"О психоанализе" - читать интересную книгу автора (Фрейд Зигмунд)

могла молиться ни на одном из известных ей языков, пока ей не пришел в
голову английский детский стих, и она смогла на этом языке думать и
молиться". С воспоминанием этой сцены в гипнозе исчез спастический паралич
правой руки, существовавший с начала болезни, и лечение было окончено.
Когда через несколько лет я стал практиковать брейеровский метод
исследования и лечения среди своих больных, я сделал наблюдения, которые
совершенно совпадали с его опытом. У одной 40-летней дамы был тик, а
именно - особый щелкающий звук, который она производила при всяком
возбуждении, а также и без видимого повода. Этот тик вел свое происхождение
от двух переживаний, общим моментом для которых было решение больной теперь
не производить никакого шума. Несмотря на это решение" как бы из
противоречия, этот звук нарушил тишину однажды, когда она увидела, что ее
больной сын наконец с трудом заснул, и сказала себе, что теперь она должна
сидеть совершенно тихо, чтобы не разбудить его, и в другой раз, когда во
время поездки с ее двумя детьми в грозу лошади испугались и она старалась
избегать всякого шума, чтобы не пугать лошадей еще больше. Я привожу этот
пример вместо многих других, которые опубликованы в "Studien uber Hysterie".
Уважаемые дамы и господа! Если вы разрешите мне обобщение, которое
неизбежно при таком кратком изложении, то мы можем все, что узнали до сих
пор, выразить в формуле: наши истеричные больные страдают воспоминаниями. Их
симптомы являются остатками и символами воспоминаний об известных
(травматических) переживаниях. Сравнение с другими символами воспоминаний в
других областях, пожалуй, позволит нам глубже проникнуть в эту символику.
Ведь памятники и монументы, которыми мы украшаем наши города, представляют
собой такие же символы воспоминаний. Когда вы гуляете по Лондону, то вы
можете видеть невдалеке от одного из громадных вокзалов богато изукрашенную
колонну в готическом стиле, Чаринг-Кросс. Один из древних королей
Плантагенетов в XIII ст., когда препровождал тело своей любимой королевы
Элеоноры в Вестминстер, воздвигал готический крест на каждой из остановок,
где опускали на землю гроб, и Чаринг-Кросс представляет собой последний из
тех памятников, которые должны были сохранить воспоминание об этом печальном
шествии[7 - Скорее позднейшее подражание такому памятнику. Слово "Чаринг"
происходит, по всей вероятности, от слов chere reine (дорогая королева), как
мне сообщи д-р Э. Джонс.]. В другом месте города, недалеко от Лондон-Бридж,
вы видите более современную, ввысь уходящую колонну, которую коротко
называют Монумент (The Monument). Она должна служить напоминанием о великом
пожаре, который в 1666 г. уничтожил большую часть города, начавшись недалеко
от того места, где стоит этот монумент. Эти памятники служат символами
воспоминаний, как истерические симптомы; в этом отношении сравнение вполне
законно. Но что вы скажете о таком лондонском жителе, который и теперь бы
стоял с печалью перед памятником погребения королевы Элеоноры вместо того,
чтобы бежать по своим делам в той спешке, которая требуется современными
условиями работы, или вместо того, чтобы наслаждаться у своей собственной
юной и прекрасной королевы сердца? Или о другом, который перед монументом
будет оплакивать пожар своего любимого города, который с тех пор давно уже
выстроен вновь в еще более блестящем виде? Подобно этим двум непрактичным
лондонцам ведут себя все истерики и невротики, не только потому, что они
вспоминают давно прошедшие болезненные переживания, но и потому, что они еще
аффективно привязаны к ним; они не могут отделаться от прошедшего и ради
него оставляют без внимания действительность и настоящее. Такая фиксация