"Откровение" - читать интересную книгу автора (Климов Григорий Петрович)Глава 3 ДУМА О КОМИССАРЕГуляю я как-то по осеннему Риверсайду. Кругом прыгают белки и просят орешки. Одна из них берет орешки прямо из моих рук. Я накрыл белку шляпой, подвернул поля и, как в кулечке, принес белку домой - пусть поживет у меня вместо кошки. Но белка не хотела быть кошкой. Она сердито цокотала и демонстративно отказывалась от орешков. Потом она спряталась в лесу пружин моей огромной двуспальной кровати. Вечером я лежу в постели и перед сном штудирую очередную книгу про гомосексуальность. Рядом лежит Киса и листает журнал. Где-то в недрах кровати возится белка. И вдруг я хлопаю себя рукой по лбу: - Тьфу ты ж черт! Говорят, что великие открытия частенько начинаются с совершеннейшей чепухи. Так, Архимед открыл основной закон гидростатики, сидя в ванне, воскликнул "Эврика!" и от радости даже выскочил голый на улицу. Так вот и я совершенно случайно наткнулся на ключ к пониманию многих загадок. Последние пять лет я крутился в самом центре психологической войны и международного шпионажа. Там было много всяких загадок: провалы агентов, предательства, похищения людей, убийства и самоубийства. И почти все эти загадки оставались нераскрытыми. Теперь же, работая над своим романом о гомо совьетикус, я брал эпизоды из жизни и лепил их в книгу. И получалась странная вещь. Все указывало, как стрелка компаса, в том же направлении. Но чего-то не хватало. Следователь по особо важным делам при прокуратуре СССР Лев Шейнин в своей книге "Записки следователя" пишет, что настоящий следователь должен обладать чувством интуиции. Теперь я, как следователь, интуицией чувствовал, что тут дело нечисто. Но помимо интуиции нужны еще и доказательства. Психологическая война построена на психике человека. Это ясно. А отец психоанализа Фрейд говорит, что психика человека тесно связана с его сексом. Но папеле Фрейд хитрит и пропускает одно важное словечко: не просто психика, а БОЛЬНАЯ психика. Да, больная психика связана с больным сексом. А нормальному человеку на Фрейда наплевать. Я проштудировал уже кучу книг о гомосексе. Большинство из них написано самими гомо, и они неохотно выдают свои тайны. И вот только теперь я наткнулся на маленькую, но существенную техническую деталь. Деталь эта довольно смехотворная, В полном смысле - и смех, и грех. Под кроватью сердито ворчит белка. Рядом сонно позевывает Киса. А я беру красный карандаш и подчеркиваю описание техники однополой любви. Оказывается, большинство педерастов предпочитают не анальный секс, а оральный секс, то есть большинство гомо совокупляются не в зад, а в рот. Я опять хлопаю себя по лбу: - Вот же идиот! Эх, если бы я знал это раньше... Уже в 10 лет я слышал анекдоты про педерастов, которые используют друг друга в зад. Но я никогда не слышал про рот. Я, конечно, знал ругательства "х...сос" и "в рот е....ный", но я никогда не думал, что есть люди, которые этим действительно занимаются. Советское целомудрие. Там об этом не пишут. Но теперь этот ключик открывал дверь в целый подземный лабиринт. Я вспоминаю один маленький инцидент... Я уже использовал этот пикантный эпизод в романе "Имя моё легион" (стр. 357-358). Одни будут упрекать меня, что я повторяюсь, но другим будет интересно сравнить, как жизнь переплетается с романом. Причем в жизни все это было гораздо сложней, загадочней и опасней, чем в романе, но в роман это просто не лезло. Ведь и Достоевский списывал своих "Бесов" с жизни. А потом, сто лет спустя, гадают, с кого он это списывал. Так уж лучше я сам скажу, с кого я списывал моих "бесов". Дело было в Мюнхене, когда я был председателем ЦОПЭ и главным редактором журнала "Свобода". Собственно говоря, это был спецпроект американской разведки ЦРУ. Другими подобными спецпроектами в цепи психологической войны были НТС, радио "Свобода" и "Голос Америки". А позднее сюда добавились еще журнал "Континент", "ИМК-Пресс", парижская "Русская мысль", ньюйоркская "Хроника-Пресс" и так далее. Все те, кто получают деньги из "неизвестных" источников. И все они работают по тем же самым принципам. Итак, по сути дела, я был начальником засекреченного спецпроекта психологической войны. Как полагается в таких делах, у меня был связной с ЦРУ, который играл роль как бы комиссара, - Алёша Мильруд. И, как полагается комиссарам, Алёша был еврей. Очень приятный еврей. О таких говорят: "Он хоть и еврей, но хороший еврей". Такой хороший, что всю войну еврей Алёша, всем известный сын редактора газеты "Сегодня" в Риге, преспокойно работал в отделе пропаганды СД и Гестапо в Берлине. После войны он работал в английской разведке, потом в американской. Профессиональный разведчик. Теперь же мой комиссар Алёша работал на конспиративной квартире вдвоем со своим секретарем и делопроизводителем Славиком Печатанным, у которого на руке была наколка СС. Тоже из хитрых органов. Однажды в феврале 1955 года я сидел со Славиком и сдавал ему всякую финансовую отчетность. Кончили мы часов в семь вечера. Алёши не было. А Славик по моей просьбе купил для меня в закрытом распределителе американской армии "Пи-Эксе" ящик французского коньяку и ящик шампанского. Шампанское