"Спенсервиль" - читать интересную книгу автора (Демилль Нельсон)

Глава девятнадцатая

Клифф Бакстер, сидя на кухне за столом, «пилил» свиную отбивную, пытаясь отрезать от нее здоровый кусок.

— Мясо пережарено, черт возьми, — проговорил он.

— Извини.

— А картошка холодная.

— Извини.

— Ты что, разучилась готовить?

— Нет.

— Неудивительно, что ты сама не ешь.

— У меня нет аппетита.

— Насчет аппетита не знаю, но эта дрянь несъедобна.

— Извини.

— А за предложение приготовить что-нибудь другое спасибо.

— Что бы ты хотел?

— Ничего, поем в городе.

— Хорошо.

Он положил нож и вилку и внимательно посмотрел на жену.

— Что-то не так?

— Нет.

— Ты со мной совсем не разговариваешь.

— У меня голова болит.

— Это плохо: у меня уже давно стоит, как деревянный.

Энни застыла, но ничего не сказала.

— У тебя месячные кончились?

— Нет… не совсем.

— Но кровь уже не идет, верно? — Не сводя с нее взгляда, он сделал большой глоток из банки с пивом. — Вчера заезжал к твоей тетке Луизе, — сообщил он.

Энни почувствовала, как в животе у нее словно все сжалось.

Клифф опустил банку на стол.

— Вот кто умеет готовить, так это она. Чем она тебя кормила на ужин?

— Я… я у нее не ужинала.

— Не ужинала?

— Нет.

— А мне, голубушка, она говорила совсем другое. Энни посмотрела мужу прямо в глаза и ответила:

— Тетка Луиза становится очень рассеянной. Ужинала я у нее на прошлой неделе. А вчера вечером только заезжала к ней.

— Вот как? Наверное, у вас в семье все страдают рассеянностью. Что-то со вчерашнего вечера ты сама на себя не похожа.

— Я не очень хорошо себя чувствую.

— С чего бы это?

— Не знаю… может быть, без ребят соскучилась. Я думаю, не съездить ли мне навестить их на будущей неделе.

— Очень они там скучают без мамочки! Захотят нас повидать, могут приехать на каникулы.

— Я хочу убедиться, что Венди там хорошо устроена. Она все-таки впервые так надолго оторвалась от дома, и…

— Знаешь что, не нравится мне это место. Не люблю я Боулинг-грин. Пожалуй, заберу-ка я ее оттуда.

— Нет!

Резкость ее реакции и тона почти испугала Бакстера, он даже вздрогнул.

— Это почему? — спросил он, чуть подавшись в ее сторону.

— Ей там нравится.

— Ах вот как? Совместное общежитие с мальчиками, вот что ей нравится, мать твою. Когда ты там училась, там тоже так было?

— Нет.

— Интересно, они там соображают, что делают? Только поощряют всеобщий разврат.

— Клифф… мир изменился…

— Только не здесь. Тут у нас все, как у добрых христиан — и в доме, и в городе. И тут мужчина и женщина не живут под одной крышей, если они не муж и жена.

— Я верю, она будет жить так, как учили ее в церкви… и будет следовать нашему примеру. — «Упаси ее Бог!» — подумала Энни.

Клифф посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом.

— Похоже, ты что-то задумала.

— Я тебе сказала, что и почему меня беспокоит. Ты сегодня вечером работаешь?

— Возможно. Кстати, раз уж заговорили о колледже: твой бывший дружок опять в городе.

Она встала из-за стола, подошла со своим стаканом к холодильнику, открыла его и налила себе чаю со льдом. Руки у нее дрожали.

— Знаешь, о ком я говорю?

— Нет.

Клифф встал и положил руку на дверцу холодильника, не давая закрыть ее.

— Дай-ка я возьму пива. — Он достал банку, и Энни закрыла холодильник.

Он постоял несколько секунд, по-прежнему не отрывая от нее взгляда, потом снова спросил:

— Так ты не знаешь, о ком я говорю?

Она наконец решилась и ответила:

— Знаю. О Ките Лондри.

— Вот именно, что знаешь, и нечего прикидываться.

— Я слышала, что он вернулся.

— Я и не сомневался, что слышала. Даже уверен. А еще что ты слышала?

