Яна Алексеева Лис и Мастерица

– Лирина Арнела Карэла ап Дарин, что ты собираешься делать теперь? – перекрывая рев водопада, проорал остроухий, цепляясь пальцами за выступающую скалу.

– Льялис Ранирашэри! – Так же громко рявкнула женщина в лицо загорелому синеглазому эльфу. – Какое твое дело?

– А такое, что это я болтаюсь над пропастью!

– Я, между прочим, тоже!

– Ага, только если ты помрешь тут, для тебя все и кончится, а с меня потом шкуру спустят! В любом состоянии!

– Так не ори, а лезь наверх!

Подтянувшись, эльф нащупал ногой трещину, потом еще одну, зацепился за чахлый куст, и буквально забросил себя на широкий ровный уступ, тянущийся по скале над бурной рекой. Снял с пояса веревку и торопливо спустил вниз. Та пару раз дернулась, натянулась. И спустя некоторое время туда же вползла женщина. Выпрямилась, отдуваясь, и глянула вниз в скрытое серым клубящимся туманом ущелье.

– Брр!

Эльф тем временем рассматривал болтающиеся у обрыва ошметки веревочного моста, с которого они двое так удачно спланировали на этот очень-очень крутой склон. Потом печально вздохнул, прикрывая глаза.

– Ну, по крайней мере, этим демоновым авари–не[1] придется идти в обход, – пробормотал он. – Так что ты будешь делать?

Женщина, снимающая с себя мокрую, слипшуюся палетту[2], хмыкнула. Взъерошила и без того спутанные темные волосы. Глянула по сторонам.

– Ну… заберемся на плато и пойдем к плотине. И взорвем ее.

Эльф дернул себя за ухо, ошеломленно приоткрыв рот.

– Хороший план… только стоит ли приводить его в исполнение?

– А что? Я ее построила, я ее и уничтожу!

Льялис осмотрел свою спутницу очень внимательно. Она ли это? Хм… Смуглая до черноты, высокая, худощавая, сероглазая. Вроде она.

– С ума сошла? Ты же на эту плотину пять лет угрохала.

– Интересная работа, не спорю. Но жизнь дороже. К тому же мне не нравится новый аланийский король. Пойдем? – и она изобразила рукой приглашающий жест, указывая на изрытую ходами темную скалу.

Глянув в ясные, не замутненные отчаянием или огорчением глаза женщины, эльф в очередной раз вздохнул. Пробормотал, что Лирине и предыдущая династия е нравилась, но взрывать террасы она не стала… И полез наверх. И кто его подписал на эту работу?

Ну, кому нельзя отказать?

Пожалуйста, дорогой, присмотри за моей родственницей, передразнил он мысленно свою любимую Повелительницу. Ага… и куда это его занесло в итоге? В большую пустыню, на Аланийское плоскогорье! А казалось, ничего не обещало проблем! Просто поскандалила Лирина с матерью и отцом, пойдя учиться в Школу Ремесел, ну помоталась по Ронии, копая арыки строя мосты, ну, отметилась в Разбойном порту… Хорошие пирсы получились в итоге.

Стоило насторожиться, когда ее потянуло В Инсолу, на болотные крепостицы. Впрочем, там и он сам хорошо повеселился. Такое многообразие животного мира редко где еще встречается. Северный город не в счет! Он тогда здорово коллекцию пополнил, одни чучелки бобров-скалорубов чего стоили!

Когда Лирину понесло и Индолу, на восточные окраины, строить акведуки, он даже не задумался, настолько привыкнув следовать за ней, что одиночное путешествие казалось чем-то настолько неестественным… И еще эти серые глаза… Вот когда они стали настолько для него важны? Почему он уже даже жизни не представляет без них? И вообще, без этой энергичной, уверенной в себе и своих знаниях, и потому витающей в облаках и строительных расчетах женщины?

Мысли не мешали эльфу аккуратно взбираться по скале, оставляя за собой зарубки и страховочную веревку для женщины, скользящей следом.

Встав наконец на нечто более горизонтальное, чем отвесные скалы, Льялис огляделся. Внизу туманом клубилось ущелье, на том берегу, среди пиков и провалов гор терялись пятна густой, мохнатой зелени, а за спиной начинались влажные, непролазные и вечно цветущие леса. Среди высоких деревьев, опутанных лианами, тянулась узкая тропа. Запах дурманил голову.