по 50 центов бутылка - дешевле Кока-Колы. Чтобы отблагодарить его за эту любезность, я достал бутылку коньяку и мы ее этак незаметно распили. Потом я вижу, что Славик, сидя на диване, заснул. Значит, пора ехать домой. А Славик пусть себе спит, ведь он живет здесь же, на верхнем этаже. Я встал и стал заправлять в штаны скользкую нейлоновую рубашку, которая выбилась наружу. И для удобства я расстегнул молнию на штанах. Но тут произошло что-то странное. Славик, который спал на диване, вдруг встал, подошел ко мне и повалился на колени. Глаза у него были закрыты, а рот широко раскрыт. И он просительно держал обе руки вперед, сложив их в форме чаши. Что за чертовщина? Я смутно понял, чего хочет Славик, и безжалостно задернул молнию на штанах. - Ох, прости... Я, кажется, ошибся, - смущенно пробормотал Славик. - Я думал, что это Алёша... Он поднялся с колен, повалился на диван и опять заснул. А я сел в свой фольксваген и поехал домой. Мне было ясно, что Славик просил пососать. Я знал, что этим занимаются некоторые женщины. Но я никогда не слышал, что этим занимаются и некоторые мужчины и что это означает гомосексуальность - и у мужчин, и у женщин. На следующее утро я подумал, что об этом странном инциденте лучше никому не говорить. Славик парень хороший, совершенно безобидный, хоть и немного чудаковатый. Над ним и так посмеиваются. Так зачем я буду его срамить? И я сделал так, как будто этого и не было. Но теперь, когда я прочел, что большинство гомо совокупляются в рот, и вспомнил инцидент со Славиком - это послужило заключительным звеном, которое замыкало - и объясняло - целую цепь других загадок. Судя по всему, мой комиссар Алёша Мильруд и его секретарь Славик были замаскированными педерастами. И все стало проясняться, как на фотографической пластинке, опущенной в проявитель. Алёша типичный активный гомошакал: агрессивный, энергичный, иногда наглый, иногда истеричный, неуравновешенный. А Славик типичный пассивный гомозайчик: хихикающее существо, очень не уверен в себе, смущается, подпрыгивающая походка. Типичная парочка - шакал и зайчик. Шакал Алёша женат. Но детей нет. И взаимоотношения у них какие-то холодные. Это брак фиктивный, только для маскировки, для удобства. Просто Алёша нашел себе такую же женщину, как он сам. А зайчика Славика, который никак не мог жениться, я из жалости женил. На психопатке Кристине, от которой я не знал, как избавиться. Ну и сбыл ее Славику. Потом Славик жалуется: - Так она ж сумасшедшая! Едем мы в машине, а она закатила скандал. Потом выскакивает из машины и бросается головой в витрину магазина. Разбила витрину - представляешь, толстое стекло! И застряла там головой. Кровь течет, как из недорезанного поросенка. Ну, вызвал я полицию, и отвезли ее в больницу. А Кристина потом опять лезет ко мне в постель и жалуется: - Что это ты подсунул мне импотента? Так вот, заменяй мне теперь мужа! И комиссар Алёша на меня дуется, что я оженил его миньона. Так вот и делай людям добрые дела. А в результате одни неприятности. Славик говорит, что Кристина, оказывается, еврейка. Но от меня она это тщательно скрывала. То говорит, что она чешка, то француженка, то американка, в общем, безродная космополитка. Все это, конечно, чепуха, житейские мелочи. Но все дело в том, что Алёша и Славик - платные агенты ЦРУ. И есть закон, по которому педерастам категорически запрещается работать в ЦРУ, так как их может шантажировать КГБ. И тут начинается второе звено цепи. Дело засыпавшихся НТСовских парашютистов. В начале 50-х годов под маркой НТС было заброшено в СССР несколько групп парашютистов. Все они приземлились прямехонько на штыки поджидавших их энкаведистов. Значит, они заранее знали о месте и времени высадки. Явное предательство. Но к этим парашютистам довольно близкое отношение имел и мой комиссар Алёша, который тогда работал в армейской разведке Джи-2 на Галилеиплац, 2. Алёша пристроил на вербовку и тренировку парашютистов двух своих агентов - Игоря Кронзаса и Богдана Русакова, которые для этой роли никак не подходили и которым Алёша как-то странно покровительствовал. Когда с треском засыпалась третья группа НТСовских парашютистов, поднялся дикий шум в прессе, включая и советскую, и по приказу из Вашингтона весь этот спецпроект закрыли. Богдана Русакова в 24 часа посадили в военный самолет и в обход всех эмиграционных законов, под чужим именем отправили в Вашингтон. А Игоря Кронзаса просто выгнали на улицу. Значит, оба они были под подозрением. Но нет прямых доказательств. Да если бы они и были, то судить их в нормальном порядке все равно нельзя. Ведь это означало бы подтвердить то, в чем обвиняла американцев советская пресса. Я знал всех этих людей пять лет и видел там много странных вещей. Теперь я по кускам складываю загадочную картинку. И смотрю на это дело несколько иначе. Алёша - педераст. И эти два его протеже тоже с проблемами - двуполые. Именно таких двуполых проституток подсылает советская разведка к педерастам для шантажа. Третье звено. Сразу после инцидента с бутылкой коньяка и Славиком я почувствовал, что мной всерьез заинтересовалась советская разведка. До этого четыре года только ругали в прессе, а теперь вдруг забеспокоились. Словно я им зачем-то понадобился. Однажды в мой служебный кабинет заходят Игорь Кронзас и полковник Поздняков из СБОНР'а. После засыпавшихся парашютистов Кронзас слонялся по улицам и пьянствовал. Тогда Алёша якобы из жалости попросил меня взять его на работу в ЦОПЭ. Но зная, что Кронзас - алкоголик, бездельник и сукин сын, я категорически отказался. Тогда комиссар Алёша заявил, что это приказ из Вашингтона, и мне пришлось согласиться. Но отношения у меня с Кронзасом оставались прохладными. Полковник Поздняков сначала работал в разведке Джи-2, но за всякие аферы попал у американцев в черный список. Ему была запрещена любая работа у американцев. Но мой комиссар Алёша его подкармливает, тоже якобы из жалости, иногда принимает его статьи под псевдонимом в наш журнал "Свобода". И в платежной ведомости Поздняков тоже расписывается псевдонимом. Знакомство у меня с ним меньше, чем шапочное. Теперь же Кронзас и Поздняков вдруг начинают уговаривать меня, чтобы я поехал с ними на рыбалку. - Но я рыболовством не занимаюсь, - говорю я. - Да у меня и удочек нет. - Ничего, мы достанем вам удочки, - заискивающе улыбается полковник Поздняков. - У меня там знакомая баронесса. А у нее целый замок и собственное озеро. Будем ловить рыбу ночью. А потом будем уху на костре варить. При луне. И ящик водки с собой возьмем. - А где это? - спрашиваю я. Полковник Поздняков называет место. Я смотрю на карту Германии, которая висит у меня на стене, и вижу, что это далеко от Мюнхена - и очень близко от границы советской зоны. Х-м, думаю я, ночь, луна, ящик водки - и рядом советская граница. И чего я это буду пить водку со всякими сволочами. Я с ними и в Мюнхене водку не пил, а тут, здрасьте, поеду на советскую границу. Нет, - говорю я. - Это меня не интересует. Оба рыболова переглядываются и продолжают упорно уговаривать меня. Что-то уж слишком они усердствуют. И зачем это я им так понадобился? Странно... Я отрицательно качаю головой: - Нет. Кроме того, сейчас еще слишком холодно для рыбной ловли. Через несколько дней Кронзас и полковник Поздняков опять появляются в моем кабинете. И опять назойливо уговаривают меня поехать с ними на рыбалку. И эта назойливость выглядит просто странно. Словно им очень и очень нужно, чтобы я поехал с ними пить водку на советской границе. Я знаю, что у обоих нет гроша за душой. Откуда же они взяли ящик водки? И Кронзас прекрасно знает, что я его терпеть не могу. А Поздняков для меня чужой человек. - Так, Григорий Петрович, поехали ловить рыбку! - умоляет меня полковник Поздняков. - Спасибо за приглашение, - говорю я. - Но лучше я поеду ловить девочек. Это и ближе, и проще. Вскоре после этого я отправился на охоту. Вечерком выпил для настроения стаканчик того самого французского коньяку, что от Славика, сел в свой фольксваген и поехал объезжать мои охотничьи угодья. Заезжаю в один уютный ресторанчик, где вино, танцы и девочки. Приличные девочки, которые ищут тут женихов. Внимательно оглядываюсь, как охотник в лесу. Ага, вон за столиком сидят две немочки без кавалеров. Значит, тоже вышли на охоту. Одна из них очень хорошенькая. На ловца и зверь бежит. Заметив мой взгляд, хорошенькая немочка тоже смотрит на меня. И глаз не отводит, словно приглашает. Я подхожу и приглашаю ее на танец. Она отрицательно качает головой, но улыбается мне так, словно она меня знает. Потом с той же странной улыбкой очень спокойно говорит: - Знаете, в вашем положении лучше не заводить знакомства с незнакомыми дамами. - А откуда вы знаете мое положение? - говорю я и сажусь рядом с нею. - Да вот, знаю... - загадочно улыбается незнакомка. Вблизи немочка еще лучше, чем издали. И не только личико, но и фигурка очаровательная. И очень хорошо одета. Девочка первый сорт. Даже не просто девочка, а настоящая молодая дама. - Хорошо, если вы знаете мое положение, так скажите, как меня зовут, - говорю я. Незнакомка спокойно называет мое имя. - А, может быть, вы и мой адрес знаете? - Да, знаю... Лориштрассе, 22. Что за черт? Я её не знаю, а она даже мой адрес знает!? Может быть, когда-нибудь с пьяных глаз я возил ее к себе - и потом забыл. У меня такое бывало. Правда, я забывал только имена, но не лица. И такую хорошенькую не забудешь. Нет, я определенно вижу ее в первый раз. - Ну, раз вы даже мой адрес знаете, - говорю я, - так поехали сразу ко мне. - Нет, - укоризненно качает головой незнакомка. - И рекомендую вам быть поосторожнее. - Но, скажите, в чем дело? - Если я поеду к вам, то вам будет плохо... - Почему? - А если я скажу почему, то мне будет плохо, - уже без улыбки говорит незнакомка. - До свиданья... И перемените ваш охотничий маршрут. Попахивает какой-то разведочкой. И тут не поймешь, кто за кем охотится. Я беру ее руку и целую ее теплую ладонь. Тогда я не обратил на это внимания. У меня были случаи и похуже. Ведь я на переднем крае психологической войны. А на войне как на войне. Но теперь дело выглядело немножко иначе. Советская разведка начала охотиться за мной сразу после инцидента со Славиком. Почему? Вот еще один забавный случай. Сумасшедший случай. Моим заместителем председателя ЦОПЭ был Миша Дзюба. А у него - жена-немка Сюзанна. И вот эта Сюзанна вдруг сошла с ума: пыталась покончить самоубийством и ее засунули в сумасшедший дом. Потом Сюзанна вызванивает мне из сумасшедшего дома по служебному телефону, угрожает, что с Мишей она разведется да и всем нам покажет, где раки зимуют. В общем, сумасшедшая. Просидела она в сумасшедшем доме месяца три-четыре. Подкрутили ей гайки в голове и выпустили. Вскоре к ней приехала в гости мать, немка из советской зоны. Вообще-то советские власти такие пропуска не дают. Но ей почему-то дали. Хотя власти прекрасно знают, что она едет к дочке, которая сбежала на Запад вместе с советским офицером Мишей Дзюбой, который теперь работает в ЦОПЭ, то есть в американской разведке. Потом Миша уехал на несколько дней в командировку. А вечером у меня в квартире звонок в дверь. Открываю - на пороге стоит Сюзанна в роскошной меховой шубе. - Что такое? - говорю я. - Я к тебе пришла. - Вижу. А зачем? - Поговорить нужно. По важным делам. Сюзанна расхаживает по комнате, не снимая манто. Обычно она ходит в старой поддевке, а тут вдруг роскошное манто. - Откуда у тебя эта шуба? - спрашиваю я. - Это мамина шуба. Нравится? - она поворачивается, как модель, распахивает шубу и я вижу, что она... совершенно голая. Надела шубу прямо на голое тело. Как Марика Рёкк в "Женщине моих грез". - Знаешь, Сюзанна, иди-ка ты лучше домой. - Не пойду! - и глаза злые-презлые. - Что ты меня за волосы выкинешь? Так я кричать буду. - А что ты хочешь? - Я с тобой спать хочу... Что делать с этой сумасшедшей? Видно, у нее в голове опять гайки раскрутились. И хочет меня изнасиловать. Обозлился я, налил себе стакан коньяку, сижу и думаю: "Что делать с этой дурой? Если выкинуть ее, так еще действительно крик подымет. А она голая. Сбегутся люди - и попаду я в историю". А Сюзанна меня провоцирует: - Так ты что, может быть, не можешь? - и опять распахивает свое манто и показывает все свои прелести, чтобы соблазнить меня. А она, откровенно говоря, не очень-то аппетитная. Рожала. Складки на животе. И груди-то уже не то, что надо. - Погоди, я тебе покажу, как я не могу, - говорю я и потягиваю коньяк. Как говорится, заливаю глаза. Чтоб не было противно на нее смотреть. Может быть, советская разведка послала ее мать с каким-нибудь заданием? А мать настропалила Сюзанну. Но чего они хотят? - Дай мне выпить, - просит Сюзанна. - Тебе нельзя. Ты и так сумасшедшая. - Это ты сам сумасшедший. Я вам всем покажу, где раки зимуют. Допил я коньяк и говорю: - Ладно. Черт с тобой, ложись. Теперь я тебе покажу, где раки зимуют. Забавно, что даже в постели в глазах Сюзанны не было ничего, кроме злости. Психические болезни часто порождают злобу. И все это штуки психосексуальные. Такая психически больная женщина первым делом начинает угрожать мужу разводом или изменяет ему с кем ни попадя. Утром, когда Сюзанна уходила, я говорю: - Ну, как - понравилось? - Ничего. Но я ожидала другого. -Что? - Это секрет... Но ты, кажется, единственный нормальный человек в этом проклятом ЦОПЭ. - А ты что - уже со всем ЦОПЭ переспала? - Нет. Я это и так вижу. Я хоть и была в сумасшедшем доме, но зато я вижу то, чего ты не видишь. Так или иначе, но если советская разведка послала Сюзанну с каким-то заданием, то я свой долг перед родиной выполнил. Раньше Миша говорил, что Сюзанна немка. А когда она попала в сумасшедший дом, он признался, что она полуеврейка, и что её сестра уже много лет сидит в сумасшедшем доме. Так, так... Сначала полусумасшедшая еврейка Кристина. А теперь сумасшедшая полуеврейка Сюзанна. И все они почему-то скрывают, что они еврейки. Подведем итог. История со Славиком была в феврале. Следом за этим три истории: с рыболовами, с незнакомкой и с Сюзанной. Потом еще присылали моего бывшего шофера с попыткой шантажа и так далее. Наступление шло по всем фронтам. В сентябре я уехал в Америку. И сразу же после моего отъезда громкое дело - мюнхенская полиция арестовала с поличными группу советских агентов, засланных из Восточной Германии, которым было поручено похитить трех человек: меня, полковника Позднякова и Кронзаса. Дело было серьезное и об этом даже писали в газетах. Это не те бомбы, которые НТС подкладывает сам себе ради саморекламы. Полиция захватила автомашину из советской зоны, оружие, специальные шприцы для усыпления. Почему хотели похитить меня, это я, допустим, понимаю. Но почему Позднякова и Кронзаса? Тут я вспоминаю то, чего не знает никто: как они приглашали меня на рыбалку. Ночь, луна, ящик водки - и рядом советская граница. А я в качестве рыбки. Но рыбка не клюнула. Похоже, что похищение обоих рыболовов было только маскировкой, чтобы таким путем отозвать назад двух засыпавшихся советских агентов, которые уже были у американцев в черном списке. В Берлине, где я частенько бывал, было четыре оккупационных сектора и четыре разведки. Считалось, что только глупый агент работает на одну сторону, поумней - на две, еще умней - на три, а самый умный агент работает на все четыре стороны. Как почтальон. И все четыре разведки это знают: хоть что-то да принесет. А мне так надоели всякие разведки, двойные агенты и доносы, что я никому и ничего не говорил - ни о деле со Славиком, ни