— Ничего. На сладкое тебе что-нибудь дать?

— Я еще не поел. С чего бы мне хотеть сладкого?

— Ты ведь собрался поесть в городе…

— Нечего пудрить мне мозги. Я с тобой разговариваю.

— А я тебя слушаю, Клифф. Кит Лондри вернулся, он в городе. Что дальше? Что из этого следует?

— Я тебя не об этом спрашиваю.

— А о чем?

— Господи Боже, ох уж эти долбаные бабы, любого способны из себя вывести!

— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Клифф? Да, он вернулся. Я об этом слышала, ты тоже слышал. За что ты на меня злишься?

Они молча смотрели друг на друга; разумеется, каждый из них отлично понимал, почему и за что злится Клифф Бакстер.

— Почему ты мне не сказала, что он вернулся? — спросил Клифф.

— Как-то не пришло в голову.

— Дерьма у тебя в голове слишком много.

— Не смей со мной так разговаривать. — Энни почувствовала, как в ней нарастает волна ярости, пересилившая даже все ее страхи. — Ты не имеешь права так со мной разговаривать! — сказала она, повысив голос. — Я ухожу. — Она бросила стакан в мусорное ведро и повернулась к двери.

— Никуда ты не уходишь. — Схватив Энни за плечи, он развернул ее лицом к себе и сильно сжал ее локти.

— Перестань! Прекрати! Отпусти меня! Клифф отпустил ее и сделал шаг назад.

— Ладно… извини. Успокойся. И сядь. Я просто хотел с тобой поговорить.

Она ни на секунду не поверила ему, однако хоть и неохотно, но села.

Он тоже сел с противоположной от нее стороны стола и принялся вертеть в руках банку с пивом. Наконец Клифф заговорил:

— Н-ну… ты же знаешь, я такой. На меня иногда находит дикая ревность. Я прослышал, что этот твой бывший дружок опять здесь, начал постоянно об этом думать, потом узнаю, что он до сих пор не женат — ну вот, наверное, я себя и завел. Ты ведь должна быть только счастлива, что я за тебя так переживаю. Верно?

Ей в голову пришли несколько возможных саркастических ответов, любой из которых сразу же заставил бы его сорваться.

— Я понимаю, — ответила она. — Но я не хочу обо всем этом говорить. Здесь не о чем говорить.

— Ну, ты же видишь, что меня это все очень беспокоит.

— Не из-за чего беспокоиться, нет причин.

— Почему это нет? Человек, который когда-то трахал мою жену, живет почти под боком, и ты считаешь, что меня это не должно волновать?

— Послушай, Клифф… все, что бы я сейчас ни сказала, лишь разозлит тебя еще больше. Если я скажу, что мне безразлично, что он где-то под боком, ты это не так поймешь. Если скажу, что меня саму это беспокоит, ты…

Бакстер грохнул кулаком по столу так, что подскочили и тарелки, и Энни.

— Ты спала с этим типом целых шесть лет! И все, что ты можешь сейчас сказать, мать твою, так это чтобы я не бесился из-за того, что он объявился тут под боком! А если так объявится какая-нибудь из моих прежних подружек? Как это тебе понравится?

Энни хотела напомнить ему, что он иногда показывал ей своих бывших подружек, и единственное, что она при этом испытывала, было чувство жалости к ним. Но она лишь сказала:

— Думаю, что меня бы это действительно обеспокоило.

— Вот именно!

— Пожалуйста, не ори. Я понимаю, ты сердишься, но…

— Синди Норт помнишь? Я дрючил ее целый год перед тем, как начал встречаться с тобой. Как бы тебе понравилось, если бы она переехала куда-нибудь по соседству и была бы при этом не замужем? Тебя это разве бы не взбесило?

— Конечно.

— То-то. Так почему я не должен беситься?

— Я этого не говорила. Но на меня злиться нечего. Я ничего не сделала.

— А может быть, хотела бы сделать.

— Не надо так говорить, Клифф.

— Небось, все еще помнишь то доброе старое времечко, когда была с ним, ведь так, а?

— Ничего я не помню. Прошло уже больше двадцати лет.

Ей показалось, он почти удивился, что с тех пор и в самом деле прошло уже столько лет.

