на фьордах? Мне, наверное, теперь самое место на шумном восточном базаре, а не среди «вечного молчания».
Смотрю на снусмумриков — сердиться на них долго не могу, сажусь на пол и начинаю хохотать — до чего лукавые рожи! Оленька научилась вопить с переливами, сама себе нравится, послушает себя — и по-новой. Я почему-то ее переливы ассоциирую с обезьяной. И мордаха у нее обезьянья, в складочку такую страдальческую… Пищит и лезет. И вопит. Вот так: ИИИИИ-иээээээ-у-у-у! Ну не дурочка? Дурочка-снегурочка. Ласковая, как котенок. Когда с ней разговариваешь, башку наклоняет и ластится. Глазехами голубыми прямо в душу смотрит. Вот эти глазехи обмануть никак нельзя.
Это раньше меня одна Варвара встречала, радовалась, как дитя. А теперь целая стая бежит к двери и радостно машет хвостами, об ноги обтирается и на задние лапы встает: МАМА ПРИШЛА!
Знаете, как приятно!
Стагнации нет. У нас новая игра: кто первым успеет выскочить из квартиры, когда открывается входная дверь. И вот ведь чудеса! — выходить надо мне, а те, кому совсем не надо бы шлындать по подъездному коридору, успевают просочиться вперед. Мы с Варварой пока развернемся, пока ключами побряцаем, пока поводок поправим, малышня уже вовсю рысит в дальние края. А! На лифте охота покататься!
Загоняю домой, иногда уговорами, иногда хитростями, иногда подзывалками типа смачного причмокивания (это такой специальный «гонг» к обеду). А если по-хорошему — под белы рученьки — не получается, могу легкими пинками или за шкварник. До того интересно — что там, за дверью, аж верещат. И просачиваются каждый раз!
Сегодня возвращаюсь с работы, дверь открываю, как спецназовец, вся наизготовку, группируюсь, молнией заскакиваю в квартиру.
А там тишина.
Никто не бежит, пол хвостами не метет, на задние лапы не встает и лицо мне не лижет.
Сердце в пятки. Где все?! Умерли? Ужас. Приехали.
… Живы, поросята. Просто бесились, видимо, а дверь в комнату отцепилась от крючка и закрылась. Отрезав их с Варварой от внешнего мира.
Дежурно поприветствовав меня, компашка ломанулась на кухню — воду пить.
На территориях — чистотаааа! Зато в комнате… — лепота… Про балкон я вообще молчу.
После часовой уборки балкон я модернизировала… Половое покрытие сделала многослойным: коврики, туристические коврики, старый линолеум, клеенка, а сверху уже газеты. Не столько ради чистоты, сколько для звукоизоляции. Потому что мелочь пузатая разгоняется и на скорости вылетает из комнаты на балкон, где устраивает свару, а потом, топоча и лая, носится взад-вперед (балкон длинный — 7 метров). Я нервничаю из-за того, что шум мешает соседям. Надеюсь, коврики немного помогут всем нам.
Сделали щенкам первые в жизни прививки. Все оказалось быстро, нестрашно, не больно. Только малышня сделалась вялой и сонной. Поужинали без огонька и дрыхнут вот уже который час. Мне было велено «наблюдать», вот и наблюдаю. С одной стороны, умиление: тишина — покой. С другой, беспокойство: если дети затихли, может, болит где?
Волшебный врач Иваныч в отпуске, а его помощница показалась мне приятной, но не очень решительной особой. Как «белые когти» очернить — не знает, что с грыжами делать — не знает… А может это на фоне Иваныча — сурового, будто статуя Командора? Сказал — как отрезал.
Вот, опять у людей добрых хочу попросить совета: искать ли хирурга и оперировать сейчас или дождаться сентября и возвращения Иваныча?
Беспокоюсь за своих звериков. Спят, подхныхивают иногда, посапывают. Олик у моих ног… И таких малышей резать?
Сегодня у нас День беспризорника. Я на работе. Дети еще не выходили на связь? Вот ведь какие! Сказала же: «Если что — присылайте SMS-ки». Значит, все в порядке… Мяса наелись и дрыхнут.
Мне показалось, или витает что-то в воздухе? Точка… тире… точка…
Все думаю про грыжи. Позвала другого нашего ветеринара, пусть тоже посмотрит. У Димыча грыжа как-то сильно стала выпирать; размером с грецкий орех.
«Припарки» не помогают… Ну, то есть я вправляю, через минуту — она опять вылезает.
Деньги на детей я давно перестала считать. Надо мясо — вот вам мясо. По 140 рублей кг? Что ж, бывает дороже. Ветеринар? 300? 500? Ладно, пусть будет ветеринар. Передержка 100 рублей в сутки? Не вопрос. Корма три мешка 13-килограммовых? Хорошо. Вакцина по 250 рублей за дозу? Без вопросов. За то, чтобы прививки сделать 400? Ладно…
Сегодня просыпаюсь — дети играют. «Вот и чудненько», — думаю и собираюсь спать дальше. Потом повнимательнее присмотрелась — елкин коготь! Это же мой сотовый! Только разобранный на запчасти. Коршуном слетела с кровати, вырвала из пастей то, что раньше было телефоном, трясясь, как Плюшкин, стала собирать в одно целое. Самоделкин, блин… Собрала. Удивительное дело — даже звонит. Только заедает малость.
Накануне купила партию новых игрушек. Только мои кроссовки, спрятанные в шкаф, гораздо интереснее. Шкаф надо бодать, ныть и стонать у дверцы, караулить момент открывания, ловить момент, когда кроссовки надеваются на ноги.
Вот, думаю написать очередную нетленку на тему: «Никогда не вяжите собаку и не заводите щенков». Но в голове как-то трудновато с юмором, а слова — как встанут комом в горле…
Оно, конечно, прикольно, когда приходишь домой, а тебе навстречу, махая хвостами, несется целая стая: большая Варвара и три ее маленьких копии. Приседаешь у двери, а они встают на задние лапы и лижут лицо, тыкаются в живот, в ноги, в руки — погладь, погладь нас! Мы так по тебе скучали! И игрушки тебе тащат! И радуются! И головы подставляют, чтоб гладила… И шнурки развязывают… И показывают, чему научились за день. Например, гоняться за своим хвостом.
Смешно, приятно, интересно — слов нет.
А потом ты заходишь на кухню…, здоровенный кусок обоев валяется в центре…, а клок линолеума — в углу… вместе с твоей расческой… некогда деревянной… и ложкой для обуви… ныне и в прошлом железной… Миска перевернута, вода по всему полу и подозрительно скопилась у плинтусов… Соседка снизу при встрече поджимает губки… А запах!.. На балкон даже выйти страшно… И то, что раньше было «тумбочкой в коридоре» превратилось в дровяной склад… И приходится заводить новые привычки: высоко развешивать свои сумки, куртки, носки, джинсы. Садясь есть, надо поджимать ноги, и тапочки поднимать с пола — лучше на стол. Убираю вещи… Потом не могу найти… Ключи могут быть как за креслом, так и на полочке в ванной.
Да…
… В метро засыпаю.
Перестала слышать будильник… Зато могу по звуку определить — кто на кухне пьет: Димыч, Влад или Оленька.
В самом деле разведка по мне плачет.
… Сегодня испытала невиданную понторылую гордость.
С подругой зашли в зоомагазин, она кошке купила пару баночек консервов и горсть витаминов. Тут я начала свою партию. Говорю, мол, у меня дети мелкие, им нужны игрушки… Она мне сует какую-то хрень размером с пуговицу… Отмахиваюсь: не-е-е, нам игрушка требуется размером примерно с баскетбольный мяч… Я же вам объясняю: МЕЛКИЕ ДЕТИ! ПОЛУТОРАМЕСЯЧНЫЕ! В них всего-то килограммов по 12–13. Но бойкие очень!
Тут уж продавщица сама чуть кошачьих витаминов не съела… Это что же, спрашивает, за порода, что у вас дети такие?
Не смогла не хвастануть. С плохо скрываемым превосходством просвятила ее. А пусть не спит на рабочем месте!
А на ветеринаров я окрысилась, поскольку сами они не так чтобы очень много знают. Зато — гонору! Уууу-уууууу! В пятницу позвонила 5 (пятерым). С простым вопросом: что делать с грыжей и терпит ли до сентября? И вот 5 (пять) вариантов ответа:
— Терпит. Легко.