о подозрительном приглашении на рыбалку. Но теперь все упиралось в моего комиссара Алёшу. Когда Славик с перепоя перепутал меня с Алёшей, я пожалел его и сделал вид, что этого как бы не было. Но Славик из предосторожности, видимо, сказал об этом Алёше. Ведь они опытные профессиональные разведчики. И Алёша почуял опасность! Ведь если я доложу начальству, что он педераст, то его выгонят из ЦРУ. Тогда Алёша сказал об этом еще кому-то. И сразу же за мной стала охотиться советская разведка. Похоже, что советской разведке было важно убрать меня -чтобы выручить моего комиссара Алёшу, за которым тянется длинный хвост погибших НТСовских парашютистов. Итак, похоже, что мой комиссар Алёша Мильруд работает на две стороны. Похоже, что Алёша не только педераст, но и двойной агент. Я бросил работу в разведке, вышел из игры. А теперь такое дело... Что делать? Белка пожила у меня в комнате несколько дней, но упорно не хотела становиться кошкой. Шипит на меня да еще и зубы скалит. И пришлось выпустить ее в окошко. Моя политическая карьера началась случайно. Ведь почти все в жизни - это сочетание наших собственных поступков и случайностей. Нужно только ловить случай за хвост. Отрывки из моей книги "Берлинский Кремль" печатались в "Посеве" и поэтому меня пригласили на съезд НТС во Франкфурте. И бегает там этакая дамочка, похожая на арабскую лошадку. Она не то гость, не то наблюдатель от оккупационных властей. Потом арабская лошадка подскакивает ко мне: - Я Ирина Финкенауэр. Я читала ваши отрывки в "Посеве". Хотите, я переведу вашу книгу на немецкий? - Но у меня нет ни издателя, ни денег, ни гарантий. - Ничего, ничего. Присылайте манускрипт. Вот мой адрес, - и арабская лошадка ускакала. "Какая-нибудь псишка, - подумал я, - или переводить не умеет, или бросит на пятой странице". Потом с молниеносной быстротой получаю от Ирины толстый пакет - первые сто страниц перевода. Читаю и удивляюсь - да ведь перевод лучше оригинала! Так быстро - и так хорошо! Она и работает, как арабская лошадка. Оказывается, она главная переводчица "Ост-проблеме" -главного немецко-американского журнала по восточным делам. Приложена записка летящим почерком "Работаю по ночам, при луне..." Плохо с этим переводом было только одно: пока Ирина переводила, она влюбилась в героя книги. И чтобы она не бросила перевод посредине, мне нужно было... Но зато перевод получился лучше оригинала. Потом мне повезло с издателем. Однажды я делал доклад для студентов Кельнского университета. По линии Общества русско-немецкой дружбы. Зачем, думаю, я буду выдумывать им что-то новое, когда все самое существенное сказано в моей книге? И перевод Ирины Финкенауэр гораздо лучше, чем мой собственный немецкий язык. Поэтому я взял и полтора часа просто читал отрывки из моей книги. В передних рядах сидят отцы города и какие-то дяди из немецкого правительства. После доклада один из них подходит ко мне и говорит, что он из Министерства по общегерманским вопросам, которое теперь заменяет у них министерство пропаганды: - Вот вам адрес издательства. Поезжайте туда завтра. Я позвоню им утром - и заказываю у них 10 000 ваших книг, - дядя смеется. - Они возьмут не глядя. Так оно и получилось. Надо сказать, что мне дико повезло. Тогда "Посев" не просунул ни одной из своих книг в иностранные издательства. А у меня немецкое издание вышло раньше, чем русское издание книги - в том же "Посеве". И еще мне повезло с предисловием к "Берлинскому Кремлю". Я был хорошо знаком с правящим бургомистром Западного Берлина проф. Рейтером, который был почетным председателем Общества русско-немецкой дружбы. При канцлере Аденауэре он был главой социал-демократической оппозиции. А это означало, что если Аденауэр уйдет, то придет Рейтер, второй человек в государстве. Но Рейтер человек занятой. Поэтому я послал типографские оттиски "Кремля" его жене, попросил ее почитать, рассказать мужу - и чтобы он черкнул пару строк предисловия. Получаю я от Рейтера письмо, где он величает меня "полковником", хотя по книге я только майор. У немцев такая привычка: они смотрят на человека и, в зависимости от впечатления, величают его просто "герром" или "доктором", или "полковником". Так вот и Рейтер произвел меня в "полковники". К письму приложено большое и хорошее предисловие на пяти страницах. Когда мой издатель, рядовой социал-демократ, увидел предисловие за подписью своего вождя проф. Рейтера, он всплеснул руками: - Боже мой, как вы это сделали? Немецкое издание пошло хорошо - 130 000 экземпляров. Казалось бы, боевик. Но это только кажется. На самом деле настоящее коммерческое издание только 5.000, а 125.000 -это дешевое карманное издание для бесплатного распространения в Восточной Германии. Трюки пропаганды. За это карманное издание я получал 1,5 пфеннига с книги. Пойду пообедать в дешевую забегаловку - и проем 300 книг. Потом вышло русское издание книги в "Посеве", за которое я получил что-то около 400 марок - месячное жалование рабочего. И рабочий получает деньги сразу, а я получил только через 4 года. Да еще "Посев" обиделся, что я напоминаю им о деньгах. Думают, что я разбогател на немецком издании. Кстати, русское издание в "Посеве" было