Слова через край

Литература

Слова через край

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Алексей СОМОВ

Родился в 1976 г. Окончил технический вуз. Был участником нескольких панк-групп. Работал художником-оформителем в кинотеатре, охранником, преподавателем информатики, инженером по маркетингу, дизайнером наружной рекламы, верстальщиком, выпускающим редактором газеты. Публиковался в журналах и альманахах: «Дети Ра», «Воздух», «Крещатик», «Урал», «Луч», «День и ночь» и др.

***

Кому – бесстыдная весна,

кому-то песенка шальная,

Кому-то весточка из сна:

«Я умерла, а ты как знаешь».

И только ветер простонал

да закачалися деревья,

как забухавший Пастернак

в обнимку с Анною Андревной.

Ты кончилась, а я живу,

зачем живу – и сам не знаю,

а всё как будто наяву,

и снова песенка дурная

поёт, поёт, звенит, звенит,

бесстыдно перепутав даты,

а в небе радуга стоит,

а в горле – мёртвый команданте.

Однажды, ядерной весной,

мы все вернёмся, как очнёмся,

в горячий город, свой не свой,

и мы начнём, и мы начнёмся.

Скребут совки, картавит лёд,

шипят авто, плюются шины.

а в небе радио поёт

про то, что все мы где-то живы.

***                                                                                                                               

Вот такая это небыль,

вот такая это блажь.

Улетает шарик в небо –

тише, маленький, не плачь.

Он резиново-атласный

над тобой  и надо мной –

синий-синий, прямо красный,

небывалый, надувной.

От любви и от простуды,

обрывая провода,

ты лети скорей отсюда,

никуда и навсегда,

выше рюмочных и чайных

и кромешных мелочей,

обстоятельств чрезвычайных

и свидетелей случайных –

Бог признает, Бог признает,

Бог признает, кто и чей.

Если веруешь, так веруй,

улетая, улетай.

В стратосферу, в стратосферу,

прямо в космос, прямо в рай.

Вот какая это небыль,

вот какая это блажь.

Улетает мальчик в небо.

Улетаешь, так не плачь.

Над снегами, над песками,

над чудесною страной –

ты лети, я отпускаю,

воздушарик надувной.

Выше голубей и чаек,

мусоров и попрошаек,

новостроек обветшалых,

сонных взглядов из-за штор –

ты лети, воздушный шарик,

Бог поймает, если что.

***

Зима как расплата, зима как ответ

по прочным понятиям

спящих кварталов.

Да только и слов-то за пазухой нет –

так странно,

а раньше как будто  хватало.

А раньше хватало и слов через край,

и силы, и славы – по самые звёзды.

Пробьётся нечаянная искра –

и карточный домик взлетает на воздух.

И – голое поле, где выдох и вдох

нарезаны ветром на равные доли.

Звериная тяга, внимательный ток –

так что же случилось,

скажи, ради боли?

...Не надо, не стоит,

не трожь, не замай –

декабрь успокоит, январь утрамбует.

Зима как осечка. Зима как зима,

да только вот снега не будет.

Не будет.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Закрываются глаза окраин.

Ангел держит свечку в вышине.

И шуршит-порхает на экране

яркий телевизионный снег.

В вышине – то вспыхнет,

то померкнет –

самолёт ползёт сквозь облака,

сквозь грозу и радиопомехи,

словно сквозь опущенные веки,

словно сквозь дремучие века.

Спят антенны, провода и мачты.

Гоблины. Пейзане. Короли.

Всё мертво на сотни тысяч ли.

Что же ты не спишь,

мой бледный мальчик,

там, под слоем тлеющей земли?

Никуда не выйти нам из дома.

Посмотри на ржавый потолок –

вот звезда Тюрьмы, звезда Содома,

а над ней – звезда Чертополох.

Усажу тебя, как куклу, в угол,

сказочкой нелепой рассмешу,

только б ты не слышал через вьюгу

этот белый, белый-белый шум.

Расскажу про тридцать три печали,

муравьиный яд и ведьмин плач.

Как стонали, поводя плечами,

страшными далёкими ночами

линии электропередач.

А по корневищам и траншеям,

сторонясь нечаянной молвы,

по костям, по вывернутым шеям

шли скупые мёртвые волхвы.

Мучились от голода и жажды,

табачок ссыпали на ладонь,

тишиной божились. И однажды

забрели в наш неприютный дом.

Сны перебирали, словно ветошь,

пили, на зуб пробовали швы.

Просидели за столом до света,

а со светом – встали и ушли.

Шли тайгою, плакали и пели,

жрали дикий мёд и черемшу.

Слушали бел-белый, белый, белый,

белый, белый, белый-белый шум.

Спи, мой кареглазый цесаревич –

там, в стране красивых белых пчёл,

больше не растёшь и не стареешь,

не грустишь ни капли ни о чём.

Ведь пока мелькает на экране

мёрзлый телевизионный прах –

ангел Пустоты стоит у края,

держит свечку на семи ветрах.

САРАПУЛ, Удмуртия

Прокомментироватьgt;gt;gt;

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: