"Разведчик Четвертого прапора" - читать интересную книгу автора (Дубинин Николай)

На остальных махнул рукой: можно убрать.
Конвоиры отвели отобранных в сторону. Остальных, угрожая автоматами,
загнали в блок. Вася встревоженно наблюдал за немцами, стараясь понять, что
все это значит.
Приглядываясь оценивающе, немец в штатском еще несколько раз прошелся
вдоль строя. Потом спросил через переводчика:
- Умеют ли русские ухаживать за лошадьми?
Лица заключенных посветлели.
- Да...
- Да...
- Да...
Вася не знал, что ответить. У его отца не было лошади. Но он заметил,
что в число выбранных попал и Философенко. Решил поступить, как он.
Философенко [56] сказал:
-  Да.
Немцы переписали номера отобранных, приказали взять вещи. Потом увели
всю группу на вокзал, закрыли в товарном вагоне и повезли.


15

27 июля 1944 года советские войска освободили Львов. Вслед за этим -
Перемышль, Раву Русскую...
А Васю Безвершука судьба второй раз угоняла дальше от фронта. Вагон с
пленными, которых выбрал толстый немец, катился и катился. Хлеб им давали
уже три раза в день. Приносили "кофе". На одной станции солдаты подтащили к
вагону бак прокисшей лапши. Осталась на какой-то кухне.
Ах, как ели эту лапшу замученные и изголодавшиеся обитатели вагона!
Когда наелись и, опьянев от сытости, откинулись на шершавые доски,
кто-то радостно и изумленно сказал:
- А ведь живы!
- Живы пока, - подтвердил Философенко.
Сидевший у одна худой парень лет двадцати пяти взмахнул рукой и сделал
вид, будто поймал муху. Он поднес руку к уху и стал слушать.
- Жу... жу... жужжит, - удивился он. - Попалась и жужжит. Просит:
"Пу... пу-сти, чел'эк".
Это был старый эстрадный номер. Подгулявший муж возвращается домой и
куражится над мухой. Его встречает маленькая разгневанная жена - тоже муха в
сравнении с ним. И вот он уже вздыхает:
- Жу-жжишь? Жуж-жи. Муха сильнее человека...
У артиста была неровно остриженная голова на длинной и худой шее.
Торчали в стороны большие бледные уши. А в глазах плясали чертики. Как будто
не вагон с колючей проволокой на окнах, не немецкая неволя, а доброе
довоенное время, смотр самодеятельности, сцена [57] клуба. И когда кончил
он - какой дружный смех, какие аплодисменты грянули в вагоне!
Смеялся Философенко. Смеялся отекший от голода пожилой Солонников.
Смеялся всегда замкнутый и молчаливый мужчина с усами, поступивший в лагерь
недавно. Смеялся сосед Васи - молодой киргиз Максим аз Джалал-Абадской
области, с которым они успели уже подружиться. Смеялись все.
Только помешанный бухгалтер, на которого немец позарился, видимо, из-за