сделано отвратительно: ни технического редактора, ни правщика, ни корректора. К моим собственным ошибкам /я ведь не писатель, а инженер - и советские инженеры не слишком грамотны/ Добавили еще свои типографские опечатки. И мелкий шрифт петит - все из тех же соображений, для карманного выпуска, Для засылки "на Восток". Наверно, чтобы портить глаза советским солдатам. Это была самая неряшливая книга в издательстве "Посев", но разошлась она быстрее всех. Если кто заметит эти недостатки во 2-м издании под названием "Крылья холопа", которые были изданы офсетом, фотопутем, то благодарите за это "Посев". За французское издание я получил только аванс в 100 марок - и это все. Издатель оказался жуликом и прогорел. Но лучше всего было югославское издание. Однажды вечером приходит ко мне какой-то югослав, говорит, что "они" хотят издать мою книгу в Югославии, но валюты у них нет и платить они могут только... Он достает из пузатого портфеля литровую бутылку сливовицы... Но будут платить мне гонорар-сливовиц хоть вагонами, хоть купайся в нем. Больше я этого югослава не видел. Книжка в Югославии вышла, но я её тоже не видел. Даже авторского экземпляра не получил. А весь гонорар - та самая бутылка сливовицы, которую он мне оставил. К тому же эта сливовица оказалась хуже самогона. Сначала я даже подумал: "А, может, это отрава?". Немножко лучше английское и американское издания. Потом "Ридерс Дайджест" - 3500 долларов. И, наконец, контракт на кино - еще 3500 долларов. Но по тогдашним законам эти деньги были заморожены в США. Если у кого зачешутся руки писать книги, то я не рекомендую. Я писал "Кремль" 2 года - и заработал как рабочий за 2 года. Да с растяжкой платежей на 5 лет. Да все это еще зависит от игры случая. А писать так, как я, может каждый школьник, который получал в школе "отлично" по литературе. Просто моя учительница не ошибалась, когда ставила мне "отлично". И еще одно: тут нужно 10 % способности - и 90 % работоспособности. В общем, денег от моей книги было мало, но зато много шума. И этот шум сбил с толку моего комиссара Алёшу. Комиссары любят держать своих командиров под контролем. Вот Алёша и вообразил, что у меня бешеные деньги, что я тайный миллионер и что я выйду из-под его контроля. Знаете, контроль рублем. Кроме того Алёшу еще глодала самая обычная зависть. Раньше Алёша всегда уверял меня: - Гриша, помни, что я твой лучший друг! „А теперь, вместо того, чтобы радоваться моему успеху, который заодно и успех ЦОПЭ, Алёша вдруг начал отпускать мне шпильки: - Знаешь, Гриша, незаменимых людей нет... Мне это надоело и однажды, когда он опять отпустил такую шпильку, я ему и говорю: - Хорошо, Алёша, это очень кстати. Мне как раз нужно ехать в Париж - писать сценарий для кино. Так вот - я беру творческий отпуск. С завтрашнего дня. А тогда мы как раз подготавливали большой митинг в Берлине - в связи с конференцией Большой Четверки, министров иностранных дел четырех великих держав. Поскольку в Берлине роздали бесплатно 100 000 экземпляров моего "Берлинского Кремля", то меня там хорошо знают. И поэтому главную роль на этом митинге должен играть я. Тут мой комиссар Алёша завертелся, как бес на сковородке: - Погоди, Гриша, давай сначала сделаем митинг, а потом ты бери свой отпуск. - Нет, Алёша, ведь ты же говоришь, что незаменимых людей нет. Ну, вот и заменяй меня - выступай сам. И на следующий день я на работу не пришел. Когда создавалось ЦОПЭ, на учредительной конференции я заявил: "Мы, новейшие эмигранты, готовы сотрудничать со всеми, кроме марксистов". И этим я загубил мою политическую карьеру. Оказывается, в США в русских политических кругах главную роль играют марксисты. А поскольку почти все эти марксисты евреи - Абрамович, Шварц и К° - то они моментально наклеили мне ярлык антисемита. По киноконтракту я должен быть сосценаристом, техническим консультантом и, может быть, играть какую-то роль, что покажут пробы. Приезжает ко мне мой сосценарист американский еврей Виктор Викас. Очень милый молодой человек. Но ему уже накапали, что я не только антимарксист, но и антисемит. А все это кино делают евреи из Голливуда. В результате меня отовсюду повысадили. А на мое место взяли еврея Бориса Оршанского с радио "Свобода". Так евреи сами делают антисемитов. А потом жалуются на антисемитизм. Тем временем я уже взял себе творческий отпуск и провожу его с очаровательной немочкой Траудель. Загораю с ней на пляже. А мой комиссар Алёша мечется, как рыба, когда она мечет икру. Из Берлина телеграмма: "Без Климова бесполезно тчк". А из Вашингтона его бомбят запросами по телетайпу, почему это в самое горячее время Климов вдруг забастовал. Но Алёша недаром еврей, который умудрился работать в СД и Гестапо. И чтобы как-то выкрутиться, Алёша "мечет" в Вашингтон такую "икру": - Да, знаете, Климов обижается, что его не пускают в Америку... Действительно, хотя я работал для американцев, и даже в разведке, и даже начальником спецпроекта, но в Америку меня не пускали. Левая рука не знает, что делает правая. Идиотство. Из Вашингтона отвечают: - Скажите Климову, что его пускают в Америку. Мы все устроим. Только чтобы возобновил работу. Я ничего этого не знаю, а мой комиссар Алёша приходит ко мне и сияет: - Гриша, поздравляю! - С чем? - С эмиграцией в Америку! - Как так? - Джентльменское соглашение. Тебе все устроят. Только чтобы ты вернулся на работу. А сразу после этого митинга -в Америку. По специальной визе, - Алёша ухмыляется, - для заслуженных агентов. - А как насчет того, что незаменимых людей нет? - Ах, Гриша, брось. Ведь это я тебе эмиграцию устроил. И помни, что я твой лучший друг. Мне уже надоело загорать на пляже с Траудель. А тут такое джентльменское соглашение. И я взялся за работу - вставлять палки в колеса Большой Четверки. Митинг прошел великолепно. После митинга мой комиссар Алёша приходит ко мне, потирает руки и аж подпрыгивает от удовольствия: - Знаешь, почти одновременно с нашим митингом немцы устроили в Берлине митинг, где выступал сам канцлер Аденауэр. Но мы собрали больше народа, чем Аденауэр! Немцы обиделись и заявили протест американскому командованию. А из Вашингтона нам поздравление. Вот мы... - Мы пахали, - киваю я, - сказала муха, сидя на быке. Секрет этого успеха был очень прост. В Берлине роздали бесплатно 100 000 моих книг. Вот людям и хотелось посмотреть на автора - тоже бесплатно. Вскоре после этого я улетел в Америку, получил статус иммигранта и вернулся в Мюнхен. Через год я окончательно осел в Америке. Однажды в Вашингтоне я разговорился с моим бывшим шефом из ЦРУ Александром Сергеевичем Александером, который был также и Алёшиным шефом. И он случайно говорит: - Ведь вы тогда забастовали, так как вас не пускали в Америку... - Чушь! Кто это говорил? - Алёша. - Значит, Алёша врет. Просто у меня с ним были личные трения. Например, из-за бездельника и алкоголика Кронзаса. - Но ведь вы сами взяли Кронзаса на работу в ЦОПЭ... - Я-я?! Ничего подобного. Я от Кронзаса категорически отказывался. Но Алёша навязал его мне, говоря, что это приказ Вашингтона. - Хм, а нам Алёша рапортовал наоборот. - Значит, Алёша все врет. И таким же путем Алёша всунул Кронзаса на вербовку парашютистов, которые все погибли. А что он вам рапортовал? Шеф открыл рот... и закрыл. Дело зашло слишком далеко. Если пострадает Алёша, то пострадает и его шеф. И это дело лучше замять. Из дальнейшего разговора выяснилась своеобразная схема Алёшиной работы: мне он говорил одно, а в Вашингтон рапортовал как раз наоборот. И это во многих важных случаях. И одновременно уверял меня: - Гриша, ведь я твой лучший друг. Все дело в чрезвычайной секретности работы ЦРУ, где ТРУДНО что-то проверить. О ЦРУ в Вашингтоне говорят: "У них работа такая секретная, что они сами не знают, что они делают". Вот так получалось и в деле с Алёшей. Пописываю я мой роман о гомо совьетикус, покуриваю трубку и анализирую. Алёша патологически двуличен и лжив. Это характерно для некоторых гомо. По формуле Фрейда: больная психика всегда связана с больным полом. И наоборот: если в штанах беспорядок, то и в голове тоже. Алёшина лживость граничит с легкой шизофренией, с расщеплением личности. Отсюда двуличие. Своего рода оборотень. Такие лгут и сами верят своей лжи. Мой роман называется "Имя мое легион". Так ответили Христу бесы, когда он изгонял их из бесноватого. И в оборотне Алёше тоже сидят бесы. Ну, что ж, включим Алёшу в этот "Легион". Пусть будет героем моего романа. Зачем высасывать из пальца, когда я могу списать с жизни. Но тогда нужно присмотреться к Алёше более подробно. До 1941 года Алёша жил в Риге, где его отец Михаил Мильруд был редактором газеты "Сегодня", которая была сходна с "Новым русским словом". Когда советы захватили Ригу в 1940 году, они сослали отца Мильруда в Сибирь. Говорят, что арестовали его за масонство. Но советы должны были знать, что масонство это штука наследственная и что Алёша тоже такой. И это открывало советской разведке возможности взять Алёшу на крючок. Сами масоны называют себя гуманистами, а другие называют их сатанистами. В Библии говорится, что дьявол - это лжец и Отец лжи. А у масонов есть такой странный лозунг: "Наша правда - ложь и наша ложь - правда". И Алёша страшно двуличен и лжив. Забавно! Отец Алёши еврей-выкрест. Казалось бы, хороший еврей. Но зачем он полез в масонство? Мать Алёши урожденная Анна Степановна Иванченко. Казалось бы, русская. Но она караимка, из евреев-староверов Моисеева завета, которые молятся не на Талмуд, а на Пятикнижие Моисея. Так или иначе, но по крови Алёша чистокровный еврей. В советском газете "Голос Родины" № 13/515/ читаем следующее; "...