Дождавшись Лирину, поспешил в глубь чащи. Женщина, оставшаяся в одной легкой рубашке и плотных кожаных штанах, тенью скользила рядом. За десять лет совместных путешествий они научились двигаться в такт, понимать друг друга с полужеста, а Лис еще и освоил Начала Ремесел. Невольно и абсолютно того не желая. Мастер ремесел ап-Дарин очень любила читать лекции.

Впрочем, эльфа утешало то, что ему удалось пристрастить ее к экспериментаторству, пусть и в области водного строительства.

Парочка выбралась из леса, срезав угол, который образовывала, поворачивая, беснующуюся в ущелье река. Они вышли к грубым ступеням, вырубленным в крутом склоне, сбежали вниз по каменным, осыпающимся и покрытым лианами выемкам. Лирина отмахнулась от руки, поданной спутником, и вновь углубилась в лес, бросив раздраженно:

– Быстрее, я хочу успеть раньше!

– Вот так тебе надо рвать эту плотину!

– Надо! Из принципа! И потом, я ее хитро… – и женщина, едва замечтавшись, споткнулась и налетела лбом на какое-то мохнатое дерево. На мягкой коре выступила капля липкого сока.

– Хитрить будешь на месте, – подхватывая на руки женщину, фыркнул Льялис. – Побежали!

И не слушая возражений, переходящих в ругательства, рванулся вперед, напролом через кусты. Когда Лирине удалось вырваться из заботливых объятий, оба больше напоминали оборванцев-изгоев, чем почетных граждан Алани. В светлых волосах эльфа запутались колючки, сапоги обляпаны грязью по самые колени. Лирина потирала расцарапанные руки, мрачно разглядывая спутника. Наконец, не заметив в наглых синих глазах раскаяния, развернулась к виднеющемуся в просветах между редеющих деревьев, озеру.

Разлившаяся в котловане вода лизала глинистые берега, стволы деревьев на противоположном берегу, напирала на выгнутую каменную стену из серого, скрепленного клейким раствором гранита. Мутная, зеленоватая поверхность колыхалась, разбрасывая изумрудные блики. Солнечный свет буквально придавливал к земле два десятка домов на берегу. Щербатая, неровная, но прочная стена водохвата уходила вниз на пять десятков шагов, а там вода, просочившись через арки тонкой струйкой, сбегала в долину между постепенно понижающихся берегов, распаханных террасами под поля.

Между строений суетились люди в легких, светлых туниках.

Лирина бросилась к домам, крича и размахивая руками.

Лис разобрал что-то вроде приказа убираться отсюда немедленно. Непереводимая игра слов в устах женщины заставила фигурки суетиться еще сильнее. Эльф вздохнул, пожал плечами и направился к одному из домиков, наиболее презентабельному.

Все-таки будет рвать. Зачем?

Кто их, женщин из рода Эйден, поймет, даже если это всего лишь… э, внучка младшей сестры.

До размышляющего эльфа донесся вопль:

– Льялис Ранирашери, хватит отлынивать!

Вытряхнув из светлой гривы пару колючек, указанный персонаж припустил вниз. И пока торопливо кидал в дорожный мешок вещи, натягивал легкую кольчугу и крепил длинные парные клинки из темной гномьей стали, поджигал указанный тонком пальчиком шкаф с документацией с помощью одной хитрой смеси, способной гореть и в влажном воздухе плоскогорья, размышлял вот еще о чем.

За десять лет, являясь единственным представителем Старшей ветви древа Жизни на месяц пути во все стороны, он так привык именовать себя просто эльфом, Льялисом Ранирашери, в переводе с низкого алани – Колючей лианой, кактусом, если уж совсем просто. И это было приятно. Не рассчитывать последствий поступков дальше, чем на два разветвления, не выслушивать нотаций старших, пусть и справедливых, и оправданных собственной глупостью, не метаться между родней Темной и Светлой, одинаково любимой, не мучиться, выбирая, чем бы заняться.

Быть простым жителем, пусть и немного необычным, далекой страны, в которой загребущим ручкам госпожи делать особо нечего.

Супругом быть, в конце концов, пусть и по местному обряду. Целовать эту женщину…

Теперь все изменится, похоже.

Льялис понял, что его оттаскивает от пылающего дома Лирина. Прищелкнув пальцами, она подпихнула его в сторону плотины. На том берегу уже появились преследователи, дюжины четыре низкорослых, смуглых до черноты солдат в синих туниках. С мечами.