— А когда услышала, что он вернулся, наверное, сразу же стала вспоминать, как валялась с ним на сене, — проговорил он. — Где ты с ним трахалась? У него в амбаре? Или прямо в твоей машине?

Она встала — он дотянулся через стол, схватил ее за пояс и силой усадил на место.

Энни была крепко напугана, однако боялась она не за себя. Сама она умела обращаться с Бакстером, но надо было как-то предупредить Кита, что Клифф завелся всерьез. Она глубоко вздохнула и сказала:

— Клифф, дорогой, я знаю, что ты сердишься, но для меня во всем мире нет никого, кроме тебя.

Похоже, он немного успокоился, но в душе продолжал кипеть.

— Смотри у меня, чтобы никого и не было, а то пожалеешь!

— Никого у меня нет. Я понимаю, ты так злишься потому, что очень меня любишь. Мне это очень льстит. — Энни сознавала, что следовало заканчивать этот разговор, пока инициатива была еще у нее; однако она ненавидела Клиффа с такой силой, что не смогла удержаться, чтобы не вызвать у него еще одной вспышки злобы. — Не хочу, чтобы ты постоянно думал о том, чем мы с Китом занимались целых шесть лет, — добавила она.

Клифф посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Мы ведь тогда были еще совсем молодыми, почти детьми, — проговорила она, — и делали только то, чем занимались в то время и все другие вокруг нас. Ты должен радоваться тому, что я занималась этим только с ним, а не…

— Заткнись!

— Извини.

— Заткнись!

Она опустила голову и уставилась в тарелку, силясь не улыбнуться.

Так прошла, наверное, целая минута; потом Клифф сказал:

— Не хочу, чтобы ты говорила с ним или о нем.

— Не буду.

— Он тебе звонил?

Она отрицательно помотала головой:

— С чего бы он?

— А ты пыталась ему звонить?

— Ни за что на свете.

— Правда? Значит, за все время, как он вернулся, вы с ним так и не поговорили?

Она снова решилась, поднялась со своего места и встала у него за спиной.

— Не могу тебе врать, Клифф… — сказала она. — Я с ним случайно столкнулась на улице.

Бакстер сидел молча.

— Я тогда была вместе с Чарлиной Хелмс, со старой миссис Уитни и с Мардж, женой пастора, — продолжала Энни. — Только вышла с почты и прямо тут же с ним и столкнулась. Я вначале даже не обратила на него внимания, а потом, когда он заговорил, долго гадала, кто же это такой. Знаешь, когда люди уверены, что их признали, они начинают трещать так, что их не остановишь. Так часто бывает, со всеми. А потом, когда до меня дошло, кто это, я сказала: «Удачного вам дня, мистер Лондри», повернулась и ушла вместе с девочками.

Энни стояла, положив руки мужу на плечи; и хотя она и не видела его лица, но почувствовала, как напряглись у него все мышцы.

— Тогда я просто позабыла об этой встрече, Клифф, — добавила она. — А потом, когда вспомнила и хотела рассказать, тебя не было дома. Я понимала, что ты можешь рассердиться, но считала, что должна сказать тебе об этом. Наверное, я просто боялась заговорить первой на эту тему, вот поэтому и позабыла о ней. Насколько я поняла, он приехал только на какое-то время и собирался уже уезжать. Извини, что я не сказала тебе сразу же, — продолжала она. — Но я больше ни разу не заговорю с ним. Клянусь.

Бакстер просидел, не шевелясь, наверное, целую минуту, потом сказал:

— Ты и не сможешь.

Энни почувствовала, как сердце ее екнуло и словно куда-то провалилось; какое-то время она не в силах была произнести ни слова. Она понимала, что должна что-то сказать, но не в состоянии была задать самый очевидный вопрос. Наконец она просто повторила:

— Не буду.

— Не будешь и не сможешь. Я выставил этого сукина сына из города.

— О-о…

Клифф встал, повернулся к ней лицом и улыбнулся:

— Заезжал к нему домой сегодня утром. Удивлена?

— Нет.

— И сказал ему, чтобы он катился из города к е… матери. Он ответил, что через неделю уедет.

— Через неделю?..

— Да. Слюнтяй он сраный, и никто больше, если тебя это интересует.

— Нет, меня это не интересует.