— Не терпит ни в коем случае.
— У кобелей грыжу вообще не оперирируют.
— Решайте сами.
— Чем позже резать, тем лучше.
Обалдев к концу дня от такого многообразия вариантов, решила вызвать хотя бы одного врача на «посмотреть». Вызвала. Этот по крайней мере не компостировал мне мозги поучениями типа: «надо продавать, а не держать в доме стаю подрастающих мастифов», «будущие хозяева должны оплачивать операцию», «какая передержка, вы с ума сошли, ни в коем случае!», «а мы тут свою новую клинику открыли, приезжайте!», «ладно, так и быть, может, и приеду… за 500 рублей, но — только посмотреть, позвоните мне ближе к вечеру».
Клиентов, что ли, развелось море, я не понимаю? Не ветеринары, а примы оперные. Все такие умные и такие занятые, куда податься… Решили не оперировать пока. Обойтись народными средствами.
… Сегодня проснулась… Хм. Отличное начало. Проснулась — уже хорошо. Могла бы ведь и не… Но проснулась. Как всегда, будто Алиса в Зазеркалье, среди НОВЫХ чудес.
По мне бегали собаки. А одна мелкая пакость рвала из-под меня простыню. Теперь в бомжеприемнике, в который превратилась квартира, появилось стильное постельное бельецо. Впрочем, уже достигаю вершин абстрагирования. Думаю, ну рвите, бегайте, только не лайте, а то соседям мешаем… Время-то — половина седьмого утра, воскресенье.
Впрочем, я тоже над детьми подшучиваю в силу своей уже оскудевающей фантазии. Охота из двери на площадку выбежать? Да ради Бога! Бегите! Открываю пошире — вперед. Стая — шасть! — на площадку. А я жду минуту: есть желающие вернуться на родину? Нет? Отлично. Всем привет. И дверцу-то того… Закрываю. Через пару минут открываю, залетают, как миленькие. Глаза с блюдце: «Мамаааааааа! Ты нас бросила?»
Или звонит телефон. У собак ушки на макушке: «Кто там? Что нужно?» Я кладу трубку и с садисткой усмешкой объявляю, что звонили из зоопарка, у них острый дефицит обезьян, просили выручить. Я согласилась. Просьба собрать вещички и приготовиться к отбытию.
Нравится коробки грызть? Нет проблем! Выволокла с балкона все коробки, которые есть в наличии. Грызите, только не надорвитесь. На десерт, дети, у нас из-под телевизора коробушка. Залезайте-ка внутрь и ешьте. На неделю хватит? Я пошла в магазин, приду, оставшихся в живых эвакуирую…
Кроссовки вам покоя не дают. А сапоги резиновые не подойдут? А «вьетнамки» из вонючей резины? Нет? А ведь есть такое слово — надо. Кто одолеет вьетнамки, тот получит кроссовки. И брылезакаточную машинку!
Но дети не понимают, что во мне погиб великий педагог, и воспитанию не поддаются. Сожрали обои на кухне. Грызут оголившуюся бетонную стену и роют линолеум. Зря им вчера про графа Монте-Кристо читала.
На днях довели меня до того, что, озверев, я заперла одного в тумбочку. Посиди, мол, подумай над своим поведением! Ха-ха. Теперь в тумбочке есть лаз — круглая дыра в задней стенке. Гостям говорю, что это лисица. Прогрызла, чертовка, чтоб кур через лаз воровать.
По осени думаю пойти в балетный кружок. Буду там примой. Однозначно. Потому что теперь умею ходить, высоко поднимая ноги, как цапля, стряхивая с себя зубастых, причесываться, выделывая ногами замысловатые па, варить кашу, стоя на одной ноге, мыть пол одной рукой, создавая другой отвлекающее шуршание… В два прыжка преодолевать пространство от окна до двери и крутить головой фуэте, заслышав очередной аппетитный хруст. «Каскадеры, каскадеры, мы у случая прекрасного в гостях. Каскадеры, каскадеры… Пусть живет у нас романтика в сердцах. Жить не можем инаааааче!»