карьера Мильруда началась в 1941 году, когда фашисты оккупировали Ригу. Уже на другой день он пришел в гестапо со списком нескольких сот евреев, не успевших эвакуироваться. Преданные им соплеменники погибли все до единого. Этой ценой Мильруд купил себе жизнь и доход-ное местечко платного осведомителя". Тогда становится понятным, каким образом еврей Алёша всю войну преспокойно работал в Берлине в учреждениях под кодом "Цеппелин" и "Винета", то есть в отделе пропаганды СД и гестапо. Это действительно оборотень. Гомосексуалистам запрещено работать в ЦРУ не только из-за возможности шантажа, но и по целому ряду других причин. Считается, что они вообще неблагонадежны. Как только в прессе вопли о каком-нибудь крупном предательстве или шпионаже, вслед за этим выясняется, что это педерасты. Например, нашумевшее дело Берджеса и Маклина. Два крупных английских дипломата, имевшие доступ к атомным секретам не только Англии, но и США. Долгое время они были советскими шпионами и передавали все доступные им атомные тайны в Москву. Когда же возникла опасность их разоблачения и ареста, они сбежали в СССР. Вслед за этим выясняется, что они оба гомо. А предупредил их об опасности ареста третий гомо, крупный работник английской разведки Ким Филби, который тоже был советским агентом и позже тоже сбежал в Москву. Вся эта шайка предателей снюхалась давно, когда они были студентами и членами марксистской ячейки гомосексуалистов в Кембриджском университете. Тогда они называли себя "апостолами" новой веры. А вербовкой этих "апостолов" в советские шпионы занимался опытный советский агент Самуил Коган. (НРСлово -14.12.1979.) Хотя Маклин и Филби были гомо, но оба они были женаты и имели детей. То есть как бы двуполые. Оборотни. И первая жена оборотня Филби была еврейка, а его вторая жена была на 10 лет старше его. Матерный комплекс. Или громкое дело шпионов Митчела и Мартина. Они служили в сверхсекретном Национальном агентстве безопасности в Вашингтоне, оказались советскими агентами и сбежали в СССР с важными секретами. Тут даже президент Эйзенхауэр не выдержал и заявил, что таких предателей нужно стрелять на месте. А потом выясняется, что и они тоже гомо. Никакого шантажа во всех этих случаях не было. Они стали предателями добровольно. В чем же дело? А дело в особенностях психики некоторых гомо. Гомосекс частенько связан с садизмом и мазохизмом, откуда проистекают комплексы разрушения и саморазрушения, и еще целая куча всяких комплексов, где сам черт ногу сломит. В общем, комплекс Иуды. А теперь подведем под дело оборотня Алёши теоретическую базу. Вот я беру свеженькую книгу швейцарского писателя и философа Дени де Ружмона "Доля дьявола", обзор дьявольского в современном обществе, Нью-Йорк, 1956. И там сообщается, что дьявол - это пятая колонна всех веков и народов. Пятая колонна - это предатели. А дьявол - это вырождение и вырожденцы, где главную роль играют гомо. Казалось бы, ясно. Но... Но и эта книга тоже засекречена, тоже написана своего рода философским шифром. Более подробно автор ничего не объясняет. Почему? Да потому, что автор сам "такой", кандидат, сочувствующий или попутчик этого легиона. Сделал шаг вперед, а потом два назад. В молодости Дени был вождем движения "персоналистов" во Франции, тоже лез в апостолы. И для меня этого достаточно, чтобы знать, кто он такой. Кстати, наши солидаристы - это тоже персоналисты. Наружу солидаристы, а внутри персоналисты - теория элиты, вождизм, избранные, в общем, тоже апостолы. Но почему же дьявол - это пятая колонна всех веков и народов? Я листаю уже известную книгу католического прелата Монтегю Саммерса "История колдовства и демонологии". В предисловии к ней дается литургия для изгнания бесов из одержимых, и там такая характеристика дьявола: "...враг рода человеческого, причина смерти, вор жизни...." Ага, вот интересно: "... РАЗРУШИТЕЛЬ ПРАВОСУДИЯ!.. " Дальше: "...источник зла, корень пороков, совратитель людей..." Да, вот оно: "...ПРЕДАТЕЛЬ НАРОДОВ..." То есть опять пятая колонна! Ну, и всякие там еще мелочи: "...источник ревности, при-чина жадности..." Знаем, это комплекс Скупого Рыцаря, делающий банкиров. Дальше: "...причина раздоров, поставщик горестей..." Да, монахи свое дело знают. Хорошо сказано. Итак, дьявол - пятая колонна и предатель народов. Вот и мой оборотень Алёша из этого легиона. Он своего рода двуполый. А двуполые люди - двуличные люди. Душевно неуравновешенный. А чтобы замаскироваться, уверял меня, что он мой лучший друг. Фальшивый друг. Друг с камнем за пазухой. Я не из тех следователей, которые бьют подследственного по зубам. Я веду следствие по делу Алёши культурненько -философия, религия, психология. Ладно, я употреблю Алёшу для моего романа о гомо совьетикус. Это мое личное дело. Но Алёша так любил распинаться о гражданском долге. И как же мне быть с делом парашютистов? Ведь мой гражданский долг выяснить это дело. Ах, да, чуть не забыл. Как-то мы были с моим комиссаром Алёшей на медицинском осмотре. И у Алёши на боку огромное черное пятно. Величиной с самовар. Начинается под мышкой и уходит под трусики. Собственно, весь бок черный. И черней, чем у негра - абсолютно черный. Как вакса. Значит, у Алёши то, что в темные времена средневековья называлось печатью дьявола. И тогда Алёша определенно попал бы на костер святейшей инквизиции. Конечно, в наше просвещенное время это ничего не значит. Просто так, родимое пятно, пигментация. Но интересно, как это совпадает. У моей бывшей идеальной невесты Наташи Мейер-Мейерович такая штука была на подбородке - и вырезана. А у моего комиссара Алёши такое же пятно на боку, но таких размеров, что это уже не вырежешь. Она полуеврейка, а он еврей. И оба они гомо. Печать дьявола. А дальше по формуле: враг рода человеческого, причина смерти, вор жизни, источник зла, корень пороков, поставщик горестей и так далее. Да, ничто не ново под Луной. |
||
|