— Он меня даже умолял разрешить ему еще немного задержаться. Я дал ему шесть дней. И врезал ему как следует, так, что он рухнул как подкошенный. Жаль, ты этого не видела. Грохнулся бревном и так и лежал не шевелясь, пока я ему там не высказал всего, что о нем думаю. Даже и не пробовал оправдываться или защищаться. Черт возьми, я даже сказал ему, что могу снять пистолет и свой полицейский значок, если он хочет разобраться на кулаках. Но он так перетрусил, что чуть в штаны не наложил. Мне даже не верится, что ты могла путаться с таким слюнтяем.

Энни закусила внезапно задрожавшие губы, но ее выдала скатившаяся по щеке слеза.

— Эй, ты что это, плачешь?

— Нет… — Она вытерла щеку. — Я просто расстроена… что тебе пришлось это делать.

— Расстроена? Чем это ты, мать твою, расстроена? Ты что, злишься на меня?

— Нет.

— Боже правый, я тебя не понимаю. Ты ревешь из-за того, что я ему врезал?

— Нет. Женщины всегда расстраиваются, когда их мужья делают что-то опасное.

— Опасное?! Этот гребаный тюфяк совсем не опасен… а впрочем, кто его знает. Когда я туда ехал, то понятия не имел, чего ожидать. Я просто понимал, что мы должны все как-то решить, по-мужски, с глазу на глаз.

— Обещай мне, пожалуйста, что больше туда не поедешь.

— Поеду, чтобы убедиться в том, что он выполнил то, что ему было сказано.

— Не надо. Пошли кого-нибудь еще.

Клифф ущипнул ее за щеку.

— Пусть тебя это не волнует. Парень, должно быть, растерял все свое мужество еще во Вьетнаме. Тебе здорово повезло, что ты не вышла за него замуж.

— Он никогда не делал мне предложения.

— А мне на это наплевать.

Энни взяла со стола тарелку.

— Пожалуй, вымою посуду.

— Потом. Иди наверх. Я сейчас тоже поднимусь. Ты там пока приготовься, — добавил он.

— Клифф…

— Да?

Энни подмывало прямо заявить ему: «Клифф, я вчера переспала с Китом и не хочу, чтобы ты впредь ко мне прикасался». Желание высказать это мужу было у нее даже сильнее, чем желание вонзить ему прямо в сердце кухонный нож.

— Клифф… я…

— Да? Что у тебя такое? Голова болит? Расстроилась? Месячные не кончились? Еще что?

— Ничего.

— Иди наверх.

Она медленно вышла из кухни, прошла через холл. Ей хотелось выскочить из дома и убежать, но далеко бы она не ушла. Ей хотелось закричать, взбежать наверх и вскрыть себе вены, грохнуть Клиффа лампой по голове, когда он поднимется в спальню, поджечь дом — что угодно, только бы не заниматься сексом с Клиффом Бакстером.

Энни ухватилась за перила лестницы и попыталась привести в порядок свои мысли. У нее сейчас есть только одна возможность: сделать вид, будто бы все в порядке, все как обычно. В разговорах ей это удавалось легко; но в постели с ним притворство ей никогда не давалось. Пока она подчинялась ему, Бакстер не замечал этого или оставался к этому безразличен. На этот раз, однако, она бы не смогла вести себя в постели как обычно. Энни снова вернулась на кухню.

Клифф сидел за столом, допивая пиво, и просматривал газету. Он поднял на нее глаза.

— Что такое?

— Хочу выпить.

Он рассмеялся:

— Да? С чего это? А трезвая ты со мной трахаться не можешь?

— Иногда это помогает войти в настроение.

— Тогда выпей побольше. А то, Бог свидетель, у тебя что-то давно уже не было настроения.

Она подошла к буфету, достала бутылку персиковой наливки, взяла стопку и направилась к двери.

Клифф глянул на нее поверх газеты и проговорил вслед:

— И настройся на то, чем ты уже давненько не занималась, дорогуша.

Энни пересекла холл, поднялась по лестнице и вошла в спальню. Налила себе полную до краев стопку наливки, закрыла глаза и выпила. По щекам у нее побежали слезы. Она налила еще стопку, выпила половину, села на постель и разрыдалась.

Она почти не помнила, как разделась, но хорошо запомнила тот момент, когда Клифф вошел в комнату. После этого она не помнила уже ничего.