– Лис, давай, замани их, я пока заряды заложу, – выдала женщина предложение и, врубив в щель крюк, скользнула вниз по веревке.

Эльф, отложив размышления о смысле жизни, рванул навстречу людям по узкой неровной тропе, на ходу прикидывая, скольких разом авари-не он сможет удержать на плотине, не пропуская мимо себя.

Его мастер, вися не над пропастью, конечно, закладывала в еле заметные щели какие-то флаконы. И тянула между ними тонкую нить. Натянув веревку, уперлась ногами и буквально перебежала по отвесной стене до середины плотины. И достала еще пару фиалов из перекинутого через плечо мешка.

Льялис принялся считать мгновения.

Раз, и темные клинки встретились со светлыми, перерубая отвратительную сталь. Два, и подрубленное в ногах тело падает вниз. Вопль затихает после всплеска. Три, и кончики клинков выписывают восьмерки, не подпуская ближе сразу трех, кривящих лица авари-не.

Четыре, и из-под ноги срывается камень. На миг потеряв равновесие, Лис вынужден насадить на мечи сразу двоих, отступить на пару шагов и начать счет заново.

Раз, два, три, четыре, повторяясь, слилось в танцевальную мелодию.

Шум воды, гудение клинков, стругающих воздух, крики солдат, напирающих, несмотря на потери…

Алые, скользкие камни, терпкий, щекочущий ноздри аромат, забытый, давно забытый боевой клич, срывающийся с губ…

И голос Лирины, обрывающий наслаждение:

– Назад, пять искр!

Широким взмахом клинков срезав ближайших людей, Льялис отшатнулся назад, попятился, затем развернулся и стремительно понесся к берегу.

– Четыре…

До берега три дюжины шагов…

– Три…

И он влетел прямо в объятия женщины, развернул ее спиной к воде и толкнул вниз, прикрывая собой.

– Два…

Раздался легкий хлопок, затем грохот и в небо поднялась туча камней. Мелкие осколки, раскрошенные взрывом, взметнулись вверх и через миг посыпались вниз, забарабанив по спине. Льялис прикрыл голову руками. Парочка особо крупных булыжников весьма чувствительно приложила его между лопаток. Грохот сменился ревом, когда освобожденная из плена вода рухнула в долину, а в шуме окончательно потонули крики гибнущих солдат.

Лирина, поняв, что эльф вставать не собирается, сама извернулась, спихивая светловолосого вниз. Прижала к земле. Склонилась, глядя в шальные глаза, улыбнулась, стирая пыль и грязь. Прошептала, наклонившись к острому уху:

– Люблю тебя.

– И к чему бы это?

– Давай вернемся домой, – предложила женщина и глянула просительно.

– Я так и знал… – коснувшись ее волос, Льялис принялся выпутывать из спутанных кудрей травинки, – если хочешь, все что угодно.

– Ага, попался! Вставай. Значит, зимой едем домой. Мне нужно зайти в храм Солнца.

– Наглая девчонка! А плотина?

Женщина обернулась, полюбовалась получившимся грязным котлованом, в котором бултыхалась мутная вода вперемешку с ветками деревьев.

– Восстановят без меня. Смотри, основание срыто всего до половины, чертежи есть…

– А кто восстанавливать будет? Династии же меняются?

Лис подобрал клинки, потянулся. Спина болела. Пара ударов была, видно достаточно сильна.

– Меняются, да. Только ты, наверное, не обратил внимания, – в голосе был такой явный упрек, что эльф поморщился. Водилось за ним такое – в боевом трансе он не замечал ничего кроме ближнего десятка противников, – там, на самом краю плотины, стоял этот самый Авари Нисиэ. А теперь не стоит. И на берегу его не видно.

Мастер демонстративно приложила руку к глазам, рассматривая противоположный склон.

– Так что проблему можно считать решенной.

– Возможно, ты и права, – Лис принялся просчитывать перспективы. – Наверное, стоит сообщить Жильвэ?

– Ага, – довольно кивнула женщина. – Пусть фамилию себе возвращает. Большой мальчик уже, в конце концов.

И мастер с чувством исполненного долга двинулась в залитую водой долину. Льялис пару мгновений посмотрел ей в спину, затем в два шага догнал, схватил, развернул, впиваясь поцелуем в припухшие губы и, на миг оторвавшись от этого сладчайшего пира, торжественно заявил:

– Я тоже люблю тебя.