На «дачу» для детей велели прихватить игрушки. И в сильное затруднение поставил меня этот пункт. Значит, суну в рюкзак мячик, бегемота, косточку, клоуна, мои тапки, кусок стены, три тумбочки, одеяло, пару футболок, дверь кухни, шесть плинтусов, холодильник, все коробки, Варварин поводок, шпингалеты от балкона, рейки, моток провода, мой сотовый, бывший стол, бывший стул, бывшую сумку, бывшую куртку, боковину кресла и еще — не забыть! — мои ноги на кровати, ведь это самая любимая игрушка. Ну и так, еще барахлишко по мелочи…
А Оленька стала похожа на спаниельку. Или на бассета. Длинные уши… Голову наклонит — уши по земле волочатся.
Влад — самый шустрый. Ушлый, веселый, любопытный, отходчивый. Голова небольшая, сам рыжий, морда с горбинкой носа. Карлик Нос.
Димыч — Башкун. Головища как ведро. Подойдет, наклонит голову — пес серьезный, что тут скажешь.
А Олька — плакса! Скажешь ей: «Да вы, матушка, дууууура», — она плачет. Бежит к Варваре жаловаться. А что я сделаю, если такова правда жизни? Нормальный человек станет голову в трехлитровую банку совать?
Зато очень ласковая. Расстелишь дерюжку на пол, ляжешь к ним поласкаться, ну или там стихи Маршака почитать, малыши-карандаши бегут к тебе, только топот стоит. Правда, парни сразу начинают кусаться: Влад — за нос, Дим за ноги, а Оленька ляжет под бочок, футболку мусолит. Цапает, конечно, но не больно.
Шепчешь в ее спаниеличьи уши какие-нибудь шепталки, девчачьи секретики — про парней там, про бантики-цветочки, про жизнь сучью, — ребенок кусается, но слушает. На ус мотает. Ус справа большой вырос, а слева короткий. Неравномерно детишки растут. И усишки у детишков.
Писать они стараются на тряпки. А какать на газеты. Когда не забывают. В этом я вижу свой несомненный успех. ООО «Макаренко и Ушинский».
Ветеринар — тот, который с пониманием и «народными средствами», до нас еще не доехал. Позвонил, извинился, отложил визит до вечера. Роды, говорит, принимал. У пекинесихи. А мы что, мы не звери, роды — это аргумент на нашем уровне. Это мы завсегда с пониманием.
Дома дети не скучали. Интересовались очень цветами на полке. Цветы живыми не дались!
Вчера продала Влада.
С Ульяной — его новой хозяйкой — мы работаем в одном Издательском доме, только в разных подразделениях. Так что она у меня, как и я у нее, всегда под рукой. Мы знакомы несколько лет. Девушка с активной жизненной позицией, красива, умна, напориста и обладает удивительным жизнелюбием. Поэтому ее мотивация для меня не пустой звук. Вижу, что Ульяне действительно ИНТЕРЕСНО быть хозяйкой мастифа. А интерес, как известно, правит миром. Кроме того, в семье ее сестры, с которой мы тоже знакомы, есть собака — догиня. Это тоже о чем-то говорит.
Правда, я практически ничего ей не рассказала. Есть такой грех… Но я не знаю, как и что рассказывать. Как о собаке можно сжато рассказать?
Помню, как покупала свою собаку, и меня грузили всякой ерундой: про выставки, часы посещений в клубе, цены на корм там-то, там-то, взносы, цацибы, экспортная родословная, длина поводка, мазь для ушей… У меня от этого съезжала крыша.
Я хочу, чтобы у Ульяны была радость от СОБАКИ, а не перегруз системы от вопросов, в которые она должна немедленно вникнуть. Вникнет со временем, куда денется!
Так вот, подходит ко мне Ульяна. «Галь, у тебя, говорят, щенки есть? А большие?»
Я — мрачно: «Больше не бывает».
Ульяна: «Слушай, я собаку давно ищу. Но мне надо бо-о-ольшую!»
Фокусирую взгляд и понимаю, что Бог услышал мои молитвы и вопли наших детей. И кажется, бросил мне спасательный круг. У меня есть покупатель на одного из трех басурманов!
 |
Я сказала: «Ульяна. У меня есть все. Щенки, корм, подстилки и поводки. Все расскажу, все покажу, все отдам, кроме Варвары. Жду тебя сегодня на смотрины. Щенок, когда вырастет, будет под сто килограммов. Обещаю». (В скобках. Через 3 года Влад весил 110 килограммов).
