"Очерк истории психоанализа" - читать интересную книгу автора (Фрейд Зигмунд)

можно было бы заставить этих здоровых заняться научно-объективной проверкой
учения, и разрешение этого вопроса поневоле пришлось предоставить времени. В
истории наук нередко можно убедиться в том, что тот самый метод лечения,
который сначала вызывал только возражения, спустя некоторое время встречал
общее признание, хотя не было приведено никаких новых доказательств в его
пользу.
Но, конечно, странно было бы ожидать, чтобы в эти годы, когда я был
единственным представителем психоанализа, во мне развилось особенное
почтение к суждениям света или склонность к интеллектуальной уступчивости.

2

С 1902 г. вокруг меня собралось несколько молодых врачей с определенным
намерением изучать психоанализ, применять его на практике и распространять.
Толчок к этому дал один коллега, испытавший на самом себе действие
аналитической терапии. У меня собирались в определенные вечера, вели в
установленном порядке дискуссии, старались разобраться в казавшейся странной
новой области исследования и разбудить интерес к ней. Однажды к нам явился
молодой человек, окончивший ремесленное училище, с рукописью, изобличавшей
необыкновенное понимание психоанализа. Мы побудили его пройти гимназический
курс, поступить в университет и посвятить себя неврачебному применению
психоанализа. Маленький научный кружок приобрел таким образом усердного и
надежного секретаря, я же нашел в лице Ранка верного помощника и сотрудника.
Маленький кружок скоро разросся, неоднократно меняясь в своем составе в
течение ближайших лет. В общем могу сознаться, что по богатству и
многообразию дарований людей, он едва ли уступал штабу любого клинического
преподавателя. С самого начала в его состав входили люди, которым суждено
было сыграть позже в истории психоаналитического движения значительную, хотя
и не всегда завидную роль. Но тогда еще нельзя было предвидеть, что будет
дальше. Я имел основание быть довольным и, думаю, сделал все, чтобы передать
другим то, что знал и чему научил меня опыт. Дурным предзнаменованием были
только два факта, благодаря которым кружок, в конце концов, стал мне
внутренне чужд. Мне не удалось водворить между членами его того дружеского
согласия, которое должно царить между людьми, выполняющими одну и ту же
тяжелую работу; и так же мало удалось мне искоренить споры о приоритете, для
которых в условиях совместной работы всегда достаточно повода. Уже в частном
венском психоаналитическом собрании давали о себе знать громадные трудности
обучения практическому применению психоанализа, вызывающие у многих
разногласия. Я сам не осмеливался преподавать еще не готовую технику и не
установившуюся теорию с тем авторитетом, который, вероятно, избавил бы от
многих ошибок и окончательных заблуждений. Если самостоятельность научных
работников, их ранняя независимость от учителя с психологической точки
зрения всегда желательны, то в научном отношении выигрыш получается от этого
только тогда, если они обладают известными личными качествами, к сожалению,
не очень часто встречающимися. Как раз психоанализ требовал долгой и строгой
выдержки и выработки самообладания. Ценя мужество, которое проявили члены
собрания, отдавшись непопулярному и так мало обещающему в будущем делу, я
готов был не обращать внимания на многое, что в ином случае оттолкнуло бы
меня. К тому же кружок объединил не только врачей, но и других образованных
людей, понявших значение психоанализа, - писателей, художников и т. п.