"На невских равнинах" - читать интересную книгу автора (Кочетов Всеволод Анисимович)

зубов, надеясь улучить момент, чтобы ударить клювом в затылок.
Сквозь смотровые щели в броне Зина видела, как краснофлотцы быстро
работали возле зенитных орудий на площадках. Щелкали замки, гремели
выстрелы, гильзы со звоном вылетали на рубчатый железный пол и дымились.
Кто-то упал, должно быть раненый; его заменил другой моряк.
Наконец самолеты отстали, все стихло, только стучали колеса и тяжело
пыхтел паровоз, преодолевая подъем.
- Ну, вот и все. - Зина с облегчением опустилась на ящик и погладила по
голове примолкшего Васю. - Прогнали их. А ты испугался?
- Я фашистов не боюсь, - ответил мальчик.
Глядя на него, Зина подумала о Шурике и Кате, которые, наверно, ожидают
маму, пристают к бабушке с расспросами. Она уже сама с нетерпением ждала
часа, когда слова вернется домой. А бронепоезд, как назло, шел медленно.
[34]


3

Генерал фон Готлиб, командовавший немецкими войсками на этом участке,
как и предполагал Лукомцев, начал решительно теснить дивизию. Многочисленные
танки, о которых Семечкин говорил Зине, поддерживаемые самолетами десанты
автоматчиков на бронетележках, летучие отряды мотоциклистов все сильнее
наживали на ополченцев. Немцы не жалели боеприпасов, их артиллерия и
минометы пахали, пахали и пахали землю, занятую дивизией. Самолеты,
выстраиваясь "каруселями", могли час за часом швырять бомбы любых калибров
или, опускаясь до бреющего, поливать траншеи пулеметным огнем. Удержаться в
этом пекле было нелегко. Приходилось медленно отступать от разрушенных,
разбитых позиций к новым, более или менее подготовленным. Так же, видимо,
поступали и соседи - справа и слева. Следовательно, даже если и удержишься -
попадешь в окружение. Окружения же боялись все. Лукомцеву нелегко было
слушать каждый вечер голос Астапина в телефонную трубку. Каждый раз
приходилось называть новую позицию своего КП. На подступах к Вейно
батальоны, казалось, закрепились довольно прочно - в кустарнике перед
шоссейной дорогой. Бойцы уже знали вражескую тактику, знали, как, уперев
автоматы в животы, фашисты будут идти в полный рост почти до самых окопов,
как потом офицеры, размахивая парабеллумами, будут орать "Форан!" и как,
сбившись в кучу, солдаты упрямо полезут на брустверы.
Бойцов уже не пугали ни треск автоматов, ни эти крики "Рус, сдавайс",
ни упрямство наступающего врага. Они напряженно, но стойко молчали,
подпуская немцев все ближе. Бой грудь в грудь был не так страшен. Лишь одно
выводило из себя: окружение, обход.
В девятой роте, которая за ночь успела вырыть в сухой земле окопы в
полный рост, в бывшей роте Кручинина, находился комиссар полка. Эту боевую
роту по-прежнему ставили на самые ответственные участки. Баркан стоял в
стрелковой ячейке рядом с командиром роты Марченко, грустно улыбался, глядя
на молоденького лейтенанта и, когда тот порывался было подать команду, мягко
останавливал его:
- Рано, дружок, рано. Бить надо только в упор. Обождем еще минутку. -
Позиция была удобная, Баркан видел, как суетятся немцы, двигаясь по
открытому месту к кустарнику. Уже не было того, как было совсем недавно, -