Кто хоть раз ездил за щенками на «посмотреть», тот знает, что без щенка вернуться очень трудно. Невозможно устоять перед этими шкодными плюшками. Варвара гостей облаяла, но размерами своими поразила. Судьба Влада была решена.
Ряды бобрят в нашем доме редеют? С одной стороны, меня вроде можно поздравить, а с другой, мне надо посочувствовать! Все как в песне: «Я своих провожаю питооомцееев…» Желаю удачи и всего доброго Владу и его новой семье. Ульяна зовет его не иначе как «Владушка».
Владушка-лошадушка.
Написала эту фразу и задумалась. Надо ведь праздничный отчет соорудить… А жарко… И лениво… Взвесилась для начала вместе с детьми на напольных весах, вычла свой вес. Оленька — 15 кг, Димыч — 16 кг. Ну и вот, значит…
Тут в дверь постучали. Варя: «ГАВ! ГАВ!» Дети молнией к двери и метут хвостами: «КТО ТАМ?! КТО К НАМ В ГОСТИ, ИГРАТЬ?!» Такие, надо заметить, неунывающие ребята — приятно в дом заходить. Радуются, скачут, игрушки несут всем желающим.
Соседка пришла — мяса Варе принесла. Чудны дела твои, Господи.
День рождения начинается!
Утром-то я забыла, что у нас праздник, и когда дети по своему обыкновению в половине шестого устроили филиал ипподрома, признаюсь, настучала одному по загривку. Несильно, дабы формирующийся головной мозг не повредить, но страшно выпучивая глаза, фыркая и плюя с высокой колокольни, то есть с кровати, на складочки, ушные хрящики и прочую орнаментальность.
Настучала и в ванне закрыла. Стулом дверь приперла. Второго спеленала и себе в наволочку сунула, давя массой и авторитетом. Варваре прошипела: «Ищщщезни!», недобро гипнотизируя взглядом. А чего она!.. Скачет козлом, лает, детей по полу валяет, а те и рады. Ночь, блин, Ивана Купалы… Прыжки через костер, песни и вопли. Димыч в ванне недолго сидел, башкой дверь наподдал, стул упал — вся недолга. Олик тоже лежать не пожелала, а пожелала бегать по балкону, не вписываясь в повороты.
Спокойной ночи, соседи! Вернее, с добрым утром!
Вчера включила телек, решив смотреть какое-то модное кино. К мировому кинематографу приобщиться не удалось, так как мастифья семейка рядком уселась у экрана, заслоняя мне обзор, и синхронно наклоняла ушастые головы под модную музыку модного кино.
У нас свое кино. Из жизни крокодилов.
Мастифозы матереют. Все, что можно, уже изгрызено, дошла очередь до более трудных вещей: плиты, стен, металлических запоров и Варвариного намордника, похожего на кожаное ведро с клепками.
Я говорила, что дети в прихожей уронили тумбочку с большим, в человеческий рост, зеркалом и вешалку? Зеркало, слава Богу, не разбилось, но убрано до лучших времен. А в прихожей теперь стоит только колченогий стул непонятного предназначения. Видимо, для уменьшения гулкости пустого пространства.
Причесываюсь «по памяти», Варварин поводок храню в шкафу вместе с бельем, ключи прячу в холодильник, а кроссовки — на книжную полку. Хочешь — читай, хочешь — гулять иди. Все под рукой.
А, вы же не знаете, загон-этажерка тоже пала…
Если удастся сегодня болты найти, может, склепаю ее обратно, но вполне вероятно, что дети и болты съели…
Думаете, загибаю? Приукрашаю действительность?
Съели же они монеты…
Как, вы не знаете дивной истории про монеты?!
Приехал к нам третьего дня ветеринар. Тот, которого ждали. Грыжи посмотреть, про жизнь побалакать. Балакали мы два с половиной часа, потому что ветеринар попался нестандартный — ОН НИКУДА НЕ ТОРОПИЛСЯ. Грыжи решили не оперировать, а побрили детям пузы, налепили монеты, закрепили лейкопластырем и сверху еще надели самодельные комбинезоны: из вафельного полотенца сделали «халатики» с дырками для передних лап и с завязками сзади. Комбезы очень напоминали халаты врачей пятидесятых годов. У кого книжка про Айболита есть, тот может посмотреть — там есть картинка: белый балахон, сзади пять пар завязок.
Варвара так смотрела на ветеринара, что он назвал ее «Боярыней Морозовой», потому как недобро она смотрела, нахмурясь, буравя глазами дядьку с чемоданчиком. Детям надели комбезы, а Варваришне — легкий нейлоновый намордник, а потом и вовсе отправили Боярыню в ссылку на кухню, где она немедленно начала биться в дверь с криком. «Изверги! Гестаповцы! Что вы делаете с моими детьми?! — Голосила она в образовавшуюся щелку, которая от ее ударов становилась все больше. — Сейчас же прекратите! Вы слышите?!»
А мы как раз закончили. Ветеринар отбыл, Варвара, наоборот, прибыла из ссылки, и в доме воцарился обычный мир-труд-август.
Дети к комбинезонам и монетам отнеслись с интересом, честно пару дней в них отходили, а потом «халатики» пришлось снять — во избежание травматизма и по причине их сильного загрязнения.
Итак, щенки бегали с нашлепками. Прихожу как-то с работы, ошметки пластыря валяются по всей квартире, а монет нету. Нету и нету, съели, наверное. Через сутки Оленька выкакала отличный пятирублевый кругляш, можно сказать, ни разу не надеванный, а Димыч вчера выдал малость покопанный жетон на метро. Золотые дети! Кормишь кормом, а выдают деньги. Так в рекламе и напишу. Это будет наше конкурентное преимущество.
Завтра будем ловить болты.
Хотя, может, они где-то валяются, надо среди опилок и тряпок посмотреть.
Благодаря советам форумчан жизнь детей несколько разнообразилась. Во-первых, теперь в доме, наряду с привычным запахом щенков, витает убойный аромат — сейчас гляну — дезодоранта РА «НАСТРОЕНИЕ СВЕЖЕСТИ». Ха-ха… Свежесть призвана охранять от посягательств телевизионный кабель и косяк балкона. Охраняет… И на меня тоже действует — для восстановления обонятельных рефлексов хожу нюхать мусорный мешок.
Дабы убедиться, что я еще на этом свете.
Во-вторых, начала детей дрессировать. Ну, это громко сказано… Стала русским языком объяснять, что такое хорошо, а что такое не очень хорошо. И что последует за пятьсот двадцать восьмым китайским предупреждением не грызть мои ноги. И как собак хвалят, когда они какают в положенном месте. И как радуются игрушки, когда их треплют, и как этому не радуется кресло.
И как здорово всем вместе играть. И что люди улыбаются, когда им лижут ухо, и плачут, когда это ухо вместе с сережкой пытаются оторвать. Ну, может, не плачут, но могут задать траекторию полета.
А самое важное: разрешила рвать тряпки — умные люди присоветовали. Подходящую ветхую тряпку выдаю 2 раза в день, собак созываю в центр комнаты и со словами «Море волнуется раз…, море волнуется два…», полотно плавно встряхиваю над обалдевшими от такого счастья псюхами и бросаю… Главное, вовремя сделать ноги. Можно сбежать на балкон и через стекло запертой двери наблюдать, как «собачки резвятся». А резвятся они так, что соседка снизу наверняка держит потолок руками.
Причем резвятся все трое — матушка Варвара больше всех. Основная фишка: оторвать лоскут подлиннее и помешать товарищу сделать то же самое. Потом бегать с тряпкой в зубах по комнате, уворачиваться от преследователей, рычать на них, но провоцировать, подсовывая лоскут в чужую морду.
Дом большую часть времени напоминает полевой медсанбат с оторванными полосами простыней, зато собаки стали равнодушнее к вещам, которым еще рано на свалку.
Вот, думаю, вместо того, чтобы покупать диспозер — измельчитель бытовых отходов, не научить ли мастифов крошить в труху кожуру, косточки овощей, фруктов, рыбу, яичную скорлупу, кости, макароны, рис, хлеб, салфетки, окурки, бумажные полотенца и нечто, отдаленно напоминающее мои бывшие тапки.
Зато сейчас такая красота: лежишь себе на кровати, как королева, посреди большого полупустынного зала, на полу тряпки валяются, щепки, бумажки, игрушки… А ты лежишь себе на возвышении, ногой помахиваешь. Нога высоко — видит ее глаз, да зуб неймет.
Сейчас, еще один случай из жизни и выхожу на финал. Олик на днях решила, что в комнате у нас «какие-то дурацкие обои». И не откладывая, обои оторвала. Красивыми такими авангардными зонами. Ее идею я в целом одобрила. Но взамен — теперь уже для удовлетворения моего эстетического чувства — выторговала себе разрешения играть с ней в игру «пленный немец». Длинные ухи завязываются под мордой, глаза наследственно печальные… Немец под Сталинградом, зима 43-го.
Я лично смеялась.
В общем, что хочу сказать. У нас все отлично… Подготовительная группа детского сада скоро уедет на дачу, надсмотрщики будут сосланы в Сибирь, нет, лучше на север, в Норвегию. Бытового мусора у нас все меньше, на помойке мне выдали сертификат постоянного посетителя, мазь «Спасатель» спасает от царапин, мотоциклетный шлем — от утреннего шума, мясо-молочная промышленность имеет за наш счет огромные прибыли, и я даже успеваю смотреть телевизор.
Когда привыкаешь к собачьей жизни, начинаешь жить по-человечески.
Фраза про собачью-человеческую жизнь не моя, откуда-то вычитана давно и так хорошо легла, что стала почти моей.
Пока мы с Варишной вечерне гуляли (за окном такой приятный ливень образовался, всю шушеру смело или смыло, а мы гуляли долго, вдумчиво, с душой и где хотели), поняла, что люблю непогоду. Меньше народу — больше кислороду. Скорей бы зима, а еще лучше ветер со снегом!), так вот, пока мы гуляли, дети подготовили очередную порцию забав. (Может, у фирмы «Праздник всем!» дефицит креативных идей? Они просто про нас не знают!).
Димыч научился жевать жвачку (стырил с тумбочки), а Олечка мазаться тональным кремом (аналогично). На выданье девчонка… Завтра куплю ей помаду и тушь, а то черные глазехи на черной маске — куда это годится?! И мушку прилеплю над губой. Уж соблазнять парней, так по полной программе.
Еще детишки хотели куда-то звонить. Как пить дать в общество защиты мастифов. Мол, зажимают инициативы, демократию душат, морали читают и все такое. Так и так, помогите! — хулиганы зрения лишают.
Подтянули многострадальный сотовый, который лежал себе на гладильной доске, подзаряжался, никого не трогал. Теперь у меня как стихе: «Жил на свете человек скрюченные ножки и ходил он целый век по скрюченной дорожке…» — дважды пожеванный телефон пожевано подзаряжается от пожеванного зарядника и пожевано звонит. Примерно так звучит разговор с абонентом: «… твуйте… Это… ля с мастифами… А?… не слы… во сколько?… ри с половиной?… а месяца… уду. Да.
… уду, говорю!.. оняла. До сви…!»
Варвара детей прижимает лапой. Когда они все вместе играют, она подскакивает и на ребенка кладет сверху лапу. И стоит, лапой к земле давит. Или прихватывает за голову. Просто берет в пасть дитячью голову и держит. Ребенок замирает или — брык! — на спину и лежит, как заяц в силке: глазки по пять копеек, не шелохнется. Я бы не сказала, что на мордахе выражение страха или ужаса, нет. Подчинение — вот правильно.
Подчинение и ожидание, когда отпустят. Отпускают, он продолжает беситься с того же места, на котором его пригасили.
Вопрос: это ведь воспитание, я так понимаю? Или Варишну надо шугануть, чтобы малолетних не обижала?
А то она и меня скоро за голову будет прихватывать…
Придется у моих мишек плюшевых телефон общества защиты выклянчить.
Из диалога на форуме:
Это снова я. Галка-копалка.
Хотите, опишу, над чем я сегодня смеюсь? Тоже, в общем, рассказки… О животных и людях.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |